Подмышка дракона

В своих покоях Лисси задумалась, как сообщить мужу о намерении Милли. Грелл ни за что не отпустит дочь в опасный полет. Но тогда Милли замкнется и перестанет доверять родителям. Подростковый возраст такой сложный. Тяжело отпускать любимое чадо, но не отпускать еще хуже. Тревога Лисси нарастала.

Грелл сразу прочитал мысли супруги. У них не было друг от друга тайн.

– Пусть летит, Лисси. Девчонка подросла, а мы всё думаем, что она маленькая у нас.

– Но, Грелл, опасно же!

– А ты разве не летала к Асти гадать на женихов?

– Но тогда не было войны, Грелл.

– Кроме темных драконов, никто Милли не опасен. А они днем спят, – повторил Грелл слова дочери.

«Как они все-таки похожи, отец и дочь», – вздохнула Лисси.

***

Милли проснулась рано. Ей не терпелось отправиться в путь.

– Мам, а зачем браслет? Я вчера забыла спросить.

– Подарок для Астинарии, – ответила Лисси. – С пустыми руками к прорицательнице не ходят. Хоббиты пирожки несут, козье молоко, фрукты, гномы посуду и хозяйственную утварь. Мы, драконы, любители драгоценных камней и самоцветов, их и дарить предпочитаем. К тому же рубин, по легенде, считается застывшей кровью дракона.

– Я думала, оберег какой-то.

– Ты сама себе оберег. Будь умницей, девочка. К вечеру ждем.

Лисси обняла дочь, потерлась носом о ее щечку, и Милли полетела в сторону Прохладных гор.

Сначала Милли летела на большой высоте, так что лес далеко внизу казался расстеленной шкурой лохматого зверя. Потом ее разобрало любопытство. Что это за лес такой, о котором ходит дурная слава? Что за чудовища в нем живут? А если спуститься чуть ниже, чтобы хоть что-то разглядеть? Ведь у нее крылья, всегда можно взмыть ввысь и улететь от опасности. Сказано – сделано.

Теперь Милли летела, чуть ли не касаясь верхушек могучих дубов, и вертела головой в надежде наткнуться на что-то интересное. Попадались симпатичные полянки с ручьями, на которые так хотелось опуститься, прогуляться по мягкой траве. Но она же обещала маме не искать приключений! Ничего опасного или странного не попадалось. Дубы сменились хвойными деревьями, полянок стало меньше.

Вздохнув, Милли уже хотела взмыть повыше и лететь побыстрее к Прохладным горам, но вдруг заметила странное шевеление среди сосен. Спустившись ниже, она услышала плач и увидела драконьих детенышей, связанных между собой какими-то клейкими веревками.

– О боги! Финни, это ты? И братьев маленьких с собой потащила! Мало тебе шрама на крыле?

Милли зубами перегрызла странные липкие веревки и освободила Финни и ее младших братьев, Святлла и Всевлла. Пришлось повозиться, чтобы отмыть их в ручье.

– Рассказывайте, в чем дело.

Оказалась, Финни с братьями решили проверить, правда ли есть чудовища в здешнем лесу. «Прямо как я», – подумала Милли. Полетав и никого не обнаружив, приземлились на поляну.

– Хотели немножко поиграть в прятки, и сразу домой. И тут чудовище как выскочит! И стало плеваться в нас. А у него не слюни, а веревки липкие. Мы даже не успели взлететь! – всхлипывая, проговорил Святлл.

Милли учуяла шевеление в кустах и храбро сунула морду туда, слегка пыхнув на всякий случай огнем. В кустах сидело нечто мохнатое и многоногое, напоминающее черного паука, ростом с гнома.

– Что, слюна кончилась? – рыкнула Милли. – Я тебе покажу, как маленьких обижать!

– Не убивайте меня, пожалуйста! Я детишек не ем. Я Качубра, пещеру охраняю. Хотел их напугать, чтобы к пещере не приближались.

– Почему я должна тебе верить?

– Пойдемте, покажу.

В крутом склоне, спускавшемся к ручью, действительно было что-то вроде входа в пещеру.

– А что там?

– А я почем знаю. Маг Анаким наложил на меня заклятье охранять вход и никуда не отлучаться. Если бы драконята не подошли так близко, я бы их связывать не стал. Знаю я их. Не успеешь оглянуться, всю пещеру перевернут, а мне отвечай. Так что прости, светлая драконица. Служба. Я уже и сам их развязывать собирался, да ты опередила.

– А что за чудовища в этом лесу водятся? – поинтересовалась Милли.

– Да в общем никаких особо страшных чудовищ здесь нет. Ну, лисы медведи, кабаны. Русалки есть, кстати. Это Анаким слухи распускает, что лес нехороший. У него замок здесь недалеко, а он не любит, когда его тревожат. Магические дела тишину да уединение любят.

Вернувшись в Искар и сдав драконий выводок с рук на руки обрадованной маме, Милли даже не стала выслушивать слова благодарности. Времени было в обрез. Когда она подлетела к домику прорицательницы, дневное Нислу уже садилось за горизонт.

***

Домик Астинарии был слишком мал для того, чтобы в него могла войти даже такая не слишком крупных размеров драконица, как Милли. Поэтому ей пришлось принять человеческий облик. И вот молоденькая девушка-крестьянка, одетая в красную юбочку с высоким корсажем и вышитую белую блузку, с браслетом из рубинов на левой руке, робко постучалась в дверь прорицательницы.

На стук никто не ответил. Постучав несколько раз, причем с каждым разом всё громче, и покричав «Есть кто живой», Милли изо всех драконьих сил пнула дверь ногой. И дверь открылась.

Мертвая тишина встретила Милли. И темнота, в глубине которой светились красноватые злобные глаза, пар шесть, не меньше. В комнате висел запах, от которого хотелось убежать без оглядки. Запах страха.

– Асти, – тихонько позвала Милли.

В ответ чьи-то невидимые мохнатые когтистые лапы схватили Милли, скрутили ей руки за спиной и по ступенькам потащили куда-то вниз, в подвал. Тяжелая дверь захлопнулась.

В подвале было еще темней, чем наверху. Милли сжалась в комочек, опасаясь нападения. Сердце громко стучало, мешая различать хоть какие-то звуки.

Но время шло, а никто не нападал. Страх постепенно стал проходить, и Милли послышалось чье-то дыхание. И это дыхание принадлежало кому-то не злому.

– Добрый вечер! Я Милли, драконица. Вы не знаете, что здесь произошло? И где Астинария?

– Я Астинария, деточка, – раздался тихий голос.

– Приятно познакомиться! Моя мама Лисси как-то к вам обращалась. Что случилось? Почему вы в подвале?

– Ко мне сегодня вломились прислужницы богини Вестакль. От нее сбежала девушка, кандидатка в жрицы. Мой дом теперь ловушка для всех входящих. А утром, скорее всего, явится сама Вестакль, отсматривать улов. Я девушке не завидую. Богиня будет преследовать ее, пока не поймает и не отомстит. А ты что-то поздновато явилась. Надо было днем, когда вся нечисть спит.

– Как это у богини вдруг в прислужницах нечисть?

– Разные слухи про Вестакль ходят. Что верховный бог Своф за какой-то проступок вроде бы разжаловал ее из богинь. Но люди об этом не знают. Просят помочь в житейских вопросах, жертвы приносят. Да и как жить без божества?

– Ой, простите, это для вас, – Милли поспешно сняла браслет и протянула руку в направлении голоса.

Асти забрала браслет и поднесла к лицу. Он засветился мягким светом. Милли увидела спокойное лицо умудренной годами прорицательницы, обрамленное седыми волосами.

– Спасибо, Милли, – сказала Астинарии с теплотой в голосе.– Браслет поможет мне в предсказаниях. Нам бы до рассвета выбраться отсюда. Вестакль страшна в гневе, ей лучше не попадаться под горячую руку.

– Чтобы отсюда выбраться, мне надо просто вернуться в свой облик. Но тогда я разнесу весь дом, – размышляла вслух Милли.

– Не жалко! – воскликнула гадалка. – Вестакль всё равно мне здесь житья не даст. Зато монстры подумают, что землетрясение, и мы, не теряя времени, улетим. Ну, давай!

Милли произнесла заклинание, и почувствовала, что возвращается в тело драконицы. Асти спряталась у нее подмышкой, чтобы не пострадать от обрушения дома.

Стряхнув с себя балки и камни, оставшиеся от дома, и пересадив гадалку на загривок, Милли взяла курс на долину Искар. За ее крыльями разгоралась утренняя заря.

Магическая книга

Герман улетел в МЛ только ночью. Он допоздна сидел в замке и разбирался с Магической книгой. Чтобы никто не беспокоил, поставил знак, указывавший, что никого нет дома. Да, Милли обиделась, но что он мог ей обещать, если в себе разобраться не мог? Алла – это любовь или просто непреодолимое влечение? Попробуй проанализируй. Даже на расстоянии не получается, а если она рядом, то и вовсе.

Написанная старинным слогом, в самом начале книга содержала историю Искара. Кое-какие факты Герман уже знал из лекций Луррда. Но книга была устроена так, что пропускать страницы не получалось, поэтому пришлось читать всё подряд.

Драконы жили на планете давно, ещё когда повсеместно господствовали динозавры. Когда Земля столкнулась с астероидом, динозавры погибли, а птицы и драконы выжили. Они обитали в пещерах, в которые собирали богатства – слитки золота и драгоценные камни.

Но наступила эпоха человека. И люди, собираясь в большие отряды, стали убивать драконов ради их богатств. В ответ драконы жгли селения людей и их посевы, утаскивали домашний скот.

Драконы уже тогда обладали природной магией и умели оборачиваться людьми. Поэтому стали практиковаться браки между драконами и девушками, которых селяне приводили драконам в качестве жертвы, чтобы умилостивить чудовище.

Драконы жили в основном в одиночку, без надежды завести потомство. Поэтому их становилось всё меньше и меньше. Над ними нависла угроза исчезновения.

Отмечались случаи, когда драконы попадали на службу к сильным магам, которые жили в укрепленных замках, построенных в труднодоступных местах – в горной или лесной местности. Счастье, если маг оказывался светлым. Тогда дракон мог стать ему единомышленником или даже другом. Но чаще маги были темными, и драконы были вынуждены творить злые дела, повинуясь более сильной магии.

Со временем драконам, жившим в одиночку, захотелось жить среди себе подобных. А драконам, служившим сильным мира сего, надоело быть тупыми исполнителями чужой воли. Им захотелось свободы.

Так началось движение, которое возглавил молодой амбициозный дракон Искарий. Этому периоду в книге была посвящена глава «Исход драконов». Тогда почти все драконы покинули Мир Людей. Некоторые даже испепелили на прощание злобных хозяев.

Корни древнего драконьего рода, покрывшего себя славой на полях сражений, восходят к его основателю, храброму дракону Малицу, когда-то охранявшего замок своего господина-мага и время от времени наводившего ужас на местное население. «Вот откуда происходит наша фамилия Мальцевы, передающаяся по отцовской линии», – понял Герман.

Малиц не замедлил присоединиться ко всеобщему исходу, но хозяина оставил в живых. «Они простили друг другу взаимные обиды, сочтя их не заслуживавшими даже поединка на поле боя. Запятнать же себя убийством людей, дому которых верно служил с самого юного возраста, Малиц счел бесчестным поступком». Так гласила книга.

Некоторые драконы не поверили Искарию и отказались принять участие в походе в неизвестные края. Одни доживали свой век в той же должности, другие перебирались в горные пещеры, третьи ввязывались в войны и становились жертвами пушечных ядер и артиллерийских снарядов. Это просто красивая легенда, что драконы бессмертны.

Перевалив за Облачный хребет, драконы поселились в чудесной долине, назвав ее страной Искар, в честь предводителя.

Предводитель, однако, приведя драконий народ в землю обетованную, сложил с себя властные полномочия и удалился в пещеру, полную драгоценных камней и самоцветов. В те времена пещеры, набитые сокровищами, встречались в горах нередко. Это была мечта Искария – прожить остаток дней среди дивных сокровищ.

Пещера и сейчас полна сокровищ, среди которых в мраморной гробнице покоится мумифицированное тело благородного Искария. Она находится в Прохладных горах, недалеко от дворца богини Вестакль.

По стечению обстоятельств, а может, по внутреннему зову, в паломничество двинулись лишь светлые драконы, не приемлющие зла и готовые оберегать слабых и беззащитных.

Со временем за Облачный хребет, под охрану драконов, переселились и другие расы – эльфы, гномы, хоббиты, даже люди. Все они свободно разместились в просторных долинах и на горных склонах. Воевать за место, освещаемое дневным и ночным Нислу, не пришлось. Расы поддерживали добрососедские отношения и дружно защищали от набегов врагов свой Облачный мир. Такое название получила благословенная земля. Искар же, как и владения других рас, был частью этой земли. Страна эльфов называлась Самальдией, гномы жили в подземном королевстве в предгорьях Облачного хребта, хоббиты и люди делили долины за хребтом Ланбек. Но большая часть расы людей обитала в долине у северо-восточных отрогов Облачного хребта, именуемых Прохладными горами.

Как и в любом уважающем себя мире, здесь появились боги. Покровительство над ними взял единый бог всех миров – Своф.

Когда Искарий отрешился от должности правителя, драконы на его место единогласно избрали Малица. Он правил мудро и справедливо, и здешние народы стали считать его богом. И настолько крепка была их вера в Малица, что бог эльфов Смарагд, Хлодин – бог войны и ремесел у гномов, богини людей и хоббитов Вестакль, Иншакль и Тинакль признали его верховенство над собой. Он был первым среди равных. Много раз злобные твари всех мастей то оружием, то магией пытались завоевать Искар, а заодно и весь Облачный мир. Но ни одному из захватчиков не удавалось этого сделать.

После победы в тяжкой битве с ожившими каменными великанами, которыми руководил темный бог Кирфис, Малиц объявил, что на него давит груз бесчисленного множества прожитых лет, он устал и уходит на покой. Умереть он не мог. Верховное божество Своф даровало ему бессмертие.

В каком из Миров ныне обитает Малиц, никому неизвестно. Скорее всего, в чертогах самого Свофа.

Народы Облачного мира, и в первую очередь драконы, просили Малица не покидать их. Тогда он пообещал, что если над Искаром и прилегающими землями нависнет серьезная опасность, он явится и поможет ее преодолеть. А пока врагов у Облачного мира нет и в скором времени не предвидится.

После ухода Малица Искаром стал править Совет из семи самых мудрых и опытных драконов. Так завещал своему народу великий предок Германа.

«Выходит, в здешнем мире я потомок бога? – удивился Герман. – Круто!»

***

После исторической части в книге пошла практическая. Стали появляться описания различных неприятных ситуаций и возникать заклинания, помогавшие преодолевать эти неприятности. Причем просто пролистывать книгу было нельзя. Пока заклинание не выучено, страницы переворачиваться дальше не желали. В первую очередь Герман выучил весьма полезное заклинание, позволяющее держать связь и обмениваться мыслями с другими драконами, как бы далеко они ни находились.

Cнова в Москве

– А, это вы опять. Новоиспеченный дракон. Магию изучать начали, похвально. Не надоело играть в войнушку? – Твинис криво усмехнулся. – Мой вам совет: выкиньте этот Искар из головы, возвращайтесь в Москву, найдите себе работу по душе. Женитесь, наконец. Вон сколько красавиц по столице гуляет.

Я подловил Твиниса, когда тот, выйдя из офиса, расположенного в переулке неподалеку от Сретенского бульвара, садился в черный автомобиль S-класса известной немецкой фирмы. Что-то адское было в его черной машине.

– Поговорить надо, Андрей Максимович. Очень. Я ведь не за себя. Я, некоторым образом, парламентер, – развел я руками.

– Хорошо. Давайте по чашечке кофе в уютном местечке. Идет? И лучше честно говорите, я ведь мысли читаю.

«Ага, читает он, – самонадеянно усмехнулся я про себя, – Блок на чтение мыслей я уже ставить научился. Сейчас и проверим, чья магия сильнее».

А вслух сказал:

– Намек понял. Постараюсь думать исключительно о красивых женщинах.

***

Уютное местечко оказалось сразу за углом. Тихая пустая кафешка, в которой приятно пахло хорошим кофе.

– Мне как обычно, Миша, – сказал Белов темноволосому кудрявому бармену. – А молодому человеку…

– Двойной эспрессо, – продолжил я.

Маг аккуратно отхлебывал кофе и молчал. Я тоже хранил молчание. Белов не выдержал первым:

– Ну давайте вашу попытку номер два. Я же вам в прошлый раз объяснил, что не имею возможности помочь Искару. Не буду ничего объяснять и тем более оправдываться, но уж, наверное, вы знаете, что я не трус. Просто обстоятельства складываются так, что с некоторых пор я не могу посещать Искар. По крайней мере, открыто. Инкогнито на короткий срок еще как-то возможно, на свой страх и риск.

– Значит, не вы починили электростанцию Злона?

– Значит, не я.

– Меня послал король гномов Дорн Храбрый. Он просил сообщить вам, Андрей Максимович, что три века назад, как раз во время войны с орками, вы заключили некое соглашение с гномами. Гномы со своей стороны его выполнили. Пришла ваша очередь выполнить условия соглашения.

Я наблюдал за Беловым не отрываясь. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Но все-таки было ощущение, что маг удивлен. Только умело это скрывает.

– А что я им пообещал, вы не в курсе? Запамятовал совсем.

– Нет, меня просили только напомнить об обещании. Что мне передать Дорну?

– Аааа, вспомнил! – хлопнул себя по лбу маг. – Передайте гномам, что встреча состоится. О времени сообщу дополнительно. Засим имею честь откланяться.

Он открыл бумажник, бросил на стол несколько сотенных купюр и быстрым шагом вышел из кафе. Свернув вслед за ним за угол, я уже не увидел ни мага, ни автомобиля. «На метле улетел, что ли? Вместе с автомобилем»,– удивился я.

***

– Герман, рада тебя видеть! – изумрудные глаза Аллочки светились неподдельным счастьем.

– А ты скучала? В кино пойдем? Алла, мне разлука показалась вечностью.

– Правда? Мне тоже.

Парадоксы параллельных миров. Пока в Искаре шла война с темными, в МЛ прошло меньше суток.

Если бы меня спросили, о чем фильм, я сто процентов не смог бы ответить. Два с лишним часа пролетели как миг, хотя единственное, что позволила Аллочка – держать ее за руку. «И зачем только билеты брал на последний ряд?» – вздыхал я, перебирая изящные пальчики красавицы и чувствуя себя счастливым, несмотря ни на что.

После сеанса Аллочка, как раньше, собиралась вызвать такси. Но я напросился проводить девушку до дома. Так приятно прогуляться по вечерней Москве.

Она жила на Малой Якиманке. От кинотеатра «Октябрь» на Новом Арбате прошли до Новинского бульвара, затем проехали по Садовому кольцу несколько остановок на «Букашке» – кольцевом электробусе «Б». Раньше по кольцу ходили разноцветные троллейбусы с таким же номером. Они мне казались романтичнее. Но пару лет назад городское начальство распорядилось ликвидировать троллейбусы по всей Москве и заменить их на электробусы. Троллейбусы остались только в старых фильмах, да еще в стихах и песнях. И от этого на меня накатывала легкая грусть.

Я с детства любил старинные московские улочки и переулки, любил бродить по ним, зная, что за каждым поворотом меня ожидает невиданное доселе чудо. Маленькая церквушка, примостившаяся возле тяжелого, как сундук, доходного дома позапрошлого века. Боярские палаты, пережившие нашествие войск Наполеона и реконструкцию середины двадцатого столетия, когда устремленные в светлое будущее архитекторы сносили целые кварталы, чтобы проложить прямые широкие проспекты. Да просто кусочек городской среды, просившийся на холст или в стихотворные строки.

Я пытался донести до Аллочки восхищение Москвой, моим городом, который жил и дышал в унисон со мною, и в котором билось живое сердце и трепетала родственная мне душа. Никогда я не уезжал из Москвы надолго. А когда уезжал, уже через неделю меня начинало тянуть обратно. И становились не в радость вылизанные европейские города, романтика закатов на морском побережье или величественные горные вершины, покрытые вечными снегами. И как мне выбирать между Москвой и Искаром?