Золото Карамкена

Орлинский остановился на знакомых ступеньках гостиницы «Магадан», надел тёмные очки и смотрел на величественный православный храм, вдыхая морозный воздух и слушая звуки предновогоднего города. Время до встречи ещё было. Торопиться некуда. До здания правительства Магаданской области, где будут переговоры – пять минут пешком через сквер. А если идти с удовольствием, то можно увеличить путь и до десяти минут. Вроде бы и мороз неслабый, а народу в городе полно. Не сидится магаданцам в теплых квартирах. А на улице – раздолье! Солнце аж слепит, настроение прекрасное, люди встречаются, общаются, бегают по магазинам, покупают продукты к новогоднему столу и подарки, радуются и смеются, готовятся к празднику. Вот вроде бы все в стране сейчас это делают, но в условиях крайнего Севера, да ещё и зимой, в сорокапятиградусный мороз, это всё ощущается по-другому – гораздо веселее, дружнее и с особым колымским задором, который присущ только жителям этого сурового края.

В назначенное время Орлинский уже сидел в приёмной у губернатора Магаданской области и пил крепкий кофе, просматривая документы по проекту и ожидая приглашения на совещание. Наконец дверь в кабинет к губернатору открылась. Уже знакомый Юре Алексей Алексеевич Диканьцев, один из инициаторов проекта, вышел навстречу Орлинскому и крепко пожал руку.

– Юра, привет! Заходи!

– Привет, Алексеич!

Губернатор Магаданской области внимательно выслушал Орлинского, оценил важность проекта для области и обещал всяческое содействие и помощь в реализации. С присутствующими золотопромышленниками обсудили моменты по съёмкам на режимных предприятиях, также решили вопросы с владельцем транспортной компании о предоставлении техники. Юрий рассказал, что решили добавить в сценарий легенду об Утёсе, идея всем понравилась. Копии планов и графики съёмок он оставил губернатору, ответил на вопросы, которые ему задали. В завершение встречи губернатор вручил Юрию новогодний подарок в пакете с гербом региона и надписью «Колыма – золотое сердце России»: бутылку водки с золотом и красивую книгу в твёрдом переплете о Магаданской области. Словом, всё прошло отлично. Абсолютное понимание и солидарность. Этого Орлинский и добивался. Когда власть, бизнес и общество заодно – тогда дело пойдёт. Тогда обязательно всё получится!

Попрощавшись со всеми и пожелав счастливого Нового года и успехов, Орлинский вышел с Диканьцевым в приёмную. Алексеич предложил поехать с ним на Палатку. Это такой посёлок с разноцветными многоэтажными домами, где в основном и обитает в свободное от работы время Алексей Алексеевич. Кстати, он вкладывает сюда не только душу, но и немалые средства. Это самый процветающий в прямом и переносном смысле слова посёлок в Магаданской области. Большой Дворец культуры, в который частенько заезжают театральные и эстрадные звёзды, детские сады… Словом, ухоженный и привлекательный населённый пункт. Здесь по сценарию фильма «Золото Карамкена» тоже разворачиваются интересные события. А ещё там стоит очень душевный православный храм, в котором Орлинский был со съёмочной группой – делал сюжет и душевно общался с батюшкой, настоятелем прихода. Ну и, конечно, там есть классный ресторан, в котором всегда имеются свежие морепродукты и старый коньяк. Вот Диканьцев и предложил проводить старый год в спокойной обстановке ресторана, владельцем которого он является, а заодно перекусить и поговорить о проекте. Это значило, что сейчас надо отправляться в гостиницу, брать вещи – и на Палатку. А оттуда, уже двадцать седьмого декабря – сразу в аэропорт на самолёт. Так и получилось.

Приехав с Диканьцевым на Палатку, Юрий сходил в храм, посетил Дворец культуры, побывал на производстве, где золото превращается в украшения, зашел в администрацию поселка, увиделся со своей одноклассницей Олей, которая там работает, а также встретился с прекрасной женщиной – главой Хасынского района, с которой познакомился ещё в прошлые свои приезды. А вечером, естественно, гостеприимный Алексей Алексеевич, собрал компанию коллег и друзей в ресторане. Было и весело, и интересно, а главное – удивительно тепло и душевно. Некоторых людей Юра видел впервые, но общались так, как будто знали друг друга давным-давно. А это всё потому, что у всех есть один общий друг – любимая Колыма, бережно хранящая память общего волшебного детства, которое было у сидящих за столом людей.

Приняв душ, переодевшись и под приятным «слегка подшофе» Юра прибыл в аэропорт. Вместе с ним был и баул с гостинцами – балык, юкола, икра, лапы краба, замороженные деликатесы. Всё, как всегда. Протестовать и отмазываться, находить отговорки, чтобы не брать с собой подарки – это вещь бесполезная, поэтому бери, благодари и в путь. И слова «Бери! Ешь на здоровье! Друзей угощай! Ты ж не на себе это тащишь!» – действительно убедительный и веский аргумент.

Алексей Алексеевич вручил Юрию на память золотую ручку и шкатулку, расписанную сусальным золотом. Это традиция колымчан – не отпускать гостя с материка без подарка. Орлинскому пожелали хорошей посадки, и тепло, по-дружески попрощавшись, Юра прошёл в здание аэропорта имени Владимира Высоцкого. Он вспомнил, как радовался, когда имя великого русского поэта и барда было присвоено аэропорту на Соколе.

* * *

…Мягкая посадка, хмурое небо и теплынь по сравнению с Магаданом. Всего минус пять градусов. За время полёта Орлинский выспался и чувствовал себя превосходно. Он включил телефон на выходе из самолёта. С минуту он вибрировал, пикал и тренькал, вбирая всё то, что получил по всем мессенджерам во время полета, и сейчас с радостью делился информацией с владельцем. Тут же последовал звонок от Мракова.

– Юра, привет! Как долетел? Я на парковке А – 2, подходи.

– Привет, Олег! Долетел отлично! Буду через десять минут!

Орлинский подошел к машине, бросил на заднее сиденье баул с гостинцами. Олег стоял у дверцы со стороны водителя. Друзья пожали руки.

– Привет, Юрец, привет! Не надоело тебе летать ещё? Туда-сюда… Устал небось.

– Олег, а кто ж тебе, Змею Горынычу, балычок привозить будет, а? Не магазинный, заметь, а настоящий, руками друзей, с душой, сделанный? – смеялся Юра.

– Тут ты прав, братан! На сто процентов! Судя по аромату, который идёт от сумки, ты не с пустыми руками! – радовался Мраков.

– Я ещё и все вопросы закрыл по съёмкам. Всё согласовали, все бумаги подписали! Так что, друг, можно потихоньку творческой составляющей проекта заняться. Но, думаю, уже теперь после Нового года, а до этого можно дать себе отдых. Как считаешь?

– Ну ты-то отдохни, тебе можно, а у меня к концу года, как всегда, аврал. Не продохнуть! Кстати, я просил тебя интервью сделать с бизнесменом, помнишь? Я Вику, практикантку нашу, на это задание оправил. Умница девочка! Отличное интервью получилось. До Нового года дадим материал. Честно говоря, не ожидал. Профессионально! Молодежь радует, смена растёт! А то, смотрю, ругают наше подрастающее поколение, что, мол, бестолковые совсем…

У Олега было философское настроение. Орлинский не возражал. Они двигались по МКАДу.

– Болтают, что на уме у них только соцсети, клубы, татушки и бабки. Больше нифига им не надо. А я вот смотрю – всё-таки большинство нормальных ребят. Достойных. Стремятся учиться, расти. Так ведь, Юрец? – Мраков явно искал поддержки.

– Согласен, Олег. Я вот себя вспоминаю… Волосы до плеч, клёш, гитара. По подъездам вино пили, было дело. Сигаретки покуривали, чтобы круче и взрослей казаться. Спортом обязательно занимались. Тогда ведь смартфонами, подписчиками и деньгами не мерялись. Тогда другая шкала мер была. Пацан должен быть пацаном. Сказал – сделал. Надо драться – значит, дерись. А если тебя и старшие пацаны со двора уважают, то это, конечно, вообще статус серьёзный среди ровесников. Если в школе на родительском собрании тебя ругали, для друзей это значило, что ты отличный парень. Хулиганили в школе, конечно, но к учителям всегда с уважением и трепетом относились. И если вдруг кто-то себе лишнего позволял по отношению к педагогу, его быстро ставили на место свои же одноклассники. Причём, Олег, ты же знаешь – я тринадцать школ поменял за время учебы. И везде отношение к учителю было уважительное. Чудили, конечно, копейки в замок засовывали, кнопки подкладывали… Вот балбесы-то! – и Орлинский видно, вспомнил что-то конкретное и захохотал. Олег, держась за руль, обеими руками, глянул на друга и тоже засмеялся от души.

– А всё для чего, Олег? Для того, чтобы внимание девочек привлечь! Они ведь хулиганов любят! Или нет? А, Олег? Как думаешь? – спросил, улыбаясь, Юрий.

Мраков иронично глянул на друга.

– Юрец! А то ты не знаешь, кого девочки любят! В тебя вот до сих пор практикантки влюбляются, морда ты хулиганская! – Мраков был как всегда точен в оценках своего приятеля.

Они так смеялись, что у Юрия на глазах от смеха даже слезы выступили: так его мог развеселить только дружбан Мраков.

Орлинский вытер глаза тыльной стороной ладони и продолжил мысль:

– Баловались мы, конечно, но подлости и мерзости не делали. Никогда. А если вдруг что-то и случалось выходящее за неписаный кодекс чести, то виновник приносил свои извинения. Нас называли и стилягами, и пижонами, никчёмными и пропащими. А за что – непонятно. Нуда, балдели мы, радовались жизни. Но мы ведь тогда точно знали, что до армии можно, а вот после армии – другая жизнь. Примеры были перед глазами – старшие ребята. Точно так же ту-совались, рок-н-ролл слушали, причесон «битловский» носили, покуривали за углом школы да «Агдам» по закуткам из горлышка пили. Время пришло – вручили им повестку в Советскую Армию, побрили наголо и повезли в ряды вооруженных сил. А помнишь, какие проводины в армию делали? Это ж праздник! Провожали мальчишку, а он должен мужиком настоящим вернуться! Так и было: парни возвращались – и кто учиться, кто на работу, кто сразу и то, и другое. Некоторые ещё и женились на честно дождавшихся их из армии невестах. Так что, брат Мраков, молодежь и тогда, и сейчас у нас достойная. И пацаны, и девчонки.

Говорят, ценности сместились, поменялись. Куда и какие? Родители по-прежнему хотят счастья своим детям. Девушки хотят выйти замуж за нормального парня – не за педерастического вида содомита накрашенного, а за мужика настоящего, чтобы с ним и спокойно, и надёжно было. А парни хотят себе найти жену верную, чтобы любила, детей рожала и очаг семейный берегла, а не шалаву ботоксную, которая за деньги готова что хочешь и кому хочешь сделать.

Никогда нормальный отец или мать не пожелают дочери мужа-пидараса, а сыну жену из серии «пробу негде ставить» из соцсетей, настолько бэушную, что в техталоне уже печати ставить негде. Как и что получается – это другое дело. Но люди хотят счастья – настоящего. Не инстаграмного4, а настоящего! Верю я в людей. Верю в любовь. Верю в своих ровесников и их детей, в своих детей верю, в дедушек и бабушек наших тоже! Поэтому знаю, что всё будет хорошо. Тот, кто за нами смотрит, не бросит нас, но потом спросит: а что мы сделали? Вот представь, Олег. У меня в студии девочка одна спросила, почему я в программу свою не приглашаю одного известного на всю страну содомита и почему у меня такое предвзятое отношение к ним. Ты представляешь? Я должен объяснять, почему! Дожили! Телик уже смотреть невозможно. Одна гомосятина. Но, знаешь, я уверен, что молодёжь наша всё понимает, всё знает и у них к этому соответствующее отношение. Не получится у Содома и Гоморры закрепиться на Руси православной. Вот посмотришь, Олег. Я уверен в этом!

– Юрец, согласен с тобой. Я тоже верю, что у нашей молодёжи есть особый ген против всей этой херни…

Так, за серьёзным и эмоциональным разговором, доехали до Тверской.

Зашли в офис. Юра достал гостинцы из Магадана. Счастливый Мраков моментально сложил всё в огромный холодильник и с радостным лицом озвучил предложение, что надо бы обмыть приезд. Да и старый год пора начать провожать – ему же всего три дня осталось!

Юра, глянул на часы. Вообще-то ещё рановато. Нужно домой, в душ и на тренировку. Вечером созвон – и обсудим.

Юра пешком прошёлся до дома. Дорога заняла совсем немного времени. Надо бы сегодня после тренировки прогуляться по предновогодней Москве. Вечером украшения столицы так сверкают, что из космоса видно. Всё, решено. Обязательный чистый расслабон – пешая прогулка по нарядной Москве от «Националя» до Белорусского вокзала, потом обратно до Маяковки, дальше до Большой Никитской дойти до Старого Арбата, а там сесть в кафешку и перекусить.

Вечер прошел по плану. Уже сидя в кафе за столиком у самого окна, он с наслаждением пил красное сухое вино с сыром и, глядя через завешанное гирляндами стекло, наблюдал за людьми. Совсем скоро Новый год, а некоторые – например, такие, как Орлинский – пока ещё и не знают, где, как и с кем будут его встречать. С этой пандемией, её правилами и ограничениями, иногда очень странными, многое поменялось. То, что раньше было просто и обыденно, теперь усложнилось. Люди даже стали привыкать носить маски. Непонятная суматоха властей в начале пандемии сменилась уверенной политикой нововведений, которые должны были ограничить распространение ковида, но порой удивляли граждан и даже вызывали гнев и раздражение. Успокаивало одно: всё проходит и это пройдёт. А вообще Новый год – праздник семейный, его надо с родными встречать. Орлинский был с этим полностью согласен и решил, что нужно завтра связаться с мамой и сыновьями, чтобы узнать, у кого какие планы в новогоднюю ночь.

Зазвонил телефон.

– Добрый вечер, Юрий! Вам удобно говорить? – это была Зинаида Ивановна Богданова.

– Здравствуйте! Да, конечно, удобно! – он почувствовал напряжение в её голосе.

– Юра, вы помните Руслана Петровича, моего коллегу?

– Ну да, конечно! Мы же вместе контракт подписывали.

– Сегодня он погиб. Ужасно. Я знала его много лет Час назад он выпал из окна своей квартиры на Кутузовском. – Её голос дрожал. – Сейчас там полно полиции. Предварительно – самоубийство. Мне нужно завтра с вами встретиться. Вы извините, что я к вам вот так, по-свойски…

– Зинаида Ивановна, мои соболезнования. Я сочувствую вам. Держитесь. Если что-то нужно, вы скажите.

– Спасибо, Юра. Мне звонили из полиции. Завтра с утра ко мне в офис приедет следователь. Давайте после обеда с вами встретимся. Я сама приеду к вам на Неглинную. Если можно, пригласите вашего друга Олега Мракова, хорошо? Это важно.

– Хорошо. Во сколько вы подъедете? – В три часа дня вам удобно будет?

– Да, конечно.

– Спасибо, Юра. До завтра.

– Зинаида Ивановна, я всегда на связи. До свидания. – Орлинский по её голосу понял, насколько сильно она взволнована и переживает.

Неужели жизнерадостный и успешный мужик в расцвете сил взял и просто выпрыгнул из окна? Он ведь ещё планировал и на съёмки фильма в Магадан полететь. Орлинский интуитивно понимал, что тут не всё так просто и что со смертью этого человека что-то начинается – и, скорее всего, небезопасное.

Он позвонил Мракову и попросил его приехать к нему в офис завтра в половину третьего. В подробности не вдавался, просто сказал, что по важному делу.

Орлинский подозвал официанта, рассчитался, надел куртку и вышел из кафе. Домой шёл пешком. Когда подошёл к своему дому, появилось ощущение, что кто-то смотрит ему в спину. Он не стал оборачиваться, потому что точно знал, так оно и есть. Открыл дверь и вошел в подъезд.

На следующий день ровно в половину третьего Мраков сидел в офисе Орлинского, пил кофе и с кем-то яростно переписывался, стуча по экрану смартфона большими пальцами обеих рук. Юрия ещё не было. Он звонил Мракову и предупредил, что минут на десять опоздает из-за пробок.

– Олег, привет! – Орлинский, как и обещал, прибыл через десять минут.

– Привет, Юра! Сегодня о нашем проекте пошли сюжеты в новостях на центральных каналах. Подогреваем потихоньку, двигаемся вперёд!

– Олег, слушай, сразу по теме. Руслан Петрович, коллега Зинаиды Ивановны, вчера покончил с собой. Или помогли. В общем, из окна выпал.

Орлинский налил себе кофе и сел в кресло напротив.

– Ничего себе! – Мраков явно был ошарашен. – Чего это он? Слушай, так это на Кутузовском? В ленте новостей было сообщение, что некий бизнесмен покончил с собой. Ёлки-палки! Жаль мужика. В жизни бы на него не подумал, что он может так поступить. Вот бляха муха… Слушай, Юрец, а это на наш проект никак не повлияет? Он ведь тоже в этом деле не последний участник был…

– Насчет этого не знаю. Время покажет. Но я почему-то уверен, что ему помогли. К трём часам подъедет Зинаида Ивановна, я думаю, у неё есть своё мнение. Она сегодня у следователя была. Давай кофе пить да ждать.

Через некоторое время дверь в кабинет открылась.

– Здравствуйте, Юра. Здравствуйте, Олег! – на пороге стояла Зинаида Ивановна. Вид у неё был уставший, с такими печальными глазами друзья видели её впервые. Они встали и поздоровались. Она присела в кресло.

– Рада вас видеть. Я немного устала. Сами понимаете. Юра, можно кофе?

Она положила руки перед собой на стол.

– Юра, Олег… Я хочу с вами поговорить не только как с партнёрами по проекту, но и как с людьми, которым я доверяю и верю. То, что произошло вчера с Русланом – это не самоубийство. Его убили, я в этом уверена. Почему я сразу пришла к вам? Сейчас я всё расскажу. Просто я очень устала и сильно волнуюсь. – Зинаида Ивановна, – спокойно глядя ей в глаза сказал Мраков, – мы понимаем вас и соболезнуем вам. Будьте уверены, что вы находитесь у друзей, и, если можно, постарайтесь успокоиться. Может вам капель каких или успокаивающее?

– Нет, Олег, спасибо. Тут капли не помогут. Нужно просто собраться, что я и сделаю сейчас. – Она выпрямилась в кресле, посмотрела в глаза Мракову и затем перевела взгляд на Орлинского. – Помните тот день, когда мы с вами подписали контракт и отметили это дело в ресторане вашего друга? Так вот, на следующий день Руслан пришел ко мне в офис и начал говорить о том, как хорошо, что мы создали такую команду для реализации проекта, что очень ему понравились ребята – он вас имел в виду. Радовался и много говорил о том, что обязательно сам поедет на Колыму, чтобы лично увидеть, как снимается кино и по возможности полазить по сопкам и заброшенным штольням. Смеялся от души над предложением Юрия сняться в эпизодической роли. В общем, всё ему нравилось. Я видела, что он был искренен и доволен. Но как только стали выходить первые публикации и сюжеты о нашем проекте в прессе, я заметила, что он как-то озаботился и старался избегать разговоров о «Золоте Карамкена» и обо всём, что с этим связано, ссылаясь на занятость и проблемы по бизнесу. Но я точно знаю, являясь его партнёром, что никаких проблем у нас в компании нет и быть не может. Календарный год заканчивается, и у нас очень хорошие показатели. Возможно, изменения в его поведении начались и не из-за публикаций в прессе о проекте и это просто совпадение. Но то, что его что-то (или кто-то?) стало напрягать и действовать ему на нервы – это точно. Я знала его очень давно. Достаточно давно, чтобы делать такие выводы. И как сейчас выясняется, к сожалению, я не ошиблась.

Орлинский и Мраков переглянулись. Олег встал, налил в стакан минералки и подал Зинаиде Ивановне. Она поблагодарила, слабо улыбнулась и продолжила.

– Так вот, я не ошиблась. Буквально за неделю до того, как вам, Юрий, предстояло лететь в Магадан, мы сидели после совещания в кабинете, обсуждали текущие дела. Руслан спросил у меня, как продвигаются дела по проекту. Просто так поинтересовался, как бы невзначай. Я сказала ему с юмором, что я полная тёзка первой учительницы генерального продюсера и поэтому он ежедневно даёт мне отчёт. Конечно, это была шутка, Юра, – и она улыбнулась Орлинскому. – Мы посмеялись, и тут он спросил, когда вы, Юра, вылетаете на Колыму. Я ответила, что точно не знаю, но однозначно в ближайшее время, и, если нужно, я могу спросить. Он поблагодарил, сказал, что сам позвонит вам. Я так понимаю, он вам не звонил?

– Нет. Не звонил и не писал. Он мне что-то хотел сказать?

– Да, Юра. Я поинтересовалась, чего он хотел. Руслан Петрович сказал, что до вашего вылета в Магадан ему нужно с вами встретиться и передать незначительную информацию, которая, возможно, пригодится. Это касалось съёмок фильма. Но когда он говорил, что информация незначительная, я поняла, что это не так. Было видно, что его мучили какие-то сомнения. В итоге ни мне, ни вам он ничего не сказал.

За два дня до его убийства, поздно вечером, он позвонил мне и попросил о срочной встрече где-нибудь на нейтральной территории. Он очень волновался, это было слышно по голосу. Мужчина он был серьёзный, не трус, служил в армии. В бизнесе и в отношениях с коллегами и друзьями был всегда честен. Ко всем относился с уважением. Я немного удивилась – что, мол, за шпионские страсти? – на что он ответил, что так надо. Я предложила встретиться в кафе недалеко от моего дома. Так как было уже поздно, мой муж решил подвезти меня на машине, хотя кафе совсем рядом, метров триста всего. Когда я приехала в кафе, Руслан был уже там, сидел за самым дальним столиком у стены. Людей было много. Мы поздоровались, он извинился за столь позднее приглашение на встречу. У Руслана с собой был небольшой старенький черный портфель. То, что он мне рассказал, я постараюсь передать вам слово в слово.

Зинаида Ивановна сделала несколько маленьких глотков воды и обратилась к Мракову:

– Олег, скажите, а можно будет в вашем еженедельнике дать некролог о Руслане?

– Да, конечно, Зинаида Ивановна. Я хоть всего один раз виделся и общался с Русланом Петровичем, но мне сразу стало понятно, что это специалист высшего класса и достойный человек. И поверьте, мне очень жаль, что так всё случилось. Ещё и говорят о самоубийстве…

– Олег, из того, что я скажу вам дальше, станет ясно, что это не самоубийство. Посмотрим, какое заключение даст судмедэксперт. Юристы нашей компании подготовили все соответствующие бумаги, нас будут держать в курсе. Руслан Петрович в разводе, у него две дочери и старший сын. Отношения с детьми замечательные. Они живут в Санкт-Петербурге. И бывшая супруга там же. Дети уже достаточно взрослые. Мы знакомы с ними. Хорошие воспитанные ребята. Отца хотят похоронить в Питере. Завтра прилетают в Москву. Не слишком я злоупотребляю временем вашим? Вы уж простите меня…

– Не беспокойтесь, Зинаида Ивановна, всё в порядке. Вы правильно сказали, мы с вами не только деловые партнёры. Мы с вами друзья. – Орлинский положил свою ладонь на её руку и добавил:

– Мы с Олегом Валерьевичем в вашем распоряжении.

– Спасибо, Юра. Олег, спасибо вам. За то время, что мы с вами познакомились, у меня возникло чувство, как будто я и правда у вас в школе учительницей была. У обоих. Кажется, не один десяток лет вас знаю. Ещё раз спасибо за понимание. – Она с благодарностью глянула на мужиков.

– Итак, вот что мне рассказал Руслан. Говорить буду, если позволите, от первого лица.

Она выпрямила спину, слега прищурилась, как будто что-то припоминая, и заговорила.

«Зинаида Ивановна, мне очень многое хочется вам рассказать. К сожалению, времени не так много, но я хочу кое-что вам объяснить. Пожалуйста, выслушайте меня. Вы поймёте, почему я попросил встречу с вами именно на нейтральной территории. Заранее прошу прощения за то, что я не ввёл вас в курс дела, когда всё это начиналось. Я думал, всё обойдется. Не обошлось. Ещё раз простите. Это связано с проектом «Золото Карамкена».

Когда мы только получили сценарий, на меня вышла одна общественная организация, сославшись на очень уважаемого человека, который направил их представителей от своего имени ко мне. Я связался с ним, убедился, что это люди от него. Мы встретились. Это были милые ребята, которые предложили свое содействие и помощь в съёмках фильма. Я объяснил, что всем, что касается фильма, будет заниматься генеральный продюсер и его компания.

Потом мне позвонил этот уважаемый человек и сказал, что, если я помогу решить вопрос с этими общественниками, то он, в свою очередь, поможет нашей компании разрешить всё подвисшие дела в разных государственных ведомствах. Бескорыстно и законным путём. Я, естественно, согласился.

Общественники попросили копию сценария для ознакомления. Также их нужно было держать в курсе планов по съёмке и сообщить, где точно, в каких местах Магаданской области, будут развиваться основные события. Если получится, дать возможность их людям присутствовать на съёмках и даже помогать. И финансами в том числе. Цель одна – вписать в титры фильма их общественную организацию, ну и сделать так, чтобы и в СМИ она звучала. Это будет большим плюсом для них в дальнейшей деятельности на Дальнем Востоке и Крайнем Севере. Всё получалось вроде как честно и благородно.

Когда Орлинский согласился стать продюсером, я, естественно, навёл справки и понял, что ему сложно что-то диктовать и навязывать. А когда мы подписали все бумаги и закипела работа, нам осталось только ждать выполнения задачи, а не лезть с просьбами и советами. Об этом я сообщил общественникам» и предложил им выйти напрямую на генерального продюсера проекта Орлинского и решить этот вопрос уже с ним. Они отказались и сказали, что надеются на меня. Я специально не называю название организации и имена. Не хочу вас подставлять.