Полная версия
Девять клинков Гекаты
Ребята затихли. С этим стариканом спорить не рекомендовалось, фиг потом зачёт получишь, уже не говоря о сдаче экзамена.
Весь день они ходили рука об руку. Друзья-студенты над ними весело подтрунивали, но оба, просто улыбались.
– Ни фига себе – шептались девчонки однокурсницы – наша-то недотрога… А Серёжка… Не, и я бы не против замутить с ним – говорила одна – но он нищеброд совсем. Только кулаками и махать. А если ему последние мозги отшибут? … Дура, ты не видишь?– шептала восторженно и мечтательно другая – тут любовь… Да, ладно, Серый бабла немерено срубил – усмехалась зло третья – я сама слышала, он чемпионат какой-то выиграл. Просто, наша недотрога, вовремя подсуетилась.
Были злые завистники и среди парней, наверное, но в основном, парни молча подавали руку и от души жали в ответ.
У мужиков это проще, кто успел, тот и обозначил. Тут даже заяц становиться тигром, защищая свою самку. Даже в наше неправильное время. Или умирает, пусть иногда и морально. Но моральная смерть, говорят, гораздо страшнее физической. После неё не воскресают. Да, живут, но душой не воскресают. Никогда.
А бороться и драться, Сергей, готов был со всем миром, лишь бы эта девушка была рядом.
Таня? Она, пока, вообще не понимала, что происходит. Этот неказистый парень рядом и, она спокойна, ей комфортно и легко с ним. Она чувствует, что сможет спрятаться за его спиной, что будет в безопасности всегда и везде. Уже испытала. Он смог подчинить магическое железо. И она сама готова подчиниться ему. Доверить ему все свои секреты, и была уверена, что они и умрут с ним. Да, чувствовала, что готова доверить ему, даже жизнь. Разве что, особых секретов у неё и не было, а жизнь… Разве что… Вот, только…
И эти два слова сдерживали… Из врождённой осторожности… и память Греты подсказывала – не торопись, девочка. Всё ещё впереди. Кинуться в омут просто, а вот, выплыть, это надо постараться.
В кафе, после пар, пока Серёжка заказывал сок и пирожные, память многовековой женщины подсказала ей идиотский вариант. Идиотский, так охарактеризовала его сама Татьяна. Но в этом, что-то было. И Таня, улыбнувшись, решила проверить опыт предков.
Серёжка упал задом на пластиковый стул напротив, принеся поднос со сладостями. Поднял бокал с соком, и шутливо отсалютовав – мол, за тебя – отпил.
– Замуж возьмёшь? После всего, что было? – спросила она его в лоб.
Сергей от неожиданности раздавил стекло в кулаке. Порезался. Стекло бокала посыпалось на стол, а кровь и сок потекли по локтю, пятная белую скатерть стола.
Подбежали официантки, засуетились другие посетители, захныкали дети.
Татьяна поднялась.
Но Сергей уже взял себя в руки, зажимая в кулаке салфетку, поданную девушкой-официанткой.
– А ты готова, ведьма? – спросил он, в свою очередь.
…– Не прокатило – пискнула память Греты – ой…
Но Татьяна, зло ответила – готова.
– Тогда, возьму – ответил он, как мог спокойнее. Но губы, всё равно дрожали.
– Пожалеешь – помимо своей воли прошептала девушка.
– Вряд ли – ответил он без улыбки – скорее ты. И передай остальным, пусть рисуют седьмой луч. Или я нарисую его сам, за их счёт.
– Значит, ты посвящённый, Эд прав – устало опустилась на своё место Татьяна.
– Не знаю, посвящённый или нет – ответил Сергей отстранённо и нейтрально – но после того, что произошло, я их, гадов-сатанистов, достану. Если бы не кинжал, я бы их порвал прямо там, у подножия горы.
– Так, ты ничего не понял? – удивилась Таня.
– Я должен, что-то понять? – вскинулся парень, прогремев на всю кафешку – девушке, которую я люблю, какой-то престарелый ловелас, целует ручки, а потом замахивается кинжалом… и я должен, что-то понять?
– Серёжа, оглянись – выставила, с улыбкой, вперёд ладошки Татьяна, но, глаза не излучали веселья – давай поговорим в другом месте.
Сергей огляделся и вымученно рассмеялся – точно, это место не для семейных сцен.
Поднялся – пошли – скомандовал он.
– Как скажешь, будущий муж – покаянно опустила глаза Татьяна, скрывая улыбку и накатившее веселье.
– А за скатерть – выпятив губу, спросила тоненькая официантка – кто платить будет? И за бокал?
Сергей положил на стол, последнюю, имевшуюся в кармане, тысячную купюру и, уцепив за руку Татьяну, выволок её из кафе.
– Поехали ко мне – рассмеялась девушка, оказавшись на тротуаре среди снующих, туда-сюда, людей – с родителями познакомлю. Будущий муж. Или ты берёшь свои слова обратно?
– Я-а? А фиг вам, и хрен им всем, ты моя.
Девушка взмахнула рукой, и тут же подкатил шикарный «Кадиллак».
– Госпожа, Бретан – склонился в поясе выскочивший водитель – прошу.
– Лёня – высокомерно проговорила, обращаясь к водителю и бывшему секретарю Греты, Татьяна – я теперь Татьяна, Татьяна Ларина, не забывай.
– Да – склонил, тот почтительно голову и открыл перед девушкой и Сергеем двери.
– Давай – подпихнула Татьяна опешившего друга – залезай, поговорим.
Сергей осторожно забрался в машину, следом на просторное заднее сиденье вспорхнула и Таня.
Водитель закрыл дверь и, обежав машину, разместился за рулём.
– Сначала на Пушкинскую – приказным тоном отдала она распоряжение Леониду – а пока едем, рассказывай.
Бывший секретарь осторожно влил «Кадиллак» в поток машин на дороге и, кинув взгляд в зеркало заднего вида, коротко рассказал, о том, что происходит в особняке Греты Бретан.
– Ваши родственники уже все собрались, я передал им документы, как вы и приказали. Самуил Аронович зачитал завещание и уладил всё с правоохранителями. Слишком много на вашем теле повреждений. Похороны завтра в двенадцать, на «Центральном». Вашему внуку, я оказался не нужен, но я оставил при нём своего человека. На этом всё.
– Понятно. Жить будешь на Пушкинской, или сними себе что-нибудь, но будь всегда на связи. И замени машину на что-нибудь скромнее. Не надо, так светить меня.
– Понял, Татьяна Георгиевна. Квартиру я лучше сниму, а машину уже приобрёл, ожидал вашего распоряжения.
– Ну, и отлично. Жене скажи, что нашёл новую работу и купи себе, наконец, трудовую книжку. На всякий случай. Сейчас у меня нет таких возможностей, что были у Греты. В случае чего, я не смогу прикрыть тебя.
– Да, госпожа Бре… Татьяна Георгиевна – снова поправился он – ваш дом, Татьяна Георгиевна.
– Спасибо Лёня, на сегодня свободен. Дверь открывать не надо, мы сами.
Татьяна показывала, выпучившему глаза Сергею, свою «скромную» квартирку, на втором этаже монументального здания в центре города. Ну, как «скромненькую», весь второй этаж, четырёхэтажного дома, Сталинской постройки. Потолок в позолоченной лепнине, пол, новый паркет, ещё пахнущий лаком. На окнах тяжёлые тёмно-синие драпировки. Но вот мебели, почти нет, только самое необходимое на кухне и в одной из многочисленных спален.
– Не успела, Грета – улыбнулась Татьяна, поведя рукой по голым комнатам – не ожидала, что костлявая явится за ней, немного раньше, чем она рассчитывала. А теперь, закрой рот, Серёжа, и пошли пить чай, мне многое тебе нужно рассказать. Потом поедем знакомиться с родителями. С моими настоящими, мамой, папой и братиком. Если ты, конечно, не передумаешь, после того, как всё узнаешь.
… Очень давно – рассказывала Татьяна, сжимая в ладонях чашку с остывающим чаем, прикрыв глаза и окунувшись в чужую память – восемьсот лет назад, жила была девочка. Звали её Грета. Её многочисленная семья, простые ремесленники, гончары. Держали гончарную лавку. Доход не большой, но стабильный. Не голодали, не бедствовали, но и не богатели. Ей тогда было четырнадцать лет, самое время для замужества. И родители нашли ей суженого. Сына, ремесленника по соседству, портного от бога. Гастона Дастена. Витал его сын, один из нас, девяти. Грета и Витал знали друг друга с детства, были дружны, потому, даже обрадовались, такому решению родителей. Но до свадьбы дело не дошло. Витала забрали в солдаты. Средневековые бароны постоянно воевали, то с друг с другом, то с соседними странами, объединяясь под флагами своего короля. Это не суть важно, сейчас. Кончилась война, и Витал не вернулся в городок. Все посчитали его погибшим, оплакали и даже соорудили небольшой склеп, на местном погосте.
Естественно, в тот же год Грету выдали замуж. За младшего брата Витала, Этана. Но не получилась у неё семьи. Она не смогла родить мужу ребёнка, тот стал пить и бить её в пьяном угаре. И однажды забил до смерти. Нет не так, он ударил её вот этим кинжалом.
Татьяна достала, из-под блузки, тонкой работы старинный клинок в кожаных, отделанных серебром, ножнах и положила перед собой на стол – где он его взял, Грета не знала.
Это её «Танагер», её друг и спаситель. Теперь, мой.
Но Грета, не сразу умерла, она промучилась до полуночи, валяясь в грязи, во дворике их дома. Иногда, выплывая из беспамятства, глядела, сквозь слёзы и боль, на полную луну и молилась, держась за рукоять кинжала, который, так и не смогла выдернуть.
Но вот смерть явилась и за ней. И Гретта, изо всех оставшихся сил рванула из своей груди кинжал, вырвала, не заметив боли, и кинула в неё, обвиняя, что та очень долго шла. Клинок попал в богиню. Конечно, он не причинил ей вреда, но очень развеселил, и та подарила ей жизнь, навечно вложив в её голову заклинание. Одно из девяти. Естественно, не в убыток себе любимой. Новая жизнь, чужая смерть… А также знания. Много знаний. Нас, всего девять. По количеству клинков. Но на пентаграмме шесть лучей. Потому, для проведения ритуала все не собираются. Заклинаний девять, но хватает и шести. А тот обряд, что видел ты, это обряд обмена телами. Но Грета провела его по своему, нанеся на моё тело древние руны.
Таня подняла глаза на Сергея. Тот заворожённо слушал её рассказ, боясь пошевелиться.
– Надеюсь, ты понимаешь Серёжа, что вмешавшись в ритуал, ты не спас меня. Но что-то нарушил, я не понимаю. Настоящая Грета, успела, как и хотела, добровольно передала мне свои знания и память. Она умерла свободной. Она устала жить.
– А, что было с Гретой дальше, с той, что жила давно – встрепенулся Сергей.
– Смерть забрала её мужа. А Грета, долго болела, но её выходили родные. Да и смерть ей не грозила, Богиня ушла, оставив жизнь. Ей и досталась, по наследству, лавка готового белья мужа, что подарил им на свадьбу его отец. Об остальных я расскажу потом. Перевари пока это – улыбнулась девушка.
– А ты, правда, не Грета? – спросил с сомнением Сергей.
– А это так важно? – ответила вопросом на вопрос Татьяна – ты уж определись, а потом замуж зови. Или Я, или восьмисот летняя старуха-ведьма. Хотя, это уже спорно, даже для меня. Я продолжение Греты. Она начало меня.
– Я выбираю тебя… Я знаю, мне подсказывает мой говорящий нож, что если бы это была Грета, у неё не было бы твоей памяти. Ты моя Татьяна Ларина… И я вас люблю, чего же боле…
– Ты, так просто говоришь, что любишь, что закладывается уверенность, что не в первый раз, ну, и не в последний.
– Нет, не в первый – Сергей, немного побледнел – я столько раз говорил тебе это мысленно, что… Что… Что…
– Что уже привык – снова развеселилась девушка.
– Ну… ну…
– Понятно, затык речи, не проворот языка, сводка рота – расхохоталась Татьяна – я пошутила, насчёт замужества, расслабься.
– Зато, я не щучу – ответил Сергей – я поверил тебе…
Сергей поднялся – вот, я дурак…
И, молча, направился в сторону входной двери.
– Серёжа – донеслось ему в спину – я, правда, согласна, не слушай меня. Это мой характер, такой… прости.
Девушка, и в самом деле, испугалась, что вот, сейчас, он уйдёт, уйдёт навсегда. И она перестанет ловить на парах его влюблённый взгляд. Он станет чужим, совсем чужим. А потом, найдётся какая-нибудь Ритка, или Машка…
– Не-ет – взвыло всё внутри неё – не-ет – он мой и только мой… Я первая обратила на него внимания и… И давно уже.
Сергей резко развернулся. В глазах Татьяны сверкнули слёзы – прости меня – прошептала она снова.
Поцелуй длился, наверное, вечность. Были исцелованы, губы, глаза, шея, руки, каждый пальчик девушки… Может быть не очень опытно, в первый раз… Но… На этом всё и закончилось. Сергей первым взял себя в руки.
– Поехали, к моим. С этого дня, я тебя ни на шаг не отпущу. Мама будет рада.
Раскрасневшаяся девушка не нашла в себе сил на большее, чем, лишь, только, на то, что бы кивнуть.
Уже в маршрутке оба пришли в себя. Появились силы шутить.
– Интересно, какие рожи будут, у наших, на курсе, когда я скажу, что выхожу за тебя замуж – улыбнулась Татьяна.
Сергей расхохотался, представив – первая красавица, умница, отличница и рядом троечник, неудачник, так думают многие – этого, конечно, он не озвучил. Но и без слов, всё было понятно.
– Так бывает. Так и случилось – проговорив, кивнул он головой.
– А драки, свои, ты бросишь – уже, ещё не ставши женой, поставила условие Таня.
Сергей выразительно посмотрел ей в лицо.
– Я дам тебе знания и сам всё поймёшь – ответила Татьяна.
– Ну, тады, ой – улыбнулся парень.
– Дурак – ласково выговорила она.
– Ну, наконец-то – расплылась в улыбке мать, со сна растрёпанная и помятая – ты извини меня, дочка, я только встала… с дежурства.
– Мама на скорой, фельдшером, работает – пояснил Сергей.
– Ой, да вы проходите – засуетилась женщина, открыв двери – вот я, в дверях вас держу. И Серёжа, тоже, хоть бы предупредил, что невесту приведёшь. А то с порога. Жена, и всё тут.
– Мам, да всё нормально – успокоил мать Серёжка, проходя и втягивая внутрь девушку – я, только сейчас сделал Тане предложение. Сам не ожидал. А Таня согласилась.
Мама счастливо кивнула и убежала внутрь квартиры.
Ничего необычного, обычная двушка, в обычной пятиэтажке. Обычная мебель, девяностых, расхлябанных годов. Потёртый ковер, поверх скрипучего пола, диван, стенка, не первой свежести шторы, но чистые стиранные, пахнущие стиральным порошком. Стол полированный раздвижной, без скатерти, с вазой, без цветов посредине, но хрустальной. Обои свежие, белёный потолок.
– Это моя, так сказать, комната. Ну, ещё и общая. Там – он показал рукой, на дверь, где скрылась мама – мамы и сестры. Ларке четырнадцать, совсем отбилась от рук. Что хочет, то и делает. Приходит, темно и уходит, темно. В училище учится, в медицинском. Отца нет, ушёл несколько лет назад, задолбали мы его. Ты прости Тань, что я всё это тебе рассказываю, но… Но я всё сделаю… Сделаю…
– Опять затык речи? – рассмеялась Татьяна – да не бери в голову, у нас не лучше. Разве, только, трёшка, и отец дома, да братишка, ещё маленький, девять всего. Но, правда, у меня своя комната. А у нас, с тобой, хоромы на Пушкинской – прошептала она – и счета Греты, по всему миру, прорвёмся.
Сергей неопределённо кивнул, но всё же ответил – поверь, я всё сделаю, что бы ты, и мои дети, были счастливы и не нуждались.
– Верю, Серёжка – прошептала она, так, как появилась из дверей комнаты мама Сергея, причёсанная, и почти в новом, красивом платье. Наверное, лучшем, что висели в шкафу.
– Ну, что же вы стоите? – воскликнула она – присаживайтесь, а я сейчас… Приготовлю, чего-нибудь.
– Может, твоих позовём – робко спросил Сергей у Татьяны – вы же через два дома…
– А, давай – воодушевлённо вскинула она глаза – отец, как раз сегодня выходной устроил себе, простыл немного, а мама, должна уже быть дома, шесть скоро. Я, щас, позвоню. На, это теперь твоя карта, закажи что-нибудь, для праздника – протянула он ему золотую карту одного из банков – код четыре три, четыре один. Запомни.
Сергей, снова, выразительно поглядел на будущую жену.
– Да, ладно, тебе – укоризненно вернула она ему взгляд – это деньги Греты, теперь наши. Муж!!! Раз уж мы вместе, давай, не будем… А там много, неприлично много, я проверяла. И у нас ещё счетов, чёртова гора. Но все они на моё имя. Да, кстати, хоромы на Пушкинской, теперь это твоя головная боль, коммуналка там, свет, вода…
Татьяна ткнула пальчиком в экран своего «Айфона» и поднесла телефон к уху. Отошла от обескураженного парня.
– Пап, это я – весело проговорила она в трубку – я замуж выхожу, и мы с Сергеем, ждём вас у них дома, через час.
Татьяна назвала адрес и прилипла ухом к телефону, не переставая улыбаться.
– Уф – наконец-то выдохнула она, опуская телефон – такого я от родителя ещё не слышала, но прийти обещали.
– А что мы скажем родителям – повертел он в руках карту – откуда столько?
– Ты спросил, ты и выкручивайся – отмахнулась Татьяна – а я пойду, твоей маме помогу.
– Пошли – вздохнул Серёжка – спрошу, что надо.
Через пять минут, Сергей убежал в магазин с длинным списком в руке. Мама, даже о деньгах не успела спросить, как он испарился. И пришлось отдуваться Татьяне.
– Виктория Павловна – выкручивалась, как могла девушка – деньги у меня и Сергея есть. Мы копили, а Серёже ещё и чемпионские скинули. А ещё, он две драки выиграл. За которые платят. Я разрешила. На свадьбу хватит. Но больше он драться не будет. Серёжа слово дал.
Мама Сергея лишь покачала головой, но о деньгах больше не спрашивала. А говорили о повседневных мелочах и чего бы такого приготовить, раз родители придут.
2
Серёжка притопал, нагруженный, как верблюд пакетами. Но стол, всё равно не успели приготовить. И потому, едва появившись, Георгий Григорьевич и Людмила Антоновна, сходу принялись помогать, кидая не дружественные взгляды на дочь. Правда, тепло и крепко отец пожал руку Сергею, а мама обняла его и расцеловала.
Татьяна, лишь хихикала, ловя их взгляды.
Но вот, стол в большой комнате был готов. Все расселись, только отец остался стоять. Он поднял рюмку с коньяком, который чудесным образом появился на столе. Георгий Григорьевич, водрузил рядом с бутылкой «Шампанского», пока в комнате никого не было.
– Значит так… Как самый старший мужчина я и начну… ммм… ай, ладно, за знакомство, не свадьба ещё. А ты – посмотрел он на дочь – что бы это было в последний раз, замуж собралась, а нам ни слова. Ремня бы тебе и в угол. Да, вижу, Сергей против будет.
Улыбки на губах женщин сгладили некоторую напряжённость за столом. За нас, обвёл он взглядом жену и Викторию Павловну. За них – кивнул он на детей – рано.
Появилась, вернее, прискакала и сестра Сергея, Лариса. Ворвалась в комнату, как вихрь, и застыла в дверях.
Все, как по команде, посмотрели на девочку. Невысокая, в мать. Разноцветные волосы, красные, голубые, синие плети, до плеч. Красивая. Прямой, нос, правильные, чуть припухлые губы, широкие голубые глаза, длинные ресницы. Полное отсутствие косметики. Это конечно в первую очередь заметили женщины. Джинсовая серая куртка, на тонком меху, по случаю осени и рваные на коленях джинсы. Сквозь дыры, которых, выглядывают худые коленки.
– Лара – строго проговорила мать – мой руки и к столу.
Та молча кивнула и скрылась в коротком коридорчике между кухней и комнатой, где и располагались двери ванной комнаты и туалета.
– Извините – поднялась мама Сергея – это моя дочь, Лариса. Сестра Серёжи.
И пошла за скрывшейся дочерью.
– Ты бы хоть поздоровалась – выговаривала ей мама, тихо, но все слышали.
– Кто это? – не ответив, но так же тихо, спросила девочка, сиплым простуженным голосом.
– Серёжа невесту привёл, и её родители пришли знакомиться – ответила женщина – только, прошу тебя, не выдёргивайся, хоть сегодня.
– Вот ещё – фыркнула девчонка и щёлкнула замком ванной комнаты.
Вернувшись в комнату, Виктория Павловна виновато развела руками – совсем нет с ней сладу. Возраст… С горем пополам в медучилище устроила, ей четырнадцать, через месяц будет пятнадцать, в школу отдали в шесть. Так отец настоял и договорился. А теперь вот, думаю, рано в школу отдали. Пусть бы ещё годик со мной побыла… Может быть… Впрочем, ладно, извините, ещё раз.
– Вика – улыбнулась Людмила Антоновна – не надо извиняться. Дети есть дети. У нас вон замуж собралась, двадцать лет. Не ребёнок уже. А три дня назад пропала и хоть бы позвонила. Две ночи дома не ночевала. Мы чуть с ума не сошли. Все больницы и морги обзвонили. Теперь-то хоть понятно, с кем была и укоризненно поглядела на Сергея.
Сергей, отодвинув стул, встал, прикрыл глаза и, как в омут бросился – мы с Таней квартиру купили, на Пушкинской. Вот – достал он из кармана золотую карту Греты Бретан – по почте пришла, наверное, от отца, обратного адреса не было, только имя, благотворительный фонд Греты Бретан, хотели вам сюрприз сделать.
– От отца? – обессиленно прислонилась к стене Виктория Павловна – он же в Израиле, или в Германии… Не знаю точно… Ни звонка, ни письма за шесть лет…
– Грета Бретан – задумался Георгий Григорьевич – где-то я слышал это имя… А, да… Благотворительный фонд «Бретан». Его филиал есть в нашем городе. Похоже, тебе, Сергей, несказанно повезло. Это ежегодная лотерея фонда. И сколько, если не секрет.
– Это важно? – переспросил парень, пожав плечами – на квартиру хватило и на свадьбу хватит. Может, ещё машину купим и нам, всем, поможем.
Теперь, Виктория Павловна перевела взгляд на Татьяну.
Та скромно улыбнулась – это Серёжины деньги – и он просил пока не говорить, вот я немного и насочиняла.
– А я видела, как вы утром в кафе ругались – показалась в дверях худенькая фигурка Ларисы – назаказывали вкусностей, а сами свалили. Но мы с подругой справились – хихикнула она – а ещё вы сели в такой шикарный авто, шофёр вам двери открывал и уехали. Я подумала, что мой брат, нашёл богатенькую тётеньку и теперь шикует, возит подружку из института.
Таня потупила взгляд – Серёжа мне предложение сделал, и мы никак не могли договориться, как вам сказать, и о деньгах, и о квартире. Вот, и покричали немного… сегодня… в кафе. Только не подумайте, что я замуж из-за денег выхожу – гордо вскинула она голову.
– Вслух, точно, никто не скажет – уколола Татьяну Лариса, с милой улыбкой на лице.
– Хлорка, в глаз дам, если не заткнёшься – прошипел Сергей, устремив на неё полный растерянности взгляд.
Та спряталась за плечом мамы.
– Ну что ж – подвёл итог отец, спугнув повисшую, было, в комнате тишину – хоть, что-то стало понятно с вами. Подготовились… – усмехнулся он – заявление-то уже подали?
– Нет, завтра после пар – ответил так и стоящий, как оловянный солдатик, Сергей – можем и сейчас, прямо при вас, по интернету.
– Подавайте – приказал он, всё ещё с усмешкой на губах – прямо при нас. И поехали смотреть квартиру. Время ещё не позднее. Интересно же. Как вы, Люда, Вика, Лариса? Поедем?
– Поехали – снова хихикнуло за спиной Виктории Павловны.
Сергей на негнущихся ногах отошёл от стола к окну и трясущимися руками взял, лежащий на низком столике, ноутбук.
Родители ходили по бескрайней квартире на Пушкинской. Отец Татьяны мрачнее тучи, мамы испуганно. Только Лариска носилась из комнаты в комнату, поднимая ветер.
– Это сколько же, это стоит? – наконец выдал отец, устремив взгляд на Сергея.
– Много, папа, очень много – ответила за жениха Таня – мы рассчитываем на троих, как минимум, детей. И ещё, Серёжа хочет купить кафе рядом, или ресторан. А я хочу быть принцессой. И что бы вы с мамами больше не нуждались. А в квартиру вложились по полной, вдруг опять, какая-нибудь фигня в нашей стране.
– С дальним прицелом, значит – кивнул он головой – ну-ну… А не слипнется от всего этого?
– Не слипнется – улыбнулся Сергей – я оформил эти хоромы на Таню, подарок, к свадьбе. У меня, точно, не слипнется.
Татьяна расхохоталась – до сегодняшнего дня не слипалось, папа. Думаю не слипнется и в будущем.
– А ты расчётлива, дочка. Не в мать.
– Расчёт, тут не при чём – сдвинула брови, нахмурившись, девушка – я люблю Сергея с первого курса, а он только на третьем обратил на меня внимания. И сделал предложение.
Сергей удивлённо посмотрел на невесту.
– Да, и не смотри так – по щеке Татьяны, пробежала слезинка – дурак – прошептала она и отвернулась.
Сергей неумело обнял Татьяну и, слегка стесняясь родителей, нежно поцеловал её в нос.
– Вот это да! – подскочила Лариска – а можно я тоже здесь буду жить? Вот, в училище обзавидуются.
Таня повернула голову к девочке – можно, выбирай любую комнату. Обставишь сама, Серёжа поможет и я.
– А мама – возразил Сергей – она же одна останется.
– А мама с нами, должен же кто-то убирать всё это… Ой – прикрыв рот ладошкой, чуть присела девчонка, поняв, что ляпнула, что-то не то.
– Ты предлагаешь мне место прислуги? – пряча смех, спросила Виктория Павловна.
Девочка покраснела – мам, я не то хотела сказать. Давай, я буду всё это убирать и мыть. А ты будешь, только, на своей «скорой», людей лечить. А потом отдыхать.
– Ладно – махнула рукой мама и направилась за позвавшей её Людмилой Антоновной, отыскавшей, наконец, не скромных размеров, кухню.
Позвонили в дверь, Сергей пошёл открывать. На пороге стоял Леонид. Серёжа посторонился и тот молча прошёл в квартиру.