Темная страсть

Остановились мы возле невзрачного дома. Выглядел он, мягко сказать, не очень.

Руди открыл мне дверцу.

– Да, а я думала у всех демонов дела хорошо идут, и деньги водятся, а ты, я погляжу, в отстающих, – съязвила я, выходя из автомобиля.

– Не переживай, это временное пристанище. Разберёмся с Беккером – увезу тебя к себе в дом. Он у меня не хуже, чем у твоего Кирилла.

Мы зашли в дом. Видно по состоянию – в нём давно никто не живёт. Обшарпанные стены, единственная лампочка и та мигает, из мебели осталось лишь то, что не растащили.

Руди взял меня за руку. Я попыталась вырвать, но он лишь сильнее её сжал.

Мы спустились в подвал.

– Твои апартаменты, принцесса! – он открыл дверь и втолкнул меня в комнату. – Располагайся.

Маленькое помещение без окна, бетонные стены, а на полу только один матрац. Интересно, он заранее для меня место подготовил или у него здесь до меня кто другой взаперти сидел?

Через час он вернулся. Мужчина заметно шатался и от него несло алкоголем.

– Держи, – он кинул на матрац одеяло и подушку.

– Спасибо! – на автомате выдала я.

Руди расплылся в улыбке.

– Видишь, мы уже вполне нормально общаемся, – он зашёл в комнату.

Главное – не показывать страх.

– Николос, а если я тебе пообещаю….

– Нет! – не дослушав оборвал меня мужчина. – Даже слушать не стану. Ты вон, Яношу много чего наобещала, и что из обещанного он получил? Ни-ши-ша! – Николос зло засмеялся. – Ты не в том положении, красавица, чтобы торговаться, а я не такой осел, как твой папаша, соглашаться. Если мне чего надо будет, я и так могу взять, – он присел на корточки возле меня. – Да, Юля, – мужчина провел рукой по моим волосам.

– Николос, пожалуйста! – взмолилась я, когда увидела, как он начал расстёгивать ремень.

– Ч-ч-ч-ч, – он прикоснулся пальцем к губам.

– Ну пожалуйста, – умоляла я его, когда он потянулся ко мне.

– Чем меньше ты будешь сопротивляться, тем лучше, – он как обезумевший схватил меня за волосы и выволок из угла, в который я уползла.

– Нет, нет, – повторяла я, а он навалился всем весом и сорвал с меня штаны.

Только он коснулся меня своим орудием, как его словно ударило разрядом тока, и он отлетел от меня, с грохотом ударяясь о стену.

– Проклятая печать всё-таки работает! – со злостью выпалил он. – Ну ничего, подожду, – сказал он сам себе для себя. – Недолго осталось! – выкрикнул он уже мне.

Выдохнула и от облегчения слегка улыбнулась.

Руди рассвирепел.

– Что лыбишься? Я сейчас вырежу печать Беккера с твоей спины. И продолжим!

– Её так легко снять? – в ужасе от предстоящей процедуры спросила я.

– Нет, – Руди потёр лоб. Видимо, удар его немного отрезвил. – Она будет тебя оберегать от других мужчин, пока жив Беккер.

– Значит, она будет меня оберегать вечно.

– Нет, Юля, у Беккера нет шансов. Он скоро явится за тобой, и мы его убьём.

– С чего такая уверенность. Наличие в ваших руках ножа, способного убить демона, не означает, что Кир позволит вам им воспользоваться.

Руди ухмыльнулся.

– Беккер потратит большую часть своей силы на твои поиски, плюс мгновенное перемещение – это тоже его ослабит. Поэтому, когда он появится, мы с легкостью с ним справимся. Юля, не питай ложных надежд. И прими всё, как есть.

– И ты, Николос, прими всё, как есть. Кир придет и заберёт меня, а вы с Шиманским получите по заслугам.

– Он один и ослабленный, а нас двое и мы подготовились. Чувствуешь перевес?

– Не один, а с Алексом. Неужели ты думаешь, брат ему не поможет?

– Он не успеет. Алекс не будет знать, куда перемещаться, пока Кир не окажется в нужном месте. У нас будет достаточно времени до прихода Алекса.

– Николос, как ты не можешь понять, Шиманский манипулирует тобой. Ты ему совсем не нужен. Он легко согласился тебя предать, когда я ему предложила. Он тебе не друг. Откажись от своих планов и, по крайней мере, ты сохранишь свою жизнь. В любом случае ты ни чего не выиграешь. Я тебя никогда не приму. Ты не найдешь со мной счастья. Я люблю Кирилла, – попыталась я вразумить Николоса.

Руди долго на меня смотрел, прежде чем ответить:

– Юля, а ты ведь не сразу Беккера приняла, я знаю. Ты и от него бегала. Он ведь смог тебя добиться, а я чем хуже.

Я замотала головой.

– Нет, Николос, ты не прав. Ты знаешь только факты, а что у меня в сердце творилось – знаю только я. С первой минуты нашей с ним встречи меня к нему тянуло. А бегала от него, потому что считала, что я для него лишь прихоть.

– Это бессмысленный разговор, Юля, нас рассудит лишь время, – Николос подошел к двери. – Тебе что-нибудь нужно? – спросил он не оборачиваясь.

– Нет, – если попрошу, он ещё раз придет в мою камеру, а я этого не хочу.

Легла на матрац в надежде уснуть. Может, хоть во сне мне станет легче.

Глава 19

Кирилл нежно, но крепко держит мои руки, а сам, подцепив сорочку зубами, тянет ее вверх, оголяя грудь. Закрыла глаза и наслаждаюсь ласковыми прикосновениями. Так хорошо, я как в раю. Шепчу его имя и чувствую его желание у себя между ног. Да. Выгибаюсь навстречу. Блаженство. Мои руки уже свободны, и я глажу его шикарное тело и притягиваю любимого к себе как можно ближе. Почему он медлит? Я так его хочу. Сладкая пытка. Обхватила его ногами и резким движением соединила наши тела. Каждое движение мужчины откликается во мне стоном. И чем быстрее Кир, тем громче я. Что есть мочи кричу его имя.

– Хватит уже орать. Просыпайся, – меня трясут, возвращая в суровую реальность. Как же я сейчас ненавижу Николоса за то, что он меня разбудил и лишил ещё нескольких мгновений счастья. Такой реальный и прекрасный сон.

– Что тебе надо? – зло спросила мужчину.

– Задери футболку и повернись ко мне спиной, – приказал Руди.

– Ещё чего!

– Юля, хватит уже! Делай, как тебе говорят! – раздраженно рявкнул Николос.

Руди грубо развернул меня и сам задрал футболку. Он плеснул какую-то жидкость мне на спину. Я почувствовала лёгкое жжение в области татуировки.

– Что ты сделал? – потёрла рукой спину.

– Это чтобы мы знали, когда появится Беккер.

– А как моя мокрая спина вам в этом поможет?

– Это, – Руди показал мне бутылёк, – прислал твой отец. Чем ближе Беккер к твоему обнаружению, тем сильней начнет светиться твоя печать. Она уже немного светится. Есть, правда, побочный эффект. Тебе будет нестерпимо больно. Мне жаль.

Руди убрал бутылёк в карман и встал.

– Пойдем, свожу тебя в туалет и покормлю.

Я молча пошла за ним. Николос завел меня в ванную и оставил одну. В комнате отвратительно пахло, и повсюду проглядывала плесень. Я брезгливо открутила вентиль, из крана побежала ржавая вода. Через несколько минут потекла чистая, но ледяная. Умылась, и более-менее привела себя в порядок. От завтрака я тоже не намерена отказываться. Если я и в правду беременная, морить голодом малыша – преступление.

От мыслей о ребёнке у меня потекли слёзы. Погладила живот. На таком сроке, конечно, без теста или анализов не определишь, есть беременность или нет. Но женское чутьё мне подсказывает, что у меня скоро появиться маленькая копия Кира.

В кухне, кроме стола и двух стульев, ничего не было. Николос достал из пакета купленную еду. От запаха копченых крылышек и не совсем свежего салата затошнило.

– Николос, а у тебя есть что-нибудь другое? – хоть привередливостью в еде я особо никогда не отличалась, но есть копченую курицу на завтрак….

– Есть хлеб и молоко, – Руди ушёл в другую комнату и принес бутылку молока и две сдобные булочки.

Ели мы в полной тишине, а потом он отвел меня обратно в подвал. Ещё на кухне заметила, спина с каждой минутой всё сильнее кололась.

Через несколько часов я уже готова была лезть на стену. Татуировка просто убивала меня. Жгло так, что я готова содрать кожу.

Руди приходил, по моим подсчетам, каждые три часа и проверял мою спину. Его визиты казались вечностью. Я, как могла, сдерживалась и не показывала, насколько мне больно.

Сижу и методично бьюсь о стену головой. Не знаю: я так сижу час, или день, или, может быть, пять суток. Болит уже не только спина, а всё тело. Даже собственные прикосновения заставляют корчиться. Организм отторгает даже воду, а о еде вообще речи нет.

Дверь открылась, и в комнату зашёл Николос.

– Как ты?

Выпрямила спину и сижу ровно. От болезненных ощущений всю трясёт, но я держусь. Печать он не так часто проверяет, а начни я орать и извиваться, как мне на самом деле хочется, он сразу поймет, что время пришло. Ради нескольких минут форы для Кирилла, я готова вытерпеть и в сто раз больше.

– У меня всё хорошо, – ответила я Руди и даже выдавила из себя улыбку.

Он недоверчиво окинул меня взглядом.

– Печать.

Я уже по привычке повернулась и показала ему спину.

– Странно, Шиманский говорил….. Ты мне врешь?!

Помотала головой.

– Ну-ка, вставай на ноги! – Руди одной рукой поднял меня с матраца. Ноги подвели – я не удержалась и упала.

Мужчина матюгнулся и, схватив меня в охапку, куда-то потащил. От его прикосновений хотелось выть, но я закусила губу зубами и терпела. Он вынес меня на улицу и запихнул в автомобиль.

– Куда мы?

Он оглянулся, и по его выражению лица я поняла, что всё это время страдала не зря. Он боится опоздать.

– К Шиманскому, – ответил Николос.

Мы заехали на территорию Шиманского. Николос проехал мимо главного входа и завернул к отдельно стоящему зданию, больше похожему на склад.

В пустом помещении нас уже ждал Шиманский.

– Николос, к чему такая спешка.

– Янош, чёрт побери, я же не знаю, как должна гореть эта печать. Ты сказал, когда девчонка начнёт орать от боли – тащить её к тебе. Но, по-моему, она притворяется и терпит.

Шиманский посмотрел на меня.

– Покажи её спину, – приказал он Руди. Николос рванул мою одежду, и я услышала крик:

– Руди, ты полный придурок! Беккер появится с минуты на минуту, а у нас ничего не готово.

Шиманский подошёл ко мне и хотел ударить, но Николос его остановил.

– У нас нет на это время! Говори, что делать!

– Тащи эту тварь вон к той стене, и прикуй её цепями, – скомандовал Шиманский, трясясь от злости и страха. – А я в дом за ножом.

Мы с Николосом остались одни. Он постоянно оборачивался по сторонам и суетился. Только с третьего раза ему удалось защёлкнуть замок на кандалах.

– Боишься! – констатировала я факт. – Правильно!

Глаза Руди бегали, он был напряжён, что даже не слушал меня.

В какой-то момент поняла – боли больше нет. Подняла глаза, и сердце бешено заколотилось – в противоположном углу стоял Кирилл.

Отвела взгляд и опустила голову. Если Николос увидит мои глаза, то всё поймет, и Кир лишится преимущества. В груди щемит – Кир осунулся и выглядит измотанным. Если мне не показалось, он похудел. Но всё ровно он самый красивый и любимый мужчина на свете. Едва сдерживаюсь, чтобы не закричать, как я его люблю и как сожалею, что натворила столько глупостей.

Руди притих и медленно обернулся – почуял неладное. К этому моменту Кир обернулся. Он взмахнул крыльями и оттолкнулся от пола. Мгновение – и Руди летит в сторону. Кирилл подлетел к нему и безжалостно впился в его тело огромными когтями на лапах. Руди взвыл, как зверь. Кирилл разодрал его грудь в клочья – лужа крови растекалась вокруг Николоса.

В помещение забежал Шиманский с подмогой.

Ногой уперлась в стену и дергаю цепь со всей силы, пытаясь освободиться. Одна цепь поддалась, и я принялась дергать за другую.

– Беккер, вот мы и встретились! – выкрикнул Шиманский.

Продолжая дергать за цепь, оглянулась.

Кир пнул голову Николоса к ногам Шиманского, и она покатилась, как мячик.

Шиманский оскалился. Он дал знак, и толпа, стоявшая за его спиной, ринулась на Кира, по дороге принимая обличье демонов.

Уже разодрала руку в кровь, но вторая цепь никак не поддаётся. Дергаю, а сама не свожу глаз с Кира. Несколько демонов одновременно атакуют Беккера, но пока перевес на его стороне. Рёв, крики, кровь. Шиманский стоит в стороне. Я знаю – он выжидает. Сволочь. Собрала оставшиеся силы и рванула железяку. Она не выдержала, и я вместе с ней повалилась на пол. Встала и бегом ….

– Н-е-е-е-ет! – заорала я во всё горло. Ледяной холод закрался в душу и мир перевернулся.

Шиманский стоял за спиной Кирилла с окровавленным ножом. Кир молча шатался на ногах, а потом рухнул на пол.

Ярость, злость, безысходность, а главное – безумная жажда мести переполняли меня. В висках застучало, и голова пошла кругом. Внутри меня всё рвется. Каждая клеточка кровоточит и разрывается на мелкие кусочки. Огонь в груди расходится по венам, и я слышу оглушительный хруст в своей голове. Меняюсь. Я чувствую силу – огромную, неуёмную, безграничную силу. И я ей рада, она мне нужна. Я накажу всех.

– Ты! Ты белый демон! – не веря собственным глазам, бормочет испуганный Шиманский. – Почему этот дар достался тебе, какой -то девчонке?!

Я иду на него, а он отступает. Его прихвостни в ужасе разбежались. Ничего, и до них доберусь. У меня есть цель – Шиманский.

Кир лежит. Знаю, он жив, и он не умрёт – я питаю его своей силой. И её у меня безмерно много. Я чувствую не только Кира, я чувствую всех. Все эмоции, страх, я даже знаю, о чем они думают. Отчетливо слышу мысли Шиманкого. Он в ужасе.

– Юля, стой! Я твой отец, – Шиманский поднял руки и выронил нож.

Впилась в его горло когтями и давлю.

Прижатый к стенке Шиманский хрипит и жалко стонет. Мысли. Его мерзкие мысли витают в далеком прошлом. Он жалеет, что не убил меня ребенком, как убил мою мать. Я отчетливо вижу картину убийства. Оглянулась на нож, и он уже в моих руках. Размахнулась и воткнула его в самое сердце убийце.

Алекс склонился над Кириллом и осматривает его.

– Не могу понять, в чём дело, – шепчет Алекс, или это я слышу его мысли, сама понять не могу.

Мой человеческий облик вернулся, но всё же я чувствую, как от меня идет невидимая нить жизненной энергии и питает Кирилла.

Подбежала. Алекс, не сказав ни слова, обнял меня и брата и перенёс нас домой.

***

– Как он? – спросил вошедший в комнату Алекс.

– Всё по-прежнему – без сознания, – утирая слезу, ответила младшему Беккеру.

– Юля, не переживай, Кирюха обязательно выкарабкается.

От его слов ещё больше почувствовала себя виноватой и разревелась окончательно.

– Юля, – Алекс прижал меня к своей груди, – ты же сама чувствуешь, ему становится лучше. Да по-другому и быть не может, его поддерживает своей силой не кто-нибудь, а самый что ни на есть белый демон, – всхлипнула. – Юлёк, хватит реветь. Ты мне всё героическое представление о таких, как ты, рушишь. Ты же самый наикрутейший демон всех времен и народов, а хнычешь, как маленькая. Успокаивайся, а я тебе что-нибудь поесть принесу.

– Очнись, только очнись, – эти слова я повторяла, как молитву, заливая Кира слезами. – Я так виновата, – положила голову ему на грудь и слушаю, как бьётся его сердце. – Кир, если ты очнёшься, обещаю, я больше никогда в жизни тебя не ослушаюсь. Только приди в сознание. Я всё буду делать, как ты скажешь. Кир, я так тебя люблю – больше жизни.

Чувствую, как Кир пошевелил рукой.

Замерла.

Я же сейчас не сплю?

Поднялась.

Глаза Кирилла закрыты, но губы слегка растянулись в улыбке.

– Кир, ты меня слышишь?

Еле заметный кивок головы, и сердце наполнилось счастьем.

Эпилог

Раннее утро, а Кир щекочет меня под одеялом.

– М-м-м. Кир, давай ещё поспим.

Кир сладко потянулся и перевернулся на спину.

– Спи, – сонно ответил он.

– Тогда перестань меня щекотать.

– Юля, это не я, – зевая, протяжно ответил любимый.

–Хи-хи-хи, – слышу звонкий голосок своего маленького чуда, и беленькая головенка высунулась из-под одеяла.

Ева быстро забралась на грудь Кира и, заливаясь смехом, принялась щекотать уже его.

Дверь в спальню резко распахнулась и, топая ножками, в комнату забежала Вероника. Она быстро забралась к нам на кровать и начала помогать сестренке.

– Юля, спасай, – взмолился Беккер.

Девчонки разошлись не на шутку, и я решила всё-таки вмешаться.

– А у меня есть новость, – две кудрявые головы синхронно посмотрели на меня и притихли.

– Дядя Алекс сегодня приедет.

В комнате раздался оглушительный писк. Девчонки от радости запрыгали на кровати.

– Дядя Алекс! – выкрикивали они и глаза горели от предвкушения.

– Мне иногда кажется, что они его любят больше, чем меня, – заворчал Кир, а девочки, услышав это, кинулись его обнимать.

– Нет, просто твой брат опять привезет целую гору игрушек.

– Лошадку! Лошадку! – затараторила Вероника, хлопая в ладоши.

– Так пошли умываться и чистить зубки, – Кир подхватил дочек и понёс их в ванную.

Закрыла глаза и в который раз поблагодарила судьбу. За всё, и за каждое мгновенье счастья в отдельности.

В столовой у тёти Ани, как всегда, всё готово к завтраку.

Хоть у девочек и стоят свои детские стульчики, но едят они строго на коленях у папы. Вот и сейчас они облепили Кира и по очереди пихают ему в рот очередную ложку каши.

Без улыбки на эту троицу и не взглянешь.

– Ева! Ника! – воскликнул зашедший в комнату Алекс, держа в руках двух огромных плюшевых зайцев.

Девчонки, как обезьянки, забрались ему на шею и зацеловывают своего любимчика.

– Лошадка! – залепетала Ева, прижимаясь к Алексу.

– Привёз я вам лошадку! – заявил Алекс.

Зная Алекса, мы с Киром ринулись к окну – посреди сада, помахивая хвостом, белый жеребёнок дощипывал любимый куст Анны Эдуардовны.

– Кир.

– А.

– Помнишь, я вчера энциклопедию с дикими животными купила.

– Ага.

– Давай её спрячем, пока Алекс у нас гостит.

– Тоже тебе хотел это предложить.

Алекс с девочками на руках подошёл к нам и с невинным видом спросил:

– Примете нового жильца?

– А куда мы теперь денемся?! – тыкая в Алекса пальцем, ответила ему.

Алекс рассмеялся.

По глазам вижу, Алекс вернулся с новостями. Мысли я только в обличии демона могу читать, а эмоции всегда чувствую.

– Алекс?! У тебя есть новости, да!

– Да.

– Ну что за театральные паузы? Говори уже, – потребовала я.

– Юля, ты не единственный ребёнок Шиманского.

КОНЕЦ.