Прости грехи наши… Книга вторая

– Ух, ты! – обрадовался находке Колобок, – Я и забыл про нее.… Где наша Арина Родионовна? – заговорчески начал вертеть он головой.

Девочки нигде не было. На парте лежали ее неприбранные вещи. Колобок незаметно сунул в дневник Арины экзотическую гусеницу.

– Ты опять за свое, хлебобулочное изделие! – рявкнул на него Ванька, но было поздно соседка вернулась уже на место. Парень глянул на товарища уничтожающим взглядом.

Раздался очередной звонок.

– Смотрите, что сейчас будет! – прошептал Вовка возбужденным голосом друзьям, предвкушая свой новый прикол, – Лякишева! – позвал Вовик одноклассницу, – Глянь, что нам по литре задавали? – нарочито серьезным тоном спросил мальчишка.

– Зачем тебе, Колобков, ты же все равно домашку не делаешь, – отозвалась не сразу девочка.

– Тебе, что в дневник заглянуть трудно!

Тут, некстати, опомнилась Мария Федоровна.

– Арина, ты же, сегодня, отвечала у меня. Принеси мне, пожалуйста, свой дневник.

Вовка дернулся от слов учительницы.

– Кажется, я пропал!

Ванька сделал глубокий вдох.

– Ну, и придурок же ты, Круглый!

Мария Федоровна взяла дневник Лякишевой.

Вовка подскочил с места.

– Мария Федоровна, я тоже, сегодня, отвечал!

Классная отложила дневник девочки на край стола.

– По-моему ты больше молчал, Колобков. Хочешь, что бы я тебе двойку поставила? – удивленно посмотрела поверх очков на него Мария Федоровна.

– Что заслужил, то и ставьте! – пафосно произнес Вовка и кинулся к учительскому столу, пытаясь незаметно свалить на пол дневник Арины.

Мария Федоровна успела подхватить и переложила его на середину столешницы

– Пятерки тяжелые, перевешивают…, – нервно дернулась губа мальчишки.

Математичка, своей любимой, с золотым пером ручкой влепила ему жирную двойку.

– Ну, теперь, доволен, Колобков? – спросила она.

Вовик, не солоно хлебавши, поплелся назад.

– Итак, ребята, – застучала по столу Мария Федоровна, – Успокаиваемся! Быстрее начнем, быстрее закончим. Сегодня на нашем классном часу два вопроса. Мы побеседуем с вами о нравственном облике советского школьника, будущем строителе коммунизма и о предстоящем выпускном.

Класс оживился, зашумел. Кто-то из ребят выкрикнул:

– А пить шампанское на выпускном нам можно будет?

– Ты, что не слышал тему классного часа? – строго посмотрела Марьяна на кричавшего. – Нравственный облик! – подняла она свой указательный, пораженный подагрой палец. – Распивать спиртные напитки разве – это нравственно?

Послышались разочарованные возгласы.

– А разве шампанское – это спиртной напиток?! Это ж лимонад, только, для взрослых! А все учителя, только, и говорят, что мы уже взрослые…

Пока класс гудел, обсуждая взволновавший их вопрос, Мария Федоровна между делом наклонилась и распахнула дневник Арины. Что-то мерзкое, со множеством лапок сигануло женщине прямо в лицо.

Учительница от неожиданности вскрикнула, очки упали с ее носа на пол, послышался негромкий треск стекла…

Тишина, как отстоявшаяся вода, заполнила еще недавно бурлящий класс. Она была настолько пронзительной, что было слышно пролетевшего над подоконником комара.

– Что… Что это такое у тебя в дневнике, Лякишева? – спотыкающимся голосом спросила классная.

Ошарашенная Арина привстала из-за парты.

–Я… не знаю…, – прошептала девочка, – Это не мое.… Не мое! – выкрикнула она и закрыв лицо руками, выбежала из класса.

– Кто? – прогремел учительский голос после того, как за школьницей захлопнулась дверь, – Кто это сделал?!

Колобков съежился.

– Я все равно найду паршивца! Милицию вызову! – взлетел к потолку угрожающий бас Марии Фёдоровны, булыжником свалившись на головы примолкших восьмиклассников.

– Вставай! – толкнул его в бок Ванька.

Вовка жалостливо оглянулся на Стрижа.

– Марьяна же от меня мокрого места не оставит!

– Я в милицию не хочу, Колобок, вставай! – не поддержал его тот.

Парень медленно поднялся из-за парты.

Мария Федоровна утопила его в своем потемневшем от гнева взгляде.

– Ты? – забулькал ее возмущенный голос, где-то глубоко в горле, – Негодяй.… Хотел опорочить такую хорошую девочку, посягнул на честь комсомолки! – учительница искала еще подходящие слова, но они видно не находились, и она, только, издавала грозные рыки.

Воспользовавшись ее замешательством, Вовка, заикаясь от волнения, начал оправдываться.

– Марьяна Федоровна! – оплашался он снова.

Среди ребят послышались робкие смешки, но учительница даже не заметила его косноязычия.

– Простите…. Я хотел сказать Мария Федоровна, – окончательно сбился Вовка, – …Я честь не трогал… Я только, за косу ее дергал.… Это была… просто шутка.

– Мать ко мне завтра в школу, шутник! – не приняла его доводов классная.

Сашка хозяйничал на кухне. Он подвязал Ольгин фартук. Завязки не сходились на его круглеющем животе, и он просто подоткнул их под пояс брюк. Мужчина ловко, будто всю жизнь этим занимался, натирал картошку на терке.

– Ух, ты! – воскликнул, вернувшийся из школы, мальчишка, – Что это будет?

– Драников вам нажарю, я там сметаны привез…, – Александр запустил свои лохматые, с засученными по локти рукавами руки в картофельную массу, – Мать, небось, опять к ночи объявится…

– Наверное, – полез Ванька в холодильник за сметаной.

– Ты плохо про нее не думай, – сказал после паузы Александр, – Это я во всем виноват, Ты же меня знаешь, баламута…

– Не баламута, а хорошего человека, – поправил парень, – А о маме Оле, я никогда плохо думать не посмею. И, вообще, может вы бы уже того… на самом деле, без этих дурацких шуток…

Сашка вздохнул.

– Да, не в ее вкусе я, – нервно смахнул он с ладони картофель, – Гусь свинье не товарищ! Вон она, какая… Учителка! – мечтательно подкатил глаза Сашка.

– Еще, как в ее! – воскликнул Ванька, – Просто она этого не понимает, и я, дядя Саш, на твоей стороне, – заверил его парнишка.

– И потом, виноват я перед ней сильно…, – вздохнул, призадумавшись, мужчина, – Обидел много лет, назад по пьяни.… Теперь, вот локти кусаю. Но, как говориться, что сделано, то сделано…

Ванька притих. Он сразу понял, что имел в виду Сашка.

– За истечением срока давности положена амнистия! – попытался пошутить парень.

– Эх, Ванька, на мой грех амнистия не распространяется…, – еще больше огорчился Александр, – Один Господь Бог освободит меня от этой ноши…. Если бы ты, только, знал….

Мальчишку, так и подмывало крикнуть: «Я знаю! Это я в тебя, тогда камень кинул!», но он не решился.

– А у тебя-то, как? – спохватился Сашка, вспомнив Ольгину просьбу, поговорить с Иваном, – Краля уже имеется?

– Какая еще краля? – удивился парень, – Девчонка что ли? – догадался он сам, – Не-а, я спортом серьезно занимаюсь, дядя Саш, – ответил Ванька, облизывая ложку со сметаной, – Мне не до девчонок!

– Подумаешь занятой какой…, – передразнил его Сашка, – Ну, чижика своего уже выпускал? – не унимался он.

Мальчишка вылупил на него глаза.

– Кого?

Александр взглядом указал на джинсы, ниже ремня.

Ванькины уши слились с цветом его волос.

– Если ты про секс, – сказал он, отвернувшись к окну, – У меня его еще не было… А, что пора уже?

– Да, нет, время еще есть, – дал ход назад Сашка, – Это я к тому, если, вдруг, вопросы какие.… У меня опыт большой, – сказал чистую правду Александр, – Ведь я когда-то первым парнем на деревне был, – он опять вздохнул, – А в этих книжонках ничего дельного не напишут…

– А вы откуда про книжки-то знаете, Александр Васильевич? – официально обратился парень к Сашке.

Однако тому не надо было лезть за словом в карман.

– Так я тоже в школе учился! – как ни в чем, ни, бывало, ответил мужчина, ни грамма не смутившись от собственного вранья.

Ванька собирался на секцию. Он нигде не мог найти свой тренировочный костюм.

– Мама Оль! – позвал парень на выручку, как обычно женщину.

Ольга вышла и своей комнаты.

– В чем дело?

Ванька нервно задвинул ящик шкафа назад и, обернувшись, замер, уставившись на мать.

Ольга в длинном вечернем платье, его любимого вишневого цвета, стояла, чуть покачиваясь на тонких высоких каблуках.

Парень открыл рот.

– Ты, что на педсовет, так нарядилась? – от удивления, он даже забыл, зачем ее звал.

– В ресторан, – поправила она свои темные, красиво уложенные волосы. Губы ее непривычно были накрашены яркой, в тон платью, помадой. Глаза, которые всегда выводили его на чистую воду, сейчас, с подведенными стрелками, сами лукаво и заговорчески блестели. Будто это и не Оля была вовсе.

– Ну, ты даешь! – выдохнул парень.

– Зачем звал?

Ванька, все еще молча, смотрел на нее.

– Забыл…, – признался он.

– Что-нибудь потерял?

– Да…, – растерянно проговорил Иван, – Тренировочный костюм, – и тут же спросил, – А с кем это собралась наш товарищ завуч в такое сомнительное заведение?

– С каким-то московским профессором, – ответила обыденным тоном Оля, изучая свое отражение в зеркале шкафа, – Как я выгляжу?

Ванька заслонил его своей большой фигурой.

– Ужасно! Как манекен в Центральном универмаге! – злорадно ответил парень.

Но на Ольгу его ответ не произвел впечатления. Это еще больше разозлило Ваньку.

– С дядей Сашей, значит, за все эти годы ты не нашла времени, даже в кино сходить ни разу, а с каким-то ученым хмырем, в ресторан собралась?!

– Ха, – пренебрежительно дернула Ольга плечами, – Ты меня, что воспитываешь?

– Ха, – передразнил ее мальчишка, – Как есть дяди Сашин борщ мы любим, сырнички из деревенского творожка.… Ходить по чисто выбитым коврам, которые он таскает с пятого этажа …

С улицы несколько раз просигналила машина.

– Мне некогда с тобой спорить, – Ольга положила его костюм на кровать, и торопливо вышла из комнаты, – Ужин на плите! – крикнула она напоследок.

Взволнованный Ванька выскочил на балкон.

Черная блестящая «Волга» со столичными номерами стояла у подъезда. Очкастый дядька с маленькой бородкой, поправив галстук, выбежал навстречу появившейся Ольге, и распахнул перед ней дверь машины.

Ваньку затошнило.

– Московский козел! – проскрежетал зубами мальчишка.

– Вы не против? – занес руку с бутылкой над Ольгиным бокалом профессор.

– Совсем чуть-чуть, – улыбнулась женщина, стараясь не глядеть на него.

Профессору было лет за сорок. Белая кожа и русые с проседью волосы делали его лицо каким-то неестественным. Еще эта неуместная бородка клинышком и очки…, будто он был персонажем какого-то спектакля. Изъяснялся мужчина тоже необычно, хотя выглядел очень галантным и услужливым.

– Вы такая красивая, что я немножко теряюсь, – признался ученый, – «Есть женщины в русских селеньях…», – некстати начал цитировать он, – и тут же спохватился, – О, я не представился… Арнольд Леонидович.

Оля снова улыбнулась, и подумала, что полумиллионный город, в котором она живет, не очень подходил под понятие «селенье».

– Наташа!

– За знакомство! – поднял мужчина бокал.

Оля пригубила вино. Оно было приятно терпким на вкус.

– Значит, вы тоже занимаетесь наукой. Никогда бы не подумал, что такую женщину, как вы, могут интересовать какие-то теории и гипотезы…

Вишневая улыбка в очередной раз озарило Олино лицо.

– Напомните, пожалуйста, тему вашей диссертации, – вежливо попросил профессор.

Ольга закашлялась от неожиданности, и схватилась за бокал, как за спасательный круг. «Ну, Наташка, только, покажись мне на глаза!», – сделала она глоток.

– Простите…. Давайте не будем говорить в этот вечер о делах! – мило предложила женщина.

– Конечно, конечно…, – засуетился Арнольд, и подлил Ольге еще вина, – Это вы меня простите.… Знаете, у холостяка на уме одна работа.… А у вас я слышал, уже есть ребенок школьного возраста? Хотя по анкете вам всего лишь тридцать, а выглядите вы и того моложе…

– Да, – радостно сообщила Ольга, – Сын. Пятнадцать лет, – она была почти счастлива, что может ответить четно, хоть на один вопрос. И, может быть, поэтому Оля осмелилась, в первый раз, заглянуть в глаза своему собеседнику. Они у него оказались разными. Один карий, другой – голубой… Это открытие удивило ее.

Между тем, улыбка на лице Арнольда Леонидовича, начала тонуть в его дурацкой бороде.

– А в анкете написано пять лет….

Ольга залпом выпила весь бокал.

– Должно быть, опечатка, – уронила она свой взгляд, теперь, под стол. Каково же было ее изумление, когда женщина заметила, что носки у профессора, тоже разные: черный и синий. Пьянеющая Ольга подумала, что в тон глазам.

Было заметно, как Арнольд переваривает информацию.

– Во сколько же вы его родили? – не удержался служитель науки, и впился в нее разноцветными радужками.

Оля в упор посмотрела на него своими в крапинку. То ли от вина или из-за всей этой дурацкой ситуации она не нашлась, что соврать, и даже забыла улыбнуться.

Наступило неловкое молчание.

– Простите мою не тактичность, – спохватился первым мужчина – Это не имеет никакого значения, – засуетился он и налил в оба бокала из красивой бутылки, – Это мне французский коллега подарил на симпозиуме в Париже…, – кивнул Арнольд на последнюю, что бы сменить тему разговора, – Выдержка, знаете ли…

– Вы были в Париже? – искренне удивилась женщина.

– Да, в прошлом году. Вы же знакомы же с теорией Эйнштейна…

Ольга начинала быстро пьянеть. Арнольд расплывался и трансформировался, как персонажи из мультфильма «Пластилиновая ворона». Она, вдруг, запрокинула голову и засмеялась. Ее вишневый рот соблазнительно сверкнул.

– Нет, – покачала женщина головой, – Я знаю, только, – она плюхнула себе на макушку наманикюренную руку с фужером, – Ну, того… Кому яблоко на голову упало…

– Нет, нет, – на полном серьезе принял ее Арнольд, – Ньютон работал немножко в другом направлении…

Глаза у Ольги слипались. Последнее, что она услышала было:

– Как теория относительности и вероятности не могут столкнуться ….

Дальше откуда-то появилось лицо директрисы и заведующей ГОРАНО. Они требовали от нее методические планы на следующий месяц, а их у Ольги не было…

– Наташа, Наташенька… Вам плохо?

Оля обвела сонным взглядом зал.

– Я же говорил… Выдержка…, – заботливо склонился над ней Арнольд Леонидович.

Его бородка защекотала Ольгину щеку. Женщина испугалась, увидев его вместо директора своей школы из сна, и отпрянула.

– Где я? Педсовет закончился?

– Вы хотели сказать ученый совет? – догадался профессор, – он легонько похлопал ее по щекам, – Вот, что, значит, многомесячная напряженная работа… По себе знаю, не отпускает даже на отдыхе.

Ольга окончательно пришла в себя. Она достала из сумочки зеркальце и поправила прическу. Взгляд ее упал на часы. Стрелки показывали без пяти двенадцать!

– Какой ужас! – воскликнула женщина и сорвалась с места, – Ванька дома один! – по пути она споткнулась и чуть не выскочила из туфли.

– Прошу вас, не исчезайте, как Золушка! – побежал вслед за ней профессор.

Оля вышла из машины на улицу. Ее опять качнуло. Арнольд Леонидович подержал спутницу. Руки у него тряслись от волнения.

– Когда мы с вами увидимся снова, Наташенька?

Ольга непонимающе посмотрела на него, потом на большую круглую луну, и снова на профессора.

– Когда теория относительности и вероятности столкнутся! – вспомнила она обрывки фразы из недавнего сна.

Арнольд Леонидович, не сводя с женщины своего намагниченного взгляда, растерянно проговорил:

– Но это никогда не может произойти… это прямо противоположные вещи…

– Верьте! – захлопнула перед его носом дверь поезда Ольга, и облегченно выдохнула.

Оля тихонько прошла в комнату и нажала на выключатель.

На диване, скрестив руки на груди, сидел Ванька. Женщина вздрогнула.

– Ты знаешь, который сейчас час? – строгим голосом задал он вопрос, который обычно был адресован ему.

– Извини, – искренне признала вину Ольга, – Задержалась…

– Наукой увлеклась, что не заметила, как время бежит, – съязвил парень.

– Нет.… Заснула…

– Что? – не понял Ванька.

– Выпила настоящего французского вина и …, – губы женщины дрогнули, глаза заблестели.

Ванька недоверчиво глянул на мать.

– Нет, в самом деле? Прямо в ресторане?

– Прямо за столом.… Рядом с салатом из морепродуктов. У меня, до сих пор, волосы рыбой пахнут…, – она готова была разрыдаться.

Ванька, наоборот, набирал обороты веселья.

– Ну, вы даете, товарищ завуч! – охвативший его смех постепенно перерастал в гогот.

– Я совсем не умею врать…, – потеки бестолковые слезы по Олиным щекам, – И пить тоже! Наташка попросила побыть ею всего один вечер…, – заикаясь, проговорила Оля.

– Правильно дядя Саша говорит, надо хвост накрутить этой тете Наташе, чтоб не сбивала людей с пути истинного!

Ольга заплакала еще сильнее.

– Я идиотка! Я даже забыла, как зовут Ньютона!

– А он-то тут причем?! – удивился Ванька и заржал еще громче, – В шпионы тебя точно не возьмут, мам Оль! Тебя напоят и выведают все секреты! – сквозь слезы, давясь от смеха, сказал парень. Он не мог остановиться. Ольга тоже. Тихие ручейки беспрерывно бежали по ее лицу, уничтожая остатки макияжа.

Удивленная луна, своим пронзительным желтым оком смотрела на них в окно, сквозь прозрачный тюль и никак не могла взять в толк: «Говорили, что настроение людей зависит от нее, тогда, почему один хохочет, а другая – плачет?».

Был выходной. Ольга пригласила Александра пообедать с ними, и сервировала стол в большой комнате. Она обещала Ивану поговорить с Сашкой и сходить куда-нибудь отдохнуть вдвоем с ним.

Ванька грустно смотрел на нож, который укладывала мать рядом с его тарелкой.

– А это-то еще зачем? – удивился он – Котлета такая аппетитная я бы ее целиком проглотил, но уж вилки точно достаточно…, – начал осторожно отодвигать мальчишка прибор в сторону.

Ольга подошла к нему.

– Ты не в пещере родился, – и вернула нож на место.

В дверь позвонили. Ванька вскочил.

– Это дядя Саша, наверное!

– Сиди, я сама открою! – остановила его Оля.

В коридоре послышалось громкое Сашкино сопение.

– Представляешь, ключи забыл! – возбужденным голосом доложил мужчина.

– Зато к обеду успел, – с улыбкой, встретила его Ольга.

– Привет двоечникам! – поздоровался Сашка с парнем, и зашел на минутку в ванную. Потряхивая влажными руками, он прошел в комнату.

Ольга, все также с улыбкой, поставила перед ним тарелку, и, как полагается, положила приборы.

Сашка ничего не сказал, лишь снисходительно посмотрел на нее, как на душевнобольную. А, потом, сдвинув в кучу бесполезные предметы, взял котлету прямо руками, и смачно причмокивая от удовольствия, облизал пальцы.

– Вкуснятина!

Женщина кинула на него враждебный взгляд.

– Зачем же я, тогда руки мыл? – ответил на ее немой вопрос Сашка, вытирая последние салфеткой.

Ванька тихонько хихикнул, но нарушить этикет не рискнул.

– Дядя Саш, – первым завел разговор мальчишка, – А, что ты делаешь в следующее выходные?

– Коров пасу, наверное, – ответил мужчина, – Моя очередь подошла…

– Ну, а коровы подождать не могут? – толкнул парень локтем Ольгу.

– Если надо, могут, – согласился Александр, – А, что такое?

Ольга, осмелилась и посмотрела Сашке прямо в глаза. Все те же неугомонные бесики прыгали в их глубине, несмотря на возраст. Идти с ним куда-то ей расхотелось.

Ванька не выдержал.

– Мама Оль!

– Александр, не хочешь в театр сходить? – под прессом небесного взгляда Ваньки, предложила, наконец, женщина, – В следующее воскресенье Московский балет приезжает с «Щелкунчиком». Первый состав.

Сашка перестал жевать.

– Ты предлагаешь мне пялится весь вечер на столичных щелкунчиков-попрыгунчиков в трико?! – спрятались его озорные бесики, и мужчина окинул Ольгу своим мраморным холодным взглядом, – На этих бесстыжих мужиков-гномиков!

– Гомиков…, – тихо поправил Ванька.

– Откуда ты такие слова знаешь? – попутно досталось Ваньке.

– Да, ты просто не туда всегда смотришь! – воскликнула возмущенная его серостью Ольга.

– А тебе, значит, нравиться глазеть на этот культурный разврат! – набросился на нее Сашка.

– Ужас! – вспыхнула Ольга, – Пещерный человек! Неуч!

– А ты…, – повисло в воздухе еще не придуманное им оскорбление.

– Ну, хватит вам уже! – психанул парень, – Дядя Саш! – дернул за рукав его Ванька.

– Учителка! – выпалил Сашка и стих.

Ольга отвернулась к окну. Наступило продолжительное молчание. Сашка первым нарушил его.

– Да, потом, я, как эту музыку… классическую услышу, – виноватым голосом признался мужчина, – Похороны деда вспоминаю. Его, когда в последний путь провожали, оркестр заказывали…

Ольга устало прикрыла глаза.

– Мама Оль, правда, какой балет! – вскочил со стула мальчишка, пытаясь выправить ситуацию, – Сейчас весь город «Экипаж» смотрит! Там, между прочим, твой любимый Филатов играет!

– Какой еще любимый?! – встрепенулся Сашка.

– Да, это актер такой…, – махнул Ванька рукой.

– Ты билеты не достанешь! – набросилась своим взъерошенным взглядом на парня Ольга.

– Достану! У Колобка мать контролершей в кинотеатре на проспекте работает!

– Я одна с этим неандертальцем в кино не пойду! – прошептала прямо в ухо Ваньке Ольга.

– Значит, все вместе пойдем! – упрямо ответил он ей.

Александр ничего не понимая, посмотрел на них спорящих, и сказал в итоге:

– Ну, кино-то я люблю…

Этот день настал. На Ольге была одета серая юбка в складку и нежно-розовая кофточка. Она красиво уложила свое короткое пышное каре, и гуще обычного подкрасила длинные, закрученные вверх ресницы.

– Учителка…, – восхищенно посмотрел на нее Александр.

Женщина была похожа на большую красивую куклу из его детства.

– Нет, – передумал он и покачал головой, – Принцесса!

– Спасибо, – приняла его комплимент Оля, – Ты тоже хорошо выглядишь.

Коричневый замшевый пиджак ладно облегал Сашкину фигуру. Импортная бледно-голубая рубашка, за которой Ольга отстояла в универмаге три часа, очень подходила к его серым глазам. А, джинсы из мелкого вельвета, так, и, вообще, сидели на нем, как на ковбое.

– Ты смотришься отпадно, дядя Саш! – похвалил его тоже Ванька, – Прямо Олег Янковский!

Сашка, как настоящий кавалер, протянул Ольге локоть. Женщина посмотрела, и мгновение, подумав, взяла его под руку. Счастливый Ванька зашагал рядом с ними, как, когда-то в далеком детстве…

– Гриша! – обозвали мальчишку приятели, когда они все вместе вышли из подъезда, – Ты, что уходишь?

– Ага, – кивнул Ванька, – Веду в кино родителей.

– А сами они, что?

– Заблудятся, – улыбнулся парень.

В холле кинотеатра было полно народа.

– Нет лишнего билетика? – толкнул кто-то Ваньку в бок.

– Может, вы без меня справитесь? – посмотрел мальчишка на Ольгу и помахал билетом в воздухе, пока Сашка бегал за лимонадом.

– Нет! – чуть не крикнула она.

Начали запускать в зал. Сашка незаметно дернул парня за руку, и отвел в сторону.

– Слушай, Иван, тут такое дело… Ты уже взрослый парень… Мне надо тет-а-тет с Ольгой побыть. Понимаешь?

– Понимаю, – захлопал своими золотыми ресницами Ванька, – Только, куда я денусь-то из зала, дядя Саш?

– Придумай что-нибудь!

– А, врать можно? – прищурил глаза мальчишка.

– Только, правдоподобно, – дал добро Сашка.

Свет в зале потух.

– Орешек знаний тверд! – прокричал, звонкий голос с экрана.

Ванька обхватил руками живот, – А-а, – не громко простонал он.

– Что с тобой? – наклонилась к нему Ольга.

– … Но расколоть его поможет….

– Живот болит…, – согнулся мальчишка, еще больше, – Это от лимонада, наверное…

– … Киножурнал «Хочу все знать!» – не унимался горластый умник.

– Зачем ты его столько пил-то! – не на шутку встревожилась Оля, – Может, тебе в туалет сходить? – прошептала она.

– Не помогает, – почти по-настоящему, прослезился Ванька, – Можно, я домой пойду, мама Оль?

Ольга полезла в сумочку за ключами.

– А, вдруг, что-то серьезное? – заволновалась женщина, – Может, мне тебя проводить?

– Нет, нет! – замахал Ванька руками, – Мне одному лучше будет!

Как, только, мальчишка ушел, Сашка подсел к Ольге.

– Что с ним случилось? – спросил он.

– Не знаю, говорит, живот заболел, – никак не могла успокоиться та, – Мне надо было с ним поехать…

Сашка взял ее руку. Озабоченная женщина ее не отдернула.

– Не переживай, обычное дело, посидит пару часов в туалете…

Начался фильм. Александр бросил робкий взгляд на Олю. Кажется, она немного успокоилась, зато его начало колотить. Женщина была невероятно красивая, близкая и недоступная! Он чувствовал Олино дыхание в темноте, но не решался к ней прикоснуться, лишь перебирал ее пальцы в своей ладони. В какой-то момент, когда на экране началась катастрофа, Ольга сама прижалась к нему, но тут же, отпрянула.