Женщина в индуистcкой тантре

ТСБ, согласно колофону, принадлежит видья-питхе, а ее авторство приписывается Шамбхунатхе. До нас дошел только один манускрипт этого текста, который датируется 1097 г. ТСБ цитирует Кшемараджа в своем комментарии на НетраТ (19.15), где речь идет о женских духах [Goudriaan 1981: 39].

ДЯТ названа по имени эпического героя Джаядратхи, мужа сестры Дурьодханы, благодаря подвижничеству обретшего милость Шивы. Текст представляет собой откровение, данное Шивой по этому поводу. Согласно колофонам, эта ямала содержит 24 тысячи шлоки и разделена на четыре шатки (ṣaṭka). Манускрипты с этими отдельными шатками сохранились в Непале. Эти манускрипты весьма различаются по времени, и только тот, который содержит четвертую шатку, восходит к весьма раннему периоду, датируясь концом XII – началом XIII в. [Goudriaan 1981: 44–46].

Шакти, дути и йогини

В ранних тантрах для обозначения женщин вообще используются привычные санскритские слова, такие как strī, vanitā, nārī и abalā. Что же касается женщин в более конкретной ситуации, в контексте их участия в тантрической ритуальной практике, то они именуются śakti, dūtī, yoginī (или yogeśī), в более редких случаях bhaginī, bhairavī и adhikāriṇi. В 10-й главе СЙМ встречается слово sādhakī [4], женская форма от sādhaka, слово, обозначающее тантрика-мужчину. БЯТ слово sādhakī не знакомо [Hatley 2019: 5].

Ю. Торжок выделяет три главные ритуальные роли, которые в ранних тантрах приписываются женщинам. При этом границы между этими ролями текучи и одна и та же женщина, по-видимому, могла играть ни одну роль:

1) Ритуальная партнерша для садхаки – тантрика-мужчины. Обычно выступает как инструмент для достижения им своих целей.

2) Йогини – женщины, которые обладают сверхъестественными способностями и могут наделить ими мужчин. Являясь источником «нечистых субстанций» для ритуальной практики, они в то же время могут играть и самостоятельную роль, занимаясь передачей тантрического учения.

3) Женщины-практики, которые упоминаются очень редко. Они представляют собой женский эквивалент садхаки и выступают субъектом в ритуальной практике [Törzsök 2014: 342].

Наиболее часто женщина-тантрик именуется śakti. Это слово в БЯТ также выступает вторым элементом женских инициатических имен (в то время как мужские заканчиваются на bhairava). С точки зрения теории, «шакти» обозначает энергию высшего мужского божества. Персонифицированная как единственная высшая Богиня, она наполняет вселенную мириадами женских божеств, подобно лучам (raśmi, gabhasti). Эти воплощения включают и женщин во плоти и крови, которые в ритуале выступают проводниками к обладанию этой энергией [Hatley 2019: 6]. Такое значение данное слово в контексте ритуала будет сохранять и во всей последующей тантрической литературе.

В БЯТ подчеркивается, что мужчина-тантрик[5] может иметь одну ритуальную партнершу-шакти (eka-śakti-parigrāhin), а может и несколько (bahu-śakti-parigrāhin). Ритуальная практика с одной шакти позволяет быстро достичь успеха, однако в БЯТ дважды утверждается, что такая «моногамия» трудна даже для Бхайравы (24.110). Из текста неясно, должен ли в таком случае садхака быть связан с шакти узами брака или их отношения должны носить чисто ритуальный характер. Однако сказано, что ему необходимо избегать отношений со всеми остальными женщинами, даже если его возжелают божественные йогини, достигшие совершенства в йоге (24.111–112). Что же касается ритуальной практики со множеством партнерш, то она приносит плоды более постепенно. «Полигамный» садхака «прибегает» к своим партнершам попеременно в ходе совершения ежедневных обрядов (āhnika) (24.115–117), при этом он может иметь законную жену или же жен (которые могут или не могут быть его тантрическими партнершами) [Hatley 2019: 10–11]. И моногамный, и полигамный тантрик должны совершать ритуал с шакти в установленные дни лунного месяца (24.98–99) [Törzsök 2014: 346].

Скульптурное изображение йогини (Тамилнаду, X в.)

Слово dūtī («посланница») применительно к женщинам-тантрикам в БЯТ всегда выступает равнозначной заменой слова «шакти». А в отношении божественного уровня это слово обозначает четырех из восьми богинь, составляющих свиту Капалишабхайравы, главного мужского божества в БЯТ [Hatley 2019: 6].

В БЯТ (45.186–189) описываются качества, которыми должна обладать идеальная «посланница». Среди них называется и физическая красота (manoharā, śobhanā), однако акцент делается не на эротической привлекательности женщины, а на преданности гуру, богу и мужу (guru-deva-pati-bhaktā), способности переносить усталость, голод и жажду (kṣut-pipāsā-jitaśramā), постижении недвойственности (advaita-vāsitā), знании йоги (yoga-jñā), стойкости в обетах (saṃśrita-vratā) и т. д., то есть на всем том, что относится к сфере религии, мистики и аскетизма. И несмотря на этот акцент на умениях и добродетелях женщины, в ритуале ей отводится минимальная роль.

Для того чтобы показать это на конкретных примерах, обратимся к описанию сексуального ритуала, содержащемуся в 45-й главе. Здесь представлено четыре варианта этого ритуала, связанного с почитанием божеств. Первый из них называется общий ритуал талаки (tālakasya sāmānya-viddhiḥ) (45.189–213), а три остальных различаются тем, какие сиддхи желает садхака обрести: наивысшие (uttamā siddhiḥ) (45.244–269), средние (madhyamā siddhiḥ) (45.270–296) или малые (kṣudra-siddhiḥ) (45.296–305).

При первом варианте ритуала садхака сначала обязан совершить омовение (snāna), размещение мантр на своем теле (nyāsa), войти в святилище (devāgāra, букв. «дом бога») и совершить поклонение (pūjā) и другие предварительные обряды. Затем он с распущенными волосами и с обнаженным телом (digvāso), натертым пеплом, обратившись лицом на юг, должен совершить поклонение пантеону божеств (yāga) и огненный обряд (homa). При этом его женщина-партнер должна стоять перед ним обнаженной (digāmbarām), и ему следует воздать почести ее лону (pīṭha) и разместить на нем сонм тантрических божеств (nyāsa). После этого она присаживается, и он целует и обнимает ее и, доводя до оргазма, собирает их сексуальные секреции и использует их для почитания божеств. После этого садхака совершает еще целый ряд обрядов, завершая их подношением мяса (при этом дается список животных, чье мясо пригодно для подношения).

Различия между вариантами невелики. Так, при втором варианте садхака должен соединяться еще раз со своей партнершей после почитания божеств (45.263). При третьем варианте садхака не обнажен, а облачен в некую «йоговскую одежду» (yoga-paṭṭa) (45.270), и здесь не упоминаются секреции (хотя, по-видимому, они просто подразумеваются). При четвертом варианте не говорится, должен ли садхака быть обнаженным или одетым, зато здесь категорически запрещено повторное соитие с шакти (45.302).

Какие же сиддхи обретает садхака при последних трех вариантах? При втором варианте БЯТ сулит способность видеть йогини, исполнение всех желаний, способность летать по небу и отсутствие болезней (45.268–269). При третьем варианте речь идет о способности видеть йогини, знании традиции, полете в небесах и еще указывается, что садхака становится «великим героем, растворившимся в сердцах йогини» (vīro bhavati śāśvataḥ // yoginī-hṛdaye līnaḥ) (45.294–295). Наконец, четвертый вариант сулит самые скромные плоды: «всего лишь» царскую власть, счастье, все блага и устранение препятствий для исполнения желаний (45.304–305).

Но во всех случаях роль женщины пассивна до такой степени, что ей неоднократно предписывается не вставать с ложа, в то время как мужчина совершает поклонение (yāga) или огненное жертвоприношение (homa) (45.278, 282, 309, 312 и др.). И если мужчина благодаря такой ритуальной практике обретает разнообразные сиддхи, нет ни одного слова о том, в чем состоит награда для женщины.

Как уже сказано, в завершение сексуального ритуала садхака должен собрать секреции шакти. Эти секреции, по-видимому, должны быть добавлены в ритуальное блюдо из риса (caru), которое должно быть разделено на три части. Первую из этих частей помещают в огонь, вторую преподносят божеству (24.11–14), а третью вместе вкушают садхака и шакти (24.14–15). «Высший нектар» (parāmṛta) шакти восхваляется как нечто, способное исполнить все желания (24.53–54) [Törzsök 2014: 344]. Смесь мужских и женских сексуальных секреций в БЯТ обозначается как kṣobha-dravya («субстанция, [обретаемая] благодаря оргазму», 22.154), yoga-dravya («субстанция, [обретаемая] благодаря союзу», 24.63), pallī (45.201) и mahādravya («великая (т. е. человеческая) субстанция», 71.115) [Tāntrikābhidhānakośa 2013: 206]. Как указывает А. Сандерсон, основной целью ритуального соития в шактистском ритуале докаулического периода являлось именно получение смешанных сексуальных секреций [Sanderson 1988: 680]. Также в БНТ упоминается использование в ритуале менструальной крови (guhyāmṛtacaru, 24.9; svayambhukusuma, букв. «саморожденный цветок», 62.214).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

В частности, Л. Бернацки переводит строки БНТ 7.188(2)–189 (niyamaḥ puruṣair jñeyo na yoṣitsu kadācana // yadvā tadvā yena tena sarvataḥ sarvato ‘pi / yoṣitāṃ dhyāna-mātreṇa siddhayaḥ syur) следующим образом: «The restrictions which hamper men are not [a problem] for women. Anything whatsoever, by any means and moreover, always, from all sides, simply by meditating, women acquire perfection, magic power (siddhi)» [Biernacki 2007: 209]. Здесь исследовательница, стремясь выдать желаемое за действительное, делает явную ошибку. В реальности речь идет о том, что мужчины-садхаки обретают сиддхи посредством простого созерцания женщин, и они могут делать это любым способом, в любое время и в любом месте, а ограничения, касающиеся прочих обрядов, в данном случае не имеют силы. Ср. с 7.106–107, 114–115, где также утверждается, что нет необходимости в ограничениях, касающихся ритуальной чистоты, времени и места. Внизу сказано, что «yoṣic-cintana-mātreṇa <…> vara-dāyinī» (7.198(1)), то есть «благодаря одному лишь созерцанию женщины она преподносит [садхаке] дары», и дается целый ряд сравнений. Этот ряд сравнений содержит полушлоку 7.196(1) «yuvatī-dhyāna-mātreṇa yathā kula-patir bhavet», которая переводится: «Как через простое созерцание юной женщины [садхака] обращается во владыку кулы», то есть здесь прямо сказано, что мужчина созерцает женщину, а не женщина созерцает некий непонятный объект.

2

В действительности, в оригинале не упоминается никаких «рук», а речь идет лишь о «левом пути» и «правом пути».

3

По мнению А. Паду, самые ранние текстовые источники, имеющиеся в нашем распоряжении, не восходят ко времени ранее VIII в. [Padoux 2010: 151].

4

В более поздних, каулических тантрах используется другая форма женского рода: sādhikā (например, КН 9.94).

5

В БЯТ (45.1–10) выделяется три категории мужчин-тантриков, или садхак: 1) tālaka (śuddha, «чистый»), 2) miśraka (śuddhāśuddha, «смешанный») и 3) carubhojin (aśuddha «нечистый»). Принадлежность к тому или иному типу определяется не нынешними достижениями, но тем, что тантрик делал в прошлой жизни. Тантрик-талака в своем прошлом воплощении очистил тело посвящением и занимался ритуальной практикой, хотя и не преуспел, так как переродился снова. Мишрака получил посвящение, но совсем немного совершал ритуалы. Наконец, чарубходжин, по-видимому, не удостоился даже посвящения, так как сказано, что ему не была даны ритуальные предписания, однако по воле Шивы ему посчастливилось обрести «нисхождение энергии» (śakti-pāta). Из них только садхаки, принадлежащие к первой категории, имеют право участвовать в сексуальных ритуалах (исключением является случай, когда мишрака вызывает к себе женскую сущность при помощи магии). В последующих тантрах это классификация не встречается.