Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика

Справиться с этим самостоятельно удается далеко не всем.

Как правило, основанием для панических атак являются психотравмирующие события, например, эмоциональное потрясение. Психика пытается с этим справиться. И для этого у нее есть два месяца. Если по истечении двух месяцев человек по-прежнему погружается в негативные воспоминания о событии, травмировавшем психику, то это втягивает его в стабильно негативное эмоциональное состояние.

Это называется вспышками травматических ситуаций или, другими словами, флешбэком. Если флешбэк имеет место быть, то это является первым признаком того, что существует некая психотравма. А в этом случае чем раньше была оказана специализированная медико-психологическая помощь, тем благоприятнее прогноз развития личности. Иначе высока вероятность возникновения неврозов, личностных и профессиональных дезинтеграций: человек хуже работает, происходят различные личностные изменения по травматическому типу, также могут встречаться алкоголизм и наркомания. Лечением этих расстройств занимаются психологи и психотерапевты. Таблетки здесь помогают, но исключительно на химическом уровне: если в мозге есть очаг возбуждения, то таблетка тормозит его именно на уровне химических составляющих. Есть таблетка – есть спокойствие. Однако существует такое понятие, как «толерантность» – организм привыкает к определенной дозе действующего вещества. Сегодня таблетка хорошо работает, но завтра ее будет мало и потребуется уже полторы таблетки, а очень скоро и две, три и т. д. Таким образом возникает зависимость от медицинских препаратов, то есть таблетки работают, но малоэффективно. Нужны специальные психотерапевтические методики и технологии, которые позволяют убрать негативные воспоминания. Не стереть – поскольку воспоминания уже не разрушают, но убрать чрезмерную концентрацию на них.

3. Отменять антидепрессанты и нейролептики без указания врача.

Что касается времени лечения, тут все тоже строго индивидуально. Кому-то хватает пары месяцев, и человек забывает это как страшный сон, а кому-то требуется длительный прием медикаментов, чтобы восстановить нервную систему.

4. Игнорировать панические атаки.

Такое поведение может привести к резкому ухудшению состояния и чревато непредсказуемыми последствиям. Если вовремя не принять меры, синдром панической атаки может перерасти в паническое расстройство.

5. Пытаться справиться в одиночку.

6. Стыдиться своей проблемы.

Люди часто думают, что если кто-то узнает об их беспричинных страхах, то сочтет их безумными, в связи с чем длительное время скрывают ото всех свои проблемы, тем самым лишь усугубляя ситуацию.

7. Искать спасение в алкоголе.

Многие люди, страдающие от панических атак, пытаются снять тревогу и нервное напряжение алкоголем, что только ухудшает состояние и чревато возникновением более серьезных патологий.

8. Отчаиваться.

Сотни пациентов по всему миру смогли навсегда избавиться от панических атак и вернуться к полноценной жизни.

Больше всего на свете мне хотелось снова стать нормальным человеком. Какой же я раньше была глупой, переживая из-за пары набранных килограммов или пропущенного мероприятия! Сейчас все это казалось мне такой ерундой, что было бы даже смешно, если бы не доводило до отчаяния.

* * *

В ближайшие выходные у нас намечался выездной корпоратив в Подмосковье по случаю десятилетия со дня основания фирмы. Разговоры в офисе теперь были только об этом. Мне до слез было обидно, что я не могла поехать, но так рисковать было нельзя: я не могла знать, как поведу себя, тем более рядом с Никитой. Теперь мне следовало жить так, чтобы никто не понял, что творилось со мной на самом деле.

Субботу и воскресенье, обычно такие долгожданные, я промучилась в ожидании окончания едва наступивших выходных, как будто предчувствуя что-то неладное. А в понедельник, опустив глаза, Вероника поведала мне о новой интрижке Никиты, с Юлей – длинноногой вульгарной блондинкой из отдела кадров. Я не хотела верить своим ушам: и месяца не прошло с нашего разрыва, который я так тяжело пережила, как он уже завел себе новую любовницу. (По правде говоря, эта девица никогда мне не нравилась, но у нас, как выяснилось, были разные вкусы.) Дышать стало сложнее, снова начало пульсировать в висках. Я жизни без него не мыслила, а он так легко меня забыл и быстренько нашел себе новую дурочку! Мне хотелось убежать из офиса и никогда туда не возвращаться, чтобы не видеть этих двоих, но я не могла себе этого позволить.

Сначала я чуть не расплакалась прямо на ресепшен, но быстро взяла себя в руки и решила, что не подарю им такой возможности – насладиться моим нокаутом. Следом пришла агрессия: мне хотелось ворваться в кабинет этого подонка и перевернуть там все вверх дном.

Когда гнев поутих и эмоции перестали бушевать, внутри образовалась пустота. Я так долго мечтала о том, что Никита станет только моим, а вместо этого получила удар в спину, не успев оправиться от нашего расставания. Я не могла забыть его слова, которые он произносил, когда наши отношения только зарождались: «Если влюбишься – уходи», «Я не могу разобраться в своих чувствах», «Я привязался к тебе», «Я люблю тебя»…

Весь день я ловила на себе взгляды коллег, словно у меня на лбу красовалась надпись: «Меня променяли на другую». Я чувствовала себя участницей реалити-шоу, за которой все наблюдают, и это меня ужасно раздражало. Одни смотрели на меня с жалостью, другие – с осуждением и ехидством. Неизвестно, что из этого было хуже. Я старалась не обращать на них внимания и весь день делала вид, что ничего не произошло. А ночью так и не смогла уснуть, изнывая от душевной боли, потому что не могла смириться с предательством.

Проснувшись, я сразу отправилась в церковь (что, к своему стыду, делала довольно редко) – просить помощи у Бога, чтобы вылезти из ямы, в которую загнала саму себя. Одна я не справлялась.

От мысли, что Никита был с другой женщиной, мне хотелось удавиться. Ведь я буквально собирала себя по кусочкам, пытаясь вернуться к жизни, а он в это время уже крутил новый роман, словно между нами никогда ничего не было. Я понимала, что он вообще вряд ли обо мне вспоминал. Его совершенно не волновало то, какие мучения он причинял мне своим поведением. Иногда мне казалось, что я вот-вот умру от горя, а никто так и не поймет, что творилось у меня в душе. Меня колошматило от боли, и каждая новая волна накатывала сильнее предыдущей. Мне хотелось, чтобы весь мир оставил меня в покое и дал мне побыть наедине с собой. Я потратила четыре года на мужчину, который плевать хотел на мои чувства. Для которого я была лишь очередным развлечением.

* * *

Юля стала новой «официальной любовницей» Никиты, и это обсуждал весь офис. Как говорится, свято место пусто не бывает. Я старалась абстрагироваться от разговоров и сплетен, но получалось это с трудом. Каждый вечер я выла от обиды и ревности, но на работе демонстрировала полную невозмутимость (насколько это, конечно, было возможно в моей ситуации). Я решила учиться жить со своим новым состоянием и почти смирилась с тем, что прежней жизни у меня больше не будет.

К тому моменту я уже осознала, что от панических атак не умирают. Но на смену страху смерти пришел новый – теперь я боялась выглядеть неадекватной в окружении людей. Я научилась узнавать приближение приступов по первым симптомам, но не могла понять их цикличность. Паника настигала меня в разных местах и при разных обстоятельствах и всегда была внезапной. Я стала все реже выбираться из дома и значительно сократила общение с людьми.

Я корила себя за тоску по Никите, но, к великому сожалению, от чувств невозможно избавиться в один момент. Я его уже почти ненавидела за всю ту боль, что он мне причинил, но вместе с тем по-прежнему продолжала скучать. В глубине души мне все еще хотелось, чтобы он позвонил, попросил прощения, сказал, что жалеет и что это больше никогда не повторится… Но он не звонил. И я знала, что все, что сейчас происходит, – правильно.

– Иногда так хочется, чтобы он просто подошел и обнял меня, – призналась я однажды Веронике, когда мы вместе шли к метро.

– Я знаю, но это все выдуманное и существует лишь в твоей голове. На самом деле все не так. И его – такого, как ты себе представляешь – в реальности не существует. Он обычный бабник и мастерски владеет искусством вешать лапшу на уши.

– Да уж…

– Не стоит он твоих слез! И тем более того, чтобы ты задыхалась ночами! Пусть крутит шашни с кем хочет – тебя это совершенно не должно волновать.

Я могла сказать, как бы себя повела, если бы он снова захотел меня вернуть: мне бы точно хватило сил не пойти ему навстречу, если бы он сделал для этого хоть что-то. Но он не делал. И вообще никак на меня не реагировал, что облегчало мне задачу, делая при этом еще несчастнее. Я обижалась и злилась не столько на него, сколько на себя. Насколько же глупой и слабой я оказалась, столкнувшись лицом к лицу с неизбежным.

* * *

На следующее утро случилось то, чего раньше не бывало.

Я как обычно ехала на работу в метро. Неожиданно мне стало трудно дышать, начало тошнить, закололо в сердце. В панике я села на пол, прислонилась к двери и начала плакать. Люди смотрели на меня, как на ненормальную, и я могла их понять. Когда на следующей станции открылись двери, я резко встала, оттолкнула девушку, стоявшую передо мной, и пулей вылетела из вагона.

Я не помнила, как смогла подняться на улицу, вызвать такси и доехать до работы. Когда я, наконец, пришла в себя, то была шокирована произошедшим. С каждым днем я становилась все более неадекватной и опасной для общества, и осознание этого было ударом ниже пояса.

После этого случая метро стало для меня запретным местом: я боялась даже подумать о том, чтобы войти в подземку. Таким образом, теперь нормально передвигаться по городу я могла только пешком или на такси. Общественный транспорт и собственная машина тоже были мне не по силам.

СПРАВКА

Агорафобия (классификация психических расстройств по МКБ-10: F40.0) —

A. Отчетливый и постоянный страх, появляющийся при возникновении по меньшей мере двух из перечисленных ниже ситуаций, или стремление их избежать:

– пребывание среди многочисленной толпы;

– нахождение в публичном месте;

– путешествие в одиночку;

– передвижение вне дома.

Б. Значительный эмоциональный дистресс (стресс, оказывающий отрицательное воздействие на организм, дезорганизующий деятельность и поведение человека) из-за стремления избежать какой-либо из описанных выше ситуаций или одного из симптомов тревоги (при этом больной осознает, что эти симптомы чрезмерны или не обоснованы).

В. Появление симптомов тревоги исключительно или преимущественно в ситуациях, вызывающих страх, или при мыслях о них.

Агорафобия является страхом, который сопровождается сильными соматическими проявлениями.

Этот страх провоцируют определенные места и обстоятельства:

– обширные свободные пространства (площади);

– места, активно посещаемые людьми (точки общественного питания, магазины);

– многолюдные мероприятия (концерты, спортивные соревнования);

– массовые скопления людей (очередь, транспорт);

– публичное выступление;

– наоборот, безлюдные места (страх остаться без помощи).

Я столько времени пыталась верить, что мое нынешнее состояние скоро пройдет. Успокаивала себя тем, что причина только в том, что я много нервничала. Убеждала, что нужно немного потерпеть… Но все усугубилось до такой степени, что мое существование превратилось в пытку. И вся дальнейшая жизнь теперь была поставлена под вопрос. Я больше не могла нормально работать и даже ездить в офис.

В тот день я поняла, что дальше тянуть нельзя. Я срочно нуждалась в помощи, и отрицать это было глупо. Вечером я открыла ноутбук и набрала в поисковой строке «Яндекса»: «Психотерапевт Москва».

* * *

Я сидела в кабинете врача и думала о том, что именно так и представляла себе сеансы психотерапии: удобный диван, фиолетовое кресло, цветы в горшках и светлые стены. Доктор выглядела ухоженной и уверенной в себе. Брюнетка, на вид – не больше сорока.

Мы начали консультацию. Вопросы были стандартными: что случилось, почему пришли, что беспокоит. Я рассказала о своей беде. Дальше разговор заключался в выяснении того, чем я занимаюсь, кем работаю и почему до сих пор не замужем. Я изначально готовила себя к тому, что именно на этом мы и остановимся, поэтому постаралась все подробно объяснить и рассказала о том, как пережила болезненный разрыв отношений с женатым мужчиной, не забыв перечислить все «прелести» роли любовницы. Предположила, что именно это и стало причиной появления панических атак и постоянной тревоги, поскольку это был очень непростой период в моей жизни:

– …настоящий ад, который мне хотелось забыть, и как можно скорее.

– Так почему вы в итоге расстались?

Меня удивил этот вопрос, ведь, на мой взгляд, все было предельно ясно. Однако, несмотря на внутреннее недовольство, я спокойно ответила:

– Меня не устраивал формат отношений. Я понимала, что при всей моей любви к этому мужчине у нас, скорее всего, нет будущего, но слишком долго жила в самообмане.

– Но почему вы поняли это именно в тот момент? Когда вы вступали в эти отношения, вы этого не осознавали?

– Я была влюблена и надеялась, что он уйдет от жены.

– Он обещал вам это?

– Да, и неоднократно. А мне очень хотелось верить его словам. Но чем дольше длился наш роман, тем отчетливее я понимала, что он не собирался ничего менять. Однако продолжала жить в своих иллюзиях.

– И этим он нанес вам душевную рану, ведь вы, вероятно, хотели семью и детей? Вы вспоминаете о нем?

И тут я не выдержала: из глаз потекли слезы.

Да, черт возьми, я вспоминала. Намного чаще, чем хотелось бы. Не было ни дня, чтобы я не думала о Никите. Как бы я ни старалась бороться с этим, все оказывалось бесполезным.

– Вспоминаю, каждый день, – честно ответила я.

– Вы корите себя за свое решение?

– Конечно же нет. Я действительно пока не смогла его забыть и не стану этого скрывать. Но я не жалею о нашем разрыве. Это был путь в никуда. Дальше все непременно становилось бы только хуже. Я осознавала, что должна выбирать между ним и собственным здоровьем. И я выбрала второе.

– Но при этом вы все равно страдали и впали в депрессию, так?

– Да. Мне было очень тяжело, и это усугублялось моим физическим состоянием. Панические атаки не позволяли мне нормально жить, работать и выходить в свет, то есть переживать расставание, как это делают все нормальные люди. Откровенно говоря, я до сих пор не оправилась от этого. Да, моя рана еще не затянулась. Но это не должно мешать мне двигаться дальше. Я открыла новую главу своей жизни, без него. У меня нет другого мужчины, потому что пока я совершенно к этому не готова. И в моей жизни есть много других проблем, помимо личных отношений. Поэтому сейчас мне действительно проще быть одной.

После этих слов психотерапевт встала со своего места и одарила меня таким взглядом, будто у меня нет другого выхода, кроме как повеситься в этом кабинете сию же секунду.

– О чем вы говорите? О какой новой главе? Вы сидите в кабинете психотерапевта и обливаетесь слезами! Пытаетесь спрятаться в проблемы и дела. Вы боитесь новых связей, потому что ваша боль еще жива. И в этом причина всего. Прекратите обманывать саму себя!

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя таким ничтожеством. Такой никчемной неудачницей. Слезы полились с новой силой. Все, что я с таким трудом выстраивала в последние месяцы, та стена, которую я старательно возводила между собой и прошлым, эта женщина безжалостно разрушила за несколько минут. И окончательно меня добила последняя произнесенная ею фраза:

– Значит, вы с самого начала знали о том, что этот мужчина не свободен, но вступили в эту связь?

– Да. Так случилось. Я уже говорила, что надеялась, что он уйдет от жены. Наш роман закрутился слишком быстро, и я не заметила, как стала нуждаться в этом человеке. Мне было очень сложно от него отказаться из-за сильных чувств…

Мне было очень стыдно за себя. Она унижала меня своими словами, хотя я прекрасно понимала, что она права. И мне нечего было ответить. Поэтому я терпела и молча проглатывала обиду. Если бы я рассказала ей все, что происходило между нами в течение нескольких лет, она бы точно незамедлительно госпитализировала меня в психиатрическое отделение. Больше не произнесла ни слова: закусила губу, чтобы остановить новый поток слез, и считала минуты до окончания приема. Как только время вышло, я взяла рецепт на нейролептик и не мешкая покинула кабинет.

Я была зла, опустошена, унижена и раздавлена. Даже не потому, что врач говорила со мной в унизительном тоне и обесценивала мои достижения. Нет. Просто на душе было ощущение, словно я встретилась не с психотерапевтом, а с Никитой – лицом к лицу, чего я так избегала в последнее время. И это он, а не совершенно чужая женщина, сказал мне: «Ты ничего не забыла! И вся твоя жизнь – лишь игра. У тебя ничего не получится! Ты никогда не сможешь стать счастливой без меня. Все твои жалкие попытки вызывают только смех».

Когда я вышла на улицу, то первым делом порвала направление на следующую консультацию и, наконец, позволила себе разрыдаться. Выкурила подряд две сигареты, залпом выпила полбутылки минералки, сделала глубокий вдох и только после этого почувствовала облегчение. Затем вытерла слезы и пошла прямиком к метро в полной решимости, что буду продолжать бороться, несмотря ни на что. И пусть Никита до сих пор руководил моими мыслями. Это вовсе не означало, что битва проиграна.

Я должна с этим справиться, и неважно, сколько времени мне потребуется! Я заслужила право быть счастливой и свободной от ошибок прошлого. У меня еще обязательно будет любимый человек, с которым я никогда не буду страдать, и крепкая семья. В мире ежедневно расстаются сотни пар, но эти люди находят свое новое счастье. Я никому не позволю загубить свою жизнь, чего бы мне это ни стоило. Я выберусь из этой ямы, и ноги моей больше не будет в кабинете этой дамочки!

Выписанные ею таблетки я все же купила, потому что больше не было сил находиться в таком состоянии. Вот только ожидаемого облегчения не наступило, и, более того, от них я начала испытывать галлюцинации.

Настроение стало хуже прежнего. Я могла плакать часами напролет и как будто все время находилась в какой-то другой реальности. Иногда мне становилось до того жутко, что в голову приходили мысли о суициде. Спустя несколько дней я решила вернуться к прежним препаратам. Пусть от них не было особенного эффекта, но, по крайней мере, с ними мне не хотелось покончить с собой.

* * *

Еще через две недели, когда мое состояние стало невыносимым, а нервные срывы достигли своего апогея, я стояла перед зданием с вывеской: «Клиника нервных болезней». Однако все еще не могла принять и окончательно поверить, что оказалась здесь, и при этом сама довела себя до такого. В полной мере все происходящее я почему-то осознала, только когда увидела эту вывеску. На меня словно вылили ведро холодной воды, и перед глазами, как слайды кинопленки, пронеслись события последних нескольких месяцев.

В первое мгновение мне захотелось развернуться и уйти, но я быстро взяла себя в руки. Это был реальный шанс на возвращение к нормальной жизни.

Я зашла в клинику, поднялась на третий этаж и стала ждать, когда за мной выйдет доктор, к которому я была записана на прием.

– Причин для появления панических атак может быть очень много, – сказал он, выслушав мою историю. – В частности, это могут быть психологические травмы из детства. Бывает даже, что паническая атака возникает из-за событий, произошедших в период внутриутробного развития. Предположим, что в период беременности мама чего-то боялась или же испытывала сильное переживание. А ребенок чувствует ровно то же, что и мама: и страх, и радость. Пережитые эмоции запечатлеваются в мозге, и впоследствии, при половом созревании или гораздо позже, когда возникает некий фактор риска, приводящий к паническим атакам, и начинаются клинические проявления: постоянная тревога, страх, бессонница, боязнь смерти. Порой даже бывает непонятно, чего на самом деле человек боится, и когда спрашиваешь его: «А чего именно вы боитесь?» – он зачастую не может дать четкий ответ, говоря: «Просто страшно, и все».

СПРАВКА

Панические атаки – это своего рода мощный гудок подсознания: «Остановись, иначе будет поздно!»

Причины возникновения синдрома панической атаки:

– внезапный стресс (смерть родных, тяжелая травма, резкие жизненные изменения, несчастный случай);

– сильный стресс или психическая травма;

– систематический, затяжной стресс;

– гормональные перестройки;

– прием гормональных препаратов, аборты;

– нарушения менструального цикла;

– злоупотребление алкоголем;

– чрезмерные физические нагрузки;

– детские травмы, сложные отношения с родителями;

– генетические факторы;

– особенности работы эндокринной системы;

– заболевания внутренних органов;

– нарушение химического баланса организма;

– особенности личности (мнительность, чувствительность, повышенная тревожность, негативные установки).

К концу приема у меня на руках было направление на госпитализацию:

«Диагноз: Соматоформная дисфункция вегеытативной нервной системы. Хронические головные боли напряжения. Эпизодическая мигрень без ауры. Гипервентиляционный синдром. Панические атаки.

На момент осмотра жалобы на периодически возникающее чувство нехватки воздуха, учащенное сердцебиение, покалывающие боли в области грудной клетки, беспричинную тревогу. Также жалобы на головные боли сжимающего характера (по ВАШ до 4 баллов, с разной частотой – до 20–25 раз в месяц; анальгетики комбинированные – до 25 таблеток в месяц), мигренозные головные боли.

Со слов пациентки, в течение последних 2 месяцев отмечалось появление чувства нехватки воздуха, учащенное сердцебиение, покалывающие боли в области грудной клетки, повышенное АД до 160–110 мм. рт. ст.

Менингеальный синдром отрицательный. Глазные щели: OD=OS. Зрачки: D=S. Фотореакции сохранены с обеих сторон. Гемианопсии нет. Зрение сохранено. Произвольные движения глазных яблок в полном объеме. Слух сохранен. Нистагма нет. Лицо симметрично. Глотание сохранено. Язык слегка девиирует вправо. Мышечная сила в конечностях – 5 баллов. Мышечный тонус существенно не изменен.

Сухожильные и периостальные рефлексы высокие, с расширением рефлексогенных зон. Коленные, ахилловы рефлексы симметричные. Сухожильные рефлексы с рук: S=D. Симптом Якобсона – Ласко слева. Нарушений чувствительности не выявлено. Координационные пробы выполняет удовлетворительно. Патологические стопные и кистевые знаки не выявляются. В позе Ромберга устойчива. Дорсопатия шейного и пояснично-крестцового отделов позвоночника: распространенный остеохондроз, осложненный протрузиями МПД С4–С5, L4–L5, L5–S1.

По месту жительства был назначен «Конкор», однако эффекта не последовало. Проведено: МРА, веносинусография.

Данных о АВМ, аневризме нет. Замкнутый виллизиев круг. Данных о патологии венозных синусов не получено. На фоне «Мексидола» и «Афобазола» отмечала улучшение самочувствия, но через некоторое время симптомы проявились снова.

Ранее обследовалась и лечилась у невролога по месту жительства.

МРТ головного мозга: ликворная киста 7x2 мм в области базальных ядер, слева.

По данным УЗИ щитовидной железы: мелкий узел в левой доле. ТТГ+Т4 общий – норма.

Аллергоанамнез: пенициллин – сыпь.

Хронические заболевания: отрицает.

Неврологический статус: в ясном сознании. Доступна продуктивному контакту, ориентирована на месте, в окружающей обстановке. Критика сохранена».

Итак, собственными руками я довела себя до клиники нервных болезней. В тридцать лет.

Глава 4. Тайм-аут

Если человек хочет быть здоровым, то сначала нужно спросить его, готов ли он избавиться от причин болезни. Только после этого ему можно будет помочь.

Гиппократ

Я лежала в кровати и смотрела в потолок. Точно так же, как это делают пациенты психиатрических больниц в художественных фильмах. В клинике я чувствовала себя еще более одинокой и несчастной, и мне постоянно хотелось плакать.