Чистейшая 2

«Даже если человек, за которого умирают, моя подруга. Это всё равно нечестно», – она рассуждала, общалась сама с собой, но не собиралась прерывать то действо, которое творилось внизу. И это был один из самых несправедливых выборов блондинки.

Убивать можно, если это ради высшей цели. И даже если этой «высшей целью» является подруга небольшой группы людей – всё равно.

И да, это звучало несправедливо, нечестно. Тогда почему же ощущалось так правильно и даже как-то нормально?..

Когда Томми спустя полчаса пришёл за девушкой, она лишь коротко спросила, кем был тот парень. Полученный ответ, что это воришка, который обворовывал девушек и пожилых людей, полностью устроил Софи, как-то успокоив её внутренние противоречия. Даже если парень её обманул… её всё устроило.

– Где ты был? Почему пропал и ничего не сказал?

Софи, наконец, смогла уединиться с Томасом, правда, всё в том же тронном зале, отойдя от Картера, пока тот рылся в сундуке с… оружием? Блондинка даже в шоке смотрела, как он доставал оттуда арбалет, мачете и прочие вещи, названия которым она и не знала.

– Я не знал, с какой информацией вернусь. Не хотел давать тебе ложную надежду, – он чуть усмехнулся. – А вообще работать одному куда проще. Но с вами определённо веселее.

Он не мог отказать себе в том, чтобы сцепить свои руки на пояснице Софи, которая на него так или иначе злилась, хоть из объятий и не вырывалась.

«Молодец, девочка», – мысленно улыбался он.

– Ты теперь не один. Нужно привыкать.

– Да, я в процессе, – он говорил даже как-то беззаботно, скрывая за этими словами волнения.

Конечно, похищение Чистейшей, которая являлась одновременно и его бывшей девушкой, и нынешней подругой, и лучшей подругой его девушки, его собственным бывшим кланом, сделавшего из него охотника, не входило в те вещи, которые он спокойно мог переносить. Но жаловаться об этом кому-либо он не собирался.

– Послушай, – он всё же смягчил тон, пока говорил, заглядывая в зелёные глаза девушки перед ним. Ему так нравилось, как тёмные пряди пробивались через её светлые волосы, что становилось особенно заметно, когда она делала такой высокий хвост. – Ты знаешь, что дорога мне, верно? – он выдержал паузу, чтобы получить кивок от Софи. – И я хочу оберегать тебя. Иногда промолчать о чём-то относится к этой заботе о тебе, понимаешь?

– Не особо, – её взгляд смягчился ещё после слов о том, что она дорога ему. Он редко говорил о том, что ощущает, но Софи этого и не просила. Она чувствовала достаточно от этого парня. Вряд ли это были отношения, о которых она мечтала, но других она больше и не хотела. – Я хочу, чтобы ты был открыт со мной.

– Ты знаешь куда больше любого среднестатистического человека, уж поверь, – это было правдой, Софи оказалась так глубоко в этом мире, заходя туда, куда обычных людей всё же не пускают. – Я открыт с тобой, но всё ещё есть вещи, о которых мне следует умалчивать.

Томас рассматривал её красивые глаза, которые вовсю смотрели на него, позволив себе поцеловать девушку в её пухлые губы буквально на несколько секунд. Просто потому, что…

– Не удержался, – он улыбнулся, смотря теперь на улыбающуюся блондинку. – Софи, детка, ты оказалась человеком в этом мистическом мире, о котором все только выдумки всякие читают в книгах. И тебе нужно быть вдвойне осторожной, нежели каждому из нас даже. И моя задача, так вышло, обеспечивать твою безопасность.

– И целовать, – блондинка улыбалась, отчасти желая просто перевести тему разговора, который зашёл в то русло, которое не казалось правильным в данный момент.

– Определённо, целовать, – Том засмеялся, делая теперь то, что они озвучили.

Конечно, он понимал, что разговор ещё продолжится, когда они вернут Лиз, но для такого подвешенного момента окончание разговора вышло идеальным.

Идеальным, как и всё рядом с этой девушкой. Откуда охотник мог знать, что простая девчонка из кампуса, где он изначально оказался из-за своей некогда подруги, вызовет в нём бурю уже забытых чувств?..

***

Раздавшиеся эхом шаги заставили всех троих, находящихся в тронном зале, обернуться на дверь, которая вела в сторону спальни Флоренс.

Вампирша выглядела совершенно иначе. Её кожа приобрела здоровый оттенок, пусть и оставалось всё ещё очень светлой. Открытые, благодаря маленьким шортам цвета хаки, ноги выглядели здоровыми. На широком кожаном поясе висело несколько видов ножей, которые использовались в качестве оружия. Пышные волосы горели ярким рыжим цветом, спадая локонами на миниатюрные плечи. Благодаря маленькому топику, который открывал живот, а также чёрной кожаной жилетке девушка выглядела даже как-то мощнее, чем была на самом деле. Громкий звук шагов издавали широкие каблуки на длинных чёрных сапогах.

– Вау, – даже вырвалось у Софи, которая засмотрелась на красивую, светящуюся здоровьем девушку.

Все движения вампирши стали чёткими и уверенными, пока она с улыбкой подходила к Картеру, который так и замер с арбалетом в руках.

Он любовался ей всегда, но этот образ, который так редко дарила ему Флоренс, стал одним из любимых. А, главное, она не болела, не умирала, и пусть этот эффект временный, он хотел запомнить каждое её движение, каждую клеточку тела, да даже этой странной воинственной одежды, хотел изучить её довольное лицо до буквально каждого миллиметра…

– Так лучше, – практически шёпотом сказала ему Флор, подходя ближе.

– Тебе идёт, – вампир даже не пытался отводить взгляд от девушки, которую любил слишком давно.

Он любил её любой – человеком или вампиром, слабой или сильной, здоровой или болезненной… и смотря в её глаза, которые стали снова решительными и яркими, он знал, что добьётся её снова.

Но сначала он должен её спасти. И, возможно, после этого случая с подопечной она позволит ему это сделать.

– Слушай, – Том обращался не напрямую к Флоренс, спрашивая скорее у Картера. – А она сильная вообще? – охотнику с трудом верилось, что еле передвигающаяся вампирша могла помочь им в схватке.

– Она… сильнее каждого из нас, парень.

Глава 4

Мой отец погиб

Прошло ещё два дня, истощая Элизабет физически и морально. Её тело болело гораздо больше и неприятнее, чем после тренировок Картера.

Ох, Картер. Смогут ли они найти её? И будут ли искать?

Ногу под оковами цепи она уже переставала чувствовать, постоянная тяжесть металла на щиколотке не способствовала ничему хорошему. Будь она человеком, наверняка, разодрала бы кожу и занесла инфекцию, но, к счастью, это ей не грозило. Заражение не могло её убить, как и какая-либо рана. Для смертной Чистейшая казалась очень даже неуязвимой. Жаль, что это не распространялось на моральную боль…

Она в очередной раз разбила камеру, и новую ей вешать не спешили. Возможно, они нашли другой способ наблюдать за ней, более скрытный. Или же просто перестали это делать.

Отказываться от еды она больше не собиралась, поэтому прикончила свой обед, который, к слову, оказался очень приличным. Ей давали много мяса, овощей и даже приносили десерты к кофе и чаю. Упираться и морить себя голодом Лиз смысла не видела, поэтому стала кушать всё. Конечно, мысль, что в какой-то момент её могут отравить или напичкать таблетками против «вампиризма», не оставляла девушку, но за несколько дней никаких изменений в себе и своих силах она не ощутила.

Кайл больше не заходил к ней надолго, а отца она практически и не видела всю неделю. Какая-то маленькая часть внутри неё ненавидела себя за то, что обидела папу, но разум твердил более правильные мысли.

«Он охотился на тебя, посадил на цепь, как пленницу. Он же обманывал всю жизнь…»

Очень многое она могла обдумать, находясь наедине с собой, но ни одна из её мыслей не включала возможность присоединиться к охотникам. Она понимала, что, основываясь только на том, что видела в фильмах или читала в книгах, более правильной мыслью стала бы та, в которой охотники хорошие, а вампиры плохие. Но всё оказалось иначе. Полностью хорошим не был никто.

Вампиры использовали свою силу, чтобы убивать людей, но также находились и такие, как Флоренс, которая готова себе в ущерб не пить «живую» кровь.

А охотники, которые по идее должны защищать простых людей от агрессивно настроенных вампиров, вели охоту на обычную девчонку, которая о своей сущности-то узнала недавно.

Переодевшись в новую клетчатую рубашку, которую Джефф передал вместе с парой брюк и футболок, Элизабет вернулась к своей кушетке, застав там отца. Он сидел спокойно, будто и не посадил дочь на цепь больше недели назад.

Для него, казалось, ничего не изменилось. Всю жизнь Джефф заботился о Лиззи, и у неё ни одной мысли не могло возникнуть против него. Только любовь, забота, семья. А теперь… перед ней находился какой-то чужой человек. Неужели все эти двадцать лет он притворялся?..

– А я как раз хотела с тобой поговорить, – как можно равнодушнее произнесла Лиз, проходя к кушетке, чтобы сложить в рюкзак грязную одежду, из которой она переоделась. В этом сыром подвале одежда очень быстро приходила в негодность.

– Неужели? – Джефф улыбался, смотря на свою дочь. Как же Лиз хотелось дать ему пощёчину, да посильнее, чтобы он, наконец, пришёл в себя. Стал её папой снова, а не этим человеком, которого она знала всего лишь неделю. – Я тебя слушаю, милая.

– Не очень знаю, с чего начать, – её сердце колотилось, пока она убирала одежду и закрывала рюкзак. Она бросила его под кушетку, как часто и делала.

Это новое чувство рядом с отцом Лиз попросту ненавидела. Недоверие, страх, неприязнь… «Это же твой отец! Что ты делаешь?» – кричала она себе внутренне, но вновь и вновь вспоминала о том, что она уже почти десяток дней на цепи из-за него.

И это всё ещё выглядело неправильным. Тут должен быть подвох…

– Тогда я начну, – он поднялся, возвышаясь над дочерью. Высокий статный мужчина. Лиз всегда восхищалась, как он держал свою форму, строил тело, выглядел отлично… а теперь она точно узнала, как так вышло. По той же причине и Кайл из щуплого подростка вырос в накаченного юношу. – Тебе тут удобно? Всё хорошо?

– Хорошо? – она покачала головой, стараясь говорить всё также равнодушно, не переходя в крик и злость, которые распирали её изнутри. – Ну, да. Замечательно, на самом деле. Мы с цепью теперь лучшие друзья.

Джефф засмеялся, хоть Элизабет совсем не шутила. Она хотела его задеть хотя бы такой мелочью, как сарказм, но с ним это никогда не работало.

– Твоё чувство юмора на месте. Отлично.

– Точно, – огрызнулась девушка, решив всё же брать разговор в свои руки, пока она попросту не врезала мужчине перед собой. Она бы смогла это сделать, определённо. – Расскажи, почему я стала такой.

Элизабет не интересовалась ни о чём слишком долго. Пришла пора узнавать свою историю…

– Ты родилась такой, Лиззи, – снова мягко говорил он, но его тону больше никакого доверия не было. Всю жизнь она верила каждому его слову, каждому объятию, всей информации о своём детстве и рождении… у неё не возникало ни единого повода не доверять собственному отцу, а теперь он неожиданно стал чужим человеком.

«Мой отец погиб», – и пусть не физически, но морально – да, нынешний Джефф будто бы убил образ отца Лиззи, единственный, который она когда-либо знала.

– Просто так вампирами не рождаются. Мама была вампиром?.. – Лиз знала, что придётся говорить о ней. Конечно, знала… но оказалась к этому не готова, поэтому даже вздрогнула от мысли, что говорит о ней честно и вслух.

– Её обратили за несколько месяцев до твоего рождения, – в его глазах пробежала искорка боли, её оказалось очень легко различить в целом холодном взгляде. – Это был шок для меня. Для нас обоих, конечно же… – он делал паузы между предложениями будто бы для передышки. Неужели ему настолько больно это вспоминать?..

Недавно Лиз видела сон о матери, в котором на неё нападали. Что если это был не сон, а какое-то странное воспоминание из ещё утробы?

«Глупости…»

– Мы были уверены, что плод погибнет, но всё оказалось в порядке. Твоё сердце твёрдо билось… в отличие от сердца Бэтти, – он вздохнул, опуская взгляд.

Лиз ощущала, что она попросту не выстоит. Ноги подкашивались так, будто одновременно обе попали в тот жуткий капкан. Мама была вампиром… и она всё равно смогла родить малышку.

– Естественно, обратиться к простому врачу мы не могли, поэтому я начал искать вампиров, – Джефф даже как-то горько усмехнулся. – Представляешь, я, простой работник из книжного, выискиваю вампиров по всем близлежащим городам?..

– Подожди, – Лиз внимательно его слушала, не перебивая, но вопросы накапливались, поэтому она не смогла не задать хотя бы один. – Я родилась не в Батори?

– Ты родилась в Батори, – он кивнул в подтверждение своих слов. – Но мы с Бэтти переехали туда из Сан-Антонио.

Элизабет промолчала, лишь кивнув на новую поступившую информацию. Джефф всегда говорил, что они с мамой переехали в Батори сразу после их свадьбы…

– Я не представлял, куда обратиться, разумеется, поэтому копал там, где не стоило бы. Но кто же знал? – он покачал головой. – Таким образом на меня вышел Кристиан, – Лиз всегда удивляло, что папа называл их доктора по фамилии, хоть они и дружили, но, видимо, это нечто вроде клички в их охотничьем клане. – И мы переехали в Батори, где он наблюдал Бэтти все оставшиеся месяцы беременности.

Вот он и подошёл к тому моменту, когда всё сломалось. Переезд в Батори… дальше шла смерть мамы Лиз и становление Джеффа охотником.

Элизабет хотелось закричать «Хватит! Замолчи!», но она держалась, слушая его так спокойно снаружи, но внутри её разрывало каждое слово правды, которой она никогда и не знала. Те прекрасные истории об их свадьбе, жизни в маленьком, но дружном Батори, месяцах беременности неожиданно рассыпались в прах и падали к ногам Лиз.

На одной из которых всё ещё находились оковы из-за её собственного отца.

– Кристиан тогда не являлся главой клана, а был так же молод, как, собственно, и я сам. Он рассказывал мне невероятные вещи, а я слушал и недоумевал, но самым важным для меня стало твоё рождение. Живой и здоровой…

– Вампир не может родить самостоятельно, верно? – всё же вставила довольно сухой вопрос, но Лиз просто необходимо стало хотя бы что-то сказать, иначе она бы просто сорвалась в крик.

– Конечно, не может. Бэтти сделали операцию, чтобы достать тебя, – теперь он заулыбался, и это была та самая милая улыбка, с которой он всегда и рассказывал о её рождении. – Ты была такой чудесной. Смотрела на мир своими огромными глазами. Самая чудесная малышка в мире.

Элизабет даже машинально улыбнулась из-за его слов. Он говорил, как любящий отец, которого мысленно она уже успела похоронить в самой себе.

– Доктору Кристиану была нужна я? – спрашивать про случившееся дальше с мамой не хотелось, поэтому она быстро перевела тему.

– Верно. Ты такая уникальная малышка, Лиззи. Чистокровные перестали рождаться уже очень давно, а те, что жили когда-то, умерли естественной смертью, как правило.

– В чём моя уникальность? Ну, помимо того, что я не должна была родиться, – она покачала головой, возвращая ту себя, которой должно быть всё равно на отца и на его красивые или не очень слова. Он охотился и посадил её на цепь. Вот единственное, что она обязана помнить.

– Лиззи, во всём, – девушку начало напрягать, как он называет её самым милым именем, но спорить лишний раз не хотелось. – Ты обладаешь силой вампира, но не обладаешь его слабостями. Ты практически неуязвима, в отличие от тех же вампиров. Пусть они и бессмертны, их можно убить многочисленными способами, а ты проживёшь полноценную жизнь, всего одну, но тебя очень сложно уничтожить. Ты, как идеальный солдат.

Наконец, Элизабет услышала то, что ей нужно … то, что она и хотела узнать. И эта простая фраза вернула её в то деланное равнодушие, которое она начала терять во время эмоциональной истории отца.

Идеальный солдат. Вот, кто она. Не больше и не меньше.

– Так вот, зачем я вам. Уничтожать вампиров, как идеальный солдат, да? – она задумалась, что фраза прозвучала как-то мелко. Не стоила она стольких стараний охотников. – Или нет, не только вампиров. Как солдат, я могу быть полезна во всём, даже в войнах между людьми. Или могу быть против охотников других кланов – наверняка, не со всеми вы ладите.

На лице Джеффа появилась широкая улыбка. Он остался доволен. Так доволен…

– Вы готовы держать меня на цепи, если я не буду согласна помогать вам. А если соглашусь, то просто примкну к охотникам на правах солдата. Не больше и не меньше…

– Моя дорогая девочка, – нет, он не имел это в виду, из-за чего в сердце Лиз противно закололо. – Я хочу, чтобы ты стала одной из нас. И это будет огромной честью, Лиззи, потому что вампир ещё никогда не становился охотником.

– Так себе честь, если честно, – стать снова холодной Элизабет, которая винила отца во всём и считала, что он морально погиб, оказалось слишком просто. – Засунь её себе в…

– Лиз, следи за словами, – он перебил её, но совсем не по-отцовски, нет, это скорее какое-то деланное возмущение, граничащее с тем, как сильно он оказался доволен всеми догадками дочери. – Мы предлагаем тебе шанс быть частью нашей семьи.

– У меня была семья, но ты её разрушил, – она обвела руками подвал. – Вот этим всем, – она твёрдо смотрела ему в глаза. – Другая мне не нужна.

Глаза Джеффа сверкнули чем-то… злым? Никогда прежде Лиз не видела во взгляде его насыщенных серых глаз злобу. Даже когда они ругались, он оставался тем же любящим и справедливым отцом, а теперь… он стал кем угодно, только не тем, кого Лиз когда-то знала.

И любила…

– Ты вообще любил меня? – вопрос появился из ниоткуда, но она просто не могла не спросить, даже понимая, что вряд ли поверит любому из возможных ответов. – Или просто растил, как идеального солдата своему клану?

– Лиззи, – он произнёс её имя на выдохе, из-за чего Лиз стало не по себе. Иногда он звучал, как тот самый любящий отец… – Конечно, я любил тебя. Люблю до сих пор, и никогда не перестану, – сказал он так мягко, как мог, но… всё звучало теперь не таким, как раньше.

Элизабет смотрела в его глаза, пытаясь найти хотя бы одну подсказку о её искренности. Или наоборот то, что помогло бы ей развеять все сомнения, и убедиться, что этот Джефф перед ней больше не её отец, он лишь охотник из клана, который хочет себе идеального солдата в виде Чистейшей.

Но ничего не было.

Только боль, которая заставляла сердце Лиз разрываться изнутри.

– Знаешь, это ведь я настоял растить тебя обычным человеком, – Лиз так надеялась, что он просто уйдёт, но он продолжил говорить. – Кристиан и Бэтти хотели сделать из тебя урождённого вампира.

– Что? – мог ли он сделать боль в сердце дочери ещё больше? Как оказалось, мог. – Мама хотела, чтобы я росла вампиром?

Джефф кивнул, замолчав. Он обдумывал свои дальнейшие слова, или же просто вспоминал то, что происходило когда-то.

– Она говорила, что раз ты родилась вампиром, то и должна расти им. Кристиан хотел того же, он даже был согласен искать кровь для тебя, чтобы ты могла питаться ей с рождения.

«Раз ты родилась вампиром…»

В голове Лиз снова пронеслась эта фраза. Почему он так сказал?

Дыхание спёрло и, если бы она могла умереть, то, казалось, она бы просто упала замертво в эту самую секунду.

– Почему ты так сказал? – Джефф посмотрел на дочь в некой растерянности. – Раз я родилась вампиром, но мама не знала меня, не могла знать. Она умерла во время родов… операции, неважно.

– Но она же знала, кем ты родишься, – его сердце стало биться гораздо чаще. Он стал нервничать?..

– Да, но ты не так сказал.

Она с неожиданно появившейся твёрдостью смотрела в его глаза, пока мысленно складывала все части истории, которую услышала сегодня.

– Чтобы стать охотником нужно убить вампира, – и ей вдруг стало плевать, что он поймёт её осведомлённость об этом мире, он ведь и так, наверняка, узнал, что Лиз не сама свои силы прокачивала. – А ты не был охотником до переезда в Батори. И ты не сказал, что стал им «до».

– Я не собирался это обсуждать, – его голос дрогнул, а биение сердца давало подтверждение тем мыслям, которые стали роиться в голове девушки.

Элизабет затрясло, когда она делала два шага назад, просто машинально, понимая, что…

– Ты убил её, – эти слова током прошлись по её телу, заставляя дрожать каждую его клеточку. Это он убил свою жену, чтобы стать охотником. Бэтти была со своей дочерью, желая растить её, учитывая ту сущность, которой они стали после обращения, но… он не позволил ей этого. – Невозможно.

Как бы Лиз хотела, чтобы Джефф переубеждал её. Кричал, что это не так. Как же она хотела услышать в его сердцебиении то, что она ошиблась в своих предположениях, но нет…

Он также продолжал нервничать, дыхание сбилось, но внешне Джефф казался таким спокойным, что Лиз стало противно.

Из её глаз хлынули слёзы. На лице девушки не осталось ран, но, казалось, что всё ещё были, потому что солёные слёзы делали больно коже, по ощущениям прожигая её.

– Ты убил мою маму, став охотником после этого. Она стала твоим первым вампиром…

И снова опровержения не последовало. Ни одного слова от Джеффа. Всё, что оставалось у Лиз, это его нервное сердцебиение, которое неприятно раздавалось в ушах.

– Ненавижу! – истерично выкрикнула она, кинувшись на отца, но он ловко отбросил её в сторону.

Как же он силён…

Лиз упала на кушетку. Возможно, она продолжала бы атаку, но не могла. Её тело содрогалось от рыданий. Дрожащими руками девушка закрыла лицо, размазывая солёные ручейки слёз по коже.

Из-за него она осталась наполовину сиротой, а ведь мама хотела её растить и не собиралась скрывать сущность своей дочери…

И уж точно не посадила бы её на цепь.

Где-то вдалеке Лиз услышала «Успокойся» голосом её отца, а потом последовал хлопок двери.

Она осталась одна.

Уже тогда Джефф сделал выбор в пользу охотников, убив собственную жену. Разве теперь он сделает какой-то другой выбор? Конечно, нет.

«Нужно бежать», – лишь пронеслось в её голове каким-то отдалённым гулом сквозь, казалось, уже кончившиеся слёзы.

Её идея была сомнительной, но всё же оставалась каким-никаким планом побега.

«Идеальный солдат», – значит, она сильная. И охотники это понимают. Также они понимают, что есть способ стать сильнее. Всего лишь нужно выпить живую кровь… Лиз не знала, будет ли работать это с ней, но, по идее, должно.

«Если придётся, я сделаю это», – это звучало в её голове скорее истерично, нежели твёрдо, но всё же оставалось лучшим планом за всю неделю взаперти.

Лиз медленно поднялась с кушетки. Кажется, она повредила себе что-то, пока отлетела от удара, но это неважно – заживёт. Она поплелась в ванную комнату, громко хлопнув дверью, да так, что та чуть не слетела с петель.

«Надо бежать», – продолжало проноситься в мыслях девушки, пока она села на унитаз, используя его в качестве стула там, где нет камер, как она надеялась. Не стал бы отец так поступать…

– Он просто Джефф, а не отец, – сказала она тихо себе под нос.

Эта мысль принесла новую волну боли, но Лиззи изо всех сил постаралась её отогнать. Она закинула закованную ногу на колено другой ноги, став снимать свой кед.

Она старалась ни о чём не думать, так как единая мысль против, и она не стала бы этого делать. Из-за слёз глаза видели плохо, но это не было важным для того, что она собиралась сделать.

Элизабет обхватила руками свою стопу, стараясь выровнять дыхание, будто это могло помочь. Конечно, нет…

«Раз, два… три», – отсчитав, девушка резко дёрнула стопу в сторону пятки. Послышался хруст костей, кожа тут же приобрела кровавый след.

«Чёрт!», – Лиз закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Больно… просто невыносимо. Слёзы покатились крупными каплями из глаз, голова закружилась, а в ушах зазвенело.

«Нельзя падать», – предобморочное состояние говорило об обратном, но Лиз держалась, тихо крикнув в собственную ладонь.

Новая волна боли накрыла девушку, когда она стала снимать оковы через обмякшую вывернутую стопу. К счастью, это оказалось не так страшно.

Лиз держала цепь в руке, сжимая так сильно, что, казалось, та деформируется, но, конечно, этого не случилось, иначе не пришлось бы ломать стопу…

«Я сбегу отсюда», – но пока что она могла лишь покачиваться взад и вперёд, стараясь справиться с болью. Как моральной, так и физической.

Глава 5

Сейчас или никогда

Лиз не спала уже несколько часов, ожидая, когда же дверь раскроется. Время тянулось, а тело неприятно ныло от длительного бездействия.

Она пыталась шевелить стопой, и с каждым разом это ощущалось легче. Основной приступ боли девушка всё же проспала и, когда проснулась, уже могла самостоятельно ей двигать, не теряя сознание от боли, по крайней мере.