Игрок

«Быстрее! Отдать улов хозяину и часть сберечь для матери! Она не ела все эти дни!»

Сол не заметил, как руки его заработали с удвоенной силой. Он полностью растворился в мыслях Данга. Кособокие строения пролетали мимо, странные плоские лица с узкими глазами сливались в общую массу, а солнце неудержимо ползло вверх. Сол снова попытался вынырнуть из омута чужих эмоций, от чего слаженная работа рук разладилась, и суденышко, резко дернувшись вправо, сильно накренилось и перевернулось. Нет! Вопль отчаяния в голове Сола был столь силен, что он уже хотел сдернуть шлем, но Данг пересилил, заставив его собраться и вытащить лодку на глинистый берег. Улов! Голос в голове закричал еще громче, и Сол бросился в воду. Старый мешок развалился, и пойманная рыба серебристыми брюшками засверкала в мутной воде, мерно покачиваясь в радиусе нескольких метров. Сол хватал эти уснувшие тушки и набивал ими старую рубаху, сорванную с тела. Ему удалось собрать примерно половину от того, что было: остальные рыбины унесло течением. Выбравшись на берег, он осмотрел остатки добычи и закусил губу: этого было мало, чтобы хозяин остался доволен. Он еще постоял некоторое время, затем бросился в лодку, вытолкнул ее на середину протока и поплыл.

Хозяин ждал на берегу. Низкорослый коренастый мужчина нервно прохаживался вдоль берега, пощелкивая короткой бамбуковой палкой по ноге. Он повернулся лицом к подплывающему Солу, и тот увидел, как холодная улыбка раздвинула тонкие губы, оголив редкие кривые зубы. Черная точка четко обозначилась посередине желтого лба. Ничем не примечательное круглое лицо было точно таким же, как и все те лица, которые Сол видел между старыми хибарами вдоль реки.

– Простите, хозяин, я опоздал! – Сол ощутил, как тело его переломилось пополам и лоб почти уткнулся в колени.

– Где рыба? – бамбуковая трость уткнулась в затылок Солу, и он вздрогнул.

– Вот! – он лишь слегка разогнулся, протянув улов.

– Здесь мало! – голос звучал тихо и даже вкрадчиво, но Сол вдруг понял, что это очень плохо.

– Лодка перевернулась, хозяин! Я все наверстаю, хозяин! Я поймаю завтра в два, нет, в три раза больше! – в голосе Данга звучали ужас и унижение, и от этого Сол взбунтовался.

«Ну, нельзя же так».

Мысль отчетливо прозвучала в голове, и Сол ощутил ответный порыв страха. Ему пришлось сжать и отодвинуть Данга, и на мгновение он почувствовал сопротивление чужого сознания.

– Забирай сколько есть и уходи. А пару штук я прихвачу для своей матери. Завтра наловлю больше. Я обещаю! – Сол выхватил две крупные рыбины. Он смотрел прямо в глаза желтокожего мужчины и слегка улыбался.

«Всегда можно договориться, Данг!»

Мысль была короткой, почти мгновенной, потому что трость хозяина взлетела в воздух и с сухим треском опустилась Солу на руки. Боль была такой острой и безжалостной, что Сол даже не успел вскрикнуть: горло перехватило мучительным спазмом. Он упал на землю, уткнувшись лицом во влажную глину, ощутив ее соленый вкус на губах. Следующий удар взорвался болью где-то в пояснице, и Сол почувствовал, как дернулись от удара ноги. Удары сыпались один за другим, разрывая болью натянутую кожу, дробя мышечные волокна, оставляя кровавые ссадины.

«Надо встать! Надо встать и перехватить палку, иначе Дангу конец!»

Но мысль растворилась в черноте, и Сол отключился. Когда он пришел в себя, Данг медленно брел вдоль улицы. На лоб стекала кровь, и он постоянно вытирал ее, чтобы она не попала в глаза.

«Мама! Мама дома одна. Надо идти домой».

Видимо, на затылке от удара появилась гематома – она ощущалась болезненной тяжелой опухолью, тупо пульсируя при каждом шаге. Временами накатывала тошнота, и Сол судорожно сглатывал, подавляя рвотные позывы. Но он даже был рад: это отвлекало его от собственных мыслей. Ему было стыдно перед персонажем за свое глупое поведение.

«Сгубил улов, настроил против перса работодателя, оставил избитое тело. Да я просто чемпион!»

Наконец, Данг повернул в сторону маленькой деревянной коробки с соломенной крышей и Сол понял, что они пришли. Он толкнул рукой висевшую на одной петле дверь и вошел внутрь.

– Мама? – испуганным шепотом позвал он. В углу в куче тряпья кто-то зашевелился и застонал.

– Мама! – с ликованием вскрикнул Данг и бросился к женщине. Он смахнул с ее лица старую рваную простынь и коснулся щеки.

– Мама, – пробормотал он, прижимаясь губами к теплому лбу с ярко-красной точкой в центре. Страшно худое морщинистое лицо матери осветилось радостью узнавания. Спекшиеся губы с трудом разошлись, и она прошептала:

– Данг, сыночек, я дождалась! – глаза сухо блестели и неотрывно смотрели на Данга. Невероятным усилием женщина подняла правую руку, коснувшись щеки сына легким поглаживающим движением. Данг сжал руку матери и поцеловал тонкие иссушенные пальцы. Веки женщины дрогнули, грудь опустилась, выдохнув остатки воздуха с еле слышным стоном. Свет медленно растворился в ее неподвижном взоре. Данг несколько минут молча смотрел на черные растекшиеся зрачки матери. А потом поднял голову к небу и заплакал.

Сол так резко дернул шлем вверх, что чуть не оторвал себе ухо. Ему пришлось опустить голову на кромку стола, чтобы дурнота исчезла и сердце перестало колотиться о ребра.

«Сейчас я его придушу!»

Он встал и, покачиваясь, подошел к Чуду.

– Снимай шлем, гений! Выходи давай или я тебе башку вместе со шлемом оторву, – он с силой ткнул приятеля в плечо. Чуд нервно заерзал руками в пространстве и снял шлем.

– Чего? Наигрался? – зрачки его были черными и расплывшимися, и Сол вспомнил мать Данга. Рука его сжалась в кулак и точным движением ткнула Чуда в нос. Тот охнул, дернулся в сторону, зажал нос ладонью. Между пальцами просочилась кровь. Сол остервенело продолжил атаку. Чуда это не обескуражило – лицо его растянулось в самодовольной ухмылке.

– Я смотрю, игра зашла! – заржал он, уворачиваясь от приятеля. – Да успокойся ты! – он схватил Сола за руки, пачкая кровью рукава его пиджака. Тот вырвался и отвернулся.

– Бро, ты чего возбудился? Это всего лишь игра! Хотя от тебя этого можно было ожидать!

– На фиг такую игру! – Сол почти закричал. – Ты чего наделал, идиот? Они же там живые!

– Они – это всего лишь программы, написанные гением! – Чуд ухмыльнулся. – Поэтому и выглядят живыми. Но это нереально, Сол. Чего ты, как ребенок, разорался?

– Они чувствуют, – уже тише сказал Сол, – и я чувствовал. Они там внутри живут и все ощущают. Это отвратительно. Чуд, так нельзя! Нельзя так программировать ИИ! Как ты вообще это сделал?

– Как, как… Чего ты раскудахтался? Это игра, бро, – Чуд пожал плечами, – никто там ничего не ощущает, не бзди. Но да, они этого не знают – согласен. Так вся соль в этом! Наш с тобой мир, как карамелька: все-то в нем правильно. Рыгать тянет уже от этого! Адреналину хочется хапнуть, понимаешь? Чтоб что угодно делать и чтоб без последствий! Народ с руками игру оторвет, бро! Я уже шепнул некоторым и интерес есть! А когда все это упакую и продам, про универ можно будет забыть. Бабла на всю жизнь хватит! – заявил Чуд. – Короче, бро, не тормози, давай. Хочешь поучаствовать – нечего лицо воротить. Будут дельные идеи – заплачу, не сомневайся, бро!

Сол хмуро молчал. Он чувствовал себя уязвленным, и ухмыляющееся скуластое лицо Чуда только добавляло раздражения.

– Да пошел ты со своим баблом… Хочешь сказать, что кому-то вся эта пакость по душе? Типа, таких ненормальных, как ты, еще где-то выводят? – буркнул Сол.

– Ненормальные, бро, как вечный двигатель: толкают мир вперед. Есть такие, бро, и хорошо, что есть! Не всем наш приторный мир нравится. Скучный, серый и спокойный мирок, в котором пернуть нельзя, чтобы в тебя пальцем не ткнули. Ты не задумывался, что скоро в этом болоте мы все сгнием? Оно уже попахивает, – расплылся в улыбке Чуд.

– Это у тебя в квартире попахивает! А в нашем мире все живут и наслаждаются! – слабо парировал Сол.

– Не все, бро! Хотя чего тут я распинаюсь: ты же у нас правильный! Сол – идеалист, перфекционист, красавец, гордость курса и по совместительству друг такого придурка, как я. Кстати, вопросик – почему? – дурашливо прогундосил Чуд. Сол мрачно посмотрел на него, а Чуд продолжил:

– Но, бро, не все такие распрекрасные. Есть те, кому хочется покошмарить! Виртуал для этого и существует. И нечего тут ныть. Садись, давай, и работай!

– Ладно, ладно! – буркнул Сол. – Не истери, Чуд. Я понял. Все, договор, я в деле.

– Ну, вот и зашибись! – Чуд потер руки и плюхнулся на стул перед компьютером. – Дуй на свое место и займись делом, бро! И нечего лезть в чужие шкуры. Раз не можешь сдюжить с эмоциями, бери свой персонаж и делай чего хочешь!

Любопытство чаще чревато, чем полезно, подумал Сол. Он с отвращением плюхнулся в грязное кресло, тяжело вздохнул и надвинул на лицо шлем.

Глава 3

«Просто, чтобы быть объективным».

Сол решительно коснулся черной точки на экране. Привычно зажмурившись, он уже спокойнее перенес вход в игру. Тошнота и головокружение в этот раз почти не ощущались. Сол медленно открыл глаза и осмотрелся. Он сидел на низкой софе в небольшой комнате. Единственное окно было тщательно занавешено, темные от времени стены пестрели кирпичными щербинами, в углах темнела паутина. Напротив стоял стол с парой стульев, на одном из них сидел смуглый человек с короткой черной бородкой. Руки бородатого быстро отсчитывали купюры, вязали их толстыми пачками и складывали в чемодан. Прямо перед лицом Сола поднимались кольца дыма. Он скосил глаза к носу – во рту у него была странная коричневая палка. Вонючая.

«Сигара… Это называется сигара. Мерзость какая…»

Он вытащил сигару и закрутил головой, ища куда бы ее отложить. У входной двери жался неприятного вида человечек: маленький, несуразный, в узком пиджачке с оторванной пуговицей и остроносых лаковых ботинках. Лицо его быстро и неритмично подергивалось, смещая тонкие губы вниз и влево, взгляд черных глаз метался по сторонам, кончик носа сильно морщился, словно человечек принюхивался. На лбу кляксой темнела точка.

– Чоко! – услышал Сол голос своего персонажа. – Ты омерзителен. У тебя морда дергается, словно ты на электрическом стуле сидишь! Твоя мать пердела, когда тебя рожала? – он зычно расхохотался.

– Мауро, ну ты же знаешь, что это болезнь, – обиженно заныл в ответ Чоко. – Зачем ты каждый раз мне напоминаешь? Она не лечится!

– Да насрать! – Мауро отвернулся к человеку за столом. Сол слегка погрузился в сознание персонажа. Его звали Мауро, за столом сидел его брат Хорхе, и они оба занимались наркоторговлей. Сол напрягся, пытаясь понять, что это такое. Перед глазами всплыл белый порошок в пакетах, узкие белые полоски на глянцевой поверхности, растянутые лица каких-то молодых парней, вдыхающих порошок.

«Стимулятор. Запрещенный».

Он снова коснулся сознания Мауро. Оно напоминало ему котел, наполненный кипящей гущей, только и ждущей, чтобы выплеснуться наружу. Сол поддался и ощутил, как злость, словно черная густая жижа, захватывает его, погружает в себя, заливается в глаза и уши… Это было так необычно и остро, что Сол перестал сопротивляться. Он схватил сигару и набрал полный рот дыма. Вкус в этот раз был совсем не противным, и Сол запил его темной жидкостью из бутылки, стоящей на полу. В этот момент в дверь кто-то постучал. Он переглянулся с братом, тот бросил считать деньги и вытащил пистолет.

– Спокойно, спокойно! – запричитал Чоко и посмотрел в глазок. Раздраженно выдохнув, он слегка приоткрыл дверь.

– Пошла вон, Лус! Сколько раз тебе говорил не приходить! – Чоко попытался запереть дверь, но что-то мешало ему. Сол услышал хриплый женский голос.

– Это всего лишь моя бывшая, – натужно просипел Чоко, подпирая дверь. – Вечно выслеживает меня, чтобы дозу выбить. Пошла вон! Ты и так уже должна почти тысячу! – он толкнул дверь, но дверь не поддалась и распахнулась. На пороге стояла высокая, некогда красивая женщина. На вид ей было около шестидесяти. Весь облик ее был безнадежен, как последний догорающий в костре уголек. Тонкие правильные черты лица высохли и стянулись морщинами. Щеки запали, ввалившись темными ямами. Губы бледной полоской обозначали некогда, наверное, сочный рот, и лишь большие все еще красивые черные глаза яростно сверкали. Третьим глазом на лбу полыхала черная точка. Позади женщины стояла девочка лет двенадцати.

– Чоко, скотина, пусти меня! – она оттолкнула его в сторону. – Господин, – обратилась она к Солу, – я заплачу! Вот! – она вытолкнула вперед девчонку, – она на час ваша. Она не будет сопротивляться. Мне нужны три дозы! – она произнесла это даже с каким-то вызовом.

Сол нетерпеливо махнул рукой, и Чоко бросился закрывать дверь. Сол перевел взгляд на девочку. Она была довольно пухленькой с короткими плотными ножками. На круглых коленках темнели ямочки, животик выпирал из-под туго затянутого пояска на платье, детское смуглое личико обрамляла копна вьющихся волос. Сол обратил внимание на ее глаза: они казались мертвыми. Взгляд девочки застыл в одной точке и не смещался.

– Слепая? – Сол вдруг ощутил внутри Мауро необычное для него потрясение. – Ты привела ко мне свою слепую дочь, чтобы оплатить дозу? И еще говорят, что я монстр! – Мауро расхохотался, и Сол почувствовал странное удовлетворение.

– Бери или мы уйдем, – свистящим шепотом ответила женщина. – Тут таких, как вы, много. Найдем покупателя, – она дернула девочку за руку.

– Лови, – Мауро швырнул пару пакетиков в ее сторону, и женщина проворно подобрала их с пола.

– Тут только два, – ее лицо обиженно вытянулось, но где-то в глазах уже загорелось предвкушение и она спрятала пакетики на тощей груди.

– Хватит такой свинье, как ты, – Мауро уже забыл про Лус и стал рассматривать девочку. Взгляд его медленно скользнул к ее ножкам, и Сол ясно увидел все то, что представил Мауро. Ужасное дикое чувство обрушилось на его сознание, не давая дышать, захлестывая вонючими ядовитыми волнами, засасывая Сола все глубже и глубже. Горячий жар опалил пах, распер потоком крови, заставил сердце колотиться с неистовой силой. Мауро встал, сделал шаг к девочке и коснулся смуглой кожи щеки. От прикосновения девочка вздрогнула, нервно закрутила головой, подалась назад и прижалась к матери. Она что-то невнятно забормотала, руки ее взлетели в воздух и запорхали вокруг, будто в поисках опоры. Но женщина оттолкнула ее и холодно произнесла:

– Ты обещала, Энн, обещала помочь маме! Помнишь, что мама платит за твою еду и дом?

Руки девочки замерли в воздухе и обреченно опали вниз, словно крылья маленькой птички. Сол вдруг понял, что захлебывается от предвкушения и с нетерпением ждет момента, когда сможет смять это детское тело, вонзиться в него, растерзать эту хорошенькую куклу на кусочки. Ужас ледяным острием расколол самый остов мозга, взорвал на миллионы осколков фальшивое зеркало, заставив посмотреть на все его, Сола, глазами. Он дернулся, пытаясь сорвать с себя ярмо чувств Мауро. Словно тонущий пловец, он рвался к поверхности, разрезая сознанием вязкую тошнотворную массу мыслей персонажа.

–Аааааа, – вдруг застонал Мауро и покачнулся. Рука его ослабла и выпустила руку девочки. – Что это? – он сжал голову ладонями. Женщина испуганно отшатнулась и потянула дочь к себе.

– Бегите, – прохрипел Сол, – бегите! Пока живы, бегите! – в полный голос закричал он, и Лус побежала к двери, увлекая за собой девочку. Они сбили с ног ошеломленного Чоко, и он не стал пытаться их остановить.

– Аааааа! – снова закричал Мауро, и Сол ощутил, как ногти царапают кожу лица и кровь горячими струйками течет на шею. Боль ощутимо вгрызалась внутрь, но Сол испытывал от этого странное наслаждение. Он захотел, чтобы Мауро услышал его.

«Ты заслужил!»

– Что с тобой? – брат бросился к нему и схватил за плечи. Мауро упал на колени, сжимая голову и что-то невнятно бормоча.

– Что? Что? – закричал Хорхе, прижимая брата к себе.

– Он внутри! Бог внутри меня… Я наказан, – отчетливо прошептал Мауро. Тело его задрожало и обмякло.

Сол еще несколько мгновений покрутился в сознании Мауро, убеждаясь, что восстановлению оно уже не подлежит. Затем снял шлем и удовлетворенно выдохнул. Он долго пялился в экран, туда, где потухла черная клякса. Какая-то мысль беспокоила его, заставляя копаться в воспоминаниях. Потом он вспомнил – на лбу девочки не было точки.

Глава 4

– И чего у тебя харя такая довольная? – Сол подпрыгнул от неожиданности и повернулся. Рядом стоял Чуд и с неприязнью разглядывал экран. – Грохнул нормальный персонаж и лыбишься. Не напасешься на тебя, бро!

Сол глубоко вздохнул, пытаясь подавить закипающее внутри бешенство. Было непонятно его ли это эмоции или остатки той булькающей вязкой грязи, с которой у него ассоциировались чувства Мауро. Он поднял вверх ладони – пальцы дрожали.

– Откуда это в тебе, Чуд? – ему пришлось скрестить руки на груди, чтобы подавить дрожь. – Откуда? Где ты этого нахватался? В реальности такого никогда не было. Значит, это твой мозг… Ты, конечно, всегда был странным. Но теперь… Зачем это все? Зачем заставлять кого-то испытывать такую мерзость? – голос его звучал глухо. Он повернулся к Чуду. Глаза его ощупывали лицо приятеля, словно стараясь найти какой-то внешний дефект, который бы указал на внутренние разрушения.

– Ну, че ты сразу, бро! – даже обиделся Чуд. – Не надо из меня психа делать! Это же ИИ! В программе вообще только основы поведения прописаны, а уж до остального ИИ сам допер. На то он и ИИ, чтобы развиваться. Думаешь, я такое устроил? Да ни фига! Я элементарные коды накидал. Но эта игра… Понимаешь, она сразу стала развиваться странно… В базисную версию я вообще сначала два персонажа запустил. Оба «красные», кстати. Программы стали делиться и размножаться. Я попробовал с одного «красного» снять лимиты. И понеслось – он мгновенно стал «черным». И они поперли…

– То есть, ты создал игру, которую не контролируешь?

– Все под контролем, бро, не нагнетай! Я рулю всей ситуацией! Направляю действия персонажей в целом! Но для этого надо постоянно отслеживать всю игру. И доделать кое-что. А я тебе говорил: она еще сырая совсем! – Чуд сердито пнул ящик и тот с грохотом отлетел в сторону.

– Чуд, а что, если ты не сможешь решить вопрос с «черными»? – спросил Сол. – Если они так и будут побеждать и уничтожать «красных»? Ты же не сможешь постоянно вручную добавлять нужных персонажей?

– Я решу все, – мотнул головой Чуд, – не парься.

– То есть, запасного плана у тебя нет, – хмыкнул Сол.

– Чего это? Есть, конечно. Вот, смотри, – Чуд сел за свой компьютер и застучал по клавиатуре. – Вот тут исходник кода. Изначально любая программа создается в виде «красной». Вот, видишь эту команду? – Чуд ткнул пальцем в строчку. – Это снятие лимитов у «красного». Достаточно ее удалить, и «черные» перестанут появляться. Через какое-то время их количество уменьшится, а затем они вообще исчезнут. Но тогда смысл теряется полностью, – вздохнул он, – такое же унылое говно выходит, что и реальность. И куда я с этим потом?

– Зачетный подход! Если все круто, то это ты гений, если фигня какая-то, то это ИИ так эволюционировал, – съязвил Сол. – Ладно, еще вопрос. Почему у детей отметин нет?

– Так бывает, если родители разные. Один «красный», второй «черный». Алгоритм работает таким образом, что две программы могут отделять кусочек от себя и объединять их. Короче, потом время надо, чтобы новая программа решила, куда ей: в «красные» или «черные». Да, еще всякая окружающая фигня значение имеет. По факту, не предскажешь, какой станет новая программа. Но по статистике обычно «черной», – гоготнул Чуд.

Сол помолчал и тихо спросил:

– Чуд, а что испытывает перс, когда игрок внутри? Он помнит, что им управляли?

Чуд тоже помолчал, прежде чем ответить.

– Ну, если вести себя тихо, то персы просто не понимают, что происходит. Удивляются потом, что наделали всякого, чего обычно не делают. Говорят, что были не в себе. Даже не догадываясь, что так и есть. А если орать, как ты с этим «черным» … Тогда они слышат в башке голоса. И сходят с ума.

Он резко развернулся.

– Хорош шататься по чужим персам. Возьми себе отдельное тело и попробуй покрутись в игре. Выбери себе что-нибудь подходящее, например, стань известным ученым, финансистом или режиссером. Мне нужно понять, где еще есть лаги. И вообще, нужен свежий взгляд. Понял, бро? И заценишь заодно! – Чуд слегка толкнул кулаком Сола в пресс и тот непроизвольно сжался. Он чувствовал себя изможденным. Чужие полярные эмоции истощили мозг, привыкший функционировать в определенном диапазоне чувств, и теперь он казался себе каким-то запачканным. Он все еще ощущал затухающее сознание Мауро и его животный ужас, когда Сол вошел в контакт с ним. Вкус чужой смерти, пусть и ИИ, остался в нем чем-то затхлым и приторно-сладким, словно вкус сгнившей ягоды. Он встал, оттолкнул Чуда и отправился в ванную комнату. Осмотрев унитаз, он брезгливо поднял сиденье двумя пальцами и расстегнул ширинку. Наблюдая, как желтая струя мочи рассыпается при ударе о серую стенку унитаза, Сол вдруг представил, что и он является всего лишь выдуманным виртуальным персонажем в чьей-то игре. Мысль об этом ужалила с такой силой, что мочеиспускание мгновенно прекратилось, а живот скрутило, заставив Сола охнуть и согнуться.

«Нет! Это невозможно!»

Сол включил кран и плеснул холодной воды в лицо. Зеркало над раковиной было мутное, и он протер его влажной ладонью. На мгновение ему показалось, что чьи-то чужие глаза отразились в зеркальной поверхности, и Сол бешено развернулся. Но сзади никого не было, и бурлящий в крови страх постепенно растворился.

«Надо уйти. Прямо сейчас. Иначе я сойду с ума».

Но в памяти всплыл неподвижный взгляд маленькой девочки, цепляющейся за руку матери, и Сол выпрямился. Он вдруг понял, что вовсе не избавил ее от ужаса насилия, а лишь отсрочил момент. Открыв дверь пинком, он отправился к своему креслу.

Глава 5

Сол бегло просмотрел фото персонажей и выбрал, как ему показалось, кого-то похожего на себя: долговязого, с живыми голубыми глазами парня. Отличием была только небесно-синего цвета шевелюра. Он привычно закрыл глаза, сглотнул слюну, подавляя легкую тошноту при вхождении в игру, и очнулся в огромном полупустом супермаркете. Длинные полки с цветными упаковками реками утекали куда-то вдаль, теряясь в полумраке. Сол медленно двинулся вдоль стеллажей, выискивая взглядом персонажей. Внезапно плотная стеклянная поверхность холодильной камеры показала ему ломаное изображение высокого парня с синими торчащими волосами. Сол протянул руку и понял, что это его отражение. Кончики пальцев коснулись стеклянной поверхности, ощутив холод. Откуда-то справа донесся нежный аромат цветов и выпечки. Тронув лицо, он ощутил, как колется отросшая щетина. От запахов засосало под ложечкой, и рот наполнился слюной.

«Все настоящее! Чувства настоящие! Как в реальности!»

Он сунул руку в карман и нащупал плотный прямоугольник пластика. Сол удовлетворенно кивнул: об этом платежном инструменте он прочитал в записках Чуда. Значит, финансы у него есть. Осталось подумать, как их потратить. Где-то рядом раздался тихий скрип, и он оглянулся. Невысокая пожилая женщина в розовом берете толкала перед собой тележку с продуктами. Женщина двигалась медленно, долго разглядывала ценники, беззвучно шевеля губами, словно с кем-то разговаривая. Иногда лицо ее озарялось радостью – она тянулась за выбранным товаром и кидала его в тележку. Но после радость на лице медленно угасала, и движение вдоль полок продолжалось. Сол отправился за женщиной. Розовый берет двигался уверенно, и он стал высматривать, что именно старушка выбирает. На мгновение Сол повернулся к полке с печеньем, а когда снова взглянул на спину хозяйки розового берета, заметил, как из кармана ее потрепанного плаща выпал черный маленький кошелек. Дама явно не заметила потерю. Он уже было дернулся подбежать и поднять бумажник, как мимо вихрем промчалась высокая рыжеволосая девушка, мгновенно склонилась, подхватила кошелек и унеслась дальше. Сол в недоумении остановился.

«Может так и надо в этой игре? Она потом его вернет? Это такая шутка? Я сейчас вмешаюсь и буду выглядеть идиотом».

Дама в розовом берете уже подошла к кассе, тревожно рассматривая содержимое своей тележки. Рыжеволосая встала в соседнюю очередь. Сол на всякий случай вышел чуть вперед, чтобы рассмотреть лица участниц происшествия. Вернее, их лбы. На лбу пожилой женщины краснело круглое пятнышко. У рыжеволосой он ожидал увидеть черную точку, но присмотревшись, Сол разглядел серую отметину. В этот момент раздалось тревожное оханье со стороны старушки, и он перевел внимание на нее. Женщина судорожно ощупывала карманы, нервно сжимая ткань плаща. Розовый берет сполз набок, придавая ей залихватский вид, но выражение лица было потерянным.