Полная версия
Расколдуйте это немедленно!
Успела. Пусть в самый последний момент, когда со стороны коридора уже раздавались шаги, но влетела в потайной ход и закрыла за собой стену. Потом постояла немного – тяжело дыша и прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, по ту сторону стены. Всё же хорошо, что защитная магия работала в одностороннем порядке – отсекала звуки на выход из секретных коридоров, а не на вход.
К счастью, ничего криминального или опасного не случилось. Комендант таки пришёл, ничего не заметил, а тут ещё и ночной смотритель к нему выплыл и принялся заговаривать зубы. Слышала я не так отчётливо, но приличный с виду Терри нагло врал про то, что за вчерашний день и сегодняшнюю ночь ничего не произошло.
Потом было возвращение в родимую каморку и сытный завтрак. Правда, котлеты, позаимствованные у кого-то из обитателей общаги, оказались пересоленными, а стыренная каша – подгоревшей, но я всё равно была довольна как слон.
Вернувшийся после общения с комендантом, Терри терпеливо ждал, но стоило закончить с едой, буквально подпрыгнул:
– Маша, что ты придумала?
Глаза призрака блеснули надеждой на обещанную месть, однако прямого отношения к пакостям задумка не имела. Зато должна была принести гигантскую выгоду нам всем. В смысле, мне и призрачному компаньону.
– Нужно найти уединённое, но легко обнаруживаемое место, – вытирая рот украденными на той же кухне салфетками, сказала я.
– Место найдём, – заверил Терри, – но что дальше?
– Будем инсценировать смерть! – оптимистично выпалила я.
* * *Все же замечательно, что общага, считай, пустовала ввиду каникул и можно было почти спокойно рассекать по ней днём. Ведь из-за работы Терри ночью подстраховать меня было некому, как некому и провести экскурсию по тёмным закоулкам замка.
Подмостки для трагической гибели чешуйчатого монстра выбирали долго. Я забраковывала один закуток за другим: то слишком мрачно, то грязно, то чем-то воняет, то паук в углу страшнючий. Мохнатый такой – конкурент, между прочим, на звание самого-пресамого чудовищного чудища. А нам соперники ни к чему – мы намерены блистать и срывать овации с визгами в гордом одиночестве. Разыграть эдакий спектакль-монолог, где не последняя роль отведена декорациям и бутафориям.
В итоге остановились на небольшом балкончике, который располагался на самом верхнем этаже. Ну, то есть это был не совсем балкончик – всего лишь огороженная металлическими прутьями площадка запасной лестницы, которой никто не пользовался.
Почти никто. Призрачный компаньон уверил меня, что завтра должен вернуться с каникул некий вампир-полукровка, предпочитающий именно здесь предаваться философским размышлениям, покуривая запрещённую смесь. Обнаружив следы неведомой твари, этот нарушитель правил гарантированно не пойдёт жаловаться преподавателям, ведь следы от его «травки» не выветриваются несколько часов – и это был дополнительный плюс. Но не главный. Не тот, что делал избранную локацию идеальной.
Справа от двери в коридор на балкончике прятался один из тайных проходов, как раз чтобы оперативно смотаться, а ведущая на чердак вертикальная лестница типа «садовая» натолкнула меня на ещё одну восхитительную идею, ради воплощения которой пришлось лишний раз смотаться на кухню – на сей раз другую. Для конспирации. И в прачечную. Нет, ничего портить, как намеревалась, я пока не стала – всего лишь позаимствовала парочку свежевыстиранных рубашек Карвила. Взяла бы и что-то из шмоток Иллу, но, увы, лопоухий потерпевший в стирку ничего не сдавал.
Создавая неподалёку от чердачного лаза сюрприз для преследователей, я так ухихикалась, что чуть икать не начала. А вот с «трупом» было сложнее – соус оказался не просто гипервонючим, его можно было смело патентовать как химическое оружие. Слёзы лились градом, даже несмотря на прикрывавшие глаза очки – убойный дух неведомых специй проникал даже сквозь чешуйки, которые соединяли бывшую солнцезащиту с моей модифицированной физиономией. Зато распростертая на ступеньках серая шкура, щедро вымазанная красно- оранжевой жижей, смотрелась на редкость живописно.
Особенно впечатлял вид сверху – с балкончика. Был монстр, и не стало монстра! Брякнулся через хлипкие, расшатанные перильца и разбился всмятку. Ведь высота пролётов в замке была солидной, да и размещались они, как в парадных питерских старых домов – по три по периметру лестничной клетки. Так что расстояние между местом предполагаемого монстро-суицида и его останками было метров шесть.
Кстати, о «всмятке»! Я снова захихикала, едва только покосившись на приоткрытый лаз в потолке, к которому ну очень прозрачным намёком вели отпечатки, созданные при помощи лап шкурки и обувного крема. Жаль не выйдет оценить мордуленцию Карвила, когда он обнаружит презент, – на чердаке не было ни единого выхода из потайного лабиринта, известного Терри.
Ну да ладно – обойдёмся воображением и пересказом в лицах от компаньона по пакостям, который обещал запомнить и изложить всё в деталях.
Завершающим штришком к натюрморту «чудище в собственном соку» я пихнула в пасть шкуре хвостик от колбасы. Да-да, той самой – карвиловской особой, чей запах этот красноглазый мишка способен учуять за километр.
План был шикарен, великолепен, блистателен. Да что там – гениален!
И мне не терпелось привести его в исполнение. Ожидание, пока объявится любитель запретного курева и обнаружит останки, грозило истрепать мне нервы предвкушением веселья, но не истрепало. Потому как на самый выверенный план всегда найдётся свой форс-мажор. Ну, это у нормальных людей. А в моём случае – целый форс-мажоп!
Едва я закончила приготовления к спектаклю, подготовила все декорации и реквизит и собралась уходить в свою нору, как Терри завис на месте, замерцал зациклившейся голограммой, а потом отмер и заявил, что его срочно вызывает комендант. Тут бы мне и заподозрить приближение северного ушастого зверька и нырнуть в тайный ход, отказавшись от запланированного заворачивания на кухню. Но после пересоленных котлет и вонючего соуса, которым я изрядно надышалась, пить хотелось жутко.
В общем, робкий шепоток интуиции начисто заглушили вопли жажды, и я попёрлась добывать чай. И, конечно же, напоролась на собрата песца по ареалу обитания и мохнатости – то бишь на белого мишку. В человеческой ипостаси Карвил пребывал секунды три – стоило лишь оборотню вывернуть из-за угла и узреть мою скромную персону, как глаза его налились кровью, а рубашка, которую он не потрудился снять, затрещала по швам. Созерцать дальнейшие стадии превращения я не стала, попятилась и, уже на бегу разворачиваясь, рванула прочь.
Фора была мизерной – вероятно, ровно на те мгновения, которые потребовались преследователю, чтобы выпутаться из штанов, – а учитывая разницу в скорости… Словом, из моей головы мигом выдуло абсолютно все мысли, кроме одной – как успеть к спасительному ходу, не оставив в зубах разъярённого медведя кусок филейной части.
Я не успела. Ни юркнуть в потайную дверь, которую ещё ведь надо было открыть, ни взмыть на чердак, ни метнуться влево – на лестницу. Огромная мохнатая лапа полоснула меня когтями по заду – оцарапать не оцарапала, благодаря прочной чешуе, – но разодрала джинсы и придала ускорения, а заодно и направления. Я с визгом кувырнулась через перила и рухнула на встречу со своим фальшивым трупом.
Только и подумала: «Опять?!», – как вдруг поняла, что не падаю, а планирую на призрачных крыльях, распростёршихся под раскинутыми в стороны руками. Такой себе скат, парящий между этажами. Эти прозрачные перепонки выручали меня ещё в горах, но там они просто помогали балансировать, теперь же сработали иначе.
С перепугу во мне проснулись находчивость, ловкость и не знаю что ещё, позволившие моментально сообразить, что делать. Забарахтавшись в воздухе, я заплыла под балкончик и распласталась по потолку, молясь, чтобы внезапная летучесть так же внезапно не испарилась и чтобы не надумал глянуть вверх мишка, резво скатившийся по ступенькам к шкуре и безостановочно чихающий.
Мишка не глянул. Добравшись до распластанного в луже соуса «трупа», споткнулся и замер музейным экспонатом. Застыл, вглядываясь в несчастную шкурку, а спустя миг в наступившей тишине прозвучало новое и невероятно громкое:
– Апчхи, апчхи, апчхи!
Дальше – не менее громкое «Р-р-р!» и новый приступ чихания с одновременной трансформацией обратно в человека. Вскоре вместо белоснежного медведя взгляду предстал рослый плечистый парень. Только теперь он был абсолютно гол.
К счастью, я смотрела на Карвила сверху, поэтому скромность пострадала не сильно. Зато начался мандраж – я находилась слишком близко к источнику опасности и при этом оценить степень собственной маскировки не могла. Пока Карвил стоял и тупил, огляделась в поисках пути отступления, но такого не нашлось, и я меленько задрожала – блин, вот же засада!
Ну, а оборотень, справившись с новым приступом чихания, сунул пальцы в рот и свистнул. Через пару минут к Карвилу присоединились вчерашние сообщники – и рыжий бугай с зоофилическими наклонностями, и тощий брюнет, и лысый коротышка.
– Карвил, что тут… – начал было кто-то из них.
Сказал и был сражен всё тем же вонючим соусом. Наблюдая, как эти обидчики невинных чудовищ чихают, я испытала праведное ликование – так им! Будут знать!
А ещё эта их неспособность справиться с собственными рецепторами давала отличный шанс улизнуть, и я вновь принялась оглядываться, выискивая путь к свободе. Только северный зверёк, посетивший меня сегодня, оказался чуть толще, чем думалось…
– Что у вас происходит? – перекрикивая общий чих, спросил кто-то.
Я взглянула в ту сторону и скривилась – Жёлтая туника, он же Ларрэйн Таольди собственной персоной. Так, а кто это за его спиной маячит? Неужели Капюшон?
Стало грустно – ведь чем больше народа, тем больше риск быть замеченной. А потом я, наоборот, порадовалась и мысленно потёрла ручки – сейчас и эти свою порцию чудодейственного соуса получат! Только субъект в плаще чихать отказался и поступил в высшей степени вероломно – на его ладони вспыхнул мерцающий шарик, а через секунду шкурка оказалась укрыта магическим куполом. Резь в глазах, которая и до меня докатывалась, сразу прошла.
– Фух, – сказал Карвил рокочуще. – Благодарю.
– Что здесь произошло? – спросил Капюшон.
Мишка шумно глотнул чистого воздуха и принялся рассказывать. А я снова пожалела, что листок со списком остался в каморке – как только этот медведь недобитый меня ни обзывал!
– И вот иду я, а эта страхочудища навстречу… Глазища – во! Когтища – во! А морда такая мерзкая, такая ехидная, точно гадость замышляет…
Дальше был пересказ наших коротких догонялок и тыкание в распластанную на полу шкуру. И резюме:
– Вот! Оно! То есть она.
Ой, спасибо, что в балкон, с которого я якобы свалилась, не ткнул!
– Мм-м… – глубокомысленно отозвался Капюшон.
Ларрэйн же приблизился к куполу и, присев на корточки, начал разглядывать «кровавую» инсталляцию.
– Я так понимаю, она соус спёрла? – выдал рыжий.
– Да, запах этого соуса ни с чем не спутаешь, – скривился лысый.
– Но зачем он ей понадобился?
Пауза, а потом вывод ушастого:
– Чтобы карвиловскую колбасу доесть. Вон, посмотрите, хвостик из пасти торчит.
Собравшиеся посмотрели. Дружно склонились над «трупом». Потом оборотень некрасиво выругался, не оценив мои вкусы – мол, как можно смешивать такую замечательную колбасу и эту вонючую дрянь?
Висящая под балконом, я не выдержала и показала оборотню язык – тоже мне гурман нашёлся.
А в следующий миг прозвучал самый стрёмный из всех вопросов, и задал его лысый:
– Хм… Это точно она?
Неприятно, однако Карвил задумался. По настоящей шкурке сразу побежал холодок – вдруг кто-то из них всё-таки сообразит? Вдруг заметят, что на меня эта инсталляция похожа лишь отдалённо, и догадаются, что вонь соуса призвана скрыть настоящий запах шкуры. Ведь сама-то я ничем не пахну, а этот забытый кем-то охотничий трофей отчётливо пованивает тухлятиной. В смысле, пованивал, пока соусом не полила.
Пошли тягостные секунды ожидания, в течение которых я успела вспомнить и сегодняшнего песца, и всю свою предыдущую невезучесть. Пока представители наглюченного фэнтези молчали, даже приготовилась к худшему, но…
– Точно, – уверенно заявил Капюшон.
Я аж влюбилась в него! Пусть на миг, но всё-таки.
– Да, она, – а вот в голосе Карвила уверенности было меньше. – Кто же ещё?
Они постояли ещё чуть-чуть, а потом прозвучало:
– Это нужно убрать, пока никто, особенно комендант, не заметил.
Кто сказал – не знаю, но видела, как Ларрэйн кивнул, а на ладони Капюшона материализовался алый шарик. Он небрежным движением послал шарик к куполу, и тот легко проник под мерцающую прозрачную «плёнку», после чего под куполом случился бесшумный взрыв.
Буквально несколько вспышек, а потом – всё. Вспышки исчезли, а на месте, где лежал труп, лишь чёрное пятно осталось. Купол тоже, само собой, исчез.
– Кстати, вы видели, что потайной ход закрылся, и стол, которым мы его блокировали, пропал? – заявил рыжий зоофил внезапно.
Тусовку вновь охватило молчание, и клянусь, о закрывшемся ходе сожалели больше, чем о моей смерти.
– Ничего, – сказал в итоге Карвил. – Мы его снова откроем.
– Может, попробовать спросить у кого-нибудь из преподов? – предложил лысый. – У кого-нибудь, кто полояльнее?
– Дурак, что ли? – фыркнул мишка. – Если преподы узнают, то усилят защиту ходов так, что мы никогда больше их не найдём. Вы же понимаете, что система была под носом всё время, а мы не замечали, потому что там особые чары? Так вот я не хочу, чтобы…
Договорить оборотню не удалось. Просто лысый вдруг напрягся и перебил:
– Так! Сюда идут! И, кажется, я узнаю шаги коменданта.
– Хм… – дружно ответили все остальные. Как выяснилось, попадаться на глаза представителю администрации никто не желал.
Это доморощенное «Братство кольца» распалось раньше, чем я моргнуть успела. Очень слаженно, словно всегда так делали, компания разделилась на пары и разбежалась в разных направлениях. Типа, каждый из них в лучшем случае мимо проходил.
Едва студенты покинули место действия, из какого-то хода вынырнул худощавый дядька строгого вида. Рядом с ним плыл Терри.
– А это ещё что? – заметив пятно на полу, хмуро вопросил незнакомец.
– Э-э… – отозвался призрак. Завертел головой, а увидав прилипшую к нижней части балкона меня, облегчённо вздохнул.
Я же, наоборот, сжалась, опасаясь взгляда коменданта, но тому пятно было интереснее.
– Та-ак, – протянул он неприятным тоном. – Магию уничтожения применили? Вне тренировочных залов? И кто же посмел?
Терри пожал плечами, показывая, что не знает, а комендант цокнул языком и, поворчав немного, пошёл дальше. Спустя ещё минуту, пространство окончательно опустело, и я тоже выдохнула – фух, пронесло.
Оставалась малость – забраться на балкон и впихнуть свою побитую стрессом тушку в потайной ход, причём прямо сейчас, пока никто другой не припёрся. И до ночи сидеть, не высовываясь! Ибо уж что-что, а новые неприятности мне не нужны.
Глава 4
Лишь добравшись до убежища, я поняла, насколько перенервничала и устала. Силы покинули разом, словно отхлынула волна. Стоило прилечь на кровать, как глаза закрылись, а рот растянулся в единственном зевке. А потом – всё. Темнота. Провал.
Впрочем, не такая уж темнота – что-то определённо снилось. Какая-то чушь про летающих призраков, бегающих медведей и эльфов, гордо задирающих нос. Ещё в этом калейдоскопе был вонючий и похожий на кровь соус, и балконы в бесчисленном количестве, с парочки из которых я пыталась свалиться, но у меня не получилось. А проснулась оттого, что замёрзла, причём конкретно – дрожала так, что зуб на зуб не попадал.
Сразу зашарила рукой в поисках одеяла, но оно оказалось где-то глубоко подо мною. Пришлось заёрзать и сильно постараться, дабы вытащить, а потом, после того как укуталась, пришло понимание – что-то не то.
Села, нахмурилась и не сразу сообразила – вокруг кромешная тьма, и я ничего не вижу, в смысле ночное зрение не работает. А ещё магические светильники, которыми оснащена каморка, не загораются. Странно. Почему так?
Стоило подумать о светильниках, как те вспыхнули. Только свет получился каким-то совсем уж приглушенным, не таким, как был. Это стало поводом нахмуриться сильнее, а потом…
Всё произошло чисто рефлекторно – я просто подняла руку и стянула с носа тёмные очки.
Я! Сняла! Очки!
Первые несколько секунд тупо пялилась на собственную, такую родную розовато-бежевую ладошку – гладенькую и мягкую. А потом со всех ног бросилась к зеркалу.
Со стеклянной поверхности на меня таращила припухшие со сна глаза Машка Камышева собственной персоной. Ни чешуи, ни резиновых иголок на макушке, ни даже когтей и клыков. Впечатление несколько портили улыбка дебилки и некоторая чумазость. А ещё вонь, которую источала сваленная в углу кучка из драной рубашки и джинсов. С исчезновением чар с хозяйки с вещей они, похоже, тоже слетели, и одежда приобрела самый обыденный вид и утратила способность отталкивать посторонние запахи и грязь.
Ох уж этот соус! От его последствий нужно было срочно избавляться, если я не хотела превратить свою каморку в газовую камеру. Оттащить вещи в прачечную? Ага, а там прямо никто не заметит странного фасона и модных разрезов на задней части штанов. Сразу выбросить? И возвращаться домой в велосипедках типа «павиан»? Плохая идея.
Можно ведь и руками постирать. Да и самой помыться. Тем более что кожа зудит и чешется, а волосы просто вопят, что их давно нормально не мыли. Ванну мне! Срочно! Или хотя бы душ.
Я подхватила с тумбочки часы и уставилась на циферблат – два часа ночи. Значит, рассчитывать на компанию Терри не приходилось. Призрак был занят своими рабочими обязанностями и сопровождать меня не мог. Сперва я честно решила побыть умницей и дождаться утра, но последствия общения с соусом ощущались даже после того, как я вынесла одёжки в коридор. Им пропахли кожа, ночнушка и простыни. А ещё, как назло, недовольно забурчал давно не кормленный желудок, и я решилась. Прихватив халат и полотенце – всё из бездонных институтских кладовых, – отправилась в уже знакомый санузел.
Вояж прошёл на удивление спокойно, и я – наивная – подумала, что способность влипать в неприятности отвалилась вместе с чешуёй. Поэтому, вернувшись в убежище и развесив на ножках от лабораторного стола мокрые вещи, попёрлась за провиантом по уже не раз пройденному маршруту.
С тоской посмотрела на холодильник, но лезть в него не рискнула, резонно предполагая, что вместе с серостью с меня сползла и безликость ауры. Да и руки отчётливо благоухали жасминовым мылом. Пришлось ограничиться тем, что громоздилось на столах и плитах, и надеяться, что на кастрюльку с кашей никто не навесил охранных заклинаний.
Как пользоваться местной системой нагрева, Терри мне, по счастью, объяснил, кружка, то есть фляжка-термос, у меня была своя, оставалось дождаться, пока вода закипит, позаимствовать немного общественной заварки из большой банки на подоконнике и по-тихому смыться.
Ага, размечталась! Слинять, да ещё без палева, с этой про́клятой кухни!
Я совершенно не учла, что слух стал таким же слабым, человеческим, как был до трансформации в летучую мышь. Так что песец подкрался незаметно в самом прямом смысле этого слова.
Стою я, значит, вся такая красивая – в чешках, халате и тюрбане из полотенца. Флегматично жую пересоленную котлету, созерцаю ночной пейзаж за окном – а то всё как-то недосуг было на окрестности поглядеть. И тут рядом с моим отражением на стекле появляется ещё одно, вокруг талии обвивается чья-то наглая лапа, а в ухо томно мурлыкают:
– И чья же это крошка бродит по нашему этажу? И кто же это правила нарушает?
Как не подавилась, не знаю, зато голос опознала сразу, но чтобы убедиться, подняла свободную руку, завела её назад и пощупала. Так и есть – длинное ухо детектед. Та-а-ак, только без паники!
– Ларрэйн? – прозвучало вполне нейтрально, лишь с самой чуточкой раздражения.
– Мы знакомы? – желторубашечник умело крутанул меня и, обхватив уже обеими лапищами, принялся изучать намытую до блеска физиономию.
Рубашки или туники, кстати, на нём не было – не только жёлтой, а вообще никакой. Только оранжевые пижамные штаны, тапки и голый торс. Ничего такой – рельефный, но несколько недокормленный. Интересно, а алые шаровары у ушастика тоже есть?
– А ты не помнишь? – обиженным тоном протянула я и усиленно захлопала ресницами, отчаянно жалея об отсутствии тройного слоя какого-нибудь мэйбилина.
– А должен? – мигом насторожился парень, ослабив захват моей талии.
– Ну как же, – главное не заржать, – та вечеринка… три месяца назад. – За округлившимися глазами эльфа отчётливо просматривалось лихорадочное копание в памяти. – В общем, Ларн, через полгода ты станешь папой, – заявила я, скромно потупившись.
– Чего? – взвыл эльф, отшатнувшись и выпустив меня из рук.
– Вот видишь, уже на солёненькое тянет. – Я ловко пихнула в рот будущему папаше остаток котлеты. – Ананас принёс? А клубнику?
Ушастик пятился, выпучив глаза, отрицательно мотая головой и машинально пережёвывая подсунутый продукт, а я наступала, старательно сохраняя серьёзное выражение лица.
– Что, даже апельсина нету?
– Э-э-э… – промямлил парень растерянно.
Этой перепуганной мордашкой можно было любоваться до бесконечности, но тут зашипел вскипевший чайник, и веселье пришлось сворачивать.
– Да ладно, расслабься, – похлопала я ушастого по плечу, – не твой это ребёнок!
Парень выдохнул и взглянул более осмысленно, проглотил пережёванное и вдруг выдал глубокомысленно:
– Такую пакость только Риз готовит. – И озарённо-возмущённо воскликнул: – Так ты к нему пришла?! Он же лысый! – С этими словами Ларрэйн эффектным жестом поправил собственную шевелюру, как в рекламе какого-нибудь шампуня.
С трудом сдержав смешок, я пожала плечами и, заявив, что любовь зла, пошагала заваривать чай.
– И страшный, – следуя за мной по пятам, продолжал разоряться ушастик. – И учится плохо.
– Зато сильный!
– Кто-о-о? Этот недоросток?
Ой, так это Ларрэйн сейчас про того полутораметрового придурка, который превращается в огромного волка? Ну у меня и вкус!
– Он милый и заботливый, – огрызалась я на автопилоте, лихорадочно соображая, как бы избавиться от говорливого типа. Ведь не лезть же при нём в тайный ход. – И не эльф! – припечатала оппонента финальным аккордом.
– Ты что-то имеешь против эльфов? – предсказуемо взвился Ларн. – Да мы самый мудрый, самый древний, самый великий, самый…
– Длинноухий, – услужливо подсказала я недостающий эпитет. – Хлипкие вы какие-то, ненадёжные, – с деланым огорчением развила тему, заходя за спину обиженно сопящего парня.
Он был так раздосадован, что даже не подумал обернуться, за что и поплатился, когда мгновение спустя его голова состыковалась с разделочной доской.
Насчёт хлипкости я не ошиблась. Вроде ударила несильно, а Ларрэйн сразу свалился. Охнул, обмяк и начал оседать на пол – еле-еле успела подхватить.
Зато эльфийское изящество оказалось фикцией – выглядел парень худым, а весил не меньше откормленного бегемота. В результате я завалилась вместе с объектом спасения. В смысле, нападения. Короче, не важно! Главное, я больно приложилась попой о пол, а самое паршивое – оказалась под ним. В смысле, под тем, кого пыталась подхватить.
Следующие несколько минут прошли в попытке освободиться. Я пыхтела и тихонечко материлась, выползая из-под такой неподъёмной туши. А когда справилась и, отряхнувшись, шагнула к свистящему чайнику, из коридора донеслось:
– Эй! Таольди, ты здесь?
Голос был знаком, и я чуть не взвыла – вот что, спрашивается, за свинство? Мне уже и чаю заварить нельзя без столкновения с кем-нибудь из них?
Из неприятного – сюда топал Иллу. А из хорошего – процесс перемещения сопровождался звуком, сильно похожим на грохот костылей, что, конечно, удивило – при чём тут костыли, если «панда» ломал только руки и рёбра? Но ответ нашёлся почти сразу…
– Ларн, представляешь, кокон, наложенный целителем, дал трещину, и я снова могу ходить!
Воображение живо нарисовало картинку частично обездвиженного, но упрямо шагающего длинноухого. В моей фантазии одна его нога была обычной, а вторая костяной.
Только проверять версию я не стала – быстренько налила кипяток во фляжку, ещё быстрей добежала до нужной стены и, нажав на потайной кирпич, смылась. Ушла чисто – в смысле, до того, как Иллу добрался до кухни и, демонстрируя свой высочайший IQ, выдал:
– Эй, Ларн, ты чего тут разлёгся? Другого места не нашёл?
Конечно, дико хотелось остаться и послушать, чем всё продолжится, но такой роскоши я себе не позволила. Ведь это раньше, пока действовало заклятие, у меня не было ни запаха, ни ауры, а что теперь? Логика шептала, что всё вернулось, и хотя мои знания о магии болтались где-то на отметке нуля, я понимала – ауру можно засечь, невзирая на стену и защитную магию ходов.