Одушевлённые сказки

Вера Хамидуллина

Одушевлённые сказки

Художник Ольга Белова-Недовизий

© Татарское книжное издательство, 2017

© Хамидуллина В. П., 2017

Спетая Песенка

Когда-то её называли Любимой Песенкой Композитора. Это были прекрасные времена. Каждое утро Композитор широко распахивал окно, в комнату залетал Ветер, подхватывал Любимую Песенку Композитора, и она, такая лёгкая и весёлая, отправлялась в полёт. Она кружила над домами, деревьями, цветами; садилась на скамейки, ветки деревьев, ладони прохожих; ей улыбались Солнце, птицы и сама Весна.

Но вскоре Композитор придумал себе другую Любимую Песенку, а эту стали называть просто – Спетая Песенка. И уже через год от её веселья не осталось и следа. А всё потому, что она перестала летать. Конечно, все, даже самые маленькие, знают: веселее живётся тем, кто умеет летать хотя бы во сне.

А Спетая Песенка больше не летала. Во-первых, окно было всегда закрыто, а дотянуться до маленькой форточки и посмотреть, что делается на улице, было невозможно. Во-вторых, ей скоро понравилось поздно просыпаться, не спеша пить чай с ежевичным вареньем, а потом гулять по комнатам и качаться в плетёном кресле. В-третьих, её вполне устраивали беседы о том о сём с весёлым Чижиком Женей, который каждое утро влетал к ней в форточку и садился на подоконник.

Но в тот день, во время их разговора, Ветер громко постучал в окно. Он сделал это громче обычного, и от этого окно, скрипнув, приоткрылось. Женя, о чём-то пошептавшись с Ветром, улетел, даже не попрощавшись со Спетой Песенкой.

Тогда Спетая Песенка подошла к окну. Она вытянула шейку и увидела: внизу вдоль дома важно прогуливалась Весна. Она поправляла причёски у Сирени с Яблонькой; Лужайке, Клумбе и даже малюсенькому Газону вручала по большому букету. По её команде Солнце протянуло струны лучей между веток Берёзы, и стайка птиц старательно начала распевать гаммы.

– Интересно, к чему они так тщательно готовятся? – подумала Спетая Песенка.

А в этот момент Весна заметила Спетую Песенку, взмахнула рукой и… Вы, конечно, поняли, что именно для Спетой Песенки, для встречи с ней велись эти приготовления! Все были бесконечно рады, что она выглянула в окно, увидела своих старых друзей и поняла, как они любят её – Спетую Песенку.

– Эй, Спетая Песенка! Незачем тебе сидеть одной дома! А ну, полетели!!! – Женя, появившись неизвестно откуда, протянул руку Спетой Песенке.

…Она улетела с ним и больше не возвращалась. По крайней мере, никто не видел, чтобы Спетая Песенка залетела обратно в своё окно. А ведь прошло ни много ни мало – три года…

Вы спросите, где она сейчас?

Весна говорит, что видела её и Чижика Женю в парке. Старая Ворона – на соседней улице, где они проезжали на машине. А ещё кто-то рассказывал, что встречал их возле детского сада и на концерте. Спетая Песенка выглядит счастливой и всегда повторяет:

– Как замечательно не просто летать, а летать с тем, кто тебя любит!

И зовут её сейчас по-другому – Любимая Песенка Чижика!

Если кто-нибудь скажет, что ваша песенка спета, – не верьте! Стоит открыть окно, и вы обязательно встретите друзей, которые помогут вам в трудную минуту!

Как Чучело Ворону проучило

Огородное Чучело было настоящим чучелом.

Кто видел его, так и говорил:

– Ну и чучело!

Такое чучело кого хочешь напугает. Вот и решила Ворона проверить. Не чучело, конечно, а свою смелость.

Подлетела она поближе, села на забор, за которым стояло Огородное Чучело, громко рассмеялась и начала его подразнивать:

– Эй, кар-рлик! Кар-ртонная голова! Хор-рошо стоишь!

Чучело молчало, и только рыжие лохмушки шевелились на его голове.

– Стр-ранное ты, а не стр-рашное! Стар-рый гор-ршок! – Ворона торжествующе спрыгнула на землю.

Голова чучела качнулась вправо-влево. Оно как будто не соглашалось с Вороной.

– Вер-рно я говор-рю! Вер-рно! Пер-рвым делом сдёр-рни свою шляпу в знак уважения. Кар-ртуз свой сними! – продолжала Ворона, обойдя чучело вокруг. – Бер-рет приподними, когда с дамой разговар-риваешь! Хор-рошо!

Ей вдруг стало весело и она решила посмотреть, что будет, если она попрыгает под самым носом.

Чучело продолжало стоять. Оно даже с места не сдвинулось.

– Шикар-рно! – подумала Ворона и взлетела ему на плечо.

Чучело накренилось и упало вместе с Вороной. Ворона оказалась прижатой к земле не то горшком, из которого была сделана голова чучела, не то крестовиной, на которую были надеты горшок, старый свитер и штаны от пижамы.

– Судар-рь! – взмолилась Ворона. – Пр-ростите, пожалуйста!

Чучело молчало.

– Может быть, хотите кар-рамельку?

Чучело не проронило ни единого слова.

– Я подар-рю вам всё, что захотите!

Чучело словно язык проглотило.

– Пир-рожное!.. Пар-роход!.. Кар-ртину!.. Квар-ртиру!.. Укр-рашения!..

Если вы будете проходить мимо того огорода, то, конечно, услышите и другие Вороньи предложения.

Интересно, а Чучело их слышит или нет? Может быть, оно просто глухое?

Ночь и День

Ночь и День никак не могли встретиться, чтобы поговорить хотя бы полчаса.

А поговорить им было о чём. Например, о Вечере и Утре. Утро любило понежиться в постели и проспать всё на свете. Могло с головой укутаться в туманное покрывало и ничего не видеть, даже День. Вечер мог, наоборот, загуляться во дворе так, что его невозможно было домой загнать. Сколько бы Ночь ни кричала ему: «Марш спать!», он делал вид, что не слышит.

Вот об этом, а также о том, как им воспитывать своих непослушных детей, и собирались поговорить День и Ночь.

Пролетали секунды, часы, дни, недели, года…

День и Ночь понимали, что жизнь проходит, а самый важный разговор так и не состоялся, потому что не состоялась самая главная встреча в жизни каждого из них. А непослушные дети так и оставались непослушными детьми.

Завывалы

Жили на свете три завывалы. Завывало – это профессия такая. А звали их Ветер, Труба и Волк. Ветер любил под дверью завывать, Труба завывать начинала, когда в печке огонь разжигали. А Волк на Луну ночью любил выть.

У каждого был свой неповторимый голос, каждый делал своё любимое дело с душой. То есть всю душу в вой вкладывал, песни сочиняя, музыку, слова подбирая. А людям нравился только один из них. Вы сами можете догадаться, кто.

Может быть, просто им медведь на ухо наступил?

Штанга, любившая блины

Кто из нас не любит блины, особенно в масленичную неделю?

Вот и Штанга их любила, да так, что жить без них не могла.

Стоило не дать ей хоть одного блина, она тут же худела на глазах и превращалась в гриф, то есть палку обыкновенную.

– Худющая скелетина, – думала она про себя, – как я в таком виде на помост выйду? Да меня же засмеют!

Конечно, никто не собирался выпускать её на помост в таком виде. И её закармливали блинами. А когда она становилась от них пухленькая и тяжёленькая, вот тогда и помогала штангистам устанавливать мировые рекорды. А как же иначе?!

Лавина, испугавшаяся крика

Если вы хотя бы раз сидели на заборе или на крыше, то знаете, что может случиться, когда кто-нибудь громко крикнет под самым вашим ухом.

Примерно то же самое, что однажды произошло с Лавиной. Сидела она преспокойно на самой вершине горы, свесив ноги с уступа скалы, и любовалась закатом. Солнце разбрасывало свои лучи из-за соседней горы, и они расцвечивали снежную накидку, в которую куталась Лавина, всеми цветами радуги.

– Ну вот и ещё один денёчек закончился, – подумала Лавина, – завтра обещали буран. Можно будет примерить новый наряд.

Она мечтательно прикрыла глаза и представила себя в роскошном платье, украшенном оборками и драгоценными камнями. И в этот момент… Да, именно в этот момент, прервав её сказочные мечты, кто-то крикнул совсем рядом громко и протяжно. От неожиданности Лавина вздрогнула и едва не упала вниз. В самый последний момент она удержалась за выступ скалы. И только собрала все силы, чтобы подтянуться обратно, как крик повторился. Великолепная снежная накидка соскользнула с плеча и полетела вниз. Чтобы удержать её, Лавина отпустила руку, которой она до этого всё ещё цеплялась за уступ и… Конечно, она ничего не смогла поделать.

– Как жаль, что завтра для меня уже никогда не наступит, – успела подумать Лавина перед тем, как отправиться в падение.

Это было настоящее падение, а не полёт. Она падала вниз, проваливалась в расщелины и трещины, билась о камни с таким шумом и грохотом, что в конце концов у неё не осталось сил и она неподвижно растянулась у подножия горы. Это была уже не Лавина, а просто огромная гора снега. Где-то внутри застыл крик, который так напугал её и который может напугать любого, кто сидит на заборе или крыше, тем более если эта крыша зовётся «Крышей мира».

След на песке

Придите на берег моря и попробуйте оставить след на прибрежном песке… Вот-вот! Море его тут же смоет.

Дело в том, что когда-то очень-очень давно были только море и песок, земля и небо, леса и горы. Люди и животные появились позднее, но и те и другие всё время пытались прийти на берег, чтобы оставить свои следы на песке.

Морю это ужасно не нравилось.

– Скажите пожалуйста! – негодовало оно. – Опять следы на песке оставили, чтобы я на них любовалось и видело, что есть ещё кто-то, кроме моих волн, кто может на песке след оставить.

Море отправляло волны, они набрасывались на берега и отутюживали песок, не оставляя на нём ни единого чужого следа.

А может быть, море право? Может, стоит научиться оставлять след как-нибудь по-другому или в другом месте, чтобы его уже никто не смог смыть, то есть стереть.

О Старом Доме и Новых Жильцах

Старому Дому исполнилось ровно триста лет, когда в него заселились Новые Жильцы. Он помолодел на глазах: поправил кружева лепнины на своём камзоле, улыбнулся, и морщинки-трещинки на стенах разгладились. Распрямил потолочные плечи и, поскрипывая ступеньками, спустился встречать Новых Жильцов.

– Добро пожаловать! – произнёс Старый Дом.

Не обращая на него внимания, Новые Жильцы, переругиваясь, возились с вещами.

– Ты что, не могла других грузчиков нанять? – возмущался толстый коротконогий мужчина в очках.

– А ты-то сам! – дама в короткой юбке и на высоченных каблуках уткнула руки в боки и перешла в наступление: – Где это видано, чтобы женщины занимались переездом? Какой ты хозяин после этого?!

Мальчик и девочка в это время выталкивали друг друга из дверей одной из комнат:

– Моя комната!

– Нет, моя!

Они раскричались так, что у Старого Дома разболелась голова и он, тяжело переступая, поспешил удалиться, чтобы не слышать и не видеть всего происходящего.

– Ох эти новые времена, – думал он, – никакого благородства в людях не осталось. А жаль!

Всю неделю после переезда Новые Жильцы двигали мебель, расставляли вещи, развешивали шторы и одежду. Это были приятные хлопоты, но Новые Жильцы были им как будто не рады. Они ругались, шипели, ворчали друг на друга.

– Так дело не пойдёт! Нам ведь предстоит жить, и жить вместе! Нужно что-то придумать. – Старый Дом ворочался и не мог уснуть вот уже восьмую ночь. Он расхаживал по чердаку взад и вперёд. Потом, видимо, придумав что-то такое, отчего на лице его заиграла хитрая и добрая улыбка, на цыпочках спустился вниз. Он сел напротив камина в старинное Резное Кресло, которое Новые Жильцы оставили, назвав его «дремучим антиквариатом». Старый Дом знал, если Резное Кресло хорошо раскачать, оно начнёт рассказывать старинные истории о прекрасных дамах и вельможах, о благородных поступках и признаниях в любви, о чести и доброте, о светлых чувствах и верной дружбе, о почитании детьми родителей и родителями детей. Старый Дом качнул кресло раз, другой, третий…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.