В тени лесов [Серебристые тени]

Роберт Энтони Сальваторе

В Тени Лесов

Брайану, Джино и Кейтлин трем моим маленьким вдохновителям.

Пролог

Кеддерли окунул свое перо в чернильницу, но вдруг передумал и положил его рядом на стол. Он посмотрел в окно на листву, окружавшую Библиотеку Наставников и на Персиваля, белого бельчонка, катавшего желудь по водосточному желобу нижнего этажа. Шел месяц Элесиас, «Солнечный», середина лета, и погода была необычайно солнечной и теплой даже здесь, высоко в Снежных Горах.

Все было как прежде вокруг Кеддерли – по крайней мере, юноша старался это себе внушить. Персиваль играл на солнцепеке; Библиотека вновь была мирной и безопасной; остаток лета располагал к лени и легким прогулкам.

Все было как прежде.

Кеддерли обхватил ладонью подбородок, затем запустил руку в свои светло-русые волосы. Он пытался думать о мирной картине, развернувшейся перед ним, о прекрасном летнем мире Снежных Гор, но вновь на него глядели страшные глаза из глубины его подсознания: глаза человека, которого он убил.

Ничто не будет теперь как прежде. Губы Кеддерли больше не растягивались так легко в мальчишеской улыбке до ушей.

Наконец, решившись, юноша вновь сунул перо в чернильницу и разгладил пергамент, лежавший перед ним.

Запись Седьмая

Кеддерли из Каррадона

Назначенный Ученик Ордена Денейра

Четвертый День Элесиаса, 1361 (Года Девиц)

Прошло пять недель с победы над Барджином, но я все еще вижу его мертвые глаза.

Кеддерли замер и вдруг стер написанное, с пергамента и из памяти. Он вновь глянул в окно, бросил перо, и начал быстро растирать свое мальчишеское лицо. Это необходимо, напомнил он себе. Он не делал записей уже больше недели, и если он провалит годовой поиск, мир и покой всего региона будут разрушены. Перо вновь нырнуло в чернильницу.

Пять недель прошло с тех пор, как мы победили проклятие, охватившее Библиотеку Наставников. Главное событие за это время: Иван и Пикел Болдершолдеры покинули Библиотеку, в поисках учителя друидизма для Пикела. Я желаю Пикелу удачи, но я сомневаюсь, что жрецы деревьев захотят принять гнома в свой орден. Гномы не сказали, куда они идут (я не думаю, что они и сами знали). Ужасно было расстаться с ними – они, Даника и Невандер показали себя настоящими героями в бою против темного жреца по имени Барджин – так его звали.

Кеддерли остановился на пару мгновений. Написание имени человека, которого он убил, не облегчило душу невинного молодого человека. Прошло немало времени прежде чем он смог сосредоточиться на сведениях, необходимых для записи, обзора который он сделал, опрашивая священников.

Клерики, призвавшие дух покойника предупредили меня, что их находки могут быть более чем неточными. Возвращение из-за грани могилы всегда сложно, объясняли они, и мятежный призрак Барджина оказался столь же тяжелым противником, как и при жизни. Лишь немного сведений удалось получить, однако клерики вернулись с уверенностью, что темный жрец был членом заговора – один из завоевателей, угрожающих всей стране, надо полагать. Это еще более увеличивает важность моего задания.

И вновь много времени прошло, прежде чем Кеддерли смог продолжать. Он глянул на солнце, на белую белку, и прогнал те страшные глаза.

Барджин назвал еще имя, Талона, и это действительно не сулит ничего хорошего для Библиотеки и всего региона. Королева Ядов, как звали Талону, подлое божество хаоса, лишенное моральных принципов. Между тем, мне тяжело объяснить одно несоответствие: Барджин плохо вписывается в описание последователей Талоны; он не изуродовал себя каким-либо образом, как жрецы, поклоняющиеся Королеве Ядов, обычно делают. Однако священный символ, который он носил, трезубец с маленькими бутылями на каждом острие, очень схож с триангуляром, символом трех слез Талоны.

Но при этом, мы идем по следу, который ведет только к умозрительным допущениям и догадкам. Нам потребуются более точные сведения, и, боюсь, очень скоро.

Сегодня мой поиск совершил неожиданный поворот. Принц Эльберет из Шильмисты, самый влиятельный лорд эльфов, явился в Библиотеку, принеся рукавицы снятые с банды багбэров, разбойничавших в эльфийском лесу. Знак на рукавицах отчетливо напоминает символ Барджина – теперь мало у кого остались сомнения, что багбэры были в союзе с темным жрецом.

Наставники еще не приняли решения, кроме того что согласились, чтобы кто-либо отправился с принцем Эльберетом назад в леса. Логично, что видимо выберут меня. Мой поиск здесь зашел в тупик; я перерыл все источники сведений о Талоне в наших архивах – мы мало что знаем на эту тему. Что касается магического эликсира Барджина, я просмотрел все известные тома по алхимии и эликсирам, и обращался к Вицеро Белаго, штатному алхимику Библиотеки. Дальнейшее изучение потребуется, когда позволит время, но пока мои запросы упираются в тупик. Белаго полагает, что смог бы узнать об эликсире больше, имей он бутыль в своем распоряжении, но наставники отклонили его просьбу. Катакомбы под Библиотекой опечатаны, никому теперь не позволено спускаться в них; так что бутыль все еще там, где я ее оставил, помещенная в купели святой воды в комнате, где Барджин разместил свой проклятый алтарь.

Остается одна ниточка, и она ведет в Шильмисту. Я давно хотел побывать в зачарованном лесу, посмотреть на танец эльфов и послушать их грустные баллады. Но не по такому поводу.

Кеддерли опустил перо, и слегка подул на пергамент, чтобы высушить чернила. Его запись казалась ужасно короткой, учитывая, что он не записывал ничего уже много дней, и еще столько нужно было успеть. Это предстояло сделать, однако мысли Кеддерли были слишком сумбурны, чтобы выразить их на бумаге.

Осиротев в раннем детстве, Кеддерли жил в Библиотеке Наставников сколько себя помнил. Библиотека была подобна крепости, которой до появления Барджина, в обозримом прошлом никогда ничего не угрожало – орки и гоблины, нежить и темные маги казались Кеддерли частью сказок из старых пыльных книг.

Но неожиданно сказки ожили, и Кеддерли оказался прямо в центре событий. Другие священники, даже Наставник Авери, называли его «героем» за его победу над Барджином. Кеддерли, однако, смотрел на это иначе. Случайность, хаос и слепая судьба помогали каждому его действию. Даже убийство Барджина было случайностью – счастливой случайностью?

Кеддерли в действительности не знал, не понимал, чего Денейр добивается или ожидает от него. Случайное или нет, убийство Барджина преследовало юношу. Он видел мертвые глаза Барджина во сне и наяву, глядящие на него, обвиняющие его.

Молодой клерик вынужден был носить ореол героя, поскольку его надели на него остальные, но он чувствовал уверенность в том, что вес нимба будет гнуть его плечи, пока он не сломается.

За окном Персиваль прыгал и играл в желобе, теплые лучи солнца просачивались сквозь плотную листву огромных дубов и кленов, во множестве росших на склонах гор. Далеко-далеко внизу, озеро Импреск блестело, тихо и безмятежно, в нежных лучах летнего света. Кеддерли, «герою», все это казалось ужасным лицемерием.

Глава 1. Неожиданность

Сумрак.

Пятьдесят эльфийских стрелков незаметно лежали вдоль первого гребня; еще пятьдесят ожидали позади, на вершине второго в этом неровном, волнистом районе Шильмисты известном как Долы.

Отсвет факелов показался вдалеке среди деревьев.

– Это не передний край, – предупредила их эльфийка Шейли, и действительно: ряды гоблинов были сейчас расположены много ближе чем факелы, двигаясь быстро и бесшумно сквозь мрак. Сиреневые глаза Шейли горели нетерпением в звездном свете; она опустила ниже капюшон своего плаща, опасаясь что блеск ее золотистых волос, не скрываемый мягкими цветами ночи, выдаст ее расположение.

Передовые гоблины приближались. Большие луки поднялись; длинные стрелы изготовились к удару.

Опытные эльфы держали свои луки ровно, ни один не дрогнул под тягой могучего оружия. Все же, они нервно озирались в ожидании приказа Шейли; их дисциплина подверглась суровому испытанию, когда орки, гоблины и другие – более огромные и зловещие фигуры подошли к подножию холма.

Шейли быстро двинулась вдоль строя. – Пускаем по две стрелы и отступаем, – приказала она, используя тайный язык жестов и беззвучный шепот. – По моему сигналу.

Орки шли по склону, уверенно продвигаясь к гребню холма. Но Шейли пока что сдерживала эльфийских стрелков, надеясь извергнуть хаос на своих врагов и замедлить их.

Всего за десять шагов до вершины, высокий орк внезапно остановился и начал нюхать воздух. Те, кто шел в следующем ряду за ним, также остановились, озираясь в поисках чего-то, что учуял их спутник. Свинорылая тварь наклонила голову набок, стараясь разглядеть непонятный силуэт в нескольких саженях впереди него.

– Бей! – раздался крик Шейли.

Первый орк так и не понял, что же его насторожило, пока стрела не ударила ему в лицо; сила удара оторвала зверя от земли и отправила его кувыркаться под откос. По всему северному склону холма, нападавшие чудовища кричали и падали, некоторые были пронзены двумя-тремя стрелами в считанные доли секунды.

Затем земля дрогнула от напора чудовищ, когда второй командир орды захватчиков понял, что враги скрываются на вершине холма. Почти каждая следующая стрела эльфов попала в цель, но это мало задержало внезапный напор ревущих, чудовищных созданий.

В соответствии с планом, Шейли и ее стрелки обратились в бегство; гоблины, орки, и множество огров наступали им на пятки.

Галладель, король эльфов Шильмисты, руководивший второй линией, выпустил своих лучников как только монстры появились на вершине первого холма. Стрела за стрелой попадала в цель; четверо эльфов вместе сосредоточили свой огонь на одиночных целях – здоровенных ограх – и огромные чудовища были повержены.

Отряд Шейли пересек второй холм, остановился позади своих эльфийских напарников, затем они развернули свои луки и присоединились к резне. С ужасающей скоростью, разлог между холмами заполнился телами и кровью.

Один огр проскользнул сквозь столпотворение и едва не достиг эльфийских рядов – даже занес свою дубину для удара – но дюжина стрел вонзилась ему в грудь, остановив его. Шейли, бесстрашная и неумолимая, перескочила через ближайшего лучника и погрузила ее верный меч в сердце ошеломленного чудовища.

* * *

Услышав звуки битвы в Долах, волшебник Тинтагель понял, что он и трое его помощников скоро окажутся под натиском чудовищных врагов. Лишь немногих лучников выделили волшебникам, и тем, как было ясно Тинтагелю, придется провести больше времени, разведывая на востоке и удерживая сообщение с основным войском на западе, чем в бою. Четверо эльфийских магов тщательно распланировали свою защиту, и они верили в свое искусство. Если засада в Долах будет удачна, то Тинтагель и его спутники должны будут удержать границу на востоке. Они не должны проиграть.

Разведчик подбежал к Тинтагелю; волшебник отбросил назад свои густые темные волосы и обратил синие глаза на север.

– Смешанная группа, – объяснил юный эльф, обернувшись. – В основном гоблины, но в сопровождении немалого количества орков позади.

Тинтагель потер свои руки и дал знак своим товарищам-волшебникам. Все четверо начали свои заклинания почти одновременно, и вскоре воздух к северу от их расположения наполнился липкими нитями, опустившимися в виде густой паутины между деревьями. Предупреждение разведчика подоспело в самый последний момент, так что когда сети только начали застывать, некоторые гоблины врезались в них, и беспомощно повисли.

С нескольких сторон на севере раздались крики. Напор гоблинов и орков был значительным, однако не мог пробиться сквозь заклятия волшебников, и множество чудовищ влетели прямо в паутину, приклеиваясь к липкой поверхности и медленно умирая от удушья. Несколько лучников, сопровождавших магов, стреляли осторожно, сберегая свой драгоценный запас стрел, и спуская тетиву только если чудовище было близко к тому, чтобы разорвать клейкие путы.

Еще много бестий были свободны от сетей, как знал Тинтагель. Много, еще очень много, но, в конце концов, заклинания подарили эльфам в Долах какое-то время.

* * *

Второй холм был сдан, но не раньше, чем множество мертвых захватчиков легли грудами по всему небольшому долу. Отступление эльфов было быстрым, вниз по склону, через опавшие листья у его подножья, и наверх другого холма, затем они повалились на знакомые позиции наверху пятого гребня.

По крикам с востока Шейли поняла, что многие чудовища наступали с той стороны, и сотни факелов озарили ночь далеко к северу.

– Да сколько же вас? – прошептала эльфийка одними губами.

Как будто в ответ, черный прилив скатился по южному склону второго холма.

Захватчики обнаружили сюрприз, ожидавший их у края оврага. Эльфы перепрыгивали через опавшие листья потому, что знали о волчьих ямах, скрытых под ними.

Когда враг застрял, дождь стрел получил более истребительный эффект. Гоблин за гоблином умирали; однако огры лишь рычали от дюжины ран – только чтобы получить еще дюжину.

Эльфы вопили в дикой ярости, сея смерть на злобных агрессоров, но улыбка не тронула лицо Шейли. Она знала, что основное войско, постоянно шедшее за этими передними линиями смазки для клинка, окажется более организованным и более управляемым.

– Смерть врагам Шильмисты! – вскричал один несдержанный эльф, вскочив на ноги и грозя кулаком в воздух. В ответ, огромный камень вылетел из мрака и угодил глупцу точно в лицо, почти обезглавив его.

– Великан! – хором донесся крик с многих позиций.

Еще один камень просвистел мимо, едва не задев капюшон Шейли.

* * *

Волшебники не имели возможности накастовать достаточно паутины, чтобы перекрыть весь восточный рубеж. Они знали это с самого начала, и выбрали отдельные деревья, на которых крепили свои сети, создав лабиринт, замедляющий наступление врага. Тинтагель и трое его помощников мрачно кивнули друг другу, заняли заранее заготовленные места у выходов из туннелей паутины, и приготовили свои следующие заклинания.

– Они вошли во второй овраг! – крикнул разведчик.

Тинтагель мысленно сосчитал до пяти, затем хлопнул в ладони. По звуку сигнала, вся четверка магов затянула одно и то же заклинание. Они видели силуэты, похожие сквозь занавесь паутины на размытые тени, которые продирались сквозь лабиринт, повидимому, вынужденные решать головоломку. На них наступали гоблины, голодные до эльфийской крови. Волшебники, однако, сохраняли спокойствие, сосредоточившись на своих заклятиях и надеясь, что они правильно рассчитали время прохождения лабиринта.

Отряды гоблинов шли прямо на каждого из них, стоявших в линию вдоль туннелей паутины.

Один за другим, эльфийские чародеи указали рукой на врага и произнесли последние, завершающие заклинание слова. Разряды молний взорвали мрак, ринувшись в каждый туннель с убийственной яростью.

Гоблины не успевали даже крикнуть, прежде чем они падали опаленными трупами на лесной дерн.

* * *

– Пора уходить, – Галладель сказал Шейли, и девушка, на сей раз, не возразила. Среди деревьев по ту сторону холма горело столько факелов, что казалось, там взошло солнце – и еще больше прибывало.

Шейли не могла сказать, сколько великанов расположилось за гребнем, но судя по количеству булыжников, летящих в сторону эльфов, их там было немало.

– Еще пять стрел! – пламенная эльфийка крикнула своим стрелкам.

Но многие из эльфов не смогли выполнить приказ. Им пришлось неожиданно бросить луки и схватиться за мечи, поскольку множество багбэров – незаметно, несмотря на их большой рост – сумели проскользнуть с запада.

Шейли бросилась к ним чтобы присоединиться к схватке; если бы багбэрам удалось задержать отступление хоть ненадолго, эльфы были бы сметены. Вскоре она достигла их, однако опытные эльфы уже уложили большинство багбэров, потеряв только одного своего. Трое эльфов окружили одно из оставшихся чудовищ; другая часть погналась за двумя багбэрами, удиравшими на запад. Однако сбоку вдруг появился еще один багбэр, и лишь один эльф, юная девушка, стояла на его пути.

Шейли бросилась на помощь, узнав в эльфийке Селлани и зная, что та слишком неопытна, чтобы справиться с чудовищем вроде багбэра.

Юная эльфийка пала прежде чем подоспела Шейли, ее череп раскололся от удара тяжелой багбэровой дубиной. Семифутовый волосатый гоблиноид стоял рядом, злобно скаля желтые клыки в усмешке.

Шейли на бегу нагнула голову и громко закричала, будто готовая броситься на врага. Багбэр подобрался и крепко схватил свою страшную дубину, но эльфийка неожиданно остановилась и использовала силу разбега чтобы метнуть свой меч.

Багбэр потерял дар речи. Мечи не предназначены для таких атак! Но усомнился ли зверь в разумности Шейли после этого броска, или ее честности после подобной уловки, осталось неизвестным: все, что ему оставалось сделать это взглянуть на свою грудь, и на рукоять эльфийского меча, жутковато подрагивавшую в каких-то пяти дюймах от волосатых ребер багбэра. Кровь твари стекала по эфесу и капала на землю.

Багбэр глянул вниз, затем на Шейли, и умер.

– На запад! – крикнула Шейли, подбегая чтобы забрать свой меч. – Действуем по плану! На запад! – Она схватила окровавленную рукоять и потянула, но оружие не освободилось. Шейли, впрочем, больше беспокоило продвижение ее отряда, чем ее собственное уязвимое положение. Все еще глядя назад, чтобы следить за их отступлением, она уперлась ногой в грудь мертвого багбэра и крепко ухватилась за эфес меча обеими руками.

Услышав сопение над своей головой, она поняла свой промах. Обе ее руки сжимали оружие, которым она не могла ни нападать, ни защищаться.

Беззащитная Шейли подняла глаза на очередного багбэра и его огромную, шипастую дубину.

* * *

Волшебники, присоединившиеся к своим союзникам, сосредоточили свои магические атаки по факелам вражеского войска у второго холма. Волшебное пламя с рокотом рождалось на свет под заклинания огненной магии. Яростно летели искры, опаляя всех чудовищ, стоявших слишком близко. Пламя испускало едкий дым, заполнивший все вокруг, ослепляя, удушая, заставляя монстров отступать или падать наземь.

С поддержкой магии, удерживавшей их врагов, эльфы очистили третью высоту.

* * *

Молния ударила прямо возле лица Шейли, обожгла и ослепила ее. В первый момент она подумала, что это был толчок от дубины багбэра, но когда к эльфийке вернулись мысли и зрение, она все еще стояла над багбэром, убитым ей, сжимая ее злосчастный меч.

В конце концов она разглядела второго багбэра, дерево за его спиной, и курящуюся дыру, прожженую прямо сквозь его живот. Волосы твари встали дыбом – как поняла Шейли, от молнии волшебника.

Тинтагель оказался рядом.

– Пойдем, – сказал он, помогая ей вырвать ее меч из мертвого чудовища. – Мы замедлили наступление врага, но огромная, темная сила не остановится. Наши разведчики уже заметили подкрепление на западе.

Шейли попыталась ответить, но обнаружила, что ее челюсти не желают двигаться.

Маг обернулся на двух лучников, прикрывавших его спину. – Унесите бедную Селлани, – сказал он печально. – Мы не должны оставлять наших мертвецов врагу на потеху! – Тинтагель взял Шейли за руку и увел ее к отдыхающим после бегства эльфийским дружинам.

Крики и чудовищный рев неслись отовсюду в округе, но эльфы не впадали в панику. Они держались своего тщательно продуманного плана и исполняли его безупречно. Они наткнулись на очаги сопротивления на западе, но изломанная земля работала в их пользу против медленных, менее ловких чудовищ, тем более что эльфы стреляли из лука со смертоносной точностью даже на бегу. Каждый из отрядов чудовищ был сметен, и эльфы продолжили свой путь не неся новых потерь.

Восточное небо порозовело от расцветавшего восхода, прежде чем они перегруппировались и улучили минуту отдыха. Шейли больше не видела сражений той ночью – к счастью, ведь ее голова болела так ужасно, что она не могла даже передвигаться без помощи Тинтагеля. Волшебник стоял за ее спиной все время, и без сомнения стоял бы за нее насмерть, если бы враги схватили их.

– Я должен извиниться, – сказал ей Тинтагель, когда новый лагерь был разбит, к югу от Долов. – Багбэр был так близко – мне пришлось пустить молнию почти в тебя.

– Это ты извиняешься за спасение моей жизни? – спросила Шейли. Каждое произнесенное слово отдавалось болью для отважной девушки.

– У тебя лицо все красное от ожога, – сказал Тинтагель, касаясь ее обожженной щеки легко и трепетно, со всем имеющимся дружелюбием.

– Это заживет, – отмахнулась Шейли, изобразив слабую улыбку. – Это лучше, чем если бы багбэр отшиб мне голову! – Она не смогла больше продолжать улыбаться, и не из-за боли, но из-за стоящей в памяти Селлани, падающей мертвой наземь.

– Скольких мы потеряли? – спросила Шейли печально.

– Троих, – ответил Тинтагель столь же мрачным тоном.

– Всего лишь троих, – донесся голос короля Галладеля, подошедшего к ним. – Лишь троих! А кровь сотен гоблинов и их союзников затопила землю. Как я слышал, этой ночью завалили даже великана. – Галладель вздрогнул, взглянув на покрасневшее лицо Шейли.

– Ничего особенного, – сказала эльфийка, глядя в его широко распахнутые глаза, и махнула ему рукой.

Галладель в смущении отвел взгляд. – Мы у тебя в долгу, – сказал он, и вновь улыбнулся. – Благодаря твоему плану, мы одержали этой ночью великую победу! – Эльфийский король кивнул, похлопал Шейли по плечу, и покинул их, спеша по множеству своих дел.

Выражение лица Шейли явно указывало Тинтагелю, что она не согласна с впечатлениями Галладеля о битве.

– Мы победили, – напомнил ей волшебник. – Исход мог быть намного, намного хуже.

По его мрачному тону, Шейли поняла, что ей не нужно обьяснять свои страхи. Они ударили своего врага неожиданно, на подготовленном ими поле боя, которое враги никогда раньше не видели. Они потеряли лишь троих, это так, но Шейли казалось, что эти три мертвых эльфа стали большей ценой для эльфийских войск, чем сотни мертвых гоблиноидов для словно бы нескончаемых орд, наводнивших северную границу Шильмисты.

И после всех этих неожиданностей и резни, не захватчикам а эльфам пришлось обратиться в бегство.

Глава 2. Стоящее чтение

– Тебе доводилось встречаться с принцем Эльберетом? – спросил у Кеддерли наставник Авери Шелл, как только юноша вошел в кабинет декана Тобикуса. Крупный наставник вытер платком свое веснушатое лицо, вздыхая и сопя каждый раз, как его обрюзгшее тело пыталось вдохнуть достаточно воздуха. Даже до пришествия Проклятия Хаоса, Авери был полным человеком. Теперь же он был необъятен, после того как впал в безумное чревоугодие вместе с еще некоторыми особыми любителями поесть из Библиотеки Наставников. В припадках Проклятия Хаоса, некоторые из священников буквально обьелись и лопнули.

– Тебе следует больше бегать по утрам, – вставила Наставница Пертелоп, аккуратно причесанная седеющая женщина с карими глазами, сиявшими любопытством, более подходящим кому-либо помоложе. Кеддерли осторожно взглянул на женщину, стоящую чуть сбоку от Авери. Пертелоп была любимым учителем юноши – вечно непоседливая, непочтительная женщина больше доверяла человеческим чувствам, чем жестким правилам. Он отметил про себя ее платье с длинными рукавами, достающее до щиколоток и туго стянутое у воротника, и перчатки, без которых Кеддерли не видел ее со времени Проклятия Хаоса. Никогда прежде Пертелоп не была такой модницей, если это была такая мода – кутаться с головы до ног. Она не говорила об этом ни с кем, ни с Кеддерли, ни с другими; она никому не говорила, что случилось во время действия проклятия. Кеддерли это мало беспокоило, поскольку даже под такой одеждой, Пертелоп оставалась прежней веселушкой. Даже сейчас Кеддерли заметил, как она схватила складку жира Авери и игриво потрясла, прямо на глазах у Авери и декана Тобикуса, лысого и морщинистого начальника Библиотеки.

Смешок вырвался из губ Кеддерли, прежде чем он успел прикусить язык. В его сторону сверкнули суровые взгляды, но Пертелоп игриво подмигнула чтобы успокоить его.

Все это время принц Эльберет, высокий и болезненно худой, с волосами цвета воронова крыла и глазами подобными лунному серебру или быстрой серебристой реке, не выказывал никаких эмоций никоим образом. Стоя словно статуя у дубового стола декана Тобикуса, он поймал взгляд Кеддерли своим всепроницающим взором и крепко удержал внимание ученика.

Кеддерли совершенно растерялся и даже не замечал, как летят мгновения.

– Итак? – повторил Авери.

Кеддерли сперва не понял, и Авери указал на эльфийского принца.

– Нет, – быстро ответил Кеддерли, – Я не имел чести быть представленным, однако я много слышал о принце Эльберете с тех пор как он приехал три дня назад. – Кеддерли блеснул своей мальчишеской улыбкой, уголки его серых глаз приподнялись от этого. Он смахнул свои растрепанные песочно-русые локоны со лба и подошел к Эльберету, протягивая руку. – Рад встрече!