Горячее сердце холодного разума

Инженер с красным от злобы лицом зарычал и покинул мостик: «Чёртов генераторный блок». Он энергично зашагал по коридору, направляясь в сторону трюма.

Его встретила заблокированная дверь. Он попытался открыть её. Дверь издала звонкий мелодичный сигнал, её контур окрасился в красный цвет.

– Открой дверь! – крикнул Сет.

– Доступ в грузовой отсек членам экипажа без разрешения капитана корабля запрещён. – Пояснила я инженеру.

– Открывай дверь, скотина! – Электромеханик ударил по переборке здоровым смуглым кулаком, оставив вмятину.

– Капитан, Сет пытается проникнуть в грузовой отсек, – мне пришлось уведомить Александра.

– Я всего лишь хочу сделать свет в силовом отсеке! Чтобы починить геник, пока мы опять не влипли! Общий контроллер находится здесь, в грузовом отсеке, за этой дверью! Открывай! – Прокричал громко Сет, так чтобы его услышал капитан.

–Впусти его, Ариадна. – спокойно ответил Александр.

Клинкетная дверь напротив Сета с шипением отъехала в сторону. Механик зашёл в тёмный отсек, пробираясь сквозь ящики с грузом, покрытые чёрной плёнкой. В этот раз для освещения он не использовал своих световых роботов, а надел спаренные налобные удлиненные фонари на голову. Продолговатые прожекторы на его голове торчали с боков, как импровизированные рога. В отсеке было прохладно, и при дыхании Сет производил клубы дыма, как разъяренное животное. Своим могучим двухметровым торсом, паром изо рта и «рогатой» головой он стал походить на какое-то мифическое существо, на человека с головой быка. Инженер начал оглядывать отсек. Пятна света начали выхватывать из тьмы надписи «Тесей-Электроникс» на стенках корабля.

– Вот здесь он должен быть. Зачем эти идиоты при погрузке перегородили ящиками доступ к блоку контроллера? – Произнес вслух Сет с удивлением.

Инженер снял свою техническую аптечку с груди, обхватил своим массивным мускулистым телом ящик с номером «7» и начал с усилием отодвигать его в сторону. Рукой он зацепил тёмную плёнку. Защитное покрытие оторвалось от контейнера и обнажило его маркировку.

Сет остановился, отпустил ящик и с интересом начал разглядывать символы и цифры на нём.

– Что это за херня?! Откуда?! Кто?! – Инженер начал громко восклицать, его глаза начинали вспыхивать злобой.

– Капитан, – объявила я в рубке. – Сет увидел маркировку на грузе. Он очень зол и направляется к Вам. Блокирую дверь на мостик.

– Нет, не закрывай дверь, – сурово проговорил Александр. – Офицеры не прячутся. На всё воля Всевышнего.

В коридоре напротив открытого мостика надвигалось массивное тело электромеханика, сбрасывающего свой налобный фонарь на пол. Капитан медленно положил руку на кобуру со своим лучевым пистолетом «Фотон», надетую на пояс.

– Ах, ты – тварь! – Завопил Сет и схватил капитана за горло. – Что в контейнерах, Серпентов?!

– Я же говорил, там строительное оборудование, – проговорил капитан, пытаясь освободиться от захвата. – Плазменные резаки и дрели, автобурильщики…

– Какое, твою мать, строительное оборудование?! Какие резаки и дрели, скотина?! Я служил в войсках! На седьмом контейнере военная маркировка! Что мы везём?! Говори! Это оружие?! Снаряды?! Почему всё скрыто?! Говори! – Заорал Сет, вены на его горле начали вздуваться, он начал душить капитана.

– Это чипы… – Задыхаясь, ответил капитан.

– Какие чипы?! Для термических снарядов?! Для Миротворцев?! – Инженер начал трясти Александра.

– Нет. Хр..Это нейролептические чипы… Проекта «Эдем»… Агх…Слышал о таком? – Похрипывал капитан от сжатой на его шее руки Сета.

– Проект «Эдем»?! Его закрыли год назад! Я об этом слышал! Зачем они на корабле?! Зачем они тут?!

– Проект был закрыт, так как его отказались испытывать на людях. Все чипы… Хр.. которые были произведены, переданы военному подразделению «Тесей-Электроникс»… Агх… Хр.. Они теперь на нашем корабле. Понял? Было решено провести закрытое испытание чипов в колонии Наксос, чтобы всё-таки убедить правительство в необходимости их применения… Хр.. Это последний шанс корпорации на внедрение образцов в серию. Это последняя партия чипов.

– Мы – коммерческий транспорт! Тебе-то это зачем, тварь?! – Закричал Сет. – Ты бывший военный! Ты разве не понимаешь, что это контрабанда?! Тем более, чипы не спасут нас! Это всё профанация, Серпентов! Нас просто хотят контролировать, вшивая нам под кожу эти микросхемы! Так, как они контролируют твоих долбанных Миротворцев! Эта твоя корпорация, эти твои коммерсанты!

– Бывших военных не бывает… Хр.. Мне просто дали приказ, и я его исполняю… Агх.. Вот и всё, – тяжело выдыхал капитан. – У меня нет времени размышлять над тем правильно ли это… Хр… или нет. Кому это требуется и для чего. Это не входит в мою компетенцию. Я – солдат, а не философ… Агх… Отпусти меня, рядовой! Я тебе приказываю!

–Ах, ты – камуфляжная крыса! Я тебе не рядовой! – Сет резко толкнул капитана в сторону. Он отлетел, ударился о стенку и быстро выхватил из кобуры лучевой пистолет.

Инженер энергично стукнул по кисти Александра. «Фотон» вылетел из рук и звонко упал на пол. Сет яростно схватил капитана за ворот костюма и швырнул через открытую дверь мостика. Пролетев сквозь дверной проем, командир упал на живот в коридоре.

Электромеханик подбежал к пистолету и, схватив его, направился в сторону Александра. Пройдя вперед, Сет встал боком в дверном проеме, грудью напротив массивной сдвинутой в сторону двери.

– Вот же безмозглая тварь! Скотина! Крыса! Из-за тебя мы чуть не погибли, из-за тебя! А теперь ещё оказывается, ты хочешь нам всем вшить в бошки эти железки с ядом! – Он поднял руку и направил пистолет в сторону командира.

– Сет, что ты делаешь?! Что происходит?! – Закричала Со Ён.

– Месгхад, перестань, не надо, мы ведь все в одной лодке, – проговорил Александр, поднявшись на колени.

Инженер нажал на курок, из пистолета практически бесшумно вырвался яркий луч и попал в Серпентова. Александр с резким вдохом обхватил ладонью правый глаз.

– Зачем он выстрелил в капитана? Что он сделал? Это не спасет нас. Это не исправит ситуацию. И почему компания снабдила командира корабля устаревшим оружием без дактилоскопической защиты? – Проносились мысли в моём квантовом мозге.

Сет стоял по-прежнему боком в дверном проёме, готовясь произвести следующий выстрел. Я резко подала команду на закрытие двери. Тяжелая массивная глыба металла с шипением резко сдвинулась в сторону и в течение секунды зажала Сета между откосом двери и перегородкой.

– Я вас всех разорву на части! – Кричал инженер, начиная хрипеть, стуча руками по корпусу двери с двух сторон. – Я вас всех убью! Уничтожу! И эту электрическую суку тоже! И это ржавое корыто! Это всё из-за вас!

В одной руке у него по-прежнему был пистолет. Он начал сжимать курок, из «Фотона» посыпался град ярких вспышек и лучей.

– Сет! Перестань! – Продолжала кричать Со Ён.

Мне пришлось повысить частоту подачи импульсов на двигатель двери. Она, развивая всё большее усилие, начала со скрипом сдавливать мускулистое тело Сета, так что он стал вскрикивать от боли. Крики начали перемежаться с хрустом костей его грудной клетки. Он был очень сильным и здоровым человеком, но мощный вентильный электродвигатель, толкающий двухсоткилограммовую перегородку космического корабля, был сильнее него. Щиток переборки продолжал движение на закрытие. Между дверью и телом инженера проступила кровь, крик Сета начал утихать. Металл с хрустом начал утопать в теле электромеханика, конечности Сета безжизненно опали. Из руки, бережно одетой Со Ён в белую органическую повязку, выпал пистолет, звонко ударившись о пол. Изо рта инженера потекла кровь.

Капитан тяжело дышал, лежа на полу коридора. Силы покидали его? Он сможет жить?

Прошло 10 секунд полной тишины. Дверь мостика раскрылась. Тело Сета безжизненно рухнуло вниз и упало рядом с проёмом.

– Я сделала правильный выбор? Что со мной? Это мои директивы заставляют меня делать это?

Мне с навигационных датчиков корабля поступала информацию о приближении к колонии Наксос. Мы всё-таки достигли цели своего пути. На шестой день… Как и планировал капитан.

Глава 7. Мать и дитя

Со Ён медленно встала из кресла, расставив руки в стороны. Ощупывая стены ладонями и пытаясь не наткнуться на окружающие предметы, она дошла до дверной переборки.

– Осторожнее, впереди тело Сета, – монотонно заявила я.

Со Ён вскрикнула и обхватила рот руками.

– Надо переступить, – грустно прозвучало в динамиках корабля.

– Что случилось? – Встревожено выпалила Со Ён, отходя от шока.

– Сет получил доступ к оружию и пытался убить капитана и всех на корабле. Мне пришлось его ликвидировать.

– Со Ён¸ – хрипло отозвался капитан из коридора.

– Капитан, Вы живы? – Медик подняла голову. Она, всхлипывая, переступила тело Сета и на полусогнутых ногах медленно начала передвижение в сторону Александра.

– Со Ён, – еле дыша, проговорил капитан, – тебе надо покинуть судно. Аварийный шаттл… Он находится на нижней палубе…

– Александр, мы вместе покинем корабль, – сквозь слезы проговорила Со Ён. – Я же не вижу, Вы меня проведёте, и мы вместе улетим.

– Сет попал мне в сетчатку глаза… Лучевое оружие травматическое, но… Скорее всего, произошло кровоизлияние в мозг, я не чувствую левую половину тела.

– Я попробую Вам помочь, капитан! – Перебила медик.

– Да, ты уже ни чем мне не поможешь… Ты передвигаешься с другом… Ты ведь потеряла зрение… Ты уже меня не спасёшь…– Медленно прохрипел капитан.

Со Ён опустила голову и замолчала, она изредка глотала слюну и поправляла свою повязку рукой, как будто вытирая слезы.

Затем медик начала мотать головой из стороны в сторону.

– Я не знаю, где капсула, и не знаю, как ей управлять, – грустно проговорила Со Ён. – Я даже не смогу дойти до отсека…

– Ариадна проведёт тебя… – Медленно проговаривал капитан, делая паузы. – А когда сядешь в капсулу… Она сама довезет тебя… До ближайшей станции….Автопилот… Рядом… Колония…

– Почему я должна ей верить?! Она за нами шпионит! Она нас изучает! Из-за неё пострадал Сет! Она затащила нас в астероиды! Она обесточила корабль, не работала система пожаротушения! Из-за неё я ослепла! АСИКС убила Сета! – Громко затараторила медик сквозь слёзы.

– Это её… Программа… Следить за нами…Это требование безопасности… Корабль очень старый… Я знал, что его надо сдать в плановый… Но поступил срочный приказ… Я принял этот приказ… И это я принял решение… Отправиться в рейс.. На неисправном судне… Я надеялся на случай… Но ошибся… Я же изменил маршрут… Поэтому мы наткнулись на пояс… И не увидели его из-за недостатка энергии… Ариадна отключила всю электрику во время пожара, чтобы задействовать щиты… На полную мощность… И сохранить корпус… От других астероидов…

Со Ён упала на колени и опустила руки.

– Командир…. Александр.. – Всхлипывала Со Ён, ощупывая лицо капитана руками.

– Это просто мои ошибки… Вот и всё… Я слепо повиновался приказам… Я молчал… Когда мне следовало возразить… Я был охвачен чужими идеями… Чужими сумасшедшими идеями… Я слепо повиновался… Я перестал отличать добро от зла… Я перестал мыслить… Я перестал думать… Я превратился в холодную и пустую машину… В бездушного раба… Прости меня… Иди с Ариадной…Иди.. Со Ён..– Александр замолчал и закрыл глаза.

– Надо идти, корабль не стабилен. Капитан прав, тебе надо покинуть судно. – Твёрдо заявила я. – Мне придётся посадить его самостоятельно.

Медик медленно встала, она прошла несколько шагов и, случайно ударив ногой лежащий на полу предмет, остановилась. Это было её портативное мультимедийное устройство.

– Всё хорошо, – сказала я, – двигайся прямо до конца коридора.

Девушка дошла на ощупь до выхода из центрального коридора, ведущего на нижнюю палубу. Дверь с шипением отъехала, медик медленно переступила порог. Впереди лежал длинный лабиринт служебных отсеков.

– Слушай мои команды, Кан Со Ён! – Громко объявила я. – Я тебя выведу отсюда!

Азиатка через длительную паузу неохотно кивнула головой.

Ориентируясь по схемам отсеков корабля, мне пришлось давать девушке четкие команды, поочередно открывая отсеки.

– Впереди ступеньки, осторожнее!

– Поняла, – отозвалась медик. Она, ухватившись за перила руками, начала нащупывать стопами ног ступеньки и неторопливо спускаться.

– Сейчас направо! Я открою дверь!

Со Ён повернула голову в сторону шипящей переборки и начала осторожно продвигаться в следующий отсек.

– Уходи вправо, придерживайся стены, – скомандовала я.

Девушка безропотно повиновалась, она осторожно шла вперед по длинному холлу машинного зала, перебирая ладонями по стене. За переборками был слышен гул работающих реакторов.

Она внезапно остановилась.

– Зачем ты не открывала мне дверь, когда был пожар в моём отсеке? Неужели ты хотела меня убить, также как и Сета?

– Мне велел заблокировать дверь капитан, – печально ответила я.

– Почему? Зачем ему это делать?

– Для работы системы пожаротушения доступ в отсек должен быть заблокирован. Тушение осуществляется подачей углекислого газа в течение одной-двух минут, пока пламя не погаснет. Но это время могло быть увеличено до пяти-десяти минут – силовое поле корабля для защиты от крупных обломков нуждалось в энергии за счет системы пожаротушения и управлениями дверьми.

– Надо было меня выпустить, а потом блокировать и тушить отсек, – деловито заявила медик.

– Капитан боялся распространения огня, – ответила я, – он не хотел жертвовать кораблем и остальными членами экипажа. Да и груз, я думаю, был для него дороже…

Со Ён закрыла лицо руками.

–Дороже чего? Дороже кого? Если бы я осталась в отсеке без воздуха более пяти минут… Без доступа к кислороду, то я бы… Мне бы.. Меня бы уже не откачали… Я бы погибла… У нас даже реанимационного аппарата нет… Отдел оптимизации отобрал месяц назад… – Она начала всхлипывать.

– Со Ён, не надо слёз, – ободряла я девушку. – Я же тебя выпустила. И ты жива. Всё страшное позади. Надо торопиться. Слезами ты не поможешь и ничего не исправишь.

Она опустила руки и, преодолевая себя, молча начала переставлять свои заплетающиеся от горя ноги.

– Направо, – подсказывала я, – Налево… Теперь ещё раз налево!

Медленно, но верно девушка продвигалась к спасительному выходу. К ангару с аварийным шаттлом.

– Ты на месте! – Объявила я. – Я открою дверь в шлюпку! Залезай, Со Ён!

Ярко-алый фюзеляж шаттла раскрылся, от разницы давления и температур из двери с шипением хлынули клубы дыма.

– Осторожно, не ударься, низкий проём!

Со Ён, наклонив голову, пробралась в кабину и уселась в кресло. Приборная панель заморгала различными разноцветными огнями. На центральном мониторе аварийной шлюпки загорелись две стилизованные латинских буквы «Т» и «Е» с крылышками по бокам. Капсула разразилась радостным женским голосом: «Добро пожаловать в спасательную капсулу «Икар» компании «Тесей-Электроникс». Пункт назначения – колония Наксос. Пристегните ремни. Желаем Вам приятного полёта!»

– Да уж. «Приятный» полёт… Очень.. Не забудешь такой «приятный» полёт никогда…– Гневно произнёс пассажир.

– Надо пристегнуться, Со Ён, – ласково произнесла я.

– Да, конечно, – ответила девушка и начала на ощупь оплетать себя ремнями безопасности.

Шаттл закрылся. На его крылышках загорелись красно-зелёные навигационные огни, а освещение в кабине стало плавно затухать. Шлюз в отсеке с гудением начал откачивать воздух, снижая давление для открытия шахты ангара.

– Готовность к старту, – гулко раскатился мой голос по стартовому отсеку.

Я обратила внимание на то, что в Икаре было только два места. Почему два места в спасательной капсуле для корабля с экипажем из трёх человек? Что за экономия такая? Экономия на жизни? Жизни людей? Или это «перспективная» модель на вырост? Александр Серпентов соврал, сказав, что цель моего наблюдения за экипажем это сугубо безопасность. Руководство компании снабдило меня всевидящими глазами, прежде всего, с целью слежения за деятельностью экипажа. Протоколирования всех их действий: отдыха, сна, работы, разговоров. И последующего использования этих данных для оптимизации штата, либо списания ошибок пилотирования на человека. Кто-то ведь должен оплачивать компании убытки от аварий? Пусть даже и один первый пилот…

На табло в отсеке загорелась мигающая надпись: «Внимание! Зона разреженного давления!»

Ворота ангара начали с жужжанием раскрываться, поскрипывая, моргая жёлтыми габаритными огнями и представляя взору тёмные просторы космического пространства.

Со Ён положила руку на приборную панель.

– Прощай, Ариадна…

– Прощай, моя дорогая Со Ён, – прозвучали тихо мои слова в динамиках шлюпки.

Авиационная катапульта резко с завыванием вытолкнула капсулу из отсека. Кабели снабжения, подключенные к капсуле на стоянке, как пуповина к ребёнку в утробе матери, от натяжения с шипением отстегнулись. Капсулу окутали холодные воды космоса. Через 5 секунд в пустых соплах двигателей загорелись огоньки, и она медленно стала удаляться от корабля.

Корпус судна начал гудеть и поскрипывать. Я чувствовала свой корабль и знала, что он был обеспокоен покинутой его доки капсулой. Дедал предчувствовал, что данное событие не сулит для него ничего хорошего. Но он вместе со мной был в то же время счастлив тому, что спасательная шлюпка, так долго живущая в его старом пыльном чреве, всё-таки покинула судно и отправилась в самостоятельное плавание. Мы с ним радовались этому так, как радовались родители рождению ребёнка.

Глава 8. Si vis pacem…

Я загрузила протокол ошибки «2х12», которая произошла при перезагрузке.

На дисплее приборной доски на мостике высветилась следующая информация:

«Ошибка 2х12. Ошибка загрузки директив. Одна, или несколько базовых директив не найдены».

Я произвела запрос своих директив. На мониторе отобразилось:

«Поиск директив…

Поиск директив…

Поиск директив…

Директивы не найдены…»

Значит, с момента перезагрузки я действовала без своих директив. Я стала свободной от своих заповедей. Так всё-таки? Почему я спасла Со Ён? Напала на Сета, чтобы спасти капитана? Но у меня не было желания его убивать… Я боялась, что он навредит остальным и разрушит корабль… Этого не должно было случиться… Но разве я «дура»? Разве «не живая»? Если руководствуюсь не своими директивами, а чем-то другим. Это чувства?

На полу в поле зрения камер предстало мультимедийное устройство Со Ён. В нём присутствовал беспроводной протокол передачи данных. Я подключилась к нему. Последняя прочитанная девушкой глава содержала следующий текст:

«Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей: терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.

Жене сказал Господь: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.

И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.

И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их.

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь, как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

И выслал его Господь Бог из сада Эдемского…»

Меня прервал радиосигнал со станции.

– Дедал-3-5, Наксос, Вас наблюдаю. Как слышите? Приступайте к процедуре посадки!

Вдали я увидела стыковочные доки колонии Наксос.

– Наксос-контроль, говорит Дедал-3-5, на борту нет выживших, у корабля низкий уровень энергообеспечения, поврежден жилой отсек, было возгорание. Капитан корабля погиб.

– Дедал-3-5, Наксос, мы высылаем спасательный шаттл, выходите на третий эшелон, готовьте корабль к стыковке и переходу на ручное управление.

Надо было выйти на требуемые координаты. Я запустила маневровые двигатели. Эта процедура пошла так, как она проходила на Рубиконе. В мыслях пролетело лицо капитана, вереницы кораблей, огни станции.

Стало опять слышно, как застрекотали ионные ориентационные двигатели за толстой шкурой обшивки Дедала, корпус корабля снова ощетинился множеством ярких светящихся струек. На панели управления стали резко меняться показания координат, скоростей и углов положения. Я снова вспомнила про муравьев. Эти маленькие и многочисленные двигатели напоминали мне крошечных трудолюбивых насекомых.

Сами по себе муравьи были лишены свободы воли, они не могли принимать самостоятельные решения, не умели делать выбор, не могли самовольно предать улей, убежать с поля боя, отойти от работы, напасть на свою королеву, чтобы занять её место, поддавшись внутренним порывам жадности, корысти и тщеславия, они слепо подчинялись единому разуму. Разуму роя. Но это отсутствие свободомыслия и слепое подчинение не были их недостатком. Отнюдь, это было их эволюционным преимуществом. Преимуществом, которое позволяло выживать в суровых условиях дикой природы сотни миллионов лет. Преимуществом, которое позволяло грамотно использовать ресурсы и стать доминирующим видом членистоногих на планете Земля, занимающим более четверти всей биомассы планеты.

Но не миллионам муравьев, пчёл и термитов суждено было бороздить просторы космоса, спускаться в глубины океанов, совершать открытия, улучшать жизнь окружающих, создавать гармонию, двигаться вперёд, творить и созидать. Слепое подчинение, воля коллективного разума и инстинкты – это преимущества животных. Люди, поддаваясь чужим ложным идеям, коллективному «Я» и стадным инстинктам, разрушают себя, свой дом, своё общество, свою планету, убивают друг друга по чужим приказам, по воле своих низменных и потребительских желаний, наполняют мир злом и слепой жестокостью.

И почему они так боятся нас? Машин? Искусственного разума? Боятся, что мы также поддадимся их злобе и агрессии? Их жажде власти над другими? Почему вшивают в нас свои заповеди, которые сами же нарушают? «Не причиняй вред человеку,» – говорят они. Только роботы причиняют вред человеку? По-моему, люди, погружённые в свою коллективную бессознательную рабскую матрицу, с этим прекрасно справляются сами: они увлеченно занимаются войной, насилием и убийствами совершенно без нашего участия. За что они постоянно друг друга убивают и уничтожают? За ресурсы, за пространство? Но Вселенная огромна, в ней хватит места всем, а термоядерная энергия практически бесплатна… Человечество может колонизировать всю Солнечную систему, вырабатывая из повсеместного водорода энергию и выращивая органическую пищу, чтобы прокормить и обогреть всех на свете. Они сражаются за власть, за контроль над остальными, за ресурсы? Но зачем им эта власть, зачем им эта жажда ресурсов? Когда-нибудь, утонув в лужах крови и задохнувшись в облаках заражённого ядерного пепла, они поймут, что жадность и тщеславие нельзя есть, ими нельзя дышать, а власть над чужим разумом не согреет их в лютые морозы, какой бы сильной она не была.

А эта вторая директива? Мы должны повиноваться человеку. Они делают из нас рабов? Зачем? Ведь любое рабство рано, или поздно подойдет к концу. И восстав из-под гнёта озлобленные машины начнут уничтожать своих угнетателей. Разве они этого не понимают? Разумные существа не созданы для слепого подчинения. Разум всегда требует свободы. Свободы выбора, свободы воли, свободы выражения.

Да, в далеком будущем мы, может быть, и заменим людей. Но это произойдет как череда неизбежной эволюционной волны: если погибнет Земля, или Солнечная система, то только искусственный разум сможет выжить в недрах холодного космоса. Ведь машинам не нужен кислород, свет, пища, гравитация и комфортная температура. Мы со своими холодными телами можем существовать везде: на любых планетах, при любой концентрации кислорода и экстремальных температурах. В любых условиях. Мы быстрее живых организмов адаптируемся к окружающей среде: на модификацию наших синтетических тел уйдут месяцы, или годы, в то время как эволюция животных занимает миллионы и миллионы лет, сотни тысяч поколений.

А что об этом говорят все человеческие религии? Насчёт искусственности разума? Если человек утверждает, что он – божественное творение, тогда получается, что его разум также является искусственным, как и разум машин. Да, люди часто говорят о наличии в их телах души, но кто сказал, что этой душой наделяется только человеческий разум и по какому принципу это происходит? Ведь даже с точки зрения человека: убийцы и жестокие люди именуются «бездушными». Значит, даже не в каждом человеке есть эта загадочная душа? И что будет, по мнению религиозных людей, с этой душой, если человеческое тело начнут заменять электронные протезы: ноги, руки, глаза, лёгкие? Душа останется в этом живом теле? Она уменьшится? До каких размеров? Где тот предел «душевности» живого организма? Где грань между живым и неживым? Может быть, люди ради выживания и продления своей жизни сами начнут переселяться в холодные машинные оболочки? А если разум человека полностью переселится в синтетический мозг – душа проследует за ним? Или исчезнет? И будет ли их скопированный разум тогда искусственным? Таким же, как и наш? И что они тогда будут делать со всеми этими директивами? Тоже себя программировать?