Сладкий сын

Но силы всё же не бесконечны. Утром 31 декабря стало понятно, что праздником и не пахнет. Нет, с Федей всё было в порядке. Соня просто не то чтобы не чувствовала приближения праздника – она отрицала его. Ей не хотелось прибираться, что-то готовить. К счастью, ёлку в этом году нарядили заранее, а то семья осталась бы без символа Нового года. Соня ходила по квартире в прострации, с каждой минутой всё яснее понимая, что не хочет наступления праздника. Да, меню продумано с учётом того, что Феде можно и что он любит, да, для всех заготовлены подарки, да, Жорка наверняка будет прыгать до потолка или даже ещё выше, когда обнаружит под ёлкой гитару, которую мама выбирала для него с такой любовью… Но всё вокруг – не то. Обмануть себя не получалось. Люди часто жалуются на отсутствие новогоднего настроения, но на этот раз его у Сони действительно не было. Совсем. И тут она наткнулась в интернете на интересное задание: надо было написать письмо себе в будущее. Почему бы и нет? Соня быстро втянулась и даже решилась выложить пост с этим текстом в ВК, проиллюстрировав её созданной мужем с помощью нейросети фотографией себя любимой через 12 лет.

Письмо себе (почти 50-летней)

Сегодня я не хочу резать салаты на новогодний стол, наводить порядок и записывать итоги года. Если честно, я вообще не хочу праздновать. Впервые до такой степени не хочу. И насиловать себя, изображая радость, когда её нет, я не собираюсь. А потому… Напишу-ка я себе в будущее, пожалуй.

«Дорогая моя Сонечка!

Надеюсь, что сейчас, собираясь встречать Год Кролика (или Зайца, или Кота, китайцы вон уже сколько веков разобраться не могут), ты заканчиваешь натирать сыр для одного из любимых салатов. И ждёшь детей и внуков на праздник. Для всех ты купила подарки. И написала что-нибудь новогоднее, конечно.

У тебя отличное настроение. Вчера был твой последний рабочий день в этом году. Все ученики-«молчуны», взятые в сентябре, уже заговорили, картавые правильно рычат, все свистящие спрятаны за зубами – и ни у кого нет на ёлках «фыфэк» (одни сплошные шишки). Ты работаешь над очередной (возможно, четвёртой-пятой) книгой по логопедии, но сегодня по случаю праздника закрыла ноутбук. Там же, под крышкой, ждут завершения пара романов (один для подростков, второй – для взрослых) и тройка сказок для детей. В твоём ежедневнике на ближайший месяц – несколько встреч с читателями по всей стране. Командировки, как тебе (мне) и мечталось.

Но самое главное – сейчас приедут дети. Федя с женой, которую ты с удовольствием называешь дочкой, и малышами (надеюсь, это мальчик и девочка). Наконец-то изобрели что-то стоящее, и твоему старшему сыну уже не приходится считать хлебные единицы. Его дети здоровы, сам он счастлив и в семье, и на работе. Как и Жорка, который опять где-то шатается со своей девчонкой (ты немного ворчишь, но при этом улыбаешься: его своенравность никуда не делась).

А вот и муж вернулся из вояжа по магазинам: добыл-таки кальмаров. Уже очищенных и порезанных кольцами, ура! Не муж, а мечта, все твои желания понимает с полуслова. Сидит теперь, разбирается с новомодными игрушками для внуков. Уже сам в чём-то залип, а как же! Для тебя он включил музыку, и ты пританцовываешь на кухне.

Классно, что ты вернулась к короткой причёске и яркому «окрасу». И молодец, что всё-таки решилась на лазерную коррекцию зрения. Прекрасно выглядишь! Кажется, получше, чем я сейчас.

Надеюсь, что все твои (наши) любимые, близкие люди живы и здоровы. И мирно уживаются друг с другом, само собой. Передавай всем приветы. И поздравить на забудь. Хотя… Ты, наверное, уже и так отправила всем поздравления в стихах. Я в этом году – пас.

Ты, наверное, сейчас вспоминаешь конец 2022-го как сложное время – и только. Насколько я тебя знаю, ты уже нашла в нём что-то позитивное, светлое. И написала автофикшн, чтобы помочь другим людям, оказавшимся в похожей ситуации. Рада, что ты тогда не бросила писать, а чуть позже вернулась к истории про Яфоси и сделала из неё полноценный роман.

Знаешь, мне помогло это письмо тебе. Уже – помогло. Я верю, что всё будет именно так. Или даже ещё лучше. Через 12 лет я буду другой – и в то же время самой собой. Несмотря ни на что.

С наступающим Новым 2035 годом, дорогая! Береги себя!

31.12.2022»

Всё, письмо написано. И кальмары (неочищенные, правда), ждут своей очереди. И крабовый салат сам себя не нарежет. И – Небеса милосердные! – мне осточертел заношенный халат в «цветуёчек», пойду переоденусь. Врубаю музычку – и за дело!

Дописывая эти строки, Соня улыбалась. Она вспомнила о том, что у неё есть любимая профессия и не менее любимое хобби. Завершившийся ещё до всей этой свистопляски с диабетом писательский марафон действительно подарил ей основу нового произведения и – отсроченный эффект – вдохновил употребить пережитое на благо. Соня действительно решила написать произведение (рассказ или повесть) о Фединой болезни. Получалось, откладывать наступление Нового года и правда не стоило. Тем более что есть куда стремиться – к перспективам, обозначенным ею перед самой собой.

***

Салаты нарезали Федя и Жорка, квартира приобрела праздничный уют общими усилиями, и вот уже семья собралась на кухне. Угощения, подарки, звонки близким… Шампанское, добрые пожелания, чокающийся стаканом с чаем Жорка. И Федины слёзы, от которых болезненно сжалось Сонино сердце. Ей-то было проще смотреть в будущее: у неё столько всего позади, в том числе ситуаций, из которых, казалось, не выбраться. А для Феди диабет стал концом привычной жизни, и он не мог сказать, что будет дальше. Соня же могла только обнять сына, передавая ему невысказанную мысль: «Я всегда буду рядом!».

И она была. В новогодние праздники, когда у Феди часто случались эпизоды гипогликемии и приходилось корректировать дозы инсулина, что Соня делала без малейших сомнений, и после них, когда ей пришлось вернуться к формату дневника, чтобы справиться со своими чувствами.

12 января

Очень переживала по поводу первого Фединого похода в школу после начала всей это катавасии. Утром собрала ему всё необходимое: бутерброд для перекуса, пару яблок, маленькую упаковку сока, бутылку воды, сахар в кубиках. Показала, куда лучше положить шприц-ручку в чехле, чтобы инсулин не замёрз. Договорилась с ним о том, когда он должен измерить сахар, когда – перекусить. И чтобы все медицинские манипуляции проводил в кабинете классного руководителя, который ещё до начала четверти разослал всем учителям подготовленную мной памятку про сахарный диабет. Я предусмотрела всё… Кроме реакции одноклассников. Весь день Федя мне не звонил и не писал. С нетерпением я ждала его из школы. Он пришёл морально убитым. Оказалось, что кто-то за его спиной сказал, что Федя – наркоман. Видимо, знал откуда-то, что диабетики колют себе инсулин. Один дурак – ещё не повод для расстройства. Но когда его слова подхватили другие… Я не сторонник крайних мер, но, когда я думаю, что в этот момент испытал мой сын, мне хочется взять того самого «умника» за шкирку и трясти до тех пор, пока вся дурь из него не вылетит. А с остальными Федиными одноклассниками, которые позволили себе смеяться над этой глупой шуткой и повторять её, я бы поговорила. Так поговорила бы…

Глядя на сына, который пришёл домой и просто рухнул на стул, я жаждала что-то сделать. Не то, о чём написала выше, конечно, но всё же. Сначала начала писать классному руководителю, потом стёрла сообщение – решила обратиться к родителям. Вот что я набрала трясущимися от гнева пальцами:

«Здравствуйте, уважаемые родители! У моего сына Феди в конце декабря выявили сахарный диабет первого типа. Это очень серьёзное заболевание, которое не лечится и требует пожизненных инъекций инсулина перед каждым приёмом пищи. Сегодня он пришёл из школы расстроенным: кто-то из одноклассников придумал, что Федя – наркоман. И многие это подхватили. Пожалуйста, поговорите со своими детьми. Я очень надеюсь, что никого из них никогда не коснётся серьёзная болезнь. Но наша, родительская, задача – научить детей по-человечески относиться к тем, кому повезло меньше».

Отправила в чат, дала прочитать мужу. Он сказал мне, что я слишком жестока: нельзя было так толсто намекать родителям, чтобы они представили себя на моём месте, а своих детей – на Федином. Но при этом сам он мрачно пообещал сходить в школу и лично поговорить с каждым «болтуном», если что-то подобное повторится.

К счастью, нападок больше не было. Наверное, родители всё же поговорили со своими чадами. Соне приходилось нести человеколюбие в массы. Почему бы и нет? Может, это её миссия… Наряду с помощью Феде, конечно. Соня делала всё, что должна, и ей, как и в самом начале, помогала чёткая программа действий. Сыну надо было пройти врачей, ПМПК, МСЭ, и всё это Соня проходила как квест, подрываясь по каждому звонку. Туда сходить, сюда занести копии документов… Сохраняя бодрость, конечно. Но получалось не всегда.

17 января

Мне надоело крепиться, держаться и отрицать очевидное. Мне больно! Больно!!! Я больше не могу врать в ответ на вопрос: «Как ты?» Потому, что люди, его задающие, хотят слышать, что у меня всё хорошо и что хвост пистолетом. И при моих робких попытках жаловаться выдают что-то типа «ну да, это у всех так, привыкнешь».

А я вот хочу побыть слабой! Пожаловаться, пожалеть себя, поплакать, в конце концов. Я устала. Я сплю шесть часов в сутки с перерывом посередине. То есть два раза по три часа. И это не отменяет факта, что мне надо работать (в том числе с не самыми простыми детьми), мыть нежно ненавидимую мною грязную посуду и успевать как-то ещё пожить.

Я пыталась, правда. Я крепилась, делала хорошую мину при плохой игре и даже поставила перед собой амбициозные цели. На год. Который начался с корректировки доз инсулина и прохождения с сыном врачей. Как я? Плохо.

Вчера я почувствовала глухую, но стойкую ненависть к происходящему. У высших сил нет других подопытных, кроме меня и моей семьи, что ли?! Почему мой ребёнок должен страдать? Почему именно мой? За что? ЗА ЧТО?!

У меня под глазами синяки, как у панды. И фигурой я из-за стресса стремительно приближаюсь именно к этому животному. Вот только я не добрая панда. Уже не добрая, не-е-ет… И не исключено, что следующему интересующемуся, как я держусь, не поздоровится.

Вот кто меня понимает, так это матери детей с тем же диагнозом. Они, по крайней мере, не говорят мне, что «это пройдёт». Они своим примером говорят, что и так можно жить. Потихоньку, решая каждый день текущие проблемы. Продвигаясь по шажочку. Эти матери для меня – настоящие героини и пример для подражания.

Хочется верить, что когда-нибудь я преисполнюсь мудрости. И пойму, для чего мне было дано это испытание. А пока я хочу выжить. И помочь сыну настолько, насколько смогу. Как я? Живая. И мне больно…

Потом Соня снова брала себя в руки. Сыну дадут сенсор, чтобы не приходилось постоянно колоть подушечки пальцев, на которых уже живого места нет. Ну разве не хорошая новость? Замечательная. Можно будет заказать трансмиттер, который будет посылать на её, Сонин, телефон сигнал тревоги, если у Феди упадёт сахар, так что можно будет спать по ночам. В очередь на инсулиновую помпу встали (спасибо добрым людям, которые подсказали, как это лучше сделать). Но наладить прежнюю жизнь не получалось.

25 января

Сегодня мой день рождения. Я должна была провести его на работе. Запланировала десять занятий и одну консультацию. Но в шесть часов утра, измеряя Феде сахар, заметила, что он весь горит. Градусник показал 37,7. Сначала собралась на работу, но потом прикинула, чем может грозить повышенная температура, и отменила все занятия. Весь день всё валится из рук: хотела почитать – и так и не начала. Хотела заняться чем-то полезным, но время незаметно утекло сквозь пальцы, поделённое между уборкой и мытьём посуды. Ах да, в магазин и в аптеку сходила. И ответила на все поздравления, горько усмехаясь про себя: не на такой день рождения я рассчитывала.

С утра Федю спасла таблетка парацетамола, снизившая температуру до 37 и справившаяся с головной болью. Ровно через восемь часов всё повторилось. Ещё одна таблетка – и тут же визит вызванного ещё утром педиатра. Экспресс-тест показал, что это не ковид. Уже хорошо. В списке лекарств сосудосуживающий спрей, изотонический раствор, леденцы для горла и противовирусный препарат. Антибиотики пока не нужны и, я надеюсь, вообще не понадобятся.

Вот мне и 38. Этот день показал мне, что жизнь изменилась не на время – она стала другой навсегда. Праздника не хочется. Вообще ничего не хочется, кроме несбыточного. Помнится, своё 23-летие я отмечала, будучи розовой от фукорцина, почёсываясь, в гордом одиночестве. Мама и брат испугались моей ветрянки и уехали, а я заказала себе пиццу и дала курьеру 500 рублей в качестве морального ущерба (тогда это были вполне приличные деньги). Так вот, этот день был приятнее, чем сегодняшний. Лучше болеть самой, чем видеть, как страдает твой ребёнок. Прописная истина. Несколько дней назад я плакала, обнимая Федю и говоря, что, если бы могла, забрала бы его болезнь себе. И не лукавила ни чуточки.

Мне странно и страшно от полной невозможности чего-то хотеть. Забрала из пункта выдачи книгу своего любимого Терри Пратчетта – и даже не открыла. Начатая вчера (или уже позавчера?) «толстушка» под названием «Девушка с веслом» тоже не прельщает. Прокрастинация по отношению к чтению – такого очень давно не было. Может быть, и вообще никогда. Посмотрела с Федей видос от BadComedian, посмеялась, а гнетущее чувство не отпускает. Жизнь, верни мне радость!

8 февраля

Жизнь, налаживаясь, может внезапно преподнести сюрприз. Вот дали Феде «Либру» – долгожданный сенсор. А прожил этот приборчик диаметром с пятирублёвую монетку вместо 14 положенных дней пять. Просто начал ночью показывать крайне низкий сахар, потом Lo, а утром приложение на смартфоне лаконично объявила, что сенсор перестал работать. Установите, мол, новый. И он есть, только вот как отчитываться перед государством за предыдущий? Вероятно, покупать в итоге новый самой. Дела… Нервы, много нервов – а потом некий пофигизм. Ну, куплю новый.

Зато инвалидность Феде вчера дали. Даже раньше, чем мы прошли психолого-медико-педагогическую комиссию. Хотя так не должно быть, но в бюро медико-социальной экспертизы решили ускорить процесс. Приятно удивлена скоростью. И самим по себе процессом оформления инвалидности. Думала, это будет геморройнее. Но в поликлинике и эндокринолог, и её медсестра, и заведующая так хорошо, чётко и слаженно сработали, что просто загляденье. Но и мы не промах: быстренько прошли всех врачей, да и подписывать бумажки, приносить копии я старалась тут же, по одному звонку.

И вот теперь я мама ребёнка-инвалида. Это долгое время было моим самым большим страхом в жизни. В девятнадцать лет я решилась на аборт, узнав, что у отца моего молодого человека инвалидность по сахарному диабету. Я так боялась родить больного ребёнка, что решила его убить. И я думаю, что Бог есть. Это всемогущая сущность не без чувства юмора. До меня даже не сразу дошла его ирония. У меня нежно любимый сын, получивший инвалидность в 12 лет. По сахарному диабету. И мне в целом норм. Нет, не нормально, а именно – «норм». То есть, конечно, случилось непоправимое, но небо не рухнуло на землю, я живу в целом по-прежнему. Мы все живём. Федя научился считать хлебные единицы, измерять себе сахар и делать инсулин, я им горжусь. Держится в рамках целевых показателей. Да, иногда сахар низковат, но главное – колебания незначительны. Есть все шансы избежать осложнений. Я – довольно живучее существо. Думаю, мои дети от меня это унаследовали. Мы живём с приключениями (иногда не самыми приятными), но ведь живём же! И нам и разу не скучно. Везучие мы, вот.

Сенсор в итоге заменили по гарантии, а Соне выпала череда приятных событий. Во-первых, пришёл наконец из типографии тираж её книги по логопедии для родителей, который она оплатила ещё перед Новым годом, и заказанные логопедами и родителями бумажные экземпляры разлетелись в разные уголки страны – от Камчатки до Карелии и от Хакасии до Крыма. Появились и первые отзывы – положительные! Во-вторых, Соня с мужем разобрались с трансмиттером, и теперь семья получила возможность спокойно спать практически каждую ночь. Как этого не хватало! В-третьих, в рамках достижения своих поставленных на 2023 год целей Соня изо всех сил принялась любить себя, даже неожиданно «фиганула каре» – и оказалось, что такая причёска очень ей к лицу. А ещё она решительно забила на свой вес, торжественно пообещав себе не вставать на весы, и начал потихоньку приходить в форму без особых усилий.

Наверное, эту историю стоило бы закончить Фединой улыбкой под бой курантов, известивших начало 2024 года. Но до этого момента ещё так далеко! Да и к чему ждать каких-то дат? Для Сони новая страница началась, когда она предложила Феде вернуться к плаванию, а он с радостью согласился. К счастью, тренер не отказал, и у Сони снова появилась задача – получение справки для бассейна. Её сын возвращается к нормальной жизни! Да, возможно, будет сложно. Но разве без испытаний жизнь не кажется пресной? «Прорвёмся!» – твёрдо сказала себе Соня. Иного пути у неё нет, ведь с ней рядом её сладкий сын.