ESP

Возможно, именно эта «недостаточность» повлияла на то, что к восемнадцати годам у Марка в ближнем круге числились лишь сестра и приемная мать… Хотя нет, лишь сестра.

– Хорошо, может, Stress Down? Он очень вкусный и прекрасно подходит для того, чтобы освежиться жарким летним днем, – выдал Марк первое, что пришло в голову, нацепив на лицо подобие вежливой улыбки и почесав затылок. О том, что день сегодня вовсе не жаркий, Марк как-то не подумал.

В целом, Марк был вполне себе посредственным парнем, разве что слишком замкнутым и необщительным. Причем окружающими это воспринималось враждебно. Если ты вовремя не успеваешь социализироваться, то тебя посчитают инородным объектом. А как поступают с инородными объектами? Правильно, удаляют.

– Stress Down? Он с клубникой, не так ли? – мужчина прекратил рассматривать меню Joe & The Juice и неожиданно посмотрел прямо на Марка. Марку этот взгляд показался каким-то насмешливым, даже надменным, и он опустил глаза в пол, не выдержав натиск.

– Да, – ответил Марк, не понимая, куда клонит клиент.

– Молодой человек, у меня аллергия на клубнику. И у вас, кстати, тоже. Могу смело предположить, что из-за этого вы никогда не пробовали данный напиток и поэтому не можете точно сказать, вкусный он или нет. Вот уже две причины, почему я не буду его заказывать, – он смотрел на Марка как на маленького ребенка, причем еще и невероятно тупого, которому надо было объяснять очевидные вещи. Мужчина над ним явно насмехался и не собирался этого скрывать. Но откуда он мог знать, что у Марка есть аллергия и на что она? Марку стало не по себе.

– Ну, я просто… Простите, – не стал отпираться Марк.

– Вы нахмурили брови и сузили глаза, когда отвечали на вопрос про клубнику, вот я и предположил, что у вас может быть аллергия, а еще почесали затылок, довольно привычный жест для лгущего человека. Принесите мне эспрессо, – выражение лица мужчины снова стало отстраненным.

– И в следующий раз, – неожиданно добавил клиент, – лучше подготовьте свою «маску». Вас слишком легко вывести на эмоции.

Приготовив кофе и рассчитав клиента, Марк сказал ему фирменное «приходите еще!», добавив про себя, – «хера с два я хочу тебя снова у нас видеть!». Марк с облегчением вздохнул, когда странный мужчина наконец покинул заведение. У него и до этого были проблемы со взаимодействием, а тут еще и человек такой специфический. Пожалуй, Марку все же стоило подумать о другой работе, где он будет как можно меньше контактировать с людьми. Однако проблемы с социализацией все равно придется решать, ведь его приемная мать требует поступления в престижный университет, хотя Марк, по правде говоря, хотел другого.

– Марк? – из невеселых мыслей о будущем Марка вырвал голос Келли, сменившей приветливое выражение лица, нацепленное специально для клиентов, на привычно унылое. Она стояла у него за спиной, уткнувшись в телефон. Посетителей пока не было, и официанты могли передохнуть.

– Да? – Марк повернулся к коллеге.

– Слушай, ты ведь на Йорк-стрит живешь?

– Да, решила по соседству поселиться? – вяло попытался пошутить Марк. Вопрос Келли его немного удивил, раньше она никогда подобным не интересовалась. Келли, как и Марк, была довольно закрытой, поэтому на работе они предпочитали разговаривать исключительно по делу.

– Я похожа на самоубийцу? – огрызнулась Келли в ответ на последнюю реплику коллеги. – Еще один человек пропал. Кажется, это случилось недалеко от твоего дома.

Напарница показала Марку ленту новостей на телефоне. Под фотографией, где был запечатлен уставшего вида мужчина лет тридцати, было написано, что он пропал около четырех дней назад.

– Может он просто уехал куда-нибудь? – предположил Марк без особой уверенности, внимательно вчитываясь в статью. Диалог надо было поддержать, и он решил выступить тем, кто до последнего не теряет надежды на лучшее, хотя сам был убежден, что этот случай связан с предыдущими. – Если человека нет пару дней, то это не обязательно похищение.

Во всем мире люди пропадают каждый день и в этом нет ничего удивительного, поэтому никто не паникует. Но в Лондоне за последние три недели исчезло девять человек, пора бы начинать волноваться. Причем два последних жили в Мэрилебоне, почти по соседству с ним и Ингрид. Никто из них не оставил записку, все пропадали по ночам и нет никаких свидетелей. В новостях гадали, было ли это делом одного человека или же группы людей, например, секты, и Марк гадал вместе с ними. Правда, им руководил не страх быть следующим, Марк был уверен, что с ним этого не случится, а интерес. Опасность, обитающая прямо рядом с ним, красила серые будни Марка и давала возможность отвлечься в процессе изучения информации из интернета по поводу происходящего. Пожалуй, пытливость – это то, чего в Марке было даже в избытке, что порой становилось для него источником проблем.

По телевизору, висящему над столиками на дальней стене зала, ведущий рассказывал о найденном в Вестминстере выпотрошенном трупе мужчины, которого ранее пытались привлечь за изнасилование как минимум трех девочек. Слушая это, Марку казалось, что он сейчас находится не в Лондоне, а в каком-нибудь Сан-Сальвадоре. Всегда ли в этом городе было так много грязи, которую он просто не замечал или не хотел замечать? Или это просто сейчас что-то начало происходить с людьми? Вот так и бывает, живешь с полной уверенностью, что ужасы, показываемые по телевизору и в интернете, тебя никак не коснутся, а потом подобное случается прямо у тебя перед носом.

– Его жена сказала, что он вышел перед сном покурить и не вернулся, – заметила Келли. – Так что явно не просто уехал.

– Все, ладно, он похищен, – сдался Марк. После странного клиента у него не было настроения на разговоры. – Давай лучше к работе вернемся, вон, к нам девушки идут.

С этими словами парень отвернулся от Келли и постарался улыбнуться как можно приветливее. Ему оставалось работать еще где-то семь часов, затем надо будет где-нибудь поужинать, так как у Ингрид сегодня вечером встреча с ее нынешним парнем, а точнее, претендентом на это звание, а Марку было попросту лень самому готовить или зайти в магазин. Домой Марк планировал вернуться где-то в пол-одиннадцатого, он считал преступлением в теплый летний вечер сидеть одному в пустом доме, пялясь в ноутбук. Лучше не спеша прогуляться по улицам Мэрилебона, может, он даже сестру встретит после ее свидания. Поздновато, конечно, но Марк скорее беспокоился не за себя, а за Ингрид.

Однажды в новостях, на свой страх и риск, а может, с разрешения властей, передали, что трое из девяти похищенных оказались зарегистрированными эсперами. А также имелись подозрения, что как минимум еще у двоих были способности, которые они скрывали.

Эсперы… Да, в их мире наряду с миллиардами обычных людей существовали также люди, обладающие паранормальными способностями или, по-другому, эсперы. До сих пор никто не может точно сказать, как так получается, что одни люди рождаются с необычными силами, а другие нет. Никто не может гарантировать, что в семье, где оба родителя со способностями, появится такой же ребенок, хотя это и подразумевалось. И напротив, очень часто эсперы рождались в самых обычных семьях. Люди со способностями составляли печальное меньшинство, по сравнению с обычными, что и сказывалось на отношении к эсперам.

Вот в таком мире жили Марк и Ингрид. И Марк был им очарован. Почти все свое время посвящал тому, чтобы узнать больше об эсперах, их способностях, истории, все, до чего он мог добраться в обход государственной цензуры. Однако, к его большому сожалению, у Марка не было способности, хотя это, наоборот, должно было радовать, ведь ему не грозила опасность быть похищенным. А вот самый дорогой человек в жизни Марка мог оказаться в большой беде.

ГЛАВА 2. Спасение(Марк)

23 ноября, 2015 год

Это были беззаботные деньки в приюте Рочдейла, когда Марк и Ингрид проводили время только вдвоем: разговаривали, играли, читали, придумывали способы, как бы им выбраться в город погулять. За годы, проведенные в этом месте, они не обзавелись другими друзьями, но зато смогли нажить себе парочку врагов, поэтому и стремились проводить время в отдалении от остальных детей, не пересекаясь с ними. Странная парочка, каждый из которой попал в приют при необычных обстоятельствах, избегающая остальных и избегаемая ими же.

И Марк, и Ингрид были уверены, что их уже не усыновят, ведь взрослые обычно предпочитают брать маленьких детей, чтобы воспитывать их с самого начала. Кому нужны сформировавшиеся тринадцатилетние подростки, которые, к тому же могли научиться всяким гадостям в приюте?

– Зато так мы точно не расстанемся, – говорила Ингрид. С одной стороны, Марк вроде и был этому рад, но в то же время в глубине души он начинал ненавидеть взрослых, которые приходили в приют и уходили не с ним. Дни превращались в недели, а те – в месяцы, затем в годы. Ненависть превратилась в отчаянье, а та – в смирение. Они с Ингрид тонули в этом смирении, но никто не стремился их спасать. «Почему не я?! Почему они?! Чем я хуже?!» – кричал детский голос в голове Марка каждый раз, когда очередного ребенка забирали его новоявленные мама и папа, а он оставался сидеть у окна и смотреть на уезжающую семью. Ингрид переносила это более стойко, она все еще помнила своих родителей и не стремилась попасть к новым, зная, что никогда не сможет считать их родными. Для Марка же, которого подкинули к дверям приюта сразу после рождения, семья была чем-то неизведанным, а от этого еще более желанным. Что такое материнская любовь? Отцовское одобрение? Какого это, проводить вечера в кругу семьи? В книгах и фильмах это показывали в разных интерпретациях, в основном положительных: семейный очаг – это что-то теплое, уютное, излучающее поддержку и любовь. Но Марк хотел иметь свой опыт. А в итоге он даже не знал своих биологических родителей, которые могли быть теми, кто оставил его младенцем у приюта.

В день, когда Миссис Робертс, их директриса, неожиданно вызвала Марка и Ингрид к себе в кабинет, все изменилось. Марка это насторожило, ведь миссис Робертс, если и звала кого-то в свой кабинет, то только нарушителей порядка, а он с сестрой ничего не сделали. К директрисе Марку пришлось идти одному. Ингрид, забрав прокладку у Хизер Харгенсон, умчалась в туалет и про приглашение в кабинет даже не слышала.

У миссис Робертс, помимо директрисы, Марк обнаружил незнакомую ему девушку. На вид ей было лет восемнадцать. Бледная кожа, красивое лицо с высокими скулами, светлые волосы, убранные в аккуратную прическу, идеально прямая спина – незнакомка производила впечатление аристократки. Марку она показалась чопорной. Простенькое платье миссис Робертс, настолько старое и ношенное, что срослось с директрисой, как панцирь, выглядело на фоне черного брючного костюма с иголочки незнакомки (Марк тогда не знал, что он еще и пошит был на заказ) убого. Марк сразу почувствовал жалость к директрисе – сухенькой женщине лет пятидесяти. Когда он вошел, незнакомка на Марка даже не посмотрела, но миссис Робертс сразу же ему улыбнулась. Правда, улыбка вышла подозрительно вымученная, даже нервная, если не испуганная.

– Марк, дорогой, проходи присаживайся, – миссис Робертс подрагивающей рукой указала Марку на старенький диванчик у стены. – Познакомься, пожалуйста, это мисс Браун. Она… Она хочет забрать тебя и Ингрид.

Сперва Марк подумал, что ему послышалось, но миссис Робертс, подозрительно опустив глаза в стол, повторила, что мисс Браун хочет стать приемной матерью для него и Ингрид. «Приемная мать? Мисс Браун? Вот эта вот молоденькая девушка?» – у Марка точно слуховые галлюцинации, или произошла ошибка. Но никто из присутствующих не опроверг сказанного, поэтому Марку пришлось поверить.

От шока он даже сесть на диван забыл. Его заберут отсюда, так? И не только его, но и Ингрид! Как это возможно?! Марк попытался словить взгляд миссис Робертс, чтобы она объяснила ему, что происходит, но директриса вела себя странно. Миссис Робертс была чем-то напугана, глаза у нее бегали, взгляда Марка она избегала. «Что происходит?» – Марку начинало казаться, что это просто дурной сон. Бред. Сейчас он проснется и пойдет на завтрак, а потом они с Ингрид еще и посмеются над его кошмаром.

– Где девочка? – не только Марк вспомнил об Ингрид. Для молоденькой девушки голос у незнакомки оказался слишком холодный и грубый. Мисс Браун не очень походила на тех добрых и милых женщин, что приходили сюда с мужьями, желая подарить деткам любящую семью. И это делало ситуацию еще более абсурдной. Судя по «мисс» мужа у нее не было. Зачем незамужней девушке усыновлять двух тринадцатилетних подростков? Есть ли ей вообще двадцать один год? Кажется, Марку надо было что-то сказать, поблагодарить, уточнить, переспросить, однако слова просто не шли, а в голове была полная каша от неожиданной новости. И как так вышло, что забирали именно Марка и Ингрид? Они даже не брат и сестра, просто дружат.

Миссис Робертс молчала. Молчали и Марк с мисс Браун. Из-за подозрительного поведения директрисы, да и самой ситуации, вызывающей слишком много вопросов и отдающей нелепостью, Марк даже не мог порадоваться. Вроде бы все так, как они с Ингрид мечтали: их вместе забирают жить в большой дом, они становятся настоящей семьей, у них добрые и любящие родители. Правда, о родителях думал только Марк. После того, что случилось с матерью, отцом и сестрой Ингрид, она прямо говорила, что только к Марку и смогла привязаться, а больше никого в качестве членов семьи рассматривать не готова. Интуитивно Марк чувствовал, что и мисс Браун пришла сюда не для того, чтобы дать несчастным детям дом и стать им любящей матерью.

Когда мисс Браун соизволила посмотреть на Марка, то от ее взгляда ему стало не по себе. Марк сглотнул, но глаза в пол не опустил, хотя очень хотелось. Мисс Браун будто бы сканировала и анализировала Марка, так пристально она его разглядывала. Ее холодные голубые глаза смотрели на мальчика без какой-либо душевной теплоты, и ему пришла в голову мысль, что так смотрят при покупке пылесоса, когда осматривают его на наличие внешних повреждений. Взгляд мисс Браун задержался на растрепанных волосах Марка, мятой футболке и старых, поношенных кроссовках, на одном из которых развязался шнурок. Теперь взгляд стал уже неодобрительным – такое пренебрежительное отношение к своему внешнему виду мисс Браун было не по душе.

– Значит так, парень, – обратилась к Марку мисс Браун в приказном тоне. От звука ее голоса миссис Робертс прервала свой гипноз поверхности стола и вздрогнула. – Как ты уже понял, я забираю тебя и ту девочку к себе, в Лондон, это дело решенное. У вас есть пятнадцать минут на сборы и прощания. Иди предупреди девчонку, чтобы через пятнадцать минут вы были готовы.

«Зато так мы точно не расстанемся».

Июль, 2020 год

Кафе Joe & The Juice находилось на перекрестке Йорк-стрит и Бейкер-стрит. Марка это радовало. Дорога домой занимала всего минут десять пешком, поэтому после работы можно было не спешить и зайти куда-нибудь перекусить, а потом отправиться на прогулку. Туристы, которые любили останавливаться на Йорк-стрит, так и делали: с этой тихой и уютной улицы было удобно отправляться на поиски достопримечательностей Лондона и иных приключений с помощью станции метро Бейкер-стрит или пешком. Вот и Марк, вкусно поужинав и сжимая в руке пакет с продуктами, планировал не сразу идти домой, а прогуляться по Мэрилебону, как он часто делал. Это было лучше, чем оставаться наедине с пустым большим домом, ожидая возвращения Ингрид.

Стояла середина лета, поэтому многие не шли домой, а прогуливались, как и Марк, предпочитая медленно шагать по тротуарам зажиточного квартала, наслаждаясь тишиной и теплом вечера. Немногочисленные прохожие вроде и успокаивали, а вроде и раздражали. Украдкой Марк рассматривал их, невольно представляя, как они приходят домой уставшие, но счастливые, предвкушающие ужин в кругу семьи, как их встречают мужья, жены, дети, родители… Такие мысли вызывали в его душе гадкое чувство, похожее на зависть, тоску по тому, чего у него никогда и не было. То, что только он представлял, прочитав очередную книгу, посмотрев фильм, где показывали эту невероятную связь матерей и сыновей, отцов и сыновей… «Взрослый парень уже, что за ребяческое нытье, соберись!» – одернул себя Марк, не желая окунаться в омут жалоб и обид на несправедливость жизни, разверзнувшийся внутри него подобно Харибде4 в проливе.

Растягивая путь домой, Марк решил ради интереса свернуть на Дуруэстон-стрит, которая служила переулком между Йорк-стрит и Крофорд-стрит. Проходя мимо типичной подворотни, Марк вдруг услышал нечто похожее на звук, который возникает, когда что-то тяжелое сталкивается, например, с грудой картонных коробок, и чей-то голос. Он готов был поклясться, что все эти звуки исходили из-за угла здания.

Марк замер и прислушался. Может ему все-таки послышалось? Или нет? Услышанное напоминало шум драки. Там бьют кого-то? Марк сделал пару шагов назад. Нет, ему просто померещилось. А даже если и не померещилось, то Марк в это влезать не хотел, он и драться-то не умел. Однако, противореча собственным мыслям, Марк, движимый пробудившимся привычным любопытством, стал делать шаги по направлению к источнику подозрительных звуков. Послышался шум, как будто кто-то все-таки дрался, и Марк явственно расслышал женский голос, его обладательница материлась. Марк ускорился и подошел к самому углу, чтобы выглянуть за него и увидеть, что же происходит. А заодно потянулся в карман за телефоном, чтобы вызвать полицию, на случай если кого-то все же там избивают, в особенности беззащитную женщину. Сам Марк не планировал вступать в драку, он не боец и никогда им не был, а в приюте обычно выступал в роли боксерской груши. Конечно, если выхода не будет, то ему придется вступиться лично, но Марк все же рассчитывал на помощь полиции. Тем более, он не забыл про Похитителя эсперов. Маловероятно, но вдруг это он?

Чем ближе Марк подходил и чем громче становились звуки, все больше похожие на шум драки, тем холоднее у него становилось внутри, но Марк не мог понять отчего, от страха или предвкушения. Все же, не каждый день Марк становился свидетелем драки в подворотне, он и от драк-то отвык с тех пор, как покинул приют.

Людей поблизости не было, на помощь не позовешь. Надеясь, что плохих парней там от силы человек один, да и тот будет маленьким слабым инвалидом, Марк, кое-как собравшись с духом, вздохнул и заглянул за угол. От увиденного Марк опешил: светловолосый амбал (по-другому и не назовешь, он был выше Марка на две головы, может больше, и в два раза шире) впечатал в стену девушку, держа ее за горло. Та пыталась сопротивляться, вцепившись громиле в руку и пинаясь, но сил у нее уже почти не было. Неподалеку валялся складной нож, на котором виднелись следы крови. У Марка пакет из руки выпал: тут была настоящая поножовщина! Он хотел вытащить телефон и набрать 999, но передумал, так как они вряд ли успеют до того, как девушку задушат. Но что-то надо было делать!

«Я об этом пожалею…», – с этой мыслью Марк, сам не веря, что решился на такое, помчался на здоровяка и, врезавшись в него всем телом, повалил на землю. От неожиданности амбал выпустил девушку, и она, схватившись за горло, сползла по стене вниз. Размахнувшись, Марк со всей силы ударил несостоявшегося убийцу по лицу, разбив ему губу, но громила этого будто и не заметил – он сбросил с себя Марка как котенка, неторопливо поднялся и стер появившуюся кровь.

– А ты откуда вылез?!

Марк предпочел не отвечать ему. Сначала он хотел подняться и убежать, но здоровяк двинулся в его сторону, поэтому Марк изменил план и решил добраться до лежащего неподалеку ножа. Однако амбал на полпути настиг Марка и ударом ноги заехал ему в живот, а затем схватил парня за горло, приподнял и со всей силы ударил о стену. От удара у Марка, казалось, выбило весь воздух из легких, в глазах потемнело от боли. Господи, лучше бы он вызвал копов! У здоровяка помимо губы, были также разбиты нос, рассечена бровь, левое плечо было в крови, но все это его, кажется, не беспокоило. Даже наоборот, он блаженно улыбался, как ребенок, которому принесли понравившуюся ему игрушку.

– Сначала эта сука, а потом ты! Я сегодня как-то не планировал убивать, но раз уж вы сами полезли, я, пожалуй, сделаю исключение, – в голосе психопата звучала неприкрытая радость от происходящего, что напугало Марка до жути и он начал трепыхаться в бесполезных попытках выбраться из захвата.

И тут Марк почувствовал, будто через все его тело прошел разряд тока, а затем каждую клеточку пронзила невыносимая боль. Марк попытался закричать, но пальцы на горле мешали это сделать, он мог только сипеть. Глаза заслезились и стало трудно видеть, но Марк смог разглядеть небольшие синие молнии, которые исходили от руки нападавшего. Амбал рукой бил людей электрическим током, что ли?! Это его способность? Дьявол! Кажется, Марк полез драться к эсперу.

Марк задыхался. Пытка током прекратилась, но легче ему от этого не стало: слезы текли по щекам и если бы его отпустили, то он сполз бы по стенке, скрутился на земле калачиком и разрыдался бы от боли и страха. За что ему все это? Марк просто хотел помочь человеку! Он попытался было разжать пальцы амбала, вцепился в его руку как мог, но все без толку. Господи, его же сейчас убьют! Марк не хотел этого, совсем не хотел! Он слишком много не успел сделать: не получил высшее образование, не нашел нормальной работы, не разобрался в себе. У него даже девушки еще не было! Марк не хотел умирать, не хотел!

Неожиданно Марк ощутил такой прилив сил, которого у него никогда не было. Марк вцепился левой рукой в запястье амбала, а правой попытался дотянуться до его глаз, вспомнив, что они являются уязвимым местом. Но этого не понадобилось: в следующую секунду Марк почувствовал, что по его венам потекла энергия, как будто ему вкололи раствор адреналина. Эта энергия требовала выхода и в его ладонях появилось ощутимое покалывание, которое обратилось разрядами тока, что ударили удерживающего Марка ублюдка. Руки амбала разжались. Марк рухнул на землю, кашляя и задыхаясь. Быстро удаляющиеся шаги он уже не расслышал.

Марк лежал на земле и даже не пытался встать, хотя дрожь уже прошла, как и кашель. Внезапно его пнули в плечо и когда Марка открыл глаза, то первое, что увидел, были длинные каштановые волосы, почти касающиеся его лица.

– Поднимайся давай, герой чертов! – рявкнули на него хриплым женским голосом. – Надо валить!

ГЛАВА 3. Благодарность (Марк)

Июль, 2020 год

– Ч-что? – прохрипел Марк. Горло болело, но терпимо, живот ныл, а также кружилась голова. Марк подумал, что, наверное, он должен чувствовать себя намного хуже, но у него откуда-то появились силы, чтобы приподняться и сесть. Марк оглянулся, опасаясь, что тот страшный человек все еще рядом и собирается его добить, но в подворотне была лишь спасенная им девушка.

– Какого черта ты там валяешься?! – снова рявкнула она на Марка, и он, сделав над собой усилие, встал и, наконец, смог сфокусировать взгляд на быстро передвигающемся женском силуэте.

Незнакомка уже успела подобрать нож, вытереть кровь и теперь вышла из-за того самого угла, откуда совсем недавно выглядывал Марк, держа в руках уроненный им пакет с продуктами. Ее голос, полный злобы, раздражения и, как ему показалось, легкого высокомерия, совсем Марку не нравился, как и ее поведение. Не то чтобы он ожидал, что она упадет на колени и станет благодарить его, но ведь можно хотя бы спасибо сказать. Да и не мешало бы поинтересоваться, как чувствует себя ее защитник. А в итоге Марка пнули и наорали еще. И вообще, девушка вела себя так, будто он ей не помог, а помешал!

– Надо пойти в полицию, написать заявление. И нам следует еще в больницу заглянуть, – стараясь скрыть раздражение, предложил Марк, по-прежнему хрипя. Не так он хотел провести вечер, но оставлять девушку одну после случившегося казалось ему неправильным. Хотя по ее поведению было не похоже, что ей нужна помощь.

– Никакой полиции и больницы, – отрезала незнакомка. – Мы уходим и быстро! Ты живешь недалеко отсюда, я права? Раны можно и дома обработать, – прошипела девушка так злобно, что Марку даже стало не по себе. Она смотрела на Марка так, словно хочет еще раз пнуть его. Ее не особо симпатичное лицо, на скуле которого уже налился синяк, кривилось от еле сдерживаемой ярости.

– У тебя кровь, между прочим, – отметил Марк. Действительно, серая футболка незнакомки была испачкана в крови, судя по всему, девушку успели порезать в драке. Может хоть это заставит грубиянку передумать?

– Царапина, – отмахнулась та и поправила свою клетчатую рубашку, прикрывая пятно. Затем незнакомка, точнее, уже знакомая, просто без имени, развернулась и пошла вперед. Чертыхнувшись, Марк поспешил за ней, догнал, забрал пакет с продуктами, и они вдвоем двинулись в сторону Йорк-стрит.