30 дней Индии

Рахул с Леной уехали на другом рикше. Мы договорились встретиться у Дворца Ветров – жемчужины Раджастана и главной достопримечательности Джайпура, ради которой многие туристы приезжают в этот город.

На финише таксист назвал другую сумму. Я поправил его и напомнил ту, о которой мы договаривались заранее.

– Ах да, я просто забыл, брат мой, – отвечал мне он, улыбаясь.

Мы решили не заходить внутрь Дворца Ветров, ведь все самое увлекательное снаружи, поэтому заняли место в кафе напротив. Идея, обедать на открытой террасе с видом на невероятный Дворец со множеством искусно вылепленных окошек представлялось, мне очень понравилась.

В заведении даже имелась неострая еда (правда, кафе тоже оказалось вегетарианским). «Твою мать! Я когда-нибудь в Индии нормально поем?» – прокричал я в душе, вслух сказав официанту лишь: «Хорошо, спасибо, тогда только кофе». Лена все поняла по моим глазам и звонко засмеялась. Рахул, не понимая, но за компанию, улыбнулся.

Нужно было что-то предпринимать, тогда Рахул пошел с козырей и привез нас в элитный ресторан. Внутри царила приятная прохлада, официанты в рубашках с бабочками носили блюда в перчатках и ставили их на столы с белоснежными скатертями. На резных стульях сидели пожилые европейцы аристократической внешности.

Я растянулся на бежевом диване под охлаждающим потоком кондиционера и наконец поел в меру острой пищи. Все вмиг заиграло новыми красками. Мир снова стал привлекательным. На радостях я забронировал новый хостел.

Мы попрощались с Рахулом, прыгнули с Леной в рикшу и поехали заселять меня в новое жилище.

Я часто переписываюсь с Рахулом в «Инстаграме». Он помогал мне с информацией (корректировал названия), которая вызывала у меня вопросы при написании этой истории. За что ему большое спасибо.

Окна в новом хостеле были застекленными, причем все, что уже выгодно выделяло его на фоне прежнего. Вдобавок там имелись теплые одеяла и душ с горячей водой. Казалось, скупая слеза вот-вот появится в уголке моего правого глаза от сантиментов, когда я делился с Леной впечатлениями, сидя на диване ресепшена.

– Знаешь, чего я сейчас хочу? – спросила Лена.

– Что?

– Найти какое-нибудь спокойное место с красивыми видом на город. И вот там встретить закат и помедитировать.

– Помнишь ту панораму Храма, на вершине горы, где мы были утром?

– Да, точно! – восторженно произнесла Лена.

На подходе к подъему местные парни настоятельно предлагали нам сопровождение (естественно, за деньги), что-то говоря про опасность. Но мы уверенно отказывались от их услуг, ощущая себя опытными путешественниками.

Брусчатая дорога уходила вверх. Шагая по ней, я смотрел по сторонам, обезьян заметно прибавилось в отличие от утра. Казалось, они были везде и всюду. И, что самое неприятное, они следовали за нами, сопровождая дикими взглядами каждый шаг.

Я шел, оглядываясь с некоторым напряжением. Лена же пребывала в веселом расположении духа и говорила, что хочет скорее прийти на смотровую площадку, сесть в тишине и помедитировать на закате. Уже не вслушиваясь в ее слова, я молча кивал и все чаще посматривал по сторонам. Медленно и верно обезьяны сужали кольцо вокруг нас. Сама волшебная площадка кишела голодными приматами разных возрастов и размеров. «Видимо, не только Лена любит медитировать на закате», – подумал я.

Она быстро нашла место, уверенно села и погрузилась в медитацию. Оставив ее наедине с собой, я подошел к обрыву и увидел картину, от которой захватывало дух: огромный розовый Джайпур предстал передо мной в лучах мягкого света. Небо начинало окрашиваться теплыми красками предстоящего заката. Круглые антенны отбрасывали длинные тени на пологие крыши. Дул теплый ветер, играя в волосах. Я вдохнул полной грудью, развел в стороны руки и закрыл глаза. Легкая приятная дрожь пробежала по всему телу. В такие моменты ты будто чувствуешь глубину мира, и в ушах начинает играть медитативная мелодия Вселенной – блаженство.

Вдруг позади меня раздался писклявый крик, похожий на обезьяний.

Я открыл глаза и, поворачиваясь, прокричал Лене:

– Ого, Лен, слышала, как обезьяна заорала?

Но когда я повернулся, увидел, как растрепанная Лена отбивается от обезьян, выдирая из цепких волосатых лап свой рюкзак.

«Оказывается, это был не обезьяний крик», – пронеслось в моей голове.

Я подбежал к ней. Тут же подоспело несколько молодых индусов, и мы вместе разогнали обезьян. Животные, враждебно скалясь и шипя, отступили всего на несколько метров и застыли, все так же наблюдая со стороны.

– Ну что, помедитировала? – спросил я Лену.

– Ага, – все еще испуганно озираясь, сказала она.

– Пойдем?

– Пойдем!

– А как же закат? – подшучивал я.

– Да фиг с ним.

Только выйдя за ворота, мы смогли расслабиться и перестать озираться по сторонам.

– Я тут знаю одно местечко, там готовят вкусный чай. Пойдем туда? – предложил я.

– Пойдем. В любой непонятной ситуации пей масала-чай! – произнесла Лена.

Мы пришли в знакомую чайную. Бариста мне улыбнулся и покачал головой в знак приветствия. (В Индии привычные нам кивания выглядят как покачивания головы из стороны в сторону по принципу метронома).

В заведении были исключительно представители мужского пола местной наружности, поэтому нас разглядывали с большим любопытством, особенно Лену.

– Четыре чая, – сказал я, зная местные размеры порций.

Мы, уставшие, немного разочарованные, оставшиеся без заката, зато целые, присели на лавку. Принесли стаканчики. Сладкий молочный чай с ярким вкусом имбиря и индийских специй поднял настроение. Скорее всего, такой эффект был из-за большого количества глюкозы, которая питала мозг, но индусы и романтичные путешественники утверждали, что масала обладает магическими свойствами.

Этот чай варится с молоком, в него добавляют сахар, имбирь и специи. Напиток получается бодрящим и пряным, имеет яркий насыщенный вкус сладости и легкой имбирной остроты. Масала-чай пьют в Индии повсеместно. В любом переулке на плите или костре можно найти засмоленный чайник с чудо-напитком.

Когда я пил его в первый раз, он мне не понравился, но для масала-чая нужно время и усидчивость. Позже я распробовал его и втянулся. С тех пор ни один день в Индии не проходил без этого удивительного чая. Его сладкий пряный вкус символизирует саму Индию. Такой же насыщенный, глубокий и неповторимо привлекательный.

Лена что-то искала в телефоне, а я пил чай, смотрел в пустоту перед собой и улыбался. Мне было хорошо и как-то даже тепло внутри, или от того, что я не один, или от горячего национального напитка.

Приятная усталость обнимала тело и, расползаясь, расслабила руки, ноги, голову. В полоске неба, меж навесом и пологими крышами домов, тянулся розовый закат, в котором плавали воздушные змеи. Мгновения, которые хотелось ощущать всем нутром и растянуть как можно дольше.

– А какие у тебя планы? – сказала Лена, закончив с делами.

– Сегодня? – уточнил я у нее, возвращаясь из своего блаженного состояния.

– Вообще.

– Да никаких.

– Поехали завтра в Пушкар? Давно хотела туда съездить. Это небольшой красивый городок в четырех часах езды отсюда.

Приятное состояние внутреннего тепла, ощущаемое в данный момент, хотелось продлить еще дольше, так что я согласился без промедления.

Мы договорились встретиться утром в намеченном месте, и Лена уехала. А я остался сидеть на лавке и заказал еще чай.

Ночь стелилась над городом, зажигая огни в окнах домов и фонари в чайной. Люди на соседних лавках сменяли друг друга, молодой человек в углу наполнял бумажные стаканчики пряным чаем; сигаретный дым, кружа под крышей, утекал наружу, растворяясь в черной бездне ночного неба.

20:10

Под навесом появился белокожий человек и сразу, признав во мне родственную душу европейской внешности, присел рядом. Внимание всей чайной теперь переключилось на него (ко мне уже привыкли).

На вид ему было около пятидесяти лет. Веселый взрослый мужчина с кудрявыми седеющими волосами, морщинистым лицом и открытой белозубой улыбкой, так свойственной европейцам.

После пары стаканчиков масала-чая мы разговорились. Жил он в Голландии и работал детским врачом. Мы сразу нашли общие темы и пожаловались друг другу на отсутствие европейских кафе, магазинов и неострой еды. «Понимаю тебя», – кивал он, улыбаясь. Я поведал о своих планах, что собираюсь путешествовать по Индии до конца срока визы. А он собирался улететь на Мальдивы.

«А поменяться можно?» – спросил мой внутренний голос.

Спустя полчаса оживленного разговора я наконец спросил его имя. Он невнятно представился.

– Animal? – переспросил я.

– Oh, no! – воскликнул он.

Я тут же вспомнил перевод. Осознал. Извинился. Захотелось прикрыть лицо ладонью. Мы засмеялись (его звали Германом), тяжело вздохнули в унисон и замолчали. Затем он оживился и сказал, что знает, где можно купить хотя бы что-то из еды.

Заветная цель незримой путеводной звездой вела нас по темному городу. Герман передвигался быстро, на ходу припоминая путь. Мы шли по ухабистым тропам, сквозь узенькие переулки и вскоре прибыли к кухне под открытым небом. Чумазый мужчина пек лепешки на огромной жаровне. Рядом сидели уставшие трудяги и жевали арахис в ожидании ароматного хлеба. Продавец даже растерялся, называя нам цену, и наверняка ее немного завысил. Но это оказалось все равно дешевле, чем в любых других местах, где я ел ранее. Свежеприготовленные хлебные лепешки, завернутые в газетные листы, пленительно благоухали. Румяные корочки похрустывали на зубах, ароматная хлебная мякоть буквально таяла во рту. Кажется, ничего вкуснее я не ел.

Лучше всего объединяют людей яркие мгновения, пережитые совместно. Конечно, радостные моменты приятны и привлекательны, но именно невзгоды и тяготы, а главное, совместное их преодоление сильнее сближают.

Когда мы прощались с Германом, он сказал:

– Встретимся в каком-нибудь из городов Индии.

Я лишь улыбнулся ему в ответ, мысленно пожелал хорошей дороги и интересного окружения на жизненном пути.

Огромное количество людей проходит через нашу жизнь, оставляя в ней свою неповторимую частичку.

День 6

Ранним утром, в тот час, когда солнце ласкает алым светом крыши домов, листву деревьев, плечи местных жителей, мы встретились с Леной на неприметной автостанции под мостом, откуда отходили автобусы в Пушкар. Купили билеты и принялись ожидать отправления. Остывшая за ночь земля медленно прогревалась, но в тени еще ощущалось ее холодное дыхание.

Ландшафт равномерно был устелен мусором и бумажными обертками. Все действо сопровождалось специфическими запахами индийской культуры – типичная картина пейзажа под мостом в окраине любого провинциального города. Но надо отметить, что такие особенности быта не вызывали во мне отвращения или отторжения, а наоборот, пробуждали романтичный трепет.

Есть хотелось зверски, и я готов был абсолютно на все. Собственноручно и без страха я купил острой еды в засмоленной повозке неподалеку: редьку с картошкой в томатном соусе и несколько роти. А в соседнем вагончике заказал масала-чай.

Мы сели с Леной на железные табуретки за кривой липкий стол завтракать в компании индийских людей в грязной оборванной одежде. Они приветствовали нас одобрительными улыбками, будто ощущая единение и радость оттого, что мы не побрезговали и сели трапезничать вместе с ними на равных.

Вскоре прибыл старый скрипучий автобус, оповестив всех оглушительным сигналом. Загрузив пассажиров, закрыл ржавую дверь и повез нас в небольшой и неизвестный мне городок под названием Пушкар, которому суждено будет стать моим любимым город Индии.

IV. Пушкар

Идеальное место

Когда я открыл глаза, часы показывали 10:40. Рядом сидела Лена и читала книгу, солнце золотом освещало прядь ее волос. Справа женщина в ярко-желтом сари убаюкивала младенца, напевая колыбельную на хинди. Водитель непрерывно сигналил и на кого-то яростно кричал. В начале салона, спиной к кабине, на бурых мешках сидела старая бабушка в синем платке и с золотой цепочкой, тянущейся от носа к уху. Ее смуглое лицо, исчерченное морщинами, было неподвижно, а большие мудрые глаза цвета каштана пристально следили за моими движениями. Лучи, врывающиеся внутрь сквозь щели меж занавесок, чертили вытянутые прямоугольники света, играли солнечными зайчиками, отражаясь от блестящих женских украшений.

Водитель повернул автобус – и за окном появилась гладь озера, отражавшая синеву неба и волшебный блеск яркого солнца. По зеркальной поверхности воды плавно и грациозно двигались белые цапли. Что-то мистическое и завораживающее присутствовало в этом пейзаже, в автобусе, в моменте.

Мы проезжали город Аджмер и приближались к Пушкару.

– Пушкар! Пушкар! – прокричал водитель и открыл скрипучую дверь автобуса.

Мы вышли на остановке у трассы. Рядом сразу же возникли крикливые таксисты и любопытные дети, немного в отдалении невозмутимо стоял ленивый верблюд, медленно приблизилась «священная» корова. Рикши хотели денег, верблюд безразлично что-то жевал, остальные просили еды.

Таксистов мы сразу отпугнули суровыми невозмутимыми взглядами, но справиться с остальными оказалось не так-то легко. Стоило мне посмотреть в детские лица и в их огромные живые глаза, как я сразу поплыл и тут же отдал им бананы с апельсинами, которые ранее хотел сохранить до обеда. Дети вмиг расхватали фрукты, чуть не оторвав мне руки. Я нашел в рюкзаке остатки раздавленных вафель, привезенных еще из России, и тоже протянул им. За доли секунды они опустошили пакет, жадно собрав даже крошки. Сердце мое сжалось. Дети были чумазые, растрепанные и явно голодные, но на лицах сияли широкие улыбки, искрящиеся, настоящие, непосредственные. Позже они выкрикивали слова благодарности, махали руками, охотно позировали на камеру и смотрели своими большими гипнотизирующими глазами сквозь стекла объектива, казалось, прямо в душу. В этих глазах жила сама Индия. Загадочная, глубокая, пленительная, непостижимая.

Один маленький мальчик пробирался вперед, поближе ко мне, и с любопытством заглядывал в камеру, прося его сфотографировать. «Посмотри на меня, я здесь. Услышь меня, заметь меня», – твердили его глаза. Внутри что-то кольнуло. Тонким и холодным острием.

Пушкар успокаивал и располагал к себе умиротворенной атмосферой, красочными нарядами местных жителей и беззаботными улыбками прохожих.

Яркое солнце щедро заливало город светом. Сочетание белесых зданий с зеркальной голубизной озера и глубокой синевой неба придавало ему легкости и воздушности. Пушкар обладал притягательным шармом, какой имеют морские городки. Я сразу понял, что это непростой город. Почувствовал приятной вибрацией где-то внутри. Жизнь здесь протекала совсем иначе – неспешно и нешумно, что после Дели казалось даже неприличным.

«А это вообще Индия?» – спросил мой внутренний голос.

Было тепло и спокойно. Никаких машин с сигналами, никаких тревог и суеты. Уже с первого взгляда Лене понравился Пушкар, а мне он показался идеальным индийским городом.

– У вас есть неострая еда? – спросил я в кафе у официанта в синей грязной майке, из-под которой выглядывал смуглый пузатый живот.

– Конечно, – ответил он и достал потрепанный блокнот из кармана.

Я расплылся в улыбке и сказал Лене:

– Неужели я нормально поем?!

Она засмеялась.

– А что у вас есть из курицы? – обратился я к официанту.

– Ничего! У нас вегетарианское кафе!

«Твою мать», – выругался я про себя.

– Хорошо, а где здесь можно поесть мяса?

– В другом городе! Здесь все кафе вегетарианские! В Пушкаре нельзя есть мясо! Это священный город, – как будто оскорбленно ответил он.

«Ну, не бывает, чтобы все было идеальным».

– Хорошо, тогда, пожалуйста, картофельные котлеты и банановый ласси.

– Ок, сэр, – ответил он, сделал запись в блокноте и вновь заулыбался.

Лена, посмотрев на выражение моего лица, захихикала. Так еще на несколько дней я стал вегетарианцем.

Мы заселились в номер отеля с умиротворенным названием «Little Tibet» и начали жить спокойной, размеренной жизнью. В тесной комнатке был небольшой столик, плетеное кресло, двуспальная кровать – и все. Обшарпанные стены были выкрашены в бледно-зеленый цвет, в углах валились куски старой краски и штукатурки. Под заплесневелым потолком висела огромная люстра с вентилятором. Солнечный свет, скользя по длинным листьям банановых пальм, проникал через большое окно внутрь и, отражаясь от зеленых стен, окрашивал свет в экзотические оттенки. Шум городской улицы не добирался до отеля, бережно укрытого деревьями и зеленью. Лишь шепот колыхающихся на теплом ветру листьев и отдаленные крики петухов доносились до внутреннего пространства комнаты. На крыше была открытая терраса с ржавыми лежаками и антеннами. Панорамный вид, открывающийся оттуда на небольшой уютный город, восхищал. С той минуты, как мы вышли из автобуса в Пушкаре, время словно замедлило свой бег, приглушая звуки. Мы вышли на крышу осмотреться, но как бы случайно задержались, застыли и, не желая спугнуть момент, просто молча смотрели вдаль.

Вдруг Лена воскликнула:

– Обезьяна!

– Где?

– Вон там! – указала пальцем куда-то Лена. – Только что была там, но побежала вниз.

– Они все же пришли за тобой! – подшутил я.

– Смотри, она спустилась по перилам и направилась в сторону нашего номера.

– Скорее бежим. Она явно хочет залезть к тебе в сумку, достать паспорт и съесть страничку с индийской визой, – сказал я, улыбаясь.

– Конечно, мой паспорт самый вкусный.

– Именно поэтому я за свой не переживаю.

– Да, тебе не о чем беспокоиться.

– Похоже, у тебя появился пунктик на обезьян после вчерашнего заката в Джайпуре.

– Похоже, – ответила Лена и улыбнулась. На щеках ее появились забавные ямочки.

В кафе, которое мы увидели с крыши отеля, готовили великолепный кофе – то, что нужно в этот спокойный вечер. С балкончика хорошо и увлекательно было наблюдать за жизнью города. На губах застыл приятный, чуть горьковатый вкус кофе. Птицы стаями кружили над озером, перебираясь с одного пирса на другой. Солнце приближалось к горным вершинам на горизонте. Мы погрузились в блаженное молчание, когда в воздухе между людьми нет напряжения или неловкости, а лишь спокойствие. Легко, свободно, органично.

Я достал фотоаппарат и увидел Лену в видоискателе. Она идеально вписывалась в общий колорит и пейзаж. Ветерок играл ее длинными темно-русыми волосами. Лицо было усыпано веснушками, а верхнюю губу украшала родинка – маленькая изящная точка. На переносице красовался недлинный шрамик, а голубые глаза сливались с цветом ясного неба. У Лены были необычные, немного удлиненные мочки ушей. Когда-то где-то я вычитал, что это один из признаков гениальности, и при разговорах с Леной всегда держал это утверждение в уме. Она, задумчивая и молчаливая, уложив голову на руку, мечтательно смотрела вдаль. Щелчок затвора – и время на мгновение остановилось, сохранив этот миг в памяти фотоаппарата.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лейшманиоз – инфекционная болезнь, возбудителем которой является паразит, обитающий в клетке, и которая передается через укус москитов. – Прим. ред.

2

Старый город был основан в 1639 году как город-крепость. До 1857 года был столицей страны и теперь остается символическим сердцем Дели. – Прим. ред.

3

Отсылка к строчке: «Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?» – из песни Земфиры «Хочешь?».