Полукровки

Я лизал мое арахисовое масло и смотрел на него. Его указательный палец блестел. Не из-за натянутой на ране кожи, скорее из-за мази с антибиотиком, который он в конце концов намазывал толстым слоем, поскольку волчья слюна не справлялась.

«Своя игра» была повтором. Я знал все ответы и повторял их в голове ради подтверждения.

Через час я был в ванной с зажигалкой, вытягивал язык, глядя в зеркало шкафчика.

Он был чернее обычного или мне казалось? Чуть более плоский? С темной полоской посередине? Мне было труднее говорить?

К трем Даррен все еще не проснулся.

Я включил второе «Колесо Фортуны» громче, так что каждый поворот большого колеса заполнял комнату, как грохот вагончика американской горки перед остановкой.

Ничего. Никакой реакции.

Даже из задней спальни. А Либби специально держала рядом с кроватью швабру, чтобы колотить в стену.

Я беззвучно подошел к переднему окну.

Никакого «Датсуна» 14 носом к востоку. И «Датсуна» 41 носом к закату.

Я заглянул из коридора в спальню Либби, раздувая ноздри, словно учился принюхиваться.

Ее не будет там, я знал.

Как я весь день угадывал ответы в телешоу, так угадал и сейчас. От этого сердце у меня в груди забилось еще сильнее, и еще сильнее пересохло во рту.

Все ее способы умереть замелькали у меня в голове, пока я не убедил себя, что с нее сняли шкуру за награду, поймали в цирк, украли на опыты, и волос, оставшийся после ее последнего отчаянного боя, пылится на полу в прихожей ее конторы.

Я двадцать раз прошел от кухни до передней двери, пятьдесят раз проговаривая то, что я собирался сказать Даррену, чтобы не показаться испуганным ребенком. Наконец я сел на выбеленную солнцем кабельную катушку, которую называли кофейным столиком, и встряхнул его за плечо.

Ритм его дыхания не изменился, он не перевернулся на бок.

Я встряхнул его посильнее, вытащил диванную подушку из-под его уха, даже зачерпнул пару горстей воды из раковины, полил его, затем плеснул в лицо.

Он не смахнул ее.

Может, это из-за того, что он съел мяса больше, чем я? Больше яда?

Я затряс головой – нет, нет, нет, такого не может быть. В любое другое время впадай в спячку, спи мертвецким сном, смотри сны о своей Красной жокейской шапочке. Но не сейчас.

Я закричал ему в ухо, в лицо, моя слюна забрызгала ему щеку, и, наконец, толкнул диван достаточно сильно, чтобы тот перевернулся, и он скатился к стене.

Ничего. Только рваный всхрап.

Я сильно стукнул по стенке у него над головой, затем взял две сковородки из раковины и стал стучать ими друг о друга, затем открыл дверь, чтобы побежать к «Датсуну» и посигналить, только вот «Датсуна» не было.

Либби уехала. На самом деле уехала.

Я сел на кабельную катушку, спрятав лицо в ладонях.

Я, наверное, заплакал бы, не будь я вервольфом.

У меня оставался единственный выбор.

Я снова встал, перешагнул через перевернутый диван, встал прямо над Дарреном коленями на пол, по обе стороны от его тощей груди.

– Не убивай меня, – сказал я ему и поднял вверх его больной палец, сунул его в рот и укусил сильно, как мог.

Гной заполнил мой рот, теплый, пахучий и медицинский, и, возможно, заразный, не будь я уже их крови, и следующее, что я помню, – я лежу на спине и надо мной Даррен с пастью, полной новых зубов, в горле его вибрирует рык, и я чувствую себя всеми кроликами в мире.

– Нет-нет-нет! – проорал я, пытаясь скрестить руки перед лицом и выползти из-под него. И лишь потому, что он мне позволил.

Он стоял, глубоко дыша, и я видел, что нос его сразу учуял все запахи сразу. Арахисовое масло. Горящие в бочках совиные перья. Контакты в телевизоре, нагревшиеся от всех бесполезных гласных, которые люди покупали в этот день.

– Ее тут нет, – сказал я писклявым, как у ребенка, голосом.

Даррен повертел головой, прислушиваясь, затем пошел к переднему окну, как я, раздвинул шторы ровно в тот момент, как их осветили настоящие фары.

– Это она? – спросил я, подходя к двери и готовый выскочить ей навстречу, но Даррен удержал меня.

– Заместитель шерифа, – сказал он и окинул жилую комнату взглядом в поисках чего-либо незаконного, и впервые я увидел серый налет в его стрижке под машинку. Это было из-за долгих превращений каждую ночь. Он тратил свои человеческие годы.

Он привык, он был последним коротышкой из помета, последним из выношенных. Младшим братиком. Может, он таким и оставался. Только сейчас он был, наверное, на четыре года старше Либби. Чисто выбритый, как в день рождения.

– Она звонила? – спросил он. Шторы за его спиной по-прежнему полыхали желтым, затем синим и красным, синим и красным.

– У нас нет телефона, Даррен.

Даррен посмотрел на стойку, где, наверное, в семье получше стоял бы телефон, и зашипел сквозь зубы. Ничего не работало. Это я мог бы ему сказать.

А теперь пришли копы.

– Она больше тут не живет, – сказал он, сверля меня взглядом насквозь.

Я кивнул.

Через пару секунд в дверь громко постучали полицейской дубинкой, чуть сбоку, потому что там стоял помощник шерифа, держась в стороне от линии огня, хотя у нас оружия не было.

Что натворила Либби?

Даррен потер глаза до красноты, оперся рукой на косяк над дверью и приоткрыл ее, зажмурившись от фонарика помощника шерифа, приподнял губу, увидев служебную собаку на поводке у полицейского. Пес панически лаял, пытаясь высказать служителям закона о нас все.

– Неси того цыпленка, – сказал он мне. Дыхание его выходило паром на холоде.

Я стоял, пытаясь все это переварить, а потом пошел к холодильнику посмотреть, не прислал ли Санта корзинку всякой всячины.

– Проблемы? – сказал Даррен помощнику шерифа, все еще загораживая дверь своим тощим, обнаженным до пояса телом.

Бормотание. Горячий свет на теле Даррена.

– Ах, да, она, – сказал Даррен, массируя гладкий подбородок, будто вспоминая. – Что она натворила на сей раз, офицер?

Я хрустнул каждым суставом каждого указательного пальца.

Так поступил бы Малыш Билли.

Я не расслышал, что говорил помощник шерифа о Либби, но уловил смысл по тому, как отвел глаза Даррен, словно пытаясь понять.

– Блин, она уехала… сколько там уже? – сказал он мне.

В этот момент помощник шерифа попятился вниз по ступенькам, осветив фонариком меня.

Я держал пластиковую миску совиного мяса в панировке, которую забыл сжечь.

– Недели три? – сказал я.

– Может, даже месяц, – сказал Даррен. – Вы же знаете, что она водит, верно? Маленький гоночный грузовик «Датсун». – Ему пришлось рассмеяться при этих словах. – Или, возможно, пейскар [13] со спальным местом, не знаю. Она всегда гоняла на «Эль Камино», «Эль Ранчеро» [14]. Однажды даже был у нее полноприводный для выезда на природу, но вы заходите, если хотите. Нам скрывать нечего.

Снаружи замялись. Даррен двумя пальцами за спиной подцепил меня. Я подошел к нему. Ноги мои онемели. Лицо онемело, сердце колотилось.

Он взял у меня миску, взял холодную сырую полоску, сунул в рот и стал долго жевать.

– Хотите? – предложил он откусанный кусок помощнику шерифа.

Тот не ответил. Теперь он внимательно рассматривал меня.

– Готов поклясться, он голоден, – сказал Даррен и точно, как всегда, метнул кусочек мяса мимо шерифа прямо в морду собаке. Та поймала его скорее рефлекторно, чем от голода, но раз уж поймала, то заглотила его.

– Нравится, – сказал Даррен, жуя и подцепляя другой кусок из миски.

– Сэр, – сказал помощник шерифа, отводя локоть назад и кладя руку на пистолет, и Даррен, будучи законопослушным гражданином, поднял руки, уронив миску. Чуть отскочив от его колена – просто несчастная случайность, офицер, – миска покатилась к нижней ступеньке, и остатки мяса полетели на брюки шерифа. Он отскочил в сторону, как его учили, выхватив пистолет.

У него за спиной, где он не видел, пировал пес и рычал, не отводя взгляда от Даррена.

– Чем вы его кормите? – спросил Даррен, наклонившись, чтобы выплюнуть свой ядовитый кусок, по-прежнему держа руки вверх. – Пончиками?

LeSabre давно уже не был допущен к эксплуатации на дорогах и по-прежнему носил чужие номера – передний был от «Ауди» с технической остановки, задний от сельхозгрузовика, остановившегося на перекус, – и от изначальной водяной помпы, вероятно, уже ничего не осталось, но все же машина довезла нас до Декатура, штат Техас.

Поскольку помощнику шерифа не в чем было обвинить Даррена, то, обыскав дом, пропахший постельным бельем Либби, что сказало бы ему, когда она была тут последний раз, ушел, велев нам позвонить, если она покажется.

– Телефон прямо на стойке, – сказал Даррен, заставив помощника шерифа оглянуться и удостовериться, что он действительно не увидел того, чего не увидел.

Его пес наверняка уже сдох к тому моменту или желал сдохнуть. Он свернулся, пытаясь выгрызть собственные кишки, которые спазмом сводила боль.

Мы заехали в одноэтажный мотель, чтобы слить бензин из уродливого «универсала». Даррен вел себя беспечно насколько мог, разглядывая чистый кончик своей зубочистки, словно набирал воду из общественной колонки.

– Значит, она потеряла контроль? – спросил я. – Либби?

– Скорее нашла, – ответил Даррен, пристально глядя на офис менеджера, – только он на четыре или пять дюймов в глубине чьей-то глотки. Судя по серьезности этого копа, думаю, что это один из его младших братьев.

– Его младших?..

– Охранник, – сказал Даррен, вытаскивая шланг из машины и держа вверх, чтобы всосать последние капли. – Это хорошие новости, – добавил он.

– Как это?

– Если они все еще разыскивают ее, это значит, что они ее еще не поймали, верно?

Мы выехали с парковки мотеля, нашли высокое место, чтобы Даррен заглушил двигатель.

Он встал с кресла, стоя одной ногой на рокер-панели, вертя головой. Прислушиваясь к городу.

Я тоже сделал так.

– Там, – сказал он, кивая в сторону охотничьего загона, выглядевшего как заброшенные здания, – собаки.

Если ты вервольф, ты говоришь слово «собаки» так, словно выплевываешь твердую макаронину.

Я посмотрел на Даррена, желая задать вопрос, но мы уже ехали.

Он так и не надел рубашку. Вервольфы не носят рубашек, даже в январе в северном Техасе.

– Они все ждут, что она снова займется своим делом, – сказал Даррен, медленно проезжая по узким улицам. – Но она бежит прямиком отсюда, верно? На всех четырех, я ее знаю.

Я смотрел вперед и вбок и в зеркало заднего обзора.

– Что с ней не так? – сказал я, затем мне пришлось прищуриться из-за света, заполнившего мое зеркало.

Служба отлова бездомных животных с низким плоским прожектором, крутившимся над кабиной. Ни звука. Просто едет.

Даррен дал фургону проехать, затем пристроился за ним.

– Тридцать минут или меньше, верно? – сказал он, отключив фары LeSabre.

Я не сразу понял – этот собаколов подставлялся. Суматохе, которую устраивает Либби, но на самом деле самой Либби.

Она, должно быть, голодна.

Последние два квартала мы прошли пешком.

– Ты собираешься… ты знаешь? – спросил я. Я был готов подхватить его брюки, если он обратится. Это были его единственные брюки.

– Это город, – сказал он в ответ.

– Для нее тоже, – ответил я.

Первая собака, которую мы нашли, издыхала. Ее кишки тянулись за ней фута на три.

– Оно стоило того? – сказал Даррен собаке и покачал головой.

Я оглянулся на собаку. Ее язык вывалился на цемент. Муравьи уже суетились в ее пасти. Я думал, они вылезают только днем, но, наверное, это были ночные муравьи. Может, просто никто их не видит.

Второй пес был сенбернаром.

Голова его валялась в канаве, туловище на чьем-то пороге.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Алкогольный напиток с добавлением фруктового ликера.

2

Боле́знь Ла́йма, клещево́й боррелио́з – инфекционное заболевание, вызываемое бактериями рода Borrelia, переносимое иксодовыми клещами, а также оленьими кровососками.

3

Chevrolet El Camino – выпускался с 1959 года до 1960-го и с 1964 по 1987 год.

4

Chevrolet Caprice – американский полноразмерный автомобиль, выпускавшийся подразделением корпорации GM Chevrolet как модель с 1966 по 1996 год.

5

Oldsmobile 88 – модельная серия американских полноразмерных легковых автомобилей, выпускавшаяся с 1949 по 1999 год подразделением Oldsmobile компании General Motors. В свое время в рамках серии «88» существовало большое количество отдельных моделей: Delta, Dynamic, Jetstar, Starfire, Super, Holiday, L/S, LSS, Celebrity и Royale; в итоге обозначение автомобиля выглядело, например, как Oldsmobile Delta 88.

6

Chevrolet Corvette – двухместный заднеприводной спортивный автомобиль, выпускаемый под маркой Chevrolet компанией General Motors в США с 1953 года. Ford Pinto – субкомпактный автомобиль, выпускавшийся компанией Ford Motor Company для покупателей в Северной Америке начиная с 11 сентября 1970 года по 1980 модельный год.

7

Ford Mustang – культовый автомобиль класса Pony Car производства Ford Motor Company. На автомобиле размещается не эмблема Ford, а специальная эмблема Mustang.

8

Уильям Генри Маккарти (17 сентября (или 23 ноября) 1859 года – 14 июля 1881 года), известен как Билли Кид (англ. Billy the Kid, дословно: Малыш Билли) – американский ганфайтер, который убил восемь человек и сам был убит в возрасте 21 года.

9

Американская телевикторина.

10

LeSabre – концепт-кар, построенный General Motors в 1951 году. Его отличительными чертами являлись «самолетное» панорамное ветровое стекло, заходящее на боковину кузова, и ставшие характерными для многих автомобилей конца 1950-х годовхвостовые плавники.

11

Крупнейшая в мире ирригационная компания.

12

Мокрый пол (исп). Намек на уборщика.

13

Направляющая машина, которая не принимает участия в гонке.

14

Ford Ranchero – модель американской компании Ford Motor Company. Выпускался с 1957 по 1979 год. В отличие от традиционного пикапа, Ranchero создавался на базе адаптированной платформы двухдверного универсала Ford Ranch Wagon и представлял собой двухдверный автомобиль с платформой небольшой грузоподъемности в задней части.