Стаи. Книга 3. Столкновение миров

– Согласна, – Хельга повернулась к сжавшимся в кучку детям, и печально сказала, – едва ли они выдержат тридцатикилометровый марш по ледяной дороге.

– Да, это дорога смерти, – пробормотала Мирра, поудобней устраивая лямки рюкзака на плечах…

Страшная ночь. Элан категорически запретил пользоваться фонарями, чтобы светом не навлечь беду, и колонна продвигалась практически вслепую. Точнее, слепыми котятами были восемь перепуганных детей и их вожатая, чуть ли не ежеминутно вскидывающая ружьё на любой шорох в зимнем лесу. Оля послушно погасила подствольный фонарь, но теперь не видела ничего дальше чем на пару метров в этой тёмной пелене. Даже крупным снежинкам приходилось садиться буквально ей на нос, чтобы вздрагивающая от холода и страха девушка, наконец, удостоила эти совершенные творения природы взглядом.

Хельга, которой тьма и снегопад были нипочём, шла первой, пробивая колею в снегу – ещё не нападало даже по колено, но измождённым детям было бы трудно прокладывать себе дорогу. Бедняжки итак проявляли совершенно недетскую выдержку, не плакали, ни кричали в испуге, когда по бокам или за спиной раздавались странные звуки, будь это спорхнувшая при приближении людей птица, или шапка снега, рухнувшая вниз с еловых веток под тяжестью собственного веса, только плотнее прижимались к своей старшей наставнице.

Элан шёл в центре, хмурый, недовольный настойчивостью железной леди, которая сослалась на его бедность боезапасом, и настояла на роли поводыря. Лис понимал, что это чисто психологический трюк – дети, видя рядом с собой, буквально в шаге, кицунэ, этакого чудо-богатыря, уложившего кучу монстров, что называется, одной левой, чувствовали себя в большей безопасности. Он бы предпочёл роль замыкающего: ветер как раз дул в спину, и чуткий нос мог бы предупредить о преследовании, да и видел он в темноте своими глазами неплохо, даже в такую погоду, когда крупицы света едва пробиваются сквозь пелену облаков.

Но в хвосте оказалась Мирра, и на то был резон: бойцовская рыбка с рук стреляла лучше своего закадычного друга, ведь у неё обе были свои. Как бы удачно ни прошла много лет назад операция, чтобы не предпринимал Иригойкойя в последующие годы, а кибернетический протез оставался протезом. Кроме того, повелительница вод не рассталась с тактическим шлемом, и тепловизор прекрасно справлялся с непогодой и тьмой, позволял увидеть врага задолго до того, как тот смог бы обнаружить их отряд.

Лесавесима, как всегда, кружила где-то под низкими тучами, высматривая тварей и более доступные пути. Собственно, именно она нашла чуть более долгий, по километрам, но и более лёгкий для уставших путников, маршрут, ведущий через молодые посадки ельника.

Так дети и шли, мучительно медленно, кутаясь во всё, чем только смогли поделиться взрослые, стараясь не поворачиваться лицом к ветру, горбясь под хлопьями снега, как будто им на плечи с неба падали не кристаллы замёрзшей воды, а белые камни. Они устало брели в темноте, видя только спину друга или подруги перед собой, и ничего вокруг, вверив свои судьбы в руки странных спасателей. В абсолютной темноте, но не в абсолютной тишине…

Лис уже едва сдерживал раздражение: Хельга, делая быстрые, мелкие шаги, как ледокол, проламывала схватившийся на морозе наст. Она безошибочно соизмеряла движения ног с остатками сил у вереницы карапузов, стараясь сберечь то немногое, что несчастные дети ещё выцеживали из своих жил. Она прекрасно справлялась с поставленной задачей, но…

Хруст разламывающейся корки льда разносился, казалось, по всем окрестным лесам. Умом Элан понимал, что падающий снег эти звуки поглощает, а эхо между деревьями, вдобавок, рассеивается, меняет направление, но в голове беспрестанно звенел тревожный колокольчик. Шаг, шаг, хруст, хруст, – словно повар приглашал на обед званых гостей: «Двуногая жратва здесь! Подходи! Налетай!» И хотя Лесавесима слала ему в режиме реального времени картинки, словно самолёт-разведчик фотографии, заснеженного леса, но…

В голове словно жило два сознания. Одно постоянно крутило перископом меньше чем в двух метрах над землёй, видя невысокий ельник, полого бегущие вверх и справа, и слева заснеженные склоны, где среди молодых, едва в два человеческих роста, хвойных красавиц почти не было густых кустов, только шапки сугробов, зацепившихся за плотно растущий молодняк. Другое видело с высоты беззвучного полёта всю панораму целиком: и горный распадок, и цепочку человеческих фигур, неуклюже бредущую под уклон. След, словно крошево льдинок за пробивающимся к чистой воде кораблём, тёмные спички нагих деревьев, будто воткнутые в обильно присыпанное мукой тесто. Две гряды, с каждым километром всё сильнее и сильнее сжимающие долину в каменные тиски, были пусты, не тревожили разум королевы воздуха движением сильных и гибких тел, что острые глаза без устали высматривали на земле, но…

Всё тихо и спокойно, но успокоения ледяное безмолвие не приносило, заставляя ещё больше раздражаться на каждый новый шаг своего бывшего куратора, что уже не шагала, а мелко семенила ногами, утаптывая и рыхлый промёрзший снег, и корку льда под ним.

Элан всё больше и больше был недоволен этим черепашьим продвижением, но поделать ничего не мог – впереди ещё большой отрезок пути сквозь круговерть метели, а дети уже выдыхались. Хельга и сам Лис, как могли, утрамбовывали медленно, но верно растущий снежный покров, даже едва стоящая на ногах Оля помогала малышам двигаться, вполголоса подбадривая смертельно уставших и продрогших девочек и мальчиков. Но скорость неумолимо падала: с каждым часом каждый шаг давался всё труднее и труднее, и настал критический момент.

Хельга резко повернулась лицом навстречу ветру:

– Привал! А то сейчас все попадают!

Кицунэ и бойцовская рыбка сквозь зубы прорычали проклятия: они прекрасно понимали, что сейчас придётся выдать себя с головой, да ещё и вдобавок лишиться воздушной разведки на пару часов минимум.

Оставаться на ветру было не самой удачной идеей, но и углубляться в уже не молодой лес не менее рискованно. Собственно, оба варианта были одинаково плохи.

Первый позволял сохранить прекрасный обзор во все стороны, и, соответственно, возможность контролировать обстановку и организовать своевременный отпор нападающим. Но, главное, что сейчас требовалось ребятне – это тепло, а разводить огонь в голой, как застеленный скатертью стол, долине, значит, раскрыть своё местоположение, тем более что снегопад утих. В разрывах туч показались спутники планеты, серебряный свет время от времени заливал кристально чистый воздух, а вместо белой пелены к земле, медленно кружа вальсы, падали отдельные снежинки, и видимость стала измеряться не метрами, а километрами.

Второй вариант позволял хоть как-то скрыться в овраге от вездесущего ветра, и не маячить на всю округу световым пятном, накликая беду, но. Крутые и высокие склоны полностью загораживали обзор на две стороны света, да и само русло ручья шло зигзагом, как траншея, делая бесполезными все чудеса технического прогресса – за таким слоем камня, земли и снега тепловизоры ничего не разглядят. Молотоголовые твари получат прекрасную возможность подкрасться незаметно, и шансы отбиться будут невелики, даже учитывая способность Хельги бить без промаха.

Кицунэ, киборг, летунья и бойцовская рыбка сбились в кучку, принимая непростое решение:

– Овраг? – Хельга кивнула вверх, движением головы указывая на дорожку, ведущую через заледеневший на морозе орешник к единственному укрытию от пронизывающего холода.

– Да, – закивал Лис, в который раз оборачиваясь, и с сомнением глядя на замерших в ожидании вердикта школьников, переминающихся с ноги на ногу в бесплодной попытке согреться. – Дети всё равно идти уже не могут, а тут ещё и дует, как в аэродинамической трубе…

Костёр отчаянно трещал, стараясь отвоевать у стужи хоть кусочек этого мира, но Мирре и Элану всё равно приходилось поворачиваться то передом, то задом, а чаще они просто сидели на коврике, спина к спине. Натруженные за эти сумасшедшие, наполненные непрекращающимся кошмаром, дни мышцы получили небольшую передышку. Мысли, словно замерзая на лету, застывали в уставшем от кровавого урагана мозгу, желая только, чтобы покой и тишина не прервались окриком тревоги.

Лыжи, лыжные палки и наброшенный на них тент образовали непрочную стену, о которую бился жар костра, и маленький шалаш из прорезиненной ткани превратился в настоящий райский уголок посреди бескрайних владений богини зимы. Мара смилостивилась над уставшими школьниками, дав им толику тепла, что вобрали в себя за многие лета павшие деревья, и дети снова провалились в сон в объятиях крылатого создания, запустив продрогшие ручки в мягкий и тёплый пух.

Лесавесима изрядно подустала, то наматывая круги над едва ползущим караваном, то просматривая с высоты близлежащие окрестности, и теперь дремала. Хоть глаза летуньи были закрыты, но острые ушки постоянно двигались, ловя малейшие звуки, будь то шаги, стук подброшенных в огонь дров, шорох ветвей над головой.

Все ибисовцы были настороже – огонь давал их маленьким друзьям шанс пережить это тяжёлое путешествие. Жадные языки пламени подогрели воду, позволили и напоить всех, растопив снег и лёд замёрзшего ручья, и согреть, высушить обувь и штаны, изрядно промокшие в подземелье и превратившиеся на морозе в ледяной панцирь. Но он же мог привлечь ненужное внимание, и все взрослые старались поддерживать пламя так, чтобы вверх, в стремительно светлеющие небеса, не вырывались столбы дыма и снопы искр.

К сидящим спина к спине эволэкам снова подошла Хельга и вручила каждому по кружке с парящим, пусть жиденьким, но хотя бы горячим бульоном.

– Спасибо, – Элан принял подарок из их последнего запаса, больше продуктов попросту не было, но на секунду замялся.

– Что такое? – видя его тревогу и смущение, спросила куратор, надвигая на голову вязаную шапочку так, чтобы закрыть замёрзшие уши.

– Прости за то, что я сказал тебе на дороге, – Лис виновато опустил глаза, рассматривая сложное переплетение укрытым белым ковром корней деревьев. – Я просто страшно переживаю за всех, и не хотел тебя обидеть.

С самого первого дня знакомства Элан ни разу не позволил себе в открытую приказать Ольге, даже сказать что-либо, похожее на приказ, стараясь изо всех сил просто преподносить информацию, своё видение ситуации, и оставляя за своей наставницей и ученицей (да именно так, две ипостаси одновременно) право решать самой.

– Ты, наверное, лучше меня самого понимаешь, что мы едва ли переживём эту зиму.

Лис не питал никаких иллюзий: у них, затянутых в самый центр водоворота больших сражений и малых боёв, почти нет шанса увидеть весну. А если они каким-то чудом и доживут до схода снегов, то неизвестно ещё, что хуже: умереть в зубах пришельцев сейчас, или в отчаянии наблюдать за гибелью десятков и десятков миллионов людей? Как знать, не поразит ли пришедшая из других миров чума и другие континенты? А даже если и нет, то удастся ли удержать перешеек Кумалова, тем более что молотоголовые отлично плавают, и в свете этого их умения оборона многосоткилометрового побережья превращается в неразрешимую проблему?

– Ничего страшного, – Хельга обняла своих друзей, – ты просто хочешь спасти всех и сразу, как всегда. Никак ты, глупыш, не хочешь принять этот мир таким, какой он есть.

От её тёплых слов что-то защемило в груди.

– Ты всегда сражался за других, и никак не хочешь смириться с тем, что есть вещи тебе не подвластные.

Элан улыбнулся:

– Я никогда не опущу руки!

Он тяжело поднялся на колени и задрал голову вверх, туда, где между убелёнными стенами оврага, в частоколе спящих деревьев, был виден кусочек светлеющего неба.

Хельга и Мирра тактично отвернулись, зная, что прикрывший глаза лис-оборотень просит свою богиню о помощи. Его пушистый хвост лёг на снег, тело на несколько секунд замерло, и только дыхание едва заметной струйкой пара выдавало присутствие жизни. Ещё миг, и друг уже поднимается на ноги, подхватывает на руки верную винтовку и с самым решительным видом лязгает затвором, не давая застывшей влаге намертво прихватить подвижные части:

– Пора выступать. Ещё километра три, и мы у реки.

Они немного отдохнули, а похлёбка из клубней и двух чудом уцелевших пайков влила хоть немного сил в измождённые тела…

Лис привык к путешествиям в лесах в одиночку или в компаниях друзей-эволэков. Сильные и духом, и телом, приученные с малых лет преодолевать себя, соратницы и соратники неизменно демонстрировали чудеса выносливости, и дети младших классов обычной средней школы стали настоящим испытанием его терпения. Ну, кто бы мог подумать, что всего-то двенадцатикилометровый марш-бросок от шахты к реке затянется на две трети долгой ночи и всё утро? Изоляционизм сыграл с кицунэ злую шутку, заставляя невольно мерить всех на свой аршин, и продвижение на скорости смертельно больной улитки выводило его из состояния равновесия.

А когда одна из девчонок, не выдержав-таки напряжения тяжёлого похода, осела в снег и разревелась…

Лис просто раскидал всех от хнычущей школьницы. Первой попала под горячую руку Оля – девушка бросилась к своей подопечной, но профессор за шкирку чуть ли не отшвырнул её назад, в голову колонны.

– Сейчас ей нужно не слезливое сочувствие! – прорычал он, и девушка осеклась, не решаясь перечить, но и не отходя далеко от плачущей девчушки, замялась на снегу.

Следующей досталось Хельге, а потом и Мирре – обе инстинктивно бросились на выручку, но взбешённый не на шутку товарищ только указал обеим на их обязанности.

– Занять места согласно купленным билетам! – Он не кричал и почти не повышал голоса, но раздражение, казалось, сейчас зажжёт снег.

Тут же, ломая крыльями тонкие веточки, на посадку пошла Лесавесима, и женщины, сплотившись в едином порыве материнского инстинкта, пошли на приступ.

– Слушай, рыжик, не кипятись! – упрашивала Хельга. – Я могу её понести, без проблем, и ты это прекрасно знаешь.

– Я тоже могу брать на спину по одному пассажиру через равные промежутки времени, – заверяла серая молния.

Но сердце кицунэ было неприступно и холодно, как скала в северном море. Он был не бездушным, просто…

– Нет, нет и ещё раз нет! – уже без грозного рыка, но твёрдо, протестовал тот. – Хельга! Ты нам очень нужна в головном дозоре – если влетим в засаду, твоя способность жить миллисекундами спасёт всех нас! Без тебя, моя обожаемая доченька, мы вообще зайдём в капкан и поймём это только тогда, когда нас уже будут пожирать живьём! Мирра тоже не может тащить её на себе – бой с молотоголовыми можно вести только парой, один стреляет, второй заряжает! Только так! Если мы разобьём взаимодействие, то погибнем все до единого!

Женщины осеклись, понимая весомость аргументов, и хитрец тут же овладел инициативой:

– Она должна встать, – отчеканил он, но тут же более мягко добавил. – Я сам с ней поговорю.

Девочка всё также хныкала, сидя на ледяной перине из кристаллов замёрзшей воды, когда рядом на корточки присело странное создание с телом человека, но уже далеко не человеческим лицом. Хвост едва заметно подрагивал, выдавая неуверенность и раздражение, но школьница этого не замечала, растирая по лицу ладошками горючие слёзы.

– Тебе сейчас очень больно и плохо, и тебе очень жалко себя, – спокойно, без насмешки и гнева, начал кицунэ. – Ты думаешь, что тебе уже не сделать ни единого шага.

– Я не могу идти… – глотая слёзы, ответила та. – Почему никто не может меня понести?

Она устремила полные слёз и обиды глаза на «плохого» дядьку-лиса, но тот тихо ответил:

– Потому, что всем сейчас так же тяжело, как и тебе. Посмотри, какой тяжеленный рюкзак тащит тётя Мирра. А ещё у неё винтовка, пистолет и патроны, а у тебя ничего этого нет.

Его внимательно слушала не только маленькая плакса, но и все дети. Собственно, именно на это и был расчёт:

– Тетя Лесавесима, – кивок на крылатую дочурку, – уже много часов летает, высматривая чудовищ, и сильно устала. Она ничего не ела со вчерашнего дня, потому что накормила тебя и твоих друзей картошкой, и ещё грела теплом своего тела. А о себе позаботиться не смогла, потому что беспокоилась о тебе. Вкусно было?

Вообще-то мороженые клубни, приготовленные на огне, даже на паршивый общепит не тянут, но оголодавшим детям они показались изысканным лакомством, и девочка закивала:

– Вкусно…

Она уже не рыдала, а Элан не торопился, перечисляя заслуги всех членов отряда:

– Тетя Хельга всегда впереди, она протаптывает тропинку для нас, тех, кто идёт следом. Снег глубокий, и ей тоже очень тяжело, но она не хнычет. Смотри.

Иригойкойя зубами сдёрнул перчатки, показывая ошеломлённой, вмиг перепугавшейся школьнице свои ладони:

– А дядя Лис потерял левую руку в бою с бандитами. Тётя Хельга дала мне свою взамен, но она всё время болит и мёрзнет, потому, что чужая. Но и я не жалуюсь, делаю своё дело, защищаю вас от чудовищ.

– Но…, – неуверенно протянула девчонка, – … вы такие… храбрые… вы…

Она шмыгнула носом, не зная, что и сказать увешенному оружием кицунэ. Он для неё богатырь из былин, и слушать такие истории…

– Мне очень страшно, – честно признался Элан. – Когда я дрался с чудищами в туннеле…

Он на секунду запнулся, не решаясь врать, но и немного стыдясь своего желания слукавить:

– … мне ещё никогда в жизни не было так страшно.

В этих словах было ни капли лжи: кровавые дельцы, заговоры, самые неожиданные препоны, что ставили на пути к победе самые разные люди, всё это только разжигало азарт. Борьба захватывала целиком его душу, заставляла только сильнее гореть огонь в груди, ещё с большей яростью и отвагой бросаться в бой, а тут…

Иригойкойя не мог не признаться самому себе: перед лицом совершенно бездушных, живых, но каких-то и не живых одновременно пришельцев, их простой и страшной жаждой чужой крови и смерти, перед этим опустошительным приливом, пришедшим из другой Вселенной, он невольно пасовал. Боролся, как всегда, но… Настоящей надежды в душе не было… Они – нечто, и как с этим справиться, каким хитроумным ходом или, на худой конец, грубой силой истребить эту напасть, он не знал. И, поэтому, боялся…

– Но, я сражаюсь, как и все, – он протянул руку девочке. – Твои друзья тоже сражаются. Не смотри на то, что у них нет автоматов. Каждый их шаг – это их вклад в победу, и ты должна встать.

Медленно, цепляясь за протянутую руку, девочка поднялась на ноги, и через полминуты уже не было слёз, а Элан ободряюще потрепал её по голове, едва заметно, но тепло улыбаясь:

– Молодец, Надя! Ты настоящий солдат!

Маленький отряд снова вытянулся в колонну, снова предательски захрустел снег под ногами железной леди, а поднявшая мощными ударами крыльев ледяную пыль Лесавесима послала своему папане воздушный поцелуй.

Я думала, ты ей сейчас ремня дашь!

Я бью детей только в целях самообороны!

Пошутил тот в ответ…

«Нам повезло, а вот им – нет!» – подумал Элан, разглядывая настоящий погром, что учинил кто-то в посёлке рыбзавода. Это были не мародёры, не грабители, даже не люди.

Сбив детей в кучку, кицунэ, бойцовская рыбка и киборг медленно и осторожно крались вдоль череды домиков, оставляя по левую руку цепочку искусственных прудов для молоди. Выбитые, будто взрывами бомб, окна и двери, могильная тишина, стройный ряд машин в техническом парке с навесом, ряд больших и малых лодок у деревянной пристани, всё говорило о том, что жителей молотоголовые застали врасплох. Уже снег скрыл следы побоища, уже не разобрать за шапками белоснежного покрывала пролитой крови, мороз схватил осиротевшие дома цепкими пальцами, задушив ледяными объятиями запах трагедии.

Мирра одними глазами привлекла к себе внимание закадычного друга.

Едва ли кто-то выжил.

Лис не мог похвастаться опытом настоящего следопыта, но отсутствие характерного запаха пороха и стреляных гильз говорило само за себя: они проходили дом за домом, но в пустых, тёмных провалах, уже припорошенных снегом, не было видно ни намёка на сопротивление. Хуже того, нет ни одного свидетельства бегства людей – ни колеи, проложенной широкими шинами в свежем насте, уходящей по грунтовой дороге вдоль берега реки, ни характерных признаков поспешных сборов в пустых комнатах. Ничего, только замёрзшая кровь на полу и стенах…

Они бегом кинулись на причал, уже не таясь и не заботясь о том, какой грохот разносят по округе стучащие по доскам сапоги. Хельга вломилась в домик у воды, вытащив охапку спасательных жилетов, пока Мирра и Элан отвязывали самую длинную лодку с мотором на корме, поспешно рассаживая детей по лавкам.

По воде плыть сложно. Как ни велико было желание побыстрее отчалить от этого царства безмолвия, но прежде пришлось одеть на малышей жилеты, грамотно распределить рюкзаки и бойцов по всей длине судёнышка, чтобы не притопить ни нос, ни корму. Лодка должна сесть в воду на ровном киле, не заваливаться набок, иначе путешествие по широкой, но быстрой и ледяной реке может превратиться в смертельно опасный аттракцион. И Хельга тщательно проверила балансировку судёнышка, прежде чем дала добро двум эволэкам.

Элан и Мирра оттолкнулись большими вёслами от пирса, и активно стали месить воду, стараясь выгнать лодку на середину реки. Мотором решили воспользоваться только в крайнем случае, опять же, чтобы не привлекать внимания – молотоголовые плавали лучше крокодилов и могли запросто перевернуть их кораблик.

Лис и бойцовская рыбка встали на корме, направляя лодку в быстром течении, вписываясь в крутые повороты. Хельга возилась у носа, разворачивая тент, чтобы укрыть детей от снега и ветра – те сидели почти неподвижно, уставшие и опустошённые, и начинали быстро замерзать на студёной водной глади.

Всё шло, как по маслу. Друзья весьма быстро освоили премудрости сплава, ловко уклоняясь от столкновения и с отдельными льдинами, и небольшими полями, что собирали сравнительно тихие заводи и крутые повороты. Оля успокаивала малышню, просила их ещё чуть-чуть потерпеть, Хельга держала связь с бригадой, что уже закончила прочёсывать город, и, о чудо, обнаружила в крепких подвалах и зданиях несколько выживших людей. Лесавесима всё также кружила немного впереди, разведывая петляющее русло, и долгое время слала успокаивающие доклады, как вдруг…

Их цела стая!!! Точно за следующим поворотом!!!

Элан и Мирра дёрнулись, ловя посланные летуньей образы: песчаная коса выдвигалась далеко от берега, и прямо на ней столпилась целая рать утоляющих жажду тварей.

Надо было мгновенно принимать решение, но их было только два.

– Можно подкрасться неслышно, а, уже выходя из поворота, врубить мотор, и прорываться с огоньком и ветерком! – прокричал Лис. – А можно залечь на дно лодки, и разминуться по-тихому. Надеюсь, эти твари ещё не понимают значение термина «плавсредство»?!

Хельга неожиданно предложила третий:

– Я могу попросить полковника помочь – мы уже в пределах гаубичного огня!

Элана перспектива превентивного огневого удара манила – несколько снарядов, без сомнения, заставят врага искать спасения в лесу, но… А что, если они его будут искать его в воде? Ведь, они всё ещё почти ничего не знают о пришельцах.

– Прорываемся сами! – отдал приказ кицунэ. – Без стрельбы не обойтись, уж очень там узкая протока!

– Готовимся! – весело прогорланила Мирра, давно жаждущая расквитаться с врагом…

Проблема была не только в косе, но и в том, что образованная ею заводь уже схватилась ледовым панцирем, достаточно прочным, чтобы выдержать немалый вес нескольких десятков особей. И теперь вся стая оказалась в убийственной близости от глубокой, со стремительным течением, узости. Казалось, что до берега рукой подать, и все три стрелка, прильнув к борту, напрягались всё сильнее, понимая, что лодка промчится на расстоянии пистолетного выстрела от целой шеренги чудовищ.

Элан снова и снова бросал взгляды на Олю – за выдержку Мирры и Хельги он был спокоен, но хватит ли нервов у напуганной девушки? Сгорбившись под тентом, они отсчитывали последние мгновения до боя – неуправляемая лодка двигалась, повинуясь быстрым водам реки, прямо на бурлящее мелководье, где по щиколотку в воде, прильнув к ледяным потокам страшными мордами, сгрудились хищники.

Сначала вожатой напророчили роль гранатомётчика, но от этой идеи быстро отказались, опасаясь того, что девчонка что-то напутает и всем дружно придётся прыгать в воду, прямо в пасть пришельцам, спасаясь от взрыва оброненного на дно лодки «гостинца». Роль стрелка ей также не доверили – кому-то надо встать к мотору и дать газу, как только их героический крейсер достигнет стремнины. К счастью, тут русло реки прямое, и от вожатой требовалось только чуть добавить ходу, держа руль прямо. Вроде всё просто…

Первыми морды от воды отняли, естественно, те чудища, что стояли на самом краю косы – им оттуда открывался живописный вид вверх по течению, и вырулившее судёнышко было видно, как на ладони. Белая щепка на сером шелке речной глади, издающая странные звуки (движок уже был, естественно, запущен), привлекла внимание хищников, но они явно сталкивались с таким явлением впервые и не проявляли ни агрессии, ни беспокойства. Несколько тварей отделились от основной массы, заинтересованно заводили мордами из стороны в сторону и сделали несколько шагов вперёд, не заходя, впрочем, по-настоящему глубоко. Быстрое течение тщетно старалось сбить сильных животных с ног, унести в пучину, и неуправляемая лодка, пленённая водой, всё быстрее и быстрее приближалась к косе. Один из монстров сделал ещё пару шагов, задрав «молот» головы вверх, видимо, стараясь получше принюхаться, как вдруг…