Дневник писателя времён смуты

– Мне кажется, что эта взаимосвязь носит более односторонний характер: Запад реагирует на то, что происходит в СССР.

– Думаю, что не только реагирует, но и талантливо провоцирует многие события. И, наверное, эта игра началась не сегодня, она началась очень давно.

– Где вы видите активное начало Запада?

– Процесс обуржуазивания нашего общества, начавшийся несколько десятилетий назад и охвативший все властные структуры, активно подогревался Западом. Наше сегодняшнее положение – это проигрыш прежде всего КГБ перед ЦРУ, проигрыш разоружившейся, погрязшей в ревизионизме, по существу преданной своими лидерами компартии, и проигрыш наших отечественных идей перед их идеями. Вернее, проигрыш не идей, а людей, которые их осуществляли.

– То есть, по-вашему, это не стратегический, а тактический проигрыш?

– Да, я уверен, кризис СССР имеет субъективные причины. И мне кажется, что мирного, спокойного, эволюционного преодоления кризиса не будет.

Западная цивилизация богаче советской цивилизации. И она просто «купила» наше руководство. Как известно, оно уже не исповедовало аскезы.

Осталась лишь одна надежда на армию. Армия – это сегодня уже единственная возможность спасения страны, её целостности. Но и на неё, честно говоря, надежд мало. В армии идут чистка и сокращения. Криминал и обуржуазивание поражают и офицерский корпус.

– Ваши суждения опять же вызовут реакцию отторжения у большинства наших читателей и, может быть, большинства граждан. Вы не боитесь определённой изоляции?

– Хвала, хула – эти облака всегда висят над головой. Боюсь. А что делать? Сейчас, когда 90 процентов прессы дудят в одну примитивную дудку и ежечасно обрабатывают, препарируют сознание миллионов людей, подобная однобокость вызывает во мне чувство протеста. Ведь существуют ещё миллионы людей, которые думают иначе, но они фактически лишены права голоса. В этих условиях я, писатель, считаю себя просто обязанным, чтобы эти люди не почувствовали себя брошенными, одинокими. Писатель ведь нечто вроде священника.

– Наконец последний вопрос. Как вы будете голосовать 17 марта? На Референдуме?

– Если бы, скажем, президент Франции или канцлер Германии стали бы, сойди они с ума, инициаторами проведения в своих странах Референдума по вопросу сохранения или несохранения своих исторических государств, они не удержались бы на своих постах даже суток. Были бы смещены и отданы под суд как национальные предатели. А возможно, нашлись бы патриоты, которые просто пресекли им жизнь. В нормальном обществе такие люди права на бытие не имеют. А у нас всё возможно. В 1917 году монарх, Верховный Главнокомандующий во время проведения тяжелейшей войны сдаёт престол каким-то шарамыжникам, двум депутатам Госдумы, которых надо было немедленно арестовать и тут же расстрелять без суда и следствия. В 1991 году Генеральный секретарь правящей компартии выносит на обсуждение вопрос, сохранять или не сохранять государство. Сама постановка таких вопросов кощунственна и недопустима. Разумеется, я не приму участия в этом политическом фарсе. Я – за единый Союз в сложившихся исторических границах. Опубликованный же проект Союзного договора, под который, собственно, нам предлагается голосовать 17 марта нынешнего года, это, по сути, – ставка на открытое легальное расчленение государства. Предатели-политики развалили большой СЭВ и Варшавский Договор, а теперь на бывшей территории СССР стремятся создать малый СЭВ, называя новообразование «обновлённым Союзом». Своим голосованием мы должны освятить превращение великого государства в кучу «суверенных» обломков с непредсказуемой судьбой.

Голос одного человека мало что весит на весах истории, но я считаю, он всё-таки что-то значит. По крайней мере, для самого человека.

1991, 29 января

1991, 13 марта

Кровавая вильнюсская провокация позади. Все уже забыли о ней. Однако интерес к событиям, сказавшимся на судьбе Советского Союза, судьбе социализма, у меня не угасает. Что хранится у меня о тех днях в моём досье?

Вот выдержки из интервью журналиста А. Плукиса с известным литовским писателем Витаутасом Пяткявичюсом («Советская Россия», 06. 09. 2003; перепечатка из вильнюсской газеты «Обзор»): «Я был у истоков «Саюдиса» и видел, что с самого начала всё пошло не в ту сторону, – свидетельствует Пяткявичюс. – Большинство актива В. Ландсбергиса состояло из перевербованных чекистов. В нашей инициативной группе «Саюдиса» было 16 кагэбешников. В. Ландсбергис «питался» их информацией и никого не боялся, ибо чувствовал поддержку со стороны боссов КГБ. Январские события – страшная провокация. Кто пошёл защищать Сейм и телебашню? Школьники, студенты… Всех подвозили на автобусах. «Свободы без крови не бывает», – говорил в те дни В. Ландсбергис. Вот и спровоцировал кровь. А какой в те дни был поднят психоз! В те провокационные дни и вылез на свет Божий Витаутас Ландсбергис. А всплыл он так: кагэбэшник А. Чакуолис предложил избрать его председателем «Саюдиса». Выборы председателя «Саюдиса» – дело рук главы КГБ Литвы генерала Э. Эйсмонтаса. Подобный сценарий написан ещё в 1987 году, когда М. Горбачёв принял решение о легализации всех в то время создаваемых организаций. Было дано ясное и внятное указание, что этим процессом должен управлять КГБ. Этот сценарий действовал безотказно. Когда в ЦК партии республики обсуждался вопрос о руководителе «Саюдиса», начальник КГБ Литвы Э. Эйсмонтас представил на рассмотрение бюро ЦК кандидатуру В. Ландсбергиса. И бюро ЦК согласилось с этой кандидатурой. «Свой человек» возглавил «Саюдис»…

События возле парламента и возле телебашни – интересная тема. 14 января утром в Вильнюс прилетел мой друг – украинский писатель Борис Олейник. Он в то время, как и я, состоял в Совете при М. Горбачёве по особым поручениям. И говорили мы с ним о вильнюсских событиях, говорили много и во всех подробностях. Дело в том, что штурм башни и оборона всего остального были подготовлены с обеих сторон при участии руководителя КГБ Э. Эйсмонтаса и А. Буткявичюса. Я дважды участвовал на совещаниях руководства Вильнюсского гарнизона в Северном городке. И обстановка тогда была относительно нормальной. Но потом провокации начались со стороны литовцев. Люди препятствовали выходу военнослужащих и их жён из Северного городка, плевали им в лицо, всячески оскорбляли. А когда делегация военных с жалобами отправилась к Ландсбергису, её на полпути остановили и избили. И это было известно М. Горбачёву. Об этом узнал и Борис Олейник. Словом, путч начался. А. Буткявичюс носился по Вильнюсу и кричал: «Не бойтесь, солдаты будут стрелять холостыми…» Откуда он это узнал? Знал об этом и В. Ландсбергис. Всё это было инсценировкой. А. Буткявичюс из Лаздияй привёл 18 пограничников и, переодев их в гражданскую одежду, разместил на телебашне. Они оттуда и стреляли в людей. Об этом я узнал следующим образом. После всех событий – я работал в Сейме в должности председателя по национальной безопасности – эти 18 человек пришли ко мне с жалобой, что их вычеркнули из списков участников событий 13 января. Они мне рассказывали, что начальник тогдашней иммунитетной службы Чеснулявичюс с пистолетом в руке поставил их к стенке и заявил, что если они хоть одним словом заикнутся, что были на телебашне, – с ними будет покончено. Они стреляли боевыми патронами. Причём у российских солдат, согласно приказу, были только холостые патроны…

13 человек, как теперь пишут, погибли. Однако в морг-то привезли не 13, а 18 трупов. Пять человек врачи «забраковали» – у них не было никаких ран. Сегодня рассказывают об этом путче разное. А на самом деле – это была грязная игра.

Отчёт о тех событиях был написан Б. Олейником. Копия его имеется у меня. В нём Б. Олейник пишет М. Горбачёву, что тот – нечестный человек… Скажите, какой гарнизон посмел бы выйти из места своей дислокации без указания свыше? Какой бы генерал решился на такой шаг? Но было дано задание: «Напугать!» Танки были обеспечены только холостыми снарядами. И они просто «бухали». Ни один снаряд в Вильнюсе не разорвался. У солдат тоже были учебные «холостые» патроны. И об этом все знали. Это был, словом, с обеих сторон подготовленный «чёрный сценарий». Ландсбергис знал о том, где, что, когда и как будет происходить. Если бы он ничего не знал, то разве уже с 11 января стал бы призывать людей к защите «свободы и независимости»? Двое суток продолжался призыв. А «мероприятие» всё откладывалось: то на 11-е, то на 12-е, потом уже на 13-е. В Северном городке тоже что-то «не получалось». В конце концов, из Северного города 13 января выдвинулись войска при участии Э. Эйсмонтаса и А. Масхадова (печально прославившегося впоследствии в Чечне. – Д. В.). Так вот, в морге пять трупов отбросили как «непригодные». А где же их подобрали? Та девушка, которая попала под танк, – случайная жертва. Она потеряла шаль и нагнулась её поднять. Вы же представляете, что такое толпа? Толкнули её, и она угодила под гусеницу. А танкист через триплекс видит только вперёд и от танка с шести метров. Он не видел её. И я уверен, если бы увидел – остановился. Вот говорят, что военные стреляли возле парламента. Чепуха! Скажите, какие военные подразделения бывают вооружены… малокалиберными винтовками? А ведь Сакалускас был убит именно из такого оружия. В пьяном виде он стрелял в проезжающих офицеров. Стреляли по ним и другие его «друзья». Вот и попали в «своего». Прокурор, который присутствовал при осмотре трупа, убедился, что он был убит сзади из малокалиберной винтовки. Вот тебе и Сакалускас. Всё это событие – липа от начала и до конца…».

Нужны ли ещё комментарии?

2003, 9 сентября

II

Август 1991 года, теплоход, следующий рейсом Казань – Пермь. На нём мы с женой и два наших внука. Новость о создании в Москве Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) застаёт нас врасплох ранним утром. Весь день, 19 августа, приподнятое настроение. Но уже к семи вечера становится ясно, что ГКЧП – это «липа», очередная провокация. Танки и БТэРы на улицах и площадях Москвы с холостыми снарядами, солдаты с автоматами с небоевыми учебными патронами – всё, как в январе в Вильнюсе. Среди декоративного оформления нового спектакля и толпы народа, вконец одураченного, зачумлённого, надеющегося неизвестно на что. И, конечно, на асфальте три обязательных ритуальных трупа каких-то случайно подвернувшихся людей.

Вспомним В. Ландсбергиса: «Свободы без крови не бывает!»

Через день стоим в толпе на митинге на центральной площади Перми. «Гэкачеписты» проиграли. Победные вопли в микрофон, славословия в адрес Ельцина, эйфория. Завтра начнётся счастливая жизнь. Такая, какой никогда не было.

Рядом мужик моих лет. Подозрительно всматривается в моё лицо.

– А вы почему усмехаетесь?

– Это теперь возбраняется?

Возвращение в Казань. Здесь те же зомбированные больные люди. У победителей к проигравшим – та же подозрительность. Вместе с тем атмосфера общего ликования. Коммунистическая партия запрещена, обкомы и райкомы по всей стране опечатаны, ряд центральных газет закрыт. Наконец-то пришла долгожданная свобода. Знакомые истошные вопли на митингах, победная эйфория. Искомое счастье у порога.

Встреча с журналистами Андреем Мальцевым и Еленой Чернобровкиной. Их интересует моя точка зрения на последние политические новости.

– Я думаю, разговор следует начать с анализа общей атмосферы, может быть, не с самих событий, а с того, как они откликаются на людях. Скажем, вот раздаётся звонок, звонит старая одинокая женщина: «Диас Назихович, куда мне нести партвзносы?» Я сам полтора года назад приостановил членство в партии, поскольку не мог находиться в одной организации с такими лицами, как Горбачёв, Ельцин, тем не менее женщина обращается ко мне. Куда нести партвзносы одинокому человеку, который, быть может, связан с жизнью только через свою партийную организацию?

А вот уникальный документ, который меня просто поразил, его вчера принёс показать мне мой знакомый. Этот документ проливает свет на нашу действительность: «Ты мой друг, но истина дороже. Послезавтра, в понедельник, я еду в редакцию и постараюсь опубликовать содержание нашего разговора с тобой девятнадцатого августа вечером. Иначе я не могу». И далее – фамилии и адрес человека, угрожающего доносом.

Эту записку мой знакомый нашёл в своём почтовом ящике 23 августа 1991 года, когда победа так называемых «демократов» стала очевидной. Автор записки – кандидат наук. На кого же он хочет донести? Мой знакомый, сторонник социализма, работает дворником. Они двадцать лет знакомы. И вот – синдром доносительства. Оказывается, он жив. Между тем страна развалена, всюду царят злоба, ненависть, эгоизм всех форм и национальных окрасок, какие только возможны.

Писатель, с моей точки зрения, – представитель всей человеческой расы, духовный вестник высших сил. Мелкая злоба противопоказана самому статусу художника в жизни и в мире. Но, к сожалению, интеллигенция крайне неважно показала себя в Революции 1917 года. Она плохо показывает себя и ныне. И тогда она не предохранила государство от разрушения, и теперь не стала заслоном на пути разрушителей.

Присмотритесь к фигуре Звиада Гамсахурдия. Участник Хельсинской группы, известный диссидент, правозащитник – и вдруг обнаруживает полную свою противоположность. Демократ становится диктатором мелкого пошиба, едва придя к власти в Грузии. Полагаю, подобное превращение произойдёт и с другими «демократами».

Прекрасна идея повышения статуса народов, а воплощение по всей стране – ужасно. Ужасным может быть и воплощение демократических идей.

Давайте разберёмся в инциденте, произошедшем на площади Свободы в Казани 29 августа, в канун Дня Республики, когда тысячная колонна, условно говоря, «азатлыковцев» врезалась примерно в такую же по количеству колонну, условно говоря, «демократов». Всё происходило на моих глазах, и я пришёл к выводу: это была специально устроенная политическая провокация. Причём провоцирующие импульсы шли с обеих сторон. Я думаю, общественность вправе поинтересоваться у руководителей демократических сил республики, кто из них конкретно первым предложил организовать митинг под своими флагами и с лозунгами: «Долой Верховный Совет Татарстана!» в канун Дня Республики? В этом был уже явно провоцирующий момент. Почему они не организовали этот митинг днём или двумя раньше? Но я считаю, общественность вправе спросить и у руководителей национального движения, кто из них конкретно повёл возбуждённую толпу на штурм «противника»?

Давайте будем прагматиками. Мы вступаем в трудную зиму, где всё непредсказуемо.

Что нам нужно сейчас? Чтобы в трубах парового отопления была зимой горячая вода, чтобы на нашем столе каждый день были хлеб, молоко, картошка и хотя бы раз в неделю кусок мяса. Чтобы работали заводы. Чтобы сосуществовало межэтническое согласие. Разве всё это не нужно вам как людям? Я не понимаю ни «демократов», ни «националистов», которые ради своих политических амбиций хотят всё это взорвать. Кто они – самоубийцы, слепцы? Главное, основное сейчас для миллионов людей – проблема выживания.

Мы же выясняем теперь, кто как себя вёл 19–21 августа 1991 года. Это несерьёзно. Ибо несерьёзен сам предмет разговора. На мой взгляд, не было – позвольте мне высказать парадоксальную мысль – никакого ГКЧП, а было несколько высокопоставленных провокаторов, игравших роли членов мнимого ГКЧП. Я считаю операцию «Путч», проведённую в Москве руководством ЦК КПСС, КГБ, Министерством обороны, гигантской провокацией с далеко идущими политическими последствиями. Да и эти последствия уже налицо: практически под запретом коммунистическая партия, задавлена оппозиция в Верховных Советах СССР и РСФСР, разрушено государство как единое целое. Лжепутч – пролог к смене общественно-политического строя и распаду государства. Впрочем, мне не хочется никого ни в чём убеждать или переубеждать. Теперь это бессмысленно. Кто-то с тоской и ностальгией смотрит на красный флаг, а кто-то с надеждой – на трёхцветный или зелёный. Дело вкуса и выгоды.

Истина ныне погребена под завалами новой оглушительной лжи. Я не вижу её ни у белых, ни у красных, ни у чёрных, ни у зелёных. Вообще внешний мир сейчас ничего не может дать душе художника, кроме опустошения и горечи. Я только в последние месяцы понял, отчего умер Блок в 1921 году. Ему нечем было дышать, нечем жить. И такое же абсолютное отсутствие кислорода в воздухе и теперь. Ясно одно: кончилась, оборвалась короткая эпоха свободы, демократии, гласности.

Таков, если угодно, мой взгляд на события 19–21 августа. Политический спектакль со лжегероями, миллионными массовками и непредсказуемыми последствиями в масонской обработке.

Раньше «стучали» в КГБ, сейчас, как видим, «стучат» в газету, «стучат» даже на дворников. Впрочем, КГБ, вероятно, тоже принимает доносы.

В людях снова появился страх, ощущение опасности. И страсть к охоте на ближнего.

– Но ведь мэры Москвы и Санкт-Петербурга осудили «телефоны доверия».

– Да, они выступили против кампании угроз, которая уже начала набирать силу. Видимо, последовало указание с Запада. Но насколько продолжителен этот сигнал «отбоя»? Может быть, это тактический манёвр, а потом идеология террора против инакомыслия наберёт силу?

– Ну при чём здесь Запад и террор? Просто психология тридцать седьмого года живёт в нашем сознании, в нас живёт страх. И когда ситуация напоминает, страх вылезает на поверхность.

– Страх нагнетается и сверху. Например, возьмите организацию политического процесса над путчистами, который готовится. Возможно, он ничем не будет отличаться от знаменитых процессов тридцатых годов. Всё будет зависеть, конечно, от ситуации. Между нами говоря, я бы желал видеть в одной общей тюремной камере и «путчистов», и «форосского узника», и героя, взобравшегося на танк. Актёры одного театра. Только роли разные.

– Как можно их рассматривать вместе? Ведь если бы путчисты победили, вот тогда бы действительно были массовые политические процессы.

– Я был в те августовские дни в Перми. В конце второго дня я оценил московско-крымские события именно как спланированный лжепутч.

Я называю происшедшее необуржуазным переворотом, аналогичным по своей природе, – только всё перевёрнуто на сто восемьдесят градусов – двойным, февральскому и октябрьскому – переворотам 1917 года.

– А как вы оцениваете заказ на двести пятьдесят тысяч наручников? Об этом пишут газеты.

– Для организации этой операции нужно было и соответствующее пропагандистское обеспечение. Вполне возможно, что такой заказ и был сделан для того, чтобы после путча об этом появились сообщения в печати. Но вполне вероятен и другой вариант. Возможно, организаторы переворота полагали, что эти наручники пригодятся для таких людей, как я. Мы находимся в шаге от охоты на ведьм. Если эта охота начнётся, то не хватит и двухсот пятидесяти тысяч наручников…

1991, 17–18 сентября

«У человечества одно лицо…»

Нынешний чрезвычайно обострённый интерес к политической истории, к «качеству» человека и его мировой судьбе обусловлен драматизмом современной жизни. Каково быть художником в этом катастрофическом мире, есть ли ресурсы у человека для дальнейшей жизни и творчества, где выход в иное, более светлое бытие? Об этом мои размышления в диалоге с дочерью Майей Валеевой.

Д. Валеев. Мы с тобой два писателя одной крови, но разной судьбы. Я человек, сформировавшийся в шестидесятые годы, но прорвавший «стену» как писатель практически в семидесятые. Ты человек, создавшая себя как писателя в минувшее десятилетие, а именно в восьмидесятые годы. Мы по-разному вошли в литературу. У тебя первая книга вышла в 18 лет, у меня первая премьера состоялась в 33, а первая книжка увидела белый свет в 35 лет. Ты стала членом Союза писателей в 26 лет, а я – в те же 35. Сейчас в жизни общества возникла роковая полоса. Давай сверим взгляды на наше время и роль наших поколений в нём.

М. Валеева. Мне кажется, что, несмотря на довольно-таки гладкое благополучие нашей юности, моё поколение приняло на себя основной и самый тяжкий удар второй половины XX века. Наши глаза и души прозревают только сегодня. Только теперь мы ощутили холодящий ужас и беспросветность того мира, который с разной степенью энтузиазма и веры творили люди более семидесяти лет. Вы были разочарованы в конкретном моменте, но, наверное, не в системе жизни как таковой. Иллюзии и вера – всегда хорошие помощники творчества. А что остаётся сегодня нам? Что делает любое живое существо, когда ему ломают позвоночник? Когда происходит грубый и резкий слом и все знаки плюс меняются на знаки минус и наоборот?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Стенограмма выступления на 1-й сессии Совета по межнациональным отношениям при журнале «Дружба народов». – Д. В.