Записки туриста-теплоходника. Эликсир настроения

Вера или тетя Вера – это Олина свекровь. Знакомство с ней у меня шапочное. Хотя женщина спокойная, рассудительная… Но как дискотеки? Развлекуха? Мой образ свекрови – правильная женщина… Которая все успевает, делает не торопясь, а в свободное время у нее на первом месте: огород и телевизор. Я напряглась. Память вытащила картинки общения с тетей Верой. Вроде как нормальная женщина за шестьдесят. Блондинка с восторженным, удивленным взглядом, с короткой стрижкой. С хорошей фигурой, которая не расплылась с возрастом и в то же время не потеряла женственные формы. Обожает единственного внука – Сашу Маленького. Не лезет в жизнь сына и снохи, но по первому зову готова броситься на помощь. Поэтому и вечно занята, так как помощи просят многочисленные родственники, старушка-мать девяностолетняя, тот еще командир. Интересуется всем и вся. Любит концерты, спектакли, работает на строительстве храма. Никогда не унывает. Про таких говорят: человек с активной жизненной позицией.

– Да ты Веру не знаешь! Она и на дискотеку пойдет отжигать и под гармошку споет! Я столько раз с ней на море ездила. Ты не думай.

– Да я не думаю… – согласилась я, хотя мозг уже начал рисовать картины.

Если бы с нами поехала моя мама… Было бы жёстко: включила бы “учителя” и все: прощай отдых. Как и что есть, как сидеть, открыть окно или закрыть, в чем выходить на палубу, во сколько ложиться спать… И много-много наставлений. Дискотеки тоже любит… Скачет аки молодая коза, забыв про артриты и артрозы, еще и стойку на голове обожает делать, шокируя окружающих.

– Девочки, возьмите каюту классом выше, раз уж с Вами свекровь… – посоветовали в турагентстве, – туристам больше нравится путешествовать ближе к носовой части.

Выше классом так выше…

Итак, “Борис Полевой”, маршрут “Казань-Нижний Новгород-Макарьев-Чебоксары Казань”, отплытие в 10.00, июнь. Что может быть лучше?

Погода радовала: +27 – +28. Красота! Купальники, солнечные очки, легкие футболки под ветровку, бриджи. Кроссовки можно не брать: нет ничего лучше теплых ночей на палубе. Достаточно балеток.

За три дня до круиза начали смотреть прогноз погоды. И каждый раз он становился все зловейшей. 9 июня – +27, 10 июня – +25, 11 июня – +20, 12 июня – +15… . Что делать?

Зная наших метеорологов… сложили кроссовки, джинсы, носки; ветровку – само собой, водолазку на всякий случай. Теплую пижаму вместо воздушной туники.

“Такси не берем! Что уж мы до Речного вокзала не доберемся?” – возмущалась тетя Вера.

“Началось,” – мрачно констатировала я.

“Еды надо брать с собой побольше!” – передали следом.

“Да, там кормят на убой! За прошлый раз по 2 килограмма наели!”

“Как хотите, но хлебушек возьму!” – долетело резюме.

На платформе автостанции меня ждали тетя Вера с огромным чемоданом, Оля Викторовна с Надюшиной сумкой. Моя сумка с пакетиком смотрелась более, чем скромно.

– А что Вы девчонки, как поехали? Носить-то на теплоходе что будете?” – подняла удивленно брови тетя Вера, – на отдых же едем!

– Мы так всегда, мам! Не начинай! – стала заводиться Оля.

– Вот я раньше…

Договорить тетя Вера не успела – подали маршрутку. И тут нам сказочно повезло – с нами до Казани ехала подруга тети Веры.

Казань встретила нас солнечно и приветливо. Настроение хорошее, осталось сохранить его на все путешествие!

Как и следовало ожидать, такси брать, по мнению тети Веры, здесь тоже не стоило, потому что до пункта назначения остановки три, не больше.

Олина свекровь заметалась заполошно, спрашивая окружающих, на чем добраться до Речного вокзала.

“Пусть бегает, не лезь. Надоест – перестанет. Она баба мировая”, – тихо нашептывала Оля, видя, как я отрешенно смотрю на бурную деятельность тети Веры.

А мне что. У меня багаж маленький. Из тяжелого: маленькая бутылочка минералки, да 3 традиционных “Балтика Лайм”. Остальное, скорее, объемное, чем тяжелое.

Тетя Вера решительным шагом рванула в указанную сторону. Чемодан подпрыгивал, дергался, норовя вырваться из рук хозяйки. Она быстро неслась вперед, не обращая внимания на сигналящих ей водителей. Какой тротуар, какие знаки…

На остановке метания повторились, так что в почти пустой автобус мы с Олей ввалились в совершенно веселом настроении.

– Мам, а ты чего набрала-то с собой? Никак остаться в Нижнем решила? Или в Макарьеве?

– Это вы по курортам не ездили, болтушки, – отмахнулась тетя Вера. – Я в ваше время каждый год каталась.

За нами исподлобья наблюдал какой-то странный мужик. Ему явно не нравилось наше веселье.

– Нэльзя с утра столько смияться, – хмуро выдал он.

– А чего нам, плакать что ли? Мы вот отдыхать едем! – тетя Вера победоносно посмотрела на мужика. – На теплоходе.

– Смэрти не боитесь, – дядька начал откровенно злиться. – Жэнщина называется… и вэдэшь сэбя как..!

– И чего это я бояться должна. Хочу – еду. Ты нам тут не каркай! У меня дома такой каркальщик остался. Не умеешь отдыхать – не лезь.

Мы прыснули со смеху. Мужик забормотал что-то непонятное, зло глядя на нашу троицу. Разве что не шипел.

– Спаси, Господи! – громко выдала тетя Вера и размашисто перекрестилась.

Мужика передернуло, и он начал махать руками, бормоча и корча рожи.

Мы искренне обрадовались, что автобус притормозил на остановке и с громким шипением распахнул двери.

Белоснежный теплоход уже ждал нас у причала. Играла музыка. И вот уже волжский бриз донёс и обернул нас нежно в атмосферу праздника.

Наконец-то!

Застучали каблучки по трапу.

“Добро пожаловать на “Борис Полевой”!”– улыбки девочек на ресепшн, ключи – и в зал на регистрацию.

– Ну, показывайте хоромы! – тете Вере не терпится.

Каюта 2 класса выходит как раз в конференц-зал. Очень похоже на «четырехместку», только стены обшиты МДФ-панелями, стол немного другой, занавески. В целом очень похоже. Миленько и уютненько. И будем в курсе всей бурной жизни на теплоходе. Первые занимать места в зале в конце концов! Жилеты на месте, графин и стаканы тоже, радио уже бодро передает песни восьмидесятых. За дверьми шумно, да и мы такие же восторженно шумные.

Чем отличается гардероб пенсионерки, от гардероба рядовой работающей женщины?

Обилием нарядов. Платье шелковое, струящееся – на завтрак, платье в мелкий цветочек – на обед, костюм летний цвета спелой моркови на ужин, платье в миленький горошек на завтрак второго дня, платье на экскурсию, платье – на ужин, костюм спортивный для зарядки, костюм летний брючный синий на экскурсию, бежевая блузка с черной юбкой плиссированной на вторую экскурсию, халат шелковый вечерний, халат теплый, пижама теплая, пижама шелковая, туфли на плоской подошве, босоножки, туфли на каблуке классическом…

Мы округлили глаза: плечиков для нашего жалкого гардероба давно не осталось. На них в 4-5 слоев были навешаны бесконечные наряды тети Веры.

– Мам, ты чего? Тебе дяди Коли мало? Я Саше “Большому” скажу, что мать женихов на теплоход пошла искать! – возмутилась Оля.

– Да, ну Вас, ничего Вы не понимаете, – отмахнулась от невестки свекровь. Давайте вешайте свое и будете теплоход показывать. Вы тут были – все знаете.4

– Вот смотри, мам, наша каюта 112, из конференц-зала выходим в холл, если пойти прямо, то дорога приведет в ресторан – у нас 1 смена, так что долго не спи, – важно начала экскурсионную программу Оля Викторовна.

– Если свернуть направо и в коридор, то там 2 душевые и туалеты. Пройти дальше – дорога к ресторану, а по пути встретится гладильная, и место, где можно фрукты помыть и воды холодной или кипяточка набрать. Кипяточка раньше не видели, но горячая точно, – продолжала вещать сноха.

А к нам “хвостиком” потихоньку пристраивались “новички”. И уже через несколько минут «хвост» начал двигаться за нами по коридорам. Это напоминало игру “Змейка” на древнем кнопочном телефоне. Оля рассказывала громко, не забывая активно жестикулировать.

– На палубу здесь выходить нельзя: это для матросов. Нам для прогулок – средняя палуба, туда ведут лестницы. Снаружи они круче. А в дождь еще и скользкие. На твоих каблуках растянешься.

– Музыкальный салон на второй палубе, а на корме – ресторан-бар. Захочешь мороженого – беги туда. И нам захвати. Кстати, как раз в баре часто бывают концерты артистов.

– Теперь встань сюда под лестницу. Наверх посмотри!

Тетя Вера послушно устремила взгляд в указанном направлении.

– Будешь в платьях шастать по лестницам – весь теплоход будет знать какого цвета твои панталоны на этот день…

После секундной паузы грохнул хохот. Тетя Вера заозиралась по сторонам, не сразу поняв причину веселья.

– Гулять лучше на средней палубе, там и стулья стоят и лавочки. Народ толпится, дети норовят в каюты заглянуть… Да что дети… И взрослые не прочь. Интересно же знать, чем чужая каюта лучше твоей… Хочешь узнать? Вон, глянь. – Оля махнула рукой в сторону окна. И женщина за стеклом, встретившись с ней взглядом, начала быстро задергивать шторки.

– На корме место для курения, но ты ж не куришь. Или начала?

Тетя Вера махнула рукой, словно пытаясь дать по губам бойкой невестке. Мы прыснули: Оля Викторовна задорно, а я осторожно. Мало ли…

“Уважаемые пассажиры, наш теплоход…” Грянула музыка и зазвучал гимн «Бориса Полевого». До скорой встречи, Казань!

Есть что-то особенное в первые минуты, когда белый красавец осторожно отходит от причала. Ты пританцовываешь на борту, и тебя накрывает почти детское ощущение восторга. От предвкушения и тайны. И теплоход тебе знаком, и распорядок, но все равно загадка. Маршрут, попутчики, команда – почти все новое и неизведанное.

И здесь, на теплоходе 4 дня речного круиза несут столько впечатлений, что ты будешь помнить их и через неделю, и через месяц, и что-то и через год, а отдельные эпизоды – и десятилетия.

Каждый раз, когда приезжаешь домой, испытываешь чувство, словно ты смог взять у жизни дополнительное время…

Первые часы на теплоходе словно брызги шампанского: эмоции, эмоции, эмоции!.. Пьянящие, будоражащие кровь… Порции эндорфина, серотонина, тихо сидевшие в тайных комнатах организма, вдруг высвобождаются, затопляя мозг радостью и восторгом.

В обычной жизни – четкий распорядок дня, круг людей, привычные обязанности, фразы, действия. И ты в общем-то знаешь, что будет сегодня вечером и завтра утром.

И вдруг тебя выдёргивает из беличьего колеса, и ты оказываешься добровольно на острове, где царят приключения. И даже не знаешь, что увидишь завтра из окна каюты. С кем встретишься, выйдя в фойе, кто пожелает тебе доброго утра, что тебя ждет на завтрак… И погружаешься в добрые руки волшебников, которые знают, что тебе нужно и готовы удивлять.

Твой второй дом на эти 4 дня идет вверх по Волге. Ты стоишь на палубе и смотришь, как мимо проплывают берега: высокий правый и затерявшийся в густой зелени островов левый. Волга мелеет и цветет. Уже никто не рискнет пить из реки, темные волны которой то несут пластиковую бутылку, то ворох водорослей.

Чебоксарская ГЭС. Если лететь на самолете из Москвы в Казань, то в ясную погоду уже после Нижнего Новгорода видно, насколько разлилась матушка-Волга. Сколько земель затопила. Водная гладь пестрит множеством островков и островов. Даже не верится, что это практически в центре России. Этим отличается от Камского водохранилища, где куда ни глянь – бесконечная водная гладь.

Каждый раз, подходя к ГЭС испытываю смешанные чувства: с одной стороны – восхищение силой человеческой мысли. Да… Это же надо суметь обуздать полноводную реку, стихию, которая может с легкостью погубить человека. Могучие бетонные стены, ворота, медленно, но верно запираюшие воду для подъема и спуска судна.

С другой стороны, нарушенная экосистема реки, которая привела к массовой гибели рыбы.

Осетр, стерлядь уже в прошлом. То, что мы видим на прилавках, – все выращено искусственно, выкормлено на комбикорме. Отец, работавший на строительстве ГЭС рассказывал, что слой мертвой рыбы, идущей на нерест, достигал шести метров высоты5. Это приводило в ужас рыбаков, но…

Заливные луга, как и огромные массивы леса с первоклассной древесиной, навсегда исчезли. Чебоксарская ГЭС не работает на полную мощность, потому что иначе придется снова поднимать уровень воды, а это значит стереть с лица земли сотни деревень и города с развитой промышленностью. Каждый год Волга неприлично мелеет, а в жару на пляжах можно встретить мертвую рыбу, выброшенную на берег…

Так был нарушен природный баланс на самой большой водной артерии Европейской части страны. И таких ГЭС на Волге девять:

1. Иваньковская ГЭС, находится у г. Дубна, в Московской обл. Годовая выработка электроэнергии, 119 млн кВтч

2. Рыбинская ГЭС, находится в г. Рыбинске, в Ярославской обл. Годовая выработка электроэнергии, 935 млн кВтч

3. Угличская ГЭС, находится в г. Угличе, в Ярославской обл. Годовая выработка электроэнергии, 240 млн кВтч

4. Нижегородская ГЭС, находится в г. Заволжье, в Нижегородской обл. Годовая выработка электроэнергии, 1513 млн кВтч

5. Чебоксарская ГЭС, находится в г. Новочебоксарске, в Чувашской республики. Годовая выработка электроэнергии, 2100 млн кВтч

6. Жигулевская ГЭС, находится между Жигулевском и Тольятти, в Самарской обл. Годовая выработка электроэнергии, 10 370 млн кВтч

7. Саратовская ГЭС, находится в городе Балаково, в Саратовской обл. Годовая выработка электроэнергии, 5400 млн кВтч

8. Волжская ГЭС, находится в городе Волжском, в Волгоградской обл. Годовая выработка электроэнергии, 11 500 млн кВтч

9. Межшлюзовая ГЭС, находится в Волжском, в Волгоградской обл. Годовая выработка электроэнергии, 135 млн кВтч6

Можно негодовать и возмущаться, но выбор уже сделан. Вряд ли кто-то сейчас откажется от стиральных машин, кухонных комбайнов, компьютеров, кондиционеров и других электронных помощников человека… Значит, так должно быть.

А пока можно наблюдать, как безукоризненно работает система, ежедневно пропуская через врата большие и малые суда. И восхищаться умением человека изменять окружающий мир…

Что такое свекровь и невестка в замкнутом пространстве? Это как две хозяйки на кухне. Мужчины меня поймут.

А как быть третьему или третьей? Самая незавидная позиция. С одной стороны ты обязана поддерживать невестку: лучшие подруги как никак, с другой стороны – уважение к старшим. Вот когда начинаешь вспоминать все навыки коммуникации.

Еще бы! Они же каждый раз обращаются к тебе как третейскому судье: «Оль, ну скажи, что я права!»

И если две неудовлетворенные ответом стороны объединятся против меня… Все спать мне на коврике перед каютой. А там и коврика нет. Там конференц-зал… Стану местной достопримечательностью. Бр-р!..

На этот раз крик и писк был по поводу того, любит ли тетя Вера пиво, которое вдруг срочно потребовалось выпить. Вы думаете это мелочи?

Ха! Не тут-то было. Каждая сторона доказывала свое.

– Почему не хочешь пить пиво? Я знаю, ты его любишь! – горячилась Оля, возмущенная отказом.

– Да не любила его никогда, – парировала тетя Вера.

– Как это не любила! А с тетей Любой, когда я зашла, почему пила?

– Она принесла, вот и я выпила стаканчик, – не сдавалась свекровь.

– Значит, как с тетей Любой, то любишь, как с нами – так нет? – возмутилась невестка.

– Не хочу я…

– А мы зачем его тащили? Сказала бы заранее! Ты всегда так делаешь: молчишь, молчишь, и все не так, – завелась еще сильнее Оля.

– И когда я так делала? – обиделась тетя Вера.

– А тогда, когда…

И я поняла, что пиво вообще ни причем. Наступил момент, когда можно выпустить пар, и не вмешаются мужчины.

Я попыталась выскользнуть из каюты, но не тут-то было. Ссора, пусть и на пустом месте, без зрителя не ссора. Иначе не интересно.

Стороны приводили все новые и новые доводы. Я помалкивала, стараясь изо всех сил держать нейтралитет.

И тут заработало радио, приглашая знатоков народных песен в конференцзал на увлекательную игру. Тетя Вера благоразумно отправилась на мероприятие. И вовремя: я уже ждала, что словесная дуэль родственничков закончится рукоприкладством. Оля праздновала победу: 1:0.

За ужином осталось четкое ощущение, что порции как-то маловаты. Через 2 часа после мы уже жевали хлебушек, украшенный копчёной колбаской, и расплетали сырную косичку, предусмотрительно взятую тетей Верой.

Это первый рейс, когда мы выходили из-за стола так, словно сели на диету.

Было досадно за недальновидность.

После завтрака стало понятно, что в Нижнем Новгороде нужно срочно искать продуктовый магазин.

Тетя Вера предусмотрительно сгребла остатки хлеба в салфеточку и зорько стала поглядывать по сторонам.

– Девчонки, чай пьем не спеша. За соседним столиком хлеб лежит. И еще вижу.

Наконец в ресторане остались только мы да за соседним столиком муж с женой и двое детей – все в синих футболках с крупной белой надписью “МЧС”. Тетя Вера встала и пошла между столов, забирая из плетенок оставшиеся кусочки хлеба. Улов был невелик: несколько кусков ржаного хлеба и пара ломтей белого. Похоже голод чувствовали не только мы.

А на столике МЧС-ников высился не только хлеб, но и сыр с колбасой остался… Дети уже убежали, а пара с улыбкой наблюдала за действиями оголодавшей туристки.

Посчитав трофеи, тетя Вера решительно двинулась в их сторону:

– Извините, у вас хлебушек остался, можно я его заберу, а то мы не наедаемся.

– Берите-берите, – улыбнулась женщина, подвигая оставшиеся запасы.

– Вот спасибо, – обрадовалась просительница, – говорила я, что хлеба с колбасой брать надо. Молодежь не слушает.

– Мама, – возмутилась Оля, – не позорься.

– А что такого? Мы ж не наедаемся. А мужикам каково? Что бы Вы без меня тут делали? – и довольная собой добытчица пошла на выход.

На палубе было холодно, и низко идущие тучи не предвещали ничего хорошего. Особенно, если у тебя нет зонта…

И что? Все хорошо будет: за нас отец Алексей молится! Каждый раз, отправляясь в дорогу мы заказываем молебен за здравие. И точно знаем, что в храме будут молиться.

Только сели в автобус, и хлынул дождь. Плавная речь экскурсовода, и вот мы уже у музея детства А.М. Горького «Домик Каширина». Дверь автобуса плавно открылась, и мы увидели, как в небе робко зарождается радуга. Дождь утих, лишь изредка ветер, балуясь, окатывал прохожих природным душем с листьев деревьев.

Перепрыгивая через лужи, вошли в дом, и в нос ударил запах старого дома. Затхлости, древности и какой-то неустроенности. Старые дома-музеи бывают разные. Но почему-то именно музей «Домик Каширина» запомнился навсегда своим запахом. Сама экскурсия почти стерлась из памяти, оставив смазанные образы темных комнат. Но запах остался. Запах, который проникает везде.

Экскурсия по Нижегородскому Кремлю занимательна и интересна. Здесь много перестроено и облагорожено со времен моего детства. И теперь не так страшно стоять на краю вала. Или я просто выросла?

Заметно холодало. Будто температура падала каждый час на градус. И уже не спасали ни ветровка, ни джинсы. Ноги стали подмокать.

Наконец, нам дали свободное время для покупки сувениров, и мы понеслись искать продуктовый магазин.

Есть у нас традиция из каждого города привозить сладости местного производства. Магнитики, колокольчики и прочая сувенирка – это для коллег. Домашним хочется что-нибудь посущественнее. Самое простое: сладости, которые в нашем городе не продаются. В наше время торговых сетей сложно чем-то удивить, вот и приходится проявлять чудеса изобретательности.

Оля Викторовна по традиции везет мужу спиртной напиток. Баловство сладким он не уважает.

Конечно, свекровь и невестка рванули в разные стороны. Когда в товарищах согласия нет… Я устремилась за Олей.

Нам повезло: нашелся и хлеб, и конфеты, и водка нижегородская, магнитики и колокольчики впридачу. Довольные собой побежали к автобусу.

Чем гордятся хозяйки? Хозяйственностью, смекалкой, умением сэкономить. Тетя Вера вошла в салон автобуса с гордым видом победителя. В осанке, взгляде прослеживалось четко торжество победителя-добытчика. Не зря работала еще в советское время в отделе снабжения.

– Девчонки, зря Вы за мной не побежали, – довольно начала тетя Вера. – Я магазин социальный нашла. Вас бы по-моему пенсионному отовариали. А так Вы переплатили, дурехи.

– А давай сверим, – загорелась Оля.

Мне осталось лишь наблюдать ценовую дуэль. Соперницы шли практически нос к носу, пока не дошли до товара «Водка. 0,5 литра» И тут выяснилось, что тетя Вера за свою бутылку водки для мужа переплатила аж 35 рублей.

– Не может быть! – Возмутилась свекровь. – Там же магазин социальный, для пенсионеров! Чек давай!

Оля с победным видом протянула свой чек, празднуя победу. Еще бы 12 рублей, сэкономленных свекровью на других товарах лихо перекрывались ценовой разницой на водку.

– Кругом обман! Кругом обман! Социальный магазин, низкие цены на товары первой необходимости! – запричитала тетя Вера, переживая поражение. 0:2 в пользу невестки! И как такое возможно!

– Теть Вер! – пришел мой черед веселиться. – Водка не является предметом первой необходимости для пенсионера.

Мы с Олей хитро улыбались, укладывая гостинцы, а тетя Вера продолжала страдать… Дело даже не в экономии. Тетя Вера человек щедрой души. Но “социальный” – это как привет из советского времени, как забота, как справедливость в конце концов. И чтобы не смотреть на наши довольные физиономии, отправилась погулять.

Обед удивил просто огромными порциями. Произошло чудо! Повара на “Борисе Полевом” не подвели! Что за небольшое временное помрачение было? Секрет мы узнал чуть позже. А пока…

В обычной жизни все идет по плану. Философствовать некогда. А на теплоходе самое то поговорить о вечном. О том, что хотел сказать и не решался. Подумать, почему твоя жизнь идет именно так, а не иначе. Где нагрешил случайно. А где не понял и поэтому твоя реальность такова. Впереди экскурсия в Макарьевский монастырь. Пока тетя Вера исследовала теплоход, мы размышляли. О мужьях и детях, о работе, о вечном беге в беличьем колесе, о родителях… Вопросов накопилось море, но ответов на них по-прежнему не было. Почему так устроен наш мир? Что нужно сделать, чтобы то, чего трепетно желаешь исполнилось, а не откладывалось снова и снова. Как помочь детям? Решили задать эти вопросы монахиням, если будет возможность. Они к Богу ближе, молятся ежедневно, ежечасно, больше читают богословской литературы, меньше отвлекаются на бег по запутанному лабиринту жизни.

– Девчонки, на улице холод собачий! – объявила тетя Вера и решительно открыла дверцу платяного шкафа.

– Да ладно! – начала было Оля Викторовна, но ее перебил голос из радиорубки.

– Уважаемые пассажиры, отправляющиеся на экскурсию в Макарьевский монастырь. Температура воздуха за бортом +12 градусов по Цельсию. Дождь, переменная облачность. Желаем приятной экскурсии. Сбор группы…

Лето, июнь, +12. Вы шутите?

Сорочка ночная хлопчатобумажная, платье летнее первое, платье летнее второе, юбка длинная, бриджи походные, кофта, платок, ветровка… Уже жарко.

М-да, 1:2 в пользу тети Веры. У нас не оказалось столько одежды, которую можно одеть одновременно. Утеплились, как могли и вышли в фойе.

Нас встретила такие же утеплённые туристы, словно в купчихи и купцы в многослойной одежде. Или французы под Москвой…Некоторые с завистью поглядывали на увеличившуюся на три размера тетю Веру. “Как немцы под Москвой, “ – резюмировал кто-то. И все засмеялись. Детский звонкий смех перекрывался мужским рокочущим хохотом и заискивающим смехом старушек, заливистым смехом молодежи.

– Никогда не думала, что бриджи такие удобные теплые панталоны, – задумчиво улыбнулась женщина в длинной юбке и в двух тонких кофточках, выглядывающих из-за ворота ветровки.

Действительно. Разношенные босоножки, надетые вопреки правилам на носки, оказались в тренде. И джинсы из-под платья смотрелись вполне ничего. А может мы вообще сейчас моду новую заведем?

Теплоход медленно приближался к Макарьевскому Желтоводскому монастырю7. Могучий, окружённый высокими белыми каменными стенами с бойницами, он больше походил на укреплённую крепость, нежели на святую обитель. Крутой берег, очищенный от привычных зарослей ивы, даёт прекрасный обзор и исключает возможность подойти незаметно. Стоящий на валу, он кажется неприступным. Сияют золотом маковки храмов, на сером небе выделяются голубые купола Троицкого собора. Поневоле чувствуешь себя маленьким и беззащитным на фоне такой мощи.

Мы гурьбой отправились к воротам монастыря. Чётко, по-армейски, монахиня отделяла от группы туристов по пять человек и передавала другой монахине. В монастыре конвейерная система, однако.

Мы с тётей Верой оказались в разных группах. Ступив во двор монастыря, подивились буйным краскам растительности и идеальному уходу. Маленькая шустрая старушка повела нас за собой, по дороге рассказывая об истории Макарьевского монастыря. Невысокая, в чёрном одеянии, в платке, из которого норовили выбиться седые пряди, она произвела самое положительное впечатление. Мы шли за ней, перемещаясь из одного храма в другой, ставили свечки и в какой-то момент поняли, что речь зашла уже совсем о другом: о вере, об искуплении грехов, о жизнеустройстве мира с точки зрения христианства в пересказе-интерпретации экскурсовода. Её голос, тихий и сильный одновременно, обладал гипнотическим свойством. Мы замирали после её вопроса, не сразу собираясь мыслями. Отвечала она быстро, тоном абсолютной веры. И это было странно и необычно. Она рассказала о девочках-сиротах, послушницах монастыря, своей истории. И как-то незаметно для себя шли один за другим ответы на вопросы, которые мы хотели задать, когда размышляли на теплоходе. Привыкшие сомневаться и анализировать, тушевались от силы веры человека, который, с одной стороны, не спорил и не навязывал, с другой, оборачивал всё так, что невольно приходилось соглашаться. Надо же, как бывает…