Плазона

– Я поддерживаю предложение фортунских правителей и прослежу за сохранением привычного для нас образа жизни и культурных ценностей. И, сохраняя все это, нам следует выбрать лучшее из всего того, что могут предложить фортунские страны и возможно взять на вооружение то, что окажется для нас полезным. Наш мир огромен, и чем больше мы будем о нем знать, тем будет лучше для всех нас, – величественно произнесла Блистательная.

Джуки поблагодарил Хранительницу за ее ответ и на мгновение задумался. Он услышал мнения всех членов Большого Совета, но решающее слово оставалось за ним.

– Я готов дать согласие на установление дипломатических связей с Фортуной. Мы откроем границы Федерации для культурного и торгового обмена между нашими континентами, но будем пристально следить за ходом этого процесса. Я поручаю это тебе, Шикор. Лаакона права. Чем больше мы узнаем о других странах и континентах, тем лучше будем представлять, в каком мире мы живем.

Глава седьмая. Колдун

– Добрый вечер, моя Госпожа. Он уже здесь. Ждет Вашей аудиенции внизу.

– Пусть немного подождет. Прошу тебя зайти, Шикор. Мне нужно с тобой поговорить.

– Я Вас слушаю, Хранительница.

– Ты наверняка уже успел оценить нашего фортунского гостя. Какое у тебя впечатление о нем. Велика ли его сила?

– Это уже четвертый гость подобного рода. Мне доводилось видеть волшебника Бубнового Султаната, шамана Пикового Ханства и чародея Трефовой Империи. Все они владеют высшей магией, но насколько мне удалось выяснить, магическая сила каждого из них примерно сопоставима с третьим разрядом5 нашей Академии. Насколько я успел заметить, этот колдун Червового Царства из их числа. Я бы также дал ему третий разряд.

– Благодарю, Шикор. Значит, все высшие маги Фортуны, которых присылают нам их правители, примерно одинаковы друг с другом по силе.

– Похоже на то. Но я уверен в том, что они – далеко не самые сильные маги у себя в стране. Я слышал о лидерах фортунских магических сообществ, Пророке, Архимаге, Гуру и Оракуле. Их называют Тузами.

– И все они прислали ко мне своих делегатов. Сейчас дошла очередь и до Оракула. Думаю, пришло время взглянуть на него. Приведи его сюда. Посмотрим на посланника Оракула.

– Слушаюсь, моя Госпожа.

Через некоторое время в покоях Хранительницы появился колдун.

Блистательная с любопытством взглянула на гостя. Он был очень высоким, на две струны6 выше среднего логистранца, и стройным. Длинные красные волосы собраны в пучок на голове, с конца которого они свисают вниз наподобие конского хвоста. Его пылающие красные глаза смотрели пронзительно и, как ей показалось, слегка насмешливо, а черты лица были резкими и хищными. Но, несмотря на это, Лаакона призналась себе в том, что он был гораздо красивее всех виденных ею фортунцев и большинства логистранцев. На миг ей показалось, что его прекрасная мускулистая фигура с фиолетовой кожей и переливающимися разными цветами татуировками, напоминающие древние светящиеся руны, словно излучает из себя неведомую ауру силы и могущества, но лишь на миг. Через мгновение это ощущение пропало, но внешний вид колдуна все еще производил впечатление.

– Добрый день, Хранительница. Благодарю за оказанный мне прием. Меня зовут Крарэс. Я – колдун восьмого уровня7 Его Величества Акила Пятого, властелина Червового Царства. Туз Его Величества Оракул Ананта прислал меня к Вам в качестве делегата для выполнения не только представительских функций, но и для взаимодействия по любым вопросам, касающихся сотрудничества наших стран в сфере высшей магии, – уверенным и отчетливым голосом произнес колдун.

Лаакона не сводила с него глаз и не торопилась отвечать. Его мысли полностью соответствовали его речи, и прочитать их было нетрудно, несмотря на ментальную защиту, выставленную колдуном. Уровень ментальной защиты действительно соответствовал примерно третьему разряду, что являлось выше среднего уровня высших магов Лунной Федерации, но все же в нем было что-то особенное, почти неуловимое и едва ощутимое, и Хранительница чувствовала, что он был не похож на остальных магов-делегатов Фортуны. Как она и ожидала, Крарэс, так же, как и другие делегаты до него, даже не почувствовал ее ментального вторжения в его разум, что вновь подтверждало ее оценку его мастерству.

– Я рада Вас приветствовать, Крарэс, в нашей стране. Лунная Федерация так же заинтересована в сотрудничестве и обмене опытом между нашими государствами. Но Вы, очевидно, понимаете, что высшая магия – слишком своеобразная сфера, которая требует особого подхода к сотрудничеству в ней. Нам следует выработать определенную методологию, по которой мы сможем с Вами взаимодействовать. Я буду участвовать в ее формировании, но большую часть работы Вам придется сотрудничать с одним из Верховных Стражей Шикором Ловким. Вы уже сталкивались с ним, он проводил Вас ко мне.

– Ваш взвешенный подход к делу не может не радовать, Хранительница. Несомненно, мне будет приятно работать с Вами и с Вашими Стражами. Позвольте мне от лица Оракула и всего магического сообщества Червового Царства в знак нашего будущего сотрудничества преподнести Вам скромный подарок, – произнес Крарэс и взмахнул рукой.

Словно из ниоткуда в воздухе появилась небольшая шкатулка, которая медленно приблизилась к Хранительнице и раскрылась. Внутри шкатулки лежал серебряный кулон, переливающийся различными цветами света и энергий.

– Я бы мог рассказать о его свойствах, но уверен, что Вы уже и сами догадались, чем он ценен, не правда ли? – улыбнулся Крарэс.

Блистательной стоило одного взгляда, чтобы прийти в восхищение.

– Кулон вечной молодости! Не слишком ли дорогой подарок для того, кого видишь в первый раз? – не смогла сдержать изумление девушка.

Крарэс слегка улыбнулся: «Наш оракул щедр. И лишь теперь я вижу, что нет более достойного применения подобной щедрости. Вы заслуживаете его, Лаакона Блистательная. Такой разум и такая красота стоят того, чтобы существовать вечно. И чтобы это понять, не обязательно проникать в чужой разум».

Лаакона, сама того не ожидая, слегка покраснела.

– Я искренне благодарю Вас, Крарэс, и Вашего Оракула Ананту. Подарок оценен по достоинству. Теперь я убедилась во всей серьезности Ваших намерений, – промолвила слегка изумленная Хранительница.

– В отношении Вас и нашего общего дела мои намерения самые серьезные. И вскоре Вы в этом убедитесь, – заверил девушку Крарэс.

Глава восьмая. Праздник в Аргмуне

Прошло несколько лет с тех пор, как Лунная Федерация открыла свои границы для послов, торговцев и мореплавателей из фортунских стран. Процесс обмена опытом шел полным ходом. Новые знания, новые теории, новые товары, новая одежда, новые блюда из фортунских стран постепенно обогащали логистранскую культуру. Простые логистране были довольны новыми переменами, и фараон решил организовать ответную экспедицию в фортунские страны. В каждую из четырех стран он направил по одному аквалоту и одному аэролоту, груженных различными логистранскими товарами, книгами и изделиями. Жрицы, Покровители и даже несколько Стражей были отправлены в Фортуну с тем, чтобы поделиться с далеким материком знаниями и опытом.

Тем временем в Аргмуне высоко в горах на самом выступе скалы восседала одинокая фигура в красных одеяниях. Мысли о будущих планах и предстоящих переменах занимали разум неподвижного существа, но вместе с тем его мысли неизменно возвращались к той, которая стала занимать его разум гораздо больше, чем он рассчитывал. Само совершенство – так он мог назвать лишь одну девушку в этом мире, поистине легендарную личность давно минувших веков. Несмотря на то, что их разделяли сотни орбит и разные континенты, он не мог не слышать о той, чья слава затмевала любую известную ему женщину в истории. Та девушка была эталоном недосягаемой красоты, грации и величия, единственная девушка в этом мире, которая не уступала ему по силе. Она была из того же народа, что и девушка, о которой он думал сейчас, только поклонялась она Солнцу, а не Луне. Амазона, Солнечная Корона, единственная логистранка в истории, которая смогла овладеть помимо высшей и природной еще и животной магией. Одна из немногих смертных в истории, которая смогла обмануть саму смерть, и стать спиралом. Но все это в далеком прошлом. А в настоящем, Блистательная – хоть и не ровня Солнечной Короне, но все же, пожалуй, самая прекрасная девушка в Плазоне. Только Пиковая Ханша Айсара возможно может с ней конкурировать по красоте, но едва ли по силе. А силу Блистательной он уже успел оценить в полной мере, и был приятно удивлен ее столь дивному могуществу для каких-то ста двадцати лет. Юная как облако, сильная как молния, прекрасная как радуга, игривая как волна и Лучезарная как небо в ясный день, Блистательная будоражила его разум так, как никто другой за последние несколько веков. Он приложил немало усилий, чтобы склонить ее в нужную ему сторону, но юная Хранительница, хоть и питала к нему все возрастающий интерес, все еще проявляла относительную интеллектуальную и физическую стойкость. Она двигалась к нему шаг за шагом, ее тянуло к нему как к лунному свету, и он это прекрасно видел, но все же, она не пересекала нужной ему черты и действовала осторожно, оглядываясь на фараона. И чтобы она смогла решиться на последний шаг за красной чертой и таким образом сыграть свою роль в его тщательно задуманном плане, ему придется пустить в ход всю свою хитрость и обаяние. Но помимо этого, ему хотелось одержать над ней не только интеллектуальную победу, ему хотелось надломить ее внутренний стержень, заставить ее нарушить логистранские понятия Чести и унизить как женщину. Ему хотелось упиваться своей властью над ней и полностью подчинить Хранительницу своей воле. Лишь после этого, она сможет занять то место, которой он ей отвел, иначе ее своевольный характер может привести к непредсказуемым последствиям. И сейчас время наступило. Она уже тысячу раз оказывалась у опасной черты, но не позволяла своему желанию возобладать над разумом, а желание он разогрел в ней на триста лет вперед. И если сегодня, в день полного Солнечного Затмения, она устоит перед ним, ему придется задуматься о другом подходе в отношении неё. Когтистые пальцы сжались в кулак. Он не может потерпеть поражение!

……

Полное Солнечное Затмение – один из самых важных праздников лунных логистран. В этот день вся Федерация одевается в нарядные черные шелковые одежды, украшенные серебром, в племенах готовят самые изысканные блюда и пьют аруку – минеральную воду молочного цвета из особых подземных источников, отличающуюся необыкновенно приятным вкусом и придающую бодрость духа, и радостное настроение. В этот праздник жрицы освобождены от службы. Они наряжаются в самые лучшие платья, пьют аруку, поют и танцуют под луной вместе со стражами, присматривают среди них будущих мужей и проводят вместе с ними не только ночь, но и день. Жизнь в Аргмуне в это время переносится на вершины гор, где находится небольшое лунное озеро. У его берегов собираются все жители Аргмуна, зажигают костры, обмениваются подарками, славят своих правителей и участвуют в различных конкурсах, состязаниях или танцах. Но предстоящий праздник обещал быть не таким как прежде…

Веселье было в полном разгаре. Арука текла рекой, праздничные столы ломились от угощений, жрицы и стражи танцевали у костра, немногочисленные фортунские гости радостно наблюдали за происходящим и посреди всего этого празднования на роскошном платиновом троне восседали Фараон и Хранительница. Рядом с ними находились двое Главных Стражей и две Высшие Жрицы. Чуть поодаль от них за отдельным столом сидели делегаты из фортунских стран.

– Чудесный напиток! – весело улыбнулась Лаакона стоящему у ее ног червовому колдуну. Блистательная была великолепна в черном атласном платье с платиновыми узорами и многочисленными бриллиантами. На ее груди висел кулон вечной молодости, щедрый подарок фортунского Оракула.

– Рад, что Вы оценили его по достоинству, Хранительница, – слегка поклонился колдун. – Это вино, самый популярный напиток в фортунских странах. У Вас в руках лучший сорт фортунской земли. Но остерегайтесь пить его сверх меры, в больших количествах оно может привести к временному помутнению сознания и головной боли.

– Я никогда не пробовала более вкусного напитка! – призналась Миона.

– Возможно, потому что Вы никогда не пробовали его ранее. Я впервые попробовал аруку здесь на празднике, и сейчас я полон убеждения, что прикоснулся к напитку богов. Подобного вкуса нет во всей Плазоне, – учтиво заметил колдун.

– Мы благодарим Вас за Ваш подарок. Всегда приятно попробовать новый вкус, – произнес Фараон, на что колдун ответил еще более низким поклоном. – Субегрей, Шикор, пройдемте со мной. Мне нужно обсудить с вами кое-какие дела, пока Луна окончательно не затмила Солнце.

Два главных стража последовали за своим повелителем, в то время как колдун, любезно откланявшись, вернулся к своему столу для делегатов.

– А где же Ункар и Микками? Они уже в Аргмуне? – обратилась Анкора к Мионе.

– Нет, они решили остаться в своих Тотемах, – ответила Миона, сделав еще глоток иноземного напитка.

– Покровители как всегда предпочитают оставаться на своих местах, – заметила Блистательная.

– Жаль, я надеялась их увидеть, – с легким оттенком печали ответила Анкора.

Лаакона игриво улыбнулась: Зато ты увидишь сегодня Субегрея.

– О, да! – мечтательно и робко отозвалась Лучезарная. На ее прекрасном невинном лице смешались радостное ожидание и легкое смущение.

– Не стоит стесняться своих чувств, Анкора. Нам ведь уже не по пятьдесят лет, – рассмеялась Лаакона. – А вы не в первый раз проведете день вместе.

– Наша Анкора всегда немного смущается, когда речь заходит о Субегрее, – с легкой улыбкой отметила Миона.

– Уверена, ты смущаешься не меньше, когда остаешься наедине с Шикором, – улыбнулась Блистательная.

– Скорее меня больше смущают его острые шуточки, – призналась Миона.

– В этом Ловкий неподражаем, – с улыбкой заметила Лаакона.

Блистательная могла бы добавить пару слов и о Джуки, но Фараона не принято было обсуждать даже в их женском кругу, и все это прекрасно знали.

Хранительница сделала очередной глоток вина и привстала: «Я хочу пройтись по саду, праздничный шум меня немного утомил. Меня сопровождать не нужно. Веселитесь».

Блистательная взмахнула рукой и телепортировалась в сад.

……

Ночная прохлада, тишина и аромат сотен цветущих деревьев благотворно действовали на Блистательную. В саду не было никого кроме нее, все высокопоставленные логистране находились на вершине горы, а стража охраняла другие объекты. Лаакона попыталась собраться с мыслями, но после сладкого иноземного напитка это было непросто. Ее охватило странное чувство легкости и беспечности, и казалось, что разум, словно немного затуманен.

– Я предупреждал Вас не пить слишком много вина, – раздался голос позади нее.

Хранительница обернулась и увидела перед собой пылающие красные глаза колдуна.

– Крарэс, как Вы здесь оказались?

– Телепортация – не слишком сложная вещь для того, кто предпочитает самое прелестное общество Федерации.

Девушка слегка улыбнулась: «Даже если его предпочтение может нарушить желанный покой Хранительницы?»

Колдун ничуть не смутился: «После вина не ищут покоя, скорее наоборот, вино облегчает душу и развязывает языки. Но если Вам угодно пребывать в уединении, то я сейчас же вернусь назад на вершину».

– Не стоит этого делать, – улыбнулась девушка. – Мне приятно Ваше общество, можете остаться.

– Благодарю Вас, – ответил колдун и посмотрел на девушку.

Лаакона посмотрела на него в ответ, и странное чувство смущения охватило ее. Он обладал странной притягательной силой, в его компании она чувствовала себя…женщиной. Блистательная не понимала, почему каждый раз, когда он рядом у нее просыпается такое странное дикое желание. Ей казалось, что когда он смотрит на нее, то видит всю ее насквозь, хотя колдун – гораздо менее искусный маг, чем она.

Он взял ее за руку. Как он посмел! Никто, кроме Фараона, не имеет права касаться Хранительницы! Но едва он коснулся ее, как словно ток прошелся по ее телу. Она вздрогнула, пытаясь сбросить с себя то неописуемо дикое желание, которое охватило ее при одном его прикосновении, она в тот же миг подумала о Фараоне, о Чести Хранительницы, но голова была странно затуманена, и она застыла в нерешительности.

Он обхватил ее за талию второй рукой и резко прижал к себе.

– Что ты делаешь? – вырвалось у нее. В ее голосе вместо возмущения и удивления прозвучала страстная мольба, она не понимала, что происходит. Ей никак не удавалось взять себя в руки и опомниться, желание захлестывало ее с головой.

Колдун не ответил. Он взмахнул рукой, и они оказались в ее спальне. Краем сознания она успела заметить, что его телепортационное искусство было превосходным. Они оказались там, куда уносило ее лишь самое пылкое воображение, которое вдруг стало реальностью.

– Выполняю твое желание, – ответил он, сверкая красными глазами. И поцеловал ее в губы. От него исходила такая уверенность и сила, что она больше не могла ей противиться. Они упали на кровать, и страсть поглотила их обоих.

……

Лаакона открыла глаза. Она лежала абсолютно голой в объятиях чужеземного колдуна, и недавние события мгновенно восстановились в ее памяти. Это было что-то немыслимое, она даже представить себе такого не могла. Она была словно сама не своя, отдаваясь страсти с таким жаром, словно это была ее последняя ночь. Никогда еще она не испытывала подобной страсти, такого дикого неутолимого желания и такого глубокого и изумительного удовольствия. Эйфория, восторг, умопомрачение – все это лишь в отдаленной степени отражало то, что у них было сейчас с колдуном в этой спальне. Все ее тело непривычно ныло, но невообразимо приятное чувство все еще растекалось по ее жилам. И все же ей нужно опомниться. Она поддалась искушению и изменила Фараону! Страх мгновенно пробрался в ее сердце. Она не должна допустить, чтобы об этом кто-нибудь узнал! А еще, впервые в жизни ей было так стыдно, что она не могла даже посмотреть на свое отражение в зеркале. Она не знала, сколько уже прошло времени с тех пор, как они перенеслись сюда, если Луна уже полностью затмила Солнце, то ее отсутствие заметят все. Она быстро выскочила из кровати, разбудив колдуна, и бросилась к окну. Вздох облегчения вырвался у нее из груди, Луна еще не затмила Солнце окончательно.

– Ты была восхитительна! – раздался голос колдуна.

– Крарэс, послушай, я не знаю, что на меня нашло, но нам нужно быстро одеваться и возвращаться на вершину. Мое отсутствие могут заметить, – умоляюще произнесла она.

– Тогда не будем терять времени, – ответил колдун, проворно вскочил с кровати и быстро оделся.

Лаакона одним движением руки восстановила разорванное платье и оделась.

– Ты тоже был на высоте. Я никогда ничего подобного не испытывала. Но надеюсь мне не нужно объяснять, почему нам следует сохранить наш маленький секрет. Я не уверена, что подобное повторится вновь. Я даже до сих пор не пойму, как это случилось, – честно призналась девушка.

Колдун кивнул головой: «Я прекрасно все понимаю. Никто не узнает об этом. И даже если это не повторится вновь, я всегда буду помнить о лучшем моменте в моей жизни».

Блистательная улыбнулась и нежно провела рукой по фиолетовой щеке колдуна: «Спасибо тебе».

Взмах руки, и оба мага телепортировались на вершину горы.

Глава 9. Инцидент

Солнце светило в этот день особенно ярко, и береговой охранник не сразу успел заметить, как на горизонте появляются четыре корабля. Самый большой из них с флагами Бубнового Султаната быстро приближался к берегу, обгоняя трое других кораблей гораздо меньшего размера. Лестер связался с местным главой береговой охраны Джураном, чтобы запросить разрешение на высадку фортунских моряков, но Джуран все еще не торопился с ответом.

– Может он уснул, – предположил напарник Лестера Монтук.

– Не похоже на Джурана, – ответил Лестер и подошел к причалу.

Корабль уже бросил якори, и несколько фортунцев спустились на землю.

– Добро пожало…, – начал приветствие Лестер, но ближайший к нему фортунец одним стремительным движением меча отрубил голову охраннику.

– Тревога! – воскликнул Монтук и обнажил свой меч, но несколько стрел впились ему в горло, и заставили замолчать.

Из прибывших кораблей стали появляться вооруженные фортунцы в военной форме. Когда их численность на берегу достигла примерно пятьсот человек, они разделились на четыре группы и построились в боевой порядок. Самую большую группу составили бубновые фортунцы, их было около трехсот воинов, и руководил ими сам Валет Султаната эмир Ахбар. Три остальные группы из трех других фортунских стран имели в своем составе около семидесяти человек и возглавлялись менее титулованными вождями. Эмир действовал быстро и решительно. Он разослал в разные стороны небольшие группы магов-разведчиков, чтобы устранить любые возможные помехи на своем пути и во главе четырех отрядов двинулся к поселениям логистранских племен. Его воины словно гром среди ясного неба ворвались в спящие деревни логистран и устроили резню. Фортунцы врывались в спящие дома, убивали мужчин, насиловали женщин, грабили имущество и переходили к следующим домам. Специальные отряды брали в плен девушек и детей и уводили их с собой. Посреди белого дня, спящие логистране не сразу успели опомниться и организовать сопротивление. Но вождь октаров Магуас, чье племя подверглось нападению, быстро пришел в себя и стал созывать своих воинов. Под его началом находились десять цепей, это тысяча обученных воинов. Но они были разбросаны по разным деревням, и в такой час собрать их всех вместе в короткий срок было невозможно. Вождю пришлось надеяться лишь на отборную цепь, сотню его личных телохранителей. Отправив гонцов во все селения и послание в Аргмун с просьбой о помощи, Магуас возглавил сотню воинов и быстро выступил навстречу захватчикам. По пути к нему спешно присоединялись все встреченные им воины, и к моменту столкновения с силами фортунцев его отряд достиг численности трех сотней воинов. Кроме того, Аргмун отреагировал незамедлительно и телепортировал к нему три десятка стражей. Страшная картина открылась Магуасу, как только он появился вблизи мест нападения. Несколько сожженных деревень, сотни трупов, разрушенные дома и реки крови повсюду. Яркое солнце слепило ему глаза, но от подобного зрелища его волосы стали дыбом на голове. Кровь приливала к его виску, вызывая неутолимую жажду ненависти и мести, вождь словно чувствовал, как ярость и гнев захлестывает его с головы до ног. И когда его воины столкнулись с отрядами фортунских воинов, Магуас первым бросился в бой и одним ударом меча надвое рассек ближайшего противника. Дикая ярость охватила его, вождь разрубал врагов направо и налево, разбрасывал их словно щепок, пронзал насквозь и рассекал по частям, фортунские воины стали опасаться приближаться к нему, но Магуас словно бешеный пес рвался вперед, и его воины следовали за своим вождем. Краем глаза Магуас видел, как сошлись в бою фортунские маги и Стража Фараона, вокруг них летели молнии, огненные стрелы и ледяные смерчи, но даже это не могло остановить его. Он рвался вперед, пробиваясь к тому, кто был похож на предводителя фортунцев.

– Повелитель, нам не удержать их. Червовые и трефовые отряды уже дрогнули, мы уже сделали все, что от нас требовалось, может, стоит вернуться на корабли? – обратился к Валету его ближайший сподвижник.

– Нет, я не допущу позора бубнового оружия в первом же сражении. Кто этот логистранин, словно бешеный пес, рвущийся в бой? – ответил эмир.

– Вероятно, один из их вождей, – предположил соратник эмира.

– Я хочу встретиться с ним в бою. Если мы остановим вождя, то его воины дрогнут, и мы сможем переломить ход сражения, – и с этими словами эмир помчался навстречу вождю октаров.

Магуас продолжал прорубать себе кровавый путь к бородатому фортунцу в красном камзоле. Но неожиданно фортунские воины расступились и пропустили вперед своего вожака.

Краснобородый предводитель самоуверенно усмехнулся и направил острие своего меча по направлению к вождю октаров.

– Я, эмир Бубнового Султаната, вызываю тебя на бой, логистранин.

– Я, вождь октаров Лунной Федерации, принимаю твой вызов, – сквозь зубы произнес Магуас и помчался вперед.

Сталь громко зазвенела, когда клинки двух вождей скрестились друг с другом. Магуас бросился в атаку, он был одним лучших бойцов своего племени, и сейчас дикая ярость удваивала его силы, но и Ахбар не случайно оказался эмиром Султаната. Он уверенно отбил все выпады логистранина и стремительно перешел в контратаку, но Магуас ловко вывернулся и одним неуловимым движением своего меча вышиб эмира из седла. Ахбар мгновенно вскочил на ноги и одним взмахом разрубил шею лошади Магуаса. Вождь октаров ловко вскочил на землю и налетел на своего обидчика словно орел, но Ахбар и в этот раз парировал все удары вождя и вновь нанес контрудар, вонзив свой меч глубоко в плечо Магуаса. Вождь октаров даже не вздрогнул, а резким движением ноги отпихнул от себя эмира, переложил меч в другую руку и вновь бросился в бой. Кровь хлестала из его плеча, но вождю было все равно. Он должен убить краснобородого вожака или умереть как вождь на поле боя. Ярость и выносливость Магуаса поразили Ахбара, не успел он как следует опомниться, как меч логистранина уже стал свистеть у его головы с поразительной быстротой. Эмир упустил инициативу, и вскоре пропустил удар, меч вождя вонзился ему в бедро. Яростно зарычав, Валет отбросил от себя Магуаса и сам бросился на него, но тот в очередной раз ловко увернулся и занял оборонительную позицию.