Восставший из пепла

Виктор Яманов

Восставший из пепла

Пролог

Я очнулся от накатывающей боли, меня тащили по горячей земле. Пещеру освещали редкие факелы на стенах. В ноздри ударил спертый воздух, смешанный с песком. Кандалы на ногах звенели о каменный пол. Хрипло откашлялся, спину нещадно саднило, будто сняли целый пласт кожи. Тело изнывало от ран, но это было меньшей из проблем. Я ужаснулся и оцепенел, осознав, что не помню ничего, даже своего имени.

Двое мужчин волокли меня за длинные цепи оков. Сил хватило, чтобы выдавить одинокий стон, оставшийся без внимания. Меня небрежно подняли с земли, поставили на ноги и ткнули палкой в спину. Я упал на ступеньки, но каратели мигом вернули обратно и, угрожая той же палкой с острым набалдашником, заставили подняться на виселицу, превозмогая дикую боль недавно сломанных ребер.

Голос массивной фигуры, чье лицо прикрывала черная маска из кожи с вырезами для глаз, равнодушно спросил у кого-то внизу:

– Ждем еще одного до кучи или вешаю?

– Вешай! – отмахнулся каратель, его глаза блеснули в тени капюшона.

Мужчина с упорством вставил мне кляп в рот, что отдавал противной горечью, заставляя морщить и без того побитое лицо. Хлипкая деревянная опора заскрипела под ногами. На шею накинули петлю и туго затянули. Я не понимал, чем заслужил позорную смерть, и уже не мог узнать, был узником или рабом.

Резкий удар в спину, и опора ушла из-под ног. Боль прокатилась от шеи по всему позвоночнику. Горло сдавило тугой хваткой петли. Язык словно закатился в глотку, невзирая на кляп. Брыкаться не было сил. Сердце бешено билось в диком испуге. Виски сдавило, как тисками для пыток. Я почувствовал себя опьяненным, и этот дурман все нарастал. А жизнь медленно покидала тело.

После эйфории предсмертная агония в судорогах длилась не больше минуты. Но у меня не осталось воспоминаний, чтобы жизнь промелькнула перед глазами, а так хотелось. Напоследок. вспомнить одно лишь имя.

Мысли путались. В легких загорелось адское пламя, и тело содрогнулось в последних конвульсиях. Боль вмиг исчезла, а ей на смену пришла спасительная пустота.

Глава 1. Секреты алхимии

На круглом каменном столе, спрятанные за магическим стеклом, лежали двенадцать нагих мужских тел. Все как на подбор – высокие, широкоплечие и мускулистые, на вид не старше двадцати пяти циклов. У каждого на внешних сторонах бедер и в груди красовались сшитые раны в виде креста после манипуляций по внедрению в плоть артефактов. Большой стол пронзали узкие каналы, по которым переливалась капавшая с потолка голубая жидкость. Волшебный состав создавался из концентрата в воздухе внутри широкой колбы, основанием которой и стал каменный стол. Состав оседал на потолке и каплями падал вниз, попадал на тела, и это место на коже окрашивалось голубым свечением на несколько минут. Так тела постепенно наполнялись энергией, дабы их новые обладатели смогли вернуться к жизни. Излишек жидкости оставался в каналах, куда был погружены пальцы рук каждого из мужчин.

Этой ночью младший ученик алхимика Ларсус дежурил в зале, тускло освещенном белой мутноватой жидкостью в круглых колбах, расположенных по всему периметру. Серебряное свечение полной луны проникало в башню через узкие бойницы и разливалось по каменному полу едва заметными полосами. За стенами башни гулко завывал ветер. Зал для алхимических экспериментов расположился на последнем этаже самого высокого строения столицы. Дом магии, что стал пристанищем для алхимиков и чародеев, возвышался даже над королевским замком.

Юный алхимик в мантии синего цвета, символизировавшей первый, самый низкий уровень мастерства, сидел за столом перед открытыми фолиантами. Всего в королевстве Эйролан выделяли восемь ступеней алхимического ремесла, где последний принадлежал одному-единственному Картату – наставнику Ларсуса. Он-то и придумал наполнить магией тела павших воинов и вселить в них пойманные души со сломленной волей.

И пусть Ларсуса считали самым слабым по мастерству учеником, это не помогло ему избежать дежурства. Он сидел за столом, заставленным книгами наставника, и силился сосредоточиться на текстах. Перед ним простирались схемы строения человеческого тела с подробным описанием, куда следует внедрять артефакты и для чего это нужно. Но немигающий взгляд юного алхимика завис где-то в пространстве. Он погрузился в фантазии о пышногрудой служанке, которая вчера позволила ему не только поцеловать себя, но и дотронуться до своих прелестей. В предвкушении развязки отношений юнец представлял, как раздевает прелестную деву и целует каждый изгиб ее тела.

Поверх соседнего длинного стола переплетались трубки, идущие от одних колб к другим. Фиолетовый газ шел по трубке, смешивался с серой энергией и оседал каплями на стенках очередного сосуда, откуда стекал в колбу с пойманной душой, которая светилась ярко-красным, подобно языкам пламени разбушевавшегося пожара. И постепенно душа становилась все бледнее и бледнее, пока от нее не оставалась лишь коричневая смесь, напоминавшая Ларсусу осеннюю грязь под ногами в лесу. За этим процессом он и следил. Но, погруженный в непотребные фантазии, совершенно забыл о наказе наставника выучить два способа создания артефакта исцеления от неглубоких колотых ран и, сидя с мечтательной улыбкой на лице, не заметил, как закончился источник фиолетового газа, получаемый путем выжигания редкого минерала такого же цвета.

Алхимический процесс остановился, и в душу осталась поступать одна серая энергия. И происходило это до тех пор, пока второй элемент также не закончился. Но Ларсус этого не заметил, заснув над книгами в приятном послевкусии после своих непотребных фантазий.

Юный алхимик проснулся от громоподобных криков, разлетавшихся по залу. Он вздрогнул и резко поднял голову, на щеке краснотой отпечатались границы страниц.

– Ларсус! Просыпайся, скотина! Что ты натворил?! – разъяренно выдал мужчина с черной бородой, скрывавшей шею.

В его густых волосах виднелись седые пряди. Картат поправил полы черной мантии – символа его непревзойденного мастерства – и подошел к столу, за которым сидел непутевый ученик.

Ларсус сглотнул ком в горле. В голове пронеслась сотня оправданий, которые мозг генерировал уже по привычке. «Он же предупреждал, что еще один прокол – и вылечу. Отец точно лишит меня наследства». Задумавшись, парень до крови прикусил губу.

– И чего молчишь? Язык вместо критантиса поджег? – Алхимик говорил на повышенных тонах, яростно жестикулируя руками.

– Не… нет, мастер, – запинаясь, произнес Ларсус. Взгляд парня устремился вниз, к помятой странице старого фолианта.

– Что «нет»? Ты хоть понимаешь, что натворил? Где я теперь возьму еще одну душу? Может, мне тебя запихнуть в колбу?

Ларсус знал, что наставнику ничего не стоит его убить. И даже отцовское влияние не поможет спастись, если мастер на то решится. Парень отпрянул и чуть не свалился со стула.

– Я уснул всего на пару минут, – неестественно тихо произнес ученик, которому на днях исполнилось двадцать. – Цикл перегонки успел завершиться.

Картат пристально посмотрел на колбу с душой в руках. Надел на глаз окуляр и прищурился. Наблюдая за этим процессом, Ларсус прижал локти к бокам, отчего казался меньше.

– Ну ладно, – задумчиво процедил наставник, злоба угасала на его лице. – Душа выглядит готовой. Но если после переселения что-то пойдет не так, не сносить тебе головы!

Ларсус облегченно выдохнул и кивнул. «У меня больше нет права на ошибку», – пронеслось в его мыслях и клятвах самому себе стать прилежным учеником.

– Иди отсюда! – выкрикнул Картат, размахивая руками.

Парень мигом встал со стула и направился в сторону двери.

***

В наполнявшей создание пустоте проснулся разум. Я распахнул слипшиеся веки и сделал первый вдох. Воздух с болью пронесся к легким, наполнил их и распространился по организму. С колющей мукой забилось сердце, и каждое его сокращение заставляло тело биться в судорогах, било молотком по вискам, но вскоре жизненно важный орган набрал здоровый темп, и мучения прекратились. Постепенно вспоминались слова, я заново учился мыслить, в голове перемешалось несколько языков.

Я лежал на холодной каменной поверхности, жадно втягивая воздух. Пальцы касались холодной жидкости, протекавшей рядом. Я же умер… Или нет? Миг смерти проносился перед глазами снова и снова. Агония. Боль. Пустота. Но больше воспоминаний не было. Ни одного.

– Поднимайтесь! – Я услышал четкий приказ и понял, что не могу противостоять незнакомому голосу.

Потянулся к краю стола и встал. И вместе со мной выстроились в ряд одиннадцать здоровых парней. На на всех имелись одинаковые шрамы.

– Неплохо, – заключил мужчина в черной мантии, потирая руки.

Он подходил к каждому, задавал вопросы и мельком осматривал. Морщинистое лицо улыбалось, будто он смотрел на собственноручно нарисованные картины.

Я почувствовал непривычную тяжесть в груди. Посмотрел на руки и не узнал их. Тело казалось непривычно тяжелым. Краснощекий пожилой мужчина дошел и до меня.

– Имя свое помнишь? – Он брезгливо оглядел меня с головы до ног, словно я был худшей из его картин.

– Нет, – прохрипел я, чувствуя, как горло пересохло.

– Хм, – собеседник задумчиво почесал подбородок, – ну невелика беда. Буду звать тебя Грэм. – Он взял мою руку в свои ладони и внимательно осмотрел на пальцы. Я не видел в них ничего сверхъестественного, что заслуживало бы пристального внимания.

Хотелось возразить, но вместо слов рот открывался не в состоянии издать ни звука. Пухлощекий мужчина заметил это и промолвил:

– Разрешаю свободно говорить!

– Это не мое имя. Я желаю вспомнить настоящее, – выдал на одном дыхании.

– У тебя больше нет желаний. Кивни, если понял.

Вопреки моей воле тело подчинилось и кивнуло. Тучный мужчина в черной мантии с неведомыми зелеными узорами продолжил:

– Отныне я – Картат – твой хозяин. Ты создан подчиняться и убивать врагов короля Эдмира Второго. Ты имеешь право говорить только когда к тебе обращаются. Все ясно?

Я вновь невольно кивнул, а мужчина сделал несколько шагов в сторону соседнего юноши. Тот молча слушал указания, не издавая ни звука. Но он смог назвать имя, данное ему при прошлой жизни. Я не хотел верить, что все происходящее реально.

Пока «хозяин» обходил оставшихся, я так и стоял обнаженный, не в силах пошевелить руками, дабы хотя бы прикрыть срам. Взгляд блуждал по просторному помещению, заставленному столами со склянками да пробирками, наполненными всевозможными жидкостями.

Мужчина закончил «осмотр» своих творений и скрылся за массивной деревянной дверью в противоположной стороне зала. Через десять ударов сердца он вернулся в сопровождении людей в простых одеждах, я узнал в них слуг. Некоторые юные девушки вмиг покраснели от нашего вида. Мое лицо оставалось каменным, хотя в душе бушевало море эмоций. Это тело мне не подчинялось.

– Следуйте за слугами и делайте все, что они прикажут! – прокричал мужчина, распределяя слуг мужского и женского пола по парам.

Одна из пар встала напротив меня. Девушка в сером платье простого кроя отводила взгляд к полу, а юноша оценивающе оглядывал меня.

– И что, ему надобно просто молвить, что делать, и он подчинится? – Юноша тихо обратился к напарнице.

– Давай попробуем, – шепотом произнесла она.

Девушка выглядела так, будто чего-то боялась.

Парень не успел открыть рот, как вернулся хозяин с инструкцией по моему использованию.

– Это Грэм. Отмойте его и подберите магические доспехи в оружейной. Потом передадите его на тренировку генералу Валэру. Поняли?

Слуги судорожно закивали. По скованной позе обоих я понял, что они боятся Картата куда больше, чем меня.

– Следуй за мной, – неуверенно приказал парень и развернулся в сторону распахнутых створок дверей.

Тело подчинилось. Парочка слуг шли впереди, а я семенил за ними. С каждым шагом чувствовал вес тела, сотканного сплошь из крепких мышц и костей. Но что стало со мной настоящим? Я не мог даже спросить.

Длинный коридор освещали стеклянные светошары, расположенные в углублениях стен. Их теплый свет уподоблялся солнечному. Ноги ступали по холодному каменному полу, а из узких окошек-бойниц виднелся город, состоявший из двух-трехэтажных каменных строений с плоскими крышами. Мы свернули на лестницу и через один пролет оказались этажом ниже.

Миновав лабиринты коридоров, служанка привела меня в комнату с железной ванной, наполненной горячей водой. Велела забираться, что я и сделал. Парень ушел на поиски чистой одежды, чтобы я не смущал всех дам, живущих в Доме магии.

Девушка опасливо касалась меня жесткой губкой, стирала с кожи остатки грязи и запекшейся крови. Чувствовал себя безвольной куклой, что без приказала и волосы на голове мыть не станет. Вода в ванне окрасилась голубым, но прежде на теле не было замечено подобной «грязи».

– Как ты себя чувствуешь? – тихо поинтересовалась она, растирая мое предплечье.

– Странно, – только и смог ответить.

– Ты помнишь, как пал смертью храбрых в бою? – На миг она осмелилась взглянуть мне в глаза.

– То был не я.

Рыжеволосая девушка отпрянула. ее веснушчатые щеки покраснели. Она держала мокрую губку перед собой, и вода голубыми каплями стекала на белый фартук, завязанный на талии.

– Где тогда Лаэль? – запинаясь, вопросила она. – Говори открыто, я все пойму.

– Вероятно, мертв. Ты знаешь, где мое настоящее тело? – Благодаря ее разрешению говорить я смог выдать самый интересующий меня вопрос.

– Нет, – она замотала головой, – Не знаю. Тогда кто ты?

– Всего лишь раб. Без собственной истории.

Она подошла ближе и вновь наклонилась, промачивая губку в ванне.

– Как тебя зовут? – Я мог говорить спокойно, но тело по-прежнему не откликалось на мои команды.

– Изроэль, – прошептала служанка, касаясь губкой моей руки.

– Изроэль, помоги мне бежать отсюда. – Мой тон оставался холодным, это тело вспоминало, как чувствовать.

– Что? – Ее рука остановилась, – Нет. Меня повесят, как предательницу.

– Ты не свободна уйти?

– Нет. И бежать не могу. Алхимики вложили в создание таких, как ты, слишком много ресурсов, чтобы расстаться со своим творением. Возможно, ты станешь главным оружием в вековой войне.

– Значит, я стал орудием, а не человеком.

– Да, но… Я знаю Марайну, жену Лаэля. Она не знает, что стало с ее мужем.

– Предлагаешь притвориться тем, кем не являюсь? Да я понятия не имею, как она выглядит.

– Нет. – Ее рука слегка дрогнула. – И не говори никому, что я болтала с тобой.

– Я не скажу, даже если очень захочу.

Изроэль замолчала. Она развернулась и достала с полки склянку с мутно-зеленой жидкостью и вылила на мои волосы. Запах луговых трав ударил в нос. Пододвинув ближе ведро с теплой водой, она вылила его мне на голову.

– Это Марайна просила тебя быть здесь? – Я поднял глаза на девушку, но это стоило мне всей оставшейся силы воли.

Девушка вздрогнула, и ведро выпало из ее рук, расплескивая воду на пол. И только сейчас я заметил выглядывавшие из-под пышных кудрявых волос, стянутых в хвост, уголки острых ушей.

– Что она предложила тебе за мое спасение? – В голосе прорезалась сталь.

– Свободу моему брату. Марайна вызволит его из тюрьмы. – Изроэль вытерла руки об и без того мокрый передник.

– Так каков план?

– Что значит «план»? – Девушка смутилась.

– Как ты собиралась вызволить меня?

Думая о Марайне, я уже ее проклинал: прислала на мое спасение глупую девчонку.

– Когда наступит ночь, – едва уловимым шепотом начала она, – я приду в твою комнату и велю идти за собой, я вольна это делать, пока не передам власть над тобою. Мы спустимся туда, где будут ждать люди Марайны.

– Как ты собираешься сохранить слово за собой до ночи?

– Это уже мое дело, – четко выговаривая каждое слово, ответила она.

Стоило ей проговорить, как дверь отворилась и в ванную комнату вошел служка со свертком одежды в руках.

– Изроэль, вы закончили? – высокомерно спросил юнец, складывая одежду на деревянный табурет.

– Да. Закончили. – Эльфийка заговорила увереннее.

– Тогда ты свободна. Я сам отведу его к Валэру.

Парень на миг отвернулся, дабы затворить со собой дверь, но эльфийка успела наклониться и бегло прошептать:

– Слушайся Таркела и тех, на кого он укажет. Но ровно до тех пор, пока не увидишь меня.

Я в ответ слегка кивнул.

Изроэль взяла с полки полотенце и оставила на краю ванны. Окинула меня многозначительным взглядом и скрылась за дверью.

По приказу Таркела я поднялся из ванны и насухо вытерся полотенцем. Парень велел одеваться. Накинул на себя мешковатую рубашку и заправил в штаны свободного кроя. Поверх надел кожаную жилетку, а на босые ноги – высокие сапоги, что оказались великоваты.

– Следуй за мной! – с гордо поднятой головой указал Таркел, не каждый день ему позволяют над людьми командовать.

Я поплелся следом за юношей, он оказался на две головы ниже меня. Каблуки новых сапог звонко стучали по каменным плитам лестницы и протяжным эхом раздавались по всей шахте, пронизывавшей башню по центру.

Мы прошли не до самого конца прохода, а свернули на первом этаже. Лестница углублялась вниз, в подземелье, и можно лишь догадываться, насколько глубоко. Таркел отвел меня в оружейную, где заставил перемерить два десятка доспехов. Но только когда выбирать броню осталось не из чего, парень позвал на помощь оружейного мага, который помогал в кузнице во дворе.

– Вы аккурат правильно мерили? Не может быть такого, чтоб ни один не подошел! – возмутился мужчина в простецкой рубахе с рыжей бородой, заплетенной в косу, доходящей до середины шеи.

– Правильно мерили, не первый день служу. – Таркел скрестил руки на груди. Его отросшие русые волосы лезли в глаза, и он вечно силился их сдуть.

– Какой у него артефакт? – Маг ткнул в меня пальцем, не удосужившись перевести взгляд с парня.

– Не знаю, мастер. Это один Картат ведает.

Оружейный маг с выражением крайнего недовольства приложил ко мне два нагрудника, но ничего не произошло.

– Хм, эти доспехи отторгают его артефакт. – Колдун на миг застыл в задумчивости.

– И что делать теперича? – вопросил Таркел, забирая из рук мужчины искусно выкованный нагрудник.

– Я переговорю с Картатом, и, быть может, мы вместе выкуем ему новый доспех.

– А как он без брони тренироваться-то будет? – Таркел повысил голос, тыкая в меня пальцем.

– Это уже не моя забота! – В ответ маг грозно посмотрел на юношу, служка не выдержал и отпрянул.

Не став спорить с более мудрым противником, Таркел повел меня во внешний двор башни, где ждали воскрешенные вместе со мной одиннадцать мужчин. Они были облачены в тяжелую броню, и ни одна деталь доспехов не повторялась. Из груди каждого исходило бледное сияние разных цветов. А я один стоял в конце шеренги без доспехов.

Таркел подбежал к чернобородому рыцарю, стоявшему напротив шеренги, и что-то прошептал на ухо. Вояка кивнул, после чего парень приблизился ко мне и велел повиноваться Валэру. В ответ я осознанно кивнул.

– Я знал каждого из вас при жизни. И горд встретить вас после смерти, – громким командным голосом начал рыцарь в черной броне. – Меня зовут Валэр, и отныне я ваш командир! Ваша задача – беспрекословное исполнение приказов. Все понятно?

Рыцари ударили себя кулаками в грудь, я повторил за ними.

– А теперь посмотрим, как много осталось от вас прежних. – Валэр отбросил недобрую усмешку. – Взять тренировочные мечи и разделиться по парам!

В ответ одиннадцать братьев по несчастью ударили себя кулаками в грудь и развернулись на пятках. Ровным строем мы приблизились к вытянутому деревянному столу, подходили по очереди, дабы взять тренировочные мечи. Мой походил на настоящий, разве что его лезвием можно было ранить, только если огреть оппонента по голове со всей дури.

Я подбросил меч в руке и мысленно отметил, что баланс оружия нарушен. Но откуда во мне подобные мысли? Если тело и знало движения на уровне рефлексов, то почему помнило сознание?

Напротив меня встал широкоплечий блондин со свежим шрамом от глаза до подбородка. Его лицо, как и мое собственное, не умело выражать эмоции без команды. Противник взял массивный двуручный меч и стал обходить меня по кругу. Чтобы уравновесить наши силы, Валэр приказал ему остаться без шлема. Я в точности копировал движения противника, равномерно удаляясь.

Тело руководило мной. Оно само решило, что следует идти в атаку. Замах. Удар. Сталь билась о сталь. Челюсть сжалась от напряжения. Я выбил противника из круга. Успешно отбивал каждый выпад. Тело на уровне рефлексов просчитывало игру противника. Я приблизился к оппоненту на расстояние шага. Согнулся – меч пролетел над головой, и я нанес решающий удар по животу. Тупая сталь меча не пробила доспеха, но сила удара сбила противника с ног. Блондин упал головой в серый песок. А я встал подле и не мог заставить тело наклониться и подать парню руку.

– Неплохо! – выкрикнул мне Валэр. – Еще раз!

Рефлекторно я ударил кулаком в грудь в знак согласия и только потом помог противнику в тяжелой броне подняться с песка. Раз за разом в поединке я использовал его неповоротливость в доспехах. Парень не успел привыкнуть к броне, но артефакт в его груди с каждым ударом ярче светился бледно-зеленым свечением, проникавшим сквозь сочленения доспеха.

Через две победы и мне пришлось проиграть. Освоившись с доспехами, противник осознал, что броня защищает его тело от любых ударов. А такой воин становился непобедимым за неимением острого оружия. После нанесенного мной удара мечом по плечу, блондин сохранил равновесие. Он переложил тяжелый двуручный меч в левую ладонь и нанес по мне рубящий удар. Попал в бок, и я был уверен, что сломалось ребро. Тело скорчилось от боли на песке, но издало всего один стон. Противник встал предо мной не в состоянии помочь, так же, как я стоял над ним недавно.

Мне помог подняться Валэр.

– На сегодня с тебя хватит! – уведомил он и жестом велел Таркелу возвращаться обратно. – В доспехах тебе не будет равных! Как себя чувствуешь?

– Паршиво, – ответил и присел на песок. – Кажется, сломал ребро.

– Отведи его к целителю! – Он обратился четким приказом к моему сопровождающему.

– Да, мастер.

Парень помог мне подняться с песка, придерживая за руку.

– Дальше я сам, – процедил, встав на ноги.

Не стал оттряхиваться от песка. Рука машинально прильнула к месту ушиба, будто от этого должно было полегчать. Валэр словами передал власть надо мной слуге. И парнишка с русыми неопрятными волосами повел меня на второй этаж башни, где и находился лазарет.

Мы зашли в длинный зал, где по обе стороны от прохода стояли кровати. Насчитал штук двадцать, прежде чем мы наткнулись на целителя в коричневом балахоне. Седобородый старик с неестественно яркими голубыми глазами сидел возле одной из кроватей с парнишкой лет двенадцати. На его голове лежал компресс, от которого отдавало неприятной горечью трав.

Таркел на цыпочках подошел к целителю и тихо объяснил, что произошло. Старик жестом велел мне подойди. Но тело не повиновалось до тех пор, пока слуга не повторил указание вслух. Прошла половина дня с момента моего воскрешения, а мне уже не нравилось быть послушной куклой.

Мне велели лечь на соседнюю пустующую кровать. Целитель поднял на мне рубаху и ощупал ладонью травмированный участок бока. Хоть и было больно, ни один мускул на моем лице не дрогнул. Старик велел лежать и ждать его. И я покорно повиновался, пока он смешивал в ступе травы, собранные из склянок, коими усеивались многочисленные деревянные полки на стенах. Едкий запах зеленой смеси поглотил весь зал, но я не мог сморщиться от отвращения, а так хотелось.

Целитель нанес получившуюся темно-зеленую кашицу на место удара и закрыл повязкой. «До завтра пройдет. Больше без очереди не приму!» – уведомил он слугу и удалился к другим пациентам, не дав парню и мгновения, чтобы ответить.

– Пошли, отведу тебя в покои вояк. Надобно завтра разобраться с доспехом. – Таркел протянул мне руку.

В глазах парнишки промелькнула жалость ко мне, отчего захотелось собственноручно его придушить. Но вместо этого я принял помощь и поднялся с жесткой кровати. Жгущая боль растеклась по левому боку, но тело не издало ни звука.

Мы медленно поднимались по винтовой лестнице, пронизывавшей башню по центру. Но если бы Таркел приказал поторопиться, то я бы подчинился, невзирая на ранение. И чем выше поднимался, тем отчетливее ощущал связь с хозяином, создавшим меня. На инстинктивном уровне понимал, что кому бы он ни передал право командовать мной, его приказы всегда останутся выше остальных.