Академия Хозяйственной Магии

– Фрэнтина Аштон!

Я извиняюсь перед Власом и, подобрав юбку, спешу навстречу разъярённому Митрофанушке, который с рассерженным видом скачет ко мне через всю поляну. Честно говоря, плевать я хотела на его грозный вид, но мне почему-то не хочется, чтобы куратор отчитывал меня перед Власом.

– Почему лекции прогуливаешь? Это что ещё за новости – первый учебный день и уже срываешь дисциплину! У твоей группы сейчас важная практика, профессор Анселми ждет только тебя, так что бегом к ним! Давай, давай, Аштон! Что-то не вижу я на твоем лице искренней и огромной радости…

Только что я была свободна, как птица, и вот теперь мне надо тащиться вместе с группой в этот дурацкий лес! С меня и вчерашнего, между прочим, хватило!

– А вы как меня нашли? – поинтересовалась я у Митрофанушки вкрадчиво.

– Я тебя везде найду, голубка ты моя сизокрылая, – рявкнул куратор. – И на занятия отправлю!

У самых деревьев я, увлекаемая Митрофанушкой прочь, обернулась.

Но около водонапорной башни уже никого не было.

ГЛАВА 9

– Студенты, я напоминаю, что все загрязнения, которые вы получите во время этого похода по нашей договоренности с профессором грязи Донатимо и магистром очищения Маридузи вы должны будете счистить с себя при помощи заклинания очищения без единой капли воды! – сообщил профессор Анселми – высокий молодой человек с шапкой мелких рыжих кудрей.

«Он такой красавчик, Фрэнни, я его обожаю!» – успела прошептать мне Смеяна, прежде чем нас построили шеренгой и погнали в Таинственный лес точно рабов на продажу.

Думаю, профессор Анселми был со Смеяной полностью солидарен… В том, что он красавчик, разумеется. В костюме, в котором Анселми отправился в лесной поход, можно было к королю на приём идти… Или жениться на принцессе! Довершала его облик записного денди белая роза в бутоньерке. Смеяна изредка поглядывала на Анселми с томлением, из чего было нетрудно догадаться, насколько она к нему неровно дышит. Сам же Анселми то и дело поглядывал в карманное зеркальце, поправляя в своём облике какую-нибудь деталь.

Впрочем, несмотря на щеголеватость своего внешнего вида, выглядел в походных условиях Анселми очень даже уместно и, судя по всему, чувствовал себя неплохо, в отличие от меня, которая на собственном горьком опыте поняла, почему у хозяйственников такое предписание – одеваться легко и просто.

Мое нарядное платье обернулось настоящим кошмаром! Подол волочился по земле, постоянно зацепаясь за сучья и острые колючки, которые так и норовили оттяпать кусок тонкой материи. Я вынуждена была придерживать его, постоянно спотыкалась, приходилось смотреть под ноги и совершенно не смотреть, куда иду. Я не прихватила с собой никакой накидки, и в платье с голыми руками и довольно-таки открытым декольте стало не то, чтобы холодно, но как-то зябко, неуютно…

Но хуже всего была мошкара! Гадкие комары, мошки, мухи, так и норовили испить моей вкусной крови, я отгоняла их, как могла, но без магии много не наотгоняешь! К сожалению, заклятия против комаров я не знала, а потому была искусана в самых разных местах, оттого весьма недовольна и, можно сказать, зла.

Эти, одногруппнички мои, идут себе спокойненько, каждый в какой-то безразмерной хламиде с капюшоном, но я руки (свой рабочий инструмент!) готова дать на отсечение, что эта грубая ткань пропитана специальной магией от мошкары, да и обогревают эти плащи, наверное…

Не знаю, что там ребята говорили по поводу того, что мы не будем углубляться в лес, но, по-моему, мы как раз-таки шли в самую чащу. Становилось все сумрачнее, все мрачнее, все дремучее. Я сотворила в ладони боевой огненный пульсар, надеясь от него погреться, хотя знала, что толку от этого чуть. Это боевая магия, она не предназначена греть, она предназначена поражать и убивать… А греть должна хозяйственная магия… А у меня с ней всегда туго было…

И сейчас, когда я в Академии Хозяйственной Магии, как ни странно, особенно…

– С ума сошла! – прошипела Милица своей мышеволосой подруге Харите, но достаточно громко, чтобы я услышала. – Профессор Анселми нам строго-настрого запретил в Таинственном лесу колдовать!

Я посмотрела на профессора Анселми, который вытянув руку со своим карманным зеркальцем, делал мыслеобраз, позируя на фоне живописных цветов, и подумала, что плевать он хотел, хоть я тут сейчас сто боевых пульсаров наколдую и в придачу парочку молний.

Я не знаю, как остальным, а мне это уже порядком надоело!

Я яростно почесала укус комара (в шею, подлец, ужалил, в самое нежное место!), подобрала юбки и, обогнав мерно движущуюся меж деревьев колонну безропотных студентов, подступила к преподавателю:

– Профессор, вы не могли бы чуть-чуть помочь? Меня комары закусали и холодно очень…

– В таком платье и немудрено, – ответил профессор, оглядывая меня как-то совсем не по-профессорски. – Отличный фасон. Вы у какого портного заказывали?

О боги! Убить что ли этого Анселми, убить прямо на месте?

Назвав самого дорогого и популярного портного в столице, я попыталась снова воззвать к Анселми, но в ответ получила только:

– Отличная, отличная для вас практика, студентка. Эти два пункта – как не замерзнуть и как спастись от мошкары в лесу, мы как раз на предыдущей лекции изучили… Так что дерзайте, юная мадмуазель!

Я дерзала.

Шла, обхватив себя руками (помогало мало, но хоть что-то), и на чем свет стоит ругала бестолкового профессора Анселми и всю Академию Хозяйственной Магии. Пантилеймона Ортодеуса, который наверняка одобрил это практическое занятие и Митрофанушку, который меня так грубо оторвал от разговора с Власом…

С Власом…

– Держи.

На мои плечи легла теплая накидка.

Фил Шепрад. Остановился. Смотрит с сочувствием. Его плащ. Как же не хочется убирать его с себя. В нем так уютно, ткань хранит его тепло… Но это плащ Шепарда, и его сочувствие мне не нужно! Я сбрасываю:

– Спасибо, мне не холодно!

– Дура ты, Аштон, – качает головой Шепард, забирает у меня плащ и уходит куда-то вперёд.

Я прислоняюсь лбом к шершавому стволу дерева. Чувствую себя совершенно опустошенной. Прочие студенты, болтая и смеясь, проходят мимо, не обращая на меня внимания. Смеяна, Виринея и Климентий оглядываются по сторонам в поисках меня, но расстояние между нами слишком большое – увидеть меня они уже не смогут.

Я отстала. Нужно догнать друзей, занять свое место в колонне.

Но сил почему-то нет.

Судорожно вдыхаю, пытаясь найти их, эти силы, и понимаю, что пропала. Этот запах, потрясающий, фантастический, волшебный, сладкий запах! Лучше самых модных и дорогих духов столичных парфюмеров. В тысячу раз лучше!

Делаю глубокий вдох и, закрыв глаза, улыбаюсь.

Так специфично, скрипучей кожей, пахло кресло отца, когда, маленькая, я забиралась в него с ногами и представляла себя всемогущей и неотразимой – ректором Высшего Института Магической Полиции, которая строго наказывает непослушных студентов и хвалит прилежных.

Так пахли ватрушки повара, мадам Розмози, когда она только вынимала их из печи, и они румяные, с творожной сердцевинкой лежали в рядок на противне, как будто говоря – «Мы такие вкусные, съешь скорее нас!».

Так пахла елка ранним-ранним утром первого дня Новогодья, когда я в сорочке до пят и со спутанными после сна волосами бежала смотреть под ней подарки, среди которых всегда обязательно была корзинка с редчайшими в наших краях померанцами – и ими тоже сейчас пахло – оранжево, цитрусово.

Так пах первый цветок, который подарил мне мальчишка – мне было двенадцать, он постучал в дверь, сунул мне в руки белую орхидею и убежал так быстро, что я даже не успела разглядеть его лица (впрочем, для того, чтобы остаться неузнанным, он позаботился – надел на себя маску тролля).

Этот запах хотелось вдыхать и вдыхать до бесконечности. Так пахло счастье, и этот аромат постепенно разворачивался, раскрывался в воздухе и держался, звуча настоящей симфонией. Головная нота создавала спонтанное впечатление и подготавливала к основному аромату, ноты сердца завораживали и покоряли, чтобы уступить место базисной ноте, сильной и стойкой, которая не отпускала уже от себя.

Совершенно не раздумывая, я сошла с тропы и двинулась прямо на запах, который чем звучал сильнее и сильнее, тем сильнее и сильнее хотелось его обонять.

Не знаю, сколько я шла – во времени я не особо ориентировалась, однако скоро сплетённые ветви деревьев и колючие кустарники как будто сами собой передо мной расступились, и я увидела симпатичную поляну, поросшую сочной зелёной травой. В центре этой самой поляны рос цветок, который и был источником потрясающего запаха.

Насыщенного фиолетового цвета, с нежными бархатными лепестками, со звездчатой чёрной сердцевиной и игольчатыми листьями, он загадочно мерцал, и я не в силах была оторвать от него глаз.

Я не хотела срывать эту красоту, клянусь, я лишь хотела рассмотреть это чудо поближе.

Сделала шаг в траву и провалилась по пояс.

Милая полянка оказалась глубоким топким болотом.

Я попыталась выбраться, мне показалось, берег близко, ничего страшного не произошло… Но вместо того, чтобы вылезти, я провалилась в болото по грудь.

И это уже было серьёзно.

Хотела высвободить руки, чтобы сплести заклинание, но мерзкая вонючая жижа захватила их в свой плен и не отпускает.

Болото медленно, но верно засасывает меня в свое голодное нутро. А это значит, что положение у меня как бы не очень, что в свою очередь значит…

Там в глубине, под водой что-то схватило меня за лодыжку и потянуло вниз.

– Помогите! – что есть мочи заорала я, захлёбываясь тёмно-зелёными водами и цепляясь за зыбкую растительность. – Помо…те! Помогите, пожал…

Паника. И страх. Пытаюсь взять себя в руки, будешь туда-сюда метаться – ничем себе не поможешь, а только быстрее утонешь.

На поверхности болота вспучиваются огромные пузыри. Ох, и не нравится мне это, совсем не нравится!

Затем из воды показывается какая-то непонятная кочка, а затем оказывается, что это спина. Страшилище выпрямляется в полный рост над топью болотной, а я повизгиваю от страха тоненько и протяжно.

Существо это – пузатый голый старик с бескровным лицом, выпученными глазами, огромным безобразным ртом и грязной бородой. Меж пальцами его лягушачьи перепонки, а сами пальцы когтями острыми заканчиваются.

Хохочет он мне в лицо, хохочет страшно, дико, показывая зелёные острые зубы.

– Цветок – твоих рук дело? – цежу сквозь зубы (чтобы не заметно было, как сильно они стучат друг о друга) и киваю на центр поляны.

Никакого запаха цветок уже не источает. Оно и правильно – со своей главной задачей он справился – заманил меня в непролазную топь.

– Глупая девка только поняла, – хихикнул болотник.

Болото мне уже по шейку. О боги, неужели это конец? Но какой же он глупый… Я ещё про упырей чего-то там воображала. Накаркала, не смешно больше! Сгину я тут, как есть сгину, на утеху этому хмырю болотному.

Есть надежда, что меня найдут ребята и профессор Анселми, но она так слаба, что, считай, и нет ее: болотник, скорее всего, позаботился, чтоб ему никто не смог помешать и сокрыл болото так, что днём с огнём не сыщешь.

– Беленькие косточки глупой девки укр-р-расят моё болотце, – пропищал болотник, потирая руки.

– Позволь мне уйти, – задушевно начала я, задирая подбородок, чтоб жижа в рот не попала. – А я тебе за это подарю костюм с запонками и шампунь…

Меня трясет от страха и холода, который протянул свои липкие щупальца из глубины болота, сковал мои руки-ноги – не пошевелиться. Осталось совсем чуть-чуть, несколько сантиметров до того, как мерзкая водица зальёт мои рот и нос, и топь утащит меня на самое дно пополнить коллекцию несчастных жертв вот этого вот урода, который, раскрыв от удовольствия рот, наблюдает за последними минутами моей жизни.

– Мне не нужен шампунь, – трясет голым животом болотник. – Мне нужно сладкое мягонькое тельце глупой девки. Я уже придумал одну игру….

От такого на меня накатывает истерика, всхлипываю и что есть мочи ору: «Помогите!» не своим голосом, хотя понимаю, это действительно конец и да, он такой нелепый и глупый, но он пришел…

– Отпусти девку.

Выдыхаю от облегчения.

Влас. Не знаю, как нашел меня, но вовремя появился, ой, как вовремя! Стоит, за тоненькую молодую берёзку держится.

– Ух, какие люди пожаловали! – хлопнул болотник себя по ляжкам. – Проходи, гостем будешь! Сейчас я угощеньеце организую, самогоночки свежей, древесной! Ты же пьёшь самогоночку?

– Сначала девушку отпусти, – Влас не шевельнулся.

– А вот этого не надо, – болотник когтистым пальцем погрозил. – Девку я сюда честно заманил, а она попалась по глупости, она в болото выше пояса ушла, моя она теперь. Ты порядок, веками установленный, знаешь, Влас, и знаешь, что нельзя его нарушать!

– Девка моя, и ты ее сейчас отпустишь, – сдержанно перебил чудище Влас.

– Хозяином себя возомнил? Тут я хозяин! – прорычал болотник. – И я эту девку мягонькую хочу, моя она добыча. Ещё дед твой, Влас, мне человеческие жертвы приносил, уважай и ты традиции предков своих!

– Время жертв давно прошло, – Влас даже бровью не повел. – Освободи ее, по-хорошему тебе говорю, освободи. Девушка эта студентка Академии магического хозяйства, и она туда вернуться должна.

– Она в болоте сгниет, – чудище прохрипело, а затем перешло на вкрадчивый свистящий шёпот. – Сам подумай, зачем тебе с силами лесными связываться? Знаешь же, что не простит тебе этого нечисть местная, отомстит за проявленное неуважение. Ты подумай, Влас, мозгами пораскинь, ты тогда в лес и шагу ступить не сможешь. А мы с тобой лучше сделаем. Ты мне мешать не станешь, тебя в этой академии винить никто не будет – девка глупая, сама смерть свою нашла. Я же за то тебе укажу местечко, где то сокрыто, что ты ищешь давно…

– Никаких сделок, – покачал головой Влас и могучим движением берёзку нагнул.

Прямо ко мне, да не могу я за неё ухватиться – не отпускает мои руки вязкая топь. Держат их под водой скользкие корни, обвились вокруг запястий, как верёвки. Я пытаюсь прокричать ему про это, но не могу – мой рот заполнила мерзкая вода с ряской, я и дышу-то едва-едва.

Но Влас и сам догадался. Кинул в мою сторону резкий, острый взгляд, и корни под водой с пальцев моих соскользнули. Я руки скорей на поверхность вытянула и за берёзку ухватилась крепче крепкого.

– Обижаешь, гостюшка! – угрожающе прошипел старик. – Значит, сам вместо девки этой пойдешь на дно болота со змейками моими развлекаться!

Он замахал перепончатыми лапами и из-подо всех кочек болота полезли к Власу здоровенные змеи. Влас не особо растерялся – парочку просто отбросил от себя, парочку взорвал, применив какое-то убойное заклинание, мне незнакомое (один склизкий ошмёток угодил мне прямо в лоб, отчего я заорала, но спасительную берёзу из рук не выпустила), после чего, небрежно образовал на ладони сферу зелёного огня, и швырнул в болотника, попав прямо в глаз.

Чудище зарычало и бросилось на Власа, но натолкнулось на поставленные им мгновенно щитовые чары, причем поставлены они были хорошо – болотник как будто впечатался со всего размаху в стену.

А Влас, пользуясь временной отключкой хозяина болота, не сделав ни единого лишнего движения, подобрался ко мне. Я схватилась за его протянутую руку, и он вытянул меня из топи в три мощных быстрых рывка, как морковку с грядки.

Я распласталась на кочке, но он меня поднял и потянул прочь, напоследок обрадовав оклемавшегося было болотника ещё парочкой пульсаров зелёного огня.

– Не… могу… бежать! – задыхалась я.

Платье, насквозь пропитанное самой густой, вонючей и грязной грязью болота, облепило мои ноги липким коконом.

Влас, недолго думая, схватил меня за талию и перекинул через плечо. Он не бежал, но шел таким быстрым шагом, уверенно лавируя меж деревьев, что для меня его можно было приравнять к бегу.

– Разве вам на занятии не говорили, что болотники выращивают цветы с привлекательным запахом, чтоб заманить жертву в своё логово? – спросил Влас через некоторое время, не замедляя шага.

Говорили. Наверное. Но я занятие по лесной логистике прогуляла, так что вышло, как вышло. Правда я и своими мозгами могла сообразить, что запах подозрительно привлекательный и идти на его источник не стоит.

Измученная, совершенно обессилевшая, грязная, как сто чертей и один тролль, я покачивалась вниз головой и ненавидела! Лес! И болото! И грязь! И комаров, чтоб они разом все издохли! И профессора Анселми, который повел нас в этот дурацкий поход! И цветок, который вырастил болотник! И свою собственную глупость, по вине которой попалась на его удочку! Но больше всего – Академию хозяйственной магии!

Сильно! Злобно! Все душой ненавижу!

Только одного человека не ненавижу…

И этот самый человек, как пушинку, несёт меня сейчас на своём плече.

В конце концов, висеть вниз головой мне надоело.

Не особо это приятное занятие. Мысли всякие в голову лезут странные.

К примеру: а есть ли у болотника жена? И, если есть, то как она выглядит, такая же страшная или посимпатичнее хоть чуть-чуть? Теоретически должна она быть такой же страшной, если не ещё похлеще, но на занятиях в институте нам рассказывали, что болотницы – это прекрасные девушки, заманивающие в топь своими прелестями в основном мужчин. И выходит из этого, что жена у этого гадкого болотника очень даже прекрасная, ну, по крайней мере, на внешность, если она вообще существует.

Правда, через какое-то время я все-таки осознала, что думаю о чем-то не о том, и попросила Власа вернуть меня на землю.

– Да, конечно, – спохватился мужчина и осторожно вернул меня в вертикальное положение. – Извините.

Кажется, думал он о чем-то своём. Может, даже жалел, что спас меня? Ему ведь болотник всякими подлостями грозил. А еще чего-то обещал…

Впереди в вечереющем небе показались шпили Академии Хозяйственной (будь она неладна) магии. Хотя идти до нее было ещё порядочно.

Горячий душ, чашка чая с лимоном, печенье с орешками и тёплая постель.

Больше на данный момент мне от жизни ничего не надо! И горе тому, кто попробует встать между мной и этими четырьмя пунктами плана.

– Вам следует быть осторожнее, Фрэнни, – Влас вовремя поддержал – а не поддержал бы – нырнула я носом в заросли дикой ежевики, усыпанные колючками. – Разбойники, болотник – и это за одни сутки. По-моему, это перебор.

– Вы сейчас как мой папа говорите, – фыркнула я. – И ничего это не перебор. Бывало и похлеще…

– Правда? Занятно было бы послушать, – с интересом взглянул на меня Влас.

– О, это не для ваших ушей, – нашлась я. – У каждого человека есть история, которую он никому никогда не расскажет.

– Я мог бы сделать так, чтобы вы рассказали, если действительно есть о чём рассказывать, – усмехнулся мужчина. – Но я не люблю узнавать чужие секреты, а особенно секреты юных барышень.

– Какой вы благородный… А некоторые только этим и живут, – заверила я.

Влас некоторое время молчал, а потом бросил на меня беглый взгляд и проронил:

– Вы слишком легкомысленны, Фрэнни. Это не шутки. Сегодня все могло закончиться очень серьёзно.

– Но не закончилось, потому что появились вы, – я сделала ему глубокий реверанс, взявшись кончиками своих грязных пальцев за свое же грязное платье, приобретшее после встречи с болотом какой-то буровато-сиреневато-черновато-зеленоватый цвет.

Про тошнотворный запах болота, которым пропиталась каждая клеточка моего тела, я вообще молчу.

– И, если понадобится, появлюсь ещё, – кивнул он. – И ещё. Но кто ищет на свою голову неприятностей, тот всегда их найдёт.

И тут меня осенило. Как же я раньше-то не догадалась? Он не простой конюх, он в этой академии охранник! Следит за порядком, смотрит, чтоб ничего магопреступного не произошло. Возможно, Влас даже заканчивал мой родной ВИМП! Уж больно у него боевая техника хорошо поставлена, вон как болотника адскими огнями зашвырял! Но озвучивать свою догадку я не стала.

– Я такая, я найду, – важно кивнула я и вдруг в изнеможении остановилась, опершись о ствол могучего дуба.

Только сейчас я почувствовала, что болото успело хорошенько хлебнуть моего магического потенциала. Слабость окончательно навалилась на меня, и к ней добавилась еще ломота в мышцах. В глазах резко потемнело, и я стала медленно оседать на землю.

Влас подхватил меня за талию и хорошенько встряхнул. Это помогло прийти в чувство, правда, теперь мы смотрели с ним друг другу в глаза, и это было близко, слишком близко…

Он, не отрывая откровенного взгляда, провел большим пальцем по моей щеке и проговорил с хрипотцой, резко перейдя на «ты»:

Влас подхватил меня за талию и хорошенько встряхнул. Это помогло прийти в чувство, правда, теперь мы смотрели с ним друг другу в глаза, и это было близко, слишком близко…

Он, не отрывая откровенного взгляда, провел большим пальцем по моей щеке и проговорил с хрипотцой, резко перейдя на «ты»:

– На чертёнка сейчас похожа…

– Меня с бесовкой как-то раз сравнили, – отозвалась я. – Это после того, как я эликсир правды в суп в нашей столовке подмешала. На первом курсе дело было…

Влас засмеялся и покачал головой:

– И зачем тебе это надо было?

– Скучно стало, – пожала плечами я. – Зато потом какое веселье было на паре по боевым искусствам! Все друг о друге много нового узнали…

Фил Шепард, кстати, тогда супчика моего не отведал. Везучий, гад!

– Даже прямо страшно представить, как ты у нас в Академии развлекаться собралась, – проворчал Влас.

– Пока никак, – поникла я. – Проклятое болото высосало из меня все силы…

Никогда я не жаловалась, никогда. Но с ним почему-то было так легко, хоть и старше он меня, что эти слова вырвались сами собой.

Влас, ничего не говоря, подхватил меня на руки (на этот раз по-людски, не вниз головой меня тащил, а к груди прижал, не побрезговал) и понёс. Я прижалась к его плечу, и прикрыла глаза.

Очнулась, когда он меня аккуратненько на крылечко нашего общежития поставил. А потом случилось самое интересное.

Влас вытянул руку и легонько встряхнул кистью, как будто воду с пальцев стряхивал. Я уловила знакомый по занятию профессора Донатимо мятный запах, и легкий свежий ветерок взъерошил мои слипшиеся от болотной тины волосы. Хотя странно, как он мог взъёрошить, если несчастные волосы больше напоминают паклю… Я на всякий случай потрогала голову, и неожиданно нащупала вместо этой самой пакли свои волосы чистыми, распущенными и даже как будто пахнущими травяным шампунем. То же самое было и с моим платьем и со всем остальным: я как будто полдня в ванной отмывалась.

– Сейчас спать, а утром чтоб была на занятиях, – приказал Влас, а я чуть было не кинулась к нему на шею в благодарность за то, что применил ко мне заклятие очищения.

Спать – это то, чего мне сейчас хотелось больше всего в мире! Не удержавшись, я чмокнула его в щёку и, не дожидаясь реакции, скрылась в дверях терема.

Поднимаясь по узкой витой лестнице, думала только о том, как бы поскорее добрести до своей комнаты. Она казалась мне сейчас самой лучшей и самой уютной в мире, и наплевать на то, что там живет вредный барабашка!

Но мечтам об отдыхе не суждено было сбыться. Едва поднявшись на второй этаж, я наткнулась на Митрофана. Вид куратор нашей группы имел не особо располагающий. Я было сунулась обратно на лестницу, чтоб не попадаться ему на глаза, но Митрофанушка цепко поймал меня за край платья.

– Аштон, Аштон, ты куда, голуба моя?

Куратор разглядывал меня с недобрым прищуром.

– Ну-ка расскажи, свет очей моих, куда же это ты с похода лесного смылась?

– В местную таверну «Мечтательный селянин», – буркнула я. – А то что-то не было у меня желания по дебрям этим вашим блуждать. Кстати, там очень вкусное пиво. Вы пробовали?

– В таверну? – побагровел куратор. – Выходит, вся группа на практике была с профессором Анселми, получала ценнейший опыт ориентирования в лесу, ягоды целебные собирала, а ты в таверне в это время прохлаждалась?

– Выходит, так, – не особо любезно отозвалась я и попыталась его обойти.

В это время на лестнице показались Виринея и Климентий. Оба очень усталые, но чистые и опрятные, как будто только что из бани, а не с утомительного долгого лесного похода. Завидев меня, они обрадовались, Климентий хотел что-то сказать, но Митрофанушка его перебил:

– Я смотрю, заклятие очищения у вас не особо получилось!

– Как не особо? – возмутилась Виринея.

– Вот здесь и здесь у тебя на платье пятна. А у него грязь под ногтями, – куратор ткнул пальцем. – Удовлетворительный балл! В пурпурной палате кто-то ещё остался из вашей группы?

– Милица, Харита, Феофан, – пожал плечами обиженный Климентий, попытавшись спрятать руки за спину.

– Ладно, идите!

Я хотела пройти вместе с ними, но Митрофанушка загородил мне дорогу.