Крамблроу

Он показал на пышный зеленый куст, из которого торчали длинные стрелы с сиреневыми цветками, похожими по форме на каллы. Их маленькие бутончики слаженно поднимались и опускались, словно дышали.

Пока Флориан Фар заботливо поливал и рыхлил землю в деревянной кадке, я осмотрелся. Под бескрайним стеклянным потолком раскинулся невероятный зеленый массив – столетние деревья с огромными кронами, смыкавшимися под потолком сплошным непроницаемым шатром, лианы, свисающие длинными витиеватыми плетями, кустарники и цветы. Мне понравились красные, похожие на пионы. Внизу каждого яркого бутона торчал с десяток длинных цепких корешков. С их помощью они ловко передвигались по веткам. Стоило мне подойти ближе, как они дружной стайкой заползли повыше на дерево.

– Если вам здесь понравилось, вернетесь сюда позже. Давайте еще пройдемся, – мистер Фар закончил свои дела и подошел ко мне.

В руках он держал глубокую тарелку с сорванными сиреневыми цветками. Они выпустили свои тоненькие язычки-тычинки и пытались дышать, правда, теперь, это у них не так хорошо получалось. Они выглядели как бьющиеся на берегу маленькие рыбки.

– Вернемся в замок. Мне необходимо добавить этот ингредиент, пока они не перестали вздыхать.

– Это звучит жестоко, – я смотрел на умирающие цветки.

– Ну, выбирать не приходится. Либо я, либо они… Идемте же скорее. Заодно посмотрите мой кабинет…

Пересекая площадь, мистер Фар опять на секунду задержался у статуи двух мужчин и прижал ладонь к груди, затем уверенно направился к замку. Однако он повел меня не к главному входу, а свернул к маленькой неприметной дверце. Сразу за ней начиналась крутая винтовая лестница, куда свет проникал через узкие бойницы, отчего здесь царил полумрак. Мы поднимались все выше по каменным ступеням, минуя пролет за пролетом – очевидно, кабинет хозяина замка находится на самом верху башни. Добравшись до последней площадки, мистер Фар схватился за железное кольцо кованой двери, обернулся ко мне и взволнованно выпалил:

– Честно говоря, не думал, что способен волноваться, но знаете, Дэниел, я возлагаю на вас большие надежды. После стольких лет ожидания! Человек заходит в мой кабинет, чтобы, возможно, изменить историю!

В таких непонятных ситуациях всегда на ум приходили слова Мэтта. Он обычно находил что сказать, чтобы разрядить обстановку. Я же вечно принимаю все близко к сердцу. Например, слова, сказанные хозяином замка, мне ой как не понравились… Хотя бы потому что явно не предвещали моего скорого возвращения домой…

Мы вошли в просторную вытянутую комнату. С потолка свисала массивная хрустальная люстра. Большинство кристаллов на ней отсутствовало, а те, которые остались, были покрыты толстым слоем пыли. Тяжелые бархатные шторы были отдернуты, через грязные оконные стекла пробивался неяркий свет, который освещал высокие стеллажи с книгами, пробирками, баночками с различным содержимым и котелками разных размеров. В центре комнаты стояло несколько столов и стульев, что напомнило мне школьный класс. Флориан Фар прошел к своему столу и высыпал цветы, сорванные в оранжерее, в котел, стоящий на огне. Я еще раз осмотрелся и понял, что первое впечатление о грандиозном беспорядке было ошибочным. Каждый стеллаж подписан, пробирки пронумерованы, а на столе, где подогревался котелок, ни пылинки. Мистер Фар опять поправил свои идеально белые манжеты, налил в бокал получившуюся жидкость и, скривившись, сделал глоток. Мы подошли к окну. Отсюда открывался замечательный вид на всю долину, заброшенную деревню, большую часть замка и даже площадь со статуей.

– Вас они заинтересовали? – спросил Фар, проследив за моим взглядом.

– Да… Хотелось бы узнать, кто эти люди… Да и, честно сказать, пришло время объяснить мне, что, собственно, происходит. Вы водите меня по замку, совершенно ничего не рассказывая. Пора бы уточнить условия моего возвращения домой.

– Итак, правильней будет начать историю с этих двух мраморных джентльменов, – проигнорировал мой вопрос насчет возвращения домой хозяин замка. – Эти двое, Стефан и Георг, братья по крови, но не по духу. Любимые сыновья своего отца, они тратили все время, чтобы возвыситься в его глазах. Отец же их был необычным человеком. Он от рождения владел искусствами, позволяющими ему иметь власть над одушевленными и неодушевленными предметами. В ваших сказках и историях таких называют волшебниками или колдунами. И как бы ни старались эти двое походить на него, сразу стало понятно, что один из братьев, Стефан, по волшебной силе превосходит другого. Георг не смог смириться с чужим успехом, черной завистью наполнилось его сердце. Он возненавидел силу свою и отца с братом, что в дальнейшем привело их к расколу. Он поклялся сделать все, чтобы истребить таких, как его родные, доказать, что и без магических способностей можно добиться всего, чего пожелаешь. К удивлению, нашлись те, кто его поддержал, они принялись уничтожать книги, рукописи и учения, стирали из памяти поколений веру в сверхъестественных мифических существ, в волшебное и все необычное. Обыденное и простое стало для них настоящей ценностью, а если кто-то выбивался за рамки установленных правил, его настигала кровавая расправа. Всем известные гонения на ведьм, инквизиция – все это отголоски их действий. Другой же брат сконцентрировал свои силы на сохранении магического наследия. По всему миру стали возникать небольшие поселения волшебников, надежно скрытые от человеческих глаз. Наша деревня Крамблроу – одна из них. Так как отсюда началась история этой семьи, она стала столицей великого Содружества десяти поселений. Раз в десять лет в этом замке собирался большой совет для обмена знаниями, для обсуждения правил и стратегии поведения среди обычных людей. Мы долго сохраняли свои секреты, но время шло и все больше наших уходило жить в обычные города, поскольку стало проще притворяться человеком без магических способностей, чем жить в таком отрезанном от реальности мире. Деревня пустела, юные волшебники уезжали, их влекли огни больших городов. Последний совет, на котором встретились десять глав поселений – не как знакомые, а как добрые друзья, – состоялся около пятидесяти лет назад. Тогда они приняли окончательное решение: запечатать все тайны, постараться укрыть все возможные секреты до лучших времен. Не знаю, как другие волшебные деревушки, а наша, как ты заметил, опустела совсем. Раньше я работал в замке специалистом по всевозможным снадобьям и травам. С самого детства меня увлекали растения, они слушались и разговаривали со мной. Все свободное время я проводил в родительском саду, а к пятнадцати годам знал наизусть рецепты большинства известных настоек, описанных в книгах. После прохождения обучения и практики меня пригласили в Крамблроу. Раз в три года мне позволялось набирать небольшую группу для стажировки. Самые достойные оказывались в моем классе, чтобы перенять знания и драгоценный опыт.

– Подождите, так вы, получается, не хозяин замка? – удивился я.

– Если у вас возник вопрос только по этому поводу, то это очень хороший знак, Дэниел.

– Вы имеете в виду, почему я не спрашиваю, зачем вы рассказываете сказки про волшебников? Наверное, потому, что вижу ваше лицо, и понимаю, что вы свято верите в то, что говорите. Не вижу смысла вас в этом переубеждать.

– Так вы считаете услышанную историю выдумкой?

– Я уже и сам не знаю, во что верить… Однако, еще вчера мне было неизвестно о существовании этого замка, а теперь стою здесь и разговариваю с вами. Если только это не пограничное состояние между жизнью и смертью.

– Не волнуйтесь, вы живее всех живых.

– Приятно слышать. Так значит, эта деревушка зовется Крамблроу и символ ее – парящий орел с тисовой ветвью?

– Именно так. Ходят легенды, что волшебный орел был ручной птицей самого мага Стефана, и так как замок принадлежал его семье, мы начали использовать изображение этой гордой птицы. Каждое поселение имело свой герб. Все они вытканы на гобелене, который висит в обеденном зале. Здесь в замке жила миссис Мира Вильсон – прямой потомок волшебника Стефана, ей перешел по наследству этот замок. Как глава Крамблроу, она состояла в совете Содружества десяти поселений, искала скрытые таланты, надеясь увеличить количество волшебников. А еще имела увлекательное хобби – поиск особенных редчайших растений и животных, порой единственных в своем роде. На пару с профессором Дирри они создали оранжерею, где и собрали эту великолепную коллекцию.

– Вы так говорите, как будто все это наблюдали лично. Но если последний совет состоялся пятьдесят лет назад, то сколько же тогда вам лет? Вы не выглядите старше пятидесяти.

– К этому вопросу мы еще вернемся… Могу сказать одно – мне действительно повезло все это видеть самому, и жалею, что не постарел вместе с моими коллегами и друзьями. Но цель оправдывает средства.

– Вы говорите загадками, мистер Фар. Не думаю, что располагаю достаточным временем, чтобы пытаться их разгадать, – я устало вздохнул, продолжая смотреть в окно, просто не веря, что такой большой замок до сих пор не был обнаружен.

– Эх, мистер Гилберт, если бы вы могли увидеть эту деревню в первозданном виде, в ее расцвете! Чудеса творились на каждом шагу, интереснейшие волшебники жили целыми семьями, это был мир, в котором возможны любые чудеса.

– Звучит как очередная ваша сказка…

– Но посмотрите вокруг, вы же сами видите замок и деревню? Они настоящие!

– Я скорее сомневаюсь в существовании самого волшебства. Простите, но, мне кажется, вы слишком долго живете один. А мне нужно в него поверить, чтобы вернуться домой?

– Условия возвращения обсудим позже, – недовольно бросил мистер Фар.

– Позже мы ничего обсуждать не будем, – я отошел от окна и внимательно посмотрел на собеседника.

– Предлагаю отобедать, вы явно устали, – как ни в чем не бывало предложил он.

Флориан Фар опять подошел к котелку, зачерпнул маленьким ковшиком остывший отвар и, наполнив металлическую фляжку, вышел из комнаты. Мне совершенно не нравилось участвовать в его исторических экскурсах. Возможно, при других обстоятельствах, дай он мне мобильный телефон позвонить родным или хотя бы проводнику, я обрадовался бы шансу детально рассмотреть замок с его убранством, бесценными картинами и книгами. Но в том положении, в котором я оказался, невозможно было в полной мере насладиться выпавшей возможностью. Видимо, придется выбираться отсюда без его помощи.

Я молча следовал за мистером Фаром, проходя через анфиладу когда-то роскошных залов замка. Один из них – просторный бальный зал с высоким сводчатым потолком, украшенным нервюрами и великолепной росписью, представляющей собой настоящее произведение искусства – как громадная картина звездного неба с очертаниями созвездий, Млечного Пути, пролетающих комет, все искрилось золотым на темно-синем фоне. Остановившись в центре зала, я запрокинул голову вверх и не мог оторваться – с такой четкостью все было передано. Словно потолка и не было вовсе, а надо мной раскинулось ясное ночное небо. Но пришлось идти дальше. Я напоследок оглянулся, стараясь запомнить все в деталях. Следующей на пути оказалась башня без этажей – как огромный колодец, по периметру которого поднималась узкая каменная лестница, имеющая небольшие площадки у каждой картины. Они висели вдоль нее, практически полностью заполняя всю поверхность каменных стен. У меня перехватило дыхание – их насчитывалось больше сотни! И самое удивительное, что на них изображались только двери: круглые, квадратные, старинные, кованые и каменные, разных цветов и размеров. Могу поклясться, что ничего подобного нигде раньше не видел… Я нашел взглядом мистера Фара. Он стоял у выхода из башни и молча наблюдал за мной.

– Это место называется Башня путешествий. Картины – это волшебные порталы. Каждая из них подписана названием места, где реально существует изображенная дверь. Такие полотна могли создавать только невероятно искусные мастера-волшебники. Эти картины зачарованы только на выход, а вернуться в замок можно через каменную арку, находящуюся в деревне.

– Невероятно, – прошептал я. – Так вы же можете оказаться где пожелаете! Зачем тогда остаетесь в одиночестве в этом замке? Если все рассказанное вами правда, я могу вернуться домой, найдя наиболее близкую по местоположению дверь?

– Когда-то это и правда было реально, но последние несколько десятков лет башня – обыкновенная галерея картин и ничего больше. Вначале некоторые перестали функционировать по причине исчезновения настоящих существующих дверей, другие намеренно запечатали, а в оставшихся постепенно иссяк песок для путешествий, который позволял ими пользоваться, – продолжал свой рассказ Флориан Фар, при этом он поднялся по лестнице на несколько пролетов и остановился у одной из картин.

Мистер Фар провел рукой по длинной пустой колбе, прикрепленной к стене железными обручами в виде когтистых орлиных лап. Я присмотрелся. Оказалось, что рядом с каждой картиной находилась идентичная.

– Чем отдаленнее место назначения, тем ценней песок для путешествия использовался, – хозяин замка отряхнул руки от пыли и с грустным лицом спустился ко мне.

– Послушайте, Дэниел, не могу больше держать вас в неведении. Уж слишком долго я ждал этого момента. Всем сердцем рассчитываю на вашу помощь. Если мы начали говорить о времени, то предлагаю пройти в гостиную, где вы услышите мой рассказ.

– А у меня есть выбор? – ответа я не ждал. Его, естественно, и не последовало.

Мы прошли в западное крыло, где расположились в уютном зале с коричневыми кожаными диванами. Эта часть замка постепенно наполнялась светом, перевалившего за полдень солнца. Полосы света пробивались сквозь высокие, узкие окна, освещая стеллажи с книгами, круглые деревянные столики, стеклянные фонари с заплывшими свечами, пыльные бокалы, когда-то оставленные здесь жителями замка. Флориан Фар сел напротив меня и осторожно поднял стеклянную колбу, под которой лежала книга в кожаном переплете. Он бережно погладил ее по корешку, но не открыл, а просто положил ладонь на обложку и посмотрел на меня.

– Дэниел, вы не представляете, насколько сильно эта книга изменила мою жизнь. И до сих пор меняет… Возможно, это не мое спасение, а мое проклятье. Но если бы я не нашел ее под половицей одной из здешних спален, то прожил бы свою одинокую волшебную жизнь и не понял, что совершил ужасную ошибку. Поверьте, тогда мне искренне казалось, что я поступаю правильно, дарю свободу, а в итоге обрек на невероятную сердечную боль не только себя, но и ту, которой принадлежал этот дневник.

Я опустил глаза на книгу, которую он так бережно держал в своих руках. Вот уж чего я точно не ожидал услышать, так это историю душевных терзаний. Ведь сам отправился в горы, чтобы забыть прошлые обиды, залечить сердечные раны, а тут меня угораздило наткнуться в затерянном богом месте на такого же несчастного. Видимо, нет разницы, обычный ты человек или волшебник – никто не скроется от невероятной силы любви.

– Теперь понимаю, что в те молодые годы вел себя невероятно глупо и самоуверенно. Ничто не могло изменить моего решения. Я был на хорошем счету у главы поселения, учил подростков своему мастерству, периодически выступал на совете Содружества, волшебники знали меня и уважали. Тогда я уже жил в замке, в комнате над кабинетом, где преподавал, – мы с вами там побывали – и планировал связать свое будущее только с книгами и снадобьями. Мне действительно удалось добиться значительных успехов в этой области. Одним из подтверждений этому является факт того, что я сейчас разговариваю с вами, – он внимательно посмотрел на меня, наверное, ожидая какой-то реакции, но не увидел ничего, кроме застывшей угрюмой гримасы на моем лице.

– Продолжайте, мистер Фар. Надеюсь, мы закончили блуждать по замку, и, наконец, пришло время, чтобы выслушать вас.

Откинувшись на спинку дивана, я скрестил руки на груди в ожидании рассказа, который откроет мне глаза на происходящее. Определенно, чем раньше я узнаю, чего от меня хотят, тем раньше смогу попасть домой.

– Вы правы, наша экскурсия слегка затянулась. Итак, слушайте. Сейчас в моих руках не просто книга. Это дневник, совершенно случайно найденный в замке и перевернувший мое отношение к одной из переломных ситуаций в жизни. Если бы не он, скорее всего, до сих пор считал бы, что, как и всегда, принял правильное решение, – продолжил Фар, с трудом сдерживая волнение в голосе.

– Может быть, стоило не нарушать железное правило – не читать чужие дневники, и проблемы бы не было вовсе? – возмущенно поинтересовался я у своего собеседника.

– В какой-то степени вы правы, но сделанного не вернуть, и случилось так, как случилось. Правда, с вашей помощью я хочу все исправить. Но для начала мне придется попросить вас тоже нарушить это правило и прочитать дневник. Пока вы не окунетесь в эту историю и не будете знать все от и до, вы не сможете мне помочь, – при этом он протянул мне книжку и с надеждой ждал моего решения.

– Определенно мой ответ – нет. При всем уважении, мистер Фар, это совершенно не мое дело, кто и что там написал.

– Это не будет подло или некрасиво. Вы не знали этого человека, да и, в конце концов, живете совершенно в другое время. Ведь не считается зазорным прочитать биографию известного человека, ознакомиться с оригиналами писем или рукописей.

– И о каком временном отрезке идет речь? – поинтересовался я, все еще не понимая, во что он пытается меня втянуть.

– Дайте подумать… В тот год мне исполнилось тридцать шесть лет. Дневник я нашел спустя двадцать лет после описанных событий. И чуть меньше ста лет успешно продлеваю жизнь настойкой из ретинолли в надежде вернуть то, что необдуманно потерял.

– И что же это? – не успокаивался я.

– Любовь, Дэниел… Настоящую, единственную и искреннюю. Так жаль, что я понял это спустя столько лет!

– Мне неловко, мистер Фар, от ваших признаний. Мы друг другу абсолютно чужие люди, и такие откровения совершенно ни к чему. Представить не могу, на какую помощь вы рассчитываете. И не очень понимаю, как такое возможно – прожить столько лет. Это действительно так, как вы говорите? Вам что, около ста пятидесяти лет?

– Я давно сбился со счета… Не помню даже, столько лет прошло… Но вам предстоит еще и не в такое поверить. Сегодня этот замок и деревушка, – жалкий отголосок былого величия Крамблроу, чудесного места, где волшебники жили и работали…

– Если честно, все это похоже на бред. Я вас не виню и не хочу оскорбить, поверьте, но, опять же, повторюсь – мне кажется, вы слишком долго прожили в одиночестве, вам мерещится выдуманная сказочная жизнь, и год идет за десять лет. Ну, расстались вы с кем-то… Но это же не беда, идите дальше, найдите еще кого-то. Вы еще не так стары, как хотите казаться, – пытался я уговорить мистера Фара.

– Я не о многом прошу, прочтите, просто прочтите! И мы сможем решить, как нам дальше поступить. Точнее, я знаю, как, но вы тоже должны быть в курсе всех событий, которые тогда происходили.

– Мне интересно, почему я вообще что-то должен? Вы мне предлагаете прочитать дневник, в котором приличное количество страниц, но ведь это займет как минимум весь день и ночь. Возвращение домой на сегодня откладывается?

– До того момента, как ваша группа закончит маршрут, еще около десяти дней, так что можете спокойно начать читать.

– Интересно, откуда вам это известно? Что мешает проводнику подать сигнал бедствия, как только он обнаружит, что я пропал?

– На этот счет можете не беспокоиться. Могу гарантировать, что еще никто из внешнего мира не в курсе происшествия.

– Забавно… Я бы не назвал попытку сбросить меня со скалы происшествием. В конце концов, сейчас среди моей группы находится убийца. Что ему еще придет в голову, неизвестно. Бедная Мэри… – мой голос дрогнул и оборвался.

– Мэри? Эта ваша возлюбленная? – спросил мистер Фар, придвинувшись ближе.

Его лицо озарилось надеждой, по-видимому, он хотел воспользоваться внезапно всплывшей информацией, чтобы в дальнейшем мной манипулировать. Сейчас почему-то он показался мне жалким стариком, который пытается вернуть впустую потраченные годы.

– Вы меня не так поняли. Нет у меня никакой возлюбленной, а если и была, то вы стали бы последним человеком, с кем бы мне хотелось это обсудить, – я уперся локтями в колени и закрыл ладонями лицо.

– Вы устали, Дэниел… Возможно, вам следует отдохнуть, а потом мы снова вернемся к нашему разговору.

Я поднял голову и увидел, что он все еще держит в руках дневник. «А Флориан Фар очень настойчив… Похоже, рано или поздно он заставит меня прочесть эту книгу. Придется играть по его правилам, если хочу узнать, зачем меня здесь удерживают. Хотя бы некоторое время…» – я протянул руку за книгой. Мистер Фар не ожидал так скоро получить мое согласие, отчего по его взволнованному лицу пробежала неконтролируемая дрожь. Наши взгляды ненадолго задержались друг на друге, затем он медленно встал, передал мне дневник и отошел к окну, где остался молча наблюдать за прекрасным видом, открывающимся с этой части замка. В гостиной воцарилась гробовая тишина, я мог слышать свое дыхание. «Ну что же, если цена возвращения домой – эта книга, тогда начну читать ее прямо сейчас, и пусть хозяин замка только попробует удержать меня здесь после!» Я провел рукой по изрядно потертой кожаной обложке. Состояние книги говорило о том, что ее очень часто перечитывали. Я посмотрел на мистера Фара, но его в комнате не оказалось. Решение оставить меня в одиночестве показалось мне правильным – последнее время нетерпеливое выражение на его лице начинало меня раздражать. «Ну, приступим… Что же это за история такая, что обрекла волшебника на столетие мучений?» Забавно, но мне явно становилось легче – за последние сутки я ни разу не вспомнил о Софии. Может, все, что со мной происходит, и будет началом исцеления… Я открыл дневник.

Листы были грубыми и пожелтевшими. На первой странице красовался довольно подробный рисунок замка и его окрестностей. Правда, на изображении он выглядел намного приветливей – на пиках остроконечных крыш развевались длинные флаги, а на середине каменной дороги стояла небольшая башенка, около которой собралась небольшая очередь. Сейчас от нее остались лишь развалины. Следующие страницы были полностью исписаны ровным красивым почерком. Черные чернила навсегда впечатались в бумагу и сохранили эмоции, чувства и жизнь того, кто так трепетно выводил каждое слово. Я еще раз окинул глазами комнату, готовясь окунуться в историю, которая так тесно связана с этим местом. Прислушался к замку – он по-прежнему был тих, все как будто замерло, стараясь не мешать мне в этот час. Подумал о мистере Фаре. Интересно, чем он сейчас занят? Сидит в своем кабинете? Или вспомнил о болотном черте в колодце и занялся им? Затем мои мысли унеслись в сторону дома, к близким людям и друзьям. Они ведь даже представить не могут, куда меня занесло! Даже этот поход в горы стал для них чем-то из ряда вон выходящим – все как-то странно переглядывались и перешептывались. «Лучше уж горы, чем совсем с ума сойти после расставания с этой девушкой. Он и сам скоро поймет, что она и мизинца его не стоит», – как-то долетели до меня обрывки телефонного разговора моей матери. Это было в тот раз, когда родители приезжали в Вену и застали меня в плохом расположении духа. Отец особо не переживал – он видел, что все свое время я провожу на работе, и это его более чем устраивало…

Затем я вспомнил про свою группу. Интересно, как они там? Как общее настроение после потери одного из членов команды? Что говорит Когрович? Подбадривает их или идет молча, злясь на самого себя за то, что допустил подобную ситуацию, иногда с подозрением посматривая на невозмутимого Тима, на молчаливых ребят и на Мэри с заплаканными глазами. В моих мыслях она, естественно, очень горевала. Что ж… Возможно, после такого путешествия мне и самому захочется что-то написать, дабы не забыть со временем все подробности произошедшего. Я вернулся к дневнику, готовый полностью окунуться в историю, которая скрывалась на его страницах…

Глава 14

Дневник Кэтрин.

Я никогда раньше не вела дневник… Хотя это и не дневник вовсе, это просто отрезок моей жизни, изложенный на бумаге, чтобы иметь возможность иногда возвращаться и переживать все эмоции снова.

Стояло раннее сентябрьское утро. Воздух еще не прогрелся как следует и казался слишком холодным для начала осени. Небо над головой было молочно-голубое, с белыми прожилками перистых облаков, а на востоке разгоралось ярко-алым. Только что, пройдя через перемещающую арку, сияние которой за моей спиной еще не успело погаснуть, я оказалась на мощенной камнем площади и не смогла сдержать счастливой улыбки. Известная всем волшебникам деревушка Крамблроу с забавными, очень длинными печными трубами и, конечно, с жемчужиной этого места – великолепным замком, принадлежавшим семье легендарного волшебника Стефана, предстала передо мной во всей своей красе. Наверное, каждый волшебник, однажды услышав об этом чудесном месте, начинал мечтать о том, что ему посчастливится хотя бы раз в жизни побывать в этих краях. Но с тех пор, как началась борьба между волшебным и не волшебным, и все чаще приходилось задумываться, как лучше укрыться от внешнего мира, как стать более незаметными, сложнее стало перемещаться между поселениями, разбросанными в недоступных для людей местах. Песок для путешествий облагался налогами и жестко контролировался, в итоге перемещение стало чем-то практически недосягаемым и очень затратным.