Солнце высоко, такое яркое и горячее, а закат не скоро. Ночами в пустыне Лотаринга иногда мороз, но сейчас слепящие лучи, казалось, могут выжечь душу и оставить умирать среди вековечных песков. А песок – он везде: на зубах, случайно попавший с едой, ветер несёт его в лицо, заставляя щуриться. Можно проехать несколько дней, и не встретить ни души. Ещё печальнее то, что можно за это время не встретить ни одного колодца. А припасы воды убывали в жару с двойной скоростью. Тишина. Только ветер иногда напевал мелодии. Люди слишком изнурены, чтобы выдавить из себя хоть слово. Здесь казалось, что жара и песок даже пахнут.

Королевская семья из Северного Сартолла пересекала проклятые земли. Длинная вереница верблюдов несла спутников, но ещё длиннее шедшая позади линия рабов.

– Что это? – спросил Дорханд. Мальчику, неуверенно сидевшему на верблюде, лет восемь на вид. Смуглый, как для представителя северного народа, русый, кучерявый.

– Ты о чём, сынок? – спросил Линдер, русый мужчина лет тридцати от роду, с усами и густой, но короткой бородой.

– Погляди туда, папа! – он указал пальцем куда-то вдаль.

– И что же там?

– Разве ты не видишь? – глаза ребёнка расширены.

– О чём ты? Хоть намекни! – сказал мужчина.

– Оазис. Вода. Пальмы, под приветливой тенью которых можно спрятаться, – сказал мальчик.

– Мираж, – сказал с понимающим видом советник Ланжер.

– Что? – переспросил Дорханд.

– Видение наяву. Такое часто случается, когда жарко.

– Господи! Я сойду с ума, если придётся провести здесь ещё день или два. Эти пески. И жара, от которой нет спасения. Выжигающая душу звезда на полнеба. И постоянная жажда.

– Всем тяжело, – сказал Линдер. – Думаешь, я люблю жару? Но мужчина должен научиться терпеть. Тяготы и лишения – наши извечные спутники. Если бороться с ними, не жалея сил, то рано или поздно опустятся руки. Поэтому иногда стоит им уступить.

– Папа, я хочу пить. Ещё несколько минут, и упаду с верблюда.

Линдер протянул свою флягу, и Дорханд приложился к ней, жадно сделав несколько больших глотков.

– Спасибо! – сказал ребёнок.

– Ещё недолго, сынок, – сказал король.

Какое-то время они ехали молча. Потом мальчик заговорил:

– Папа, скажи, а почему мы едем на верблюдах, у нас на поясе фляги, а эти идут, измученные, изнурённые, и их погоняют кнутом?

– Ты о рабах?

Дорханд кивнул.

– На то они и рабы, – сказал Линдер. – Такова их судьба. Все мы в Её руках, и уповаем лишь не Неё!

– Но папа! Я читал в книге путешественника Хорэла, что в развитых странах давно отказались от работорговли. В Эльдорасе и Вельзувике живут свободные люди.

– Отсутствие рабства не означает свободу. Там тоже есть невольники. Они вынуждены с раннего утра до заката солнца работать, не покладая рук, чтобы заработать на хлеб хотя бы ещё на один день, чтобы не умереть с голода. Скажи, ты о такой свободе говоришь? По крайней мере, у нас всё честно. Мы не даём никому иллюзий. Хотя, даже я, в золотой короне и дорогих шелках, не так уж свободен. Мои цепи – это узы королевского долга перед народом.

– Но ты не раб. У тебя есть право выбора. А у них нет и его. А ещё ты едешь на верблюде и пьёшь воду из фляги. И тебя не бьют плетью.

– Таковы законы жизни, – сказал Линдер. – Чтобы одни жили хорошо, другие должны расплачиваться временем. Знаешь, сынок, ты рассуждаешь, как взрослый. В твои-то годы! Другие мальчики играют в воинов и гоняются по улицам города друг за другом с палками в руках. А ты проводишь всё свободное время за чтением книг. Так и детство пропустишь. Время быстротечно, пролетает, оставляя тени на песке. Книги – не лучшие друзья. Пожалуй, стоит запретить тебе чтение. Лучше как можно больше времени посвящать мечу или копью. Полезнее будет. Миру нужны солдаты, а не чтецы. Вот, это будет лучше любой из твоих книг, – король снял с запястья браслет и протянул сыну.

– Что это? – спросил Дорханд, взяв из рук золотое украшение и с любопытством разглядывая.

– Он поможет одолеть врага, когда он не будет ожидать. Нажми вот здесь, и браслет выбросит лезвия, которыми ты сможешь убить того, кто напал на тебя. Неожиданность порой бьёт вернее острого меча.

– Книги – не лучшие друзья, но хорошие советники, – прошептал мальчик, вдоволь налюбовавшись отцовским подарком. Какое-то время помолчали.

– Однажды я стану королём, – сказал Дорханд. – И тогда я отменю рабство в нашей стране. Клянусь.

Ланжер укоризненно посмотрел на принца. А Линдер сказал:

– Не стоит говорить такого в Лотаринге, столице работорговцев.

Ничего не могла взрастить пустыня. Только семя зла нашло тут благодатную почву, и которого вырос росток государства злодеев. Разбойники, работорговцы и другие искатели приключений из Сартолла, Вельзувика и Сюзеринга нашли приют средь песков, издревле принадлежавших Заклинателям Змей. Их изгнали из просвещённых земель, так как отребью там не место среди благочестивого люда. Говаривают, что разбойники избрали своего короля, которого Линдер никогда бы не признал. Но сейчас сартолльский отряд пересекал их территорию, поэтому следовало быть осторожным.

– Что это? – спросил Вилл, один из офицеров, указывая перстом на поднявшийся в воздух песок.

– Похоже, скоро начнётся буря. Нам нужно торопиться, чтобы она не накрыла нас с головой, – сказал советник Ланжер.

– Нет же! Ветер дует в другую сторону. Присмотритесь! Это же отряд!

– Тогда мы должны скакать вдвое быстрее! Мы не должны попасть им в руки, ни при каких условиях!

– Я с небольшим отрядом отвлеку их, – сказал Вилл. – А вы мчитесь, что есть мочи! – солдат повернул верблюда, заряжая на ходу арбалет. – За короля! За Сартолл! За мной!

Воины давно хотели размяться, но не при таком же перевесе сил!

Линдер, его дети, Ланжер и ещё несколько человек помчали вдаль от поля брани. Раздались выстрелы мушкетов. Дорханд краем глаза увидел, как Вилл упал с верблюда на раскалённый песок.

– Папа! Но почему мы бежим? Разве мы не должны биться бок о бок с ними?

– Главное, сынок, сохранить твою жизнь, – сказал Линдер. – Ты – будущий король! Мы должны в первую очередь думать о Сартолле, а не о битве. И не о себе. Мы должны выжить любой ценой. Твоя жизнь стоит целого народа.

– Папа, но рабы даже не вооружены! Их же убьют, как скот, а мы скрываемся в это время от сражения!

Линдер ударил сына по затылку тяжёлой рукой.

– Никогда не называй меня трусом. У меня много недостатков, это все знают. Но я однозначно не слаб духом.

Топот копыт тем временем приблизился.

– Похоже, они ищут меня. Они точно знают, что я здесь, – сказал Линдер. – Ланжер! Возьми Гутана, моего маленького сына. И Дорханда возьми с собой. Они должны выжить, если меня настигнет Судьба, не дав дожить до утра.

– Но Ваше Величество, я никогда не брошу Вас! – сказал советник.

– Бросишь. Поклянись, что будешь служить моему сыну так же, как служил эти годы мне.

– Клянусь! Но…

– Никаких но! Беги! Что есть мочи беги!

Линдер, чувствуя приближение врага, зарядил гладкоствольный мушкет шариком пули.

« Жаль, что пришлось обменять отцовский арбалет на это… Пуля не сделает и половины того, на что способен арбалетный болт»

Говорят, будто в Вельзувике придумали делать какие-то насечки в стволе, которые увеличивают мощь пули. Но про эту страну ходят разные слухи, поди, догадайся, какие из них – правда, а какие только сказка, что рассказывают на ночь детям. Хотя, их земли богаты самородной селитрой, что образуется в щелочах и гниющих травах. Она, как снега на Севере Сартолла, припорашивает землю. Поэтому вельзувийцы раньше других и начали использовать порох, в том числе и оружейники. Но для сартолльца меч – самое лучшее средство в бою.

Линдер сделал первый выстрел, и заряжал вторую пулю, когда его настигла вражеская стрела. Дорханд едва не закричал, видя, как убивали отца, но Ланжер закрыл ему рот шершавой ладонью.

– Боги! Молчите! Иначе они нас заметят! Ваше Величество! Вы не должны открывать рта, без моего разрешения. Это может быть слишком опасно!

Через какое-то время их таки заметили. Бандиты вытащили их из-за камня. Дорханд укусил схватившего его мужчину за руку.

– Ещё раз укусишь – зубы выбью!

Советник упал на колени. Не все люди одинаково храбры. А большинство смелостью лишь на словах могут похвастать.

– Возьмите, что хотите! – заорал Ланжер. – Хотите, я отдам всё золото, что есть у меня? А если желаете – берите всех рабов. Забирайте. Но жизни оставьте нам.

– Хорошо, – сказал один из разбойников. – Но мы возьмём и этого мальчика с собой. На Рынке такого возьмут за двойную цену.

Дорханд было заикнулся, что он принц, но Ланжер не дал договорить.

– Берите мальчика. Но мне оставьте жизнь! – сказал советник. Дорханд попытался вырваться. Он укоризненно посмотрел на предателя, но Ланжер опустил взор на песок. Мальчик плюнул на землю.

Так принц стал рабом.

Глава 2. Рынок.

По вторникам невольничий рынок всегда полнился людом. Местные называли этот день «золотой рекой», ведь кошельки наполнялись не только у торговцев живой силой, но и у хозяев местных таверн и притонов. Запах пота и рыбы перемежался тут с ароматом розового и оливкового масел. Редкий вельможа в Песках мог позволить себе ванну. Ближайший оазис находился в пяти днях спешной прогулки на верблюдах. Поэтому многие обливались маслами и сюзерингскими духами, чтобы отбить вонь. Те, кто беднее, не могли позволить сделать и этого.

Когда раскалённый диск солнца в зените, то с земли вместе с пылью подымался пар. Город превращался в такие моменты в духовку. Или в баню. Обычно даже верблюдов в такие моменты освобождали от работы. А торговцы шёлком попивали чай, чтобы хоть как-то восполнить потерю влаги. Но в день Продажи гул наполнял Площадь.

– Десять золотых, и эта красотка пополнит мой гарем! – закричал толстый старик с редкой бородой и чалмой на голове. Он полулежал в тени шатра. Две девочки обмахивали его пальмовыми листьями. Перед ним лежал поднос с виноградом.

– Двадцать два ведра воды, и она поедет со мной! – прошипел лысый мужчина лет сорока, со шрамом под левым глазом. Он сгорел под палящим солнцем Лотаринга. Кожа красная. Похоже, что не привык к южным пескам, скорее всего, приехал с севера. С Вельзувика или Сартолла, но здесь никому нет дела до происхождения. Главное – плати. Без денег и сам можешь стать рабом. А без охраны и деньги не спасут: их могут отнять в ближайшей подворотне.

Толпа ахнула и уставилась на него.

– Это же лорд Латрих собственной персоной! – зашептались люди.

– Так нечестно! – закричал толстяк. – Использовать воду в качестве валюты немыслимо! Двадцать золотых за юную деву!

– Продано за двадцать два ведра воды! – выкрикнул хозяин рабыни. Девушку привели к Латриху. Лорд посмотрел на толстяка с нескрываемой усмешкой. Старик скривился и отвернулся. Он подозвал одного из слуг, прошептал что-то на ухо, и тот ушёл прочь. Через время лысый схватил в кулак кобру, которая едва не укусила его за ногу. Он оторвал гаду голову. Все взгляды направлены на обладателя шрама.

Латрих достал мушкет из-за пояса и выстрелил. Толстяк упал, покачиваясь. Несколько солдат убитого тут же кинулись в сторону лорда. Но тот покачал головой. Им преградили путь головорезы Латриха. Лорд улыбнулся.

– У кого ещё есть недовольство моими методами торговли?

Ни у кого их не возникло.

Латрих часто участвовал в торгах. И самых лучших рабов выигрывал именно он. Никто из присутствовавших здесь не знал, куда именно он их вёз и для каких целей лорду понадобилось столько невольников. Он богат, и это главное для местных жителей.

– Следующий лот!

На деревянный помост вытащили Дорханда. Он несколько раз попытался сбежать. Мотер, один из солдат, прикладывал лекарственный альханс, чтоб умерить боль едва не откушенного мальчиком пальца. Поэтому принца связали. Под толстой льняной рубашкой спрятан синяк. Если бы не запрещалось предназначенных на продажу избивать, то у него и лицо было бы в побоях.

– Стартовая цена – семь золотых!

– Делаю ставку! – сказала неприятного вида женщина.

– Четыре ведра воды, – сказал Латрих.

– Шесть вёдер! – крикнула женщина. На неё уставились сотни пар глаз, не скрывая удивления и восхищения.

– Четыре ведра воды и три щепотки эльдевийской пряности.

Теперь взоры направлены на Латриха.

– Продано!

Дорханд, даже связанный, едва не сбежал. Слуги Латриха схватили его под мышку и потащили в комнаты, выкупленные Латрихом. Темнокожая рабыня-старуха с добрым лицом разрезала верёвки.

– Я принц крови! Меня нельзя купить!

– Тебе бы лучше не брыкаться. Мой тебе совет. Иначе Латрих кожу живьём с тебя снимет. Он нехороший человек, и ни перед чем не остановится. Лучше вымойся перед встречей с лордом.

Она усадила мальчика в бочку с тёплой водой. Дорханд впервые искупался с тех пор, как они оказались в проклятой пустыне. Потом на него надели новые одежды, и повели куда-то. Он попытался вырваться, но напрасно: солдат крепко сжал плечо, что то едва не хрустнуло.

– Больно же!

– Иди мирно – тогда всё будет в порядке!

Латрих сидел за длинным дубовым столом и ел финики, выплёвывая косточки прямо на пол.

– Так-так, интересно!

Дорханд только с близи смог разглядеть, что на каждом из пальцев лорда красовался перстень.

– Сэр, произошло ужасное недоразумение! Я принц крови! Меня зовут Дорханд! Я наследник Сартолла! Советник моего отца что-то перепутал, и я…

– Молчать! Ты, сосунок, теперь мой раб! – Латрих схватил Дорханда за ухо, и у того потекла слеза от боли. – Прошлую жизнь забудь. Будешь говорить только тогда, когда я тебе позволю. Не люблю пустой болтовни. Отведите его в барак.

Латрих оттолкнул Дорханда, и тот едва не ударился головой об угол стола. К нему подошёл тот самый солдат и потянул за шиворот куда-то. Когда они скрылись за дверью, Дорханд прочёл на лице великана-солдата сочувствие.

– Ты это… аккуратнее с лордом. Он вспыльчив. Не поздоровится тебе. Как тебя зовут?

– Дорханд. А тебя?

– Том. Верзила Том. На-ка, Дорханд, съешь яблоко. До ужина далеко.

Кислый яблочный сок приятно потёк по языку. Дорханд только сейчас вспомнил, что не ел два дня.

– Спасибо.

– Только ты это… без глупостей. Сбежать из барака не получится.

***

Тут воняло не только потом, но и нечистотами. Хозяин постоялого двора не занимался благоустройством, поэтому рабам приходилось справлять нужду посреди барака. Дорханд уселся на голый деревянный пол, где не так грязно. Похоже, это его дом на последующие дни. Может, и годы. «Главное, чтобы не навсегда!» – подумал мальчик. Дорханд опустил голову на колени. Тело чесалось и болело. От побоев и ожогов, оставленных неприветливым солнцем на коже северянина. В мыслях возник лик отца. Он теперь мёртв. А жив ли брат?

От размышлений мальчика отвлёк плач. Недалеко от себя он увидел девушку. Ту самую, которую купили вместе с ним.

– Меня зовут Дорханд. А тебя?

– Лина.

– Почему ты плачешь? – Дорханд только теперь заметил струйку крови, которая стекала по ноге Лины. – Тебя ранили?

– Не думаю. Лорд меня трогал. Понимаешь, о чём я? Трогал там!

Дорханд кивнул, хотя не до конца понимал, о чём говорила девчонка. Он читал о чём-то таком в одной взрослой книге, но до конца так и не понял, что это такое.

– Не плачь. Всё будет хорошо. Трогал, зато осталась жива.

– Ты ничего не понимаешь! Он настоящий изверг! Я из богатой семьи. Я не привыкла к такому обращению с собой. У меня была няня. Она учила меня этикету. Ты знаешь, что это?

– Я читал об этом. Путешественник Хорэл писал о чём-то таком. В своей книге про Вельзувик.

– Я бывала в Столице. Ни один раз. А потом… а потом…

Она расплакалась.

– Моих родителей убили. Я была богатой.

«А я принц» – едва не сказал Дорханд. Но потом подумал: «Я был принцем»

– Моего отца тоже убили! – сказал Дорханд, и в его глазах мелькнул страшный огонёк.

«Однажды я отомщу за это!»

На закате принесли еду. В мисках прокисшая каша. Ложек не дали, поэтому Дорханд, кривясь, запихивал её в рот пальцами. Заел краюхой чёрствого хлеба и запил неприятно пахнущей водой. Но и это показалось царским ужином после долгого голода. Том незаметно сунул мальчику в карман яблоко и дружелюбно улыбнулся. Сначала Верзила не понравился Дорханду, но оказался добрейшим человеком. Мальчик разломил фрукт на две части. Большую протянул Лине.

– Спасибо! – прошептала она. Другие с завистью посмотрели на новичков. Но один из рабов посмотрел на них, и поэтому никто не посмел напасть на Лину и Дорханда, чтобы отобрать сладость или причинить вред.

Едва прислонившись головой к полу, Дорханд уснул. Во сне ему явился отец.

Утро началось с нескольких ударов кнутов о деревянный пол. Большинство рабов покинули барак, направляясь работать.

– Почему же не забирают нас?

– Похоже, хозяин припас для вас более незавидную участь, – сказал тот раб, который вчера защитил Дорханда от посягательств на яблоко. – Тэм, – он протянул мозолистую руку.

– Меня зовут Дорханд. Так что за участь?

– Хозяин – колдун. Он отбирает невольников, чтобы проводить эксперименты. Многие умирают. А те, кто жив, лишаются собственной воли, иногда и рассудка.

По спине Дорханда пробежали мурашки. Он читал в книгах о колдунах. Последнее время всё больше историй писали о Короле-за-Горой, одном из новых Тёмных Лордов, который поселился в вековечных льдах Санема. Северные земли за многие лиги от Сартолла, но не стоит думать, что лихо останется там навсегда.

Через время в барак вошёл Том.

– Хозяин хочет тебя видеть.

Дорханд едва не плакал, по дороге к Латриху. Лорд лично разорвал рукав рубашки мальчику. Латрих опустил железный прут в пламя. А потом оставил клеймо на плече мальчика. Тот закричал.

– Попрыгай на одной ноге! – скомандовал Латрих. Дорханд почувствовал, что потерял над собой контроль. Неведомая сила заставила его выполнять всё, сказанное лордом, и отказать ему нельзя. – А ты говорил, что принц. Самый настоящий раб.

Латрих зловеще засмеялся, а Дорханд сжал кулак в бессильной злобе.

«Однажды я отомщу тебе!»

Месть – не лучший советник, но иногда наступают такие моменты в жизни, когда кроме мести не остаётся ничего. Она становится единственной ниточкой, которая не позволяет распрощаться с миром живых.

Глава 3. Побег.

Они пробыли ещё пару недель в Пустыне, а потом отправились на север. Вереск тут встречался чаще, чем где-либо, поэтому Дорханд догадался, что они где-то в Южном Сартолле, в одной из провинций, возможно, в Силерине или Хьюике.

Просторный замок не шел ни в какое сравнение с теми неубранными бараками, где приходилось жить последний месяц.

«Но до города-крепости Линделла далеко этому замку», – подумал Дорханд, вздохнув. Белый мрамор, изваяния дев и воинов родного города заставили Дорханда пролить единственную горькую слезу. Воспоминания никогда не дают нам покоя. А, может, покуда мы помним – мы живём?

Что-то пугающее в этом месте. Чувство беспричинного страха и тревоги не покидало здесь.

– Мне страшно! Что нас ждёт здесь? – спросила Лина. Дорханд неоднократно поглядывал на плечо Лины, когда она оголяла его. Следа клейма не было. Значит, её не ждала та же участь! Рабы с таким клеймом часто ходили с голым торсом. Знак на их плече пылал синими сполохами, как молния в грозовую ночь. А глаза пустые. Нередко и Дорханд терял над собой контроль. В такие моменты он слышал повелительный голос колдуна в голове, и не мог сопротивляться его воле.

С первых же дней Дорханда не покидала мечта о побеге. Но путей к спасению, казалось, не было. Замок – неприступная крепость, всегда и тут, и там сновали стражи. И. конечно, голос мага в голове. Но оставаться здесь навсегда нельзя! Его ждёт народ! И месть за смерть отца. Он убьёт предателя-Ланжера. И весь Лотаринг превратит в безжизненную пустыню, каковой она и была полстолетия назад.

Однажды Дорханд за незапертой на замок дубовой дверью обнаружил библиотеку. Книги всегда были прибежищем от реального мира, окном в другие вселенные. Поэтому мальчик этой же ночью, когда все уснули, тайком отправился в таинственную комнату.

«Руны» – гласила книга, что лежала на дубовом грубом столе, не покрытом лаком.

« Истинная магия давно мертва, – говорил автор книги. – Это магия мыслей, слов и движений. Дополнительные средства не требовались опытному колдуну. Позже начали использовать предметы в ритуалах, и под конец даже руны и другие знаки»

Через какое-то время он увидел руну, которая была на его клейме.

«Руна подчинения. Тёмные Лорды эпохи Войны Лордов наносили такую на плечо раба, а руну власти на кольцо или иное украшение. Это давало им полный контроль над чужим разумом»

Многие из книг написаны на старинном, непонятном языке, но Дорханд жадно впитывал и эти крохи знаний, которые удавалось выжать. Поднося еду Латриху, он позволял себе мимолётом рассмотреть знаки на перстнях на руках колдуна. Руны власти. Руны молний. Усилители магии. Только знаки на железном кольце Дорханд так и не смог разгадать.

Латрих работал, не покладая рук. Он сидел в библиотеке, делал выписки из той книги, которую ночами штудировал Дорханд. А потом проводил эксперименты над невольниками. Сегодня ночью, после неудачного испытания, рабы несли Дьюриха, чтобы сбросить с окна замка. Свободных хоронили в Долине Камней, что за городом, но зачем такие почести рабу? Вчера умер Бон. Позавчера… Да что там, каждый день умирали люди, и Дорханд знал, что однажды придёт и его черёд принять участие в непонятном эксперименте лысого колдуна со шрамом.

Дорханд мельком посмотрел на палец Дьюриха. Латрих надел на невольника кольцо, исписанное рунами. Дорханд слишком сообразителен, как для своих лет. И часто тренировался языку рун.

«Похоже, Латрих пытается найти рецепт долголетия, или даже бессмертия! Он хочет написать языком рун на кольце, чтобы жить вечно! Сколькие же должны ещё погибнуть, чтобы один продолжил жить до тех пор, пока не проживёт все жизни убитых им людей?»

Сказать, что кормили рабов отвратительно – всё равно, что промолчать. Свиней – и тем кроме протухшей каши иногда давали вареные фрукты, вытащенные из компотов. Иногда, конечно, баловали фасолью, но Дорханд не переставал мечтать о мясе. Когда никто не видел, Том иногда подбрасывал пригоршню земляники или черешен. По воскресеньям давали вино или пиво, целую бочку на барак. Но Дорханд отказывался. Слова отца навсегда засели в его голове.

– Вино – напиток рабов и бедняков. Напившись до беспамятства, они забывают о цепях и проблемах, и готовы работать снова и снова, лишь бы выпить ещё стакан яда. Но для принца быть пьяным – непростительная роскошь.

Дорханд хотел помнить. Память – единственное, что ему осталось.

Однажды Латрих отправился на охоту, и Дорханд понял, что лучшей возможности может и не представиться. Тайком он пробрался на кухню. Сложил в мешок вяленой баранины, пару хлебов и сушеных фруктов.

***

Он коснулся плеча Лины.

– Пойдёшь со мной?

– Куда ты собрался?

– Прочь отсюда. Нужно решаться скорее. Иного шанса может не сложиться.

– Но это же опасно! – воскликнула Лина.

– Говори чуть тише. Думаю, хуже не будет. Нас могут убить – но разве жизнь раба лучше смерти?

– Я тоже хочу вырваться отсюда! Ненавистное место! – сказал Тэм, один из рабов.

– И я!

– И я тоже!

Всего набралось человек десять беглецов.

– Я думал уходить сам, это не так заметно, – заявил Дорханд.

Раздался недовольный ропот товарищей.

– Но у меня есть на этот случай одна идея, – сказал Дорханд, подумав недолго. – У меня есть немного сон-травы. Подсыплем её в еду Тому. А когда он уснёт – тихо пойдём.

Так и поступили. Дождавшись, когда Верзила сомкнул веки и громко захрапел, друзья на цыпочках пошли по коридору, избегая встречи со стражами, что сновали туда и сюда.

Что-то схватило Дорханда за ногу, и тот едва не крикнул от неожиданности. Что-то холодное и неприятное. К горлу поднялся комок страха. Мальчик встал, словно в оцепенении.

– Куда собрались, подлецы? – раздался скрипучий голос. Он оглянулся. И увидел, что все его товарищи окутаны чёрным дымом, который принял очертания людей.

«Но Латрих же не обладает истинной магией! Он не может остановить нас на расстоянии! Значит, это просто какой-то трюк, хитрость»

– Дорханд, я ненавижу пауков! – едва не расплакалась Лина. Тени на её ноге превратились в пауков. А конечности Дорханда окутали змеи. Он старался не обращать внимания на видение. Искал взглядом что-то, что могло помочь выбраться из ловушки.

1 2 3 >

На страницу:

Перейти

1 из 3