Тост за выживших

Идалия Вагнер

Тост за выживших

Часть 1. Ядвига

Глава 1

– Маришка, сбитень хочешь?

– Ну, ба-а-абушка. Расскажи про свою жизнь, тебе же понравилась моя идея написать книгу. Про катастрофу космическую.

– Ох, Маринка. Это такая долгая история, да и давняя. Иногда очень и очень печальная. Надо ли сейчас все ворошить? Я сама редко об этом вспоминаю. Может, тебе лучше что-нибудь веселенькое рассказать?

– Бабушка, но я-то должна знать все, особенно, если буду писать книгу. И веселенькое, и невеселенькое. Рассказывай все подряд, а потом решим, что войдет в книгу, а что нет.

Ты даже не представляешь, до какой степени у меня мир перевернулся, когда узнала, что моя родная бабушка – злющая баба Яга из сказок. И живет она в другом мире, и я вдруг туда случайно попала. Если бы не коварный демон Деммелетон и его интриги, которые заняли у нас так много времени, я давно бы все выпытала у тебя.

– Так уж и все? – Яга усмехнулась.

– Ну, – Марина смутилась, – нет, конечно. Но очень много!

– Ладно-ладно, врагов победили, можно и расслабиться немного. Вспомнить былое. Хоть и не очень хочется какие-то моменты вспоминать. Пойдем на улицу, посидим в беседке, там сейчас хорошо.

В беседке было не жарко и упоительно пахло скошенной травой. Домочадцы Яги с утра занимались приведением в порядок территории перед избушкой.

– Ну, с чего начнем?

– Расскажи про катастрофу, как выживала.

– Ох, как раз это и не хочется вспоминать. И рассказывать не хочется. Дело давнее и тяжелое. Я даже матери твоей ничего не рассказывала.

– Ну, ба-а-а! Ой, сначала скажи: до катастрофы ты в какой реальности жила?

– На твоей Земле, девочка моя, которую мы называем Землей Изначальной, с нее началась наша история, наши истоки. Это вы ее называете просто Земля, потому что ничего уже не помните и не знаете. А для нас это святое – Изначальная.

Новый свой мир мы назвали Лада в честь славянской богини любви, красоты, процветания. Но ничто не забывается. Мы всегда помним, что плавает где-то во Вселенной наша Земля Изначальная. Мы уже давно живем на Ладе, но продолжаем любить ту, с которой все начиналось. А ты и родилась на ней и живешь в ее второй истории.

И Кощей Бессмертный там жил, и Морской Царь Нептуний Атлантический, и Лесной Повелитель Ясень Дубравник. Это из тех, кого ты уже знаешь. А еще Ив Болотный, Эол Суховей, Гасан ибн Хаттаб, Флора Цветущая, Яшма Медная. Весело и дружно жили.

Яга и не заметила, как начала рассказывать то, что с радостью бы забыла.

– И Земля наша Изначальная в своей первой истории была прекрасна. И у людей был мир и порядок, и нелюдские расы были всем довольны, и магии было полно. Если судить тебе понятными категориями, то жили мы как в начале вашего двадцатого века. Техники, технологии развивались. Не все так, как во второй своей истории, но похоже. Плюс доступная магия. И все было более благоустроенным, чем во второй истории Изначальной. Более цивилизованным, что ли.

Уже тогда имелись технологии, которых даже сегодня еще нет у нас на Ладе, а на твоей Земле Изначальной есть только в начальной фазе. Лада вообще до сих пор такая патриархальная. Честно говоря, иногда мы это искусственно поддерживаем, потому что видим, что творится во второй истории Земли Изначальной.

Прошла тогда наша реальность этапы потрясений, войн и неурядиц. Нашли мировые владыки взаимопонимание, и редкие всплески агрессии гасились на корню. Так осталось у меня в памяти.

Та ситуация, которая сложилась на Изначальной уже во второй истории, – как плохая китайская копия. Вроде – похоже, но мелко и не интересно.

По правде, на Изначальной не с кем начинать было вторую историю. Людей практически там не осталось. Единичные экземпляры в отдаленных от эпицентра катастрофы регионах. Жалкие остатки, которые вряд ли на что могли глобально повлиять.

Те, кто выжил, попав на Ладу, старались наладить утерянное в катастрофе. Что-то получилось, что-то нет. У кого-то ресурсов нужных не хватило. У кого-то специалистов не нашлось. У кого-то лидеров не оказалось. У кого-то территории долго испытывали последствия катастрофы. Кому-то мигрировать пришлось. Какие-то народности вообще не выжили.

Мы с тобой вместе не так давно узнали, что в момент катастрофы Земли Изначальной образовалась еще одна реальность, которые выжившие на ней назвали Отон. На Ладе долго об этом не знали, а на Земле Изначальной, скорее всего, и не узнают. Там тоже были человеческие поселения, только магии мало досталось тому миру, и нелюдские расы не очень многочисленны.

Возможно, и не все складывалось ровно у людей и нелюдей на Изначальной до катастрофы, но мне по молодости лет казалось все безупречным. Я жила счастливо и горя не знала, в дружной семье всегда мир да лад. А я еще в своем роду младшенькая, так что балована была сверх меры.

Вот сейчас я скажу тебе, сколько мне было лет тогда, и ты обязательно удивишься, и смеяться будешь над той малолеткой. Шестьдесят лет мне стукнуло, когда поступила в Магическую Академию – совсем юный возраст.

– Шестьдесят?

– Да, родная. Шестьдесят лет – юная и не всегда благоразумная девица. Магия решает многие вопросы и продлевает молодость. А уж у нас семейный интерес как раз – долголетие, красота и молодость. Все женщины моего рода занимались этим вопросом. И мама моя тоже, и меня учила.

До шестидесяти лет у магов продолжается детство и юность. Большинство магов неспешно получают образование сначала дома, потом в школах. Только потом бывает Высшее образование. Редко кто быстрее взрослеет. Не очень торопимся мы жить. Жизнь-то долгая у нас. Так есть и сейчас, так было и тогда. Только сейчас все же чуть раньше начинают, и домашнему и родовому обучению больше внимания уделяют. История научила.

Кстати, знаешь, Маринка, как меня дома родители называли? Мама говорила: Ягуля. Папа: Ягуська. До моих друзей это домашнее имя дошло, а там и покатилось! Даже преподаватели в Академии называли Ягой, а не Ядвигой.

Первое, чему сейчас учат молодежь, – как выжить без магии. Слишком много беды принесла та катастрофа. Но до сих пор живы маги, которые тогда смогли выжить, несмотря на отсутствие магии. Их не много, но они есть. Они все помнят и передают потомкам. По нашим-то магическим меркам не так много времени и прошло. Свежи воспоминания.

К моменту поступления в Высшее учебное заведение представители магических рас – вполне готовые волшебники. Высшее образование в большинстве своем только шлифует уже полученные знания.

Ты уже знаешь, что магия в полной мере проявляется в основном только у тех, у кого оба родителя маги. Если маг только один родитель, то пробудить магию в ребенке не всегда удается. Всегда есть риск, что ничего не получится.

У немагов крайне редко рождаются дети-маги, это иногда случается, когда у предков когда-то была магия. И с ними все очень сложно, потому что родители ничего не могут дать таким одаренным детям, и не всегда понимают, что дети одарены. Вот нашему общему знакомому Марку Вредному повезло. С ним разобрались, и потому уже сейчас он превосходный маг.

Ну, я отвлеклась. Так вот, почти в шестьдесят лет я поступила в лучшую земную Магическую Академию, где был ректором Константин Бессмертный.

Надо отдать ему должное: он был воспитателем от бога. Это у Бессмертных в крови. Сейчас Кощей тоже ведь ректор Магической Академии.

Как думаешь, легко ли управлять Академией, в которой каждый студент – маг высокого уровня? Причем, у каждого своя индивидуальная магия. И, несмотря на то, что студенты уже вполне себе взрослые люди, проблемы возникали. Не все готовы подчиниться строгой дисциплине. Находились и такие, что считали себя исключительными, а потому не терпели правил и ограничений.

Твоя бабушка как раз из таких, – Ядвига хихикнула, – даже не знаю, как у Константина хватало сил держать меня в рамках. Чудила я по-взрослому! В амурных делах мне равных не было! Крутила-вертела мужчинами. Проверяла на них магические семейные штучки. Как я умею выглядеть – ты знаешь. Да, было дело. Ну, речь сейчас не об этом.

Вот, как такую старую и длинную историю рассказывать? То и дело то в одну сторону отклоняюсь, то в другую. Мысли разбегаются. Все кажется важным. Может – лучше посмотрим, что там наш домовой приготовил вкусненького? Веник, ты где?

– Тут я, – как оказалось, рядом пристроился не только домовой Веник, но и все остальные обитатели бабушкиной избушки: банник Спиридон, черный кот Трактор, черный ворон Гвидон. Только рыжая кошка Тонька была в доме бабушки на Земле Изначальной. Ей там больше нравится.

– И что вы все здесь делаете?

– Слушаем, хозяйка. Интересно же. Принести что ли чего? – домовому явно не хотелось уходить.

– Хммм. Да, ладно. Чего уж там. Сидите, лоботрясы-бездельники.

– Ну, бабушка. Мы же с тобой договорились, что ты сегодня рассказываешь свою историю. Говори, что приходит в голову. Не отвлекайся. Нам это всем интересно. Вы с Веником и Спиридоном в то время не были знакомы, позже встретились?

– Немного позже. Ну, ладно. Терпи тогда хаос в речах. Если слишком куда-то в сторону буду отвлекаться – можешь останавливать.

Итак, мне было почти шестьдесят земных лет, когда я поступила в Академию. Ох, какой курс у нас был интересный! Так случилось, что в нашей группе оказались наследники большинства основных магических и стихийных родов. Каждый сильнее сильного. Каждый амбициозен. Каждый сам по себе – целая вселенная. Ну, и сын ректора Кощей в нашей же группе был.

К счастью, мы почти все были знакомы до Академии. Потому особых проблем в общении не было. Все были на равных. Учились дружно, весело. Были некоторые шероховатости, но они уже давно забылись. Тот же тебе знакомый Вольп инг Терн, который сейчас Властитель с реальности Отон, чудил иногда.

Беда случилась, когда мы уже сдали выпускные экзамены и получили дипломы. Ребята (Кощей, Нептуний Атлантический, Ясень Дубравник, Ив Болотный и Эол Суховей) никак не могли расстаться и гостили в Черном замке Бессмертных, а я поехала к родителям.

Яга помолчала и стряхнула предательскую слезинку с глаз. Ох, некоторые вещи так непросто вспоминать.

Далекие картинки всплывают перед глазами, заставляя сжаться сердце.

Глава 2

Лето – это просто счастье какое-то. А уж лето, когда сданы выпускные экзамены и с блеском прошла защита диплома, – это счастье вдвойне. Ядвижка вспоминала ошеломленные лица членов комиссии, которые стали невольными участниками практической части защиты.

Они, конечно, волшебники бывалые. Привыкли за много лет, что над ними дипломники измываются по-всякому, мстя за все напоследок. Это не возбраняется правилами Академии, вот и терпят мастодонты волшебства каждый год всякие бесчинства. Да, и ладно. Если что пойдет не по сценарию – всегда есть, кому поправить ошибку. Константин Бессмертный всегда начеку. Правда, у выпускников Академии ошибок и не встречается. Слишком высок уровень у всех.

Вот и Ядвига не упустила возможность напоследок пошалить. И члены комиссии вдруг разом почувствовали, что не совсем собой владеют. Маленькая, хрупкая магичка-природница Мира Эль вдруг заговорила густым басом завкафедры Стефано Лорса. Причем, с использованием любимой им простонародной лексики. Могучий демонолог Ларри Макаров неожиданно запел высоким голосом феи Хрустальной Слезы. Фея Хрустальной Слезы внезапно разразилась лекцией о физподготовке студентов боевого факультета и прошлась колесом между парт, расположенных амфитеатром.

Стефано Лорс вдруг на минуту примерил на себя личину Константина Бессмертного и почему-то закукарекал. Все видели, что настоящий Константин Бессмертный должен был что-то сказать, он давил в себе рвущуюся наружу речь, даже рот изо всех сил рукой прикрывал. Ректор есть ректор. Никакого непотребства от него публика не дождалась, хотя Ядвига явно старалась до последнего принудить любимого ректора подчиниться.

Но нет. Бессмертный знал тему диплома Ядвиги и был готов к такому спектаклю. Сказать по чести – не просто накрутил на себя кучу заклинаний защиты, как это обреченно делают все члены комиссии перед защитой, но обвесился всеми амулетами, которые смог найти, и поставил экранирующий щит.

Защиту диплома Ядвиги надо было пережить. Так что – был готов, да и некоторые используемые вредной волшебницей принципы понял давно. Все же десять лет наблюдал за своей талантливой студенткой. А она только глаза округлила, когда поняла, что не получилось одолеть ректора.

Как выжил сам за эти десять лет с такой студенткой? Как Академия не взлетела на воздух? Опыт, только опыт.

После принудительного обмена голосами, Ядвига перешла к физическим превращениям. Она показывала мгновенное изменение веса, размера и свойств предметов. Все взлетало, порхало, пело, свистело, повинуясь движениям твердой маленькой ручки.

А потом ей понадобились специально пришедшие на ее защиту студенты и выпускники. Набралось таких в аудитории немало. Все так и думали, что Ядвига устроит шоу, и потому заранее занимали места среди зрителей.

Студенты превращались в животных, предметы быта, в исторических деятелей. Они летали, как шарики, демонстрировали на своем примере превращение головастиков в лягушек и таяли, как снеговики.

Всем понравился очень зрелищный эпизод с одуванчиком. Одного из самых крупных студентов – Шелома Злотника – Ядвига превратила в большой одуванчик, причем, у каждого парашютика этого одуванчика было лицо Шелома. Парашютик отделялся от цветочка, летал по аудитории, потом с тихим звоном исчезал в воздухе. Как, в конце концов, на полу остался сидеть сам Шелом Злотник целый и невредимый, так никто и не понял. Парень сидел с очумелым лицом и тряс головой.

По правилам Академии, выпускника-дипломника останавливать можно, только если есть риск чьим-то жизням. Здесь же никто, в конечном счете, не пострадал, все возвращались в свой естественный вид, останавливать шоу было нельзя.

И Ядвига оттянулась! За все десять лет, когда ей приходилось сдерживать себя и свои силы! За все десять лет, когда ее за эти самые шалости наказывали и ругали. А – вот вам, вот! Я и так могу, и так тоже! И на это посмотрите!

Остановилась Ядвига под осуждающим взглядом Константина Бессмертного только когда стоявший в углу аудитории многострадальный скелет (конечно, многострадальный, с этими-то студентами!) взлетел в воздух, с жутким воем полетал над рядами парт, потом вытащил откуда-то из воздуха лук и стрелы и стал стрелять в разные стороны. Стрелы в воздухе превращались в цветочную амброзию, и вскоре в аудитории стало невозможно дышать. Все чихали и кашляли.

Ядвига тоже невольно пострадала, оказавшись неудачно на траектории движения такой стрелы. То, что Бессмертный втихаря добавил конкретно для удалой выпускницы к этой амброзии еще и порошок, вызывающий меланхолию, не понял никто, кроме Кощея.

В общем, Ядвига остановилась, запечалилась, получила отличную оценку, вздох облегчения от членов комиссии и аплодисменты от зрителей. Не подвела, оправдала ожидания, никого не покалечила.

Иди, Ядвижка, сей разумное, доброе и вечное! Иди, Яга Прекрасная!

Глава 3

В родовом поместье родителей Ядвиги абсолютно все знали, что самая молодая хозяйка всегда готова помочь, когда к ней обращаются за медицинской помощью. Честно говоря, довольно часто просто беспардонно пользовались госпожой Ягой. Но Ядвига была не против. Любой случай, даже самый простой, всегда дает опыт.

Поэтому, когда к ней прибежала деревенская племянница экономки поместья, она девочку выслушала, подхватила свой саквояжик с лекарскими снадобьями, свистнула своего любимого пса Амура и отправилась спасать очередную роженицу. Конечно, большинство деревенских женщин спокойно рожают в присутствии опытной повитухи, но ведь ужас как приятно, когда твоего ребенка принимает наследница хозяев.

Ядвига все понимала, на все роды приходила, «своих» малышей никогда не забывала и опекала. Хотя самые первые малыши, которых ей пришлось принимать, уже давно сами стали родителями.

Этот случай не стал исключением. Несмотря на то, что посланная за помощью девчонка клялась, что без госпожи Ядвиги мамка не разродится, все обошлось как нельзя лучше. Родился мальчик, мама была вполне здоровой, папа казался довольным, так что очень скоро Ядвига собрала свой саквояжик, попутно оказала помощь еще двум-трем страдальцам и отправилась домой.

Хорошо-то как: слева бескрайние поля с сельхозпосадками, справа – уютный лес. В пыли воробьи купаются. Счастливый Амур за бабочками гоняется! Лепота!

На территорию поместья Ядвига и пес зашли через задний двор. Работники скосили траву, и она лежала, подсыхая и распространяя упоительный аромат. Ядвига легла на небольшой стожок, положила под голову саквояж и чуть задремала. Очнулась она от дикого лая пса, вскочила и открыла глаза. Неужели так долго спала? Было совсем сумрачно, как перед дождем. Амур исходился в злобном лае, глядя куда-то в темное небо, закрытое темно-багровыми тучами.

Затем раздался свист. Такого свиста Ядвига не слышала никогда: тягучий, резонирующий со всем телом, вызывающий желание выть в ответ. Свист перешел в какафонию мощных звуков. Хотелось броситься на землю и плотно закрыть уши.

Потом резко стало совсем темно и раздался грохот, от которого заложило уши. Все вокруг задрожало, заходила ходуном земля под ногами. Ядвига схватилась за подскочившего к ней Амура и зажмурилась. Происходило что-то страшное, земля уходила из-под ног. Пес уже не лаял, а повизгивал, дрожа всем телом.

Кто кого держал? Пес хозяйку или хозяйка пса? В одно мгновение сцепившуюся парочку бросило на землю, и Ядвига больно ударилась спиной обо что-то твердое. Почему-то мелькнула мысль: саквояж. Так ведь и потеряться может. Не открывая глаз, Ядвига вцепилась в ручку чемоданчика.

Почему-то это вполне осмысленное действие чуть успокоило девушку. Она еще сильнее вжалась в сильное тело Амура и смертельной хваткой вцепилась в саквояж. В голове была вполне здравая мысль: когда все закончится, понадобится оказывать лекарскую помощь. Скорее бы все закончилось!

Если бы не довольно тяжелый Амур, Ядвига куда-нибудь бы улетела, так сильно их начало бросать из стороны в сторону. Глаза пришлось прикрыть и просто от страха, и от того, что вокруг летал мусор, грязь, песок. Дышать было просто невозможно.

– Вся в синяках буду, – отстраненно, даже как-то равнодушно подумала Ядвига.

Сколько времени все это продолжалось? Казалось – вечность.

А потом внезапно все стихло, лишь земля под ногами продолжала ходить ходуном. Ядвига открыла глаза и увидела маму, пытающуюся к ней бежать. Бежать ей было очень сложно, потому что земля ходила волнами. Мама падала, снова вставала и пыталась бежать к дочери:

– Ягуля-я-я!

– Мама! – Ядвига бросилась навстречу, лихорадочно сжимая в руках саквояж и, до боли в руках, вцепившись в ошейник пса.

Между ними оставалось всего метров десять, когда невообразимым образом в воздухе появилось окно, переходящее в подобие страшной воронки, и вот в это окно стремительно унесло беспорядочно размахивающую руками мать.

– Мама! – неимоверным толчком допрыгнув до жуткого окна в воздухе, Ядвига ухватилась за край маминого платья. Она еще успела понять, что это окно в воздухе выходит на какую-то другую поляну – вполне себе обычную, с березками и кустами. Но эта полянка была не здесь, а как будто в другом мире, куда нельзя попасть, но конкретно сейчас туда распахнулось окно.

В состоянии шока Ядвига и не видела, как вокруг нее летят вырванные с корнем деревья, дома, телеги, люди, вещи. Она видела только маму и яростно тянула ее за платье. Амур смог в прыжке ухватить старшую хозяйку за сафьяновый щегольской сапожок и сжал челюсти в смертельном захвате.

Их всех неумолимо засасывало в эту страшную воронку все дальше и дальше. И вдруг случилось страшное.

Тело мамы распалось на тысячи маленьких звездочек. Звездочки взлетали и тут же падали на вполне себе земную травку, но эта травка была где-то в другой реальности.

А Ядвигу и Амура со страшной силой отбросило назад. Пес в мощном прыжке выскочил в окно назад, а Ядвига упала, жестоко обо что-то ударилась и, кажется, ненадолго потеряла сознание от боли.

Амур вновь запрыгнул назад, зло рявкнув на хозяйку. Ядвига с трудом открыла глаза и поняла, почему Амур яростно лает и толкает ее к окну. Оно закрывалось. Только что окно было огромным, в него с легкостью залетели взрослые люди и собака, а сейчас оно уменьшилось не менее чем в два раза, и процесс продолжался.

Девушка оглянулась туда, где только что была мама и увидела, как на землю опадали кусочки голубого платья, в котором еще минуту назад была мама.

Амур больше не стал церемониться. Схватив хозяйку зубами за ногу, он прыжком влетел в закрывающееся окно. За что получилось, за то и зацепился. Ну, ударилась хозяйка головой о землю, ну зацепилась за что-то другой ногой. Взвыла хозяйка диким криком. А что она – не видит опасность? Спасаться надо! Потом разберемся, что у кого болит!

Но Ядвига не собиралась так легко сдаваться. Отпихнув пса и не чувствуя боли в ногах, голове и во всем теле, она упорно лезла назад в это жуткое окно к маме. Даже понимая головой, что мамы уже нет – она все равно стремилась к ней.

Что? Окно закрывается? Значит, надо его заклинить. Почему-то не пришло в голову воспользоваться магией. В экстремальной ситуации действовала по-человечески, по-простому. И хорошо, потому что только потеряла бы время на магию, уже пропавшую в этом мире.

Находясь в состоянии аффекта, она схватила тонкую поваленную березку (как? откуда силы взяла?) и засунула ее в закрывающееся окно. Потом снова и снова хватала большие ветки и тонкие стволы деревьев, которые в изобилии валялись рядом, и запихивала в эту чертову щель. На пределе сил! Не обращая внимания на боль в ногах!

Амур понял замысел хозяйки и тоже тащил то, до чего мог дотянуться, а она все засовывала в эту чудовищную, смертельно опасную щель, в эту дьявольскую пасть.

Потом она так и не поймет, как смогла передвигаться с такими физическими ранами, но в тот миг боль была только в сердце.

Смешно? Невозможно поверить в то, что какими-то жалкими палками можно было остановить проход в неведомое пространство?

Расскажите это Ядвиге. Она даже говорить не станет с таким болваном недоверчивым. И подумайте сами, что происходит, когда уходит мама. Навсегда. На что ты тогда готов.

Окно до конца так и не закрылось. Как будто доводчик на двери заело, и дверь остановилась на полпути. Странно, иррационально, невозможно по всем физическим законам в воздухе без какой-либо физической опоры висела куча палок, деревьев и больших веток. Ядвига еще смогла подтащить несколько камней из кучи неподалеку, и впихнула в прогалы между засунутыми палками.

И только тогда упала без сознания.

Глава 4

Пес тоненько, на одной ноте, выл. В больной голове вяло шевельнулись немощные мысли:

– Кто это? Амур? Почему все болит?

А потом вспомнилось все и сразу. Ядвига резко распахнула глаза, подпрыгнула на месте и скривилась от боли. Вот гадство. Голова кружилась и болела.

– Та-а-ак! Что случилось? Мама! МАМА! Неужели не приснилось? Или это все же был кошмарный сон?

Ох, что творится вокруг! Такое чувство, что сошел с ума великан. Он сокрушил все вокруг, выдрал с корнями деревья, нагромоздил их огромными кучами, навалил сверху какой-то скарб, изрыл горбами землю. В воздухе клубилась пыль и сажа. Ох, а запах какой! Земля продолжала явственно вздрагивать.

Мама! МАМА!

Ядвига обхватила руками голову и заголосила – отчаянно, страшно и бессильно. Мамы нет!

Потом пришел обморок.

В следующий раз Ядвига очнулась от того, что ее лицо старательно облизывал мокрый собачий язык. Девушка открыла глаза, Амур жалостливо заскулил.

– Отстань, собака дурная, прекрати.

Она это сказала или только подумала? Ядвига поднесла руку к лицу, чтобы вытереть следы собачьего умывания, и увидела на ней кровь. Ранена? Но вот как раз рука особо и не болит. Ах, это она голову трогала. А голова – да. Кровь заскорузла, склеив волосы. Похоже, какое-то рассечение. И голова отчаянно болела, как после удара о твердый предмет.

Мысль текла еле-еле: это Амур меня тащил за ногу в окно. Тогда и ударилась. Так, а что с ногой? Он же за ногу ЗУБАМИ тащил! Ноги как будто ждали, когда о них вспомнят. Заболели сразу обе, да так отчаянно!

Кряхтя, держась одной рукой за шею Амура, а второй – за отчаянно болящую голову, Ядвига приподнялась и села. Ощутимо шатало. То ли это земля ходуном ходит, то ли от общей слабости голову кружит.

– Так, по сторонам лучше не смотреть. Надо понять свои травмы.

Платье – в клочья. Амур, видно, постарался. А ноги – да. Одна, вроде, не слишком пострадала – синяки, ушибы, что-то потянула. Больно, но пройдет. А вот вторая – перелом, это точно. Плюс безжалостные собачьи зубы. И неужели воспаление развивается? Не чистит собака противная зубы! Все же инфекцию занесла, да с коих пор на земле валяюсь, еще и сверху какая-то гадость продолжает падать. Подхватила-таки.