Еще один некромант 2. Война за земли

Капитан увидел баронессу и чужих бойцов рядом с ней, застыл на месте.

Сбоку от капитана стояли маги. Они не обладали такой быстрой реакцией на опасность и, как только дверь распахнулась, шагнули в покои. Тут же одного из магистров дернули на себя мои бойцы, они прижали его к стене и приставили кинжал к шее. Второго схватил Булон, он слегка уколол его в печень мизерикордом.

– Все замерли! – скомандовал я.

Потом продолжил:

– У нас последняя из рода Планортов. Не делайте глупостей. Парни, снимите с магов побрякушки.

Мои люди быстро обшарили магов и сорвали с них амулеты – с шеи, с запястий. Потом я посмотрел магическим взором и нашел еще пару штук на одежде.

– Капитан, ты можешь войти, я не стану нападать на тебя. Поговорим.

* * *

Когда обстановка немного разрядилась, слово взяла баронесса.

– Капитан, из тех, кто в замке, я теперь старшая, и ты обязан подчиняться мне. Ты признаешь это?

– Да, моя баронесса.

– Ты мог бы попытаться сражаться, и, в случае победы, отдать замок кому-то из моих сестер, в надежде на их благодарность. Но благодарность их призрачна, а шансы победить у тебя исчезающе малы. После всех наших потерь гарнизон так ослабел, что отряд, стоящий у стен, может взять замок штурмом.

– Да, моя баронесса, – согласился капитан.

– Я достигла с господином Бенеком договоренности. Война окончена. Я всем приказываю не сопротивляться и на рассвете открыть ворота замка.

Капитан насупился, но склонил голову и ответил:

– Да, моя баронесса.

* * *

Ночью я допросил магов. Меня очень интересовало, как они нашли защиту от моего кумулятивного удара.

Оказалось, они вскрыли голову одного из погибших. Маги сразу сообразили, что удар проведен какой-то тонкой струей. Сначала решили, что речь идет о водной игле, есть такая мыслеформа.

Но при вскрытии мертвеца маг-воздушник обратил внимание на следы расширения струи, когда она отразилась от заднего свода черепа. Раз есть расширение – речь идет не о водной, а о воздушной магии. Конечно, маги удивились, потому что схема воздушной иглы известна, но ее воздействие очень слабо, и в бою она неприменима. Тем не менее, воздушник, которого зовут магистр Финей, решил, что верить нужно своим глазам, а не книгам. Раз глаза видят повреждения, которые должна наносить мощная воздушная игла, значит – она существует.

Ну а когда магистр определился с видом воздействия, он применил амулет, который запрещает воздушную магию поблизости от своего носителя. Первым такой амулет получил капитан гарнизона, потому я не смог его убить.

Я выслушал всё это с большим интересом. А магистр с таким же большим интересом рассказывал и постоянно пытался узнать, как мне удалось усилить воздушную иглу.

– Магистр, мне было очень приятно с тобой познакомиться. Но для сохранения секрета мне придется до завершения войны удерживать тебя в плену.

– Так ведь война закончена?

– Еще нет. Я ожидаю продолжение войны – с другими баронами и графом.

Магистр пожал плечами. Он был не против жить в замке и дальше, пусть даже он будет числиться пленным.

– Мне придется переселить тебя в подземную тюрьму, магистр. Прошу понять мои опасения. Я обещаю, что твою камеру обставят лучшей мебелью.

Оставлять опытного мага в его покоях, где лежат его амулеты и книги, было бы слишком рискованно.

– А чтобы тебе было не слишком досадно, предлагаю тебе перейти ко мне на службу.

Маг задумался ненадолго и согласился. Сидеть в комфортной тюрьме и получать за это зарплату – это лучше, чем просто сидеть в тюрьме.

* * *

Утром ворота крепости открылись. В мой лагерь послали гонца, сообщившего Лаверту и бойцам о сдаче замка.

Я с баронессой Мериной выехал навстречу отряду.

Так закончилась моя короткая война с баронством Планорт.

3. Принятие власти

Утром мой отряд вошел в замок.

Дворяне и слуги отнеслись к новым соседям настороженно. Во-первых – они злобные завоеватели и дикие горцы. Во-вторых – новые хозяева установят новые правила и могут уволить с насиженных должностей.

Опасения местных не оправдались. Злобные завоеватели никого не казнили, не грабили и даже не насиловали. Дикие горцы оказались богатыми и не таким уж и дикими. Перестановки среди слуг тоже не произошли. Новых людей у меня не было, так зачем ломать то, что работает?

Неоценимую помощь в управлении Планортом в первые дни мне оказала Мерина. Глядя, как ловко она управляется со слугами и хозяйственными вопросами при размещении в замке моих людей, я даже мельком подумал, что мысль взять ее второй женой не так уж и плоха.

* * *

Единственным, кто потерял свое положение и должность из дворян замка был капитан стражи. Когда отряд вошел в ворота, я подозвал к себе его, Лаверта и Лерана.

– Леран, отныне ты становишься капитаном гарнизона Планорта. Возьмешь себе три десятка горцев. Лаверт – ты больше не знаменосец, будешь капитаном походной дружины. Поделите с Лераном людей с учетом их желаний.

Мои люди улыбнулись повышению, бывший капитан сник.

– Капитан, я не могу тебя оставить командиром. Если ты хочешь служить мне, тебе придется начать заново простым стражником.

– Но почему? Я буду полезен тебе!

– Капитан, ты командовал гарнизоном замка, который был захвачен за одну ночь пятью бойцами. Это не подходящая рекомендация для командира.

– Но магия…

– О том, что магия существует, ты знал. Все это знают. Твое понижение – не тема для спора.

Свежеиспеченный стражник окончательно сник. Тяжело ему будет оказаться в одной казарме с теми, кем он командовал много лет. И с теми, кто разрушил его положение.

– Но у меня есть для тебя и хорошая новость. Я жду, что война на этом не закончится. Война будет большой, должностей во время нее освободится много. У тебя будет возможность проявить себя и вернуть себе потерянное положение. А пока – помоги Лерану разместить людей и организовать охрану.

– Капитан, а с местными стражниками что делать? – Леран спросил.

– Пусть Эрефа проверит их – кому ненависть к нам будет мешать честно служить, тех уволить и гнать из замка, остальные пусть остаются рядовыми. После проверки распределишь всех людей на десятки, равномерно перемешай горцев и местных, командирами поставишь горцев.

– Так местные ни языка не знают, ни наших боевых команд.

– Вот и учитесь находить общий язык. Мы здесь навсегда. Вокруг нас – Милоссия и милоссцы. Учить язык придется. А им придется учить низотейский. И еще – чтобы местные обленившиеся стражники не стали слабым местом в строю, начинай их обучение. Каждый день гоняй, в первую очередь учи бою в пятерках. И наших бойцов подтянешь – не настолько они хороши, чтобы нечему научить их было.

* * *

Идея разделить отряд на две части и отдать их под командование Лерана и Лаверта оказалась блестящей. Теперь ежедневные проблемы отряда стали решаться как бы сами собой и больше мне не докучали.

Уже на следующий день я заявил своим новым капитанам, что завтра мы с походной дружиной возвращаемся в Грентон, чтобы организовать переезд. Нужно было забирать оттуда отрядное и личное имущество, девушек-служанок, но главное – перевозить на новое место жительства Ланейлу со всем ее имуществом и свитой.

Выехали с утра, к обеду добрались в замок Грентон.

О захвате Планорта я уже сообщил жене почтовым голубем, так что нас встречали, как победителей. Молодые служанки визжали от восторга, подпрыгивали и махали ручками, стражники и слуги гордо приосанивались, чувствуя свою причастность к славной победе союзника своего господина.

Я въехал в ворота и тут же увидел сияющую Ланейлу. Соскочил с коня рядом с ней.

– Ну привет, – шепнул ей на ушко, когда она повесилась мне на шею.

– Люблю тебя, – прошептала она в ответ.

В тот день делами заняться не удалось. Весь замок жаждал праздника. Даже самый последний слуга чувствовал себя победителем и многозначительно говорил что-нибудь вроде «А я всегда знал, что наша баронесса займет достойное место».

Уже за обедом все хотели услышать подробности нашей войны и поднять кубок за победителей. А главным победителем, как ни крути, был я, так что остаться трезвым мне не светило.

Послеобеденное общение с жителями замка плавно перетекло в ужин, а ужин – в жуткую попойку.

Одно было хорошо – я затяжную попойку предвидел и еще перед ужином утащил Лани в спальню, чтобы поваляться с ней в постели. Соскучившаяся и возбужденная моей победой Лани превзошла себя. Правда, ее южный темперамент привел к тому, что она оставила у меня на спине кровавые царапины. Эри, когда их залечивала, ехидно хихикала на тему «Нашему господину оказалось безопаснее захватить чужой замок, чем исполнить супружеский долг». Лани от ее шуточек мило краснела, но при этом не могла сдержать улыбку.

* * *

Нам нужно было спешить. В дороге наш небольшой отряд уязвим, а ценностей мы повезем много. Надо было провернуть переезд, пока наши враги не успели отреагировать на захват Планорта и не могут нам помешать.

В следующий день замок Грентон выглядел, как пожар во время наводнения в курятнике.

По коридорам метались слуги, которые собирали, паковали и таскали на повозки личное имущества Ланейлы, ее фрейлин и служанок. Моя баронесса забирала с собой всю свою одежду, огромное количество всякой рухляди для создания уюта, свою коллекцию книг, любимую посуду, даже кое-какую мебель. Слугами командовали дворяне. Командовали громко, их вопли разносились по коридорам дворца весь день.

Одновременно мои парни и отрядные шлюхи под руководством Плании и Вивека собирали и грузили имущество отряда. В том числе – пару тонн трофейного оружия и доспехов, оставленных в отрядном арсенале.

Я думал, что Плания останется в Грентоне. Ее отношения с Годестом длились так долго, я ждал, он женится на ней. Но – нет. Он не спешил делать ее законной женой, а она решила, что со мной и моим отрядом ей будет интереснее, чем быть любовницей барона. Я сделал ее свободной и богатой, Годест присвоил ей титул, если взойти на следующую ступеньку и стать баронессой ей не светит, так зачем оставаться? Мир велик, и в нем так много увлекательного.

Сборы шли до ночи.

Уже утром на повозки погрузили самое ценное – отрядную казну, мои личные сокровища, драгоценности Ланейлы, книги.

Я обнялся с Годестом, бароном Грентон. Лани тоже обнялась с братом и даже немного всплакнула. Годест пообещал, что как только я провозглашу себя бароном Планорт, он меня признает, не дожидаясь признания графа и короля. Пожелал нам быстрее родить сына.

– Побыстрее не получится, девять месяцев, не меньше, – съязвила Эрефа, стоявшая рядом.

Мы с Ланейлой забрались в седла и первыми выехали за ворота замка. Эта страница нашей жизни закончилась. Впереди была новая.

Обоз тронулся за нами и, под охраной моей походной дружины, отправился в Планорт.

Дороги были хорошими, повозки не ломались, подковы не терялись, других задержек в пути тоже не случилось. Уже к вечеру мы без приключений добрались в наш новый дом.

* * *

Уже начался закат, когда мы выехали на вершину холмика, с которого открывался вид на берег моря и замок Планорт.

Легкий бриз нагнал с моря полосу облаков. Солнце окрашивало их в розовые цвета. Море и полоса чистого неба над ним сливались на горизонте своей синевой. Посреди этой праздничной картинки замок выглядел массивной грудой серого камня.

– Он немножко угрюмо смотрится со стороны, – кивнул я на Планорт жене. – Но внутри достаточно уютный.

– Милый, он прекрасен! – засияла Лани при виде нашего нового дома.

* * *

Когда мы въехали внутрь, я с самым романтическим настроением собирался показать жене галерею с видом на море, полюбоваться закатом, провести ее по комнатам.

Но моя баронесса решила по-другому. Она, едва слезла с коня, познакомилась с Мериной и мажордомом, сходу стала распоряжаться разгрузкой своих вещей, а на утро потребовала собрать всех слуг замка для знакомства.

– Господин мой, ты одолжишь мне Эрефу на первую половину дня? Мне надо будет проверить всех слуг на честность и лояльность.

Мне осталось только наблюдать и удивляться, как быстро Ланейла берет управление замковым хозяйством в свои нежных ручки со стальной хваткой.

* * *

На следующий после приезда день моя баронесса приказала слугам устроить праздничный обед. Он отличался от обычного тем, что не ограничивали количество вина, а главным блюдом стал запеченный на вертеле целый кабан.

Обедали мы в замковой трапезной.

Это отдельное здание, соединенное с жилым дворцом крытым переходом.

Столовый зал в трапезной очень длинный. Посередине него идет ряд колонн с квадратным сечением. Эти пилоны, как и стены, сложены из камня, пролитого известковым раствором.

Высоко вверху на пилонах и пилястрах стен лежат своды потолка. От пола до их верхних точек – не меньше четырех человеческих ростов.

Днем зал освещается через высокие узкие окна с витражами в свинцовых рамах. Витражи изображают разные сцены войны, охоты или путешествий. Лица людей и яркие детали вымпелов и одежд нарисованы красками поверх цветных стекол.

Вечером тут зажигают люстры, похожие на обычные тележные колеса со стаканчиками для установки свечей. Чтобы поменять или зажечь свечи, люстры опускают из-под сводов на толстых веревках.

В одном торце зала находится дверь, ведущая через переход во дворец. В другом торце – две двери на кухню. Через правую слуги заносят полные блюда, через левую уносят пустые, так что их поток не пересекается, это позволяет быстро таскать жратву.

Справа от входа на невысоком помосте стоит стол для аристократов. Сейчас за ним обедали всего трое, я, Ланейла и Мерина. Когда я брал Мерину в плен, я пообещал стать ее опекуном. Так что теперь она имела статус моей дочери, потому и сохранила за собой место за баронским столом. Мы сидели спиной к стене и видели перед собой весь зал.

Прямо перед нами, по правую руку, вдоль длинной стены зала, стоят столы для дворян. Сейчас там пустовато. Из моих людей там сидела только Плания, которая получила титул от барона Годеста. В принципе, туда мог сесть еще Лаверт – он наследник горского дворянского рода. Но он не захотел отрываться от своих солдат.

За дворянским столом, спинами к стене, расположились:

– фрейлина, которую Лани привезла из Грентона;

– местный законник, который записывает и хранит указы барона, оформляет решения баронского суда, заверяет важные сделки;

– мажордом со своей семьей, он руководит всеми слугами;

– счетовод – ведет учет оброка и ренты, которые платят арендаторы земли и деревенские общины;

– экономка с детьми – она заведует хозяйством;

– разжалованный капитан гарнизона с семьей, капитаном он быть перестал, но титул я у него не отбирал.

В дальнем конце стола сидели несколько вдов с детьми. Это жены тех дворян, которые ходили с покойным бароном в набег на мою землю и погибли там. Это не все рода, потерявшие мужчин, – еще десятка два семей просто не присутствовали в замке, жили в своих наделах.

По левую сторону от входа поперек зала стоят столы для нетитулованных солдат и слуг.

Ближние ко мне столы занимали горцы. Их ряды разбавляли молодые красавицы – наши отрядные шлюхи и служанки. Мой взгляд выхватил несколько новых женских лиц – местные служанки уже завели знакомства с брутальными и богатыми завоевателями.

Дальше от меня сидели местные стражники с семьями, еще дальше теснились слуги.

* * *

Я выбрал себе кусок мяса из туши кабана, которого кухонные слуги притащили на длинном подносе.

– Стоило бы пересадить моих горцев за дворянский стол, – задумчиво сказал я. – Нынешняя рассадка не соответствует реальной значимости людей.

– Никак невозможно, мой господин, – откликнулась Ланейла. – Правила этикета писались кровью. Стоит ими пренебречь, и подданные потеряют к ним уважение.

Лани была права. Правила этикета в сословном обществе – это критически важная штука. Вот посажу я, скажем, рядом дворян и простых солдат. Они начнут общаться. Выпьют. Градус общения повысится. Начнут вспоминать, чьи предки кого убивали. Дойдет до ссоры. Дворянин сочтет себя оскорбленным. Дальше два варианта – либо дворянин зарежет солдата, либо наоборот. В первом случае солдат погибнет, а дворянин получит ущерб своей чести, потому что правильный дворянин не должен доводить дело до ссоры с простолюдином. Во втором случае дворянин погибнет, а солдата придется повесить. Потому что не повесить – никак невозможно.

– Но что-то с этим делать надо.

– Когда ты официально станешь бароном, нужным людям дашь титулы в соответствии с их заслугами. А пока пусть так сидят.

– Всех горцев за дворянский стол нельзя, – высказалась Мерина. – Сейчас еще поместятся, а как семьями обрастут – слишком много людей будет. И как тогда с местными стражниками поступать? Они такие же солдаты.

– Да понял я, понял. Значит, надо быстрее становиться бароном.

– Завтра пусть законник письмо сочинит для графа.

– А смысл? Он всё равно меня не признает.

– Не признает, тогда сам себя провозгласишь.

– И чего время тогда терять? Завтра сам себя и провозглашу. А графа просто уведомим по факту.

Лани посмотрела на меня с интересом.

– Ну, можно и так. Графа оскорбим этим. И короля.

– Да и насрать. Если граф всё равно мне враг – зачем мне с ним раскланиваться?

– Какая интересная концепция отношений с графом и королем, – захихикала Мерина.

Лани задумалась. Потом кивнула своим мыслям:

– А знаешь, ты прав. Давай так и сделаем. Только не так быстро. Самопровозглашение – важный день. Нужно многое подготовить. Ленных дворян собрать для свидетельства и принятия вассальных клятв. Из города гербовника пригласить, чтобы новый герб нарисовал. Большую печать отлить и перстень с малой печатью. Флаги новые вышить и одежду парадную пошить. Щиты перекрасить. Сюрко для свиты в новых цветах сделать. Это всё месяц займет, не меньше.

– Значит, делаем это, через месяц я провозглашаюсь.

* * *

Ланейла напомнила о важной проблеме:

– Перед тем, как вассальные клятвы принимать, тебе надо будет с местными дворянами определиться. У кого-то, может, титул отобрать стоит. В некоторых семьях не осталось взрослых воинов, какой толк от таких дворян? Ни в дружину к тебе не придут, ни от разбойников крестьян не защитят.

Я посмотрел на столы с моими горцами. Потом – на местных дворянских вдов. Да, есть такая проблема. С одной стороны, надо своим людям титулы давать. С другой – некоторые местные рода неспособны свои дворянские обязанности исполнять.

– Жалко вдов и сирот.

– Если ты титулы и лены отберешь, им останутся дома. Станут фермершами. Будут землю арендовать у тебя. От голода не умрут.

Вдруг Лани замолчала и задумалась. Потом продолжила:

– Просто дать твоим горцам титулы будет нехорошо. Они простые солдаты. Не обучены руководить ни людьми, ни хозяйством. Воевать только умеют.

– Писать и считать все умеют. Все они сыновья фермеров, так что с хозяйством тоже управятся.

– Этого мало. Я придумала лучше. Пусть твои горцы, кто захочет, женятся на вдовах. Солдаты получат дворянство, дом и умелых хозяек. Вдовы – защиту для себя и своих детей. Захотят твои горцы признать их детей своими – хорошо. Не захотят – титул родному сыну оставят.

Я задумался. Вроде странно звучит, но пользы может получиться много. Горцы мягко вольются в местное дворянство. Это раз. Жены им помогут с хозяйством, управлением деревнями и правильным воспитанием детей. Это два. Подросшие дети погибших местных дворян, обученные с детства владению оружием, не уйдут продавать свои мечи моим врагам, а станут оруженосцами и солдатами в моей дружине – это три.

– А если вдовы некрасивы или стары? – высказал я сомнение.

– А если вдовы стары, у них найдется взрослая дочь, которую можно замуж выдать.

– А если не захотят вдовы?

– А кто кобениться будет, у тех титул отберешь. За неспособность рода выполнить вассальную повинность и прислать по твоему зову вооруженного рыцаря.

– Мне нравится эта мысль.

– Ну а если нравится, тогда счетовод составит список родов, не имеющих взрослого мужчины, а после твоего самопровозглашения, когда все в замок съедутся, устроим им знакомство и свадьбы. Только ты своим охламонам объясни, что жена из дворянок – это не просто постельная грелка. Это опытная хозяйка, заботливая мать и крепкая опора для мужа.

Я усмехнулся:

– А ты этим дворянкам объясни, что если они плохо будут мужа ублажать, то горцам позволено и вторую жену взять, более покладистую.

* * *

Вечером мы сели в моих покоях, в гостиной, малым кругом: я, Ланейла, Лаверт, Леран, Булон, Эрефа, Вивек, Плания. Нам нужно было пообщаться, обсудить состояние дел в баронстве, предстоящую войну с соседями.

Я рассказал о наших планах переженить горцев из гарнизона замка на местных вдовах-дворянках. Бойцов из походной дружины я женить пока не собирался – впереди война, может им придется остаться служить в других замках, а может – погибнуть. Рано им жениться и наделы получать.

Парни идее переженить горцев и местных дам порадовались.

– А с моими как же? – заинтересовался темой Лаверт. – Парни из походной дружины тоже хотят жениться, уже разговоры об этом пошли. Надоело им в очередях к шлюхам стоять. Место для жизни теперь есть, деньги есть – многие задумались о семье.

– Пусть служанок из замка в постели валяют.

– Мало молодых женщин в замке. А парней много. Отрядные шлюхи, бывшие рабыни, не справляются. Вот если бы новых красавиц-рабынь купить…

– Так давайте я и куплю. Кто нам мешает? – Плания была практичной.

– На рынке в Молте много красивых молодых рабынь быстро не купишь, – чуть охладила ее энтузиазм Ланейла.

– Точно, там если хоть одна на торгах стоит – уже неплохо, – вспомнил я, как приобретал у работорговца Планию и Лаверта.

– А давайте в баронстве пурпурные фермы потрясем и молодых рабынь отберем. А заодно горцев, которых в рабство из плена отправили. Отберем и в нашу дружину пристроим. Нам же люди нужны?

– А что, много в баронстве ферм с рабами?

– Четыре, я у счетовода источники дохода уже посмотрела, – Лани ответила.

Четыре пурпурные фермы с рабами.

Если количество горцев там такое же, как на тех, которые мы разграбили в прошлом, мы найдем человек десять-пятнадцать годных бойцов, готовых идти за меня в бой. Для нас – полезное усиление. Часть горцев теперь занята защитой замка, в походной дружине осталось два десятка, и несколько человек в моем личном «копье». На местных стражников и дворян пока надеяться не стоит – мало их осталось. Пятнадцать обученных бойцов – хорошая добавка.

– Согласен. Ты, Лаверт, и проедешь по фермам, соберешь горцев. Только мы их не отберем, а выкупим. По рублю за человека. И девиц молодых надо оттуда забрать. Всех, кто моложе двадцати лет. Нечего им здоровье портить, ковыряясь зимой в холодных улитках и воде. Молодые девушки не для того созданы, они должны парней радовать и детей рожать. Эри их от болезней вылечит, а после пусть в замке живут. Будут считаться служанками, а на самом деле – устранять перекос между численностью парней и девиц.

Мы выпили за будущих соратников и сожительниц.

* * *

Потом мне в голову пришла новая мысль:

– Так это что, раз на моей земле есть рабские фермы, я теперь рабовладелец?

– Нет. Владельцы рабов – те, кто управляет фермами. А ты только налог с них получаешь, половину от стоимости добытого пурпура, – объяснила Лани.

– Угу. А как вообще дела с рабством обстоят в баронстве? А то мы люди дикие, в Низотезии рабства практически нет, я и не знаю об этом почти ничего.

Лани уселась поудобнее и принялась рассказывать:

– Главный источник рабов – крестьяне, которые в голодные годы, после засух, сами продаются в кабалу, обычно сроком на пять лет, или детей своих продают.

– Детей? – удивился я.

– Детей – в первую очередь. Если сами прокормить не могу, то продают, чтобы они от голода не умирали. Рабовладелец их прокормит. Но спрос на детей мал – никому они не нужны. Потому основной товар – это молодые девки. Их покупают и посылают зарабатывать проституцией.

– Я слышал, без согласия рабыни нельзя ее заставлять проституцией заниматься?

– Без согласия нельзя. Так они согласны. Они идут в крупные города, работают там на улицах или в публичных домах для богатых господ. Своему хозяину ренту выплачивают, остальной доход себе оставляют. Красивые девки быстро скапливают деньги на выкуп себя из рабства и на приданое. Половина шлюх на улицах городов – рабыни. А в публичных домах – так и вовсе все поголовно принадлежат владельцу.

Мы слушали. Ланейла продолжила:

– Покупка рабынь и взятие с них ренты – надежное дело. Не менее надежное и уважаемое, чем сдача в аренду недвижимости или земель. Некоторые хозяева не только девиц покупают, но и мальчиков, они их обучают профессии, а потом позволяют зарабатывать мастерством. Такие рабы трудятся в своих мастерских, живут, как свободные, только ренту хозяину за себя выплачивают.