Жизнь на Марсе. Межпланетная война

Вчерашняя фантастика

сегодня стала реальностью

Пролог

Марс казался безжизненной планетой. Трое в серебристых космических комбинезонах молча шли рядом по его поверхности. На красной рыхлой пыли оставались следы в три ряда. Над идущими простиралось чёрное небо, усеянное мириадами звёзд. Небольшое солнце стояло низко над горизонтом и тускло светило им в спину. В сумерках длинные тени протянулись перед идущими.

Два небольших бледных спутника, Фобос и Деймос, словно нависли над Марсом. Более крупный Фобос высоко впереди и немного справа, с тёмным пятном, похожим на глаз. Овальной формы спутник, будто нахмурясь, пристально наблюдал за пришельцами. Другой, Деймос, казался небольшой ярко-жёлтой звездой. Он презрительно и надменно завис слева, невысоко над горизонтом. Несмотря на свои небольшие размеры, он, казалось, высокомерно и враждебно смотрел на пришельцев. Хозяин как будто не сводил косого взора с гостей.

Зловещая тишина нависла над Марсом. Шедшие слышали лишь звук своего дыхания. Казалось, здесь не рады незваным гостям. Нигде нет ничьих следов. Никакой жизнедеятельности. Лишь недружелюбные холодные камни отбрасывали колючие тени. В полумраке на бордовом фоне поверхности эти тени казались чёрными.

Идущие двигались по берегу марсианского океана. Едва уловимый контур его берега уходил дугой вперёд и вправо. Но вместо воды простиралось бескрайнее мёртвое море холодного красноватого песка. Он заполнил все низменности на планете. Хорошо было видно закруглённый её край на линии горизонта. Далеко слева виднелись горы. Широкий прибрежный пляж дугой простирался вдаль. Давным-давно здесь было живописное райское местечко, шумел океанский прибой и буйно цвела растительность. Теперь лишь едва угадывались берега океана и дельты впадающей в него реки.

Ранцы жизнеобеспечения не были тяжёлыми, но движения сковывали.

Идущие повернули влево. Там возвышались развалины громадного строения. Теперь оно стало похоже на холм. С трудом угадывалось в огромном каменном массиве, засыпанном песком и камнями, творение рук. Перед фасадом здания намело огромную пологую насыпь. Большие окна местами обрушились, источенные ураганами. За последние несколько тысяч лет здесь не было никого и ничего, кроме ветра.

На горизонте спереди, со стороны угрюмого жёлтого Фобоса, показался край хмурого облака. Спутник Марса, будто недовольный визитом гостей, после недолгих раздумий посылал им испытание. Один из идущих показал рукой на облако другим. Они пристально посмотрели в ту сторону. Все трое переглянулись и разом торопливо стали подниматься по насыпи к строению. Солнце почти село, оставляя их наедине с Марсом. Лишь небольшой краешек светила виднелся над горизонтом.

Начиналась марсианская буря. Здесь эти явления редкие и недолгие, но очень яростные. Быстро приближаясь, облако значительно увеличилось и превратилось в стремительно вращающийся смерч тёмно-багрового цвета.

Исполинская воронка мгновенно достигла неба. Узкая в самом низу, она расширялась кверху, занимая значительную часть небосвода. Словно от злости, она нетерпеливо и плавно извивалась, полная неистовой решимости разодрать в клочья всё, что попадётся на пути. Заходящее солнце окрасило широкую её вершину в багряный цвет, узкий нижний конец казался совершенно чёрным. Низвергающиеся по краям массы пыли напоминали развевающиеся косматые волосы грозного великана.

В разреженной атмосфере послышался тихий, но жуткий вой. В нём чудился леденящий душу хохот. Ураган, казалось, стремился стереть идущих в порошок. Внутри скафандров слышалось злобное завывание ветра и какой‑то низкий звук. Будто кто-то огромный и сильный, возмущённый наглостью непрошеных гостей, решил наказать их. Они добрались до стены и спрятались в углублении, похожем на окно. Сильный порыв сбил с ног одного из них. Он неловко упал на спину и начал съезжать вниз по осыпающемуся склону, прямо навстречу надвигающемуся ужасу. Другие двое бросились ему на помощь. Втроём, поддерживая друг друга, они быстро взобрались обратно в углубление строения и испуганно прижались друг к другу.

Стало темно, как ночью. Сильные удары наиболее крупных камней были весьма чувствительны. Прячущиеся опасались за целостность скафандров. Довольно скоро их засыпало совсем.

Неподалёку из-под земли начался выброс горной породы, подобно извержению гейзера. С клокотанием и диким свистом из скважины вверх взмывали потоки песка и камней. С бешеной скоростью они уносились довольно высоко. Бушующая стихия, натужно завывая, с лёгкостью разбрасывала вырывающуюся из недр планеты плотную струю. И разносила всё далеко по поверхности. Но спрятавшиеся видеть этого не могли. Они втроём оказались будто в могиле, погребённые заживо. Ураган словно успокоился, не найдя никого живого. Он бушевал недолго. Через короткое время всё прекратилось и стихло. И снова ничего не нарушало строгий покой красной планеты.

1. Встреча. Геннадий и Сиу.

– Кто здесь? – пожилой сторож школы-интерната спросонок окликнул паренька, босиком на цыпочках пробирающегося мимо него к входной двери.

– Я, Гена.

– А, рыболов! Ну, давай, давай, хорошего клёва тебе, – прокуренным хриплым голосом проскрипел сгорбленный пенсионер. Он выпустил на улицу паренька-рыбака и закрыл за ним на засов высокую облезлую дверь. Шаркая ногами в стоптанных валенках и запахивая старый синий халат, дед что-то бормотал в жёлтые прокуренные усы, сам не понимая что. Пройдя к себе в каморку под лестницей, он завалился спать, присвистывая во сне.

Гена любил рыбалку. Ранним летним утром он бодро шагал по грунтовой дороге по направлению к речке. Гене шестнадцать лет. Он среднего роста, спортивного телосложения. Короткие светло-русые волосы, зелёные глаза. Самый обычный подросток. Одет он в поношенный спортивный костюм тёмного цвета. На голове повязана бандана, ноги босые, брюки закатаны до колен. На плече две удочки, оба удилища самодельные, деревянные. Предвкушая хороший клёв, Гена воодушевлённо стремился быстрее приступить к любимому и приятному занятию. Воспитанник школы-интерната, он отличался от своих сверстников, с которыми жил в одинаковых условиях. Вот и сейчас, в четыре часа утра, когда все спали крепким, сладким сном, он один быстро шёл куда-то, увлечённый идеей.

Поспешно спустившись по невысокому берегу к воде, Гена размотал удочки, насадил наживку и ловко закинул снасти. Теперь, когда поплавки тихо закачались в заводи на поверхности воды, он облегчённо вздохнул с чувством выполненного долга. Затем он присел на бревно и стал наслаждаться окружающей природой, периодически наблюдая за поплавками.

Но, вопреки ожиданию, поклёвки не было. Удивительно, сегодня все предпосылки для удачной рыбалки, а результата пока нет. Ничего, бывает. Быть может, ещё слишком рано… Наверное, немного позже рыба станет активнее. Тихо-тихо небольшие речные волны шуршали мелкими камешками у кромки воды. От скуки рыбака стало клонить в сон. Нужно освежиться. Туман ещё не полностью сошёл с водной глади, и вода под его слоем наверняка тёплая. Почему бы не искупаться? Лето короткое, и не всегда выпадает удачный случай для купания.

Гена отошёл немного ниже по течению, разделся и вошёл в воду по колено. Действительно, вода казалась парным молоком. Нежно омывая его ноги, она словно приглашала насладиться собой. Гена с удовольствием зашёл глубже и, не теряя из виду берег, поплыл. Вода ласково охватила его, словно обнимая. Как здорово! Однако долго плавать он не стал. Немного не по себе купаться одному в тумане. Да и, собственно, не за тем пришёл.

Выйдя на берег, Гена ощутил в полной мере всю свежесть утреннего купания. Озноб прочно схватил в свои объятия Геннадия. Захотелось обратно в тёплую воду. А что, если ещё раз окунуться, согреться немного? А потом, всё равно когда-то выходить придётся… Гена усмехнулся этой дилемме. Вернулся по берегу к месту своей рыбалки.

Купальщик весь трясся от холода и стучал зубами, с мокрых волос капала вода. Кожа стала «гусиной», губы немного посинели. Он пожалел, что нет костра. После ночного дождика вряд ли отыщешь сейчас сухие дрова. Но свой цели он достиг: хотел освежиться – и освежился. От былой сонливости не осталось и следа. В бодром расположении духа, но озябший телом, слегка согнувшись, рыбак нагишом пошёл по гравийному берегу к самой воде – проверить удочки. Нет, не клюёт… Непонятно – в этой тихой заводи рыба всегда хорошо ловилась.

По мере того как вода высыхала на теле, ему становилось теплее. Довольно скоро вода высохла совсем. Гена чувствовал себя комфортно, одновременно ощущая тепло и свежесть. Он надел плавки, уселся на бревно, обхватив колени руками, и стал смотреть на поплавки. Они тихо покачивались, не подавая никакого намёка на поклёвку.

Гена глубоко задумался. Вот ведь какая у него скучная жизнь. Уже шестнадцать лет прожил, а ничего в своей жизни не видел, кроме школы-интерната да окрестностей вокруг него. Телевидение, Интернет, журналы так увлекательно рассказывают об окружающем мире, а он нигде не был. Перспективы у него чётко обозначены – выучиться, пойти работать на какой-нибудь завод рабочим. Завести семью. Будет работа, дом, машина, дача, кредиты. Всё как у людей. Что ещё нужно для счастья?

Но в последнее время у него было какое-то странное предчувствие. Как будто его жизнь должна резко измениться. Но к этому не было никаких видимых предпосылок. Ему казалось, что он был такой же, как все. Учиться в школе ему нужно было ещё год. Затем он уже наметил для дальнейшей учёбы техникум и выбрал специальность – таким образом, на несколько лет вперёд жизнь его была чётко распланирована. Затем, на отдалённый период времени, он понимал, что будет жить, как все остальные – работать, семью кормить. А сейчас он должен учиться, учиться и ещё раз…

Скучно всё это. Сердцем Гена осознавал, что не к этому нужно стремиться, но не знал, к чему. Между тем наступал рассвет.

Небо светлело, утренние звёзды бледнели, казались меньше, чем обычно, и все одинакового белого цвета. Растущая луна стала словно выцветшей и отрешённо висела низко над лесом за рекой, устало и равнодушно, уступая небосвод солнцу. А на востоке уже занималась алая заря. Красные лучи солнца бодро поднимались из-за горизонта, освещая на фоне голубого неба редкие белые перистые облака багряным светом. Остатки тумана по-над рекой превратились в клочья и торопливо уползали в заросли ив на берегу, словно испуганно и бессильно злясь на неумолимо надвигающийся день. Вся природа притихла и замерла в радостном ожидании волнующего момента – рождения нового дня.

С берега потянул свежий ветерок. Запахло полевыми цветами.

На противоположном берегу реки макушки высоких вековых елей вдруг резко осветились яркими лучами. Тёмные верхушки крон хвойных деревьев стали медленно окрашиваться в светлый цвет, изменяя яркость сверху вниз. Разительный контраст был хорошо виден издалека.

На востоке солнце почти вышло из-за горизонта. Место его восхода чётко обозначилось расходящимися яркими светлыми полосами света. Они расположились веером по всему небосклону, указывая место, откуда появится светило.

И вот, несмотря на ожидание, оно внезапно вырвалось ярким лучом из‑за горизонта, мгновенно окрасив всё вокруг в розовые тона. И огромный пылающий солнечный круг медленно, но уверенно стал подниматься ввысь, наращивая яркость, щедро заливая светом и наполняя энергией всё живое. Длинные тени легли на землю. Смотреть на пламенеющий, слепящий диск стало невозможно, и Геннадий закрыл глаза рукой.

Новый день наступил.

Рыбак вознамерился вытащить удилища из воды и насадить свежую наживку. А затем закинуть снасти и приступить к трапезе – два бутерброда с сыром и бутылка йогурта. Он специально ожидал рассвета, чтобы позавтракать на берегу реки при восходе солнца.

Прямо по направлению к светилу в его лучах показалась фигура человека. Гена удивлённо пытался рассмотреть, кто это в столь ранний час появился на берегу реки. Но смотреть на слепящий источник света было невозможно. Когда человек подошёл ближе, Гена разглядел, что это девушка. Она, подойдя почти вплотную к сидящему рыбаку, остановилась. Её тень легла на рыбака. Гена смотрел на неё снизу вверх. Она показалась ему какой‑то неземной красавицей. Окружённая ореолом лучей солнечного света, она как будто являлась его источником.

Ростом выше среднего, стройная, как статуэтка, фигурка. Блондинка, волосы заплетены в толстую тугую косу до пояса. Длинные стройные ноги. Грудь не крупная, но чётко очерченная. Одета она в спортивную кофточку с длинным рукавом, джинсовые шорты, кроссовки.

Гена почувствовал себя неудобно, сидя на корточках в одних трусах перед девушкой. Встал, одновременно пытаясь рассмотреть её лицо. Но на ней были большие тёмные солнцезащитные очки, скрывавшие чуть ли не половину лица. Он заметил, насколько позволял светящий прямо ему в глаза солнечный свет, что личико у неё довольно миловидное. Форма лица овальная, прямой нос, чувственные губки, подбородок немного заострён.

Молчание затянулось. Гена вдруг ощутил, что сердце его бьётся сильнее, чем обычно. Он подумал, что, может быть, девушка эта тут не случайно. Волнение захватило его, он хотел что-то сказать, но она опередила его:

– Здравствуй.

Голос оказался высокий, слегка суховатый. Она будто хотела что-то добавить, но осеклась.

– Здравствуй… те. – Голос Геннадия от сухоты в горле стал сиплым. Он заметно разволновался.

2. Переход. Пространственный портал между Марсом и Землёй.

– Проводи меня, пожалуйста.

Гена засуетился, не зная, что ответить незнакомке. Вообще-то он на рыбалке. Но когда такая девушка вежливо просит проводить, отказать сложно. Он лишь молча согласился и двинулся вперёд. Она пошла за ним. Гена оглянулся на берег. Там остались его удочки и одежда. И завтрак. Со вчерашнего вечера он ничего не ел. Ну ничего, сейчас он быстро проводит её до автобусной остановки у интерната и вернётся. Девушка не сказала, куда ей нужно. Но для себя Гена решил, что ей нужно именно на остановку. И направился на поляну, откуда он пришёл.

Девушка вдруг положила ему руку на плечо, он остановился.

– Нам туда. – Она показала жестом в другое место – на неприметное русло сухой речки, которое располагалось в небольшом овраге в тенистых зарослях деревьев. Речка эта оживала лишь весной, бурлящим потоком неся вешние воды от таянья снегов в большую реку. Сейчас же лишь слабенький ручеёк журчал между корней деревьев, временами теряясь под слоем прошлогодней листвы.

«Наверное, ей нужно не на остановку, а на дорогу», – решил про себя Геннадий и посмотрел на неё. Девушка глядела на него сквозь непроницаемые тёмные стёкла очков. На мгновенье он остановился, пытаясь разглядеть её глаза. И вдруг время словно замедлило свой ход. Он увидел сквозь тёмные стёкла её взгляд. Точнее, почувствовал. Ему показалось, будто он уже видел её когда-то давно, раньше. И взгляд этот выражал бесконечную любовь и нежность. Но пристально рассматривать других людей Гена считал неприличным, очнулся и отвернулся. Украдкой взглянул ещё раз на девушку. Отблеск света холодно сверкнул на него от стёкол чёрных очков. Нет, наверное, показалось.

Между тем они шли по руслу сухой речки. И всё дальше и дальше удалялись от большой реки. Гена шёл впереди, девушка сзади. Туман в сумраке белёсой пеленой застилал русло, местами поднимаясь до груди. Иногда Гена попадал босой ногой в ручей. Вода в нём была холодной. Видимо, из родников. Вообще, становилось довольно прохладно в сыром холодном тумане. Во мгле пахло прелыми листьями. Кроны ив свисали над руслом сухой речки, заслоняя собой небо. Царил полумрак. Гена шёл и думал о девушке. Какая симпатичная! Повезёт же тому, кто будет жить с ней…

Но как она здесь оказалась в столь ранний час? Как так получилось, что он идёт по грязи, в одних трусах, в компании с незнакомой девушкой, сам не зная куда? Гена решил спросить у неё, кто она и куда ей нужно, остановился и развернулся. Она, перепрыгивая через ручей, едва не столкнулась с ним. Он отскочил в сторону и пошёл дальше, решив, что сейчас неудобный момент для вопроса. Они продолжили свой путь в молчании. Вообще, Гена подумал, что они идут уже долго. Сухая речка вот-вот должна войти в большую бетонную трубу. В этом месте речку пересекает дорога. А её всё нет и нет. Странно.

Тем временем туман стал плотнее, опустился вниз и приобрёл зеленоватый оттенок. Затем, по мере их продвижения, он поднялся густой пеленой довольно высоко. При этом он стал необычным образом слабо мерцать, словно переливаясь. Затем опять опустился вниз и постепенно рассеялся.

Вдруг Гена почувствовал странную лёгкость во всём теле. Вес уменьшился раза в три! Ужас охватил Геннадия. Сердце забилось часто и сильно. Что это?! Как такое может быть? Он хотел спросить у девушки, что происходит, но в горле у него пересохло. Девушка ускорила шаг и, обогнав его, пошла немного впереди. Гена лишь облизал сухие губы и устремился за ней.

Затем он схватил её за руку и хотел получить от неё объяснения. Но девушка улыбнулась, ласково отстранила его и сказала спокойным мелодичным голосом:

– Гена, не волнуйся. Я всё объясню. Чуть позже, хорошо? Пойдём.

Гена был в полном замешательстве и, не найдя, что ответить, лишь молча устремился вслед за ней. Ему не хотелось показывать девушке свой страх. Но что это за пугающая лёгкость? Да, и вот что: откуда она знает его имя?! Всё странное пугает своей неизвестностью.

Между тем прохлада сменилась приятным теплом. Появился едва уловимый сладковатый аромат. Русло сухой речки исчезло, под ногами появилась красивая зелёная трава, ровным покрывалом застилающая землю. Они вышли из-под деревьев и оказались на опушке огромной поляны.

Солнца не видно. Голубое небо совершенно чистое, без облаков. Куда же они делись? Утренняя заря поднималась совершенно не в том месте, где её ожидал увидеть Гена. Он посмотрел на девушку. Она подошла к нему слева, взяла за руку и улыбнулась. Ему показалось, она облегчённо вздохнула. Дальше они пошли, держась за руки. У девушки было выражение лица, как будто исполнилось её заветное желание. Она словно светилась от счастья. Гене стало не по себе. Но, посмотрев на её лицо, он немного успокоился. У него появилось ощущение, что не он провожает девушку, которая ищет дорогу, а она его привела сюда. И теперь уже он не знает, куда идти. А рука у девушки сухая и горячая. И держит она его крепко, словно боится, что он убежит от неё.

Гена решил остановиться. И не идти далее, пока не выяснит, что здесь происходит. Особенно волновало его это необычное уменьшение веса.

Он остановился. И резко развернул за руку свою спутницу.

– Послушай! Я…

– Прошу тебя, Гена, ещё немного!

Девушка сняла очки. Гена увидел, наконец, её глаза. Миндалевидные, зелёные. Очень красивые, прямо завораживающие! Они выражали любовь, ласку и счастье. Длинные ресницы. Брови вразлёт. Она смотрела на него так, как никто и никогда не смотрел на него раньше. Слёзы выступили у неё из глаз, она вдруг обняла его, крепко прижав к себе. И заплакала.

Гена растерялся. Он ничего не понимал. Кто эта девушка? Почему она обнимает его и ещё плачет при этом?

Вихрь мыслей пронёсся у него в голове, одна загадочнее другой. Он понял, что встреча эта, если она происходит наяву, а не во сне, совсем не случайная. Быть может, она даже судьбоносная. Смутная догадка охватила его разум. Неясные чувства закрались в растревоженную душу.

Он осторожно обнял её в ответ из вежливости. Она быстро взяла себя в руки. И они опять пошли дальше вместе прочь от леса. Без сомнения, она знает о нём больше, чем он может себе предположить.

Гена не стал сопротивляться и немного успокоился. Он понял, что по крайней мере опасности она не представляет. У него в голове вдруг сама собой зародилась чётко сформулированная мысль – нужно делать всё, что эта девушка скажет, целиком и полностью довериться ей.

Если это сон, то Гена решил досмотреть его до конца.

3. Очищение. Способ очистки тела и мыслей.

Они прошли ещё немного. Девушка вдруг остановилась. Внимательно посмотрела Гене в глаза. И сказала:

– Не волнуйся. Иди за мной.

После её слов Гена понял, что сейчас, вероятно, появится повод для волнения. И сразу заволновался. Вокруг них простирался огромный красивый луг. Трава была невысокая, ровная, ниже колен. Что немного настораживало – не было ни одной живой души, не было слышно ни насекомых, ни птиц.

И вдруг Гена ощутил босыми ногами, как в траве появилась вода, тёплая. И будто тонкие иголочки пронизывают его. Девушка ускорила шаг и побежала широкими шагами, крепко держа за руку своего спутника. Он старался не отстать от неё. И ясно чувствовал, что его бьёт электрический ток, и что его мощность стремительно нарастает по мере их продвижения вперёд. Гена испуганно вцепился в спасительную руку девушки и бежал за ней, предполагая, что она знает, что делает. Вероятно, электрическое поле скоро кончится.

Между тем воды в траве стало по щиколотку. И сила разрядов достигла такой величины, что Гена увидел, как по его ногам, животу, рукам, извиваясь, побежали тонкие синие электрические дуги. Сильнейшая боль пронзила его тело. Она, нарастая лавинообразно, заполнила всё его сознание, и он не мог думать более ни о чём, кроме как о нечеловеческом страдании, которому он подвергся.

Гена не смог бежать дальше. Неестественно изогнувшись, он упал в воду в траве, не в состоянии двигаться. Судорога свела икры обеих ног, дыхание перехватило, затем мышцы всего тела напряглись, как струны. Конвульсии были настолько сильными, что Гена испугался, выдержат ли его ткани такое напряжение. От нестерпимой боли он хотел громко закричать, но получился лишь сдавленный хриплый стон. Ему показалось, что он умирает, и сейчас последние его мгновения пронизаны чудовищными мучениями. Вдруг перед его глазами с невероятной скоростью пронеслась вся его жизнь в мельчайших подробностях. Самые мелкие детали, каждое слово, даже брошенное второпях, каждый жест, каждый взгляд были столь явственно и чётко видны, словно это произошло только что. И при этом всё его тело испытывало неземное страдание. Все мысли исчезли, осталась лишь одна – о том, что ему нестерпимо больно!

Гена почувствовал, что сейчас умрёт. И он понял, что жил не так. Много, очень много из того, что он делал в жизни, было неправильно. И сейчас, перед лицом неминуемой смерти от нестерпимой боли, ему стало жаль, что он прожил такую короткую жизнь и почти ничего хорошего не сделал. Если бы можно было начать жить заново, он бы постарался не допустить не только крупных просчётов – например, совершения предосудительных деяний, но и мелких проступков, которых подчас просто не замечал – например, насмешек над теми, кто слабее его, и тому подобного. От осознания невозможности исправить совершённые ошибки что-то сжалось в душе погибающего человека. От обиды на себя самого и собственного бессилия ему стало ещё больнее. В отчаянии он сжался от болевого шока в сочетании с острым душевным страданием. Его мелко затрясло, лицо исказила гримаса мучений и страха смерти.

А девушка между тем озабоченно стояла рядом и смотрела на судороги Гены. По её телу бежали точно такие же разряды, как по его. Девушка опустилась перед ним на колени. С трудом она поймала его конвульсивно дёргающиеся руки. И закрыла глаза. Часть разрядов с Геннадия перетекла к ней. Она ощутила двойной электрический разряд и дёрнулась. Но Гену не отпускала.

Какое-то время девушка сидела рядом, и тонкие синие линии окутывали их обоих, словно струйки воды. Гена пришёл в себя. Он продолжал чувствовать, как по ним обоим бежит электрический ток. Но, к своему удивлению, он понимал, что ему стало чуть легче переносить эту муку. И прошептал инстинктивно:

– Мама…

Девушка открыла глаза, посмотрела на него. Отпустив его руки, она приставила палец к губам, дала ему знак молчать и закрыть глаза. И сказала:

– Расслабься. Расслабься, и станет легче! Закрой глаза.

И Гена послушно закрыл глаза и лежал в тёплой воде, понимая, что так надо. Надеясь на скорейшее прекращение этого безумия, он безоговорочно выполнял всё, что говорила девушка. Его ободряло то, что она была неотлучно с ним. Гена расслабился, не препятствуя прохождению электричества через его тело. И тут же он почувствовал, что разряды, словно тонкие струйки воды, потекли свободно сквозь его тело. Ощущения были похожи на озноб. Ясно чувствовалось, как волны ходят по нему и сквозь него наплывами. Если он напрягал какую-либо часть тела, например, ногу, они словно наталкивались на барьер в виде напряжённых мышц и скапливались там. В этом месте начиналась судорога. Ещё через некоторое время Гена почувствовал, что может переносить электрическую пытку спокойнее.

Он открыл глаза и поглядел на девушку. Она сидела в траве рядом, вся окутанная сетью маленьких молний, и смотрела на Гену.