Чьи чары сильнее

– Милейший, а вы всех посетителей проверяете на неё? – уточнил Гарт.

– Нет, – Марио сложил руки в замок перед грудью и услужливо наклонился вперёд, – только у тех, кто заказывает лучшие блюда.

Фейс опустил на стол ладонь и продвинул её к шефу, а когда убрал руку, то на столе остался лежать золотой кругляш. Марио Дроздофф расплылся в самой широкой улыбке. Он скромно взял монету в руки и аккуратно проверил её на зуб, но сделал это так, как будто пробует величайшее лакомство на всей земле. Даже чуть присев от удовольствия, когда поверхность монеты продавилась под зубами.

– Всё будет подано в кратчайшие сроки, – растёкся шеф, – что изволите пить? Вина, пиво, более крепкие напитки?

– Тёмного эля, два кувшина, – пробасил Гарт, его живот в очередной раз предательски заурчал.

– Есть ли у вас настойка на таких, круглых…, – Фейс пытался вспомнить название плода.

– Желудях? – подсказал шеф.

–Да! Начну с настойки на желудях, а там видно будет, – сделал заказ Фейс, – и вот ещё что, Марио. Позвольте вас так называть?

– Да, – улыбнулся Марио и наклонился ещё ниже.

– Можно попросить милейшего ангела, который только что была у нашего стола, вернуться и составить нам компанию?

– Э, – протянул Марио, задумавшись, – конечно, будет сделано.

Милейший ангел прибыла с кувшином тёмного эля и кувшином настойки на желудях. Разлив напитки по бокалам, она скромно присела за край стола, улыбаясь своей очаровательной улыбкой и каждый раз краснея, от комплиментов Рихтера, залпом осушившего свой бокал с настойкой, от чего его взгляд стал ещё более масляным, а слова красноречивее.

Тем временем, на сцену вышел худенький мальчонок, он что-то прокричал, представляя номер. До ушей Гарта долетело последнее слово: «…буря». Все, кто были в зале, обернулись к сцене. Свет над столами стал приглушенным. На сцену упали несколько ярких лучей, осветившие пять танцовщиц. Увидев их, Рихтер потерял дар речи, его рука с очередным бокалом, опустилась на стол, так и не донеся выпивку до губ. Пять девушек, чьим размерам, могли позавидовать ромовые трехсотлитровые бочки на кораблях Канцлера, да и неважно чаровеев или чародеев. Наряженные в юбки из перьев кастарских павлинов, скрывающие пухлые ножки до колен, обутые в туфли на плоской подошве, закреплёнными шёлковыми лентами, с прическами с вплетёнными лилиями, и необъятными бюстами, обрамлёнными декольте, способными посрамить модниц обеих столиц, взбудоражили зал, который взревел овациями и гиками. Фейс соскочил с места, запрыгнул на скамью и громко свистнул. К нему тут же подошли сотрудники охраны и попросили сесть на место.

      С обеих сторон сцены висели большие блюда, в рост человека каждое, по ободу которых навстречу друг другу задвигались по два кокосовых ореха, как только танцовщицы вышли на сцену. Поверхность каждого блюда тут же проявило изображение девушек, настолько детально, что давало возможность посетителям с дальних столиков, лучше их рассмотреть.

Заиграла мелодичная музыка, танцовщицы начали перемещаться по сцене, выстраиваясь то в линию, то расходясь по сцене, изображая руками волны. Перья павлинов плавно двигались вверх-вниз при каждом движении танцовщиц. Лучи магического света освещали кружащихся, высвечивая изящные пасы руками, то влево, то вправо. Музыка набирала темп, играя всё громче и быстрее, и в один момент девушки встали уперевшись руками в колени, спинами к залу, и в такт ритмичной музыки задвигали бёдрами и ягодицами вверх-вниз, перья кастарских павлинов завораживающе выписывали узоры вокруг пышных форм выступающих. Фейс был в восторге от танца. Он даже на время забыл о девушке, сидевшей за их столом, хотя та этого даже не заметила, она сама была увлечена действом на сцене, временами повторяя руками движения танцовщиц. Танец закончился и зал взорвался рукоплесканиями, долго не успокаивался.

Время шло к обеду, трактир наполнялся посетителями, постепенно набиваясь до отказа, за каждым столом сидели посетители по восемь человек. Только столик Рихтера и Гарта оставался в их распоряжении. За этим строго смотрела охрана заведения. Ведь не каждый день расплачиваются золотом вперёд. В трактир вошёл молодой парень с явно тяжёлой сумой через плечо. Что-то, сказав магу у входа, он дождался пока к нему вышел Марио Дроздофф. Они некоторое время разговаривали, молодой человек что-то объяснял, Марио извинялся и разводил руками в стороны. После некой заминки, парень достал что-то из сумы и вложил шефу в руку. Поведение Марио сразу изменилось, он широко улыбнулся, сложил руки замком перед грудью и пригласил пройти посетителя за собой. Всё это действо Рихтер наблюдал, с балкончика трактира, куда он отправился за названным ангелом для оказания ей помощи в припудривание носика. Когда Фейс вернулся к столу, то за ним сидел тот самый молодой человек и жадно поедал рагу из свинины. Гарт сидел напротив и смотрел на паренька, потягивая эль.

– Я, Рихтер Фейс, – произнёс расхититель хмельным тоном и протянул руку сидевшему.

– Барк, – оторвавшись от тарелки, произнёс парень и ответил на рукопожатие, предварительно вытерев ладонь об штаны.

– А это Гарт, – пошатываясь, представил друга Фейс.

– Мы уже познакомились, – произнёс спокойно Гарт. Рихтер хотел, что-то произнести, но напарник его перебил, – пусть человек поест с дороги.

Глава V.

Приказ на расследование поступил сыщику при Канцлере Агату Кри поздним вечером, по средству служебного магического сообщения, от самого Канцлера Мак’Вея. Поручение было важным, тревожным и на первый взгляд не укладывающимся в голове. Ему было предписано отправиться по ряду городов и выведать следы, причины, и в лучшем случае найти виновных в убийствах мэрлов, при этом, все тонкости дел он должен был выявить самостоятельно, непосредственно на местах, во избежание предвзятого отношения.

Поручение польстило и огорчило Кри, польстило, что ему вручили ответственную задачу, а огорчило, что ему опять разъезжать по всем землям чаровеев и заниматься оперативной работой. Агат любил работать, он выходил на неё даже в субботу, но годы брали своё, в тридцать восемь уже не хотелось использовать навыки следственно-розыскной магической деятельности, а хотелось обучать и учить молодых чаровеев, передавать знания, накопленные за двадцать два года следственной работы. Да, да, именно двадцать два. Опыта, как говориться, было дилижанс и маленькая тележка, а Канцлер всё не переводил его на должность при факультете криминалистики.

Рано утром, не успев позавтракать, Агат Кри выехал из замка Канцлера Чародеев в сторону ближайшего городка Пардокса, на повозке с магической тягой. Кучера не было, да и незачем он был, Кри лично сидел за рулевым штурвалом и сам направлял повозку по тракту. Две капли энергожидкости на ведущую ось и скорости достаточно, чтобы к десяти утра прибыть на место ближайшего преступления. Караульные со сторожевых башен проводили повозку с чаровеем тревожными взглядами, не часто ведущий сыщик выезжает ранним утром на служебном транспорте и даже не останавливается, чтобы узнать новости с полей. Капрал Велюр глубоко вздохнул, смотря в уносящиеся по тракту задние магические габаритные огни красного цвета.

– Три смерти в разных городках, – управляя повозкой сыщик размышлял над новым заданием, – три разные смерти по форме и исполнению, – канцлер только вкратце обрисовал суть происшествий, но даже это описание заставило его поёжится, – три смерти по своей жестокости, граничащие с ужасом, понукающие саму человеческую суть. Зверские, безжалостные, нечеловечные, хотя какая насильственная смерть бывает человечной. Убиты три уважаемых человека. Убиты никто иные, а мэрлы. Они помогали людям налаживать быт, устраивать жизни в своих городах. Интересно и то, что города, в которых были совершены убийства, располагались далеко друг от друга. Фордин и Ордеж, находились между собой в двухстах тысячах стоптанных пятках, а это не близко, даже если пользуешь повозку на магической тяге. Пардокс от них был ещё дальше, хоть и ближе к замку Канцлера. В смс канцлера оговаривалось, что произошли ещё убийства, но расследование по ним было поручено другим следователям.

В Пардоксе чаровея встретила городская охрана наконечниками копий.

– Кто таков? – задал вопрос начальник стражи, когда Агат остановил повозку.

– Я, чаровей Агат Кри, сыщик при Канцлере, – представился маг, доставая на обозрение магический жетон чаровея, висевший на цепочке через шею, – проведите меня к дому мэрла Пара и вызовите ко мне Лодьё.

– Я не обязан выполнять приказы первого встречного! У меня свои начальники, – возразил стражник и вплотную подошёл к Кри, всем видом показывая своё презрение к его чину.

– Я имею полномочия казнить тебя на месте за препятствие расследованию, – Кри посмотрел в глаза стражнику, ничуть не смутившись его размерами, тот был на полголовы выше и в плечо шире, – и если вы немедленно не укажите дорогу, то я это сделаю.

– Не стоит, не стоит, – услышал Кри старческий голос из-за спины. Обернувшись, он увидел старика в ночном халате и ночном колпаке, тормозящего двухколёсник, – я, Ворк Лодьё, чаровей этого города, я вас провожу. Не ожидал, что Канцлер начнёт расследование так скоро, пришлось торопиться, – кряхтя, старик слез с двухколёсника и набросился на стражу, – что вы стоите как истуканы?! А ну, разошлись! Дайте дорогу!

Стражники с опаской расступились, пропуская через недостроенные новые ворота чаровеев. Агат вошёл в город и осмотрелся. Город как город, таких в землях канцлера десятки. Люди на улицах отводили глаза, дети не бегали по проулкам, хоть и было позднее утро, данное поведение добрый знак. Нет заговора против мэрла. Кри читал в старых сводках, что были случаи, когда селяне сговаривались и убивали мэрла, скидывая вину на неких неизвестных. А здесь, боятся смотреть в глаза, значит скрывать нечего, хуже, когда смотрят, не отводя взора. Агат шёл впереди, а старик указывал дорогу, семеня сзади. На протяжении всей дороги, Ворк не умолкал, тараторил околёсицу, рассказывая о Пардоксе. Кри его слушал в пол уха, он внимательно смотрел по сторонам, примечая на первый взгляд незначительные детали. Царапина на камнях улицы, ведущей к дому или от него, примятая трава у окон, закрытые ставни ближайших домов к месту преступления, кровь на коньке крыши.

Около дома мэрла стояла стража, но внутри дома явно кто-то был, это выдавали движения в окнах. Кри ускорил шаг и вбежал в дом, как раз вовремя. Несколько молодых девушек возились с тазами полными водой, явно собираясь мыть полы.

– Замри, – кинул Агат, выставив перед собой раскрытую ладонь. Девушки застыли на месте. Одна в этот момент поднимала таз, он вырвался из рук, и вода начала разливаться по полу. Агат среагировал мгновенно, второй рукой произвёл жест, раскрывая ладонь, с широко расправленными пальцами направив её к разливающейся воде. Через долю мгновения, чаровей приподнял руку и чуть сомкнул пальцы. По ладони пробежали магические искорки, вода в тот же миг воспарила с пола и зависла в воздухе на уровне колена. Кри отвёл руку в сторону и отправил всю воду обратно в таз. Жидкость вернулась в ёмкость без малейшего всплеска.

– В чём такая спешка? – Ворк вбежал за сыщиком, но тут же замолчал, увидев застывших девушек и тазы с водой.

– Кто дал разрешение убирать место убийства? – Кри посмотрел на Ворка с раздражением.

– Я…, – начал было оправдываться чаровей, но его перебили.

– Это мой дом, и я решаю, когда в нём убирать, а когда нет, – произнесла женщина, входящая в прихожую, и как истинная хозяйка встала, уперев руки в бока, – в доме грязно и натоптано. Я не намерена это терпеть.

– Кто вы? – задал вопрос Кри, обернувшись к вошедшей.

– Это жена убитого, – представил Ворк женщину, – Марли.

– Я запрещаю вам что-либо трогать в этом доме, – строго произнёс Агат. Он снял заклинание замирания и девушки начали переминаться на месте в нерешительности, начинать уборку или продолжать стоять на месте.

– Это мой дом! – женщина запротестовала. Кри провернул пальцы в воздухе, и Марли замолчала, её губы сомкнулись, не давая ей говорить.

– Ворк, уберите всех людей из этого дома, – отдал приказ сыщик, – немедленно. Дом мне нужен пустой. И если стража пропустит хоть одну живую душу, я отправлю их служить далеко в Снежные земли!

В считанные секунды прихожая опустела. Девушки убежали, прихватив с собой тазы с водой. Ворк вывел мычащую, сопротивляющуюся Марли во двор, и тут же стал раздавать указания стражникам. Подождав, пока солдаты выведут остальную прислугу из дома, Кри махнул рукой, и входная дверь захлопнулась, в доме сразу стало тихо. Тишина. Вот что он любил больше всего в работе, чтобы его никто и ничто не отвлекало. Агат поднял согнутую в локте руку и, сжав кулак, притянул её к себе. Разом все ставни в доме закрылись, в доме воцарился полумрак. Чаровей выдохнул, успокоил сердце и произнёс заклинание отображения, проведя раскрытой ладонью вокруг себя. Воздух вокруг замерцал, слабая волна концентрированного фиолетового света распространилась по всему дому. В то же мгновении в комнатах появились магические проекции людей. Бегала прислуга, ходила хозяйка Марли, Пар шлепнул по попке молоденькую служанку. «Слишком рано», – подумал Кей и сделал жест обеими руками, как будто он прокручивает пустую бочку, насаженную на шест. Проекции задвигались по коридорам дома во сто крат быстрее. Пять секунд, и они появлялись реже и реже. В какой-то момент, мэрл Пар выскочил из комнаты прислуги, огляделся, и пошёл по лестнице на второй этаж. Это было последнее движение в коридорах. Дом успокоился, уснул. Движением рук, чаровей ускорил изображение, до того момента пока не открылась входная дверь дома. Стоп! Кри выставил ладони перед собой, и изображение стало отображать действо в реальном времени. Дверь закрылась, в дом никто не вошёл, через несколько мгновений сдвинулся стул в коридоре. Всполох магического фиолетового света на ступени лестницы привлёк внимание Агата. Циновка, лежавшая на ступенях, сдвигалась по мере продвижения кого-то вверх. Чаровей быстрым шагом направился к лестнице и увидел, как открывается дверь на втором этаже. «Покои мэрла должно быть», – предположил Кри. Вбежав на второй этаж и войдя в комнату чаровей понял, что догадка была верна. На кровати лежала проекция Пара, державшего руки сложенными на груди. Через мгновение мэрл застыл с кровью на устах, а ещё через десяток секунд дверь в спальню закрылась. Магия кончилась, фиолетовые искры опали на пол, медленно истлевая.

Кри почесал подбородок. Заклятие ничего не отобразило. Ни одна живая душе не проникала в дом. Но кто-то всё же был, двери не могли открыться сквозняком? Кто-то же пронзил Пара мечом?

      Поразмыслив, Агат решил применить иное заклинание. Он вернулся к входной двери. Настроился и произнёс:

Яви мне скрытое от глаза,

Отобрази – упущенное взором!

От ног чаровея по всему полу пробежала волна, но уже красного магического света. Все, что было на полу, во всех коридорах дома медленно начало подниматься в воздух: пыль, земля, комки шерсти, волосы. «Много, очень много. Надо отсеять. Известен путь убийцы, оставим только его», – просматривая частицы, размышлял Кри. Стряхнув одной ладонью, Агат оставил только то, что было на пути от входной двери до спальни мэрла. Всё остальные опало на пол. Осторожно ступая, он рассматривал витавшие в воздухе частицы. «А вот и оно», – произнёс чаровей, увидев витающий около стула кусок материи. Достав из сумки статическую магическую сферу для улик, он раскрыл её, и аккуратно поднёс к парящему куску ткани. Медленно сомкнул сферу, как только ткань оказалась внутри, затем убрал её в сумку. На втором этаже он нашёл клок волос и ещё несколько лоскутов дряхлой матери. Они, так же, как и первая улика, были зафиксированы в сферы, чтобы избежать механического воздействия. В комнате Пара подозрительных следов Агат не обнаружил, только край кровати был испачкан землей. «Убийца прошёл к кровати, сделал своё дело и убрался восвояси, – размышлял чаровей, – жестоко, без раздумий, вошёл, сделал свое дело и вышел». Щелчком пальца, заставив возникнуть над головой магический шар повышенного свечения, Агат начал обследовать меч, вынуждено вынув его из трупа. Зажав пальцами обеих рук эфес и лезвие, Кри обследовал ржавую поверхность, поднеся оружие как можно ближе к глазам. Клинок был бы идеальным лет сто назад, сталь хорошо обработана, ржа не проникла глубоко, она съела только поверхность лезвия. Символы и орнаменты на эфесе подтвердили догадку чаровея, что ему уже не один десяток лет. «Такие уже не делают. Сейчас сталь обрабатывается более быстрым способом, а иногда просто магически, – вёл сам с собой беседу Кри, – а это полностью ручная работа. Странно, почему взяли его, а не новое оружие. Ведь его следовало для начала выкопать из земли. И почему его оставили на месте преступления, если потратили силы на его находку?». Вопросов возникло всё больше и больше. Крутанув клинок в руке, он отметил, что клинок хорошо сбалансирован. На острие он увидел сточенную, чистую от ржавчины плоскость. В голове сразу всплыла отметина на камнях мостовой, как будто по ним тащили металлический, острый предмет. Кри быстрым шагом спустился вниз и вышел из дома. Марли всё ещё не могла раскрыть рот. Увидев чаровея, она кинулась к нему с кулаками, но разглядев в его руках ржавый, окровавленный клинок, тут же потеряла сознание. Ворк кинулся ей на помощь.

Сделав жест в воздухе, как будто ладонью проводит по отпечатку на камнях, Агат создал заклинание следа. Царапина на камнях вспыхнула ярко-жёлтым светом, отчётливее проявившись при дневном свете.

– За мной, – кинул он стражникам и пошёл по следу. Стражники последовали за чаровеем, нехотя подчинившись.

След оборвался в двухстах пятках от дома мэрла, царапина сворачивала с улицы и уходила среди двух домов, между которыми начиналась трава. Несколько шагов его ещё можно было рассмотреть, но дальше магия не выявляла отпечатка, рассеиваясь на сырой земле.

– Идите туда и ищите любой след, – отдал распоряжение Агат, указывая рукой по направлению исчезающего отпечатка, – я хочу знать, откуда пришёл убийца.

– Что мы должны найти? Там нет городской стены, мы можем уйти далеко в лес, – поинтересовался один из стражников.

– Куски одежды, сломанные ветки, всё что угодно. Мне докладывайте незамедлительно, что бы вы не нашли, – закончив раздавать указания, Агат развернулся и пошёл обратно. Проходя мимо Ворка, продолжающего приводить Марли в чувства, он остановился, – опросите всех жителей на этой улице. Кто-то должен был что-то видеть или слышать.

– Начну немедленно, – затараторил городской чародей, но Агат его уже не слышал, он зашёл в дом и закрыл за собой дверь.

Чаровей прошёл на кухню, здесь был самый большой стол в доме, положил на него окровавленный меч, достал из сумки все магические сферы, с зафиксированными найденными уликами в них, и снял заклинание сдерживания. Три куска ткани и клок волос легли перед Кри в линию. Одну за другой он заставлял улики подниматься на уровень глаз и проворачиваться в воздухе. Куски ткани были старые, и истончены, покрытые плесенью и вымазаны землей, они были готовы в любой момент рассыпаться на нити. Если клочки материи, найденные на первом этаже, пахли затхлой почвой, то найденные в спальне мэрла источали другой запах, запах разложенной человеческой плоти. Особенно слышимый запах исходил от клока волос. Агат прикрыл глаза и не поверил версии, возникшей у него в голове. Ладони вспотели, могильный запах стал отчётливей, сердце застучало быстрее. Кри растерялся. Он никогда не сталкивался с таким. Поразмыслив, Агат вернулся к входной двери, и целый час пытался создать заклинание, способное отобразить мёртвое существо, пришедшее в дом, но все его попытки были безрезультатны. Чаровей осознал, что в его арсенале нет заклятий, способных обнаружить мёртвого, живого мёртвого. Понять, что делал умерший человек в последние дни своей жизни он мог, при наличие самого тела, так же, как и отобразить пропавшего при помощи его вещей. Здесь же совершенно другой случай. После десятка попыток Агат вернулся к уликам, и вновь заточил их в магические сферы. Обнаруженное, следовало отправить в замок Канцлера для более детального исследования. Выходя из дома, он увидел стражника, бегущего к нему.

– Мы нашли! Нашли! – кричал стражник, его глаза были раскрыты от испуга, а лицо искажено от страха, – там… там… он ползёт…

– Что нашли? – насторожился Кри.

– Там в лесу… мы шли по следу… он там… оно там…, – стражник махал руками в сторону дороги.

– Веди!

Стражник почти бежал впереди, постоянно оглядываясь на Агата. Сразу за домами чаровей со стражником наткнулись на алебарду, воткнутую в землю.

– Мы воткнули, как метку. Посмотрите, что там, в траве, – стражник указал трясущимся пальцем на землю. Агат наклонился и увидел кость, которая оказалась пальцем ноги, – отсюда и туда, – стражник пальцем указал в сторону леса, его рука затряслась ещё больше, – дальше костей больше.

Они шли по лесу от алебарды к алебарде, затем от воткнутой в землю ветки, до ветки. Чем глубже они продвигались в лес, тем больше становилось меток. Через пятьсот пяток стражник вывел чародея к основной поисковой группе, стоявшей полукругом около чего-то, что лежало на земле. Расступившись, стражники дали пройти Агату. На первый взгляд ему показалось, что лежит груда костей и тряпья, но когда куча зашевелилась, то маг вздрогнул, как и все, кто стоял рядом. Инстинктивно Агат выстроит магическую защиту, полупрозрачный щит в рост чаровея возник перед ним и замерцал серебряными искрами. Мертвец же не обращал на людей внимания. Цепляясь остатками пальцев за стебли и траву, он полз прочь от города. Пол своего туловища он растерял в лесу. Череп был лысый, последние части скальпа он оставил в кустах, через которые пробирался десять пяток назад. Мёртвый то и дело двигал челюстью, как будто пытался хватать воздух прогнившими зубами. Агат убрал магическую защиту и знаком показал стражникам отойти. Обойдя скелет, Кри присел на пути мёртвого. Только тогда мертвец поднял череп и посмотрел пустыми глазницами на живого.

– Кто ты? Кто тебя поднял? – тихо задал вопрос чаровей, наклонив голову.

      Мертвец открыл челюсть, и все услышали мерзкое шипение. Он поднял своё тело, уперевшись одной рукой в землю, а второй потянулся к лицу человека, но рука подломилась в суставе и скелет упав на землю рассыпался. Просидев ещё какое-то время, рассматривая неподвижные кости, Кри встал на ноги и пнул череп ногой. Черепушка прокатилась по траве под ноги стражникам. Воины отскочили, закрываясь своими щитами, при этом каждый освятил себя знамением.

– Жизненные силы, если так можно сказать, покинули его, – резюмировал чаровей, – следует собрать все останки и отправить их в замок Канцлера для изучения.

– Уважаемый, – тихо проговорил начальник стражи, – а вы не могли бы собрать его магическим способом. А то…

– Что, «то»? – Агат поддел носком грудные кости, – ваши караульные позволили этому пройти по улицам, и убить мэрла. А теперь я должен делать работу за вас? Этому не бывать.

– Но…

– Никаких «но», выполняйте, – чаровей закончил разговор и пошёл обратно в город. Вдруг его остановила возникшая мысль, он развернулся и задал вопрос, – где городское кладбище?

– Там, – хором ответили стражники, показав руками в сторону противоположную движению живого скелета.

– Отправьте туда человека, пусть он узнает, не было ли разграбление могил за последние дни. И вообще, вызовите ко мне могильщика.

До конца дня Агат проводил беседы с могильщиком, утверждающим, что все могилы в целости и сохранности. Общался с женой мэрла, которая больше обвиняла чаровея в жестоком обращении к ней и к телу супруга, чем отвечала на вопросы. Беседовал с прислугой дома, всё отрицающей и ничего не видевшей, и не слышавшей. Опрашивал стражников и караульных, хором утверждающих, что ночью было всё тихо и посторонних звуков не слышали. Он несколько раз обследовал тело мэрла и не нашёл других повреждений кроме колотой раны на груди и выходящей раны из спины. Заставил залезть одного из стражников на крышу и достать пробу крови с конька крыши.

Время шло к вечеру. Стемнело. Агат сидел на кухне в доме мэрла и готовил к отправлению смс в замок Канцлера. Сообщение никак не хотело складываться в текст. Перед глазами стоял скелет, ползущий по лесу. Как он пытается дотянуться до его лица. Пустые глазницы, источавшие ненависть. Костлявые пальцы, трясущиеся от желания вцепиться в живую плоть. Он с неудовлетворением всё же отправил текст, казавшейся ему сумбурным и не основательным.

– Только один человек, точнее ребёнок, видел ночью человека, хм, фигуру, идущую по улице и волочащую меч по камням, – Ворк начал без предисловия, деловито войдя на кухню.

– Это уже не важно, Лодьё, – Агат откинулся на стул, – убийца установлен. Не известны только мотивы. Надеюсь, что-то прояснится после того, как я посещу ещё два места преступления.