Навигатор

Да! Ха-а-а-а! Да!

Довольно улыбаясь, он положил телефон в изголовье кровати, закрыл глаза и почти моментально уснул. Квартира замерла в сумрачной тишине, словно постовой на почётном карауле.

Где-то за окном город всё ещё жил своей жизнью, переходя на ночной режим. Вдоль и поперёк его исчертили светящиеся трассы фонарей, сверкали неоном вывески баров и магазинов. Люди всё так же куда-то торопились. Машин было гораздо меньше, но даже ночью местами они умудрялись собираться в небольшие пробки. Дождь давно перестал. В воздухе стоял тот особенный аромат прохладного влажного асфальта, смешанный с бензином, сладким парфюмом случайной прохожей, мокрой листвы на деревьях и сигаретой проходящего мимо мужчины. Ни одни духи в мире не способны повторить этот запах. Запах дремлющего города. Артём что-то пробормотал во сне, нахмурился, перевернулся на другой бок.

На пустой тёмной кухне послышался щелчок и звук закипающего чайника.

Глава 18

Непрерывное дребезжание дверного звонка пробило тонкую завесу сна, и Артём недовольно открыл глаза. Нашарил рукой телефон, часы показали восемь пятнадцать утра. «Кого там черт принёс?» – пробурчал он под нос, выходя в прихожую. Нервная трель не желала успокаиваться до тех пор, пока хозяин не открыл дверь. Это был Костя.

– Ну ты бы хоть предупредил, что в такую рань приедешь, – сонно сказал Артём вместо приветствия, развернулся и пошёл умываться.

– Кто рано встаёт, тому бог даёт, – излишне бодро ответил Константин в спину своему приятелю, скидывая кроссовки.

– Кофе будешь? – спросил Артём из ванной.

– Не откажусь. У тебя пожрать есть чего?

– Сейчас что-нибудь придумаем. Яйца были и сосиски вроде должны остаться.

Вытирая лицо полотенцем, Артём зашёл в кухню, включил чайник и с удивлением обнаружил, что тот был довольно тёплый. Может, коротнул и сам ночью включился?

– У нас сегодня очень непростой день, старик, – прервал его размышления Костя, садясь за стол.

Артём зевнул, поставил на плиту сковороду.

– Рассказывай.

– Вкратце – я в жопе. Если не смогу вырулить ситуацию, хорошая жизнь закончится. Ну и ты обратно за баранку вернёшься.

Из холодильника на стол перекочевали четыре яйца, пачка дешёвых сосисок. Артём плеснул в разогретую сковородку масла, вскрыл сосиски, поломал несколько штук и закинул обжариваться.

– Ну я пока из-за неё не вылезал. Собственно, ты мне то же самое предложил.

– Только дороже и с перспективами.

– Дороже, – согласился Артём, разбивая яйца и добавляя их к сосискам. – Что за перспективы?

– Давай об этом потом, лады? Короче, я жёстко лоханулся по работе, шеф в ярости. Я пытался с чехами договориться, но те мне только в лицо посмеялись, суки. А других вариантов не нашёл.

– Чего? Какие чехи? Что за варианты? Ты вообще о чём?

Артём повернулся к столу и увидел, как Костя достаёт из бумажника маленький пакетик с каким-то белым порошком. Он сыпанул горку прямо на стол и, наклонившись, вдохнул носом в себя.

– Ты че, обалдел? – оторопело спросил Артём.

– Не бухти, я не спал почти. Полночи по делам мотался. Тебе не предлагаю, ты за рулём. Так, о чём я?

Его глаза лихорадочно заблестели, речь стала отрывистая, словно он пытался все фразы превратить в скороговорки. По всему было видно, что это далеко не первая доза.

– Я продал то, что продавать было нельзя. Заигрался, расслабился. Сука, но ведь так всё хорошо было! Сам виноват, знаю.

Костя уже говорил сам с собой.

– Но я тоже хочу нормально пожить, понимаешь? А этот орёт, как полоумный. Неделю дал, падла. А где я его за неделю найду? Где?! – он сорвался на фальцет, вскочил, открыл окно и закурил, стряхивая пепел на карниз.

– Я же тоже не робот! Все эти вскрытия постоянные, ты не представляешь, чего я насмотрелся! А они ведь иногда ещё дышат даже, только всем насрать!

Артём поставил на стол тарелки с дымящейся яичницей и две чашки кофе. Отчаяние его приятеля было видно невооружённым взглядом. А приправленное наркотиком, оно грозило превратиться в истерику. Он подошёл к Косте, взял из пальцев недокуренную сигарету и выкинул в окно.

– Значит, во-первых, у меня не курят, хорошо? Во-вторых, – Артём взял Константина за плечи и усадил за стол, – давай ешь и расскажи уже нормально, что нужно. Я ни хрена не понимаю.

Он сам сел напротив, глотнул кофе и принялся за завтрак. Костя посидел несколько секунд, затем достал из внутреннего кармана ветровки пачку стодолларовых купюр, опечатанных банковской накладкой, положил на стол.

– Держи, это тебе. Здесь двадцать пять штук.

Артём застыл с вилкой у рта, медленно опустил её обратно.

– За что?

– Мне нужно найти сердце, чем быстрее, тем лучше.

– Погоди, – шумно сглотнул Артём, – а я-то здесь при чём? Где я тебе его достану?

– Я всё продумал.

Костя шмыгнул носом, быстрым движением указательного пальца протёр у ноздрей и продолжил скороговоркой:

– Берём твой навигатор и ищем аварии со смертельным исходом. Того краткого описания, что я нашёл в нём, хватит для предварительной оценки, пойдёт – не пойдёт. Если подходит, приезжаем, забираем тело и везём ко мне на работу. Там мои ребята извлекают орган, и все довольны. А мы пока едем за следующим, мало ли что, сам понимаешь, надо подстраховаться.

– Ты совсем охренел, что ли?

Артём в негодовании бросил вилку в недоеденную яичницу.

– Это что тебе? Компас для поиска трупов? Так нельзя делать! Это, – он запнулся, подбирая нужное слово, – это неправильно! По-скотски!

– Твою мать, ты меня не слушаешь! – рванул Костя с места в карьер. – Я продал сердце, которое предназначалось для очень высокого человека! Очень! Понимаешь? И теперь мне пиздец! А если я пойду ко дну, то тебе тоже ничего не светит! Так и будешь возить разных ублюдков да на очередную выплату по ипотеке копить! Ты так хочешь всю жизнь прожить?

Он снова вскочил, достал сигарету, но, вспомнив про запрет, раздражённо выкинул её в окно.

– И не надо мне тут рассказывать про правильно и неправильно! Напомнить тебе, как ты нас в такси кинул и слинял? На чьей совести Алёна, как думаешь?

– Я не знал!

– Всё ты знал! Не строй тут целку-лялю из себя! Ты мог нас предупредить, мог предложить хоть что-то? Мог! Но ты просто вышел и позволил нам въехать в тот сраный люк. Что молчишь? Нечего сказать, господин серый моралист?

Артёму действительно нечего было на это возразить. Он мог заставить всех выйти из машины, неважно, под каким предлогом, но не стал. Потому что в тот момент думал только о себе. Что в принципе вполне нормально и ожидаемо в такой ситуации. Упрекать теперь Костю, что его новый приятель также хочет воспользоваться навигатором для спасения своей шкуры, как минимум лицемерно. Такие дела. Константин почувствовал, что надавил на нужные точки, подошёл к Артёму, облокотился на стол возле него.

– И потом, старик, – он говорил уже спокойным, даже примирительным тоном, – ты пойми, если у нас сейчас с тобой всё получится, то это вот, – Костя кивнул в сторону пачки долларов, – это только начало. С твоим навигатором у нас откроются фантастические перспективы, поверь мне.

Артём растерянно молчал и смотрел на пачку денег. Половину можно отправить в Саров маме. Считай, безбедная старость обеспечена, этого ей хватит там до конца жизни. А на вторую часть можно купить новую машину. Или закрыть кредит, потом начать откладывать на первый взнос для ипотеки? В конце концов, эти люди и так умрут, но зато помогут кому-то ещё, как минимум троим.

– Ну допустим, – наконец проговорил Артём. – Но как ты это сделаешь? Нельзя же просто так приехать и забрать чьё-то тело? Там же свидетели и всё такое.

Костя усмехнулся, снова сел за стол и принялся за остывшую яичницу.

– А ты за окно посмотри.

Артём доел, отнёс тарелку, поставил в раковину и выглянул в окно. Там стояла припаркованная скорая.

– Слушай, – спохватился он, – так это получается, что в твоей больнице делают подпольные операции по пересадке органов?

Костя кивнул, быстро доел, отставил тарелку в сторону.

– И мой шеф – начальник всего этого балагана.

– А о чём ты говорил только что? Кто там ещё дышит? Вы у живых ещё органы вырезаете?

– Да бог с тобой! Мы не живодёры, приукрасил немного, каюсь. Просто иногда бывает, что привозят пострадавшего, а у него от травмы мозг уже умер, кровью захлебнулся или ещё что. Ну и он по факту, конечно, ещё жив, но на самом деле овощ. Тут проще родственникам сообщить, что человек скончался, чем заставлять самих отключать его от жизнеобеспечения. Потом потрошим его немного, стандартно: печень, почки, лёгкие – по-разному. А поскольку к погребению покойника готовим тоже мы, то родные никогда ничего не узнают. Короче, все в плюсе.

– И давно ты этим занимаешься?

– Лет пять, наверное.

– Ладно, хорошо, – нехотя сдался Артём. – Что дальше? Навигатор же не показывает аварии по всему городу, только на маршруте.

– Ну и что? – Костя заметно оживился – Будем строить маршруты в другой конец города и искать. Я помню, там в настройках можно было радиус по времени обозначить? Вот с ним поиграемся ещё. Вариантов вагон, а времени не очень. Давай уже пробовать.

К 10 утра они успели построить около сотни маршрутов и выпить ещё по паре кружек кофе. Константин явно надеялся на быстрый результат. Час бесплотных поисков заставил его снова начать нервничать и психовать. Он бегал каждые десять минут на улицу курить, а Артём уже жалел, что ввязался в эту историю. Но потом смотрел на пачку денег и запускал поиск снова и снова. Наконец ему пришла в голову идея. А почему они ищут только по городу? Ведь на загородных трассах аварии случаются не реже. А учитывая скорости, на которых там все носятся, шанс найти нужный им вариант гораздо выше. Он выстроил маршрут до ближайшего Королёва – результата нет. Тогда он изменил в настройках время на 45 минут, вернулся к карте и увидел иконку аварии далеко за МКАДом.

Не завершено. Уровень ожидаемости – 100 %.

Peugeot 308 K394HP777.

Цвет: серебристый.

Макаев Игорь Сергеевич.

Травмы, не совместимые с жизнью.

Макаева Людмила Анатольевна.

Травмы, не совместимые с жизнью.

Макаев Семён Игоревич.

Травмы, не совместимые с жизнью.

Макаева Елена Игоревна.

Травмы, не совместимые с жизнью.

Toyota Land Cruiser 100 С765КЕ750.

Цвет: чёрный.

Агапов Виктор Степанович.

Перелом правой ключицы,

смещение 4-го и 5-го позвонка позвоночного столба,

перелом 3-го, 4-го, 5-го ребра,

сотрясение мозга,

компрессионный перелом шейных позвонков.

Артём замер. Нашёл так нашёл. Маленькое кладбище с одним инвалидом. Он не услышал, как вернулся с очередного перекура Костя, и вздрогнул, услышав над ухом восхищённый шёпот:

– А я знал, что всё получится.

Константин выхватил устройство и погрузился в изучение данных пострадавших. Через несколько минут кликанья по фамилиям он посмотрел ошалевшим взглядом на Артёма:

– Старик, это джекпот. У тебя на сборы полторы минуты, я жду в машине.

Костя сорвался с места вместе с навигатором, и спустя несколько секунд Артём услышал только торопливые шаги на лестнице. Растерянно посмотрел вслед приятелю, затем на деньги. Он так и не придумал, куда их деть. Брать с собой не стоит абсолютно точно. В спешке натягивая джинсы, перебрал возможные варианты и остановился на самом идиотском, но самом простом на данный момент. Замотал всю пачку в два целлофановых пакета, достал из морозилки жёлто-оранжевую коробку с куриными наггетсами. Вытряхнул её содержимое в мусор, засунул деньги в коробку и убрал обратно в морозилку. Уже спускаясь вниз, услышал, как Костя нетерпеливо крякает клаксоном скорой. Он очень торопится, почему? Из-за того, что там целая семья?

Вся семья. Мама, папа, сын, дочь.

Они выехали на Ярославку, развернулись в сторону области. Костя взбудораженно не отрывал глаз от навигатора.

– Тёмыч, ты не представляешь, как тебе повезло!

– Так расскажи, время ещё есть.

– Видишь ли, Пятачок, – Константин улыбнулся и продолжил тоном преподавателя: – При трансплантации есть два самых важных фактора: группа крови и хронические заболевания. У донора с реципиентом должно быть максимальное совпадение по органическим данным и отсутствие хрони у донора. Всего есть четыре группы крови, это я, думаю, ты знаешь. В нашем деле рулят две – первая нулевая и четвёртая. Нулёвка – идеальная для донора, потому что позволяет пересаживать его органы любому человеку с минимальным риском отторжения. Так вот, отец семейства, за которым мы сейчас едем, имеет именно её! Более того, – он сверился с данными навигатора, – его сын тоже! И, судя по краткому анамнезу, что тут есть, он абсолютно здоров! Ну и мелкий не подкачал, вроде без особых болячек. Это тоже редкость в наше время. Чёрт побери, да мы едем к мешку с золотом!

Артём поморщился от такого сравнения. Перестроился в левый ряд и прибавил скорость.

– Слушай, Кость, но там же целая семья.

– И?

– Тебе их не жалко вообще?

– Медики и менты – самые большие циники, дружище. Потом идут юристы.

– Это понятно, но…

– Что?

– Мы же можем их спасти, ты об этом не думал?

– В смысле спасти?

– Ну мы же знаем примерно, когда и где всё произойдёт, можно помешать этому.

– Погоди, – Костя напрягся, – а ты что, так уже делал, кроме того случая с Алёной?

Всё-таки он знал толк в психологии. Артём слегка сник.

– В общем, да, один раз.

– И тоже в больничку с приступом потом уехал?

– Нет, такого не было…

– Но херово было, да?

Артём поразился, как его приятель моментально складывает два и два.

– Да, было.

– Вот и не лезь, куда тебя не просят! Откуда ты знаешь, может, ты Гитлера спас очередного?

– Это мальчик был, школьник.

– Значит, он может стать Гитлером! Хватит страдать хернёй! Все эти мудовые рыдания нам не помогут, пойми. Мы просто пользуемся случаем, а влезать в планы, – Костя задумался на секунду и перефразировал: – В божий промысел даже у нас нет никакого морального права. Усёк?

И откинулся на сидение, довольный своей логической победой. Артём понимал, что в целом Костя прав. Но эта была какая-то неправильная правота. Дурацкое выражение, но по-другому он не мог для себя сформулировать.

Неправильная правота.

Они пересекли МКАД, Костя снова сверился с навигатором, наклонился и нажал какую-то кнопку на панели управления. Салон машины наполнился резким и неприятным воем сирены.

– Погнали! – весело прокричал Костик.

А у Артёма было погано на душе или на сердце. Смотря во что верить. Он заставлял себя вспоминать о пачке денег, так неуклюже спрятанной в морозилке, о маме. Как она обрадуется, что может наконец-то больше не работать, а посвятить всё своё время любимой рассаде. Увидел впереди ремонт дороги и перестроился на ряд правее.

В конце концов, кто ему эти люди? Никто. Они и так должны были умереть, будет он иметь к этому отношение или нет – неважно. Такова их судьба. Есть ли вообще у него право вмешиваться? Ему уже явно дали понять (знать бы только, кто) о не самых приятных последствиях такого вмешательства. А что, если он все-таки спасёт их и вместо этого умрёт кто-то другой? Четверо других?

Спас мальчика, и умер его сосед. Спас себя, и погибла девушка. Природа упорно требовала равновесия, и ценой тому были знакомые ему люди. Даже если сейчас он вмешается, вопреки Костиным уговорам, кто за это заплатит? Вадим? Валерка? Аня? При мысли об этом сжалось сердце. Допускать даже вероятность такого исхода было невыносимо.

– Мы почти на месте,– прервал его размышления приятель. – Что дальше? Как действуем?

– Какие там машины и номера? – спросил Артём, сбрасывая скорость.

Впереди показались проплешины снятого рабочими асфальта.

– Зелёный пыжик триста девяносто четыре и чёрный крузак семьсот шестьдесят пять.

– Хорошо, ты высматривай «пежо» по сторонам, а я буду джип искать. Имей в виду, авария может и на встречке случиться, так что едем не торопясь.

– Окей, – кивнул Костя и выключил сирену, оставляя только мигание красно-синей люстры.

Артём ещё сбавляет скорость до шестидесяти, слышит сзади возмущённый гудок клаксона. Водитель явно не ожидает торможения от «скорой» с включённым проблесковым маяком. Дорожных конусов слева больше нет. В боковое зеркало Артём видит, как сзади из его ряда выныривает чёрный внедорожник и идёт на обгон. На решётке бампера значок «Тойоты». Этот старый внедорожник успел познать не одно вмешательство в свою конструкцию. Спереди виднеется приваренная лебёдка с болтающимся в ушке крепления крюком. У пассажирской двери высится матовая серая пластиковая труба шноркеля. На крыше – массивная люстра фонарей с двумя рядами дополнительного освещения. Номер частично забрызган грязью, но цифры угадываются хорошо.

«765».

За рулём прокачанного джипа сидит Агапов Виктор Степанович. Он очень торопится. Завтра старт в очередную экспедицию по просторам родной страны, а он до сих пор не починил лебёдку. В дачном гараже, по идее, есть все необходимые инструменты, но мало ли придётся что-то докупать. А сколько ещё с этим треклятым электромотором возиться, неизвестно. Не стоило тогда экономить и надо было купить лебёдку понадёжней. Но вздыхать об этом поздно, нужно оперативно всё отремонтировать, чтобы завтра допустили к старту.

Его бесконечно раздражает моргание едущей впереди скорой. А когда она ещё и сбрасывает скорость, Виктор Степанович со всей силы бьёт по клаксону, нажимает педаль газа и уходит в освободившийся крайний левый ряд. Впереди снятый кусками асфальт, но что такие мелочи для его железного зверя? Ерунда, поэтому он продолжает разгон. Обгоняет скорую, и машина начинает слегка подпрыгивать на ухабах, усиленная подвеска работает отлично. Виктор Степанович не видит, как от тряски у лебёдки вылетает маленький металлический шток, который блокирует редуктор, играя роль механического тормоза, не давая разматываться катушке. Трос провисает небольшой параболой, почти касаясь дорожного покрытия. Автомобиль налетает на очередной бугор асфальта, затем снова проваливается в яму снятого покрытия. Массивный железный крюк на конце троса выскакивает из крепления и с глухим стуком падает на пролетающее внизу полотно дороги. Он кувыркается и исчезает под днищем внедорожника. Спустя секунду трос вздрагивает, и катушка начинает разматываться с нарастающей скоростью.

Артём тоже не видит происходящего, но чувство надвигающейся беды накрывает его с головой. Он едет чуть позади в соседней полосе, напряжённо высматривая второй автомобиль и причины предстоящей аварии.

Из-под днища чёрного джипа вылетает бешено кувыркающийся крюк. Лебёдка продолжает разматываться, увеличивая его амплитуду. Виктор Степанович слышит какой-то странный звук, но магнитола играет слишком громко, чтобы можно было сразу понять, в чём дело. Отключает звук, и где-то на грани интуиции понимает, что случилось. Его глаза расширяются, нога рефлекторно ложится на педаль тормоза. В это время крюк захлёстывается вокруг столбика железной ограды, разделяющей два встречных потока движения. Через мгновение трос натягивается высокопрочной убийственной струной. Джип дёргается влево резко, как от зубной боли.

Затем в действие вступают неумолимые законы физики. Морда машины клюёт вниз, словно собака, которая собирается положить голову на лапы. Следует чудовищной силы рывок назад. Передний бампер разлетается на куски от встречи с асфальтом. Задние колёса задираются почти вертикально вверх. Масса, помноженная на ускорение, и инерция продолжают закручивать автомобиль влево. Крепёж лебёдки не выдерживает таких перегрузок. Головки винтов с протяжным металлическим визгом выламывает из корпуса, и катушка с силой впечатывается в дорогу, выпуская на волю этот чудовищный снаряд. Вращаясь вокруг своей оси, джип перелетает через ограждение на встречную полосу. Три тонны железа обрушиваются на зелёный Peugeot 308 K394HP777.

И, наверное, Макаев Игорь Сергеевич мог бы успеть среагировать и уйти в сторону, но он в этот момент читал в телефоне СМС от мамы.

«Сынок, вам ещё долго?»

Глава 19

– Охренеть… – выдохнул Костик, заворожённый полётом чёрного внедорожника, потом опомнился, крикнув Артёму тормозить.

Сверкая голубой люстрой, красно-белая скорая остановилась в ста метрах от расплющенного «пежо». Константин сунул руку куда-то назад и вытащил комок белой одежды.

– Так, смотри, это халаты. Один мне и один тебе. Надевай и пойдём, каталку поможешь вытащить.

Они обошли машину, Костик распахнул двери, залез внутрь.

– Я буду её выталкивать наружу, как половина вылезет, отстегни снизу ножки с колёсиками по бокам. Увидишь там зажимы.

Разобравшись с каталкой, он выпрыгнул наружу с какой-то синей простынёй под мышкой.

– Далеко тут разворот, не знаешь?

– Не думаю, километр, два. Вряд ли больше.

– Отлично, врубай кричалку и дуй сюда, я пока всё подготовлю.

Скорая отъехала. Костик, чертыхаясь, перекинул свою ношу через разделительный заборчик и толкая её перед собой, рысцой кинулся к искорёженной машине. На месте аварии начала скапливаться пробка. Кто-то останавливался и вылезал в надежде помочь, а кто-то просто притормаживал поглазеть. Несколько человек уже стояли возле лежащего на крыше джипа. Одному из них пришла в голову светлая мысль, и они пытались перевернуть его обратно на колёса.

– Ничего не трогайте, идиоты! – заорал им Костя, подходя к «пежо».

Один из мужчин обернулся на крик. Увидев человека в белом халате, призывно замахал руками.

– Тут живой! Он стонет, шевелится!

– Не вздумайте его вытаскивать! Надо ждать спецбригаду со спасателями! Если у него сломан позвоночник или шея, вы его убьёте, пока вытаскивать будете. Идите лучше сюда, помогите дверь открыть.

Автомобиль представлял собой жалкое зрелище. Падение такой махины смяло его крышу, как скорлупку, не оставив ни одного шанса сидящим внутри. Основной удар пришёлся в переднюю часть, полностью размозжив головы водителю и пассажиру. Сидящим позади детям повезло чуть больше. Но всё равно недостаточно. От удара их бросило вперёд, на спинки сидений родителей, а затем «тойота» шаром для боулинга прокатилась сверху по черепам. Из-под искорёженных дверей наружу стекали струйки крови. Ещё немного, и под машиной скопится приличная лужа. Повсюду валялись квадратики битого стекла. Осторожно, чтобы не испачкаться, Костя подошёл к водительской двери, попробовал открыть. Исковерканный металл протестующе заскрипел и чуть поддался. Он тихо ругнулся, достал из-за пазухи пузырёк с прозрачной голубоватой жидкостью и шприц. Наполнил полный пластиковый цилиндр, перегнулся в разбитое окно, вколол прямо в сердце водителю и его жене. Затем повторил процедуру, но уже с телами детей. К нему подоспели мужчины, которые пытались перевернуть джип.

– ДПС вызвали? – спросил Константин, быстро пряча в карман шприц.

Те растерянно переглянулись. Очевидно, такая светлая мысль им в головы не пришла.

– Понятно. Тогда ты, – он ткнул в первого попавшегося мужчину, – вызывай и скажи, что одна скорая уже здесь, другие чуть позже подъедут. Вам вообще повезло, что мы мимо ехали.

В чём именно им повезло, он уточнять не стал.

– Давайте дверь откроем, нужно водителя вытащить.

Костя взялся за ручку, остальные – за пустующий проём бокового окна и дёрнули на себя. Дверь ещё раз натужно заверещала, резко распахнулась. На асфальт боком вывалилось обезглавленное тело водителя. Кого-то стошнило сразу, кто-то успел отбежать и блевал возле разделительной ограды.

«Помощнички», – хмыкнув, про себя пробормотал Костя.

Подтащил каталку, опустил, начал осторожно укладывать тело. Затем выдернул из-под трупа синее покрывало, накрыл его сверху.

Подъехал Артём. Встав рядом с «пежо», он выпрыгнул из машины и уже возился с задними дверями скорой. Костя подкатил носилки, дождался, пока приятель справится с заедавшим замком, и затолкал их внутрь. Стараясь не смотреть в кузов, Артём захлопнул двери.

– Пацана бы ещё забрать, – мечтательно вполголоса проговорил Константин. – Жаль, не влезет.

– Чего?

– Да нет, ничего. Так, мысли вслух. Поехали.

Они забрались в салон скорой.

– Адрес?

Константин взял включённый навигатор, вбил адрес больницы, затем достал мобильник, набрал чей-то номер.

– Танюш, привет! На смене? Отлично, оформи наших ребят на вызов, пожалуйста. Ага, как обычно, да. Адрес… – он покрутил головой, увидел километровый столбик. – Тридцать второй километр Ярославского шоссе, рядом с Королёвым, в сторону Москвы. Одного я забрал, остались ещё три жмура, один взрослый, два детских. Да, всех к нам. Ещё один в тяжёлом состоянии, в перевёрнутой машине, ему, наверное, спасатели не помешают. Скорее всего, выпиливать придётся из тачки. Ага, да, отлично. Спасибо, солнышко! Мужу привет! – он выслушал ответ, засмеялся и повесил трубку.