Первые шаги, или Тяжелая поступь

Иван Киричатый

Первые шаги, или Тяжелая поступь

Пролог

Постоянная качка, грязь, сырость и насекомые! Нет, насекомые сначала. Как можно жить и работать в таких условиях?! Вот уже заканчивается первая неделя со дня отплытия от славного города Масуна, столицы империи хранителей. Глава «смотрящих» Арман Кардас витиевато выругался. Подслушанные от моряков новые конструкции речи, казалось бы, уже протертых до дыр матерных слов, очень подходили к сложившейся ситуации. Кроме того, причин ругаться у гентана было более чем достаточно. Во-первых, он еще никогда за свою долгую жизнь не попадал в столь затруднительное положение. А во-вторых на пентеконтере «Мститель» ему не нравилось абсолютно все. Начиная с дрянной еды, скрипучей койки, на которой он часами пытался уснуть, и заканчивая матросами с их заносчивым капитаном. Это притом, что ему создали, по словам всё того же капитана, «королевские» условия: трехразовое отдельное питание и ежедневная уборка каюты. Но, как бы Арман не срывался на команде судна, выискивая их недочеты или промашки, причина недовольства была видна невооруженным взглядом – его задание. За что ему такое наказание?! Кардас в очередной раз вспомнил тот злосчастный день. Все началось с утра: залетевшая птица через открытое для проветривания окно нагадила ему практически на левый глаз. Последующий день тоже не заладился, все валилось из рук. Простые и многократно повторяющиеся изо дня в день действия приводили к неожиданным результатам. Этот же день перерос в вечер и приглашение на ночную аудиенцию к главе Высшего круга Агнефиса Магнефикуса. Сама встреча и приказ, ставший финальной жирной точкой всего плохого, скопившегося за день. Приказ все бросить и отправиться на поиски предателя Явнира. Этого лысого заносчивого невежду из Тонза, любителя красных одежд, который предал своего главу, свою гильдию «карающих» и, наконец, свою империю. И все, ради кого?! Ради ничем не примечательного мага самоучки, который возомнил себя Темным Повелителем орков. После аудиенции поспешные ночные сборы и утреннее отплытие. Арман тяжело вздохнул. К чему такая спешка? Была бы его воля, он бы дал не менее месяца для основательной подготовки к карательной экспедиции, а лучше отправил бы на это задание другого – Нефируса Пирокара. Во-первых, он глава «карающих» и это его прокол. Во-вторых, Явнир его подчинённый, и в-третьих, сам Арман ну никак не подходит для таких заданий! Но приказы главы не обсуждаются или, если и обсуждаются, то только один раз, как раз с последующим визитом к палачу.

Первые дни после отплытия Арман сильно скучал по своей башне. Там все просто и понятно, все разложено по полочкам. А здесь он не то, что не мог работать, он не мог банально заснуть. Ему постоянно что-то мешало. Кроме того, когда он всё-таки умудрялся урвать хотя бы минуту сна, ему постоянно снился один и тот же кошмар, что через идеалан – артефакт для дальней связи, – его вызывает Агнефис Магнефикус и требует положительного доклада. Арман в тот же час просыпался от собственного крика. Гентан в очередной раз выругался. За что ему такая напасть?! Почему все так несправедливо, все не вовремя и некстати, да еще и таким деревянным способом! Есть же другие варианты! Например, почему нельзя было открыть портал к ближайшему месту, где произошел бой, и оттуда производить поиск, экономя всем время. Подумаешь, на переброску столь крупного корабля, уйдет пройма энергии! Неужели эти крохи энергии в глазах главы хранителей важнее его личного времени?! Похоже важнее. И главное не поспоришь, не объяснишь! Бросай все свои дела, новые разработки, задумки и планы, и плыви на край света к оркам на потеху. Арман в очередной раз тяжело вздохнул и затем и выругался. Это уже становилось навязчивой привычкой.

Дни шли чередом, и гентан неуловимо для себя втянулся, привык. Все время путешествия идеалан продолжал оставаться серым. У Армана глубоко внутри стала зарождаться робкая мысль: а может, артефакт сломал? Может, во избежание дальнейших проблем, активировать и проверить? Но инстинкт самосохранение диким зверем кричал, что тревожить такими пустяками, как проверка связи – неприемлемо. К тому же, опыт общения с подобными артефактами указывал на обратное, древние умели создавать надежные вещи. Но обязательность и ответственность Армана время от времени волнами накатывали на него и в таких припадках чувств, гентан даже случалось, брал артефакт в руки. Но, к счастью, одна и та же спасительная мысль: «будет причина, тогда и будет проверка» – уводила его от опрометчивого шага.

Очередное утро для Кардаса началось с неприятности: через вентиляционное отверстие в каюту залетела чайка и, не обнаружив для себя ничего интересного, решила показать все свое пернатое презрение единственно доступным и подлым методом – нагадить. Когда в очередной раз Арман почувствовал «подарочек» у себя на лице птица успела ретироваться. Запущенный вдогонку тапок лишь бесполезно стукнулся о раму вентиляционного отверстия. От такой несправедливости, гентан зашелся приступом ругательств, во время которого, его посетила мысль о превратностях судьбы и подозрение, что его преследует одна и та же птица. Неожиданный стук в дверь заставил екнуть сердце.

– Не к добру, – подумал Арман, и с раздражение рыкнул, – да!

В каюту вошел Николас, капитан «Мстителя».

– Беда, Ваше магичество!

– Что у тебя там? – обреченно, вздохнул Арман.

– Впереди странный остров!

– Странный остров, странный остров! И чего там в нем такого странного?

– Там раньше была большая деревня. Мы время от времени там пополняли запасы воды, и сегодня собирались туда.

– И что, деревня пропала?

– Нет, но на пристани никого, даже детей! Такого еще ни разу не было! Деревня словно вымерла!

– Так может у них там праздник какой, гуляния! Стоило меня беспокоить по таким мелочам.

– Простите, Ваше магичество. Любой наш заход к ним – для них праздник. Чует мое сердце – не чисто там. Может там побывал Темный Повелитель?!

– Выдумаешь тоже, Темный Повелитель, – искренне удивился Арман утечке информации, – сказки это все!

– Но ведь говорят, что …

Договорить капитан не успел, так как у гентана засветился идеалан.

– Вот тебе и птичье дерьмо, плохие ассоциации завязываются, – про себя подумал Арман и не терпящим возражений голосом приказал, – капитан, чтобы я больше не слышал от вас сплетен, иначе вы меня поняли! А сейчас покиньте каюту, у меня экстренный разговор.

– Повинуюсь, – ответил в поклоне капитан и удалился.

– Мой повелитель, – активировал артефакт Арман, – ваш безмерно преданный слуга на связи.

Сколько бы раз ранее Арман не активировал идеалан, каждый такой случай приятно радовало его. Все-таки древние умели делать потрясающие магические изделия, не то, что сейчас. Артефакт не только давал возможность общения на немыслимых расстояниях, а даже создавал полную картину присутствия собеседника, передавая мельчайшие детали лица и мимики.

– Чего так долго?! – раздраженно воскликнул Магнефикус.

«У Агнефиса полная картина моей каюты, – проскочила неприятная мысль у Армана, – а у меня грязно и не убрано, да и сам я не последней свежести.»

– Извините, мой повелитель, – виновато ответил Арман, – убирал лишние уши.

– Если ты переживаешь что два уха для тебя много, – зло хмыкнул Магнефикус, – то я могу помочь избавиться!

– Помилуйте, мой повелитель!

– Подбери слюни, пошутил я, что у тебя там с «пологом тишины»?

– Ой, – совсем растерялся Арман, – забыл. Простите!

– Хватит …

– Я на корабле единственный маг, – в панике продолжал тараторить Арман, – как-то не подумал, что и через щелку могут подслушать. Вы безгранично мудры и проницательны мой повелитель! Сейчас все сделаю!

– Да стой, – Магнефикус хлопнул рукой по столу, – некогда! В общем, ничего секретного! Но на будущее!!! Я такую расхлябанность от тебя вижу в первый и последний раз! Повторится – накажу! Слушай сюда и запоминай, дважды повторять не буду! Где-то рядом с тобой лич. Непонятно, как и каким образом, он реанимировался. Разберешься и доложишь!

– А как же мое задание?

– Отложи на некоторое время свои поиски и займись более насущными делами! Ты как ребенок! Может, здесь замешан наш общий знакомый, а может, и нет. Обязательно надо проверить эту версию! На этом все. И да, все новости докладывать мне немедленно и лично!

– Боюсь показаться трусом, – залепетал Арман, – но лич… смогу ли я? Может, кто-то другой, я ведь просто смотрящий.

– Ты не просто смотрящий, – отмахнулся Магнефикус, – а глава «смотрящих», так что тебе по статусу положено разобраться и принять меры. Или что-то не так? – Магнефикус поднял одну бровь, – или может на эту должность поставить более храброго и компетентного мага?

– Нет, не надо! – испугано закивал головой Арман, – Вы не так поняли, я все исполню, все будет сделано.

– Надеюсь, – с прищуром хмыкнул Магнефикус, – раз пошла такая инициатива, то это не все хорошие для тебя новости…

– Да, мой повелитель! – в очередной раз у Армана екнуло внутри.

– Закончишь с этим личем, проверишь информации о другом, он где-то в том же районе.

– Что, еще один лич?! – искренне удивился Арман, – сколько же их?!

– Если верить выжившим, – задумчиво ответил Магнефикус, – пока только два. Хотя, ты же знаешь, как распространяется эта зараза! Если вовремя не пресечь, потом геморроя не оберешься. Не обессудь, но ты ближе всех к источнику заразы, поэтому тебе это задание.

– Да, мой повелитель!

– Не перебивай, это еще не все! Из-за тебя чуть самое важное не забыл сказать. Если верить донесениям, твой лич слабенький, только созданный. Что не скажешь о втором, скорее всего там король-лич. Но не бойся, разберешься с первым, наберешься опыта для второго. Не подведи, и не перекладывай на подчиненных, не хочется получить еще с десяток подобных «сюрпризов».

– А где источник этой заразы, известно?

– Скорее всего, там, где король-лич. Да не трясись ты так, еще «Мстителя» перевернешь, – попытался пошутить Магнефикус, но дальше самым серьезным тоном продолжил, – по имеющимся у нас сведениям, виновник – второй лич, пока заперт на своем острове. Заметь, пока! Закончишь это задание, сразу займись блокадой острова с нежитью! Чтобы никакая мышь туда не проскользнула. Не подведи! Я в тебя верю!

Идеалан потух.

Глава 1

– Гребите, – охрипшим голосом из последних сил прошептал Ромус, – умоляю, гребите.

Гребцы что есть сил, налегли на весла и с силой рванули их на себя, умоляя богов дать силы еще на один гребок. Ромус в очередной раз оглянулся назад, но увиденное давно его не радовало. Преследующая их галера с мертвецами медленно, но уверенно сокращала расстояние. Как назло, все время дул встречный ветер, осложняя побег. Но, с другой стороны, мертвецам дует тот же ветер. Жить им осталось совсем немного, жуткий враг их фактически настиг. Солнце медленно шло к закату. Под вечер ветер усилился, отбирая у гребцов оставшиеся крохи сил. Расстояние еще сильней уменьшилось, уже настолько, что даже при встречном ветре иногда доносился зловонный запах преследующих их мертвецов. Но команда, как и сам Ромус, не сдавалась, гребли из последних сил. Спасибо богам, что они и так долго продержались, дав небольшую паузу перед неизбежным. После того как Ромус окончательно охрип, он перестал подгонять гребцов, за него это прекрасно делал животный страх. Крики, вопли или мольба, все бесполезно, они обречены. Живые сильно уступают мертвым в выносливости – рано или поздно их настигнут. Но пока есть силы, никто не собирался сдаваться. Стало резко темнеть, наступала ночь. Это было плохо, так как при свете дня они еще как-то ориентировались в незнакомой местности, а с наступлением темноты, легко можно нарваться на мель или скалу и результат будет очевидным. Но, несмотря на весь риск, останавливаться никто не собирался, предпочитая рискнуть и утонуть, чем превратиться в пищу для оживших мертвецов.

– Ромус, впереди островная деревня!

– Гребите к ней!

– Но как же, ведь за нами хвост!

– Тебе, чья жизнь дороже, своя или чужая?

Солнце практически скрылось за горизонтом, но оставшихся крох света было достаточно, чтобы ориентироваться. До небольшого рыбацкого острова оставалось совсем немного. Впереди показалась деревенская пристань. Она была крепко сколоченная хоть и изрядно изношенная, что само по себе говорило, что ею часто пользуются. Они обогнали запоздавшую одинокую лодку с двумя рыбаками. Ромус уловил интерес и любопытство в глазах промелькнувших рыбаков. С болью в сердце он отвел глаза. Вид приближающихся галер привлек внимание бродивших неподалеку парочки местных жителей.

– Эй, кто там, на галере? – закричал кто-то из рыбаков, – кого это несет, на ночь глядя?

– Аааа, – оглушительно ответил ему другой рыбак из отставшей лодки.

– Мама! – спустя мгновение его поддержал уже первый.

– Спасайтесь, Кузьминчане, спасайтесь, кто может, мертвые!

– Они привели нам смерть!

– Чего там орете, не слышно, – не расслышали на пристани.

– Товар доставлен, принимайте, – совсем зло отшутился Толик.

– Какой товар, чего на ночь глядя, кто вы?

– Простите, – мрачно прошептал Ромус, – простите нас, если сможете. Обходим остров по левому борту.

В маленьких деревушках новости разносятся со скоростью ветра. Жаждущие информации жители деревни Кузьминка стали быстро стекаться к берегу, толкая, друг дружку в желании побыстрее рассмотреть неожиданных гостей. Проплывая мимо, Владимир со слезами в глазах смотрел, как постепенно увеличилось количество жителей, быстро заполняя маленькую пристань.

– Спасайтесь, – что есть силы, закричал Ившин, – спасайтесь глупцы!

Крики рыбаков с лодки и незнакомца с галеры еще больше подхлестнули интерес желающих посмотреть, что там такого страшно интересного. Возникла давка, кто-то толкнули, и он упал в воду. Последовал дружный, но не злой смех над растяпой. Но спустя минуту людям удалось рассмотреть экипаж второй галеры и расслышать крик с лодки о мертвецах. Смех срезало словно косой. Неожиданное осознание увиденной картины сначала ввело всех в ступор, но спустя мгновение это состояние быстро ушло, сменившись инстинктом самосохранения. Началась паника, которая подобно лесному пожару, погнала селян от причала к домам.

Бывший маг пиратов, а сейчас – хозяин мертвых – Зуртис спокойно наблюдал за завершением долгожданной погони. Это имя ему дал Хозяин. Лич не понимал, зачем ему новое имя, и чем имя Корн было плохо, но Хозяину видней. Главное исполнить волю Хозяина, нести страх и смерть, остальное не важно. Скоро наступит ночь, и раздражающее солнце уйдет за горизонт. Наступившая темнота для него не проблема – приятно манящий запах живых нереально потерять даже в непроницаемом тумане. Кроме того, он прекрасно видел в темноте в отличие от живых. Зуртис окинул взглядом свое воинство: скелеты были в прекрасной форме, в отличие от зомби, что стали медленно, но уверенно разлагаться. Неожиданно на мага накатила новая, но слабая волна страха – она шла от двух живых в лодке. На такую мелочь не стоит и отвлекаться. Он же Лич, а не какой-то тупой зомби, что кидается на все живое. Шикнув на самых нетерпеливых, он приказал игнорировать двух живых и продолжить преследование более крупной и желанной добычи. Осталось совсем чуть-чуть, еще немножко и цель будет достигнута. Новая, более сильная волна страха и отчаяния захлестнула Зуртиса: впереди много живых, беспомощных и слабых живых. Не в силах больше терпеть искушение, лич приказал немедленно свернуть к пристани. Команда мертвецов с радостью исполнила новый приказ. Наконец свершится месть, наконец можно вкусить долгожданную частичку потерянной жизни. Пристань заскрипела досками в первый раз за свою историю принимая столь ужасных гостей.

* * *

Владимир с криком проснулся. Его в очередной раз мучил один и тот же кошмар: галера с мертвецами их настигает, и лич со словами: «ты от меня не уйдешь» тянется к нему своими длинными и корявыми руками. Недавно минувшие ужасные события вновь пронеслись в памяти юноши: солнце скрылось за горизонтом, из обреченной деревни сквозь темноту доносятся крики страха и отчаяния. С каждым таким криком Владимира выворачивает изнутри. Также сквозь пелену беспомощности Ившин слышит плеск воды от весел, которые уносят его от опасности. С каждым плеском весел крики из деревни становятся все тише и тише. Вместе с воспоминаниями возвращаются муки совести. Но что он мог сделать? Многое и ничего! Он так и не сможет себе ответить, так как он даже не попытался что-то предпринять! А что, если бы все повернулось иначе: галера мертвецов настигла беглецов, Ромус приказывает начать последний бой, обессиленная погоней команда становится легкой добычей, все погибают, а мертвецы плывут дальше и натыкаются на эту же деревню. Их геройство ничего бы не изменило! Разум подсказывает, что им повезло, что им дана отсрочка свыше, за которую заплачено ужасной ценой. Разум подсказывает, что главное, что они выжили, что они могли бы бессмысленно умереть, но мертвецы после этого никуда бы не делись. Рано или поздно они наткнулись на эту или другую деревню. Но, несмотря на все логически верные суждения, сердце Ившина не хочет мириться с пережитой ситуацией.

– Они умерли не напрасно, – с болью в голосе шепчет Владимир, – не напрасно! Я за них еще отомщу.

– А какой смысл, – равнодушно не соглашается Толик, – какой смысл мстить за неизвестных людей!

– А какой смысл в смерти безвинных селян?!

– Во-первых, мы выжили, – прерывает спор Ромус, – а во-вторых, мы доложим куда надо, и с ними разберутся.

Большинство команды устраивает столь нужное и логическое оправдание, можно снова беззаботно жить. Но только не Владимира.

* * *

Спустя пару дней «Синяя жемчужина» подплыла к городу Дункан. Выбор пал на этот город не случайно. Во-первых, это был ближайший крупный город, и во-вторых, в нем была магическая гильдия, а значит, можно доложить о нападении мертвецов. Владимир рассматривал приближающийся город широко открытыми глазами. А посмотреть было на что. Город представлял собой мешанину разнообразных каменных зданий, окруженных массивной городской стеной, медленно теряющейся за горизонтом. Ближе к порту дома казались более старыми и обшарпанными, но выглядели вполне прилично. А вот вглубь города ситуация кардинально менялась. Чем дальше от городской стены, тем дома выглядели более презентабельно и красивей, тем разнообразней по узорам и цветам была черепица, покрывающая крыши. Узкие, извилистые, вымощенные камнем, улочки сходились в центре города, где стояло массивное белоснежное здание магической гильдии, с парящими серебряными башнями в облаках. Было и еще много всего удивительного для не избалованного цивилизацией Ившина …. Даже душный и несвежий запах встретившей их гавани не мог испортить Владимиру первое впечатление.

Джулит, поначалу стоящая рядом с Владимиром, по просьбе Ромуса на всякий случай спряталась в трюме от греха подальше, все-таки она красивая женщина, да еще и наполовину эльфийской крови. Ее место занял Ромус.

– Первый раз? – по-дружески хлопнул Ромус по плечу Владимира.

– Ага!

– Если не передумаешь служить мне, насмотришься еще и не такого!

Галера неловко свернула налево, еле-еле вписавшись в узкий и явно рукотворный канал. К счастью все обошлось.

– А чего это мы свернули сюда, в этот узкий канал? – поинтересовался Владимир, – Что, нельзя было пристать в другом месте, например, там?

– Можно, но потом неприятностей не оберешься!

– Почему?

– Во-первых, то, что ты показал, это главные морские ворота. И туда нам точно нельзя. Были бы мы знатью или хотя-бы богатыми купцами, тогда да. Во-вторых, нам еще предстоит пройти таможню. Вон видишь серое здание?

– Да.

– Это таможенный пункт, и чем он проще, тем услуги дешевле. Понял?

– Да. А что такое таможня?

– Как тебе объяснять?! Вон видишь, служивые делают досмотр судна и проверяют товар. Если все хорошо, платишь сбор и получаешь бирку – пропуск на пребывание в городе. Это и есть таможня!

– А что, без этого пропуска совсем нельзя?

– Деревня, – улыбнулся подошедший Толик, – без пропуска здесь можно сразу в кутузку уходить или в лачугах за стеной города переночевать.

«Синяя жемчужина» прошла узкий канал и направилась к ближайшему свободному причалу. Теперь Владимир мог в полной мере рассмотреть открывшийся вид. Гавань была огромная. В ней толпились сотни разнообразных кораблей: от огромных боевых триер до совсем маленьких рыбацких лодок. Паруса на судах и зачастую сами суда были разных цветов и оттенков, но в основном преобладали три цвета: синий, красный и желтый.

– Это еще не весь порт – с улыбкой сказал Ромус, ловя восхищенный взгляд Владимира, – это лишь вольная гавань.

– А почему у нее такое название?

– Я точно не знаю, может из-за того, что это самая большая гавань Дункана, а может быть из-за того, что только здесь раньше разрешалось швартоваться представителям других рас.

– А что, сейчас уже нельзя?

– Почему нельзя, можно?! Только уже давно никто не видел ни величественных и утонченных ладьей эльфов, ни тяжелых и неповоротливых крейсеров орков. Но даже несмотря на это, во многих городах людей до сих пор действует запрет на посещение!

– Почему так? Разве гномам, оркам и эльфам больше нечего предложить, чего нет у людей?

– Как раз наоборот, – Ромус хитро подмигнул купцу Никомиру подслушивающему разговор.

– Да есть, – нехотя ответил Никомир, – но гильдия купцов и все такое, членские взносы, волокита, то да сё. Можно и без штанов остаться. Но даже несмотря на всю бюрократию, если среди них найдется храбрец, то ему проще продать или купить оптом у одного конкретного проверенного купца хоть и по сильно заниженной цене.

– Почему так? – не понял Владимир.

– Во-первых, потому что на воде, не говоря уже о суше, – назидательно ответил Никомир, – никто им не гарантирует защиту. Во-вторых, все расы в Империи кроме людей, вне закона. Грабь, убивай – ничего тебе за это не будет. Так что желающих поживиться больше, чем желающих торговать.

– А из-за чего так?

– Ты где рос?! Не знаешь прописные истины! Не любят люди не похожих на себя, а те в свою очередь людей. Да что и говорить, люди и сами себя не очень жалуют. Учитывая все это получается, что для торговцев более прибыльно не-людские товары привозить самим. Понял?

– Понял. И много таких торговцев?

– Хватает, можно сказать даже с избытком. А там, где избыток, лишняя конкуренция ни к чему!

– Неправильно все это!

– Мал еще, – шикнул Никомир, – чтобы разбираться что правильно, а что нет!

– Кто следующий?! – закричал таможенник на причале.

– Я, – крикнул в ответ худой как жердь капитан пришвартованного рядом корабля.

Таможенники по трапу перешли на очередное судно, и там началась проверка.

– Хватит лясы точить, – рыкнул Никомир, – бегом на весла, наша очередь уже подходит!

– Не забывайся, – тихо, но жестко ответил Ромус, – я в матросы не нанимался.

– Я тебя для охраны нанимал, а не для болтовни, – в свою очередь зло ответил Никомир, но настаивать не стал.

Ромус в ответ промолчал.

– А зачем вообще проходить таможню, – поинтересовался Владимир, когда купец ушел по своим делам, – и платить какой-то сбор?

– Можно и не проходить, и не платить, – согласился Ромус, – но есть шанс, как уже говорил Толик, угодить в кутузку. И скажу тебе по секрету, лучше тебе не знать, что это такое. К тому же гавань находится в защищенном от течений, штормов и других водных неприятностей месте. Так что лучше заплатить таможенный сбор, чем лишиться из-за жадности судна.

Через некоторое время подошла очередь на проверку и «Синей жемчужины». Взошедший на борт судна таможенник выглядел уставшим и помятым. Владимиру сразу в глаза бросился его красный мясистый нос. Страж закона имел мутные глаза, под одним из них красовался свежий синяк. Огромное брюхо в сочетании с отсутствующей шеей. Безвольный подбородок таможенника практически не скрывала редкая, но в то же время всклокоченная борода. Картину дополнял мятый форменный китель. Но, несмотря на все вышесказанное, нос был вне конкуренции.

– Чье судно? – закричал таможенник, словно он был не на борту, а в километре от него.

– Мое, – заискивающе ответил Никомир.

– Понятно, что твое, – продолжил в том же духе таможенник, – где капитан?

– Я здесь.

– Так, хозяин на месте и капитан тоже.

Дальше посыпался град рутинных для таможни вопросов: цель прибытия в Дункан, есть ли знакомые в городе, кто может поручиться, где планируете остановиться, не состоите в розыске … и все в том же духе. На все вопросы отвечал лично Никомир. Остальные члены команды, включая капитана, стояли молча. Сквозь этот град вопросов, было видно, что страж закона спрашивал больше для галочки и его практически абсолютно не интересовали ответы. Спустя короткое время у Владимира окончательно сложилось впечатление, что таможенник вчера явно перебрал и не дождется окончания своей смены, чтобы конкретно и бесповоротно опохмелиться. К такой мысли, но значительно раньше Ившина, пришел и Никомир.