S-T-I-K-S. Шустряк. Человек с кошкой

– Ну что, у нас всё, взлетаем? – спросил я.

– Нет, я обещала, что мы дождемся, когда начнется хаос, – пояснила Зуун, – вон, видишь, стоят группой, – она указала на нескольких людей, лица которых разительно отличались от суетящихся вокруг.

Я вышел из салона, попросив Ки дождаться меня у входа, а сам направился к тем, на кого указала девушка. Встретили меня слезящиеся глаза трёх женщин и пара крепившихся отцов.

– Моя напарница дала вам обещание не взлетать, пока не нагрянут твари, и я готов его выполнить, но тогда пока мы будем лететь, ваши дети увидят много того, что им видеть не стоит. – Одна женщина попыталась что-то сказать, но я прервал её, – мы не можем взять вас на борт, по факту и детей нам брать не с руки, но пройти мимо мы не смогли, взяв всех, кого отдали. Если вам нужны еще доказательства слов напарницы, то пойдемте к двери, заодно и попрощаетесь, время пока есть.

Все согласились, и когда мы подошли к открытой двери, я попросил Ки проводить по очереди родителей. Напарница меня поняла правильно, взрослые отшатнулись, когда она встала и, протянув руку, предложила подняться женщине. Дети же, наоборот, подуспокоились, а старшая из них даже ахнула, когда Ки заговорила. Прощание затянулось еще на полчаса, щедро сдобренное женскими и детскими слезами, в то время как я уже по десятому кругу объяснял двоим мужчинам, что для них шансов выжить нет. И вдруг ко мне подошла Яся, шепнув на ухо, что есть же две белых, отчего у меня прошёл мороз по коже. Ведь эта мысль приходила и мне в голову, но два на пять ровно не делится, я бы лучше схватил из толпы еще двух детей, сделав их иммунными, но я понимал, что спасти всех нельзя.

Оба отца предоставили максимум времени женщинам и стояли сейчас понуро у раскрытых дверей, а вот вышедших из толпы представителей местного закона и порядка я пропустил. Те осторожно, даже робко двигались к открытой двери и тут я, не заметив их, быстро сообщил: “Дамы, нам пора, иначе все провалится”, Сарыч аккуратно выпроводил причитающих женщин, отчего дети еще сильнее разрыдались. Как только все три женщины покинули салон, а полицейские, завидев их заплаканные, перепачканные тушью и губной помадой лица, насторожились и даже начали угрожать в громкоговоритель, я скомандовал: “Ки, взлетай”, зашвырнув обоих мужиков в салон. Хлопнувшая дверь моментально отрезала гомон толпы, рыдание матерей и звук взревевших двигателей.

Яся, поняв всю ситуацию верно, тут же активировала скрыт, в то время как Ки поднимала в воздух явно перегруженную машину. Один из мужиков завозился и агрессивно посмотрел в мою сторону.

– Что вы творите? – возмутился он, а кулак, что он сжимал, намекал на потасовку.

– Сарыч, ребят подержи, пока мы где-нибудь на крыше не приземлимся, – попросил я, заняв место возле Ки.

– Как? – задал я вопрос, не требовавший пояснений, на что она указала в сторону табло, где горела неприятная пиктограмма. Еще бы, помимо детей прибавилось два взрослых мужика, а это не меньше чем полторы сотни килограмм перегруза, хотя точно больше.

Дронолёт шёл тяжко, а заряд накопителя таял на глазах. Ки, прикинув показатели, сообщила, что расстояние полёта сократилось, считай в три раза, да еще и бог знает, как это отразится на двигателях и остальных системах. Я уже не помышлял о продолжении полета, даже Ки самостоятельно взяла курс на Бастион, ведь там, куда мы собирались, некому доверить детей и возможных свежаков.

Выработав накопитель почти полностью, мы сели на первое попавшееся здание, а я вновь обратился к отцам, которые сидели уже в обнимку со своими чадами, лишь самая старшая девочка так и продолжала жаться в кресле, изредка поглядывая на огромного тигра.

– Так, мужики, нам нужно выйти и поговорить без детей, – начал я, как только Ки посадила транспорт.

– Все-таки высадишь? – поинтересовался тот, что был помоложе.

– Хотел бы, не стал бы забрасывать в салон, – ответил я и приглашающим жестом поманил их наружу.

Чтобы отвязаться от детей, потребовалось усилие всех трех моих напарниц, но все же мы оказались за закрытой дверью, которая очень хорошо отсекала все звуки, так что можно было не переживать за то, что кто-то из детей услышит наш разговор.

– Итак, когда я говорил, что средства от заразы нет, – начал было я, но вдали что-то очень внушительно громыхнуло, а когда мы туда повернулись, в небе уже пылал яркий огонь.

– Это у нас в городе? – спросил тот, которому было за пятьдесят.

– Больше негде, – подтвердил я.

– Мой нефтезавод, – пробормотал второй и тут же добавил, – не в прямом смысле мой, я там работал.

– Не важно, слушаем то, что я говорю, и не отвлекаемся на посторонние мысли. Когда я сказал, что средства против той заразы, что в вас, нет, я лукавил, – в этот момент оба подобрались, и я увидел, как они, словно две пружины, сжимаются, – оно есть, но его редкость такова, что у него даже цены нет. Вашим детям повезло, причем дважды. В первый раз, когда они оказались иммунными, второй раз, когда вы оказались их родителями, даже на той площади можно было спасти еще кого-нибудь, но, увы, никто не поверил тем доказательствам, что предъявила Зуун.

– Кто?– поинтересовался молодой.

– Так зовут мою напарницу, но сейчас это неважно. Так вот, это средство у меня есть, и его хватит на вас обоих…

– А как же Марта?! – резко перебил меня молодой, после чего двинулся ко мне, а я, понимая, что дальнейшего конструктива может не выйти, дождался, когда он замахнется, чтобы ударить меня, и схватил его за руку. Повторяя без остановки всего одно слово “Марта”, он дергался и я, перехватив его, поднял, благо рост сделать это позволял. Только тогда он обмяк, морщась от напряжения мышц в одной руке, но взгляд его был направлен на меня. Отбросив его слегка назад, я продолжил, – так вот, у меня имеется две дозы такого средства. Если ли бы ты был в курсе, на что идут те, кто хочет им обладать и какую цену они готовы платить за него, ты бы сейчас руками не махал. Но есть и осложнение, за обеими этими дозами тянется нехороший след, если коротко, то мы их забрали у тех, кто их украл. Опять же, как я уже говорил, из-за ценности этого средства потерявшему его будет без разницы, каким образом оно ко мне попало. Если вы его получите, то вам придется не просто молчать об этом, но и всячески скрывать данный факт, о том, как и почему, мы поговорим позже, сейчас вопрос в том, сможете ли вы взять на себя такую ответственность, причем именно за свои жизни и жизни ваших детей.

– А как кто-то может узнать о том, что мы приняли средство? – спокойно и рассудительно поинтересовался старший из мужчин.

– Это не столь важно, важно то, что если станет известно, как вы получили это средство, вас ждет очень печальная и долгая смерть, и ваших детей так же. Вряд ли удастся что-либо объяснить этим людям, да и они слушать ничего не будут. Мы попытаемся организовать вам защиту, легенду и прочее, но спасти вас от вашего языка я не смогу, именно поэтому я не стал озвучивать это при ваших детях.

– То есть, если я выживу, то Макс постоянно будет в опасности? – уточнил он, в то время как молодой начал впадать в истерику.

– Если узнают, то да, – ответил я, и тут дверь распахнулась, а в ней показалась Зуун, рядом с которой была самая старшая из детей.

– Нам надо уединиться, – тактично пояснила своё появление напарница, на что я кивнул, и она вместе с девочкой направилась в обход дронолёта.

– Ты, ублюдок, моя жена, ты понимаешь, что там осталась моя жена!!! – вновь попытался напасть на меня молодой, а из глубины дронолета с криком: “Папа!” показалась девчуля, рванувшаяся к открытой двери.

Странно, вроде еще не так много времени прошло, чтобы он начал обращаться, второй вон в порядке, может, просто изначально склонен к истерикам? Откинув от себя взмахом руки молодого, обратил внимание, что и парнишка тоже показался в проёме двери, но, в отличие от девочки, он не рвался наружу, а лишь смотрел на отца, насупившись. Ки же в это время прижимала к себе мелкое плачущее тело, не давая ребенку выбежать наружу.

– Если он останется жив, то Максу и остальным тоже будет грозить страшная смерть, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес мужик, после чего повернулся к пацану и сказал. – Слушайся его во всем, а эти девчонки теперь твои сестры. – После чего посмотрел мне в глаза и спросил, – ты обещаешь о них позаботиться?

Я успел лишь кивнуть, как поднявшийся молодой опять попытался двинуться в мою сторону, но мужик движением, похожим на борцовское, поднырнул и поднял того. Держа молодого на плече, он побежал в сторону невысокого металлического забора, окружавшего периметр крыши. Я понял, что он задумал, и вполне мог остановить его, для иммунного это бы не стоило труда, но я лишь попытался не слушать как девочка, обливаясь слезами, звала папу, а парень всего лишь раз крикнул: “Отец!”, когда те очутились на краю крыши.

– Помни, ты обещал! – крикнул тот, что держал истерика на своём плече, прежде чем они оба исчезли за краем крыши.

Короткий вскрик и глухой удар был слышен даже через плач девочки, а я лишь думал о том, смог ли бы сам вот так, как он, решить не просто доверить своего ребенка чужим людям, но и пожертвовать собой ради призрачного шанса обезопасить его?

– Что случилось? – спросила появившаяся Зуун.

– В салон, ждем заряда накопителя и летим в Бастион, – произнес я вместо ответа.

Глава 20

С того момента, как мы подобрали детей, всем стало понятно, что план похода на юг стал неосуществимым. Я много думал над тем, как это случилось, все больше и больше приходя к выводу, что это не походит на какую-то спонтанную случайность. Сарыч тоже во время одной остановки высказал своё удивление тем, как повела себя Зуун, а ведь они и раньше бывали в только что прилетевших кластерах. Неоднократно выводили свежаков, в том числе и детей, но чтобы вот так маниакально носиться по праздничной площади, выискивая их – это в первый раз.

Я промолчал, но зная, что она попала сюда еще молодой девушкой и прожила тут столько лет, объяснил это для себя синдромом матери. Я уже слышал о том, что рано или поздно у женщин сносит на этой почве голову, и именно из-за этого белый жемчуг не имеет цены, но сам еще воочию приступов не наблюдал. Озвучил же я другую странность, с которой он согласился. Столько иммунных детей в одном месте Сарыч в первый раз видит, обычно со среднего кластера едва ли удается двоих-троих иммунных найти и вывести, а тут сразу столько детей.

Дети, вот они-то как раз меня и беспокоили, точнее, их дальнейшая судьба, ведь они однозначно привлекут внимание тех, кто ищет свой белый жемчуг, да и три иммунных ребенка сразу выглядят очень подозрительно. Раздумывая над сложившейся ситуацией, я понимал, что на какое-то время мы будем привязаны к стабу из-за необходимости их защитить и из-за Зуун, у которой наконец-то сдвинулся с места знахарский дар.

Девушка в какой-то момент, как она выразилась, прозрела, начав видеть структуры даров, четко различать сплетения энергетических потоков и все то, что я, к сожалению, так и не могу видеть. Зуун нужно обучить хотя бы базово и никому, кроме Шутера, я не могу её доверить, ведь полноценный знахарь в группе означает избавление от множества проблем.

Еще меня крайне беспокоил Шатун, точнее, его отношение к произошедшему, ведь теперь я не смогу блефовать и доказывать, что мы не догнали воров жемчуга. Любой мимо проходящий знахарь, да и обладатель еще бог весть какого дара смогут определить, что мои напарники употребили по белой, так что смысла в отрицании этого факта я не видел. Большое беспокойство вызывали те, кто будут искать пропавший жемчуг. Тут и ежу понятно, что такого количества у рядовых рейдеров быть не может и персоны, которые будут задействованы в этой заварушке, назвать рядовыми никак не получится. Так что еще большой вопрос, не выпнет ли меня Шатун из Бастиона вместе со всей группой, так сказать, без права возврата и с аннулированием гражданства, чтобы избежать конфронтации с теми силами.

Примерно за пару кластеров до того места, где обычно проезжали патрули Бастиона, я попросил Ясю убрать скрыт, а сам принялся вызывать их на общей частоте. Устраивать неожиданное проявление дронолёта у ворот Бастиона желания не было, да и так, как минимум Шутеру, о нашем возвращении, скорее всего, доложат.

– Шустряк, ты? – прозвучал сквозь помехи и разрывы связи чей-то голос.

– Шустряк, подтверждаю, движемся воздухом, по маршруту вдоль черноты в сторону Бастиона, с крестом нас не перепутайте.

– Не перепутаем, день, глаза на месте, – усмехнувшись, ответили с той стороны, а после паузы неожиданно для меня говоривший добавил. – Надо будет нажраться, как при первой встрече. Если ты, охламон, еще не понял, то с тобой Тур разговаривает, – данное заявление меня насторожило, Тура я помнил, но вот наши отношения не были такими, как он говорил, а, следовательно…

– Тур, приятель, связь никакая, я бы тут даже собственную мать не узнал, – весело изобразил я радость в эфире, – а зачем откладывать? Я так понял, вы с ребятами в патруле, называй точку, пересечемся. У меня, кстати, по случайности есть целый ящик твоего любимого “Мерло”, так что сможем надраться, как в первый раз, только теперь я ставлю!

– Заметано, малец, – он усмехнулся, – но в патруле ни-ни, так что жди до вечера, я тебя найду, и не вздумай без меня хоть бутылку вскрыть. Конец связи, информацию о вас передадим дальше.

– Спасибо, до вечера, – ответил я машинально, а сам задумался, но тут же был окликнут Сарычем.

– Шустряк, я что-то не понимаю, ты накоротке с Туром?

– Нет, и если ты не понял, то Тур предупредил нас о том, что в Бастионе нас ждут.

– Я-то уж подумал, что про Тура чего-то не знаю, мужик он настолько серьезный, что я аж берега попутал, когда он стал про пьянку и панибратство речь пихать. А что за “Мерло” ты ему обещал? – неожиданно спросил он.

– Даже не знаю, что это, как-то давно в «Тихой Гавани» слышал возмущение группы рейдеров его ценой, вроде как коньяк это, но точно не в курсе, – ответил я.

– Так, и что, сворачиваем?

– Нет, в стабе вряд ли кто будет чудить, серьезная охрана, да и после Арены, думаю, всем стало понятно, что мы не группа мусорщиков, так что движемся, куда двигались. Но в том, что нас ждет неприятная встреча, я не сомневаюсь, скорее всего, с новой группой, так сказать, следователей-дознавателей, как те, что нас и вытащили на Арену.

– Ну, если вытащат, так же, как и тех, раскатаем, а лучше выманить их из стаба и там бесследно ликвидировать. Насчет того, что они предпримут что-то в самом Бастионе, я тоже сомневаюсь, – высказался напарник.

– Слышал, может, выражение, что “неубиваемых нет”? Мне это Косой хорошо в голову вбил, так что я бы не стал, как ты, самоуверенно предполагать легкую победу.

– А я этого и не говорил, самое главное, понять – кто, отследить, разузнать их возможности, а уж потом подготовиться и действовать.

– Сарыч, это хорошо, если так, а если времени нам не дадут?

– Давай долетим, а там поглядим.

Поприветствовали в эфире еще один мобильный патруль благодаря тому, что Зуун их уловила на краю своего сенсорного восприятия, когда мы пролетали мимо. Следом было уже два стационарных, на удобных тройниках на подходах к стабу и наконец-то Ки опустила медленно подползший к воротам дронолёт на площадку досмотра. Нас узнали еще до выхода, так что боец без особой опаски направился к нам еще до того, как я начал открывать дверь.

– Приветствую, – боец отсалютовал левой рукой, – все свои?

– Нет, – я протянул руку поздороваться и, получив в ответ рукопожатие, продолжил, – есть свежие, дети, трое, – приглашающе указал ему в направлении салона. Боец заскочив, оглядел всех находящихся внутри, после чего выпрыгнул обратно.

– Это где ты сразу столько нашёл? – удивленно спросил он, но дожидаться ответа не стал, сразу продолжив. – Старших нужно оформлять по-любому, а младшую только ментат опросит и все.

– Не протестую, – ответил я. Зуун, стоявшая рядом, не нуждалась в пояснениях и уже начала выводить детей, Яся также присоединилась к ней.

– Ух, до сих пор не отпускает, – выдал боец, когда девушки, сопровождая детей, покинули транспорт и направились к группе стоявших у ворот охранников. – Тигр этот твой – каждый раз, как глазами встречаемся, чувствую себя закуской на блюде.

– Да ну тебя, Граф добрый, – не согласился я.

– Был я тогда на Арене, свезло, выходной выпал, так что ты мне про миролюбивого котика не заливай, – тем временем вышедший тигр, не обращая внимания на бойцов, последовал за девушками и детьми. – Ворота открывать не нужно?

– А смысл, если с нами все, сообщи, я транспорт сразу на крышу припаркую, – попросил я.

– Да я же типа ментат на полставки, – ухмыльнулся боец, – никто из вас не находится под контролем, фейсы ваши тоже известны, так что давай, освобождай место, вон уже фуры со свежего кластера на подходе.

Я обернулся и заметил, как из-за поворота колонной появились разномастные грузовики, впереди которых двигался броневик и пара пулеметных внедорожников. Видимо, была перегрузка на одном из кластеров снабжения, так называли те из них, где были крупные логистические узлы, и туда по их прилёту организовывался выезд от стаба. Боец, отойдя, что-то проговорил в рацию и разрешающе махнул нам, Ки расценила жест верно, тут же начав подъём дронолёта.

После прохождения всех необходимых формальностей встал острый вопрос о размещении детей. Зуун попыталась уговорить старшую на проживание в так называемом “Женском доме”, но та сразу отказалась наотрез, решив, что это бордель. Все попытки объяснить, что это не так, и там вполне можно перекантоваться за сносные средства, кои мы выделим, не увенчались успехом, добавив нам головной боли, отчего мы стали задумываться о переезде во второй дом. Тот, в отличие от нашего, был больше и вместо четырёх отдельных комнат имел шесть, но его расположение было крайне неудобным. Да и этот дом уже успели обжить.

– Мне в принципе не нужна комната, – прервала обсуждения Ки, – вы, как оставались, так и оставайтесь в своих, девочек в мою, а Макса в оставшуюся.

– Я понимаю, Граф у нас оккупировал гостиную, но ты же не животное, чтобы спать на полу! – возмутилась Яся.

– Я не сплю и, как правило, что-либо читаю или просто наблюдаю за ночным стабом в окно, – возразила напарница.

– Все равно это глупость, у тебя должно быть своё жизненное пространство! – не успокаивалась борец за права Ки.

– Яся, ты не берешь в расчёт – то, что важно для вас, совершенно чуждо мне, так что решено, обоснуюсь в гостиной, заодно и Графу будет веселее.

– Ага, ему скучно лишь тогда, когда живот урчит, – Сарыч бросил взгляд на огромного тигра, который, заняв угол гостиной, прикидывался ковром, – умял мясо и доволен.

Пауза с отвлечением на Графа не продлилась долго, и спор вновь набрал обороты. Итогом почти часовых дебатов стало одобрение предложения Ки, но к этому добавился еще вывод о необходимости смены жилья. Никто уже не сомневался, что в стабе мы надолго и, следовательно, нам необходимо что-то решать с жилищем, поскольку один дом маленький, а другой неудобно расположен, да еще и транспортов у нас два, один из которых весьма специфический. Сарыч взялся за решение данного вопроса, тем более что жемчуга у нас оказалось предостаточно, да еще и два дома на продажу. Заботу о детях на себя взяла Зуун, никто не возражал и даже были варианты с наймом гувернантки и учителей, хотя в целесообразности полноценной учебы все засомневались.

– Шустряк, двое, нет, четверо, свернули к дому, – неожиданно сообщила Зуун, в отличие от меня она всегда держала активированным сенсорный дар для тренировки. Как она объясняла, в стабе очень большая концентрация иммунных и это усложняет задачу отслеживания кого-то одного.

– Семь, – поправил я, активировав взор, – трое под скрытом, причем с длинноствольным оружием.

Граф, бесшумно поднявшись, направился к задней двери, которая была всегда открыта, дабы предоставить свободный доступ на улицу для тигра. Яся моментально выдала всем готовое к использованию оружие, а Зуун показала жестом, что будет на связи и, забрав детей, поднялась наверх.

Стук в дверь был требовательным, стучали скорее ногой, чем рукой, отчего даже возникло впечатление, что эту дверь собираются вынести. Не прошло и десяти секунд, как стук повторился, а я, обернувшись к напарникам, предложил следующее:

– Так, все включайте запись видео на коммуникаторах с самого начала, мы все знаем, кто и зачем пришёл, а судя по тому, что с ними вооруженные скрытые бойцы, к мирному решению они не расположены. Когда я скажу фразу, – я замешкался, придумывая кодовые слова, – “ты такой забавный”, причем как бы та была не к месту или звучала нелепо, направляйте коммуникаторы куда угодно, хоть в пол, но то, что я сделаю, они заснять не должны, выключать тоже нельзя. Когда же я начну вас просить помочь, вот тогда снимайте все, что будет происходить и помните – последний, тот, кто окажется старшим у них, должен остаться живым.

– Я с вами, – сообщила появившаяся Зуун, – детей спрятала и закрыла, что говорили, слышала, все поняла.

– Тогда корректируем, – начал я вносить поправки, глядя на то, как у Зуун в руках появились её слонобои, – ты тогда застрелишь всех, но только в головы, так, чтобы те разнесло, и помни, что скрытые тоже проявятся, нужно будет убить всех.

– Я думала, что обезвредишь их ты, – удивилась она.

– Да, но это нужно будет скрыть, так что после контрольной фразы сразу всех наглухо, кроме старшего. Яся, тебе карт-бланш на издевки и шутки, нужно их взбесить, – я не успел договорить, как в дверь снова постучали, да так, что косяк заходил ходуном. – Яся, давай кубики со льдом, – попросил я, уже направляясь к двери.

– Бежим-бежим, только шнурки догладим, – громко прокричала Яся, и мы направились к входной двери.

Отодвинув задвижку, я открыл дверь и увидел перед собой невысокого корнистого мужика в плаще и с шарфом. Это выглядело не то, чтобы дико, но я за всё время своего пребывания здесь ни разу не видел, чтобы кто-либо носил шарфы. Трое иммунных, стоявших за его спиной, были безоружны, а вот те, что прятались под скрытом, имели при себе автоматы внешников, с такого расстояния очертания этого оружия я ни с чем не перепутаю. Тут я внезапно осознал, что и дар электрика контуры внутренностей их оружие также видит, несмотря то, что те находятся под скрытом, удивился данной возможности, но гость не дал это обдумать.

– Я так понимаю, Шустряк? – поинтересовался явно старший.

– А ты кто? – намеренно нагрубил я.

– Может, пройдём внутрь?

– Знать бы для начала, зачем вы так хотите попасть в мой дом?

– Я, так сказать, представитель тех, у кого вы украли очень ценные вещи, – выдал стоявший напротив.

– Ах вот оно как, ну, тогда милости просим, – я сделал шаг назад, впуская его.

Не тушуясь, старший прошёл внутрь, следом за ним скользнул охранник, второй стал осматриваться, придерживая дверь, в которую юркнули двое невидимок, потом охранник. Третий видимый тоже придержал дверь, пропустив последнего скрытого бойца, а я едва не заулыбался от того, как топорно они это провернули. Троица охранников демонстративно встала за своим лидером, а бойцы под скрытом заняли тактически выгодные позиции, разойдясь по разным сторонам так, чтобы не попасть под свой же огонь.

– Мужик, ты чё, реально кашне напялил? Во бля, я даже в своём мире такого тупого прикида не видела, чтобы с плащом кашне носить, – вместо приветствия выдала Яся.

– Итак, как я уже сказал, я полноправный представитель тех, кого вы обокрали, – не реагируя на издевку девушки, начал старший, но был тут же мною перебит.

– Я что-то у кого-то украл? – переспросил я с искренним удивлением.

– Да, я про кейс с восемью белыми жемчужинами, – пояснил он.

– Ах, так вот чьи люди напали на караван! Вот интересно, а если об этом станет известно в стабе? – как с языка сняла Яся.

– У вас главный кто? – стоявший бросил взгляд на девушку, – баба, что ли, или у неё словесное недержание?

– Какая тебе разница – кто, вопрос-то был задан, – спокойно ответил я.

– Нет, напали не наши люди, наш человек вез кейс в караване.

– Ну, тогда выходит, что вы подставили караван, решив сэкономить на охране, вследствие чего, помимо убытков, что понесли находившиеся в нём торговцы, еще и масса граждан Бастиона погибла, – предложил я другой вариант и после небольшой паузы продолжил, – не думаю, что это воспримут более благосклонно. А если кто-то что-то у вас украл, спрашивайте с того, кто это сделал.

– Я достоверно знаю, что вы употребили часть жемчуга, – повысив голос, практически прорычал он.

– Почему часть, почему не весь?

– Чем больше жемчужин вы истратили, тем дольше вам их отрабатывать! – хохот Сарыча прервал гостя.

– Слышь, упырь, ты ничего не перепутал? – отсмеявшись, спросил Сарыч.