Полная версия
Удачи в Гвинсберне!
Тим выждал трагическую паузу и закончил:
Вот только какой же герр будет убит?Не знаю. Однако, конфуз.Заслуженных аплодисментов не последовало. Соэль напряжённо ожидал следующую «героическую балладу», надеясь, что в конце концов Тим объяснит, откуда у Чернопуза взялся двойник и как они оба оказались на Луне, когда пошли пить пиво в придорожный трактир. Одди молчал, разглядывая что-то в принесённой с собой папке. Тесс и Рамси по-прежнему лежали в обнимку на матрасе и что-то шептали друг другу – всё остальное на чердаке, да и, похоже, в целом мире, их ничуть не занимало. Эри сидел под окном и старался не глядеть в ту сторону, мутным, усталым взглядом наблюдая за движениями пальцев Тима.
– Ну как тебе это? – поинтересовался «бард».
– Про ворон было лучше, – без каких-либо эмоций отозвался Эри. Это была уже тринадцатая песня о похождениях бредовых персонажей в бредовой стране, которую мог выдумать только басист.
– Ну ладно, – ничуть не смутился музыкант, – тогда оцени это! – бас-гитара исторгла несколько зловещих нот, предвещающих очередную главу.
– Тим! – донесся из угла умоляющий возглас Тесс.
– Ладно, так и быть, это вам на следующий раз…
Через какое-то время, убитое в этом странном безделье, все разошлись, договорившись встретиться завтра в полдень здесь же со свежими идеями. Ушли даже Тессария и Рамси, держась друг за друга, словно двое раненых. Я вздохнул свободнее: наконец-то! Пустой чердак куда больше располагал к мыслям. Я раскрыл окно и принялся разглядывать размытый горизонт, совсем стирающийся в преддверии сумерек.
Итак, сегодня мне довелось познакомиться с несколькими неплохими ребятами. Есть повод радоваться: Тессария набрала в свою группу занятный состав. Все мы друг на друга не похожи, и всё-таки смогли на первой же репетиции найти общий язык. Это хорошо – теперь есть шанс успеть подготовить песню, уложившись в оставшееся время.
Единственное, что мне не нравилось – это присутствие Рамси. Я, конечно, понимаю, что чердак принадлежит дяде Тессарии, и поэтому она может приводить сюда кого угодно и когда угодно, но… уж если эта юная госпожа «хочу-петь-в-музыкальном-училище» собралась сочинять песню, стоит сосредоточиться на ней, а не развлекаться со всякими там футболистами, пока остальные сбивают себе пальцы и мозги.
Вот это да. Я что, ревную? … Да нет, быть не может. Показалось.
Ну и хорошо.
Тесс вернулась поздно и, заглянув на чердак, нашла Эри склонившимся над исчерканным листком.
– Что ты пишешь? – спросила девушка.
– Ничего, – Эри мрачно показал замаранный лист, где не было ни одного неперечёркнутого слова. Тесс еле разобрала проглядывающие под слоем чернил фразы «Из-под облаков…», «Я сижу на крыше и…», «В городе моём…», «Распахнув окно, ты увидишь его» и ещё несколько вариантов. Судя по всему, юноша пока проигрывал бумаге в неравном бою.
– Совсем ничего, – отрезал Эри, заметив заинтересованность девушки.
– А мне кажется, не такие уж и плохие варианты, – возразила Тесс. – Например, «Из-под облаков льётся солнечный свет».
– Нет. Это не то.
– Почему?
– Это не первая строка, – Эри на секунду насладился недоумением на лице собеседницы и нравоучительно продолжил: – Песню нельзя начать с абы какой строки. Для меня сложнее всего именно придумать первую фразу. Если она будет кривой, недостаточно цепкой или даже всего лишь легко заменимой на что-то иное, то и вся песня не заладится. Как начнёшь, так и закончишь.
Тесс подумала, что Рамси был прав, называя нового знакомого «слишком замороченным», когда они гуляли сегодня вечером. Чем дальше она сама общалась с Эри, тем меньше понимала, что им на самом деле движет. Но, по крайней мере, сейчас её компаньон честно пытался что-то придумать по тексту и сдвинуть дело с мёртвой точки, а это уже многое значило. Может, и правда стоит довериться его странным идеям?
– А как тогда понять, какая строка подойдёт? – спросила девушка.
– Ты почувствуешь это. Очень остро, так, словно ты знала её раньше и вдруг вспомнила.
– Кажется, понимаю… – неуверенно произнесла Тесс. – Но что делать, если времени в обрез, а первая строка никак не приходит?
– Сейчас нас должно волновать не это, – Эри вздохнул, предчувствуя тяжёлый разговор. – Тессария, ответь мне на один вопрос.
– М?
– Ты хочешь победить в конкурсе?
– Конечно! – голос девушки не допускал ни малейшего сомнения в твёрдости её намерений.
– Тогда, будь добра, – Эри попытался говорить как можно спокойнее – занимайся на репетициях музыкой, а не своим парнем.
Ну конечно, она взъярилась.
– Мои отношения – это моё дело! Я хочу, чтобы Рамси тоже присутствовал и высказывал своё мнение! Оно для меня важно!
– И что же такого умного он сегодня сказал?
– Может, ещё скажет!
– Он же предельно ясно сообщил, что ничего в этом не смыслит!
Тессария наградила меня ну очень злобным взглядом. Я понимал, что затрагиваю опасную тему, и если ляпну что-нибудь не то – очень быстро окажусь выдворенным с чердака и изо всей этой затеи заодно, как бы я ни был необходим для конкурса. Но я чувствовал, что прав, и не мог молчать.
– Да зачем ты вообще его притащила?!
– Он сам попросился.
Ээ… я точно не ослышался?
– Рамси?
– Да, он, – холодно ответила Тессария. – И если даже он действительно не разбирается в музыке, значит, он сделал это ради меня.
Ну что тут можно ответить? Переубедить влюблённую девушку – всё равно что сыграть с ходу песню задом наперёд: стопроцентно собьёшься и окажешься неправ.
Мы молчали где-то минуту. Я уже было хотел извиниться за то, что вообще поднял эту тему – не потому, что действительно сожалел об этом (я ведь чувствовал себя правым), но потому, что ужасно хотелось прервать это неловкое молчание, а ничего умнее на ум не пришло.
Затем Тессария вздохнула и неожиданно сказала:
– Но, всё-таки, в одном ты прав.
Невероятно! Я что, всё-таки сыграл песню задом наперёд?! А Тессария продолжила:
– Мне следует больше уделять времени нашей песне. Как ни крути, нам до конца бесконечно далеко…
– Что ты сказала?! – Эри чуть не подпрыгнул на месте. Тесс удивлённо взглянула на юношу:
– «Нам до конца бесконечно далеко»… А что такое?
Эри тут же принялся что-то черкать на оборотной стороне исписанного листа. «Бесконечно, бесконечно!» – радостно бубнил он себе под нос.
– Ты что-то придумал?
– Сейчас, сейчас, – Эри размахивал рукой, словно вдохновенный живописец по холсту. Тесс попыталась заглянуть в листок, но юноша, грозно взглянув на неё, отвернулся, и всю последующую минуту девушка наблюдала только многообещающую спину.
Наконец Эри закончил и, развернувшись к Тесс, с довольной ухмылкой положил перед ней лист с одной-единственной неперечёркнутой фразой:
«В городе моём бесконечно светло»
Глава седьмая.
Чувство стиха
Первую строку, конечно, найти непросто, но стоит только её отыскать – и тут же, откуда ни возьмись, приходит настоящий шквал энтузиазма. Утром следующего дня Тессария притащила на чердак целый куплет. Надо сказать, даже не самый плохой куплет – я уж начал было думать, что её поэтических способностей будет недостаточно, но девушка показала, что может сочинять на нужном уровне.
Правда, со второй же строкой у нас вышел спор.
– Ну что это такое? «В городе моём бесконечно светло… Здесь нет грустных лиц, и далёкий шум машин не слышен». Тебе не кажется, что здесь что-то не так?
– Ээм, – Тессария замялась, – не знаю… эта строка пришла на ум, и я её написала.
– А ты раньше сочиняла стихи?
Девушка кивнула:
– Бывало несколько раз, но…
– Ты писала их с ходу?
– Да! – выпалила Тессария. Я скептически посмотрел на неё, вынуждая покопаться в памяти чуть глубже. Она тут же поправилась: – То есть нет. Я долго над ними думала.
– Верю. Но над этим, сдаётся мне, ты думала мало. Ладно бы ещё форма, но вот смысл… Во-первых, какие ещё лица на крышах? Во-вторых, как связано отсутствие лиц и отсутствие шума машин?
– Мне показалось, что…
– В-третьих! – я распахнул окно. На чердак вместе с порывом ветра ворвался звук надрывающегося где-то под окнами клаксона. Я многозначительно посмотрел на Тессарию.
– Так что в-третьих? – недоумённо спросила она
– А ты не слышишь? До крыш всегда долетает городской шум. Это неотъемлемая часть нашей картины!
Возможно, мои аргументы были притянуты за уши. Но что ещё я мог сказать ей, если я чувствовал, что с этой строкой что-то не так, а вот что именно – объяснить не мог? Не всегда в стихах балом правит логика, но и не следует по этой же причине скидывать её со счетов. Надо просто заменить строку на такую, которая не будет вызывать раздражения. Как ни странно, мои «длинноухие» аргументы подействовали.
– Ясно, – вздохнула наша «горе-поэтесса». – Никуда не годится.
– Куда-то оно, может, и пойдёт, но не сюда точно. Нужно продолжение фразы «бесконечно светло».
– Например?
– Например… – Я задумался. Надо зарифмовать со словом «лишним», там последняя строка куплета «В танце, для которого ты не будешь лишним». Кстати, и это место мне тоже не нравится… Во всей паре что-то не то.
Я попытался представить город таким, каким я его видел из окна в День Воссоединения, сидя здесь в ловушке. Тогда было очень, очень солнечно, именно «бесконечно светло», и…
– Солнечные дни… выгорают пятнами на крышах, – это даже не я сказал, а будто само собой проговорилось. Тессария немедля записала новорожденную строку и наморщила лоб:
– Мне кажется, нужно ещё подумать.
– А что тебя не устраивает?
– Тебе не кажется странным, что дни выгорают пятнами? – после некоторого молчания произнесла она. – По-моему, люди так не говорят.
– Я же сказал.
– Я имела в виду, НОРМАЛЬНЫЕ люди так не говорят. – Самодовольная усмешка Тессарии была настолько выразительной, что я решил не дарить ей удовольствие и пропустил колкость мимо ушей. Поняв, что провокация не удалась, Тессария вернула серьёзную маску на лицо и спросила с нажимом: – А ты не хочешь подумать ещё раз, как ты сам мне только что предлагал?
Ловко, подловила меня на моём же совете. Но фраза-«самородок», сорвавшаяся с языка, мне слишком нравилась, чтобы что-то в ней менять.
– Согласен, так не каждый скажет. Но ведь у нас и песня не такая, как у всех, и город не такой, как у всех. Здесь всё другое, именно в этом наша идея. То, что солнечные дни выгорают пятнами на крышах – это очень яркий образ, который увлекает мысль, уносит её куда-то прочь…
Отчаянная жестикуляция девушки ясно сообщила, что этот раунд остался за мной. «Ради всего святого, хватит уже этих излияний потока сознания!» – так и читалось на искривившемся лице.
– Ты что, против? – Я состроил самую невинную гримасу, на какую был способен.
– Нет, просто я…
– Завидуешь?
И всё-таки есть что-то смешное в том, когда она так злится – лишь вполовину серьёзно. Ну а что, неужели я виноват, что у меня строчка родилась сама по себе? Тем более, я и сам слегка удивился.
– Нет, наоборот, не завидую.
– Почему?
– Тебе, наверное, сложно объясняться с людьми. Они не понимают ничего из того, что ты говоришь.
– Да нет, это просто я голодный. Мы вообще, завтракать сегодня будем или как?
Взгляд Тессарии был уничтожительным, но я уже привык, что без него в этом доме ничего не обходится.
Небо так и не прояснилось, но всё же облака несколько поднялись. Радио, которое Тесс включила за завтраком, сообщало о скором улучшении погоды. «Это хорошо, что выйдет солнце», мимолётно отметил про себя Эри, «будет проще додумать песню о городе, в котором бесконечно светло». Но тут внезапно на ум пришла совершенно другая мысль, о том, что вообще-то, по-хорошему, следовало сделать куда раньше.
– Можно от тебя позвонить?
– Куда?
– Домой. В Альден.
– Но это же междугородняя связь! – удивилась Тесс. Эри посмотрел на неё с видом знатока всех вселенских тайн:
– Спасибо, я в курсе. И что с того?
– Но это же… дорого! У тебя есть деньги на звонок?
– Три сотни ремов хватит?
– Эээ… – девушка понятия не имела, как дорого обходится минута разговора с Альденом, поскольку никогда не звонила туда, и ограничилась расплывчатым: – Смотря сколько ты будешь говорить.
– Да ладно, я же не собираюсь полчаса трепаться. Так что, можно позвонить?
– Телефон в прихожей, – махнула рукой Тесс.
– Короче, я тут ещё на неделю с лишним остаюсь. Теперь понял?
– Ага, – отозвался Кэл. – Ну и история! А я уж думал, не случилось ли с тобой чего дурного.
– Да уж, – понизив голос, буркнул я. – Понаслучалось на год вперёд. Ну так что, приедешь?
– Не, старик, не знаю. Деньги искать надо, да и мама просила шкаф собрать…
– Кэл, твой шкаф займёт максимум день!
– Всё равно, тут ещё дела… Я пока не знаю.
– А когда будешь знать?
– Дня через три… может быть.
В этом весь Кэл. Когда наклёвывается что-нибудь важное и ответственное, постоянно слышишь его «не знаю». Чаще всего под этими двумя словами прячется отказ, которым не желаешь оскорбить друзей. Я-то уже привык к этой черте Кэла, но, ради всего святого, лучше бы он сейчас сказал что-нибудь определённое!
– Ладно. Слушай, подожди секунду, – Я прикрыл телефонную трубку рукой и поглядел в сторону кухни. Сидевшая там Тессария с грозным видом тыкала в запястье своей же руки. Уже минут пять этой гимнастикой занимается. Интересно, она хочет что-то мне…
Время! О господи, время!
– Кэл, извини, мне пора заканчивать. Я перезвоню, как только достану деньги.
– Договорились, – обрадовался приятель. – Главное, не пропадай там!
Я повесил трубку и посмотрел на Тессарию. Её взгляд осуждал: видимо, всё-таки разговор был слишком долгим.
– Сколько? – спросил я.
– Двадцать пять минут.
– ?!!.. Да я ещё целых пять минут говорить мог!!!
– Оставишь на следующий раз. – Глядя на моё выражение лица (ну нет, на сей раз я не собирался сдерживаться!), Тессария торжествующе улыбнулась. «Сделал гадость – сердцу радость», называется. – Пошли на чердак, скоро уже ребята должны подойти.
– Ты за это ответишь! – мстительно пообещал я, поднимаясь с табуретки.
– Не раньше, чем ты.
– Договорились.
К полудню все были в сборе. Последним явился Тим с многозначительной улыбкой на лице и, одарив ею каждого на чердаке персонально, объявил:
– Я новую песню написал! Вот, слушайте! – И, ловко выхватив из-за спины висевшую на ремне бас-гитару, затянул под грозный аккорд: – Сгущается мрак над волшебной страной…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Медиатор – пластинка, зажимаемая между пальцами гитариста и извлекающая звук при ударе ей по струнам. Чаще всего используется при игре на электрогитаре.
2
Басовые струны – три нижних (самых толстых) струны шестиструнной гитары.
3
Скрэтч (англ. scratch) – в данном случае: приём игры на гитаре, в котором с помощью скольжения ребром медиатора по обмотке струны извлекается особый жужжащий звук.
4
Бэнд (англ. bend) – в данном случае: ещё один приём игры на гитаре, в котором после зажимания струны на определённом ладу палец подтягивает эту струну вверх или вниз, таким образом плавно «повышая» ноту.
5
Вибрато (лат. vibrato) – в данном случае: ещё один приём игры на гитаре, в котором с помощью колебания пальца, зажимающего струну, получается дрожащий звук из-за постоянного изменения тембра. Не беспокойтесь, на этом экскурс в особые музыкальные термины закончен. Временно :-) (от автора).
6
Комбик – жаргонное название комбинированного усилителя звука. Электронный аппарат в виде ящика с динамиком, используемый вместе с электронными инструментами.
7
Дублирование бас-гитарой основного тона аккордов гитары – очень распространённый приём в различных стилях музыки.
8
Конго – узкий высокий барабан, бонго – маленькие и обычно соединённые вместе барабаны. Более всего характерны для этнической музыки, латино и похожих жанров. На инструментах играют голыми руками.
9
Крэш-цимбал (англ. crash cymbal) – одна из тарелок в комплекте барабанной установки (а иногда и не одна), даёт самый громкий и мощный звук из всех тарелок. Чаще всего используется для подчёркивания акцентов сильным одиночным ударом.