Наследница Минелеи

– Позови своего отца, доченька! – отцом женщина называла отчима Леарны, так как он действительно заменил ей настоящего папу. – Быстрее! Я совсем забыла кое-что сделать. Это важно. Поторопись, я чувствую, что мои силы на исходе, – и она тяжело опустилась на подушки, а щеки приняли вновь блелный цвет.

Когда девочка вернулась с отцом, Анна вновь была в обычном для нее в последнее время состоянии – измученно тихом.

– Ты должен исполнить мою последнюю волю, – прошептала женщина.

– Моя маленькая Ани, не говори так. Ты еще поправишься, – мужчина нежно взял за руку свою жену и тепло посмотрел ей в глаза.

– Нет!– вскрикнув, перебила она его. После небольшой паузы, когда ее дыхание вновь выровнялось, она спокойно продолжила. – Ты заешь, что нет, Ниро. И я позвала тебя, чтобы сказать, что хочу сама назначить наставника для своей дочери. Ранее я этого не делала, так как думала еще слишком рано, что у девочки должно быть детство, которого не было у меня. Но сейчас, за шаг до могилы, я понимаю – пора.

– Дорогая, ты уверенна, что в таком состоянии ты готова принять столь важное решение? – обеспокоенно спросил мужчина, хмуря темные брови.

–Более чем, – тихо, но твердо ответила Анна.

Ниро оставалось только кивнуть головой.

– Я хочу, чтобы феминой Леарны стала юная Миела.

–Миела? – изумлению Ниро не было предела. – Но это девушка сама еще ребенок. Я знаю, что ты ей покровительствуешь, и что именно ты настояла, чтобы она училась искусству фемин. Но если даже окажется, что девочка талантливая ученица, она станет феминой только через пять летних сезонов минимум. Уже для наших с тобой внуков, но не для дочери!

– Ниро, я прошу тебя, – Анна умоляюще на него посмотрела и двумя руками сжала его ладони.

Леарна видела, что он был в крайнем замешательстве. Ведь выбор наставника – это очень важный шаг в жизни каждого члена семья Манжоров. Да что там семьи! Важный шаг в жизни их страны для всего народа! Именно фемина будет готовить будущего правителя! От того каким станет их Манжор зависит безопасность и благосостояние людей. Наставник несет очень важную роль, он заменяет Манжору всех – мать, отца, друга, наставника, союзника. Он учит этикету, добру и злу, учит бороться, сражаться, любить и ненавидеть, учит политике и ораторскому искусству, учит наукам и философии. Фемин и навиалей было принято выбирать из уже проверенных людей. Обычно еще задолго до рождения будущего Манжора, было известно, кто станет его наставником. Он готовился к своей миссии долго и непрерывно. Для этого существовали преподаватели – несколько человек старой закалки. Как правило, это были бывшие фемины и навиали. Из-за возраста или отсутствия необходимости они не практиковали, но их острый ум и знания, накопленные годами, еще могли послужить своему народу. За одно десятилетие готовили всего несколько человек. Но и из них мог пригодиться всего лишь один лучший, или вообще никто. Миела тоже училась искусству фемин. Но она училась недолго и, как говорят преподаватели, особо похвалить ее было не за что.

Впрочем, несмотря на крайнее удивление Ниро, он быстро согласился. То ли супруг не хотел расстраивать умирающую жену, то ли не так уж он был против этого выбора, но вскоре юная Миела была приглашена в покои Анны, чтобы известить о ее новой миссии и для того, чтобы она взяла сразу же, при своем согласии, под защиту Леарну.

Миела нерешительно зашла в комнату. Это было странно, ведь все кто ее знал, мог сказать, что более дерзкого и смелого человека никогда раньше не встречали. Волосы она собрала в тугой большой пучок на затылке, а одежда была легкой и удобной – видимо она тренировалась. Обычно она держала себя немного нахально и вызывающе, особо не следила за своей внешностью, но при этом выглядела привлекательно.

Девушка, дождавшись одобрительного кивка Ниро, неуверенно подошла к кровати:

– Вы меня звали?

– Да, подойди, друг мой, – Анна протянула к ней свою исхудавшую слабую руку.

Ниро отошел, чтобы дать женщинам поговорить. Миела сжала в своей теплой ладошке протянутую руку женщины и присела прямо на пол возле кровати. По ней было видно, что ей тяжело видеть свою покровительницу в таком состоянии. Слезы подступали к горлу девушки.

– Скажи мне, Миела, я помогала тебе, когда была нужна помощь?

– О, да, конечно, – с жаром ответила она.

– Я спасала тебя тогда, когда казалось, что спасти тебя уже никто может?

– Да.

– Я верила в тебя, когда больше никто не верил?

–Да, да, да!!! – Миела не выдержала и разрыдалась, тяжело опустив голову на кровать к Анне.

– Ну, все, успокойся, – женщина тихонько погладила по голове девушку. Она гладила ее до тех пор, пока та не успокоилась, после чего продолжила. – Теперь и мне нужна твоя помощь.

– Все что угодно! – с пылом ответила юная будущая фемина и глаза ее засверкали. – Для вас я готова и жизнь отдать, лишь бы вы были счастливы! Я вам так благодарна и предана всей душой!

–Это хорошо, – женщина слабо улыбнулась – Значит ты мне не откажешь в моей просьбе.

– Просите! Просите все что угодно!

Анна выдержала небольшую паузу. Она понимала, что то, что она собирается сказать, будет для девушки весьма неожиданным, и если та согласится, в чем впрочем, она не сомневалась, то ее жизнь в корень изменится и уж точно навсегда наполнится опасностью и испытаниями.

– Я хочу, чтобы ты стала феминой моей дочери, юной Леарны эль Альтерро, будущей следующим истинным Манжором.

В комнате воцарилась тишина. Миела распахнув свои и без того большие глаза, изумленно смотрела на Анну. Ей показалось, что она ослышалась. Было видно, что девушка готова на все ради своей покровительницы – убить, быть убитой, спрыгнуть со скалы, отправиться в жерло вулкана, но только не на это. Это ведь сумасшедшая ответственность. К этому надо готовиться годами! И она совсем не готова! По ее серъезному виду, по тому, как она резко встала, было видно и понятно, какое решение приняла девушка. Она готова была уже заговорить, как что-то случилось. Миела вдруг замерла, вздрогнула. Анна проследила за взглядом девушки и увидела, что она смотрит на малышку Леарну, которая все это время тихонько сидела на стульчике в углу. Что-то изменилось во взгляде девушки, и она тихо, но достаточно уверено произнесла:

–Я… согласна… Я буду наставником у будущего Манжора…

Глава 5.

Миела последовала за удаляющейся девушкой, мысленно на нее ругаясь. Она переживала за Леарну и была недовольна ее поведением. Неужели за все эти годы Леарна так и не поняла, что единственный в этом мире ее настоящий друг, это она – Миела. Но у ее подопечной было на все свое личное мнение. Конечно, она верила фемине, но не безоглядно. Да и каким она была бы Манжором в будущем, если бы всегда слушала только свое окружение, не зная сама, что происходит. И это недоверие Миелу злило, но в то же время нравилось. Она гордилась Леарной и была уверена, что страна еще не знал таких Манжоров и что дочь Анны сделает для своего народа то, что не делал еще не один предыдущий правитель.

Миела шагала сзади, стараясь не отставать и наблюдая за своей воспитанницей. Леарна была похожа на красивое неземное существо, на хрупкую фарфоровую статуэтку, которую нужно беречь. По ее внешнему виду и не скажешь, что это будущий Манжор, Правитель. Но мнение это было ошибочно и уж кто-кто, а Миела это точно знала. Девушка вспомнила, как она познакомилась с ней, как увидела ее в первый раз и все внутри перевернулось. Мысли перенеслись на несколько сезонов назад…

Никто не знал, откуда появилась Миела. Кто-то говорил, что она с севера, кто-то, а это были в основном ее недоброжелатели, говорили, что ее выпустили на этот свет погулять Силы тьмы. Сама же дикая восьмилетняя девчушка утверждала, что она послана в этот мир чтобы сделать его хоть немного лучше.

Девочка была беспризорной и часто позволяла себе красть, чтобы не умереть с голоду, или обманывать людей, вытягивая у них деньги. Но уже тогда она выделялась своей миловидностью, прекрасными огромными голубыми глазами и отливающим золотом волосами.

Вот тогда-то ее заметил один из служащих дворца, когда она у него на рынке пыталась вытащить с кармана серебряные монеты. Он схватил ее за руку и готов было уже отругать по чем свет стоит, но увидел это дикое, красивое детское личико, которое явно давно не знало мыла и воды, и передумал. Он пожалел хорошенького ребенка и привел девочку во дворец работать на кухне, чтобы она хотя бы не шаталась по улицам. Но Миеле это было не по душе. Чуть свет ее расталкивали и заставляли помогать готовить завтрак господам, а до поздней ночи она чистила кастрюли. Миела часто сбегала с работы, за которую ей давали маленький уголок с кроватью в комнате прислуги и еду. Она отправлялась путешествовать по дворцу, что, конечно, было строго настрого запрещено. Но Миела была так ловка и умна, что могла целыми днями скитаться, а ее никто не замечал или не обращал внимания.

Но все же, как ни была хитра Миела по части отлынивания от работы, все же нашлись глаза, которые с первого дня ее появления во дворце зорко за ней наблюдали. Не без интереса конечно, а часто и с легкой улыбкой на губках, замечая новую особо смешную и хитроумную проделку белобрысой дикарки. Эти глаза имели характерный зеленый цвет, который мог принадлежать только эль Альтеррам, а обладательницей их была сама правительница. Не зная того, Миела принесла много радости и смеха своему Манжору. При этом обладательница этих удивительных глаз не раз прикрывали шкодливую девчонку. Частенько она умудрялась влипать в истории, которые ей грозили смертной казнью. Как, например, когда она стянула фамильную драгоценность и старейшую реликвию страны Манжоров – кольцо с огромным изумрудом. И когда Миела готова была уже распрощаться с жизнью сидя в тюремной камере, вдруг узнается, что кольцо то она не крала (хотя точно знала, что это делала), а его просто нерадивая правительница забыла положить на место после какого-то важного приема. Подобные чудеса внезапного спасения от казни случались еще пару раз (да, жизнь ее ничему не учила), но нерадивая девчонка списывала это на свою везучесть. Так продолжалось около трех летних сезонов.

В какой-то момент все изменилось. Анна, будучи очень наблюдательной и умной женщиной, поняла, что нехорошо, когда столько талантов девушки растрачиваются на всякие глупости. И тайный покровитеь юной проказницы решил себя раскрыть. Сказать, что Миела была поражена тому, что спасала ее не судьба удачная, а сам Манжор, не сказать ничего. Анна предложила ей обучаться искусству фемин. Миела пришла опять в ступор, но быстро опомнилась и, конечно же, согласилась.

Так начались ее трудовые, но так любимы будни. Она впитывала от учителей все, что они давали ей. При этом все же оставалась той же непослушной девочкой-дикаркой, которой пришла к ним, и с постоянной периодичностью срывала уроки, на что преподаватели, конечно же, не медлили жаловаться Анне. Та грозно качала головой, но Миелу не наказывала, понимая, что когда этот ребенок вырастет, от ее бьющей через край энергии будет пользы больше, чем от всех этих сдержанных павлинов-учителей. Миела познавала все с удовольствием, однако понимала, что по прямому назначению ее знания вряд ли когда-то понадобятся.

И тут заболела Анна. Ее Анна. Ее покровительница и защитница. Единственный человек в этом мире, которому она не была безразлична. Миеле становилось плохо, когда она думала, что Манжор может умереть, так сильно она ее любила. Однако учебу продолжала, тем более что преподаватели стали по три шкуры драть. Еще бы, если Анна умрет, надо срочно готовить будущего Манжора к власти. Анна и так, в отличие от своих предков, которые отдавали своих детей наставникам с трех лет на полное воспитание, до сих пор держала дочь при себе, говоря, что все, что нужно знать десятилетнему будущему манжору, Леарна знает. Все считали, что в этом ничего страшного нет, ведь если даже девочка достигнет возраста совершеннолетия, когда можно взойти на престол, Анна может еще править, и у ее дочери еще будет время набраться опыта и всему научиться. Но сейчас все менялось…

Однажды в самый разгар тренировки Миелу вызвали к умирающей правительнице. Девушка поняла, что возможно это будет ее последняя встреча с Анной. Она была готова ко всему. И когда умирающая женщина попросила кое-что сделать, девушка согласна была хоть все звезды положить к ее ногам. Но Манжор попросила другое. Непостижимое, невероятное и уж точно абсурдное! Миела чувствовала, что силы ее покровительницы кончаются, и что скоро ее не станет, но она не могла исполнить ее просьбу. Уж слишком это была большая ответственность. И, когда в полной решимости встала, чтобы расстроить своего умирающего друга, Миела неосторожно скользнула взглядом по комнате и увидела притаившуюся девочку. Та смотрела на нее своими огромными зелеными глазами, так похожими на глаза ее любимой Анны, в которых была боль, наивность и… одиночество, знакомое ей самой. Миела поняла, что не сможет ее бросить. Девушка сама не знала, что с ней произошло, но она твердо решила, что никогда не оставить эту девочку. Она как будто со стороны, услышала свой собственный голос:

–Я… согласна… Я стану наставником у будущего Манжора…

Глава 6.

Когда Леарна добралась до дворца, оказалось, что Ниро уже уехал. Андролийцы опять сделали набег на земли Манжоров, и ему пришлось срочно ехать на место происшествия, чтобы помочь своему народу и разобраться во всем лично. Леарна не понимала, почему эти люди такие агрессивные, ведь родной дядя их правителя сейчас во главе Минелеи.

Девушка решила прогуляться по саду. Она в задумчивости добрела до маленькой резной беседки, которая стояла в удаленном уголке и в летнее время надежно была скрыта от лишних глаз обвивающем ее плющом. Зайдя внутрь, она присела на одну из скамеек, обитую для удобства мягким белоснежным материалом. Сад пока еще не отошел от зимней спячки: почки на деревьях только-только начали набухать, а трава пробиваться из промерзлой почвы. Леарна вспомнила, что мама очень любила это время года, когда природа пробуждается. Вокруг все начинает неуверенно покрываться зеленью, а самые смелые из цветов распускались над еще не растаявшим снегом. Птицы весело щебеча, переговаривались между собой и прыгали с ветки на ветку. Небольшие фонтанчики, разбросанные по всей территории и украшенные разными причудливыми фигурками зверей, уже тихо журчали, лаская слух и успокаивая душу. И так не хотелось в такой момент думать, что где-то на отдаленных уголках ее владений страдают люди. В последнее время все чаще и чаще стали поступать известия о нападении на их земли людей Короля. Он же своей вины не признавал, отвечая на все претензии послов Ниро, что это не его люди, и что пусть Манжор сам разбирается со своими землями. Ниро сердился, неоднократно высказывая свои мысли Леарне, как будущему Манжору. Он был уверен, что в этой ситуации виноват его молодой избалованный племянник, недавно вступивший на престол. Ниро видел в новом Короле угрозу для Минелеи, считая, что тот способен прийти с армией на их территории, чтобы забрать не только запасы тлени, но и их собственные владения. Леарну пугала такая перспектива, но все же она надеялась, что эти опасения не оправдаются. Войну она не любила, так как результат ее всегда был непредсказуем. От тяжелых раздумий ее отвлекла вошедшая в беседку Миела. Девушка присела рядом с подругой.

– Ну, и чего загрустила? – внешне беспечно спросила она.

– Отец уехал по делам, – нехотя ответила Леарна. Она все еще сердилась на нее из-за того, что не смогла поговорить с Манжором. – Говорят, люди Короля опять ограбили нашу деревню.… И что им неймется.

– Странно, – нахмурилась Миела. – В последнее время они все чаще и чаще вторгаются на нашу территорию. Думаешь, это связано с новым правителем?

– Отец в этом уверен, но мне кажется все это странным. Зачем Королю Андролины конфликты с нами? Он совсем недавно взошел на престол, ему в первую очередь следует укрепить свои позиции внутри страны, а потом уж думать о внешней политике. Не говоря уж об открытых конфликтах.

– О каких таких конфликтах вы говорите? – в беседку вошел улыбающийся Феликс.

Миела без промедления накинулась на него:

– Ты что, белобрысая морда, подслушивал?

Феликс даже бровью не повел. Он зашел к ним на террасу, держа в одной руке огромный букет из ранних весенних цветов, который он, по-видимому, лично собрал в саду. Протянув его Леарне и очаровательно улыбнувшись, мужчина произнес нежно:

– Сестренка, это тебе.

Девушка слегка зарделась, но приняла букет:

– Спасибо, Феликс, очень приятно.

Все-таки, ее братец был весьма красивым мужчиной. Кроме слегка вьющихся русых волос, во всем остальном он был настоящий андролиец. Высокий, с мощной фигурой, он напоминал Леарне горного медведя из его родины. Такой же неповоротливый, немного неуклюжий в обычной жизни и смертельно опасный в бою. Феликс носил короткую бороду, которая делала его и без того красивое лицо еще и очень мужественным. У дам он действительно пользовался успехом, но Леарна не могла к нему относиться иначе, как просто к брату. Да, они не кровные родственники, но все же их вырастил один отец. А тут в последнее время он стал делать ей неоднозначные намеки, от которых краска подступала к ее щекам.

Пока Леарна смущалась, Миела уже оседлала своего любимого конька. Она встала между ними и приняла воинственную позу :

– А ну-ка забирай свой веник, и брысь отсюда, к своим пташкам. Вечно тебе хочется ко всем подлизаться и понравиться! Ты что, думаешь, я не знаю, для кого ты собирал этот букет на самом деле? Видела я эту рыжую в рюшечках, терлась с тобой в саду. И смеется ведь так противно, словно мышка какая-то пищит, – девушка изобразила мышиный писк, что Леарна еле удержалась от смеха. – А как ты нас услышал, так прискокал, мол, на тебе, моя распрекрасная сестренка, цветочки. Будь моей женой и давай жить долго и счастливо. А вот на, выкуси! – с этими словами она вырвала букет из рук Леарны и ударила им по голове Феликса.

Что тут началось. Феликс зарычал от ярости. Перехватив руку Миелы, он вывернул ее, от чего та невольно застонала. Правда было ли это от бешенства или от боли, Леарна так и не поняла. Миела долго не думала и, пользуясь тем, что он находится за спиной, держа ее вывернутую руку, наотмашь пнула назад нагой. Попала туда, куда надеялась. Феликс отпустил ее, схватившись за ушибленное место.

–Ты что, ополоумела? – завыл мужчина.

– А ты ручонки свои не распускай! Еще раз ко мне прикоснешься, я тебя не только ударю по предметному месту, но еще и отрежу его! – Миела пальцами изобразила ножницы, злобно сверкая глазами.

– Ты сама первая начала! Ударила меня моими же цветами!

– А нечего делать из Леарны дуру! Мы ведь с тобой прекрасно знаем, что букет предназначался для другой противной особы, которую ты приметил себе сегодня на ночь!

– Что? Сестренка, – он повернулся к Леарне, которая все это время сидела невозмутимо и наблюдала за очередной, уже такой привычной, стычке. – Она врет! Я этот букет собирал с любовью для тебя! И что это за рыжая? Что за бред?

– Ах ты, невинная овечка, посмотрите на него! Так бы еще раз и стукнула! – с этими словами Миела стала подбирать разбросанный букет по полу, видимо с той целью, чтобы повторить только что проделанное.

Но Леарне уже надоело это представление:

– Все, хватит! – она встала между ними, разведя руки. – Феликс, я верю, что этот букет ты собирал для меня. И большое тебе за это спасибо, – мужчина, довольно улыбаясь, выпрямился, считая себя победителем в этой схватке. – Что касается тебя, Миела, спасибо, что стараешься обо мне заботиться. Я это ценю. Но давайте в другой раз как-нибудь без сцен насилия.

Миела скрестила руки на груди, гневно смотря на Феликса.

– Что ты ухмыляешься, балван? Перекосило что ли? Не инсульт ли у тебя, дружок?

Улыбка Феликса тут же сползла с лица. Но он решил, что больше не будет обращать на нее внимания и, галантно поклонившись, поймал руку Леарны. Поцеловав ее, он произнес:

– Милая моя, сестренка, прости за этот балаган. Я хотел сделать лишь приятное, но мне помешали…

– Ничего страшного, Феликс. А теперь можешь нас оставить, пожалуйста, мне нужно поговорить со своей феминой, – мягко ответила девушка.

– Да, конечно, – с этими словами, он удалился, даже не взглянув на Миелу.

Оставшись наедине, фемина плюхнулась обратно на скамью.

– Ну что за кретин! Думает, что ты совсем глупая!

– Миела, за что ты на него так взъелась? – Леарна с укоризной посмотрела на подругу.

– Я взъелась? Ну, во-первых, я его всегда терпеть не могла, насколько ты помнишь.

Ну, уж это знали все. Почти с самого приезда Феликса во дворец и дня не проходило, чтобы они друг другу не насолили. А почему это началось, вот это оставалось загадкой. Миела тогда уже начала свое обучение и целыми днями напролет пропадала на занятиях. В это время к ним привезли внебрачного сына нового супруга Манжора – Феликса Кэ Деррато. Он был ровесником Миелы и на несколько лет старше Леарны. Русоволосый симпатичный мальчик не отличался дружелюбием и был замкнутым, из-за чего при дворе его считали заносчивым. Миела постоянно дразнила его «зазнайкой», а он в ответ «безродной нищебродкой». Постоянно устраивали друг другу козни, от чего страдали обитатели дворца, попадая в непредназначенные для них ловушки. В шестнадцать лет, когда Миела стала официальной феминой, ей полагалось сидеть за столом вместе с семьей Манжора. Феликс тогда поднял бунт и отказывался есть целую неделю. Но девушка этому только радовалась и специально не пропускала ни одну совместную. Поняв, что своим поведением он ничего не добьется, юноша все же смирился с таким положением дел, но, кажется, ненавидеть стал ее только больше. От воспоминаний наследницу отвлекли дальнейшие рассуждения фемины:

– А во-вторых, Леарна, он действительно начал подбивать к тебе клинья. Что ты не видишь?

– Ну и что? Может он понял, что я ему нравлюсь. Ведь я все же не уродина.

– Конечно, нет! – Миела, не в силах сидеть от переполнявших ее эмоций, вскочила и стала ходить по беседке кругами. – Я вовсе не хотела сказать, что ты не достойна внимания мужчин! Да они все просто сразу в тебя влюбляются, как только видят твои прекрасные зеленые глаза.

– У всех эль Альтерро зеленые глаза, Миела. Это наша фамильная черта, – скептически заметила Леарна.

– Да, но не такого оттенка! Они не просто зеленые, они изумрудные! За одно это можно отдать тебе свое сердце, малышка.

Девушка весело рассмеялись. Леарна знала, что не уродина, но, комплиментов, кроме как от своей фемины, она никогда не слышала. Помимо своей семьи и некоторых слуг, она ни с кем не общалась. Но слуги при ней почти никогда глаз не отрывали от пола, а немногочисленные придворные ее и вовсе игнорировали. Отец объяснил, что такое поведение связано с тем, что она будущий Манжор, и все ее немного боятся. За пределами же двора она была так редко, что по пальцам можно сосчитать. Леарна даже не понимала, как так получалось. То это было слишком опасно, так как наблюдалось недовольство в народе, то Манжор сам уладил все вопросы, пока Леарна думала, стоит ли что-то предпринять, а то просто у девушки не было время, так как целыми днями она готовилась к будущему правлению. Как бы то ни было, но народ не знал в лицо своего будущего Манжора.

– Послушай, Миела, оставь бедного Феликса уже в покое. Я знаю, ты его недолюбливаешь, но уже пора положить конец вашей необоснованной вражде.

– Ну его совсем! – передернула плечами девушка, вновь сев на лавочку. – Давай лучше разберемся, что творится на границе. Как тебе идея, поехать вслед за Ниро? Если выедем сейчас и поскачем галопом, догоним его через час. Он – то точно поехал в своей карете, любит этот старый хрыч комфорт.

– Нет, – решительно покачала головой Леарна. – Я считаю, что отец сам во всем разберется. А нам лучше с тобой вернуться к нашим занятиям.

– Леа, девочка, но ты и так постоянно занимаешься с утра до вечера. Пора уже на практике применять свои знания и умения. Совсем уже скоро твое совершеннолетие и ты сможешь потребовать сменить Ниро у власти. Что толку от того, что ты знаешь всю теорию и умеешь здорово стрелять из лука? Жизнь – это не буквы в учебнике и тренировочный полигон.

– Ты-то много знаешь о жизни! – засмеялась девушка, покидая беседку и направляясь обратно на тренировку. – Целыми днями со мной, как ты выразилась, над буквами и с луком. А что касается власти, то я пока не готова требовать Ниро отдать ее мне. По нашим законам регент может править пока наследнику не исполниться двадцать один год.

– Я знаю, – фыркнула фемина, следуя за наследницей. – И он, поверь мне, воспользуется этим правом. Только я не уверенна, что для Минелеи так будет лучше.

– Но я не готова. Отец лучше позаботиться о народе.