Александр Чащин – основатель направления «Русская крафтовая литература», перековавшийся в прозаика поэт, идейный вдохновитель и «альфа» проекта «Зосима Тилль», того же самого проекта «омега». Ископаемый сатирик с оттенком отчаяния, апологет грустного юмора с многослойными смыслами, литератор для гурманов, знающих толк в прелестях абсурда.

Его проза похожа на крепкий алкоголь: от первого глотка перехватывает дыхание, и только когда основательно вштырит, получаешь острый, на грани обсцена, драйв. Самый обыкновенный талант, безо всякой пре- и постмедикации. Всколыхнуть волну и поймать волну, заставить волноваться, войти в резонанс, умудриться сделать прозу белым стихом – это всё о нём.

До чтения произведений Чащина не очень-то веришь в метемпсихоз. Но по прочтению понимаешь, автор – возродившийся Тилль Уленшпигель с Андреем Платоновым в обнимку, Михаил Жванецкий под ручку с Виктором Пелевиным, Чарльз Буковский, оппонирующий в дуэли на опийных трубках Михаилу Булгакову. Нестандартность мышления, требующая создания собственного языкового кода, преодолимая только с помощью пистолета бескомпромиссность в суждениях, превращающая читателя в соучастника авторских мыслей и нарративов. И всё это без единого намёка на конверсию и монетизацию.

Говорят, писатель – уходящая профессия, которая совсем уже скоро канет в лету. Профессия – канет, писатели – нет. Такой профессии никогда не существовало. Были цари и нищие, праведники и убийцы, ростовщики и рыцари, державники и бунтовщики, разбойники и центурионы. Есть красавицы и чудовища, мудрые старцы и пылкие юноши, учёные мужи и безграмотные мужланы, чахлые алкоголики, безумные наркоманы и румяные культуристы. Князья, графья и крепостные холопы, и все они будут радоваться и печалиться, петь и плакать, плясать и восторгаться, любить и ненавидеть, и вещать об этом Городу и Миру.

Писатель – не профессия. Писатель – призвание. И эта книга Александр Чащина тому явственное подтверждение.

Ранее в издательстве «Ридеро» увидели свет сольные книги Александра Чащина: «Моргенмуффель Делюкс. На кофеине, а-ах, и в красных заспанных глазах» (2020), «Гагенпоппен. Сказки для подсознания» (2021), «Прокаин. Сны, от которых нет пробуждения» (2022), «1 4 4 0 0 0. Всем шизы! Я угощаю!» (2022), а также сборники произведений «Моргенмуффель Делюкс / Гагенпоппен. Ням-ням, буль-буль и тык-тык» (2021) и «Прокаин / О.Л.С.С.Н.Г. / 1 4 4 0 0 0. В рай из нас не попадёт никто» (2022), премьера которых состоялась на мероприятиях международной выставки-ярмарки интеллектуальной литературы «non/fiction» в 2021-м и 2022-м годах.

Мы с тобой – велосипеды!

(Предиктив от редактора)

Одно из самых стойких заблуждений – считать, что происходящее или прочитанное вызывает у других такие же чувства, как у тебя.

Вот сильно вряд ли! За пределами основных инстинктов гамма восприятия варьируется в самом широком диапазоне. Тут ещё необходим общий глоссарий, чтобы одни и те же слова имели для вас одинаковое наполнение, и вот это вообще явление настолько уникальное, что можете считать себя редкостным везунчиком, если кто-то такой случился в вашем окружении.

Моя нелюбовь к демонстративным действиям граничит с… ну, не знаю, с чем-то она там граничит. Ну не умею я красиво страдать! О том, что моему внутреннему человеку плохо, остальные могут узнать только случайно или посмертно. Обычно справляюсь, но в иные моменты ощущается настоятельная потребность поговорить с кем-то, кроме кота. Мысленно листаю список: этот, конечно, блистательный и искромётный собеседник с запредельным кругозором, но занят только собой; этот прервёт на полуслове и примется вдохновенно живописать собственную жизненную драму; этот умён и начитан, но провались я сию секунду в тартарары, даже и не заметит потери бойца – «Ой, тут вроде бы кто-то был? Показалось, должно быть».

Остаётся только один человек, которому я могу рассказать всё, всегда и включая даже то, чего не расскажу никому и никогда вообще. Но он занят двадцать четыре на семь на триста шестьдесят пять. Он занят шестьдесят одну тысячу триста двадцать раз в такт, математика, и грузить его моими крошечными проблемками кажется просто негуманным. Ведь то, что для меня широкое, как море, чего «вместить не могут жизни берега», для всех остальных – буря в стакане. Так что я вздыхаю и протягиваю руку к крышке ноутбука.

И в этот самый момент в мессенджер стучится он:

– Ну ты чего?

– А что?

– Это я спрашиваю. Что там у тебя?

– Да норм. Получше, чем у Бубликова.

– Да-да-да, знаю я твоё норм…

Он не считает себя эмпатом или кем-то ещё в том же роде. Сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь о себе думает помимо элементарного помыться-поесть-побриться-купить сигарет. Ему просто некогда. Но если уже нет ни проблеска надежды, если доходишь до экзистенциального дна – отгадайте, кто прорывается в эфир? «Через двадцать минут у меня будет „окно“, наберу?» Откуда он узнал? Мы и виделись-то всего раз, на бегу, он что-то такое говорил, а я просто смотрела в эти усталые глаза и, наверное, улыбалась, потому что остановился на полуслове: «Господи, что я несу, да?» Это всё. Через несколько минут мы разбежались, каждый в свою сторону. Но иногда я вдруг натыкаюсь на его смешной и бестолковый комплимент. Или на обманчиво поверхностный «размышлизм» с глубоким подтекстом. А то и достану из почтомата что-нибудь эдакое, рвущее весь жизненный дискурс и шаблоны…

– Слушай, всё, больше не могу. Хочу остановиться и подумать. Хочу на край света и тишины!

– Не получится. Мы с тобой велосипеды.

– Это как?

– Если остановимся, то сразу упадём…

И будь он хоть негром преклонных годов,

С эрекцией лета не чаще,

Его бы любила я только за то,

Что он – офигительный Чащин!

Нет безвыходных положений, есть безвыходные люди. Нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения. Конечно же, взойдёт не всё, но сеять, сеять-то надо!

Спасибо, что он есть.

Виктория Травская

БДСМ. Бесконечная доброта, сострадание и милосердие

Я сам себе

Я сам себе конвертик с датой смерти,

По-новому вскрываюсь каждый день.

И время мне не лекарь в круговерти,

И с этим мне бороться, честно, лень.

Я сам себе бумажка с пожеланьем,

Под фантиком конфетного себя.

Я ежедневно маюсь открыванием,

Потом смеюсь и комкаю, плюя.

Я сам себе гроссбух воспоминаний,

Снести который впору только в храм.

Я сам себе источник испытаний,

Я сам себе, себе я только сам.

Себе билет с открытой смерти датой,

Путёвка на курорт в один конец.

Я средь погостной круговерти статуй

Себе не Бог, но всё ещё творец.

Адвалорные штаны

(спин-офф)

Каждую минуту, каждую секунду мы что-то выбираем… Какой цвет галстука подходит именно к этой рубашке и конкретно к этому костюму? С какой стороны после ливня обойти лужу, если по ширине она занимает всю улицу? Покупать клубнику в магазине или на рынке? А если и покупать, то какую – подешевше, но порезиновей или ту, что уже «чуть поплыла», но всё-таки самая что ни на есть спелая и душистая? Выбираем, стоит ли звонить человеку, чтобы продолжить с ним общение, если уже однажды тот сделал тебе больно… А если звонить не стоит, может быть это… написать? При покупке очередной пары обуви или сиюминутно модного наряда выбираем – красиво, модно, но неудобно или всё-таки удобно, практично, остальное не критично. Выбираем, выбираем…

Какова адвалорная доля чужого в этом выборе? «Мы выбираем, нас выбирают, / Как это часто не совпадает!» Вот, к примеру, я. Умный, казалось бы, человек. Смотрел много разных фильмов. Исторических, и художественных, документальных и «для взрослых» без числа… Читал много разных книг. Что-то вроде бы писал. И это «что-то» где-то даже публиковали. Как высчитывать адвалорную долю – критерий, помогающий определить происхождение любой сущности по принципу «свой-чужой» – опять же, знаю. По хитрой формуле складываем то, что «выбираем мы», учитываем в нашем выборе интересы того, что «выбирают нас», в итоге однозначно судим о точке принятия того или иного решения. А каждый раз одно и то же: умом понимаю – многое на страницах и экране «чуть-чуть» преувеличено, добавлено, придумано… Но одна простая мысль, как разряд электрического тока, всё равно каждый раз прострелом через мозг в самое сердце: почему там всё так ярко, забористо и красиво? Почему, если герой – то сильный и харизматичный, даже если чертовски отрицательный и мегаотвратительный? Почему, если события – то захлёстывают так, что дышать становится нечем… Почему если любовь – то взаимная, всепоглощающая, дающая крылья, вдохновляющая на такие поступки, что и через века их помнят? Герой – японский городовой, судьбы-души – кувырком, любовь – навсегда, а ты – серый моль и промокашка, увидишь в толпе и через пять минут не вспомнишь? А в твоей жизни всё тихо, спокойно, без происшествий и катаклизмов… Жизнь прошла мимо и даже дыханием не задела? Или ты, как толстокожий бегемот, ничего не чувствуешь, и твоё ледяное сердце никто так чувствами не и не тронул? Да нет, любил. Вроде бы. Как. А всегда ли это заканчивалось разочарованием и депрессией, болью такой что душа выгорала дочерна, как тайга после верхового пожара?

После художников остаются их картины. После поэтов и писателей – произведения. А после тебя что останется? Люди читают книги и смотрят фильмы, люди мельчают и живут, как тараканы – просто и без затей, а ты по природе настолько осторожен и расчётлив, что за всю жизнь не вляпался ни во что серьёзное. По мелочи, говоришь, что-то было? Это не считается! И чем больше ты выбираешь, тем больше шанс выбрать в себе что-то не то.

С утра самый тяжёлый выбор – какие домашние штаны надеть. Те, что только из стирки, но с невидимыми постороннему глазу дырками на коленке или те, что носил уже с неделю, все в пятнах, но без дырок? Слишком много вопросов, на которые мы ищем ответы. Вопросов, которые нам никто не задавал. Выбора, который мы сами себе придумали. Что мы? Где мы? Зачем?

Признаюсь, я тоже очень много искал и выбирал. До тех пор, пока в моей жизни внезапно не появился он. Как и каким образом он проник в мой дом, через дверь или через окно, неизвестно. Но свое появление он не афишировал. Я не замечал его присутствия довольно долго, пока он проявил себя неожиданно и достаточно агрессивно. Его постоянное нытьё над ухом мешало мне сосредоточиться, отвлекало, не давало спать и раздражало. Очень быстро наступил момент и мне захотелось выдворить его из дома раз и навсегда. Попробовал. Не получилось. Он возвращался вновь и вновь. Как-то дошло до того, что после очередной попытки расставания с ним на моём теле появлялись отметины. И в таком количестве, что стыдно было даже в зеркало на себя смотреть.

Наконец, после очередного испорченных тихим настырным нытьём вечера, я решился на страшное… Смертоубийство! Яд! И, знаете, это сработало! Сначала он загиперактивничал – начал орать и хаотично носиться по квартире. Потом как-то успокоился, замолчал, и вскоре затих навсегда. В доме вновь воцарились тишина и покой. От трупа я избавился быстро и легко…

Как я мог, и кто он такой, спросите вы? Он – обыкновенный комар. А вы что подумали? Но без него стало пусто, и днях я прикупил светодиодные светильники с датчиком движения. С ними всё хорошо. Работают исправно: когда светло – не включаются, когда темно – при движении зажигаются и светят. Когда выходишь из зоны действия датчика, через полминуты гаснут. Крепление на магнитах. Зарядка от мобильного телефона подходит. Всё идеально, но… Сидишь себе келейно в комнате, а свет неожиданно загорается на кухне. «Аве, Цезарь, друг сердечный. Ну, заходи, давно заждались…”. Нет, я, конечно, про домовых помню… Но это точно они? И если на них датчик движения сработал, значит они материальны? Или там всё-таки кто-то ходит? А если и ходит, то кто? Может быть, датчик сработал на мелькание света в окне? На вибрацию, вызванную грохотом входной двери подъезда? Или в квартире мы с котом, всё-таки, не одни живём, и он ко мне каким-то образом вернулся? От таких вопросов становится явно не по себе…

Хотя, может быть, лучше бы это был он? Сильный и харизматичный, несмотря на то что, чертовски отрицательный и мега отвратительный. Позиционная борьба с которым, взаимная, всепоглощающая, дающая крылья, захлёстывала так, что дышать подчас становилось нечем. Под конец сподвигший меня на такой поступок, что и через века буду помнить. Вопросы, вопросы, вопросы… Видимо, чтобы ответить себе на них, придётся ещё и камеру ночного видения прикупить… С зонами патрулирования, моделями поведения и функцией записи по слежению.

Меряю время

банками кофе.

Быт на Голгофе

сыт в катастрофе.

Асс теософий,

физика Йоффе,

Пять литров в штофе,

был бы кто против.

Вызов на профи,

Люба на Со́фе,

Пусто напротив.

Вновь на спин-оффе.

«Аве, Цезарь, друг сердечный. Ну, заходи, давно заждались…»

Адвалорные штаны – на все стороны равны.

БДСМ

Вы читаете мои новые эссе со страниц моей новой книги. Вы не можете не читать! Ибо это мой БДСМ – Бесконечная Доброта, Сострадание и Милосердие. Вы можете Быть Дома, Смотреть Мультики, можете параллельно кушать Борщ Домашний со Сметаной Мамин, Безопасно Двигаться по Сквозным Магистралям, между чтением заниматься Бизнесом, Девелопментном, Селфимплойментом и Маркетингом, время от времени кричать: «Блин, Да Сколько Можно!» и ударяться в Буддизм, Даосизм, Саморазвитие и Медитацию, но все равно вы будете продолжать читать моё новое эссе со страниц этой моей новой книги.

Вы читаете моё эссе «БДСМ», и я стараюсь писать его в привычной для вас манере. Чтобы не вспугнуть вас раньше времени. Чтобы вам было всё знакомо и привычно. Но в дальнейшем я постараюсь больше так не делать. С годами мне все больше нравится молчать. Если и читать, то про себя. В отзывах. Если и писать… Меньше всего мне хочется кому-то и что-то доказывать. У каждого своя компетенция. Учат пускай педагоги, защищают – адвокаты, назидают – менторы, ведут за собой политики, чистоту чего бы там ни было блюдут уборщики, а проповедуют – миссионеры, у них для этого даже поза соответствующая имеется. Разорвавшись между богатыми и красивыми, с годами забываешь про наличие честных и надежных, а для восстановления девственности всегда имеются противопоказания. Взросление – это когда в фаршированном перце ты уже любишь и сам перец, если вы понимаете, о чем это я. Любителям же утренних-вечерних пробежек и здорового образа мысли напомню, что самый свежий и чистый воздух вы всегда можете получить в аппарате искусственной вентиляции лёгких. Кто не курит и не пьёт, тот непьющий некурун. Купите себе велосипед и катайтесь себе за коньяком и сигаретами на велике.

Сам по себе каждый из нас уникален, но, если кто уникален чересчур – он сам по себе. Ведите здоровый образ жизни: пейте из чистых бокалов, курите на свежем воздухе. Говорите всем, что бегаете по утрам, не уточняя, что от ответственности и проблем. Если чешутся чакры – не медитируйте с кем попало. Когда предлагают за вас расплатиться, смело доставайте квитанции за отопление, воду газ и свет. С возрастом начинаешь ценить то, что ранее казалось извращением, когда не пойми какая рюмка была лишней, быть абсолютно честным с самим собой – самое лучшее упражнение. И поза.

У вас в руках моя новая книга, и вы всё ещё читаете это новое эссе «БДСМ». Честно говоря, я не верил, что я его напишу. Как и эту книгу. В наше время многих мучает вечный комплекс, что к ним привязали не то, что хочется нормальным женщинам, и я хотел уйти на покой. Но что такое секс, как не сугубо физиологический юмор? И если на простой вопрос в лоб: «верх или низ», вы отвечаете что-то из серии: «мы подчиняемся, но мы свободны, и никакой жестокости в этом не видим», то попутчики по плацкарте вы так себе. В нашем вагоне хорошо зафиксированный пассажир в дополнительной анестезии не нуждается. А уж фиксировать хорошо анестезированного так вообще потребности нет.

Чёрный пояс по внутренней борьбе – в большинстве случаев кружевной пояс для чулок, в меньшинстве – чокер на шее. И как бы так взяться за ум, чтобы не повредить психику? Может мне, может себе, может вам. Что-то подсказывает, что надо бы сходить к психиатру, но кто-то подсказывает, что и не надо. Типичный я: утром апатия, днем шутки, вечером усталость, ночью бессонница. Иногда прихожу к правильным выводам. Прихожу, стою, ухожу обратно… Надеюсь, вы меня понимаете лучше, чем я сам.

Не будем скромничать, у каждого есть своё личное море. Море нереализованных планов, утраченных иллюзий и разбитых мечтаний. Для кого-то это море Чёрное, для кого-то Белое. Средиземного здесь не бывает. Но нам всем время от времени нужен отпуск по уходу за своими внутренними демонами. Вывезти их на плэнер, выпить с ними на брудершафт, расслабиться, порешать кой-какие вопросики, договориться. Лучшего места для этого не придумаешь, нервный срыв – неиссякаемый источник суперспособностей. Но каждый прекрасно знает, как легко испортить даже такое красивое место, просто побывав там не с тем человеком. Жизнь – она лишь иногда попочка, чаще задница и почти всегда жопа. И только ваше дело, пускать в неё кого-то или нет. Когда рядом нужна исключительно чуткая и любящая душа, приходят в основном целиком. Как вариант, все. Ни в коем случае не жалуйтесь на жизнь, а купите ей хотя бы красивые трусы. Иначе вас могут добить из милосердия. Доверьтесь кошкам. Они единственные скребут на душе не просто так. Они сосредоточенно закапывают насранное.

Вы всё ещё читаете моё новое эссе со страниц моей же очередной новой книги? Надеюсь, вы запомнили его название. Ибо дальше будет уже не до того. Человека от животного отличает наличие фантазии у первого там, где у второго сплошные инстинкты. Поэтому вы не можете не читать! Но где ваша свободная воля? Свободен лишь тот, кто может не читать. Читать стихи во время секса – дикий моветон. Но вы всё читаете, читаете и читаете: Ооооо! Да! Да! Да! Ещё!!! Вы – текстовые зомби. С вами был ваш любимый гипнописатель и его новое гипноэссе «БДСМ». Бесконечная доброта, сострадание и милосердие. Когда-то Биг мак, Двойной чизбургер, Стандартная картошка и Макфлурри. Теперь вкусно и точка. Не сочтите за продакт плейсмент. И если вам кажется, что я слишком много себе позволяю, вы просто слишком во многом себе отказываете. Абсолютно точно. Будьте людьми, фантазируйте. Всем спасибо, все свободны.

– Срасибо!

– Сражалуйста!

– Сработало. Вот и поговорили…

«Герла, я ж тебе говорю: медитация, а не мастурбация.

Ну ты, в натуре, даешь, трам-тара-рам…»

Просьба надежду у входа не оставлять.

Боже, Дай Сил Мне.

Расстегай

А вот сейчас вам станет скучно. Грустно, тупо и нелепо. Потому что настало и моё время хотя бы на одно эссе расслабиться и постараться получить удовольствие, деланно забыть, что иногда я бываю крут, хотя в остальное время – офигителен. Я – расстегай. Расстегал, расстегаю и буду расстегать. А расстегаю «Книгой о вкусной и здоровой пище» полагается быть с рыбой, позволительно – с мясом. Для тех же, кто ни рыба, ни мясо, расстегай может быть командой, равно как и «раскрой брюк». Всё, как всегда, то есть в зависимости от настроения, интонации, места и времени суток.

«Мое описание меня бережет, мое описание меня стережет», – доверял микрофону сокровенное незабвенный Игорь Федорович (стыдно, стыдно в наше время не знать, как по имени-батюшке величать-звать Егорушку нашего Летова, ибо по нему надысь вся наша жизнь и разворачивается). «Как снаружи, так и внутри. Как снаружи, так и внутри», – не мог в продолжение урезониться он. Так прислушаемся и посмотрим, что там у меня-расстегая внутри?

– У тебя есть что-нибудь от головы?

– Есть. Море.

И действительно, я – расстегай с морем. Морем драмы внутри. Когда-то и я пытался наполниться адекватностью, любовью, сексом, деньгами, временем на отдых и ужинами на двоих, но такова уж технология моего изготовления – внутри всё непременно стушивается и перепекаектся. Внутренняя Драма – вот что выгодно отличает меня от иных пирожков с трагедией. Я вообще считаю, что трагедией нам нужно жить перестать. Просто не кликать её на свою голову. Во-первых, она сплошь пропитана пафосом, а пафос может быть либо на Кипре, либо в фалафеле или каком-нибудь там другом писсаладьере. И какой тогда пафос в посконном русском расстегае? Вот и я о том же. Во-вторых, трагедии предназначены для постановки на сцене. Нет, я не спорю, «весь мир – театр. В нём женщины, мужчины – все актёры». Кто я такой, чтобы спорить с великим Шекспиром? Но я – расстегай, моё место в буфете. Чувствуете разницу? В-третьих (и в-последующих), «трагедии всегда отмечены суровой серьёзностью, изображают действительность наиболее заострённо, как сгусток внутренних противоречий, вскрывают глубочайшие конфликты реальности в предельно напряжённой и насыщенной форме, обретающей значение художественного символа». Вы меня вообще читали? Ну? Тогда вы меня поняли. Я – драма, и раз во мне нет трагедии, то и сюжет никак не привёдет меня к катастрофическому исходу. Чего и вам желаю. Просто живите, живите морем, которое, как известно, волнуется по-философски – раз волнуется, два, три, и на выходе морская фигура неизменно замирает. А раз так, то и у вас всё получится.

– У тебя есть что-нибудь в тренде?

– Есть, я.

– Но тебя ведь никто не читает

– Зато я сам постоянно трендю…

Может ли в тренде быть расстегай? Мне кажется, это – вопрос риторический. Тренд – это, в первую очередь, маркетинг, а жизнь научила меня в маркетинг не верить, ибо верить в него – притворяться счастливым, а притворяться счастливым – это безумие. Не безумие – начинать всё с нуля, когда предыдущее «всё» внезапно закончилось. Не безумие – уметь чинить собственное сердце, собирать себя заново, приклеивать отбитые части тела на подобающие им места и ничего не перепутать. Не маркетинг – справляться без тех, о ком думал, что они с тобой навсегда. Не маркетинг – осознавать, что никто по-настоящему не с тобой и во всём необходимо разбираться самому. Расстегая никто не поставит обратно на ноги, кроме непосредственно самого расстегая. Потому что никто, кроме него самого, не знает не только какая у него должна быть тазобедренная композиция, но и вообще, что она у него есть.

Маркетинг – это план. По моей же расстегайской логике, лучший план – это отсутствие каких-либо планов. Лучший план – это входить в чужой дом слепым и глухим и выходить из него немым, встречать с усмешкой утренний секс и не искать недостатков вне себя, а находя их – молчать. Лучший план – умение довериться интуиции, навык наслаждаться жизнью и текущее, как капля мёда с ложечки-веретена, мгновение. Вести здоровый образ жизни, не забывая здороваться со всеми и с каждым. Поменьше оставаться дома, чтобы побольше избегать бездомного вида. Лучший план – это спокойствие, навык не переживать о том, что ты не в силах изменить. И пусть первым бросит в меня камень тот… Да подождите же, я ещё не договорил!

«Заинька-ковыляинька,Заинька-ковыляинька,Ковыляй, ковыляй по чужой стороне.Заинька-ковыляинька,Ковылять тебе на чужу́ сторону.Кому песню поём, тому сбудется,Не минуется.По погосту хожу —Полотенце стелю».

Но вернёмся к началу, где я обещал, что вам обязательно будет скучно. Как и любой расстегай, я не поддаюсь переводу. Попробуйте, не потеряв смысла и внутреннего чувства юмора, перевести мои эссе на любой другой язык! Перемяч, хачапури, вак-бали́ши и прочие открытые запечённые пироги – близко, уважаемо, но… не моё. Я – где родился, там и пригодился, своя рубашка ближе к телу и своя жена и на чужом дворе хороша. Я люблю всех ровно до поры, пока не начинают лезть в мой монастырь со своим уставом и в мою духовку со своим рецептом. Я в упор не понимаю, почему, если я – расстегай, то я должен соответствовать кому-то, или кто-то должен соответствовать мне. Давайте договоримся, пицца отдельно, хат – отдельно. Если я иногда крут, а в остальное время – офигителен, я буду доминировать и соответствовать. Иначе я – не я, и хата с краю – не моя.

– У тебя нет чувства меры.

– Предлагаю определиться: чего именно у меня нет, меры или чувства?

– Всего. Вкупе…

– А вот здесь ты не права. Мои чувства всегда безмерны, моя мера всегда бесчувственна. И в купе, к слову, мне нравится куда меньше, чем в плацкарте.

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4

Другие книги автора

Моргенмуффель Делюкс / Гагенпоппен. Ням-ням, буль-буль и тык-тык

Александр Чащин

1 4 4 0 0 0. Всем шизы! Я угощаю!

Александр Чащин