Кот Усатый Эдвард XII

– Прекрасно! – и граф поднес бокал к губам, ощутив тончайший аромат оленьего навоза. Его отец, почетный член земского комитета по скотоводству, обожал запах коровьего «повидла». По его распоряжению вентиляционную трубу провели из хлева непосредственно в спальню. Спустя сорок дней после смерти родителя Головкин заткнул вытяжное отверстие, но с годами его охватывало желание снова ощутить забытые запахи из детства: сладковатый душок от камешка карбида кальция или «мокрый» запах болотной пиявки. Поэтому и любил граф посидеть у камина с односолодовым виски, вспоминая отца, который здесь же в гостиной сушил сапоги, залитые кровью жертв первой осенней охоты…

– Для начала ты должен украсть из конюшни, которую крепко охраняют мои спецы, «золотую» лошадь. В следующий раз поручу тебе принести обручальное кольцо моей любимой жены – женщины строгой и добродетельной. Хотя и со странностями, – граф поежился, словно от холода. – В перспективе я планирую возвести ее в сан святых. Осталось соблюсти некоторые формальности: подобрать свидетелей ее чудес, уволить пастора, который вздумал мне возражать, составить список гостей священной церемонии…

– Граф, я все понял. Но хочу предупредить, что чудеса и пастор не относятся к моей компетенции.

– Догадываюсь, висельник, как ты относишься к духовным вопросам, и не собираюсь тебя утруждать. Ты бы лучше третьим заданием обеспокоился. Но я решил, что последнее поручение ты получишь только в том случае, если благополучно справишься с первыми двумя. И я смогу тебе доверять. Хотя до чего я договорился – приблизить к себе прожженного вора?!

– Да ладно, ваше сиятельство, не стоит беспокоиться. Ешь пирог с грибами да держи язык за зубами, как говаривал сеньор Перуджа. Хотя по-итальянски звучит не совсем в рифму, у них принято выражение «с трюфелями».

– Недели тебе хватит, мафиози?

– Что вы, обожаемый граф, за пару ночей управлюсь. На посошок?

4

Источником ценных сведений всегда служили деревенские кабаки, и воровских дел мастер припарковал свой автомобиль у трактира «Рога и хвост». Как всегда, в вечерние часы он был забит разношерстной публикой, которая за даровую выпивку готова была выложить любую приватную информацию о местном бомонде. К слову сказать, граф не был сторонником ограничений свободы слова, что однажды послужило поводом для чистосердечного доноса одного оппозиционера, почитателя Павлика Морозова, в метрополию.

Первый же собеседник Печорина, бертолетовский почтальон по прозвищу «Всегда звонит дважды» похвалил безупречный вкус графа, который в числе научно-популярных журналов «Maxim», «Игромания» и «Вокруг света» выписывал и «Скаковую газету». Вместе с тем, он чуть-чуть дулся на Илью Гавриловича за то, что тот отказался записать его на курс «Школа верховой езды». Поэтому почтальону по-прежнему приходилось развозить почту на стареньком мопеде.

По словам местного доктора Ионы Ионыча, который регулярно получал в трактире водку, пиво и прочие медикаменты в долг, ему приходилось неоднократно осматривать лошадей в конюшне графа. Их было около десятка, но какая из них могла быть золотой и как ее отличить от остальных, он не разбирался. Когда Печорин попросил Ионыча набросать план постов охраны по периметру конюшни, тот отказался, сославшись на слабую память и незначительное познания в картографии. В целом доктор дал высокую оценку графскому интеллекту: о каких бы тонких материях не заходил разговор, он всегда мог поддержать его. Шла ли речь о подагре и средствах ее лечения, Головкин легко переходил с латыни на суржик, проявляя редкую осведомленность в народной медицине. А если речь заходила о лошадиным заводе, то он запросто говорил и о лошадиных заводе и пристрастиях.

Проститутка Тимофевна, которая осела в местных краях с незапамятных времен, подтвердила, что в графских конюшнях «есть конь – что ни шерстинка, то серебринка, а во лбу светел месяц». Это она разузнала, когда они однажды июльской ночью купались с графом на лошадях голышом. Еще она пожаловалась, что во дворце прекратились представления французского конного театра «Зингаро», во время которых Тимофевна неплохо зарабатывала в твердой валюте. И после этого сообщения бедная женщина махнула залпом шампанское и разрыдалась.

А вот беседа с гривастым малым и, судя по заоблачному выражению глаз и огрызку карандаша за ухом, местным поэтом-компьютерщиком сложилась бестолково. Заказав жбан крепкого пива, гривастый долго рассказывал, как по ночам граф иногда катается в красивой карете, запряженная тройкой призрачных белых лошадей. И якобы любой человек, который согласится на предложение сесть в нее, бесследно исчезнет. И больше его никто никогда не увидит. В конце монолога гривастый перешел на рифмованный слог, завывая в экстремальных моментах повествования…

Уже собираясь на выход, Славик поймал внимательный взгляд из-за огороженного занавеской столика. Вначале вор подумал, что за ним ведется слежка. Достав ручное зеркальце, он узнал наблюдателя по белому лицу. Им оказался библиотекарь Кахаберыч. Интуиция подсказывала Печорину, что библиотека – это идеальное место для сбора информации. Наверняка Кахаберыч кое-что слышал о «лошадиных» тайнах графа. И вор с дурашливой улыбкой направился в сторону занавешенного столика.

– Вы с ума сошли! – испуганно остановил его библиотекарь. – Сядьте вот там. Боком ко мне.

Агентов зорко огляделся по сторонам. Вор тоже осмотрел присутствующих – до них никому не было дела. Кто, как ни он, мог бы моментально выявить скрытое наблюдение. Но Славик не стал спорить и занял место за соседним столом.

– В отличие от меня закажите кофе и пирожные, – громко прошептал Агентов и, отломив кусочек бублика, отхлебнул чай. – Разговаривайте, не поворачивая ко мне головы. Вы в большой опасности. Они никогда не убивают знакомых, а выбирают случайных людей.

– Кто?! – Печорин тоже перешел на драматический шепот. Ему и в голову не приходило, что в местной социальной среде таится столько угроз и заговоров.

– Они… Но меня эти люди не трогают, я – табу! Есть соответствующая бумага.

Вор замолчал, обдумывая ситуацию. При такой степени конспирации беседа могла потерять логику. Но он ошибался.

– Ты, приятель, собрался на скачки, раз интересуешься лошадьми его сиятельства?

– А чем тут еще заняться?

– Одобряю, хотя сам я никогда не участвую в скачках. В юности меня определили в кавалерию, мы соревновались всегда в военной форме с золотыми эполетами. Красота! Но на английском дерби в Эпсоме, где русская сборная побывали на гастролях, я сшиб насмерть суфражистку Эмили Дэвисон. Даже король был в курсе.

Он замолчал. Славик краем глаза заметил слезу на пухлой щеке Агентова.

– Ее лицо преследует меня до сих пор… Иногда появляется желание повеситься или наглотаться газу, но некогда. К тому же я никогда не теряю присутствия духа. Думаю, что я вам помогу. Моя услуга обойдется в девятьсот девяносто долларов. Деньги вперед.

Славик кивнул и достал пачку денег.

– Вы что, идиот? Не считайте деньги на виду у других посетителей, мы не уйдем отсюда живыми!

– Простите за нескромность, – вору было совсем несложно отсчитать деньги, не вынимая из кармана. Причем существовали разные способы счета: для четырех, трех и даже изящная комбинация для двух пальцев. – Сдачи не нужно.

– Все точно, – неуверенно ответил вору Кахаберыч. Он тоже попробовал пересчитать деньги одной рукой, но запутался и рассыпал бумажки.

– Первый и самый важный момент: граф испытывает особое расположение только к истинным знатокам и даже может подыграть им. И здесь есть два подпункта. Вы должны хорошо запомнить имя знаменитой кобылы Кинчем, которая одержала больше всего побед и ни разу не проиграла. Илья Гаврилович иногда просит уточнить год ее рождения. Запомните, кобыла появилась на свет в 1874 году от Рождества Христова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.