Homo conversus. В шаге от жизни

«Видимо, цепочка расстегнулась, когда я отбивался от старухи», – решил он.

И нет, чтобы рассказать обо всём взрослым или просто прийти к графине с просьбой вернуть подвеску, подросток решил всё сделать по-своему. Он дождался вечера, прошёл трансформацию и снова отправился к дому старушки. Однако за пару часов до этого графине стало плохо, и дочка, заехавшая в тот момент в гости, отвезла женщину в больницу. Спустя несколько часов дочка вернулась в дом матери за вещами и обнаружила в спальне огромного белого зверя.

Она кричала так громко, что к дому графини примчалась большая половина города. Люди быстро разобрали садовые грабли и лопаты из сарая графини и ринулись искать то ли белую мохнатую собаку, то ли большого белого медведя. Они бродили по округе до самого утра, но так никого и не нашли.

Когда солнце поднялось высоко в небо, подросток выбрался из подвала и рванул к базе. На следующую ночь он снова пошёл к дому графини, но в этот раз его ждал отряд местных старожил. И ещё неизвестно, чем бы эта ночь закончилась, если бы члены Совета не подоспели вовремя. Вспыльчивый подросток был пойман на подходе к дому и отправлен в изолятор.

– Итак. За нарушение более 10 правил и законов нашей общины, за опасность, которой он подверг себя и других членов своей группы, Совет выносит на обсуждение меру наказания юного Вячко в виде проведения эвтаназии.

Огромный белоснежный йети, сидевший в первом ряду зала, громко взвыл и рухнул на пол без сознания.

Казнить нельзя помиловать

На следующие полчаса зал собрания наполнился гулом. Ряды рабочих громко рассуждали о правах обычного статистического гражданина. Они напомнили собравшимся, что в стране, подданным которой был юноша, эвтаназия находится под запретом. Ряды ниже настаивали на законах той страны, где, собственно, и произошло данное событие. И как бы ни спорили члены Совета, в северном городке эвтаназия была разрешена и применялась регулярно.

Ещё несколько членов Совета говорили о юном возрасте невезучего Вячко. По их мнению, современная молодёжь взрослеет позже, а значит, далеко не всегда может оценить происходящее вокруг верно. Нашлись, конечно, и те, кто думал иначе. На прошлой неделе юноше исполнилось ни много ни мало, а целых 25 лет. И если вспомнить сложную жизнь метаморфов примерно век назад, то парень находился как раз в самом расцвете сил. Словом, спор поднялся нешуточный.

Белоснежный йети сидел возле трибуны заседателя, молча слушал то один ряд, то другой. С места Ясении казалось, что юноша оседал на пол, словно подтаявшее от летней жары мороженое. Из большого лохматого чудовища он превратился в маленького щенка, который пугливо оглядывался по сторонам.

«Эх, мальчишка! И что тебе не жилось обычной жизнью? – грустно подумала Ясения. – Конечно, я понимаю, захотелось приключений. Когда в мире столько соблазнов, сложно постоянно прятаться. Ты молод, силён, в крови бушуют гормоны. А с приходом луны даже самое глубокое море кажется мельче обычного болота. Но и его вполне хватит, чтобы утянуть тебя на самое дно. Хм, интересно… а если взять и просто переехать? Например, в Северную Норвегию. Говорят, там день длится с конца мая и до конца июля. Представляю, один большой нескончаемый день. Без луны и её последствий. Настоящий рай для типичного оборотня».

– Если других высказываний не будет, предлагаю перейти к голосованию.

Голос председателя эхом пронёсся по залу. Ясения вздрогнула и резко встала на ноги.

– Прошу прощения, – неуверенно начала девушка. – Я хотела… хотела…

Она нервно сглотнула. Слова предательски замерли в её горле и не хотели выходить наружу.

«Ну что такое? Уффф, на меня же смотрит весь Совет!» – пыталась собраться с духом Ясения.

– У вас ровно пять минут, – громко сказала женщина в строгом костюме.

Она открыла кейс для бумаг и начала неторопливо перекладывать листы с крышки трибуны. Ясения громко выдохнула. Тихие, спокойные на первый взгляд движения рук главы Совета были знакомы ей с самого детства. Пальцы медленно кружили в воздухе, словно повторяя одну и ту же фразу: «Ну что ж, давай, девочка, удиви меня».

Ясения сжала кулаки и громко произнесла на весь зал:

– Предлагаю принять во внимание юный возраст виновного и заменить эвтаназию на каторжные работы.

В зале снова стало шумно.

Председатель подняла глаза и холодно взглянула на девушку.

– Каторжные работы? – неуверенно повторила женщина. – Что именно ты хочешь предложить?

– Работу в лаборатории, – спокойно ответила Ясения. – Место подсобного рабочего в лаборатории общины не зря называют проклятым. Мало кто «выживал» на нём больше одного года. Думаю, пять лет в лаборатории покажутся юноше более строгим наказанием, чем просто казнь.

Председатель одобрительно кивнула.

– Прошу всех встать. Кто за эвтаназию – перейдите в правую часть зала. Кто за замену казни на каторжные работы – оставайтесь слева.

Девушка расслабила руки, сделала несколько шагов влево и плюхнулась назад на скамейку. Большая часть участников Совета шагнули в ту же сторону.

– Принято единогласно, – донёсся голос председателя и тут же потонул в шуме.

«Казнить нельзя помиловать, – усмехнулась Ясения, вспомнив старую человеческую сказку2. – И всё-таки мы всё больше перенимаем у людей. Даже моё предложение – это типичное человеческое решение. И думаю, пора исчезнуть, пока мне не припомнили сегодняшние приключения с мальчиком».

Девушка поспешно закрыла глаза, чтобы вернуться в привычное физическое состояние, но в этот момент её кто-то крепко схватил за руку.

– Прошу в мой кабинет! – быстро сказала председатель Совета и потащила девушку вниз по лестнице.

Часть третья: Расследование

Кабинет

Председатель открыла дверь за трибуной и пропустила девушку в узкий коридор. Тут было заметно темно, но ни женщину, ни саму Ясению это не пугало. Девушка знала буквально каждую дощечку на старом деревянном полу коридора.

– Один, два, три, – бормотала Ясения, отсчитывая шаги в темноте. – Прямо сейчас вам открывается вид на портрет пожилого мужчины в цилиндре. Картина написана маслом и принадлежит перу моего знаменитого прадеда. Ещё пять шагов вперёд – и справа вы сможете увидеть необычной красоты подсолнухи. Не помню имени художника…

Девушка остановилась и ненадолго задумалась. Многое из детства она помнила превосходно. Помнила день, когда тётя привезла её сюда сразу после автоаварии родителей. Помнила год, когда в школе метаморфов начались занятия для новичков. Для неё и старшего брата это были грустные воспоминания. Тётя практически всегда работала, и единственное, что могла дать юным племянникам, – это знания и пожизненный пропуск на каждое собрание Совета. Пропускать последнее было строго-настрого запрещено.

– Винсент Ван Гог. Картина «Три подсолнуха в вазе». Написана маслом в августе 1888 года, – сухо ответила женщина. – Тебе стоит освежить в памяти курс по истории нашей общины. Могу записать тебя на лекции профессора Врона. В следующем семестре он будет читать лекции прямо в зале заседаний.

Ясения открыла рот, чтобы по привычке произнести в ответ нечто колкое, но вовремя прикусила язычок. От работы над делами общины председатель отвлекалась редко и только по очень важному поводу. А значит, дело серьёзное, и заранее злить тётю девушка не хотела.

В глубине коридора громко щёлкнул замок. Дверь в кабинет председателя бесшумно отворилась, впустив в тёмный коридор лучи утреннего солнца.

– Входи, – устало сказала женщина и подтолкнула девушку вперёд.

В кабинете было тесно. На полу стояли коробки с бумажными папками, вдоль стен возвышались огромные деревянные шкафы, наполненные пачками пожелтевшей бумаги. Единственным местом, свободным от папок и листов, был старый кожаный диван. Ясения плюхнулась на него и взвизгнула от удовольствия. Упругое сиденье подкинуло девушку в воздух и плавно опустило вниз.

За последние 30 лет здесь ничего не изменилось. Почти. С письменного стола председателя Совета исчезла скатерть. Обычно на ней лежали старинные карты. По вечерам тётя включала плетёный торшер, брала в руки карты и неторопливо раскладывала пасьянс. Теперь на месте скатерти стоял небольшой ноутбук.

На несколько секунд Ясения даже обрадовалась, решив, что эта пожилая женщина наконец превратилась в современную леди, но это было не так. На клавиатуре лежал большой слой пыли, а на экране вздрагивало изображение зелёного поля с нарисованными картами для пасьянса. Тётя раскладывал старую-добрую виндовскую косынку.

Девушка хихикнула, но быстро спрятала улыбку. Вряд ли 122-летняя тётя могла знать, что эта безобидная на первый взгляд игра была причиной разрушения многих компаний. Разработанная в своё время программа должна была приучить офисных сотрудников пользоваться мышью, но вместо этого привила им дурную привычку. Работники тратили большую часть рабочего времени не на документацию, а на неспешное раскладывание карт на экране компьютера. И по числу проведённых сессий, высвечивающемуся в нижней части монитора, среди играющих не так давно стало на одного участника больше.

– Тётя, а ты знаешь, что все эти папки можно оцифровать и хранить в нём? – Ясения обвела рукой комнату и остановилась на ноутбуке. – Это будет в одной большой папке, в одном месте!

Председатель недоверчиво посмотрела на девушку и буркнула в ответ:

– Ты явно шутишь. В него можно разве что пару листов положить, но никак не целые коробки разных документов.

Ясения снова хихикнула, но быстро зажала рот рукой. Глаза тёти внезапно стали жёлтыми, а лицо приобрело острые черты. На несколько секунд тело женщины превратилось в лисье и снова вернулось в прежнее обличие.

Девушка быстро отошла к стене. Председатель всегда умела держать свои эмоции под контролем. Даже когда двадцатилетняя Ясения покинула стены Совета и уехала жить в обычный сибирский город, женщина не пролила ни одной слезы. Но в таком виде девушка видела тётю впервые.

– Давай уже к делу, – сказала Ясения, отворачиваясь к окну. – Скоро рассвет, а я даже не спала…

– Совету нужна помощь. Мне нужна твоя помощь, – тихо ответила тётя.

Ночной разговор

– Ты помнишь законы и правила общины? – спросила тётя, опустившись на высокий деревянный стол перед диваном.

– Какие именно? – недовольно буркнула девушка.

В книге законов и правил общины насчитывалось 202 статьи. Одни из них были придуманы ещё триста лет назад и никогда не корректировались, другие постоянно менялись и переписывались. И дело было не в юридических проволочках, а в самих членах общины.

Только за последний век мир вокруг изменился до неузнаваемости. Люди перестали спать по ночам, и метаморфам стало сложнее прятаться от их глаз. Технический прогресс всё настойчивее вторгался в личную жизнь граждан, невзирая на их пол, цвет кожи и вероисповедание. То тут, то там на городских улицах появлялись новенькие всевидящие камеры. И если бы не порошок профессора Койра3, метаморфам бы пришлось переместиться в менее населённые пункты.

– Закон о проживании на одном и том же месте в рамках строго ограниченного времени. Сколько лет ты уже живёшь в своём городе? Более 30? А в той же самой организации работаешь 11 лет? Господи, Ясения, ты правда думала, что этого никто не заметит?

Девушка опустила взгляд на пол и начала сверлить старый паркет. Город, работа, небольшая квартирка в старом районе – это были привычные мелочи, с которыми Ясения не хотела расставаться.

«Подумаешь, лишний год, этого даже никто не заметил. Почти».

– Кофе есть? – буркнула девушка в ответ. – Мне с молоком и без сахара.

Тётя кивнула, взяла со стола колокольчик и несколько раз позвонила. Спустя пару секунд в кабинет заглянула сухонькая старушка в белом переднике.

– Да, сестра Марфа, – обратилась она к председателю.

– Принеси нам две чашки кофе. Как обычно, с молоком, без сахара.

Старушка поклонилась и бесшумно закрыла дверь.

– Ты ведь меня не ради зачитывания правил пригласила, верно? – недовольным тоном спросила Ясения.

Девушка закинула ноги на сиденье дивана и обняла их руками. Она чувствовала, как внутри её тела начинает кипеть кровь. В глазах кольнуло, а на руках начали расти волосы.

– Конечно, – спокойно ответила председатель. – И всё же я тебе напомню: «Спустя три десятилетия оборотень обязан сменить город и регион, в котором он обосновался». И это я не говорю о твоей пагубной привычке помогать людям.

Она замолчала и повернула голову в сторону двери. В следующую секунду в комнату вошла старушка. В руках она несла поднос с фарфоровыми чашками и небольшой конфетницей.

– Я тут конфетки для Ясении поставила. Больно она их в детстве любила…

– Спасибо, Агнес, – сухо ответила председатель, забрав поднос из рук женщины. – Вы можете идти.

Она проводила старушку до двери, быстро повернула ключ в замочной скважине и тяжело вздохнула.

– Ты помнишь, как перед уходом дала мне слово? – спросила председатель, повернувшись к девушке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В переводе с латинского «человек оборачивающийся».

2

Из мультфильма «В стране невыученных уроков».

3

В переводе с болгарского «собака».