Единственная для Лютого

Было в ее внешности что-то дикое, цепляющее…

«Малявка, а выглядит по-боевому. Фигурка, конечно, плосковатая! Верхние девяносто маловаты будут, такие крохотные грудки в кулаке не смять – утонут!» – подумал Лютый и резко нахмурился.

С чего он вообще на тему интима резко свернул? Вроде вчера ни о чем таком рядом с Марией не подумал, даже когда она сдуру лифчик свой старый показала.

– Чистая, говоришь, – протянул Лютый. – Думаешь, я в это поверю? Чистых людей не бывает. Тем более, ей уже двадцать четыре года стукнуло! По-любому, засветилась в чем-то!

Лютый произнес эти слова со слепой убежденностью в том, что у каждого человека белье – грязное и есть за что зацепиться.

– Я смог найти лишь то, Мария давала взятку чиновникам, когда оформляла опеку над Тимофеем Беляковым, сыном погибшей старшей сестры. Есть еще брак с Антоном Соловьевым.

– Видишь, не такая уж чистая. Чистых не бывает! – убежденно сказал Лютый, свято веря в свои слова. – Это все? Или ты мне еще что-нибудь на Белякову или Антона Соловьева нашел, но не успел сказать?

– Сказал все, что нашел! – заверил Тимур. – Сам Соловьев пока нигде о себе не дал знать, залег на дно с деньгами.

– Плохо.

– Знаю, что плохо. Ищем. Клянусь, что ищем.

– Недостаточно хорошо ищете, – процедил сквозь зубы Лютый и сбросил телефонный звонок.

К Тимуру он относился неплохо, но слабину не давал никому, даже себе. Посторонним, тем более, не собирался прощать оплошности.

– Приятного аппетита!

Официант поставил на стол чашку свежесваренного кофе со сливками, на отдельном фарфоровом блюдце подал австрийский марципан. Лютый с наслаждением забросил в рот кусочек горьковатого марципана и запил горячим, бодрящим напитком.

– Если скажу кому-то, что Лютый марципан за обе щеки трескает, как барышня, мне никто не поверит!

Голос говорящего мужчины пришел слева и сзади.

– И ты бы успел прожить после того, как растрепался, минут пять, – хмыкнул Лютый, узнав в говорящем хозяина заведения – Расула.

Пожав руку Лютому, Расул сел занял место напротив, явно настроенный на беседу с уважаемым клиентом. Клубом «Барс» Расул владел уже давно. Это был один из самых популярных элитных мужских клубов, где можно было и обсудить важные дела за просмотром танцев опытных стриптизерш, и снять девочку для того, чтобы расслабиться.

Лютый был частым гостем в клубе Расула. Когда хозяин клуба «Барс» занял место напротив, Лютый вынул из кармана пачку купюр, свернутых рулоном, и покатил по столу в сторону Расула. В клубе Лютый всегда расплачивался наличными.

– Щедро. Кира хорошо поработала? – поинтересовался Расул.

– Отлично.

– Сегодня еще работать сможет? Или ты ее дожал так, что она в СПА и на массаже будет двое суток торчать?

Лютый пожал плечами. Ему были неинтересны закулисные подробности жизни девочек в клубе Расула. Лютого устраивало, что девочки все были красивые, ухоженные, не затертые. Без неприятных сюрпризов.

По сути, любая из девочек Расула выглядела, как девушка из высшего общества и не была похожа на типичную проститутку. Расул представлял услуги высокого класса и всегда держал планку качества.

Лютый думал о своем, потому привычный разговор с Расулом не клеился. Хозяин клуба пробежался взглядом по Лютому, перевел на столешницу и пристально взглянул на экран телефона. Там до сих пор было загружено фото Марии.

– Кто такая? – спросил Расул, взглянув на фото с явным интересом.

– Должница одна. А что?

– Ничего. Можно? – спросил Расул и придвинул телефон с фото ближе. – Симпатичная. Какая у нее фигурка?

– А тебе зачем? – недовольно спросил Лютый, с удивлением отметив, что голос полон сильного раздражения.

– У меня нюх на девочек. Эта мне, что говорится, на мордашку «зашла». Хочу узнать, что там ниже прячется? Нормально все?

– Не твой типаж. Маленькое у нее там все. Крошечное.

– Почему-то я так и подумал. Хорошо-о-о-о… – протянул Расул и потер ладони.

Лютый разозлился и косо посмотрел на Расула.

– Чего хорошего?

– У нее редкий типаж внешности. Такие, как она, всегда будут выглядеть девочками – хоть в девятнадцать, хоть в тридцать! Хороший шанс много заработать. Уже вижу ее в роли…

Расул мечтательно закатил глаза, подходящий к своему делу с явным вдохновением. Через миг он взглянул на Лютого прямым и твердым взглядом жестокого дельца.

– Говоришь, она твоя должница? Значит, у тебя на крючке. Расплатиться сможет?

– Вряд ли.

– Значит, убыточное дело? Или… – Расул задумчиво погладил свой подбородок. – Сколько она тебе должна?!

– Чего?! – взревел Лютый.

Он мигом потерял хорошее расположение духа, разозлившись, словно его еще раз обокрали, только теперь уже в наглую, улыбнувшись в лицо, как улыбнулся Расул, повторив вопрос:

– Сколько она должна?

Глаза Расула заблестели азартом.

– Много, – скупо ответил Лютый.

– Какова точная сумма? Может быть, я ее долги у тебя перекуплю?

Лютый расхохотался.

– Там тебе ничто не светит. Девка жизнью затюканная. На нее никто из твоих клиентов не взглянет.

– Я умею раскрывать потенциал! – возразил Расул. – Чую, что она мне много денежек принесет. Так, может, мы с тобой договоримся?

– Нет, – отрезал Лютый, сгреб телефон и резко вышел, покинув заведение Расула, даже не допив кофе, чего с ним никогда раньше не случалось.

Глава 7

Мария

Утро для меня выдалась тяжелым. Я была разбита морально и подавлена. Пришлось сварить себе кофе, гораздо более крепкий, чем обычно. В процессе варки кофе успело перекипеть и сбежать из турки, а еще я обожгла тыльную сторону запястья и заработала небольшой ожог.

Иначе говоря, день не задался с самого утра. Тимофей, словно чувствовал мое настроение, и почти не разговаривал со мной, переживая события внутри себя. Мне было неловко, стыдно перед ним, что я так негативно влияла на настроение ребенка.

Перед школой я крепко-крепко обняла его, но племянник предпочел вырваться из объятий и двинулся в сторону своих сверстников. Мое сердце сжалось от эмоций и переживаний за него. В голове проносились кошмарные мысли: что станет с Тимофеем, если меня убьют? Кто приглядит за ним, позаботится…

Ответ был жесток в своей правде: никто. Близких родственников у нас не было, дальние двоюродные тети и дяди не захотят брать на себя обузу в виде мальчишки, у которого есть проблемы со слухом. Да что говорить о дальних родственниках, когда даже родные бабушка и дедушка отказывались признать мальчика?

На работе я попыталась собраться, взять себя в руки. Но моя подавленность и плохое настроение передались и ученикам: урок прошел тяжелее, чем обычно, и под конец последнего занятия я просто озвучила домашнее задание и попросила ребят сидеть как можно тише, пока я проверяю их самостоятельные работы.

На самом деле я не могла сосредоточиться даже на проверке элементарных химических уравнений и знакомые символы казались заумной тарабарщиной. Так ничего и не сделав, я закончила занятие, закрыла класс и пошла в учительскую, в которой директором школы – Дмитрием Герасимовичем было объявлено собрание.

– Мария, ты сегодня какая-то квелая, – неодобрительно покачала головой Алина Петровна – учительница русского языка и литературы в старших классах.

– Алина Петровна, как всегда, блещет знанием редких слов, – фыркнул учитель физики – сухопарый мужчина средних лет, в очках с тонкими, прямоугольными стеклами.

– А вы, Евгений, как всегда, не можете пропустить ни одной юбки. Простите, оговорилась, реплики, – неприязненно отозвалась Алина Петровна, посмотрев на учителя почти с нескрываемой ненавистью.

Алина и Евгений долгое время были супругами, пока Алина не узнала. что Евгений похаживал на сторону со своей лаборанткой. Разумеется, после этого брак немедленно распался. Алина осталась с двумя детьми на руках, а Евгений, по слухам, всячески пытался увернуться от уплаты алиментов.

Я отвлекалась на мысли о посторонних, чтобы не погрязнуть в пучине темных мыслей о собственной судьбе, прислушивалась к гулу голосов и пыталась держать марку. Но судя по недоуменным взглядам и легким пожатием плечами, я отвечала невпопад. Поэтому просто перестала разговаривать.

С появлением директора школы, Гущина Дмитрия Герасимовича, в учительской сразу же стало тихо. Гущин был непростым человеком, со сложным, противоречивым характером. Он мог спустить на тормоза крупную ошибку и очень грубо, зло отчитать за малейшую провинность. Иначе говоря, он был человеком настроения, но жестко держал управление школой в ежовых рукавицах.

На этот раз собрание получилось коротким, его можно было бы назвать «пятиминуткой». Директор лишь напомнил, что на следующей неделе в школе будет проверка – комиссия из городского отдела образования. О приезде этой комиссии мы уже знали заранее, как знали и то, на какие занятия заглянут чинуши из отдела образования. К счастью, на занятиях по моему предмету никто не собирался присутствовать, все роли были распределены. Это была привычная практика, и я от души радовалась, что избежала этой пытки проверкой: иначе бы директор Гущин из меня всю кровь выпил: именно так жаловались те преподаватели, которым повезло гораздо меньше, чем мне.

Собрание закончилось быстро, учителя, переговариваясь, поднялись со своих мест и потянулись к выходу.

– Мария Константиновна… – раздал голос Гущин.

Я замерла, не зная, чего ожидать: то ли Гущин обратился ко мне напрямую, то ли к учительнице младших классов – почти тезке, Марии Константиновне Комаровой. Мы обе переглянулись. Сам директор не отрывал взгляда от бумаг, потому было непонятно, кого именно он остановил – меня или другую девушку. Повисло густое напряжение и нервы натянулись по струнке.

– Белякова. Останься. Есть разговор.

Мария Комарова улыбнулась мне ободряюще и поспешила на выход, пока директор не передумал. Я уже успела сложить вещи в сумку, но сейчас снова достала толстый ежедневник и ручку, приготовившись записывать. Мои нервы играли со мной злую шутку. Кончики пальцев подрагивали от сильнейшего напряжения.

Гущин подождал, пока за последним вышедшим учителем закроется дверь, отшвырнул далеко на стол дорогую ручку и в упор посмотрел на меня.

– Ближе, Белякова! – скомандовал он, показав на стул, стоящий слева от него. – Или, что, я тебе через весь зал орать должен?!

Директор уже задал тон разговора. Мне пришлось поспешно собирать свои пожитки и передвигаться именно туда, куда указал Гущин.

– Итак…

Я застыла в ожидании. Директор раскрыл ноутбук небольшого размера, который всегда носил при себе, дождался полной загрузки и открыл табель успеваемости моих учеников.

Я сидела по левую руку от директора школы, достаточно близко, потому видела все.

– Девятый «В», – протянул Гущин. – Лидер по успеваемости среди классов, которым ты химию преподаешь. Похвально…

Окончание недосказанной фразы повисло в воздухе. Как будто в словах директора таился намек, непонятый мной, что еще больше заставило меня нервничать. Может быть, директор хотел сказать, что ученики класса из девятых «А» и «Б» не столь успешные? Конечно, в среднем ребята из тех классов отставали больше, но лишь потому что там было больше мальчишек. Как всем известно, мальчишки всегда были меньше заинтересованы в учебе, чем девочки.

Были, конечно, и редкие, приятные исключения: например, Панфил Селезнев – отличник, лидер из класса девятый «Б», победитель множества олимпиад. Но его успехов было недостаточно, чтобы в конечном этапе, статистически, перекрыть отметки оставшихся, более слабых учеников.

– Если вы хотите поговорить об успеваемости других классов, то я изо всех сил тружусь и пытаюсь преподавать уроки так, чтобы заинтересовать учеников.

– Я сам все прекрасно знаю! – отмахнулся Гущин. – Не тебе, милочка, рассказывать мне, что сейчас из десяти балбесов девять мечтают стать вайнерами, блогерами, тик-токерами, ютуберами и бог знает кем еще. Все хотят получить известность, деньги и популярность, прилагая при этом минимум усилий, и снимая лишь свою глупо улыбающуюся физиономию на камеру! Нет! Разговор пойдет не о них!

– А о ком же?

– О тебе! Сколько ты работаешь в нашей школе?

– Два года. Если не считать полугодовалой практики, после которой вы и оставили меня на должности преподавателя химии.

– Два года. И неплохие, неплохие успехи… Опять же, родители учеников на тебя не жалуются, – задумчиво произнес Гущин.

А я ждала его следующих слов и не понимала, к чему он клонит.

– Скажем так, о Девятой лицей-гимназии слышала?

– Слышала, конечно. Очень сильное учебное заведение, частное, – добавила в конце, как оправдание тому, что спонтанно похвалила лицей.

– Не оправдывайся! – снова усмехнулся Гущин. – Один из преподавателей химии, вернее, преподавательница, через пять месяцев уйдет в декретный отпуск и останется там. Не станет возвращаться на работу. Место будет вакантным. Об этом пока известно лишь ограниченному кругу лиц…

– Среди которых есть вы, – зачем-то уточнила вслух.

– Именно так. Директор Девятой лицей-гимназии – муж моей старшей двоюродной сестры. Не вникая в подробности, скажу, что он уже подыскивает подходящую кандидатуру на это престижное место. Пока лишь осторожно присматривается… – Гущин сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. – Я могу поручиться за тебя.

– За меня?!

Девятая лицей-гимназия предлагала очень хорошую оплату труд, современное оборудование, в каждом классе было не больше пятнадцати учеников. Я даже привстала от неожиданности, но через секунду рухнула обратно. Шансов у меня было ничтожно мало. Не то чтобы я была пессимистом, но проработав в школе два с лишним года я на многие вещи стала смотреть реальнее, чем до этого.

Я примерно понимала, какой бешеный конкурс будет на это место среди преподавателей. К тому же ходили слухи, как решаются подобные дела: посредством хорошего денежного вознаграждения. С этим у меня как раз были большие проблемы.

– Спасибо за шанс, Дмитрий Герасимович.

– Разумеется, не все так просто, – понизил голос директор.

Гущин, подвинув к себе калькулятор, быстро-быстро набрал сумму. Шестизначную сумму. В глазах зарябило.

– Я все понимаю. К сожалению, у меня нет такой возможности.

– Подумай, Белякова. Такой шанс раз в полжизни выпадает. Это лишь кроха из того, что ты будешь получать потом… – Гущин показал толстым, волосатым пальцем на калькулятор.

Я закивала головой. Я все понимала. Даже где-то глубоко-глубоко внутри была согласна на взятку. Ведь за время, что я оформляла опеку над Тимофеем, мне не единожды пришлось показывать «барашка в бумажке». Мне уже пришлось столкнуться в своей жизни и с душащей надежду бюрократией, и с алчной коррупцией, которую было не сломить одними лишь принципами. Так что, как мерзко это ни звучало, но я бы согласилась на предложение Гущина и постаралась найти деньги, обязательно нашла необходимую сумму, если бы не обстоятельства.

– Я понимаю. На самом деле понимаю и очень благодарна. Но у меня сейчас очень большие проблемы. Финансовые проблемы. К сожалению, я не смогу претендовать на это место, – произнесла со слезами.

Гущин резко выдвинул ящик стола и смел туда калькулятор, неприязненно посмотрев на меня.

– Не хочешь? – угрожающе прошипел он. – Тогда чего ты здесь расселась, а?! Тебе заняться нечем? У тебя в Девятом «А» одни двоечники, успеваемость всей школе портят, а ты… сидишь здесь и глазами хлопаешь! Марш пошла! И чтобы завтра ты представила персонально разработанный план по подтягиванию успеваемости среди отстающих учеников!

Стоит ли говорить, что мое настроение упало ниже плинтуса?

Я всей душой интуитивно ощущала, что на одном выговоре Гущин не остановится. У него был очень тяжелый, вредный характер и злая память. Тех, кто ему не угождал в чем-то, он постоянно третировал, прилюдно унижал и заваливал всяческой дополнительной работой.

Глава 8

Мария

Мне нужно было забрать Тимофея и отвезти его домой после школы. Обычно, если мне не нужно было задерживаться допоздна, мы ехали домой вместе. Но чаще всего Тимофей сидел в одном из классов, за дальней партой и делал уроки, дожидаясь меня. В итоге мы снова были вместе. Но сегодня я не могла ни сама отвезти его домой, ни, тем более, взять Тимофея с собой. Я планировала поехать на разговор к бабушке и дедушке племянника. Понимала, что разговор будет непростым, и что, скорее всего, меня выставят на улицу.

Я не хотела, чтобы Тимофей, чувствительный мальчик, ощутил на себе то, насколько он не нужен своим родным. Поэтому я отвела Тимофея к Эльвире – своей однокурснице. Сейчас она сидела дома с малышом, которому исполнилось полгода. К ней приводили деток знакомые, которым не с кем было оставить своих малышей. Тимофея уже сложно было назвать малышом, но так я была уверена, что Эля присмотрит за моим племянником.

– Привет, как ты? – Эля поцеловала меня в щеку и обняла. – Привет, Тим. Проходи в ванную, умывай руки, – с улыбкой сказала Эля.

Подруга пыталась выглядеть веселой, но от моего внимания не ускользнули коробки, стоящие в коридоре.

– Эля, ты собралась переезжать? – удивилась я.

– Что-то вроде того, – усмехнулась подруга. – Чай могу поставить, составишь мне компанию?

– Я бы с радостью. Но к сожалению, не могу, – покачала головой. – Мне нужно поехать к бабушке и дедушке Тимофея.

– К Алехиным?! Вот это да! И что ты у них забыла? – всплеснула руками подруга, прекрасно зная, какие непростые отношения у нас, Беляковых, были с Алехиными.

– Если бы не крайняя нужда, я бы ни за что не обратилась к ним за помощью! Ты же знаешь…

– Знаю, конечно. Поэтому удивлена. Что заставило тебя пойти к ним снова? Я еще помню, как по-свински они поступили перед похоронами Макара и немного позднее, когда Тима должны были забрать в детский дом. Алехины снова остались в стороне, они отказались от собственного внука! Неужели ты находишься в такой отчаянной ситуации, что пойдешь просить помощи у них?

Я еще не сказала Эльвире, что у меня большие проблемы. Но она уже поняла, в чем дело. Интуитивно. Эля была моей сверстницей, очень отзывчивой, позитивной девушкой.

– Ты все верно поняла, Эль. У меня проблемы. Большие финансовые проблемы. Стараниями моего фиктивного мужа Антона. Он задолжал очень серьезному, опасному человеку и сбежал, подставив меня под удар.

– Ох! – испуганно выдохнула Эля и прижала ладони ко рту. – Неужели за долги Антона придется расплачиваться тебе?! Но ведь у вас не было никаких отношений!

– Думаешь, это кого-то волнует? Нет… Сумма долга – значительная. Поэтому я вынуждена просить помощи у Алехиных. Хотя, признаться честно, я особо ни на что не надеюсь.

– Что будет, если ты не найдешь необходимую сумму денег?!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.