Я бегу по снегу босиком дальше

– Как?

– Ты не заметила? Приворотом.

– А я все гадаю, чем же вы его зацепили. И на кого? – ее голос внезапно осип.

– Да на тебя же, Марго! Я об этом тебе и толкую. Посмотри вот на это. Он сам частично успел зацепиться, я только усилила связь ненадолго. И она махнула рукой на все еще судорожно сжимавшийся кулак дракона.

Марго потянулась к побелевшей от напряжения, холодной руке. Просто провела по ней пальцами, и маленький каменный амулет, зажатый в ладони, засветился в ответ.

– Так просто, – прошептала она.

Грустно улыбнулась, потом вдруг всхлипнула и порывисто закрыла лицо руками. Наблюдавшие за ней синхронно напряглись, словно ожидая немилостивого приговора.

– Вурус… – отняв руки от лица, она снова стала легендарным военным врачом Маргаритой Оркиной.

Сосредоточена, бесстрастна, выдержана. Ледяная принцесса Камчатки, как называли ее за глаза подчиненные

– Дайте мне канал иносвязи.

Достала из саквояжа полупрозрачный диск инопомощника, что-то напечатала точеным пальцем на его панели, положила на стол и решительно встала.

– Загружаем его на борт, я ухожу на Войновские. Координаты оставила, свяжитесь с ПВО. На сутки пусть закроют все эшелоны над Жировой бухтой, ориентир – Мегальфа, биообъект. Мутновский и Горелый пусть закроют. Бухту тоже. Придумают пусть причину поправдоподобнее. Водолазные учения, например. По координатам забрать нас послезавтра в двенадцать ноль-ноль по Камчатскому времени. Вертушку свою отпущу, сопровождения не будет.

– Сурово. Одна? – Клавдий с сомнением покачал головой.

– Обсуждать у меня времени нет, или помогаете его загрузить, или я сделаю все сама.

И всем вдруг стало вполне очевидно, что сама она сможет.

В зубах. За ноги, волоком, за шкирку – но утащит дракона косатка.

Бесцеремонно разбудили Лера. Клавдий, стеная и постанывая, опираясь о стену ободранными пальцами, вяло переругиваясь с сиятельным губернатором, волок старого своего друга из дома к вертолетной площадке

Хлопотавшие вокруг женщины быстро собрали одежду, кое-какую провизию, палатку и спальники в большой рюкзак. Гном пристроил туда же внушительного вида аптечку.

Пристегнув укутанного в кокон спальника дракона к металлической раме лавки вертолета, успевшая переодеться в теплые вещи Марго махнула всем рукой. Створка двери вертолета задвинулась, и набирая обороты, винтокрылая птица взвилась в воздух, разметая вечный камчатский туман.

Сплошная пелена облачности, сизой и густой как сметана, окружала легкий санитарный вертолет Ка-226Т. Летели по приборам, что в условиях мятежной природы Камчатки всегда было делом рискованным.

Маргарита сидела на месте второго пилота, пристально вглядывалась в панель навигатора и мучительно размышляла над этой усмешкой судьбы.

Датчики состояния пациента подавали информацию сразу на инопланшет, говоря ей: тяжел, но стабилен.

А она все вглядывалась в эти пульсирующие графики и вспоминала.

В жизни иных тоже есть место сказкам. Предсказания вещих оракулов в их числе, ведь оценив их состоятельность можно, лишь прожив жизнь.

Нет, были непререкаемые авторитеты и предсказатели, та же великая Ге, но они очень редко вообще снисходили до однозначных пророчеств, предпочитая делать вид загадочный и помалкивать.

В жизни Марго была одна сказка. Самая настоящая, как у Ассоль ее алые паруса. Когда-то, в далеком уже детстве, маленькая девочка из могущественного рода Орка* случайно столкнулась со страшною ведьмой морской. Эти древние существа даже в Великом океане уже очень давно стали редкостью. Поговаривали, что поклонники морских русалок после глупой человеческой сказки о «Русалочке» методично и долго истребляли весь род морских ведьм. Как это бывает у человечества – «строго из жалости». Марго все эти годы очень ярко помнила их случайную встречу.

– Через пятнадцать минут на посадку. Я зайду со стороны океана, там облачность будет повыше. Готовьтесь.

Парнишка-пилот тщетно пытался строить ей глазки. Как и все они. Под командованием Маргариты были сотни мужчин. Те люди, кто близко не знал ее, задавались логичным вопросом: такая молодая, красивая, а уже капитан первого ранга. Чья-то любовница?

Иным же достаточно было лишь взгляда на женщину, чтобы понять – могущественная и бессмертная. Из древнего рода зверолюдей, а значит – у нее за спиной стоит целая армия преданных ей бесконечно касаток-властителей океана. В их семье женщина и наследница была драгоценным сокровищем. Ценностью величайшей, будущим матриархом, главой, хранителем рода и талисманом.

Маргарита вздохнула. С самого детства она могла быть кем угодно, но только лишь не собой.

Мысли, как рой назойливых мух, лезли в голову, тревожа сознание. Неужели тот день, что предсказан был ей еще в детстве уже наступил?

Как там ведьма сказала тогда маленькой Маргарите?

«Придет тот, кто заставит твое сердце биться маленькой рыбкой в белой руке. Возроди его. Разверни его вечные крылья навстречу волне и подарок прими драгоценный.»

Просто фраза. Запавшая в душу, мелькавшая в памяти постоянно.

Эта рыбка в руке дракона. Она не может быть совпадением, Марго твердо была уверена. Оставалось засучивать рукава, «возродить» и «развернуть». И если с первой задачей она вполне могла справиться (очень надеялась), то что делать с драконьими крыльями оборотню-касатке?

Вертолет вынырнул из тумана у самой кромки воды, освещая берег мощным лучом прожектора. Внезапно выступивший из белой пелены черный пляж, стена темных скал с будто вырезанными неведомым мастером в них столбами, окружающая со всех сторон. Было уже почти темно, короткий северный день уступал место промозглой камчатской ночи.

Пилот вдруг растерявший всю свою игривость, хмурясь помог ей разгрузиться. Носилки с драконом выкатили прямо на пляж. Пепельно-бледный, неподвижный, он дышал так тихо и поверхностно, что только чуткие датчики утверждали: он жив.

– Вы действительно тут остаетесь одна? Хотите, я сообщу о внештатной и покараулю?

Ба… напрасно она так плохо подумала о парнишке. Он волновался.

– Прости, я не помню твоего имени.

– Костя. Капитан-лейтенант Константин Корвус.

Она рассмеялась. Хитрые птицы, в тяжких мыслях своих она даже не поняла, что рядом с ней ворон.

– Костя, я же…

– Вы женщина. Остальное я знаю. Вокруг неспокойно, а вы тут одна. Обещайте мне, – он вынул из кармана маленький и круглый черный камушек. – Если будет нужна наша помощь – позвать. Кроме всего прочего, мы в долгу перед этим драконом.

Марго удивилась, выразительно бровь изогнув.

Пилот покачал головой отрицательно – это не его был секрет. И вложил артефакт в ее руку.

Вертолет медленно поднимался, осветив на прощание бухту прожектором.

Марго не было страшно: «дитя природы», касатка, зверочеловек, великая, она была у себя почти дома. Но жест Корвуса ее растрогал, сразу стало теплей и светлей.

Несколько бытовых заклинаний (поняла бы она сразу, что рядом ворон, и вещи ему бы таскать не пришлось) – и лагерь готов. Она не просто так выбрала это место: бухта Жировая издревле была известна, как тихая гавань в сумеречных штормах. Здесь всегда было тихо, и ей ничто и никто не сможет теперь помешать.

Очаг, яркий огонь с закипающим чайником на крючке, большая палатка.

Датчики на драконе мерно тикали как часы, напоминая навязчиво: время идет. Пора принять это решение. Возможно – самое важное в жизни Марго.

Или – смалодушничать, сделав несколько робких попыток его избежать.

Время уходит.

9. Ожидание

“Самое худшее, когда нужно ждать и не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума.” (Эрих Мария Ремарк)

Именно на остающихся ложится груз тяжести ожидания.

Они возвращались в дом, терзаемые тревогами.

Медленно вошли они в ту самую комнату, с засохшими лужами крови на гладком полу, мерцающей экранами лабораторией, разбросанными окровавленными полотенцами и бинтами.

Ужин, аккуратно выставленный высокой пирамидой в углу гостиной, выглядел довольно странно.

Ольга обвела взглядом представший перед ними хаос, вздохнула, подошла к стене, нащупав пальцами аккуратный каменный выступ в виде полусферы, погладила его круговыми движениями и что-то произнесла, очень тихо. Весь свет, включая яркие блики от продолжавшего гореть в стеклянном камине огня, на пару мгновений погас.

А когда снова зажегся, перед гостями снова предстала уютная гостиная, стол, накрытый на шесть, снова ждал их на ужин.

И словно не было этого страшного вечера и мучительного сражения со смертью.

– Бытовой артефакт – ответила хозяйка дома на безмолвное удивление гостей – родовой, очень древний, и очень удобный. Пока в Сумерках шторм – заклинания здесь под запретом. А этот помощник всегда под рукой. Давайте-ка подкрепим наши тела и пораскинем мозгами.

– Золотые слова, Оль, садись с нами и ты. Твой светлый ум нам совсем не помешает – устало улыбнулся супруге хозяин дома – Аркадьич, не заставляй себя тоже упрашивать, ребятки, присаживайтесь. Все голодны, как пираньи, а силы вам ваши понадобятся.

Спустя без малого час, торопливо насытившись, участники «мозгового штурма» успевшие обсудить все происшествия последних двух дней, вяло допивали ароматную рябиновую настойку, глядя на неугасимое пламя камина.

– Что ж могу подытожить, други мои и соратники по оружию – сытый Клавдий снова становился ироничен, – ни ягушеньки мне не понятно. Не вижу я пока признаков единой силы. Больно разношерстная собралась компания. Прямо народные гуляния, а не преступность. Что там Дозоры наши воркуют, а, господин губернатор ? Где наши доблестные хранители?

– Дозоры работают. Захлебнулись в дознаниях, но гребут к орг. выводам. Как они мне утверждали еще… о, уже четыре часа назад. Прошу прощения, пойду-ка я их потревожу.

– Иди, сиятельный, потереби наши органы, так сказать. Властною губернаторскою рукою.

Взглянув на стремительно засыпающую Венди, Клавдий тронул за плечо державшего ее на руках Гуло

– Иди, уложи ее, и сам иди спать. Будут новости – разбужу сразу же.Отбой по лагерю, детки.

Лер встал осторожно, держа трепетно на руках пробурчавшую снова что-то про ноги девушку, вопросительно взглянул на хозяйку, та кивнула:

– Я провожу. Виссарион Аркадьевич, пойдемте. Я постелила в нижней гостевой, вам понравится.

И они удалились.

Лер шагнул в небольшую светлую комнату, дверь в которую любезно открыла перед ними хозяйка этого дома. Светлые стены, белая мебель: письменный стол с офисным креслом, резной двухстворчатый шкаф, узкая кровать под меховым покрывалом. Ольга движением пальцев зажгла неяркий свет над столом.

– Это комната дочери, она иногда приезжает еще, располагайтесь. Постель застелена.

Лер с привычным вниманием осмотрел помещение явно предназначавшееся для Венди, шагнул к кровати, откинув пушистое покрывало, и осторожно уложил девушку. Она уже крепко спала. Осторожно укрыл, решим не раздевать ее, дабы не удивлять снова хозяйку дома, молча за ним наблюдающую. Та видимо собиралась проводить гостя в его комнату, но Лер махнул ей рукой:

– Не ждите меня. Я лягу вот тут, у двери, вам погрею порог. Росомаха не очень смутит ваши стены?

– От каких таких демонов охранять будет зверь прекрасную эту принцессу?

– От персональных ее тараканов, прекрасная сьерра, дикие они у принцесс, необузданные.

Ольга задумалась на секунду, словно оценивая грустную шутку, и кивнув ему напоследок, ушла.

У камина в гостиной остались лишь Клавдий с Урусовым.

– А мы с тобой, дружище, посидим еще немного совсем. Не возражаешь?

– Волшебно! У меня тут настойка лимонника, антистресс двухгодичной выдержки даром простаивает. Пора обкатать. Обсудим-ка заодно проблемы всего человечества. Грядущие и миновавшие. Вздрогнем.

И настоящие мужчины сели вершить судьбы этого мира, крепко сжимая стаканы с настойкой в могучих руках.

…

Утро выдалось необыкновенно теплым и традиционно уже туманным. Словно из теплого молока , вокруг дома выныривали колоссальные вершины вулканов, озаренные солнцем и пушистые склоны сопок, покрытые лесом каменных берез, как драконьи спины – взъерошенной океанскими штормами чешуей. Даже извечная какофония чаячьих криков не звучала этим утром. Будто все вокруг ожидало новостей. Хороших новостей, нужных всем, как будто воздух.

Но время шло. Тягостно тянулось, словно океанский туман в полном штиле. А вестей все не было.

Иные вяло ковыряли вкуснейший завтрак. Сварили и выпили весь кофе, что был в запасах дома Урусовых. Перемыли кости Дозорам, сначала местным, потом столичным, затем общемировым. Приложили Инквизицию, вкупе с людскими властями и прочими попавшимися под руку нечестивцами.

Дошли до жен. Пересчитали детей. Сбились со счета. Перешли к внукам – стало полегче. Внуков еще просто не было. Только Клавдий рассчитывал дедом стать вскорости. Полегчало.

Венди успела выспаться, сгрызть до крови остатки разбитого схваткой с телом умирающего дракона маникюра, измерить шагами вертолетную площадку на крыше дома, пересчитать все сопки вокруг, раз десять заплести и расплести косу. Она сделала даже попытку поругаться с Гуло, только чтобы в очередной раз убедиться в невозможности этой затеи.

Очень сильно устала от всей проделанной этой работы и снова заснула на широком диване в гостиной.

Лер украдкой вздыхал, наливал снова кофе, молча забирал Венди с крыши, собирал разбросанные нервничающей девушкой вещи, подкладывал подушки под голову и укрывал теплым пледом.

Ничего нового. Все, как всегда. Эта женщина – вечный ребенок, а он – ее бессменный спутник.

Наблюдавшая за ними Ольга удивлялась. «Почему не она?» Бессмертная дева, не знавшая, казалось, любви ни к кому, кроме себя. Такая уязвимая, но вместе с тем – такая важная в иномире фигура. Что такое знал о них меч похоти, тот самый, что не ошибается и никогда не промахивается?

Странное это было оружие, легендарное. Ударом его клинка, в смертных убивалась любовь, выжигалась, как будто бы пламенем. Оставался лишь пепел: голая похоть и страсть.

Со светлыми же бессмертными все было много сложнее: любовь сама была частью их Света. Многогранная, бесконечная, яркая. Поразить величайшего можно было лишь в пятна сомнения. Многие древние ими грешили: профессиональная трансформация. Трудно вечно любить, невозможно. Еще сложней себе в этом признаваться.

Дракон их любил сразу всех, а вот, как выходит: именно в его щите оказалась та самая дырка. И теперь вся надежда была на случайное совершенно знакомство.

Чем больше Венди об этом всем думала, тем более сомневалась. Лишь странная реакция Оркиной на случившееся им давала луч веры в любовь. Она словно бы знала что-то такое, что всем остальным было неведомо…

Ближе к вечеру тягостного дня, по каналам иносвязи стали приходить тревожные новости от Дозоров. Очень тревожные новости.

Аномальные шторма в Сумерках вызвали всплеск выхода всякой магической нечисти из разломов межмирья. Карта этих брешей висела в кабинете Вуруса, каждый иной военный в этих краях знал ее наизусть, и мог нарисовать даже во сне.

Если иные не выстоят – будет большое землетрясение, даже, возможно – цунами. Жертвы среди людей, техногенные катастрофы, все это сулило действительно большие проблемы. Заниматься делами о нападениях на столичных гостей было сейчас просто некому.

Вурус выслушивал онлайн доклады, тяжко вздыхал, тер мохнатый затылок обеими сразу руками и требовал кофе. Ольга заговорщицки заваривала цикорий, капала капельку ароматизатора и передавала все с Венди. Врать мужу она не умела.

Ближе к ночи первого дня губернатор, прочтя очередную сводку событий, вызвал свой вертолет и улетел. Молча, сосредоточенно, никому ничего не сказав. Не до них ему было.

Лер с Клавдием спорили ожесточенно весь вечер, Венди слышала их чутким ухом совы.

Гуло рвался на помощь. Руки великих, бессмертных и боевых светлых могли бы значительно облегчить работу защитникам.

Клавдий же был неумолим: у группы есть абсолютно другое задание. Они еще не приступили не просто к его исполнению, они даже в курс дела еще не вошли, а уже понесли ощутимейшие потери. Это могло говорить лишь о значимости их миссии.

А вдруг все происходившее вокруг сейчас тоже нацелено против группы? Вдруг бои в разломах – наживка?

Лер обзывал шефа слепым параноиком, но терпел.

Оставалось лишь ночь продержаться.

10. Клятва дракона

«Если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу.» (Чак Басс)

Полный штиль. Максимум океанического прилива бы уже пройден, к утру океан отступит, обнажив полностью широкий черный пляж.

Полнолуние. Огромная круглая как блин Луна уже взошла и медленно выкатывала свое колесо к зениту. Очень скоро наступит «час икс»: по едва шевелящейся плоскости моря будет разлита серебристо – молочная дорожка пути Маргариты.

А ей еще нужно так многое себе сказать. Себе самой.

Она смотрела на этого странного мужчину, так внезапно вторгшегося в ее жизнь. Как долго косатка ждала его… Именно этого: могущественного, великого древнего и одновременно – такого сейчас уязвимого.

Алмазная нить его жизни лежала в ее руках. А Луна все всходила.

Пора начинать.

Медленно поставила кружку с горячим чаем на влажный песок, потянулась. Предстоящее уже не пугало. Ощущение правильности происходящего давало ей сил. Как там говорил Марк Аврелий?* Будь что будет.

Встала, открыла аптечку, минуту подумав достала небольшой шприц и ампулу. Запрещенное фенамин-содержащее вещество, мощнейший стимулятор. Никакие заклинания сейчас им не помогут, магическая медицина бессильна. Причина, по которой дракон не переходил в свою главную ипостась или хотя бы ее подобие, ей как врачу была совершенно непонятна. Хотя… прямо скажем, не каждый день ей приходилось иметь дело с древними и легендарными.

Расстегнула пуховой спальник, отодвинула датчики, обнажила бедро, невольно залюбовавшись совершенно божественным его телосложением. Хорош дракон был просто сказочно. Безупречен, прекрасен. Каждая клеточка тела – как произведение высочайшего искусства античности. Даже тыкать иголкой в него было прямо-таки святотатством.

Уколола, посматривая на данные с датчиков. Доза наркотика была действительно лошадиной. Медленно, очень медленно пульс учащался, активность мозга существенно возросла, – дракон просыпался.

Секунда – другая, она отвернулась, смотря на Луну. Время у них еще было, немного, но все же.

Шумный выдох заставил ее оглянуться, и тут же споткнуться о взгляд. Искристый, фосфорицирующе-голубой, тяжелый, как небо экватора, взгляд древнейшего из драконов. Близкий. Она упала в него, как в глубочайшую из пучин, безнадежно, стремительно, неизлечимо.

Да, не ошиблась тогда в предсказаниях ведьма. Это он.

Сидевшая рядом прямо на песке Маргарита молча протянула ему так странно связавший их артефакт. Маленькая безделушка, подарок от древнейшей из морских ведьм, снова загадочно замерцавший теперь уже в женской руке.

Дракон медленно сел, накрыв ладонью ее подарок. Еще очень холодной ладонью.

Он молчал, а она будто боялась произнести свое первое слово. Так и сидели: молча глядя в глаза друг другу, на берегу великого Океана. Он и она, мужчина и женщина.

Дракон снова резко выдохнул.

– Марго… Маргарита Вик…

Она быстро прижала его чувственные губы указательным пальцем, покачав головой. Он все понял.

– О произошедшем рассказывать мне не нужно. Я все слышал. Скажи лучше, что ты надумала. И почему… Нет, об этом позже.

Произнося это все он медленно разминал словно застывшие мышцы шеи и рук.

Маргарита задумалась. Врать смысла не было, – дракон явно не глуп.

– Прима аматор**. Есть такой древний ритуал, ты должен знать о нем.

Ладон вздрогнул всем телом, изумительно воззрившись на нее, как на новое чудо света. Она отвернулась, снова пристально разглядывая Луну.

– Все действительно так безнадежно? А где ты собираешься взять…

Тут на него навалилась невероятная мысль. Невозможная даже.

– Не смотрите так на меня. Пожалуйста. Да.

Голос женщины дрогнул, она продолжала смотреть туда, где светило небесное неумолимо поднималось все выше.

Женщине стало вдруг отчего-то мучительно-стыдно. Попыталась отгородится от него переходом на «вы», спрятаться, скрыться. Лучше бы и не будила дракона. Да только не было у нее под рукой никаких веществ, стимулирующих мужское либидо даже в умирающих.

Бесконечно нежные, крепкие руки мужские осторожно обняли ее сзади за плечи. Робко вздрогнула, дернулась отстраниться – не отпустил. Притянул к себе, прижал к драконьей широкой груди, словно закрыв от всех бед этого мира. Стало тепло и уютно, как дома. Тихий вздох прямо в волосы:

– Маленькая ты моя. Как же долго тебя я искал. Неужели мы встретились?

И Марго понимала всем сердцем, каждой частичкой бессмертного тела и женской души: он не лжет ей во имя спасения. Слишком Ладон этот был светлым. Но все равно напряглась. Не могла просто иначе.

Здесь и сейчас она не была больше блистательной Оркой*** Марго, единственной дочерью величайшего Виктора. Рядом с драконом сидела испуганная очень девочка, мучительно вспоминающая азы женской физиологии, исключительно для собственного спокойствия.

Как он понял?

– Посмотри на меня, сердце мое. Я хочу принести тебе клятву.

Марго удивилась. Развернулась к нему, тщетно стараясь смотреть только в глаза. Многоликие не стесняются обнаженности, просто… его совершенство мешало ей думать сейчас.

Дракон же смотрел на нее. С восхищением? Вовсе не с тем, что привыкла ловить она во взглядах всегда бывших рядом мужчин. Нет, так смотрят на чудо природы. Поймать такой взгляд от древнейшего из существ этого мира? Невероятно.

Ладон попробовал было проделать простую магическую манипуляцию, хотя бы одеться, чтобы девочку эту не очень смущать, но сразу понял: он полностью опустошен. Пустой, как стакан после бурной попойки. И физическая его сила сейчас тоже очень слаба.

Самым простым решением было теперь умереть. Не дать ей принести свою жертву. Так ему говорил холодный разум древней рептилии. Но Ладон не всегда был драконом. Кровь титанов, гордая и горячая громко кричала ему: вот она! Тоже мне «жертва» – обычное дело, с каждой женщиной происходит однажды! Ты искал ее столько лет, она сама пришла к тебе, неужели ты станешь отказываться?

Нет, не станет. Сейчас он был только титаном. Но титанова правда – закон его жизни.

– У тебя есть что-то острое?

Он вздохнул. Согласно правилам жанра нужно было сейчас романтично отращивать коготь, пускать себе кровь и все сделать красиво. Но… тут приходилось быть просто Ладоном.

– Не нужно.

– Марусенька, солнышко, не заставляй меня очень жалко кусать свою руку. Я все равно это сделаю, но некрасиво и больно. Ты же врач? Помоги мне.

Вздохнула, провела пальцем по зияющей у плеча ране дракона. Крови было достаточно. – Да, больше не нужно.

Поймал ее руку, задержав тонкие пальцы в своих.

– Смотри на меня, мне очень нужны глаза твои.

Послушно поймала взгляд, голубой и бесконечно-нежный.

Она была потеряна сейчас, а он был мужчиной, ведущим. Пора брать это все в свои руки, Ладон.

Погрузил палец в рану, даже видевшая многое врач и хирург дрогнула. Окровавленными пальцами провел по ладони левой руки, обводя кровью линию жизни.

– Жизнью и смертью дракона клянусь.

Марго гулко сглотнула.

– Зачем? Мне не нужно…

– Служить этой женщине и оберегать ее. Не принуждать никогда и ни в чем. Твое «нет» Маргарита, дочь племени Орка для меня и вовеки теперь нерушимо. Твое «да» – до конца моей жизни – священно.

Он протянул окровавленную ладонь: клятву нужно было принять. С огромным трудом она заставила себя прикоснуться кончиками пальцев к линиям крови на его безупречной руке. Алые капли друг стали сияющими и растворились, оставив лишь небольшое облачко света над их руками. Сама рана вдруг сжалась, полностью не закрывшись, но выглядя уже вовсе не так устрашающе.

Они снова молчали. Легкое прикосновение пальцев на лбу, движение вниз, нежно очерчивающее женские скулы.

– Моя золотая. Прости, но никаких жертв мне не нужно. Я очень давно тут живу, и знаешь… ушел бы спокойно. Если бы.

Спросила его молча взглядом.

– Если бы не нашел здесь тебя. Не смейся, просто почувствуй: – разве я лгу?

Нет. Она не собиралась смеяться и чувствовала его, как себя. Он не лгал и это было невозможно.

– Подумай теперь хорошо. Передо мной сидит женщина, которой я хочу посвятить свою жизнь. Ты готова?

Как он все перевернул!

До этой его странной клятвы все было так ясно и гладко: она – врач, все предстоящее ей сегодня – обычная магическая процедура. Ну хорошо – не обычная, но со вполне предсказуемыми результатами, устраивающими их обоих. Ведь так? А теперь, это древний и вечный, словно бы выворачивал ее душу, забираясь в самые потаенные ее уголки.