Вторая Пчелиная война

– Покайтесь! Покайтесь, грешники!

А по другую сторону того же фонтана несколько молодых людей в строгой форме со свастикой на рукавах цитировали древнее писание «Моя борьба». Ещё минуя два перекрестка, братья наткнулись на группу пионеров в красных галстуках, стучащих в барабаны, призывая жителей галактики присоединиться к мировой революции…

В «Клау-паф» сегодня играл новый молодой диджей, но друзья совершенно не замечали музыки, оба они стояли у стойки, погружённые в свои мысли. К парням подошёл Рие и, облокотившись на стойку со своей стороны, взглянув сначала на Майкла, затем на Минтона, спросил:

– Так, что вы решили, парни? Предложение так-то фруктовое.

Рие был явно очень интересен этот вопрос, но эмоций эта подушечка для булавок выражала не больше, чем, набитый поролоном, оригинал. Майкл хранил интригу, выражая на лице такие эмоции, по которым было неясно рад он или расстроен, а Минтон, выдержав паузу, через силу улыбнулся и ответил:

– Да… да! Всё! К чертям эту планету! Этот сектор! Мы согласились. Заработаем кучу исков, навестим твою забегаловку!

– Вау! Поздравляю, братья. Тогда, – Рие поставил три стакана, взял с полки начатую бутылку Путины и налил напиток на два пальца в каждый стакан.

– Вы, как разбогатеете, приедете и заплатите за выпивку. Это, чтобы у вас остались хорошие воспоминания о моём баре, а то вам уже и планета – говно, и сектор – жопа.

Парни рассмеялись и заверили, что, мол, да, всё верно, сектор – жопа, планета – гадость, городок – дрянь, но во всём этом мусоре есть одна святыня – место силы и божественного просветления.

– Это твой бар, брат! Если я что и буду вспоминать с теплом, то это «Клау-паф» и тебя, бро.

– Болт с шипами! Охренеть, как приятно, – Рие несколько раз похлопал себя по груди у сердца, – Вообще, душевно. Вы, парни, класс! Я верю, что всё у вас будет ровно!

Спустя пару дней, примерно во втором часу дня Майкл и Минтон уже следовали за мистером Чаком в космопорт, где их ожидал прекрасный белоснежный фрегат «Кастрел» – сто двенадцать ярдов изящества линий и уверенности образа.

– Добро пожаловать на борт, – сказал мистер Чак, блеснув белоснежной улыбкой. Парни переглянулись и шагнули на трап. Пока они поднимались Минтон разглядывал герб корпорации на корпусе корабля – семь жёлтеньких пчелиных сот.

Внутри корабля всё было круто: обшивка стен, отделка кают, всюду блестящие штучки и дорогие вещички, братья даже не представляли, что корабль может быть таким комфортным, это даже не премиум комфорт, а какой-то эксклюзивный класс.

В полёте парни много пили, постоянно употребляли всякие таблеточки, отрываясь по полной, ведь на борту было всё, кроме девчонок. Мистер Чак оказался отличным мужиком. Он много рассказывал о том, какая Бее-ту замечательная корпорация, и как им повезло стать частью улья – так сотрудники назвали всю корпорацию изнутри.

– Теперь вы оба часть улья! Вы – наши пчёлки, наши трудяги! Я буду хадо… ходо… хо-да-тай-ство-вать, чтобы вас направили в самую богатую шахту. Ну, чтобы побыстрее добраться к звёздам, искам и сучкам!

Всё так и случилось, как говорил мистер Чак. Через два месяца корабль прибыл на окраину галактики, в сектор с одноимённым фирме названием Бее-ту планеты Тиф.

По прибытии в головной офис компании парней встретила миловидная девушка. Мистер Чак передал ей подопечных и пожелал скорейшего достижения всех трёх пунктов девиза парней.

– А, что это у вас за девиз такой? – поинтересовалась молодая миловидная сотрудница Бее-ту. Братья переглянулись, синхронно расплываясь в улыбке, а Майкл ловко соскользнул с темы.

– Да так, глупости. Скажите, а вы давно часть улья?

– О-о-о, вы молодец, быстро учитесь! Уже одиннадцать лет.

– И что… были у вас тут такие, кто увольнялся за это время?

– Идёмте за мной, ребята. За все одиннадцать лет ни одного такого я не видела! – девушка рассмеялась: – Нет, наши агенты говорят, что есть, конечно, те, кто изначально отказывается ехать, но из тех, кто уже приехал к нам ещё никто не отказался.

– Звучит ободряюще, – заявил Майкл.

Девушка Вероника, хоть и не представилась, но имя было написано на бейджике, проводила ребят в кабинеты для подписания договоров.

– Добрый день, господа. Рад приветствовать вас на Тифе. Как вам наш климат?

– Вполне неплохо… жить можно…

– Да! У нас здесь, и правда, очень неплохо и жить можно. Что ж, молодой человек, к делу. Ваш куратор, – невысокий, сухонький человечек в корпоративном костюмчике с ухоженным лицом нажатием кнопки вызвал голограмму и открыл данные о сотрудниках, корпорат сделал это так быстро, что Минтон не успел ничего сказать.

– Ах, да, мистер Чак. Так вот, мистер Чак объяснил вам, в чём будет состоять ваша работа и каковы условия заключения контракта?

– Ну, да… в общих чертах…

– Тогда вот, документ перед вами, прошу, ознакомитесь подробно. Когда закончите, приложите палец к скану, программа сама скопирует отпечаток на все нужные страницы.

– Хорошо, спа-а-асибо… – неуверенно произнёс Минтон, потянувшись за папкой с договором.

Жеоды с кристаллом Морфина добывались глубоко в шахте, совсем неподалёку от действующего вулкана. Эти драгоценные камешки тут были в избытке! Пожалуй, нигде в мире нет таких больших залежей Морфина, как в этих каналах.

Шахта, в которой трудились братья была настоящей сокровищницей, разве что жарковато в ней было, но, не считая этой мелочи, она прекрасна! Мистер Чак не соврал, побеспокоился о парнях.

Морфин добывался вручную зубилами, кирками, никаких взрывчаток, лазеров или буров, только ручной труд – ресурс слишком хрупкий. Если повредить жеод, то драгоценный Морфин тут же заискрит, вступив в реакцию с воздухом, и испортится. Каждое неповреждённое каменное яйцо хранит в себе от сотни до тысячи исков. За день каждый из братьев добывал из породы по два десятка жеодов…

Майкл аккуратно поставил корзинку с тремя небольшими камнями рядом со сканером, а здоровенное яйцо футов в одиннадцать-двенадцать положил на столик для сканирования. Почти во всех яйцах содержался Морфин, но иногда встречались и со всяким мусором. Майкл, довольный собой, нажал кнопку на скане. Аппарат начал процедуру, подсвечивая нужную область, затем, крякнул, проскрипел и вернулся в исходное положение.

– Что-то не так…

Управляющий шахтой в сопровождении пары дюжих вояк из службы безопасности подошёл к скану и нажал кнопку. Процесс запустился вновь.

– Вот. Всё в порядке.

Управляющий пошёл обратно за свой столик под дуновение вентилятора. Один из служащих безопасности нагнулся, разглядывая здоровенный жеод. Майкл спросил:

– Видел раньше такие?

Охранник покачал головой:

– Не-а, таких здоровенных не видел. Поздравляю.

– Ага, – без всякого восторга сказал Майкл, а, затем, подумав, что этот здоровяк ничего плохого ему не сделал и, возможно, на самом деле говорит от всей души, добавил:

– Спасибо.

– И что, много вы тут зарабатываете?

«Бессмертная жопа! – испуганно, изумлённо, с примесью безнадёжного обречения подумал Майкл – Он ничего не знает… эта трудолюбивая пчёлка ничего не знает и наивно верит в медовое братство». Шахтёр усмехнулся, и сотрудник службы безопасности, поправив ремень короткого автомата, видимо приняв усмешку за положительный ответ, кивнул и вернулся на пост.

«Интересно, тут изначально всё разрабатывалось как тюрьма? Твари».

– Ну, что, молодой человек, вы ознакомились с контрактом? – спросил худощавый сотрудник, явно не ведающий ни что такое спорт, ни что такое физический труд. Минтон нервно улыбнулся и, аккуратно бросив контракт на стол, заявил:

– Я не буду этого подписывать! Это ужасные условия!

– То есть, вы уверены, что не намерены подписывать контракт?

– Конечно, я не стану его подписывать, это же грабёж!

– Хорошо, я фиксирую отказ. – сообщил сотрудник Бее-ту, но Минтон, кажется, только начал высказывать своё мнение:

– Нет-нет, они превосходны эти ваши условия за маленькими исключениями, например, страховки на две тысячи исков каждый день? Серьёзно? И вот этот пункт: «Не имею ныне и обязуюсь не иметь впредь претензий к корпорации Бее-ту», – позвольте, а если у меня появятся претензии?! У меня прямо сейчас претензии к тому, что мне обещали возможность хорошего заработка, рискованного, но хорошего! А по контракту я буду получать только двадцать семь процентов?!

– Двадцать семь и семь десятых процента, – поправил Минтона сотрудник, на бейдже которого красовалось имя Джеф. Пожалуй, это было единственной положительной стороной, скучающей, сутулой личности.

– Неважно! Это даже не половина!

– Безусловно, это ровно двадцать семь и семь десятых процента, это, заверяю вас, меньше половины строго на двадцать два и три десятых процента.

Минтон тяжело вздохнул и спросил, может ли он идти.

– Да, конечно же, мистер Минтон, только…

– Что ещё, Джев?

Последнее слово Минтон проговорил с максимально доступным ему пренебрежением.

– В случае отказа вы должны будете заплатить за вашу транспортировку в сектор Бее-ту.

– И, сколько это?

– Триста тысяч исков.

– Но… ха! У меня нет таких денег…

– Тогда, боюсь вы мне не оставляете выбора, мистер Минтон.

Джеф быстро включил какую-то функцию на голограмме, и в белоснежный кабинет тут же вошли два парня из службы безопасности.

– Мистер Минтон, вам вменяются обвинения в уклонении от выплаты по договору. Так как мы имеем все соответствующие доказательства и документы, скреплённые вашим ДНК, то суда не будет. По законам корпорации Бее-ту вы приговариваетесь к сорока годам заключения.

– Что?! Да вы шутите?!

– Совсем нет, мистер Минтон, всё очень серьёзно.

– Стойте-стойте! – попросил Минтон, оглядывая парней из службы безопасности: – Я передумал! Я согласен с контрактом, я посмотрел на него с другой стороны и…

– Сожалею, мистер Минтон, но я уже зафиксировал ваш отказ, а также ваш отказ выплаты за предоставленную услугу транспортировки. Кроме того, я зачитал вам приговор и отправил отчёт о форме задержания, так что формально вы уже заключённый… но…

– Что «но»?

– Я могу предложить вам трудовой контракт для заключённого, тогда вы сможете выйти на свободу гораздо быстрее, конечно при условии, что будете усердно работать. Контракт идентичен прошлому за исключением пары формальностей и, к сожалению, более низким процентом.

– И какой процент?

– Ровно семнадцать, мистер Минтон.

«Звучит не так плохо», – наивно подумал Минтон, учитывая в каком положении он теперь оказался и как глубоко в улей залез уже буквально с порога.

 Ситуация у Майкла была не лучше. Минтон не сомневался, брат совершит все те же ошибки и окажется ровно в том же положении, что и он сам. Даже когда братьев направили в шахту, они реально верили, что расплатятся с долгом за год другой. Семнадцать процентов, конечно, мало, но всё же. Позже, уже непосредственно в шахтах с киркой в руках из разговоров с работягами выяснилось, что за всеми налогами, услугами, страховками и прочим у пчёлок – так звали шахтёров, чистыми выходило менее пяти процентов от, заниженной до предела, стоимости руды. Из всего этого следовало, что свои долги парни должны отработать лет за девять, плюс-минус год.

Минтон, обманутый и обведённый вокруг пальца, подписал новый договор, предложенный Джефом.

– Должен напомнить вам, мистер Минтон, после того, как вы отработаете штрафы и долг корпорации, вы будете абсолютно свободны и, кстати, вам снова станет доступен первоначальный вариант договора с повышенной ставкой! – с приторной улыбкой сказал агент корпорации Бее-ту по имени Джеф и, махнув на прощание тоненькой рукой, пожелал мистеру Минтону удачи в добычи Морфина.

Минтону очень хотелось съездить по морде этому гадкому, слащавому хлюпику, сидящему за столом, но бодрые парни с автоматами из службы безопасности одним своим присутствием и видом пресекали всякие такие желания.

Планета Иф

На планете Иф уже много сотен лет нет ресурсов, даже воды не осталось, чего уж говорить о некогда прекрасной, богатой фауне и флоре. Ныне вся планета это один сплошной урбанистический мегаполис, вокруг которого вращаются четыре кольцевые станции – порта, куда непрерывным потоком стекаются корабли со всей галактики.

Население Иф делилось на небожителей, тех, кто жил на верхних уровнях и кольцах, там, где цвели сады и пели птицы, а также на тех, кто обитал внизу в руинах и трущобах Иф. Здесь жили либо те, кто не желал покидать этого сказочного места, где было буквально всё на свете, и те, кто не имел и не будет иметь никогда возможности покинуть этот прогнивший, воняющий нечистотами, ад.

Невероятно высокие, в сто и двести этажей здания связывали меж собой мостики улочек, а все стены сплошь увешаны рекламными экранами, на которых непрерывным потоком грязного секса и откровенной лжи светилась реклама. Жители этих зданий сами оплачивали работу экранов, счета были так хитро устроены, что если дом отказывался от рекламы, то демонтаж и убытки должны оплатить жильцы, а это десятки тысяч исков. Гораздо проще было вносить плату за подписку и наслаждаться качественными рекламными роликами на стенах собственного дома.

Огромная стоимость демонтажа это одно, но, кроме того, после постройки колец вокруг планеты два столетия назад, свет звёзд совсем перестал достигать самой планеты, и, если убрать рекламные экраны, Иф погрузится во мрак. Демон с тем, что теперь здесь вечная зима, это ладно, а вот вечная тьма – то, с чем нельзя мириться, так что реклама в трущобах, как бы заменила людям свет солнца.

Кто-то из древних мудрецов однажды сказал: «В клоне всё должно быть прекрасно: генокод, одежда, манеры и душа». Так вот, если во всей вселенной и был такой человек, то это господин Лени – самый добрый, отзывчивый, трудолюбивый, честный и, что немаловажно богатый человек в галактике Идеал.

Одетый в белоснежный, строгий костюм, идеально подчёркивающий спортивную фигуру, Лени – владелец казино, банков, да что мелочиться, доброй десятой части этой галактики вошёл в зал совещаний компании Тихий час. Никто из семи присутствующих директоров не знал о появлении мистера Лени, и, конечно же, все были удивлены и напуганы этим визитом. Надо сказать, боялись они не зря, Лени, хотя и не являлся одним из древних, всё же авторитет его был ничуть не меньше, чем у любого из них.

Дважды ударив серебряной тростью о плиты пола, привлекая таким образом внимание собравшихся, мистер Лени обратился к заседающим:

– Приветствую вас, господа директора.

Следом за большим боссов в зале показались четыре его охранника с таким количеством имплантов, что скорее походили на машины, чем на людей.

– Ах! О! Мистер Лени, какая честь… – первым обрёл дар речи генеральный директор. Остальные пока промакивали платками, выступивший на лбу, пот.

– Что… что привело вас к нам? Чем мы можем быть вам полезны?

Хозяин этой компании, планеты и ещё очень многих вещей, услышав дерзкое предложение, решил развернуть ситуацию с иной стороны, чем собирался изначально:

– Ты? Ты решил, что способен помочь мене? Ты настолько уверен в своих силах?

– Я… я…

– Закрой рот. У меня вопрос ко всем вам. Почему в компании произошло сокращение таким варварским, ужасным способом? Без продления страховки, без выплаты исков?

Один из директоров, оттягивая ворот рубашки, попытался оправдаться:

– А… но… – получалось у него удивительно скверно, по всей видимости говорить ему мешал воротник и галстук, вдруг ставший удавкой.

– Заткнись! – рявкнул Лени, стукнув тростью об пол. Генеральный директор компании Тихий час очень хорошо знал, что всё это очень плохие знаки, что сегодняшний визит Лени не закончится хорошо.

Тем временем босс продолжал высказывать недовольство:

– Вы не свою репутацию, вы мою репутацию обмакнули в дерьмо. Вы понимаете это? Так поступать нельзя…

Генеральный директор, уже бледный и вымокший от пота, испуганно напомнил хозяину компании, что это был его приказ.

– Да-да, ты прав, всё так. Я приказал сократить лишние рабочие места в компании, верно… всё верно…

Мистер Лени поднял свободную правую руку, и один из киборгов службы безопасности передал боссу, старательно разглаженный после сильного измятия, лист бумаги – письмо.

– Знаете, что это такое?

Напуганные, потные директора, невинными глазками взирая на хозяина, все как один отрицательно мотнули головами.

– Это письмо, друзья мои, представляете? Вы везде всё-всё отслеживаете: электронную почту, соцсети, каналы связи, а про самую обычную физическую передачу сообщения мне вы совсем и не подумали! Забыли, что так можно, верно? Можете не отвечать. Мистер Груэл, теперь вы генеральный директор компании Тихий час, надеюсь, вы найдёте способ очистить имя компании и, конечно, моё имя.

Закончив говорить, Лени развернулся и, приказав охране:

– Остальных убрать, – неспешно покинул помещение, по пути лучезарно улыбнувшись секретарше, вздрагивающей от приглушённых выстрелов за закрытой дверью.

Мистер Лени приложил немало усилий для создания собственного образа. Безупречная репутация стоила дороже любой жизни, уж точно дороже жизней тех шести, что в зале заседания схлопотали по пуле в голову. Они не просто потеряли свои молодые и здоровые тела, нет, они умерли окончательно и бесповоротно, их страховые счета обнулены, геноматрицы и клоны утилизированы.

Никто не имеет права пачкать безупречную репутацию такого человека как Лени. Выйдя из офиса Тихого часа, главный босс, владелец планеты отряхнул грудь и плечо своего белого пиджака, словно сбрасывая невидимые пылинки, осевшие на него при входе именно в это здание.

Иф – это центральный хаб всех Золотых миров, тут также сходились пути востока и юга галактики. На планете полностью отсутствовали добывающие и производящие предприятия, лишь офисы торговых компаний и банков и, конечно же, развитая индустрия развлечений всех уровней. На этой планете можно отыскать все удовольствия мира и те наслаждения, которые не способна представить даже больная фантазия человека!

Сурека работала в компании Тихий час вместе со своей сестрой Эрдой уже долгих семьдесят два года. Старшая – Эрда прошла процедуру омоложения одиннадцать лет назад, а Сурека мечтала сделать её в этом году. Сёстрам почти удалось скопить нужную сумму, но всё пошло крахом. Менеджер компании объявил, что они уволены за несоответствие корпоративным требованиям. Это не просто увольнение, не просто потеря источника дохода и покровительства фирмы, это конец! Такая формулировка не позволит больше сёстрам работать нигде и никогда.

Сурека и Эрда некоторое время пытались устроиться на другую работу, даже хотели переехать ближе к экватору и попробовать начать там новую жизнь, но вскоре обе они осознали: единственное, на что можно рассчитывать теперь – это продажа своих тел. Но даже это не сломило сестёр, ведь на омоложение для Суреки скопить оставалось не так уж много, и они стали работать в заведении «Перчик Чики» – дешёвом борделе с таким же дешёвым товаром.

Все девушки размещались в стеклянных каморках со стенами – витринами, сам «Перчик» располагался на двадцать восьмом этаже трущоб, ровно на том же уровне и всего в миле от дома сестёр.

Эрду и Суреку имели прямо на виду у прохожих день за днём, с утра и до ночи под свет грязной, безнравственной и вирусной рекламы. Какое-то время спустя, про их новую профессию узнали соседи, стали частенько заглядывать в заведение, но они вели себя, как похотливые животные и после работы.

Однажды, когда сёстры отсыпались после смены, дверь в их квартиру бесцеремонно выломали, внутрь ворвалось несколько абсолютно пьяных мужчин, которые точно знали, чего хотели – утолить похоть, и они сделали это все вшестером. Это были не какие-то случайные беспредельщики, а соседи с верхнего этажа.

Тогда сёстры ещё не поняли, что их жизнь окончательно превратилась в ад…

Всего через неделю история повторилась. Эрда пыталась сопротивляться, но у неё не было ни единого шанса. Ублюдки сломали ей руку, а после ограбили квартиру, нашли иски и забрали всё.

Наутро Сурека проснулась одна. Эрда бледная, бездыханная и холодная недвижимо покоилась на полу комнаты. У неё не было пульса и уже давно, сделать сестра уже ничего не могла. Эрда приняла огромную дозу морфита – сильного обезболивающего и быстро заплутала где-то в галлюциногенных грёзах. Но перед тем, как решиться на этот шаг Эрда оставила для сестры голосовое сообщение, даже без видео:

– Прости меня, моя лисичка, но я так не могу больше. Это… слишком… ты должна уехать отсюда. Продай квартиру, купи билет и улетай. Да! Улетай, не оглядываясь! Здесь тебя не будет ждать ничего хорошего. В этой… – голос Эрды дрожал, она готова была разрыдаться, но каким-то чудом сдерживала солёное море: – В этой дыре тебя больше ничто не держит. Я верю, верю, что ты найдёшь себя там среди звёзд! Ты умная, умная и сильная, я всё время тянула бы тебя на дно… вернее… – теперь Эрда уже смеялась и, казалось, вот-вот расплачется от смеха и умиления: – Это ты меня всё время тянула за собой, а я вечно не поспевала… Да! Представь себе я всегда это знала, просто не говорила… а, потому что… хм… это не важно. Я люблю тебя, лисичка.

Сообщение закончилось, а Сурека всё ещё слышала голос сестры и не могла поверить, осознать, что больше он никогда уже не прозвучит. «Тебя больше ничто не держит», – мысленно повторила Сурека, всё громче слыша шум прибоя, давным-давно пересохших морей и океанов Иф.

Продать квартиру за бесценок – дело недолгое. Купить же здесь на дне дорогой, качественный шмот было куда сложнее. Чтобы Суреку пропустили не верхние уровни пришлось немало заплатить охране, но в итоге она поднялась на сто двенадцатый этаж, туда, где проходили основные трассы, где цвели биосады и водились даже домашние звери.

Затеряться в праздно снующей толпе бездельников и богачей оказалось непросто, все здесь улыбались и совершенно никуда не спешили, а если нужно добраться куда-либо быстрее, то люди пользовались транспортом: мобилями, коптолётами и прочими машинами.

Сурека твёрдо решила для себя, что накажет виновных в смерти Эрды, накажет тех, кто считал себя выше людских жизней, выше, чем корпоративный закон и этика, тех кто забыл, как это быть человеком. Девушка конечно же пробовала оспорить решение об увольнении, как и полтысячи прочих сотрудников, пострадавших в результате сокращения, но этот шаг не дал результатов. Страницы сотрудников удалили и единственное, что об этих людях можно теперь найти в сети, так это статью, по которой они были уволены. Пятьсот двадцать два человека в одночасье потеряли работу, возможность найти другой способ заработка и, что самое страшное у них отобрали прошлое: видеозаписи, фото, контакты, гиперссылки и почту, этих людей более не существовало для общества…

Как сказала в предсмертном сообщении Эрда: «Лисичка умная девочка», и она придумала безумный план, какой мог родиться только в сознании человека на грани, человека, проснувшегося однажды и потерявшего в этой жизни всё. Сурека решила добраться до того, кто просто не может знать обо всём этом царящем безумии и зверстве, что творит компания Тихий час. Она намеревалась рассказать обо всём самому мистеру Лени.

Конечно же Сурека не полная дура и знала, что ни один живой человек не способен приблизиться к хозяину Иф, но она лишь хотела доставить ему сообщение. Возможно, хотя бы мёртвые сумеют рассказать о трагедии тех, кто пока ещё жив, возможно кто-то из тех, кто нажился на этом поплатится за содеянное, а быть может расплата за наивность и глупость ждёт только Суреку, но ей терять уже нечего, разве что жизнь, вот только такой она ей совсем не нужна.

Тут, на верхних уровнях города улицы освещались множественными фонарями и лампами, никакой навязчивой рекламы над головой и мусора под ногами. Сурека усмехнулась, подумав, что ведь они с сестрой мечтали когда-нибудь перебраться сюда: «Вот это была бы жизнь», – мелькнула весёлая мысль в голове, мигом обернувшись скорбью оттого, что так быть уже не может. Хотелось кричать, свернуться калачиком прямо посреди улицы и плакать, рыдать, надеясь, что через боль удастся вырваться из хватки отчаяния, но Сурека знала – слёзы ничто уже не изменят.

Почти неделю Сурека скиталась по уровню, ночуя в барах. Она всё пыталась найти способ подобраться к мистеру Лени и, конечно же, таких не было. Казалось затея её совершенно глупая, невозможная, и сама она почти поверила в это. Лени – богоподобный небожитель и встретить его тут среди смертных совершенно невыполнимая задача!

Однако удача улыбнулась Суреке. Этой ночью она устроилась на ночлег в биопарке, примостившись на лавочке около водоёма с большими разноцветными рыбами. Спать приходилось чутко, по улицам и паркам сновали охранители общественного порядка, а ночевать в парке – это как раз нарушение.