Ты еще дышишь? Или тайна Аси

Асе стало грустно. И тут пиликающий телефон известил ее, что пришло новое сообщение. Ася открыла и улыбнулась. Это Лара напоминала ей, что завтра они с Мишей ждут их к себе на дачу.

Лара практически единственная её подруга, которая осталась с детства. Были ещё одноклассницы, но с ними она теперь виделась очень редко. На днях у неё было день рождения и завтра они с Ромой и Темой едут её поздравлять.

А в конце сентября будет день рождения и у Аси. Ей исполнится 38, как и Ларе.

Из всех её близких подруг только у Лары в семейной жизни все было гладко. Её муж Миша – очень приятный. Лара всегда с теплом о нём говорила. И детей у них двое – мальчик и девочка – Марк и Ульяна – двенадцать и десять лет. Мальчик постарше, девочка помладше. Спокойные, весёлые, развитые детки, как Лара с Мишей.

Асе всегда очень уютно бывало у них в гостях. Конечно, неизвестно, что там прячется за фасадом, не зря же говорят: «В каждой избушке свои погремушки». Но Ася отчего-то была уверенна, что ничего экстраординарного у Лары за фасадом не прячется. Ну хоть у кого-то все сложилось. А то Асе временами начинало казаться, что не существует счастливых семей.

***

Они встали пораньше и к часу уже были на месте. С погодой им повезло. Солнце светило вовсю, выделяя на фоне синего неба яркую краснеющую и желтеющую листву.

Мужчины жарили шашлык и дети играли рядом с ними где-то на участке. А Ася и Лара остались в доме, у горящего камина. Они сидели в креслах, укрывшись шерстяными пледами, в самых лучших традициях. К Ларе на колени прыгнула большая рыжая и пушистая кошка Фая – любимица их семьи. Фая подставляла Ларе морду, чтобы та её гладила и громко урчала.

– Ты, рыжая морда, – любя поддразнила Лара кошку и стала чесать её за ухом, – У меня ещё есть торт, – добавила она, уже для Аси.

– Лара! Торт, со свечками? – по-детски восторженно улыбнулась Ася.

– Да, домашний.

– Ты сама пекла?

– Да, он шоколадный.

– Шоколадный я больше всего люблю! – обрадовалась Ася, – А я вот себе ленюсь печь, покупаю. Хорошо здесь у вас, так уютно… – сообщила она, озираясь вокруг.

– Вы к нам летом приезжайте! Летом у нас совсем хорошо и озера тут рядом, можно купаться.

– Приедем обязательно… – Ася помолчала, глядя, как Лара чешет кошку, – Лара, а ты помнишь Мария?

– Да… – Лара посмотрела на неё, – Помню.

– Я почему-то никак не могу его забыть. Может, потому что в то лето я жила с тётей Катей, а теперь её больше нет?… – и Ася неожиданно расплакалась.

Тётя Катя была Асиной крёстной. Её сбила машина, когда Асе было шестнадцать.

– Ась, ты чего?… – голос Лары прозвучал и ласково, и удивлённо, и немного встревоженно. Она положила ладонь на рукав Асиного платья, пытаясь её успокоить.

Ася вздохнула, закрыла глаза ладонью, ещё раз глубоко вздохнула и стала вытирать слезы.

– Я говорила тут с Олесей, ты, кажется с ней немного знакома. У неё там своя любовная история. Мы разговаривали и я вспомнила про Мария.

– А тётя Катя?

– Тётя Катя? Я часто по ней скучаю. Никто меня так не понимал, как она. Почему её так рано не стало? Почему она оставила меня одну?

– Ну, Ася, не одну же! У тебя вон сколько людей вокруг – и близкие твои, и друзья…

– Да. А все равно, когда её не стало, было так, словно я одна осталась. Ты мне тогда очень помогла.

– Помню, ты мне позвонила, мы сто лет не виделись, – Лара улыбалась и на её пухлых щеках появились милые ямочки, а большие серые глаза сияли, глядя из-под чёлки.

– Да, – Ася улыбнулась ей в ответ, – Без тебя тогда мне было бы совсем одиноко. Мама нашла твой номер через каких-то знакомых тёти Кати. Я её попросила. А так, может, мы бы больше не встретились и не дружили бы сейчас.

– А Марий? Ты его больше не видела?

– Нет. Ты ничего про него не знаешь?

– Нет. Я же тогда танцами занялась и летом уже на соревнования и в спортивный лагерь ездила. Хороший мальчик – Марий.

Ася хмыкнула и поглядела куда-то в сторону. Лара взглянула на неё, не понимая.

– А да, вы же с ним тогда поссорились! – вдруг вспомнила она, – Ну так-то он хороший.

– Да хороший, хороший, кто ж спорит!

– А там ещё и Тим был. Помнишь Тима?

– Да, – Ася счастливо улыбнулась, – Тима тоже помню. А ещё Слава.

Ася посмотрела на Лару, та поморщила лоб, но улыбаться не перестала.

– Да, – легко согласилась она, – Мы с ним тогда ещё какое-то время встречались.

– В двенадцать лет все так неловко, неопределённо… Я даже и не думала, а Марий взял и поцеловал меня.

– Да? – Лара удивлённо подняла брови, – Мы со Славой не целовались только за ручки держались и в кино он меня все время водил. Да ещё, кажется, что-то говорил о том, что я ему очень нравлюсь.

Ася улыбнулась тому детскому, трогательному, что было тогда.

– А интересно было бы увидеть Мария сейчас, какой он стал?– вдруг спросила Лара.

– Не знаю… – осторожно протянула Ася.

– Ты что, разве ещё что-то к нему чувствуешь? – удивилась Лара.

– Да нет, не к нему уже, наверное. Я его сейчас и не узнаю, скорее всего. Просто я так хорошо помню, что было тогда, в детстве.

– А давай найдём Мария ВКонтакте предложила Лара. У него же редкое имя.

– Давай.

Но они не смогли найти ни его, ни Тима. Ася вздохнула:

– Не судьба.

Славу они не стали искать, потому что не помнили, а, может, и не знали его фамилии.

Глава 4. Чёрный ящик.

Ася шла с работы пешком. Она вспоминала вчерашний свой разговор с Ларой. Тётя Катя и Марий остались там, в её детстве, как кусочки чего-то волшебного, не повторившегося больше никогда. И там же, в детстве было много одиночества, такого, которого позже, во взрослой жизни уже не случалось.

Была такая возможность, и Ася уехала из родительского дома жить отдельно, в квартиру, которая досталась ей от бабушки по наследству. Нет, она любила и маму, и папу, и брата, но там, дома сами стены давили на неё. Ей было там тягостно, хотелось вырваться на свободу. Хотелось понять, а кто она без них? Какая она сама по себе? А сейчас она чувствовала огромную дистанцию и со своей родительской семьёй, и с Ромой. И ей снова было одиноко.

Она вспомнила, как на одном из обучающих психологических тренингов она участвовала в каком-то упражнении и всеми силами пыталась избежать взаимодействия. Тогда тренер спросил её, чего бы ей хотелось? Она села на пол и сказала, что вот здесь перед ней – чёрный ящик. И она будет сидеть с ним и ей так хорошо.

Чёрный ящик – то, что её спасало от одиночества. Чёрный ящик – её связь с космосом, с потусторонним миром, с миром фантазий и образов, с миром, в который она любила сбегать от других людей, с миром, в котором ей было хорошо и одной, самой по себе. И Марий, и тётя Катя понимали этот её мир, а больше никто. Но они оба понимали и круг её одиночества был разомкнут. Она смогла найти путь к другим людям. Она не замыкалась в себе.

Ася вспомнила свой недавний сон, где она видела другую себя. Он тоже был про связь с потусторонним, а, может, даже с тем, что ждёт нас после смерти.

Жаль, они с Ларой не нашли Мария. Ей казалось, он должен знать, должен понимать что-то об этом. Тогда, в детстве это была не просто влюблённость, это было что-то, связанное с тем миром. Асе так казалось. Именно поэтому её чувства были такими сильными и ни на что не похожими. Ася влюблялась и позже, но не так, по-другому. Тогда она словно проваливалась в тот мир, но уже не одна, вместе с Марием.

Она хотела бы спросить у Мария, что он об этом думает? Чувствовал ли он что-то похожее?

Но Мария они не нашли. Тёти Кати тоже уже нет рядом с ней. Где ей искать ответы на свои вопросы?

Глава 5. Сосновский.

– У нас сегодня подростки? – уточнила Ася у Маргариты, открывая блокнот, где она записывала план занятия.

– Да, четверо, – подтвердила Рита.

– А кого нет?

– А я тебе не рассказала?! – оживилась Рита.

– Нет.

– Сосновского забрали в гостиницу. Вчера за ним никто не пришёл. Антонина Дмитриевна почти до девяти с ним сидела, пока его в гостиницу определяли.

У них, на отделении дневного пребывания, дети находились только полдня. В обед Андрей привозил их на автобусе со школ, а вечером родители забирали детей домой. В социальной гостинице дети находились круглосуточно.

– Ясно, – Ася скривила губы, – Значит без Сосновского сегодня?

Она вздохнула.

Они с Маргаритой набросали план занятия и Рита ушла в учебный класс, а Ася осталась подготовить материал для диагностики. Сегодня ей нужно было протестировать новенькую девочку.

Дверь отворилась и вошёл Андрей. Он принёс приглашение на супервизию.

– Это вам с Марго. Посмотрите потом.

– Да, спасибо.

Андрей повернулся к двери.

– Андрей! – Ася остановила его.

– Что?

– Что ты думаешь про Сосновского?

– Хочешь моё мнение?

– Хочу.

– Там лишение, скорее всего будет, в детский дом его отправят.

Ася вздохнула и покивала.

– У него мать наркозависимая. И так-то с этого редко кто слезает, а там и предпосылок к этому нет никаких.

– Ну у него же отчим есть, он вроде ничего.

– Да, но они разбежались, похоже. Мать его ещё держалась пока с ним была, а теперь там у них опять, как в притоне.

– А отчим не возьмёт его?

– Да нет, ты же знаешь Сосновского со всеми его отягощающими. Не думаю, что отчим возьмёт его на свою голову. Он с ним возился, пока с матерью его был. Но это уже и не наша с тобой забота, гостиница этим займётся.

– И хорошо, что так.

Зачем она спрашивает? Андрей правильно сказал – Сосновский уже не их забота. А как не спросить? Он к ним три раза зачислялся, своим уже стал для всех. Да и было в нём что-то подкупающее, несмотря на все отягчающие.

Ничего хорошего в детском доме его не ждёт. Детский дом – не социальная гостиница, как у них в центре, куда детей помещают временно, пока не наладиться обстановка дома, где маленькие группы, условия приближены к домашним, где много персонала и, как правило, внимательные воспитатели. Хотя и в социальной гостинице с некоторых пор Ася не хотела бы работать. Она думала, что для неё это было бы слишком тяжело.

Ещё будучи студенткой, проводя исследование на преддипломной практике, Ася успела побывать в разных детских домах Санкт-Петербурга. В большинстве своём это были огромные трех-четырех-этажные помещения по типу школ с безликими коридорами и комнатами. А воспитателями там были хамоватые тётки предпенсионного возраста, непонятно зачем вообще здесь работающие. Конечно, это только общий образ, который вставал перед Асиными глазами, когда она думала про детские дома вообще.

Была она в детском доме, где в комнатах поклеены обои, а в рекреации стоит мягкая мебель и ковры и персонал соответствующий. Видела она и воспитателей, которые отнюдь не равнодушны. Все относительно.

Но все равно, интернатное учреждение, рассчитанное на большую наполняемость и со строгим режимом нещадно калечит психику. Больше везёт тем детям, которые умеют прибиться к взрослым, найти «своего» воспитателя. У них больше шанса выплыть во взрослой жизни.

Кто-то привязывается к группе сверстников и так выживает. Но группы эти часто носят криминальную направленность, что, соответственно, несёт свои риски.

Социальные службы, по-идее, должны работать на сохранение семьи. Но что делать, если сохранять особо нечего? Вот и приходится выбирать из двух зол меньшее.

Сколько у них детей, которых берут под опеку бабушки. Сосновскому не повезло, у него такой бабушки нет.

Глава 6. Соня.

Сегодня Рома был дома, он сам забрал Тему из садика и Ася могла задержаться после работы. Она стояла у метро и ждала Соню. С Соней они познакомились на прошлой ещё её работе и до сих пор дружили. Она вела театральный кружок для детей и подростков и подрабатывала в общественной организации, где тоже вела театральную деятельность для детей.

У Сони была девочка, четыре годика. Хорошенькая до невозможности! Очень на Соню похожая. Но она совсем ничего не говорила, врачи ставили моторную алалию и если дальше дело не сдвинулось бы, ей грозила только школа для умственно отсталых. Соня без конца с Дашей возюкалась, и платьица ей покупала и бантики заплетала в косы. Дашка как куколка всегда была одета. А Даша только смотрела по сторонам своими большими внимательными глазками и все время лепетала что-то по-своему, да заливалась иногда ни с того ни с сего очень заразительным смехом.

Соня растила Дашку одна. Со своим гражданским мужем они давно уже разъехались. Правда ей часто помогала младшая сестра Таня, у которой своих детей ещё не было и с которой они жили вместе. Тане было 33, а Соне – 36.

Мать Сони и Тани ещё несколько лет назад перебралась к своему сожителю, чему Соня была очень рада, поскольку она часто выпивала. И теперь Соня с матерью общалась крайне редко.

Сонина подработка была тут недалеко, на соседней станции метро и им удобно было встретиться после работы. Здесь у них уже было «своё» кафе уютное и дешёвое. Они сели пить чай с какими-то пирогами, делились новостями про детей, про работу. Соня рассказала ей новую байку о своих любовных похождениях.

Она никак не могла устроить свою личную жизнь и только время от времени ходила на свидания, которые иной раз перерастали в нечто большее, но ненадолго, пока она вновь не разочаровывалась в отношениях.

– Да где они, настоящие мужики-то? Одни придурки вокруг! – пожаловалась она и вдруг остановилась, – Не, ну у тебя-то Ромка нормальный… Смотри, а то уведут ещё.

– Он что, собачка, что ли?! – возмутилась Ася, – взрослый мужик, своя голова на плечах есть. Не захочет, никто его никуда не уведёт.

– Да у мужчин мозг временами немного в другом месте, а потом семьи рушатся.

– Не очень-то ты любишь мужчин, -заметила Ася.

– Мне от них досталось порядком, начиная с отца, – сухо ответила Соня.

Ася вздохнула.

Глава 7. Развод.

В выходные она с Темой поехала гулять в парк. День был солнечным и тёплым для конца сентября. Они собирали листья, вспоминали названия деревьев, кормили белочек.

Рома остался дома, не поехал с ними. Ася смотрела на гуляющие по парку пары. А они с Ромой давно уже никуда не ходили вместе. Рома не любил выбираться из дома и последние их прогулки заканчивались ссорами. Ася больше не звала его с собой.

Разве же они в браке, если она заглядывается на эти парочки, словно одинокая женщина? И штамп в паспорте и кольцо на пальце ничего не значат.

Они вернулись домой только к вечеру и после ужина, как обычно, Рома пошёл укладывать Тему спать. А Ася села на диван и глубоко задумалась. Решение к ней пришло внезапно и вполне определённо.

Когда Рома пришёл сообщить ей, что Тема заснул, она задержала его.

– Я хочу с тобой поговорить.

Рома зашёл в комнату и сёл на стул рядом.

– Может, нам нужно развестись? – она подняла на него глаза.

– Ты, действительно, этого хочешь? – спросил он немного помолчав.

– Да, хочу.

– Ты хорошо подумала?

– Нет, я не думала особо. Но я хочу развестись.

– Хорошо, давай разведемся, если ты хочешь.

Повисла пауза. Они оба молчали и в этом молчании крепла Асина уверенность. За столько лет они достаточно научились понимать друг друга.

А дальше они просто договорились о том, как и когда они разъедутся и как Рома будет общаться с Темой. Все оказалось быстро и просто. Они оба давно были к этому готовы, стоило только озвучить.

Ночью Асе не спалось, она думала про Соню и то, что она говорила о мужчинах. А какие у неё шансы найти эту мифическую любовь? Но и продолжать жить дальше так, как она жила, Ася больше не могла. Лучше уж она останется одна, так и то будет честнее, чем сохранять иллюзию того, что они в браке. Ей все сложнее было переносить Ромино отчуждение и вспышки его раздражительности.

Нет, она должна хотя бы попробовать на свой страх и риск. Иначе она чувствовала себя загнанной в какую-то ловушку, из которой нет выхода.

Утром она проснулась с чувством беспокойства и тоски. Погруженная в свои мысли она разбудила и отправила Тему в сад. А потом вернулась, села завтракать.

Что она делает? Они полжизни вместе, у них ребёнок. Ася уронила лицо в ладони. Она даже и не думала, не анализировала все до конца, просто решила в один момент на эмоциональном порыве. Но если начать обо всём этом думать, она надолго тут застрянет.

А Рома согласился на развод так легко, без пререканий. Это тоже о многом говорит. Значит, не только для неё их отношения изжили себя. Значит, все правильно. Нужно только набраться смелости, зажмурить глаза и сделать этот шаг. А потом она выплывет. Будет что-то новое в её жизни.

Вечером после работы они втроём были на кухне. Рома чистил картошку. Асе захотелось, она подошла и села Роме на колени, обняла его, уткнулась лицом в его шею. С ним было тепло, и уютно, и грустно. Грустно, что они расстаются.

Рома стал ей как родственник, ей сложно было представить, что вот он уедет, а она останется тут без него. Ася была привязчива. Она редко подпускала кого-то близко к себе и долго привыкала к людям, но, если уж кого-то пускала в своё святая святых, то прикипала к нему всем сердцем, прирастала. И ей было трудно расставаться и менять что-то в отношениях.

Они готовили что-то и говорили, как и всегда, как будто и не предстояло им скоро развестись. Но оба знали, что предстояло.

И Асе становилось легче. Никто же не умирает, Рома не исчезнет из её жизни внезапно и навсегда. Он останется отцом её ребёнка, у них будут общие заботы. Просто они не будут больше супругами. Но пара десятков лет её жизни, которые они провели вместе, никуда не исчезнет бесследно.

Глава 8. Тётя Катя.

Рома ещё спал. Она подошла и легла рядом с ним. Свернулась калачиком и поцеловала его в щеку, положила голову ему на грудь. Рома не возражал и ничего ей и не говорил.

У него было несколько выходных перед командировкой и сегодня, пока Тема в садике, он собирался собрать вещи и съехать, а на выходных забрать Тему в гости к бабушке. Они пока ничего не стали ему ни говорить, ни объяснять. Успеется. Тема привык, что папа часто уезжает в командировки.

А Ася тоже была выходная. Иногда у неё случались выходные на неделе. Она решила оставить Рому собирать вещи и сходить на кладбище, на могилу к тёте Кати. Ася делала это почти каждый год.

Она почему-то любила бывать на кладбище. Смерть и конец жизни сами по себе не казались ей чем-то ужасным, казались таинством и переходом в другой, лучший мир, не концом всему, а только началом. Началом чего-то неизведанного и большего. Среди мёртвых ей было спокойно, словно среди своих. Но Ася сейчас была живой и ей предстояло многое ещё пережить в этой жизни и она вовсе не собиралась от этого отказываться. Она была здесь и хотела быть здесь. А пелена смерти – словно возвращение домой, к чему-то родному и привычному. Она ждала её, но не сейчас, нескоро ещё… Тут так много ещё интересного. Тут. Может, оттого она так остро чувствовала жизнь, так хотела прожить её полнее и по-настоящему, что всегда смутно догадывалась, скорее не понимала, а чувствовала, что будет дальше, после смерти.

Был сентябрьский пасмурный день. На кладбище было почти пусто. Листва на деревьях уже пожелтела и покраснела, а на дороге застыли лужи.

Ася не стала покупать цветы, по дороге она набрала полевых. Она почти всегда так делала. Нашла могилу и ещё раз прочитала имя и дату рождения и смерти, выгравированные на надгробной плите. Фотографии не было, её не стали делать, чтоб не испортилась.

– Это тебе, – тихонько прошептала Ася, кладя цветы на надгробие, – Вот, я пришла.

Ещё год назад, когда Ася сюда приходила присутствие здесь тёти Кати казалось ей живее, а теперь Асе чудилось, что она ушла куда-то совсем далеко и едва может замечать то, что происходит тут, среди живых.

– У меня не очень все, я развожусь, – и Ася почувствовала, как на глаза набежали слезы, – Но это ничего, ты не беспокойся за меня. Я справлюсь, я сильная, у меня все будет хорошо, вот увидишь. Ещё и замуж выйду. Может, и ребёнка ещё рожу. Я хочу. Хочу девочку.

Тема растет, у него все в порядке и с мамой мы не ссоримся теперь.

Ася прикоснулась ладонью к надгробной плите.

– А ты спи спокойно, пусть земля тебе будет пухом. Хорошо, что ты у меня была. Ты мне очень помогла. Я очень-очень тебя любила. И люблю.

Она впервые говорила это здесь, на кладбище. Как будто подводила какой-то итог, как будто бы прощалась.

– Я приду к тебе ещё, через год, расскажу, что у меня произошло, – И Асе показалось, словно тётя Катя где-то там, где «через год» совсем не понятно, словно она затерялась во времени и забвении, в вечности.

– Но для тебя, наверное, это время ничего не значит, – добавила она в унисон своим мыслям, – Ладно, я пойду.

Ей сложно было уходить, как будто, и правда, она была здесь с тётей Катей. Она оторвала ладонь от мраморной плиты и поднялась с колен, постояла ещё немного.

– Пока, – шепнула она, развернулась и пошла.

Глава 9. Клуб.

Вечером, когда она уложила Тему спать, её накрыло. Она проревелась, а когда немного успокоилась и пришла в себя, решила позвонить Соне.

– Привет, что случилось? – ответила Соня, вероятно, потому, что был уже одиннадцатый час.

– Я развожусь, – сообщила Ася. Соня молчала, – Эй, ты где?

– Я здесь. Пытаюсь переварить, – отозвалась Соня.

Ася рассказала ей все в подробностях. Она хотела позвать Соню на выходных к себе в гости, но Соня решила по-другому.

– Слушай, у тебя же Тему завтра Ромка забирает? Так?

– Да.

– Все, пойдём завтра танцевать!

– Сонь, да я, как варёная муха и глаза зареванные… – вяло протянула Ася, чувствуя, как тоска внутри подавляет её и отнимает все силы.

– Ничего глаза до завтра в порядок придут, выспишься опять же.

– Это если я за ночь ещё не постараюсь – улыбнулась Ася в трубку.

– Эй, не надо там стараться, не вздумай!

– Ну я не знаю, Сонь…

– Все, завтра мы идём! Да? Да, да и да! Я заеду за тобой завтра к четырём. Нормально? Успеешь?

Ася улыбалась:

– Успею, – она обожала Соню вот за это все. За то что с ней запросто можно было скинуть пару десяток лет и чудить чудеса.

– Урра! – почти прокричала Соня в трубку, – Давно у меня не было такой компании, – довольно добавила она.

***

– Ну что, сегодня отжигаем и пофиг на мужиков?! – воскликнула Соня, когда на завтра вечером они шли быстрым шагом по улице в сторону клуба.

Соня вдруг замедлила шаг, глядя на Асю, приоткрыв губы:

– Или не пофиг?

– Нет уж, сегодня я ни с кем знакомиться не собираюсь, успею ещё! – уверенно ответила Ася.

– Значит кутим! – обрадовалась Соня, – Гуляем до утра!

– Эй! – запротестовала Ася.

– Ладно, в крайнем случае, вызовем такси – и домой.

– Вот это другое дело.

Ася сто лет не танцевала, последний раз, наверное, на каком-то рабочем корпоративе. Это ещё до декрета было. Сколько же это лет назад?..

Они танцевали под какие-то попсовые песенки девяностых, которые здесь сегодня крутили. То, что ставили на дискотеках во времена её юности. Время идёт, а ничего вокруг не меняется. Подростки все так же слушают «Тату» и «Нас не догонят» и Шакира на танцполе все так же популярна… Что-то новое тоже ставят, да оно все о том же, все такое же.

А потом они плавно переместились в караоке и спели весь свой любимый репертуар. И без мужского внимания они, конечно, тоже не остались, куда ж без этого. А во втором часу обе они заскучали, взяли такси и вернулись к Асе.

– Не хочу больше ничего спиртного, давай чай, – предложила Ася, когда они вошли в квартиру.

– Ой, лучше, кофе, – попросила Соня.

– А кофе, пожалуй, и лучше, – согласилась Ася, – Я сварю сейчас.

Они устроились с кофе у журнального столика. Ася – в кресле, а Соня – на диване напротив.

– Хорошо, что ты меня сегодня вытащила, – устало и довольно улыбаясь, сказала Ася.

– Аська, да я же тоже давно уже так никуда не выбиралась, – С моей работой и Дашкой, каждая свободная минутка занята чем-то. Ещё иногда выбираю время на очередное свидание с сомнительным кавалером, – и Соня закатила глаза.

– И почему тебе так не везёт с мужчинами? – задумчиво спросила Ася, – Ты же хорошая, Сонь.

– Может, потому и не везёт, что хорошая, – предположила Соня, – Хотя ты тоже хорошая, но тебе везёт.

– Да, очень везёт! – возмутилась Ася, – Вероятно, именно поэтому я теперь и развожусь, потому что крупно повезло!

– Ну все равно, есть разница, – протянула Соня, облокачиваясь на диван. Её мелкие пшеничные кудряшки рассыпались по подушке.

– Какие у тебя красивые волосы, – улыбнулась Ася.

– Все моё богатство! – сообщила Соня, садясь и манерно накручивая кудряшки на палец, явно переигрывая.

Ася засмеялась:

– Сонь, ты чудо! – и она подсела к ней на диван, подбирая под себя ноги в своей любимой позе.