Договор со смертью

Деревня, в которой жил Виктор Крапива, находилась в пятидесяти километрах от Ярославля, в окружении вековых лесов. С работой в деревне было тяжело, но во все времена, местных жителей всегда выручал лес. Люди собирали грибы, орехи и лесные ягоды, ловили рыбу и охотились. Как коренной житель, Крапива отлично знал окружающие леса и водоемы, но сегодня, он решил отвлечься и углубиться в лес настолько, пока не зайдет на незнакомую, нехоженую территорию. Что-то непреодолимо тянуло его в эти неизведанные, глухие места. Он умышлено не стал говорить леснику о своем решении, заранее зная, что старый друг наверняка не отпустит его одного.

* * *

Вращаясь в бизнесе всю свою жизнь, Стамп провёл сотни финансовых сделок и переговоров, дискуссий и обсуждений, поэтому научился отлично разбираться в мимике лица собеседника, улавливать перемены в его интонации, видеть и чувствовать общее настроение. Сейчас профессор Донован, выглядел мрачным и виноватым, что не предвещало ничего хорошего. Он то и дело брал в руки снимки, и нервно перебирал их, словно карточную колоду.

Стамп сидел, развалившись в кресле, и внимательно наблюдал за профессором.

– Всё оказалось намного хуже, чем я ожидал, – неопределенно начал Донован, избегая смотреть Стампу в глаза, – У вас большая опухоль в правом полушарии мозга, и, к сожалению, она прогрессирует. На ранней стадии, я бы рекомендовал операцию, но сейчас время упущено, и она уже не операбельна. Конечно, мы будем делать и пробовать всё возможное и передовое, но скажу честно, что шансов мало.

Стамп нервно потёр лоб, собираясь с мыслями. Всё было слишком неожиданно, но волевой характер воротилы бизнеса, проявился даже в такой критической ситуации.

– Радует, что они вообще есть. Вероятность ошибки? – медленно произнёс Стамп, прикуривая сигару дрожащими руками.

– С нашим оборудованием, ошибка полностью исключена, – сочувственным тоном, ответил профессор и посмотрел Стампу в глаза, – За это я могу поручиться.

– Другие клиники, включая зарубежные, которые квалифицируются на подобных случаях, а может пригласить каких-то специалистов или собрать международный консилиум? – Стамп усиленно просчитывал варианты, ещё не веря, что это конец. Только сейчас он начинал понимать, что даже очень большие деньги, не всегда всё решают. Ему просто не верилось, что в свои сорок пять лет, когда он достиг самой вершины в бизнесе и такого положения в обществе, когда было столько планов и незавершённых проектов, всё может рухнуть из-за какой-то чёртовой опухоли. Нет, его сознание отказывалось в это верить. Этого просто не может быть в принципе, по определению, ни де-юре, ни де-факто. Он обязательно должен найти какой-то выход, чего бы ему это ни стоило.

* * *

После дневного перехода, Крапива решил заночевать возле небольшого лесного озера, за которым начиналась нехоженая территория леса. От местных охотников он слышал, что где-то дальше в этом направлении, начинаются непроходимые болотные топи. Большинство жителей близлежащих деревень, считали это Малое озеро своеобразной границей в этом направлении, заходить за которую было нецелесообразно и опасно. Эти места издавна пользовались «дурной славой», где каждый год исчезали рыбаки, грибники и охотники, рискнувшие нарушить не писаный людской запрет. Но сейчас все эти древние предания и народная молва, мало беспокоили Виктора. Ему была безразлична своя собственная участь, а риск, опасность и нездоровое любопытство, только отвлекали его от мрачных мыслей. Это был своеобразный вызов своей судьбе и нахлынувшей депрессии.

Крапива развёл костёр, вытащил из рюкзака консервы и хлеб, но немного подумав, сложил всё обратно. Начинало темнеть, и он решил запастись сухостоем на ночь, чтобы потом не заниматься поисками в темноте. Подвесив рюкзак на ветку, он закинул старенькую двустволку на плечо, и углубился в лес. Пройдя сотню метров, Виктор с удивлением начал оглядываться по сторонам, но вокруг него деревья и кустарники были растущими и здоровыми. Это было странно, но сухостоя или поваленных деревьев здесь просто не было. Крапива ускорил шаг, в надежде обнаружить их дальше. Темнота быстро опускалась на эти глухие места, и в лесу, под густыми кронами деревьев, видимость ограничивалась уже считанными метрами. Виктор оглянулся, но не увидел даже намека на свой костёр. Небо заволокло чёрными дождевыми тучами, и Крапива поёжился.

– Вот только дождя сейчас и не хватает! – недовольно буркнул он вслух, как впереди, немного левее, блеснула какая-то яркая точка. Крапива присмотрелся внимательней, но с такого расстояния, определить что это, было не возможно. Осмотревшись ещё раз по сторонам, он решил идти на этот свет, который был очень похож на костер.

Спотыкаясь и царапая лицо об ветки деревьев, Крапива медленно пробирался сквозь ночной лес, и вскоре действительно почувствовал запах дыма. Ещё через две сотни метров, Виктор остановился, рассматривая какую-то нереалистичную картину.

Эта была небольшая лесная проплешина, рядом с которой протекал узкий ручей. Около костра, одиноко сгорбившись, сидела бабка, то и дело, подбрасывая сухие дрова в огонь. Рядом со старухой, лежала огромная рысь, которая сразу вскочила и зашипела в направлении Виктора. С ветки ближнего дерева, внезапно громко ухнул филин, и Крапива вздрогнул от неожиданности.

– «Интересно, кто это, и что она здесь делает? Судя по всему, ей уже за семьдесят, а до ближайшей деревни надо целый день топать. Странная бабуля, и сухостой где-то нашла», – заинтересованно подумал он, и продолжил движение.

– Вечер добрый. А к вам, не так просто подобраться, – осторожно подходя к костру, заметил Крапива.

– Доброму человеку, моей стражи бояться нечего. Присаживайся, сынок, в ногах правды нет, – приветливо откликнулась бабка, показывая на место рядом с собой.

Рысь настороженно потянула носом, обнюхивая его, после чего опять улеглась за спиной странной старухи.

– По-моему, таких понятий, как, правда или справедливость, вообще не существует. Есть только наша суровая действительность, которая никак не сочетается с этими выражениями, – с грустной улыбкой возразил Виктор, усаживаясь на густую траву.

Бабка повернулась к нему, и слеповато прищурившись, посмотрела ему в глаза.

– В твоих словах слышится боль утраты и разочарование в жизни. Мне странно это слышать, от молодого человека, у которого взрослый и осознанный жизненный путь только начинается.

Крапива тяжело и устало вздохнул, потом отцепил с ремня флягу с водой и сделал несколько глотков. После своего друга Лёшки, эта пожилая женщина была первым человеком, с которым он говорил в нормальном, трезвом состоянии, после той трагической автокатастрофы. В ней сразу почувствовалась материнская мудрость, какое-то спокойствие и умиротворенность. В памяти мелькнуло лицо своей матери, но оно было каким-то нечетким и расплывчатым.

– Я думаю, что даже молодой человек, может разочароваться в жизни, если его преследуют сплошные неудачи и трагедии. Если он потерял своих родных и близких, всех кого любил, и ради которых жил.

Женщина понятливо кивнула головой.

– Жизнь человека – это не только радости и наслаждения, это сложный и опасный путь, который нужно пройти каждому из нас. Порой, на определенном жизненном отрезке, он состоит из сплошных проверок и испытаний, неся боль утрат и страданий, но каждому человеку даётся только такое испытание, которое он сможет вынести.

– Это всё слова, за которыми ничего нет. Слова ничего не значат! Когда ты остаешься совсем один, их просто некому адресовать, – Крапива мрачно усмехнулся и решил сменить тему разговора, – Как вас зовут и каким образом вы здесь оказались?

– Зовут меня Прасковья Фёдоровна, и здесь я по лечебной надобности. Много трав, в эту пору, силу набирают, только собирать их нужно ночью, вот я и дежурю, – спокойно ответила женщина, и посмотрела на Виктора – А вот ты зачем в такую глухомань забрался? Вижу, что не грибник и не охотник, да и на сборщика ягод, ты не похож.

– Наверное, сам себя ищу, – шутя, ответил Виктор, и увидел, как бабка хитро усмехнулась.

– Значит, считай, что по адресу пришёл.

– Что-то в последнее время, мне всё какие-то таинственные незнакомцы встречаются и странные вещи мерещатся. Может и наша с вами встреча, это только видение?

После этих слов, улыбка сразу исчезла, и глаза старухи сузились. Она буквально впилась взглядом Виктору в глаза.

– Ты здесь ещё кого-то встречал?

– Ну, не совсем здесь, и не совсем кого-то, а скорее это был НЕКТО! – Крапива подробно рассказал о похмельном пробуждении, и о странном незнакомце, с чёрным провалом, вместо лица.

Бабка слушала, не перебивая, лишь изредка заставляя вспомнить дословно каждую фразу незнакомца. Когда рассказ был окончен, старуха выразительно посмотрела на Крапиву.

– Повезло тебе парень! Не многие люди, после таких встреч, в живых остаются.

Заинтригованный таким ответом, Крапива резко присел на корточки, отчего рысь недовольно фыркнула.

– Вы что, с ним знакомы?

– Рано или поздно, с этой сущностью все знакомятся. В ту ночь, парень, ты с самой Смертью разговаривал, – убежденно ответила бабка – И если у тебя есть возможность её вызвать, значит, у неё на тебя какие-то серьёзные планы имеются.

От такого неожиданного ответа, Крапива буквально шлепнулся на «пятую точку», и утёр, неизвестно откуда взявшийся пот.

– Да ладно, Фёдоровна, вас послушать, так и в нечистую силу поверишь.

Бабка подняла брови и неопределенно покачала головой, удивляясь такой непроходимой человеческой глупости.

– Интересный, ты Виктор, человек! Казалось бы, что может быть проще, чем достать сухой цветок папоротника из своего кармана, потереть его в ладонях, и самому убедиться, выдумки всё это или нет. Только ты ведь этого делать сейчас не хочешь, и правильно поступаешь.

Крапива только сейчас сообразил, что своё имя он ей назвать не успел, но она, каким-то образом, сама его узнала. И о том, что цветок папоротника находится сейчас у него в кармане, он ей тоже не говорил. Он напрягся и подозрительно посмотрел на старуху, но та видимо, почувствовала его возникшие подозрения.

– Здесь, Витя, как раз всё просто. Я обыкновенная ворожея, но люди, не иначе как ведьмой, меня не называют. В своё время, я тоже жила в деревне, была молода и красива, но мои знания сыграли со мной злую шутку. Тридцать лет назад, меня обвинили в преднамеренном колдовстве, посредством которого я навела Смерть на многих людей. Мои оправдания даже не стали слушать. Жители полностью перестали со мной общаться, и я вынуждена была уйти из деревни, вот теперь и живу вдали от людей. Жилище моё, отсюда в нескольких часах ходьбы будет, и находится на болотном острове, куда ведёт только одна тропа, но её даже местные старожилы не знают.

Крапива невольно открыл рот, не зная, что сказать. Мелькнула шальная мысль о том, что старуха сумасшедшая, или страдает старческим маразмом, но она производила впечатление вполне адекватного и психически здорового человека. И потом, как она узнала его имя, и за папоротник в кармане? Крапива растерялся, и бабка сразу это заметила.

– Да ты не тушуйся! Просто когда долго живешь один посреди дикого мира, начинаешь понимать язык растений и животных, их предназначение, полезные и лечебные свойства, но главное, что ты изучаешь самого себя, и как следствие, возможности человека. Должна сказать, что они не просто огромны, а скорее совершенны, при условии конечно, если ты умеешь ними пользоваться. В общем, отшельники вроде меня, такие же люди, только знаний и силы у нас побольше будет. А цветок папоротника, надо в целлофан положить, а то он у тебя в кармане скоро в пыль превратится.

– Ну, Фёдоровна, с тобой не соскучишься! И как ты одна на болоте живешь? Там же с ума можно сойти, или со скуки помереть. И зачем тебе травы, если ты с людьми не общаешься? – Крапива начал отходить от шока, и вопросы возникали один за другим.

Бабка тяжело вздохнула, и Виктор подумал, что, наверное, не от хорошей жизни, она в затворницы подалась.

– Ни тебе одному тяжелые испытания на роду написаны. Каждый свой крест нести должен, а травами я лесных животных и птиц лечу. Иногда даже в город выбираюсь, правда, в последние годы всё реже. При моём образе жизни, мне и общения с животными вполне хватает. Это только для простых людей они забавой служат, а когда начинаешь их язык понимать, боль чувствовать, благодарность, они ни в какое сравнение с людьми не идут. Нет у них алчности, подлости и зависти. Даже хищник берёт ровно столько, чтобы утолить свой голод, и никогда не убивает про запас.

– А я всегда думал, что ведьмы и ворожеи только злыми бывают. Значит, врут люди? – настроение у Крапивы заметно улучшилось. Ему было интересно беседовать с настоящей ворожеей ночью, в лесной глуши, под уютный треск небольшого костра. Было в этом что-то сказочное и волшебное.

– Не совсем, но многие несведущие люди так и думают. Чтобы тебе понятней было, наши знания можно сравнить с физической силой человека. При помощи грубой силы, ты можешь совершить насилие, нанести увечья и даже убить. Но ведь при помощи той, же самой силы, можно построить дом, посадить деревья или защитить близких тебе людей. Так же и со знаниями. Какими бы они ни были, но их можно применить на пользу людям, созидание или лечение, а можно на разрушение и болезни. Всё зависит от натуры и сущности человека, и мы в этом плане не исключение. Есть среди нас злые и жестокие люди, а есть добрые и отзывчивые.

Только сейчас Крапива начал понимать, почему поблизости нет больных или сухих деревьев и другой растительности. Скорее всего, это была её территория, за которой она тщательно присматривала. Но насколько знал и слышал Виктор, ворожеи не могут настолько свободно общаться с природой. По всему выходило, что бабка эта была настоящей ведьмой, которым присущи и знания ворожбы. Старуха явно хитрила, или не хотела его пугать.

Ворожея внимательно наблюдала за переменами ночного гостя, и никак не решалась перейти к главному. Она не могла, вот так просто и сразу сказать, что все знания, накопленные ею за всю долгую жизнь, она должна передать ему, причем в очень сжатые сроки. Так ей было предначертано, и в этом ворожея не могла ошибиться. Она уже устала ждать этой встречи. Её знаний и силы не хватило на то, чтобы точно определить эту дату, но она наверняка знала, что эта встреча должна произойти в субботний летний вечер, именно на этом месте, которое она совершенно чётко видела в своем видении, при ворожбе. С началом летнего сезона, она каждую субботу приходила на это место и сидела здесь до полуночи, после чего возвращалась к себе домой. Ворожея догадывалась и чувствовала, что это и есть её главное жизненное предназначение, после которого обычно, земной путь человека заканчивается.

– Интересная ты рассказчица, Фёдоровна, но мне пора. У меня там, около озера рюкзак остался, да и поздно уже, – засуетился Виктор, разминая затекшие ноги.

– И охота тебе по ночному лесу шастать, да ноги сбивать! Нюра вставай, работёнка есть, – буднично обратилась ведьма к рыси, развернувшись к ней лицом. Кошка нехотя поднялась, потягиваясь всем телом.

– Иди на Малое озеро, и принеси его рюкзак, который на дереве висит.

Крапива смотрел на рысь широко открытыми глазами, и не мог поверить в то, что дикая кошка может понимать человеческий язык и беспрекословно выполнять распоряжения старухи.

– Домой тебе идти далеко, а ночевать в лесу глупо, тем более, когда есть возможность отдохнуть под крышей. Давно у меня гостей не было, вот и переночуешь у ворожеи. Я тебе такой ужин приготовлю, что ты вовек не забудешь. Не готов, ты парень, ещё в люди выходить. К тому же, совсем скоро тебе предстоит дальняя дорога, которая полностью изменит твою жизнь.

Крапива сначала опешил, но немного подумав, решил, что ночёвка в доме у ворожеи, вкупе с обещанным ужином, это лучше, чем ужин консервами и ночёвка на траве под комариный писк.

* * *

Полковник ФСБ Анатолий Николаевич Зубов, уже второй раз перечитывал материалы в тонкой папке, под грифом «совершенно секретно». Информация была настолько важной, что эту папку нельзя было даже выносить из кабинета. Дочитав до конца, он встал и не спеша прошёлся по кабинету, мысленно набрасывая предстоящую многоходовую комбинацию. Дело предстояло сложное, тонкое и деликатное, но его это не пугало. Именно на таких делах и специализировалась его группа.

Из прочитанных материалов, полученных дипломатической почтой из США, ему стало известно, что один американский миллиардер, известный своими связями в высшем политическом истеблишменте, смертельно болен, но этот факт тщательно скрывается от вездесущих американских и мировых СМИ. Информация была получена от агента, работающего в медицинской клинике этого миллиардера, где и была обнаружена эта опухоль.

Зубов рефлекторно включил электрочайник, и подумал, что источник более чем надёжен. Благодаря этому агенту, они знали состояние здоровья многих известных и влиятельных семейств Америки, но здесь был особый случай. Этот миллиардер имел влияние на мощное промышленное лобби в конгрессе и был лично знаком со многими сенаторами. Но этим, список его заслуг не ограничивался. Джеральд Стамп владел контрольным пакетом акций, совместного русско-американского предприятия «Аполлон», которое специализировалось на продаже древесины ценных пород, и равноправной долей в одной крупной нефтяной компании России. Сложив все эти факторы, Зубов понял, почему начальник управления, поручил эту разработку именно его группе. Начальный этап операции надо было проводить в России, но здесь нужен был особый подход и тщательная проработка всех деталей.

* * *

После медицинского обследования и смертельного диагноза, жизнь Стампа разделилась на «до» и «после». Несмотря на свой волевой характер, он вынужден был постоянно бороться с депрессией и страхом, которые стали его ежедневными и ежечасными спутниками. С каждым днем, ему всё труднее становилось сосредотачиваться на работе, и впервые в жизни, бизнес начал отходить на второй план. Стамп вдруг запоздало начал понимать, что жизнь не должна состоять только из работы, пусть даже она и приносила моральное удовлетворение от удачных проектов и очередные миллионы на его счету. Помимо бизнеса, в жизни была ещё масса удовольствий и мест в мире, где он ещё не был, жена, дети и многочисленные родственники, которые в нём нуждались, и на которых всегда не хватало времени. Неожиданно Джеральд вспомнил, что даже свои давние мечты детства и молодости, он так и не сумел попробовать воплотить в жизни, а ведь для этого у него были все возможности. Все эти не реализованные планы, фантазии и смелые, нестандартные проекты, он всё время откладывал на потом, не задумываясь о том, что человеческая жизнь далеко не бесконечна, и может прерваться в любое мгновение.

Просчитывая самый худший вариант дальнейшего развития болезни, Стамп начал приводить все свои дела в порядок, но это оказалось не так просто. Всё осложнялось хроническим недоверием к своим помощникам и партнёрам по бизнесу. Джеральд всегда предпочитал заключать все сделки лично, и привык всё контролировать сам, оставляя помощникам всю подготовительную работу, сбор и обработку нужной информации, и мелкие текущие дела. Он никогда не вкладывал все деньги в один проект, а предпочитал долевое участие в разных сферах, от лёгкой и тяжелой промышленности, до перспективных месторождений. Его капитал был «раскидан» по всему миру, от Новой Зеландии и Бразилии, до самых северных широт России, и теперь, ему предстояло упорядочить и распределить всё это на случай собственной смерти.

У него была жена и трое детей, но никто из них не обладал деловой хваткой и желанием работать так, как был одержим бизнесом он сам. Двум его сыновьям, у которых «за плечами» уже было университетское образование, от него нужны были только деньги. Они никогда не интересовались его делами или новыми проектами, хотя он ни один раз пытался привлечь их в свой бизнес. Между ними всегда была какая-то дистанция, возможно из-за того, что он практически не уделял им внимания в детстве и подростковом возрасте. Стамп всегда считал, что всеми этими соплями, пелёнками и воспитанием, должна заниматься жена, во всяком случае, пока он зарабатывает основной капитал, а дети не получат образование и не будут готовы к взрослой жизни. Вот тогда, в дело должен был вступить он сам, давая им представление о большом бизнесе, натаскивая и обучая их в границах своей финансовой империи. Он всегда надеялся, что сыновья станут его надёжной опорой и достойной сменой, но что-то пошло не так. Взрослея, они только отдалялись друг от друга, а редкие семейные встречи, даже на первый взгляд были формальными и «холодными».

Лучом света была только Берта, его младшая дочь, которая сейчас училась в Гарвардском университете. Жизнерадостная и хваткая к знаниям, она всегда вызывала у него довольную улыбку и надежду на то, что его бизнес будет процветать и расширяться даже после его смерти.

Вспоминая о дочери, Стамп невольно улыбнулся, но улыбка сразу исчезла, как только он вспомнил, что обучить и обкатать её в своем бизнесе, он может и не успеть. Пожалуй, это было самое неприятное, но он надеялся, что болезнь, всё-таки отступит. Стамп уже начал принимать новейшие медицинские препараты, проходить усиленный курс терапии, разработанный лично для него, и даже ездил на лечебные сеансы к известным экстрасенсам, но это было ещё не всё. Сейчас ежедневно велись переговоры и консультации со многими мировыми клиниками и светилами от медицины, которые специализировались на подобных случаях. Конечно, его фамилия нигде не упоминалось, и везде он фигурировал под вымышленным именем, но медицинские центры и клиники, мало интересовались такими деталями. Всех интересовал только гонорар, а вернее его размеры. Многие готовы были даже оперировать, но… гарантии никто не давал. Известные клиники и практикующие врачи с мировыми именами, всегда старались поддерживать свой деловой имидж, поэтому довольно честно и объективно оценивали шансы на успешную операцию. Его шансы, были не просто ничтожно малы, они оценивались как призрачные. Сейчас вся надежда возлагалась только на современную и продвинутую терапию.

Имея одну из самых современных медицинских клиник, Стамп не видел никакого смысла в том, чтобы ложиться в чужое медицинское учреждение, особенно в другой стране. Он никогда не был фанатичным патриотом, предпочитая, рассматривать политический и экономический курс своей страны, только с точки зрения полезности и выгоды для своего бизнеса, но Америку Стамп действительно любил. Больше нигде в мире он не чувствовал себя так свободно и комфортно, как в своей стране. Именно поэтому, всем заинтересованным лицам, ставилось одно обязательное условие, в котором оговаривалось лечение только на территории США. Для этого предлагались все условия, включая его личный самолет для непредвиденных вылетов, весь медицинский персонал, оборудование и даже секретная лаборатория клиники.

Известный миллиардер Джеральд Стамп, привычно взялся за дело, развернув бурную деятельность. Он раскидывал мелкоячеистую сеть по всему миру, в надежде найти того, кто сможет бросить вызов этой проклятой опухоли. Он готов был поставить всё, и даже больше, потому что на кону стояла его собственная жизнь.

* * *

Виктор Крапива задержался на болотах у ворожеи на три недели. Он не спешил возвращаться в свой пустой дом, зная, что кроме егеря Лёшки его никто не ждет. Чтобы он не переживал и не занимался напрасными поисками, Виктор оставил ему послание на берегу того самого озера, где он собирался сделать ночной привал. На следующий день, после ночевки у ворожеи, Крапива вернул рюкзак на дерево, и приколол к нему листок, с просьбой его не искать. Никакой конкретики о своем местопребывании, он сообщать не стал. Виктор был уверен, что Алексей всё равно попробует его отыскать, хотя бы из спортивного интереса, тем более что направление поиска было очевидным. Но зная лес и повадки собак не хуже своего друга, Крапива был уверен, что егерь не сможет его найти даже при помощи такой умной и породистой собаки, как Тина.

Ворожея жила на небольшом острове, почти посредине огромного Гнилого болота, которое раскинулось на многие километры вокруг. Тропа, которая вела к небольшой землянке, проходила по болотной ряске и ничем не выделялась от остального унылого и пугающего пейзажа. На такой водянистой местности, где идет постоянный выброс торфяных газов, никаких следов и запахов не остается.

Виктор тихо прожил эти недели у гостеприимной ворожеи, хотя тишина и спокойствие, были здесь понятиями относительными. Все эти дни, под пристальным присмотром и ненавязчивым обучением хозяйки, он постигал скрытые возможности человека. Крапива даже не представлял, насколько далеко, современный человек оторвался от матушки Природы. Являясь венцом эволюции всех живых существ, человек пренебрёг всем тем, чем его наделила Природа, отвергнул то, что ему с рождения дал Творец, и отвернулся от остального животного мира, к которому он сам принадлежал. Из-за своей лени и эгоизма, жертвую бесценной флорой и фауной земли во имя пресловутого комфорта, человек предпочел развивать тяжелую и легкую промышленность, компьютерные и космические технологии, но не самого себя.