Путь наверх. Бессмертная

Поток вонючей крови хлынул на неё, разжалось обвившее шею щупальце. Ария выдернула меч из головы Дагона, сунула его в ножны. Отплыла от бьющегося в агонии чудовища, огляделась, ища Феанора.

Вода замутилась от крови, и Ария, поднырнув глубже, увидела царя, без чувств лежащим на дне морском. Крик отчаяния вырвался из её горла, слышный лишь рыбам, да в последних судорогах бьющемуся Дагону. Она камнем упала вниз, обхватила Феанора одной рукой за пояс, поплыла вверх, быстро загребая воду другой рукой.

Казалось ей, целую вечность добиралась она до поверхности. И, когда вынырнула, солнечный свет ослепил её, и жадно глотнула она воздуха, вновь обретая возможность дышать, как человек. Закашлялась, горло обожгло, будто горячего пара вдохнула. Дагон едва не раздавил ей шею, когда душил своим щупальцем. Голову повернуть было больно.

Поделом ему! Мёртв Дагон – морское чудище! Поднять надо будет со дна его дохлую тушу, пусть порадуются горожане. Но это потом. Сейчас спасти царя.

Ария быстро поплыла к берегу, стараясь держать голову Феанора над поверхностью воды, с тревогой вглядываясь в его бледное лицо. Нет, нет, он жив, он не мог утонуть, погибнуть из-за неё!

До берега было не близко, далеко успел утянуть её под водой Дагон. Но, люди, тревожась за государя и государыню, уж спустили на воду лодки, и широкими взмахами вёсел гребцы гнали их по воде, спешили на выручку.

Круглая, обточенная волной скала поднималась из воды, Ария доплыла до неё, втащила царя на камень, заползла следом. Рванула у его горла рубаху, приникла ухом к груди. Она не услышала биения его сердца, может быть, толстые кожаные доспехи мешали услышать. Девушка почувствовала, как проваливается в липкий ужас, тонет в нём.

– Нет-нет! – вскрикнула она. Голос её звучал надсадно, хрипло, горло опухло, слова причиняли боль. – Ты не можешь умереть! Дыши! Дыши, слышишь, дыши!

Она встряхнула его за плечи, хлестнула по щеке. Голова Феанора безвольно мотнулась в сторону. Красный платок, мокрый от воды и крови, сполз на затылок, водоросли запутались в косичках его бороды. Ария растерянно оглянулась, что же делать, что…

Учитель! Бесстрастное лицо Арий Конрада встало перед внутренним взором, низкий завораживающий голос поднялся из глубин сознания. «Прежде всего отбрось страх! Земная жизнь – лишь прелюдия к другой. Однажды путь каждого будет завершён. Каждого, кто смертен. Но вернуть уходящего к точке невозврата возможно. Положи руки ему на грудь. Вот так…»

Ария три раза резко надавила на грудь Феанору ладонями, наклонилась, вдохнула, открыла ему рот, выдохнула в него воздух. Опять три раза сильно нажала на грудь ладонями, опять вдохнула в него воздух.

Тело царя оставалось неподвижным, и бледным, заострившимся было его лицо. Арии в отчаянии стало казаться, что она слышит шелест крыльев незримо спускающейся на скалу богини смерти Гекаты, чтобы забрать в Аид отлетающую душу государя.

– Нет, ты не уйдёшь! – она стиснула зубы, не давая себе сорваться на крик. – Дыши, якорь тебе в зад! Дыши, Феанор! Живи!

Каждый смертен, сказал Арий Конрад. Но не так должен завершаться путь воина! В честном бою погибнуть, а не от удара морской твари!

Стая чаек, отдыхавшая на воде, взлетает вверх, кружит в небе, крича пронзительно и тонко. Белоснежные паруса искрят на солнце. Сильный попутный ветер наполняет их, и мощный галеон легко устремляется вперёд, бесшумно рассекая зелёную воду. Ступени лестницы скрипят под быстрыми шагами. Тяжело бряцают случайно задетые, просыхающие на солнце витки якорной цепи.

Феанор выбегает на палубу, окидывает острым взглядом команду. Алый платок повязан на голове, белый китель, отделанный золотым галуном, расстёгнут, выставляя на обзор щёгольскую кружевную манишку. Небесная синь отражается в дерзко прищуренных глазах царя.

– По местам, псы помойные! – весело кричит Феанор, становясь к штурвалу.

А теперь бездыханным лежит царь на мокром камне, и тщетны усилия его юной супруги возродить в нём угасший огонь. И шелест чёрных крыл Гекаты всё ближе!

– Да как же так?! – в отчаянии кричит Ария, и на самом дне сознания оживает слышанное в детских снах, позабытое.

В тех далёких снах, что приходили ночами, напоёнными белым светом полной луны.

– Талифа куми! – восклицает Ария, взметая вверх руку с рубиновым перстнем.

И печальная, равнодушная луна вдруг оживает, бросает вниз луч света, и, отразившись от граней камня, он бьёт Феанора в грудь, бьёт, точно обоюдоострый меч, пронзает насквозь.

Тело царя подбрасывает незримая сила, роняет обратно на скалу, он тяжело, судорожно вздыхает, захлёбывается кашлем, поток воды, окрашенный кровью, выплёскивается из него.

– Талифа куми! – орёт Ария. – Так их всех! Живи, Феанор! Смерти нет! – она помогает ему повернуться на бок, придерживает, ждёт, покуда освободится его грудь от горькой морской воды. Феанор кашляет, силится что-то сказать, и опять исторгает из себя воду.

– Ария, – сдавленно произносит царь, – ты жива… – рука его поднимается, чтобы коснуться её лица, поверить в то, что перед ним не видение, но он слишком слаб и снова теряет сознание.

– Да, я жива, царь, жива! – слёзы застилают глаза государыни.

Едва не сгинув во мраке, чудом удержав коня на крутом берегу и не сорвавшись в пропасть мрачного Аида, первое, что спрашивает он, вернувшись в земной мир, жива ли она. Сам, будучи на грани, чуя дыхание бесконечности, он тревожится за её жизнь.

Лодка подплывает к скале, и гребцы бережно поднимают царя на руки, удобно укладывают, садятся на скамьи, чтоб грести. Ария держит на своих коленях его голову, осторожно снимает с него окровавленный платок. Гребцы налегают на вёсла.

Раздутая от воды, огромная туша Дагона всплывает наверх, вызывая восторженный рёв толпы на берегу. Люди ликуют, хохочут, бросают вверх шапки, славят государыню, освободившую остров, а она торопит время, скорее бы причалить!

Люди заходят в воду, простирают к ней руки, чтобы прикоснуться к чуду. Она – земная девушка, юная царица, сразилась под водой с морским чудовищем, что слыл бессмертным, и ударом меча поразила его! Каждый, кто дотронется до доспехов государыни, станет непобедимым, удача пройдёт с ним рядом, держа его за руку!

– Аве государыня! Честь и слава тебе! Отныне, и во веки веков! Аве государыня! – в едином порыве люди салютуют ей, склоняются до земли, чествуя освободительницу.

Арии не до них. Она едва удостаивает взглядом народ, ставший теперь её народом, которому она подарила свободу! Она, что поставила на карту свою жизнь ради их судеб, теперь трепещет за одну-единственную жизнь и судьбу.

– Лекаря государю! – требует царица, едва сходят на берег. – Самого лучшего! Немедля!

Глава шестая.

Рождённая для битвы

Прошёл день, и луна за полночь повернула, когда миновала опасность. Царь поправится. Раны его заживут, и всё, что нужно ему сейчас – покой. Лекарь дал последние наставления и ушёл, и подле ложа раненого государя осталась одна Ария. Поправила ему подушку в изголовье, сняла нагар с фитиля масляной лампы. Усталость с ног валила, и девушка положила голову на край его постели и уснула так, сидя на скамье рядом.

Феанор очнулся от грохота падающих камней. Трещали скалы, разламываясь на куски и ссыпаясь в море. Рушились городские стены, сползали в воду дома – то Посейдон карал дерзкий город, мстя за Дагона.

Царь вздрогнул, заметался на постели, хрипло застонал, приходя в себя, и открыл глаза. Он лежал в своей опочивальне, на мягкой постели, в чистой рубахе. Слабый треск слышался в комнате. Саднило разбитую голову, стянутую бинтами, и какое-то время муть висела перед глазами. Потом пелена рассеялась, и Феанор увидел чадивший на мраморной стене светильник. Обросший нагаром фитиль тихонько потрескивал, и этот звук послужил причиной болезных кошмаров государя.

Царь приподнялся и тут же со стоном упал обратно на постель. Ария – он сразу не увидел её, спящую рядом на скамье,– встрепенулась, подняла голову.

Простоволосая, как расплела мокрые косы, чтобы просушить, так и осталась неприбранной, не до того было; в домашнем свободном платье, застёгнутом в рукавах у локтя пряжками. Багровая опухшая полоса видна на шее – след щупальца Дагона. В глазах усталость, тревога.

– Очнулся… – она касается ладонью его горячего лба, хмурится. Не спал покуда жар.

– Ария, – отозвался Феанор, удивившись, как тихо звучит его голос.

– Выпей, государь, – она приподняла его за плечи одной рукой, другой поднесла к губам чашу с питьём, – лекарь велел, – сказала, – пей.

Царь не спорил, морщась, выпил горьковатое зелье, откинулся бессильно на подушки.

– Ария, – проговорил с трудом, – если мы с тобой живы, значит, Дагон…

– Мёртв, – закончила царица и тихо засмеялась, – валяется на берегу, а мальчишки тычут в него палками и бросают камни. Утром надо зарыть, пока не завонял. Город пирует. Всюду горят костры, льётся вино, песни и пляски… Они там все, как с ума посходили от радости. Чёрти чё там сейчас творится. Но ты не тревожься, – упредила готовый сорваться с уст Феанора вопрос, – там вельможи, солдаты блюдут порядок. Если сами не перепьются… Небось, до утра простоит город, коль столько стоял под данью Дагона? Сколько же вёсен длилось проклятие? – саму себя спросила она.

– Много, – прошептал Феанор, – боле трёх столетий.

– Да, – кивнула Ария, – много. Голос её звучал хрипло, сдавленно.

Царь с трудом поднял руку, дотянулся, коснулся багровой полосы на её шее.

– Лежи спокойно, – она мягко отстранила его руку, но Феанор перехватил её маленькие сильные пальцы, сжал в своих. Его ладонь была горячей, и Ария встревожено вгляделась в его лицо, покачала головой, вздохнула.

– Зачем ты полез за мною в воду, царь?

Феанор сделал в воздухе привычный манерный жест и протянул:

– Дурак был! – и прежде, чем она успела ответить, поднёс к губам её пальцы и тихонько поцеловал их.

– Дурак, – согласилась Ария, склонилась над ним, нежно погладила по волосам, – отдыхай, государь, – сказала, поднимаясь со скамьи, – я пойду. Утром приду навестить тебя. А сейчас спи.

– Постой… – Феанор всё не отпускал её руку, – скажи мне, Ария, как? Как смогла ты дышать под водой? Последний из Сов научил тебя этому? Но земному существу такое не под силу!

Она осторожно высвободила свою ладонь, улыбнулась. Взялась за ворот платья, расстегнула крючки застёжек, отвернулась, сняла его, стащила с плеч рубаху, спустила вниз, открывая спину.

– Ария, если ты сейчас решила отдать мне свой супружеский долг, – мурлыкнул Феанор, и его голос вдруг обрёл звучность, – то не совсем удачно выбрала время. Я немножко прихворнул, краса моя, но дай мне пару дней, и приходи, я буду рад принять всю твою задолженность! Там проценты ещё за три дня! – напомнил он.

– Смотри! – оборвала она его пламенную речь.

Царь увидел на её спине, под рёбрами с обеих сторон, полукружиями две симметричные раны. Тонким струпом уже затянуло их, чуть сочилась из-под корочки сукровица. Феанор протянул руку, бережно коснулся подушечкой пальца и ощутил под коростой живое, тонкое, трепещущее, как сложенное крыло бабочки.

– Ария! – голос его подсел до шёпота, когда он осознал увиденное. – У тебя там жабры! Как у рыбы!

– Так, царь! – она обернулась, на миг сверкнув обнажённой, крепкой, вполне земной грудью – девушка, что дышала под водой, как рыба, рыбьими жабрами!

Феанор не смог сдержать рванувшегося из груди вздоха изумления. Ария натянула на плечи рубаху, прикрыв наготу, надела платье.

– Я думаю, они опять зарастут человечьей кожей, – сказала она бесстрастно, – до следующего раза. Когда придёт нужда дышать под водой. Тогда они вновь раскроются.

Феанор, поражённый, молча смотрел на неё. Такого он не видел и даже не слышал, что такое может быть!

– Что, царь? – горько усмехнулась Ария. Боль плавилась на дне её чёрных глаз. – Оборотень – супружница твоя? Чудовище морское? Полурыба-получеловек? Как тебе с такой, а, царь?

– Рыбка ты моя! – улыбка тронула губы Феанора. – Пустое это! У каждого свои недостатки! Вот у меня… прямо там… где срам… родимое пятно! – утешил он. – Ни дать ни взять, точно человеческая черепушка! Как сниму штаны, девки боятся! Беда, да и только! Я тебе покажу потом, – пообещал он.

– Постой, погоди, – Ария не сразу поняла, что он хочет сказать, – ты не боишься меня, что ли? Такую? С жабрами?

– А чё тебя бояться? – спросил Феанор, привычно растягивая слова. – Даже если бы у тебя перепонки росли меж пальцев и был рыбий хвост, как у русалки… Нет, – сам себя поправил он, – хвост не надо. Потому что с хвостом тебя – как? Ведь никак же, если хвост, – здраво рассудил он.

– Во дурак! – от всего сердца сказала Ария. – Голодной куме всё одно на уме!

– Послушай, русалочка моя, – тон царя стал серьёзен, – после того, что ты сделала… Ты, рискуя собой, вернула свободу моему народу, ты освободила мою страну от страшной дани, ты убила чудовище. Я не смею держать тебя здесь, Ария, и требовать, чтобы вся твоя жизнь прошла на этом острове. Ты молода, и пред тобою сотни дорог. Выбери свой путь сама, – сильное волнение мешало ему говорить, но он овладел собою и твёрдо закончил, – ты не будешь платить своею свободой за древнее пророчество и идти уже заведанным путём. Выбери свой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.