Незваный гость (сборник)

– Наше предложение о покупке СевЛайн заблокировано. Миноритарии собрали необходимое количество голосов. Перевес небольшой, доли процента, но все равно мы здесь бессильны. Сделка не состоится.

– Ты… ничего не напутал?

– Весь отдел в шоке! Перепроверяли раз десять – все, кто проголосовал «против», свое решение подтверждают и менять его не собираются.

– И кто же их, интересно, надоумил-то?

– Понятия не имею! В нынешних обстоятельствах такое поведение представляется совершенно алогичным и даже абсурдным! Я затрудняюсь даже…

– А кто недавно уверял меня, что баланс складывается в нашу пользу, и что все колеблющиеся вскоре побегут от СевЛайн, как черт от ладана?

У Рустама язык чесался напомнить, что изначально он выступал против авантюры с поглощением терпящей бедствие компании, поскольку это рискованное мероприятие влекло существенные издержки и необходимость влезать в долги при довольно расплывчатых перспективах, но босс, как обычно, никаких возражений даже слышать не хотел. Он всегда добивался своего, требуя послушно исполнять все его распоряжения, порой странные, порой даже нелепые, всегда крайне рискованные, но неизменно успешные. Даниэл каким-то внутренним чутьем безошибочно находил выигрышную стратегию. Но, рано или поздно, даже Акела промахивается.

Однако произносить подобное вслух означало усугубить инфаркт еще и переломом челюсти или сотрясением мозга, а потому Рустам сдержался.

– Так все и произошло! – кивнул он, – акции и без того обвалились почти вполовину, а вброс про пьяных пилотов и вовсе сделал их дешевле бумаги! Но…

– Но?

– За прошедшую неделю некоторое количество акций сменили своих владельцев, и новых акционеров наше предложение, судя по всему, не устроило.

– То есть они, узнав, что Титаник идет ко дну, отказались от нашего спасательного круга и только забаррикадировались в каютах?

– Более того, как только выяснилось, что корабль тонет, они бросились скупать на него билеты!

– С какой целью? Лучше бы туалетной бумагой запаслись – толку больше.

– Все может измениться, когда комиссия объявит результаты расследования.

– А где гарантия, что эти результаты их обрадуют? Мы предложили этим олухам журавля здесь и сейчас, а они предпочитают синицу, которая еще неизвестно, когда прилетит и что с собой принесет!

– Предварительные результаты могут быть обнародованы уже сегодня вечером. Основная версия – заводской дефект стойки шасси.

– Что? Уже сегодня!?

– Да, – Рустам словно взобрался на табурет и сунул голову в петлю, – поэтому я и говорю, что сделка не состоится. На то, чтобы уломать остальных акционеров, у нас уже не осталось времени.

И вот тут Даниэл взорвался.

– Что значит, «не состоится»!? – заорал он, – ты понимаешь, что мы вложили в эту операцию все наши деньги!!! И не только наши! Если дело не выгорит, мы в жизнь не расплатимся!!! Даже если продать все твои «Порше», «Мазерати» и сдать в аренду испанский особняк с любовницами в комплекте!!!

Рустам все прекрасно понимал. И чьи деньги были привлечены, и какие неприятности грозят теперь и им самим и всем членам их семей. Но брызжущий слюной и пылающий лицом Генеральный в данный момент в его комментариях не нуждался. Он нуждался в громоотводе, роль которого как раз и досталась Рустаму.

– Выясни, кто скупил акции! Слышишь!? – перейдя на змеиное шипение, Даниэл схватил помощника за лацканы и почти оторвал от пола, его аккуратно зачесанные назад темные с проседью волосы растрепались и теперь спадали на лицо неряшливыми прядями, – я ни за что не поверю, что все так сложилось само собой! Ни за что! Кто-то имел доступ к инсайду и успел оперативно подтянуть средства, чтобы подложить нам свинью. Такую активность замаскировать проблематично, так что найди его. Найди этого мерзавца! Или нас с тобой на лоскутки порежут!

Оттолкнув от себя Рустама, он нажал кнопку на коммутаторе.

– Машину к подъезду! Срочно! – директор ткнул пальцем в Рустама, – ты поедешь со мной.

– Куда?

– В СевЛайн, куда же еще!? Будем заговаривать им зубы и тянуть время, а твои ребята пусть тем временем всю биржу вверх дном перевернут, но отыщут того, кто стоял за перекупкой акций, – Даниэл шумно выдохнул и, вскинув руки, привычным движением провел ладонями по вискам, вернув разметавшуюся шевелюру на место. Он более-менее сумел совладать с нахлынувшей бурей эмоций, хотя его длинные пальцы все же слегка подрагивали, – а когда найдут – на ковер его ко мне. По возможности живого. Хотя и не обязательно.

Генеральный, несомненно, пребывал в ярости. В бешенстве. Сейчас он бы голыми руками разорвал того отступника, что осмелился встать у него на пути. Но, вместе с тем, Рустам видел, что его босс испуган и растерян. И не только перспективой непростых объяснений с кредиторами.

Он потерял ориентиры, все те столпы, на которые опирался его мир, его бизнес, внезапно рухнули. Да, Генеральный всегда ходил по краю, всегда играл с огнем, но, раз за разом, его прогнозы сбывались, а сделанные ставки многократно отбивались. Конкуренты могли сколько угодно его проклинать, а сомневающиеся – кусать локти до крови, но Даниэл всегда выходил победителем…

И вдруг он оступился.

На полном скаку влетел в бетонную стену.

Самым страшным для него в сложившейся ситуации стало элементарное непонимание. Как!? Как такое вообще возможно!? Почему!? Опустошающее недоумение, вроде того, что охватывает Вас, когда искомого предмета не оказывается на привычном месте, и в голове нет ни единой мысли насчет того, где же он может быть. Когда старое, неоднократно проверенное временем решение вдруг не сработало. Внешне Даниэл оставался по-прежнему уверенным в себе, хладнокровным и решительным, но вот глаза его определенно подводили, что не могло укрыться от Рустама, проработавшего бок о бок с шефом уже с десяток лет.

В лексиконе Даниэла вообще не существовало таких слов, как «неудача» или «провал». Ну, разве что по отношению к конкурентам, но чтобы подобное случилось с ним самим!? Нет, и еще раз нет! Такое категорически невозможно! Это… это как пятое измерение! Как ходить по потолку! Невозможно и точка!

Коммутатор сообщил, что машина ожидает у подъезда, и они вышли из кабинета, направляясь к лифту. В приемной на этот раз не было ни души, только неразобранные коробки, да одинокая секретарша, изо всех сил старавшаяся слиться со своим креслом.

Пока скоростной лифт мчал их на первый этаж, Рустам продолжал по телефону инструктировать своих подчиненных, одновременно украдкой наблюдая за боссом, состояние которого начинало все больше его беспокоить. Длинные узловатые пальцы Даниэла барабанили по поручню, выдавая бурлящие внутри страсти. Его взгляд оставался неподвижно сфокусированным на некой точке далеко за горизонтом, и только скулы время от времени вздрагивали на застывшем как маска лице.

Рустам никак не мог подобрать верную характеристику, наиболее точно описывающую состояние Генерального.

Страх? Испуг? Нет, слишком банально и плоско.

Ярость? Бешенство? Отчасти, несомненно, да, но это тоже лишь одна из проекций.

Растерянность? Недоумение? Да, да, но этого мало.

Искомое слово, точное, яркое и емкое, буквально вертелось у него на языке, но упорно отказывалось с него соскакивать.

Мягко остановившись, лифт выпустил их в холл первого этажа, где жизнь подставила Даниэлу еще одну коварную подножку. Не успели они с Рустамом сделать и нескольких шагов, как перед ними словно из-под земли возникли два репортера в компании с оператором. Пара микрофонов с логотипами скандально известных телеканалов буквально уткнулась Даниэлу в лицо.

– Господин Бабаджан, как Вы можете прокомментировать провал сделки по приобретению СевЛайн? В чем причина неудачи?

Генеральный отшатнулся, как от удара, и даже был вынужден ухватиться за локоть Рустама, чтобы не упасть. Его резко побледневшее лицо перекосило от ужаса, и в этот миг Рустам вспомнил нужное слово.

Паника!

Его босс ранее никогда не избегал общения с журналистами, он вообще любил давать интервью, даже вот такие спонтанные. И охране своей велел всегда пропускать к нему представителей прессы. Ведь у него всегда находилось, чем похвастаться, какое-нибудь достижение, чтобы блеснуть перед публикой. Но сейчас, выдернутый из привычного мира успехов и побед, брошенный в кажущийся бездонным омут неопределенности, Даниэл запаниковал. Он бы ни за что не признал бы этого вслух, но он просто не знал, что делать. Впервые в жизни!

И в этот самый момент он оказался перед камерами и микрофонами, растерянный и дезориентированный. Теперь свидетелями его слабости, его позора станут миллионы! Весь мир! Сверкающий дворец его репутации гения бизнес-стратегий обернется карточным домиком, посыпавшимся от первого же легкого ветерка.

Нет-нет, это невозможно! Все происходит с кем-то другим, не с ним, нет! Невозможно!

Рустам почувствовал, как Даниэл медленно заваливается на него, и еле успел подхватить босса, чтобы не дать ему упасть на мраморный пол.

– Даниэл! Что с тобой? Ты мене слышишь?

Пустой невидящий взгляд Генерального был устремлен в потолок. Рустам похлопал его по щекам, но никакой реакции не последовало.

– Врача! Скорее врача сюда! – закричал он, пытаясь нащупать пульс.

Холл наполнился громкими голосами и топотом ног, но внезапно остальные звуки буквально потонули в обрушившихся со всех сторон вороньем карканье и шуме хлопающих крыльев. От неожиданности люди аж пригнулись, прикрывая руками головы, но вскоре какофония столь же резко стихла. Рустам огляделся по сторонам, но никаких птиц не заметил. Да и откуда им взяться в закрытом холле? Галлюцинация? Но по ошарашенным взглядам окружающих, он сделал вывод, что посетила она не только его одного.

Тряхнув головой, он снова наклонился над Даниэлом.

Юность у Рустама сложилась непросто, и ему не раз доводилось видеть, как умирают другие люди. А потому одного взгляда на застывшее лицо босса ему хватило, чтобы понять, что для того в земной жизни все уже закончилось.

Заслышав вызывной сигнал телефона, Павел удивленно вскинул брови. Вот уж от кого он звонка никак не ожидал. Тем более в выходной.

– Я слушаю, Федор Константинович.

– Ты знаешь, что вчера Бабаджан умер? – загрохотало в трубке вместо приветствия.

– Бабаджан? – Павел наморщил лоб, пытаясь вспомнить, о ком идет речь, – какой Бабаджан?

– Какой-какой… Генеральный директор «УралСкай»! Чем ты там занимаешься, вообще!?

– Да так, особо ничем, а что? – он никак не мог взять в толк, почему его визави так разволновался из-за кончины какого-то топ-менеджера. Ну умер и умер – с кем не бывает.

Судя по всему, собеседник также сообразил, что здесь не повредит небольшой экскурс в историю вопроса, а потому заговорил уже спокойнее:

– Ты на днях рассказывал мне об одном парне, который предсказал аварию лайнера СевЛайн.

– Да, точно, было такое. Но причем здесь этот… Бабаджан?

– После того, как которовки СевЛайн обвалились, УралСкай предприняла попытку ее поглотить. Но кто-то тем временем скупил достаточное количество подешевевших акций, чтобы сделку заблокировать. В итоге УралСкай налетела на большие деньги и серьезные неприятности.

– Вы хотите сказать…

– Позволь, я сам скажу все, что хочу, ладно, – собеседник Павла терпеть не мог, когда его перебивают, – так вот, мало того, что сделка сорвалась, так на Бабаджана еще насели журналисты из ТопРепорт. Они прознали о возникших проблемах и подкарауливали его на выходе из офиса. Когда они попытались взять у него интервью, у Гендиректора УралСкай не выдержало сердце.

– Да уж, скандал вполне в их духе.

– А очутились они там отнюдь не случайно – о провале сделки им сообщил анонимный доброжелатель. Что любопытно – звонок поступил примерно за час до появления Бабаджана в холле. На тот момент голоса акционеров еще даже не были подсчитаны! Однако их информатор уже все знал заранее, – на другом конце линии с шумом перевели дух, – вот теперь можешь высказывать свои догадки.

Павел задумчиво пошевелил челюстью, словно разминая ее и проверяя, готова ли она к тем соображениям, что ей предстоит озвучить. Вогнанная в его голову пулеметная очередь фактов требовала некоторого осмысления.

– Вы полагаете, что Андрей…

– Я дал тебе информацию, а строить версии – твоя работа, это ты у нас следователь. То, как он предсказал аварию самолета, показалось мне любопытным, но дальнейшие события уже начинают меня беспокоить. Случается, что «возвращенцы» иногда чудят, но тут нечто иное, твой Андрей действует последовательно и целенаправленно. Кто знает, может твое недавнее предположение верно, и он, действительно дергает за ниточки, навлекая на других людей их смерть. В таком случае он может представлять реальную опасность, и его стоит изолировать от греха подальше.

– Строго говоря, – Павел пожевал губами, – мы пока достоверно не знаем, кто именно скупил акции, и кто подослал к Бабаджану журналистов. Все может объясняться простым стечением обстоятельств, и никакого злого умысла здесь нет и в помине.

– Ты – следователь, – повторил его собеседник, – тебе и решать. Займись-ка этим делом, а я пока договорюсь с твоим начальством. У тебя будет полный карт-бланш. Делай все, что сочтешь нужным, чтобы прояснить необходимые детали, и ни на кого не оглядывайся. Всю ответственность я беру на себя. Если в итоге выяснится, что я – старый выживший из ума параноик, то так тому и быть, но ясность внести в любом случае надо. Хорошо? Сделаешь? Этот Андрей – он же тебе не чужой все-таки.

– Попробую.

– Добро! И… – Федор Константинович запнулся, – не хотелось бы излишне нагнетать, но… в общем, будь осторожен.

Отложив в сторону телефон, Павел задумался. Он никогда не искал себе лишних забот, «дело Андрея» в своей голове он поставил на полку рядом с другими подобными казусами и возвращаться к нему не планировал. Марина уже не маленькая девочка, пусть со своим хахалем сама разбирается, тут отец ей не советчик. Да и все прочие странности – не его ума дело, на каждый чих не наздравствуешься.

Он, вообще, полагал, что, скинув данный случай Млечину, свою миссию выполнил, и пусть тот дальше копает уже самостоятельно, у него и опыт соответствующий, и возможности… И тот факт, что эта история теперь бумерангом к нему вернулась, Павла совершенно не радовал. Даже странно, обычно Млечин не упускал возможности самостоятельно покопаться во всяких загадочных и мистических происшествиях. Почему в этот раз он все повесил на Павла?

Впрочем, отвертеться у него все равно не получится, если уж Млечин тебя на что-то зарядил, то ты либо выполнишь его поручение, либо… либо все равно выполнишь. Альтернатив не предусмотрено.

Ну да ладно, где наша не пропадала! Для начала следует отделить мух от котлет, то есть, факты от домыслов. Тут надо обратиться к первоисточникам.

– Марина! Подойди-ка сюда!

– Что случилось? – дочь, с растрепанными после ванной волосами, в халате и домашних тапочках, остановилась на пороге кухни.

– Ты можешь в Интернете найти последние репортажи ТопРепорт?

– Думаю, да. У них на сайте все видеоролики должны лежать.

– Найди мне, пожалуйста.

– Зачем?

– Мне тут один… человек звонил. Бывший гэбешник, специализирующийся по всяким паранормальным вещам. Он попросил меня кое-что проверить.

Пожав плечами, девушка ушла в свою комнату и вскоре вернулась с планшетом в руках и села на стул рядом.

– Какой именно сюжет тебе нужен?

– Из вчерашних новостей. Ищи что-нибудь про УралСкай и Бабаджана.

Тонкие пальцы Марины забарабанили по экрану.

– Вот. «Внезапный сердечный приступ сразил Гендиректора УралСкай». Оно?

– Да-да-да! Дай глянуть.

Разложив чехол, Марина поставила планшет на стол, и они стали смотреть.

Вначале диктор в двух словах обрисовал предысторию с аварией лайнера СевЛайн и скачками котировок акций. Потом он сообщил о провале сделки по поглощению, вполне способному теперь привести к тому, что СевЛайн и УралСкай поменяются местами.

Краем глаза Павел заметил, как его дочь, изначально расслабленно наматывавшая прядь волос на палец, вдруг нахмурилась при упоминании об интенсивной перекупке акций неизвестными инвесторами.

А потом пошло видео с неудачной попыткой взять у Бабаджана злосчастное интервью. Камера тряслась и дергалась, как случалось всякий раз, когда ушлые журналюги с ТопРепорт лезли в самую гущу событий, где их никто особо не ждал. Но, тем не менее, было хорошо видно, как Даниэл резко побледнел, его глаза закатились, и он начал заваливаться на своего помощника. Начались крики и суматоха, но в какой-то момент все вдруг дружно присели и начали озираться по сторонам, прикрывая руками головы от неведомой угрозы. Камера начала вертеться и вовсе как ошпаренная, и тут Павел вдруг почувствовал, как Марина вздрогнула.

– Что такое? – он ткнул пальцем в экран, остановив воспроизведение.

– Там… мне показалось, что…

– Где? Покажи.

– Где-то здесь, – девушка отмотала ролик назад, – вот… черт!

Марине пришлось еще дважды возвращаться к нужному моменту, пока ей не удалось, наконец, остановить видео именно на том месте, что ее заинтересовало.

Мечущаяся по сторонам камера на миг выхватила из толпы фигуру в спортивной толстовке и натянутой на самые глаза бейсболке. В солидном бизнес-центре подобный гардероб смотрелся несколько странно, хотя вполне мог принадлежать кому-то из обслуживающего персонала. Но главным, что выделяло этого человека среди других, было другое. Небрежно привалившийся к одной из колонн и положивший руку на мраморные перила, он единственный среди суетящейся толпы выглядел спокойным и чуть ли не расслабленным.

У Павла нещадно засосало под ложечкой.

– А что случилось с этим, как его, – каким-то глухим, загробным голосом заговорила Марина, – с Бабаджаном?

– Он умер.

Марина медленно повернула голову и посмотрела на отца. Он посмотрел на нее. И в глазах напротив оба увидели страх.

От дружеского толчка в спину Рустам пролетел через весь кабинет и остановился, только врезавшись в тяжелый письменный стол.

– Уютненько тут у вас, – вошедший следом за ним невысокий, но массивный мужчина нарочито неспешно огляделся, – сразу видно – ребята не бедствуют.

– Не бедствовали, – поправил его Рустам, обходя стол, чтобы хоть чем-то отгородиться от надвигавшегося на него посетителя.

– Не может быть! – картинно удивился тот, – что же пошло не так?

– Только спокойно, ладно? Все еще можно исправить!

– Что, правда!? Отрадно слышать, – оппонент Рустама приблизился к столу, – и чего мы стоим? Исправляй уже!

Он оперся кулаками на столешницу и одним только взглядом вогнал Рустама в кресло.

– Все не так просто, – залепетал тот, устыдившись звуков собственного блеющего голоса.

Его взгляд никак не мог оторваться от мощных пальцев гостя, на фалангах которых проступали бледные пятна на местах выведенных татуировок. Рустам знал, что под дорогим костюмом скрывалась целая картинная галерея с куполами, крестами и прочими «знаками отличия», свидетельствовавшими о богатом прошлом ее носителя. В свое время тому хватило ума, чтобы вовремя соскочить с криминального поезда и переквалифицироваться в респектабельного бизнесмена… по крайней мере, попытаться. Соответствующие образу манеры и культурную речь ему удавалось соблюдать лишь до тех пор, пока что-нибудь не выводило его из себя, и тогда уж застарелые привычки раскрывались во всей красе.

– Пока не будет сформировано новое правление и выбран новый генеральный директор, доступ к финансам компании для меня закрыт.

– Но это же твоя проблема, верно? – на месте былых голд теперь красовалась белоснежная керамика, отчего ухмылка, обрамленная угловатой, словно вырубленной из скалы физиономией, выглядела еще более зловещей, напоминая оскал акулы, – пока вы там будете портфели делить, ваши акции окончательно превратятся в туалетную бумагу. А я хочу свои бабки вернуть, так что ждать я не намерен.

– Да я рад бы, но сейчас… мммф!

Гость выбросил правую руку вперед, ухватил Рустама за шею и притянул к себе.

– Мне оправдания не нужны, мне нужны деньги! – он чуть сильнее сжал пальцы, и Рустам услышал, как хрустят его позвонки, – ты же умный, придумай что-нибудь. Деньги ведь не исчезают, они лишь меняют владельца – так найди их!

Последние слова словно дернули за какой-то тумблер у Рустама в голове, и его вдруг осенило!

– Я зна… знаю, где Ваши де… деньги! – прохрипел он.

– Где же?

– Это… Отпустите меня уже, а?

Вырвавшись из капкана, Рустам плюхнулся обратно в кресло, потирая ноющую шею. Что ни говори, а сильный стресс способен здорово стимулировать мыслительные процессы. Как он сразу не додумался до такого варианта.

– Я жду, – его собеседник, нависая над столом мрачной глыбой, демонстрировал явное нетерпение.

– Мои специалисты выяснили, кто именно перекупил акции СевЛайн в момент их максимального падения, чем сорвал нашу сделку. Это частное лицо, живет здесь, в Москве, – Рустам принялся рыться в грудах бумаг на столе, – у меня есть его адрес.

– А на кой черт он мне сдался?

– Он. Сорвал. Нашу. Сделку, – с расстановкой повторил он, словно втолковывая очевидную истину умственно отсталому ребенку, – и в последние несколько дней этот засранец активно скидывал акции обратно, а с учетом того, как они сейчас подскочили в цене, он очень неплохо на этих качелях разжился. По сути, он вытянул деньги у нас из карманов!

– И что он за фрукт?

– Ничего особенного, насколько я понимаю. Самый заурядный игрок на Форекс, которому просто чертовски повезло… Вот, нашел! – Рустам продемонстрировал слегка помятый исписанный лист бумаги, который его собеседник немедленно выхватил из его пальцев.

– Это я буду решать, кому тут повезло, а кому нет, – он быстро пробежал глазами по тексту, – данные точные?

– Мы все перепроверили, телефонные номера, IP-адрес, с которого он заходил на торги…

– Ты мне голову не морочь, ты мне просто скажи – да, значит да. А если что не так, то… ну ты понял.

– Все точно, – кивнул Рустам, наблюдая за тем, как сложенный листок скрывается в кармане пиджака.

– Тогда я пойду, потрясу немного эту яблоньку, – гость наставил на него указательный палец, – а ты пока далеко не уходи. На всякий случай.

Только когда дверь кабинета закрылась за угрюмым визитером, Рустам смог, наконец, перевести дух. Вот ведь влип! И чем он будет откупаться в следующий раз?

Правка чужих тексов – занятие не самое увлекательное, но, по крайней мере, помогающее отвлечься от тяжелых мыслей. И чем больше в материале ошибок и ляпов – тем лучше. Ты начинаешь чертыхаться, поминать недобрым словом Министерство образования и Болонскую систему, возводить многоэтажные проклятия в адрес тех, кто так и не научился правильно писать «–тся» и «–ться»…

Сигнал телефона оборвал Марину на середине очередного витиеватого ругательства. Бросив взгляд на экран, она увидела, что пришло уведомление из банка. Палец уже потянулся, чтобы привычным взмахом убрать сообщение, но в последний момент притормозил. Вместо привычного отчета об успешном автоплатеже, в заголовке речь шла о каком-то денежном переводе. Интересно, по какому поводу? Марина открыла сообщение…

Некоторое время у нее просто рябило в глазах от обилия цифр. Так. Спокойно. С смсками всякое бывает – то какие-то символы пропадают, то, наоборот, лишние влезут. Но ведь все легко проверить! Марина убрала в сторону текст, с которым работала, и зашла на сайт своего банка.

Цифры не изменились.

Несколько секунд, глядя на телефон, девушка раздумывала, какой номер ей вызвать, но всколыхнувшийся в душе недавний страх решил за нее.

– Алло, пап? Ты не сильно занят?

– Не особо, а что?

– У меня в школе по математике трояк был, помнится, не поможешь немного?

– Давай.

– Если в числе… ммм… шесть… семь… восемь цифр – то это сколько?

– Десятки миллионов.

– Оп-па! – и тут Марина ввернула такое словцо, что отец сразу сообразил – дело серьезно.

– Что случилось?

– Андрюшка мне на счет деньги перевел. Много, – Марина снова выругалась, – но зачем? И что мне теперь с ними делать? Чего ему от меня надо? Совсем уже умом двинулся…

– Это те самые, что он рассчитывал заработать на акциях СевЛайн?

– Откуда мне знать! Он же меня не предупредил, ничего не объяснил… Теперь что получается, что я тоже каким-то боком причастна к смерти того… как его… ну, директора УралСкай!? На кой черт мне такое счастье!?

Услышав, как предательски задрожал в трубке голос дочери, Павел поспешил ее успокоить.

– Мариш, только давай без резких движений, ладно? Я сейчас приеду, и мы вместе спокойно все обмозгуем. Ничего без меня не предпринимай, слышишь? Выпей чаю пока, а уже минут через двадцать буду, хорошо?