Грех Каина. Острые семейные конфликты на примерах подлинных уголовных расследований

– Злоумышленник обошёл автомашину спереди и заглянул в салон, очевидно, с целью удостовериться в смерти Веры Вудмен. При этом он наступил в лужу крови, которая успела образоваться рядом с телом Джеральда Вудмена (когда «мерседес» отогнали с его места выяснилось, что под днищем автомашины натекла лужа крови длиною более 1,2 м). Благодаря этому дальнейшие передвижения убийцы удалось восстановить довольно точно. Убедившись, что Джеральд и Вера Вудмен мертвы или агонизируют, убийца направился в дальний конец парковки (хотя находился рядом с открытой решёткой и мог покинуть место преступления!). Это странное на первый взгляд движение объясняется тем, что убийца оставил позади «роллс-ройса» рюкзак (или сумку), который надлежало забрать.

– Взяв поклажу, преступник вернулся к «мерседесу» и покинул парковку тем же путём, каким проник на неё ранее.

Кадры криминалистической видеозаписи, запечатлевшей следы ног убийцы, метавшегося по паркингу в обуви, запачканной кровью Джеральда Вудмена. Изученые следовой дорожки показало, что преступник отбегал от застреленных им людей в дальнюю часть паркинга, а потом возвращался обратно, для того, чтобы покинуть место преступления. Причиной этих кажущихся нелогичными перемещений, по-видимому, явилась необходимость забрать некие вещи, забытые убийцей (или оставленные умышленно) в дальней части паркинга. Детективы предположили, что преступник имел при себе объёмную сумку (или рюкзак), мешавшую ему двигаться; перед началом стрельбы он её оставил в стороне от места нападения, а уходя – забрал с собою.

В целом же, выводы криминалистов отлично подтверждали предварительный вывод детективов о том, что отнюдь не ограбление явилось причиной нападения. Кроме того, появлялись некоторые вопросы относительно адекватности убийцы и его профессионализма. Трудно было объяснить использование мощного огнестрельного оружия без глушителя в вечерний час в тихом уединённом районе. Странно выглядела беготня убийцы по паркингу после нападения, неужели он и в самом деле забыл сумку в другом конце помещения? Из той же серии был вопрос о похищенной цепи с замком: почему убийца берёт то, что ему на самом деле не нужно, но забывает взять то, что может превратиться в опасную для него улику (разрезанное звено цепи)?

Судебно-медицинская экспертиза тел Джеральда и Веры Вудмен показала, что убиты они были выстрелами из 9-мм оружия. Убийца использовал мощный патрон.357 «magnum» с пулей массой 8,1 гр, имевшей повышенное останавливающее действие. У американских специалистов по огнестрельному оружию этот патрон получил прозвище «короля улиц» за большую дульную энергию пули, которая даже при использовании короткоствольных пистолетов превышала 800 Дж. (чем длиннее ствол, тем больше скорость пули и, соответственно, её энергия на выходе из ствола). Указанная величина значительно больше дульной энергии подавляющего большинства штатных пистолетов и патронов, состоявших в то время на вооружении силовых структур США. Джеральд был убит двумя пулями: одна попала в голову, другая – в правую половину груди. Смерть его наступила практически мгновенно.

Вера получила три пули, все они попали в верхнюю часть торса. Смерть женщины также последовала очень быстро, после ранения она вряд ли прожила более 1 минуты, а сознание потеряла практически моментально.

Кадры из телевизионного репортажа, снятого журналистами ранним утром 26 сентября у кондоминиума на Кайова авеню.

Все выстрелы производились спереди, другими словами, жертвы видели убийцу.

Баллистическая экспертиза констатировала, что в силу конструктивных особенностей боеприпасов с повышенным останавливающим действием (они имеют пустотелые оголовки, что приводит в смятию головной части при попадании в преграду) пули подверглись сильной деформации при столкновении с костями скелета. Это делало невозможным изучение индивидуальных особенностей нарезов ствола, другими словами, состояние пуль не позволяло однозначно идентифицировать пистолет, из которого они были выпущены. Поскольку отстрелянные гильзы на месте преступления обнарудить не удалось, само-собой возникало предположение об использовании убийцей 9 мм. револьвера. В то, что преступник успел подобрать гильзы с пола, верилось слабо потому, во-первых, у него на это оставалось мало времени (с учётом беготни по паркингу после стрельбы), а во-вторых, этот человек вряд ли отличался особой предусмотрительностью, принимая во внимание его небрежность при обращении с цепью.

То, что убийца использовал мощный патрон.357 «magnum» ничуть не проясняло картину случившегося, а лишь ещё более озадачивало. Дело заключалось в том, что помимо изрядного грохота, выстрел «королём улиц» из обычного пистолета – с длиной ствола 100 мм. или около того – давал мощный форс пламени. В полутёмном паркинге это пламя ослепляло прежде всего самого стрелка, мешая вести прицельный огонь. Правда, в данном конкретном случае это было непринципиально, поскольку преступник вёл огонь с дистанции не более 2—3 метров, но в случае заранее спланированного убийства злоумышленник должен был предусмотреть разные варианты развития событий. Опытный убийца тем более должен был воспользоваться глушителем, который помимо своей основной функции – снижение громкости выстрела – выполняет роль пламегасителя и тем самым улучшает точность стрельбы. Но поскольку убийца при подготовке нападения не озаботился этим весьма важным вопросом, перед детективами опять вставал вопрос о его профессиональных качествах и адекватности.

Впрочем, все эти детали стали вырисовываться чуть позже, поскольку судебно-медицинская и баллистическая экспертизы – это процедуры весьма неспешные.

На этих кадрах из телерепортажа, снятого журналистами ранним утром 26 сентября, запечатлены криминалисты, входящие в паркинг на Кайова авеню, дом №11663 и детективы, занятые осмотром места преступления.

Пока же вернёмся к событиям сентября 1985 г. и кратко охарактеризуем ход расследования в те дни.

Напомним, что сестра убитой Веры Вудмен в первые же часы после преступления сообщила полиции имена людей, виновных по её мнению, в совершении двойного убийства. Она утверждала, что его совершили – Нейл (Neil) и Стюарт (Stewart) Вудмены. Услышав столь смелое и прямолинейное заявление, детективы Холден и Кростли, разумеется, запомнили его, однако, до конца не поверили. Прежде всего, надо было выслушать самих Нейла и Стюарта.

Детективы нарочно не стали их вызывать, надеясь посмотреть, когда же те объявятся сами. Удивительно, но сыновья не появились в полиции ни 26 сентября, ни 27. Это было, вообще-то, было совсем уж странно, поскольку родственники должны были к этому времени сообщить им о гибели родителей. Но даже 28 сентября никто из сыновей с полицией не связался… А ведь в тот день газеты и телевизионные новости Лос-Анджелеса уже прямо сообщили о том, что полиция желала бы видеть старших сыновей убитой четы. Но… они не появились и после этого!

Это вообще не лезло ни в какие ворота! Поскольку места проживания обоих были известны, полиция наведалась по обоим адресам и оказалось, что Нейл и Стюарт отсутствуют вместе со своими семьями. Это только добавило интриги происходившему. Трудно было поверить, что сыновья пустились в бега, поскольку бизнес, который их кормил, находился в Лос-Анджелесе и далеко убежать от него они вряд ли могли. Тем не менее, следов Нейла и Стюарта отыскать не удавалось 6 дней.

Объявились они только 2 октября и после кратких телефонных переговоров с детективами согласились приехать для беседы в управление полиции. Их встречи с детективами прошли совершенно одинаково, что наводило на мысль о предварительном сговоре братьев. В обоих случаях беседы с детективами оказались чрезвычайно короткими. После того как детективы задавали каждому из братьев вопрос о том, где тот находился в момент убийства родителей, следовал ответ «я не обязан отвечать на этот вопрос» и требование вызова адвоката. Детективы разрешали позвонить адвокату, и буквально через три минуты в помещении появлялся адвокат. Быстрота, с которой тот прибегал в «убойный» отдел свидетельствовала о том, что адвокат явно находился рядом со зданием управления полиции и ждал звонка у телефона заблаговременно. Другими словами, братья загодя пригласили юристов, зная, что непременно обратятся к ним во время беседы с полицейскими.

Такое поведение просто-таки ставило в тупик своей нелогичностью и глупостью. Дело в том, что к тому времени полицейские уже выяснили местонахождение Нейла и Стюарта в момент убийства их родителей. Братья развлекались вместе с семьями в Лас-Вегасе, куда вылетели ещё 23 сентября, т.е. за двое суток до преступления. У обоих имелось отличное alibi и детективы при всём желании ничего братьям инкриминировать в тот момент не могли. Не существовало никаких объективных предпосылок для того обострения беседы, на которое пошли Нейл и Стюарт, в их интересах было вести себя совершенно иначе – максимально лояльно, уважительно и демонстрируя искреннюю готовность помочь расследованию. К тому моменту детективы уже поговорили со многими десятками родных и друзей убитых и никому из этих людей не приходило в голову вызывать адвокатов и отказываться подтверждать собственное alibi. Все эти люди демонстрировали искреннее желание помочь и ускорить расследование, а тут дети – ближайшие родственники жертв! – выкинули такой неожиданный и глупейший фортель.

Понятно, что полицейские были вынуждены отпустить Нейла и Стюарта так толком и не поговорив, но от этого вопросы к ним не исчезли. Напротив, странное поведение сыновей лишь привлекло интерес правоохранительных органов к персонам старших сыновей и их конфликту с родителями.

Уже с первых часов расследования стало ясно, что убийство Веры и Джеральда Вудмен носило заказной характер. Джеральд был известен своей несдержанностью и злонравием, собственно, об этом говорили все, кто знал этого человека, так что наличие у него жестокого и непримиримого врага не казалось удивительным. Но вот Вера была милейшей женщиной и её убийство вызывало недоумение всех, знавших близко эту семью. Кто мог «заказать» убийство Веры? Ведь опытный киллер, работающий «под заказ» не стал бы убивать случайного человека, за которого ему не заплатят… Впрочем, насчёт опытности убийцы, как было отмечено выше, следствие очень скоро стало испытывать весьма сильные сомнения.

В любом случае, история семьи Вудмен нуждалась в тщательном изучении – от этого правоохранительным органам невозможно было уйти.

Вера, носившая в девичестве фамилию Ковел, родилась в 1922 г. в строгой религиозной иудейской семье. Она явилась средней из трёх сестёр, старшую звали Ниной, младшую – Глорией. Их отец её – Джек Ковел – занимался прокатом немых фильмов в Манчестере, штат Калифорния, а когда тема сошла на нет из-за появления звукового кино и крупных прокатных компаний, переключился на сделки с недвижимостью. В 1935 г. семья перебралась в бурно развивавшийся в те годы Лос-Анджелес – там-то 13-летняя Вера и познакомилась с 17-летним Джеральдом Вудменом, сыном торговца верхней одеждой.

Джеральд явился единственной любовью Веры, строго говоря, она никогда ни с кем, кроме него, всерьёз и не встречалась. Можно сказать, что Джерри «приклеился» к ней с первой минуты знакомства и их последующие жизни оказались тесно переплетены, что, впрочем, не мешало Джерри время от времени «ходить налево», содержать любовниц и даже прижить от одной из них ребёнка. Однако, безусловным достоинством Джеральда следует считать его умение отделять семью от блуда и он никогда не поднимал перед женой вопрос о разводе. Более того, он исправно приносил в дом деньги и принимал как данность руководство жены в семейном планировании.

Вера и Джерри принадлежали к одному кругу – они происходили из зажиточных семей, исповедующих иудаизм, а кроме того, хотя и были сильно разными людьми, отлично дополняли друг друга. Вера была хорошо воспитана, внимательна, спокойна, располагала к себе людей с первой минуты и о ней никто не сказал полицейским плохого слова. Джеральд же всю жизнь был несдержан на язык и очень экспансивен – он орал, ругался, не выбирая слов, в общем, не церемонился с людьми, хотя с друзьями всегда оставался чрезвычайно лоялен и добродушен (Кстати, его постоянный крик, воспринимавшийся многими как признак гнева, являлся на самом деле следствием перенесённого в молодости отита: Джерри плохо слышал и испытывал затруднения при ведении обычной беседы.). Чтобы составить представление о том, сколь по-разному его характеризовали разные люди, можно привести два примера.

Во время опроса соседей Вудменов по кондоминиуму, детективы услышали рассказ о том, как Джеральд однажды принялся кричать на соседскую девочку 5 лет, довёл её до слёз, а после того, как в происходившее вмешалась её мать, то обругал и её. Женщина была поражена агрессией, с которой столкнулась и ничтожностью повода, вызвавшего вспышку бешенства. Для себя она решила, что Джеральд ненормален и впредь этого человека следует избегать. Происшествие это действительно трудно назвать обыденным, всё-таки, не каждый день можно видеть убеленного сединами мужчину (а Джерри к тому моменту уже давно перевалило за 60), вопящего на маленькую девочку. Когда детективы спрашивали у друзей и родных Джеральда, что они думают об этой истории, люди отвечали примерно так: «ну, для Джерри это нормально…», «да-да, в этом весь Джерри…».

А вот Роберт Карнз, бывший муж Глории, младшей сестры Веры, рассказал детективам совсем иную историю с участием Джеральда. Когда родители Роберта обанкротились и оказались вынуждены продать принадлежавший им магазин, Роберт упомянул об этом в разговоре с Джеральдом. Тот принял эту историю близко к сердцу и предложил дать денег, чтобы родители могли начать новый бизнес. Карнз чрезвычайно удивился этому великодушию, он вовсе не думал просить у кого-либо денег и уж тем более не рассчитывал одалживаться у Вудмена. Тот, однако, был настойчив и передал родителям Роберта значительную сумму денег, заявив, что не будет торопить с возвратом – вернут, когда смогут. Прошло более года, пока родители Роберта открыли новый магазин, заработали деньги и сумели возвратить долг. В этой истории имелся очень интересный момент, на котором Роберт Карнз во время разговора с полицейскими сделал акцент: дело заключалось в том, что во время описываемых событий он оформлял развод с Глорией. Джерри вообще мог не предлагать помощи его родителям, однако, он повёл себя очень великодушно и достойно.

Вот такие две истории, рисующие перед нами совершенно непохожие портреты одного и того же человека…

В 1948 г. Джек Ковел, отец Веры, купил на западе Лос-Анджелеса четыре участка земли, расположенные вплотную друг к другу. Три из них он подарил дочерям, а четвёртый занял сам. На каждом из участков были построены дома и каждую неделю Джек Ковелл обходил их, общаясь с дочерьми, их мужьями, внуками и т. п. Долгие десятилетия Ковеллы компактно жили эдаким кланом, подле друг друга – двоюродные и родные братья, сёстры, тётушки и дядюшки. Лишь в 1970 г. Вера и Джеральд Вудмены переехали в Бель-Эйр, один из самых дорогих и роскошных районов Лос-Анджелеса – там они купили двухэтажный особняк с пятью спальнями и бассейном. Они и до этого жили безбедно, но теперь зажили как настоящие миллионеры, каковыми, собственно, и являлись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Курс доллара США до Второй мировой войны довольно сложно соотнести с современным, но пользуясь разными товарными эквивалентами (спиртное, золото, обувь, коррелируемые по качеству продукты питания) можно утверждать, что покупательная способность доллара до 1939 года превышала аналогичный показатель для доллара 2023 года в 35—100 раз. Считая, что нынешний доллар обесценился «всего» в 40 раз – а это корректная оценка! – мы получаем, что приписки Ангерштейна равнялись ~140 тыс. современных долларов США.

2

Можно привести другое сравнение, показывающее адекватность заработка Ангерштейна условиям того времени. В июне 1929 г. английский шифровальщик из управления связи «Форин оффиса» Эрнест Олдхэм сделал попытку предложить свои услуги советской разведке. Доблестные чекисты, выученики Троцкого и Дзержинского, «кинули» бедолагу – шифр скопировали, а денег не заплатили, буквально вытолкав взашей потенциального агента-«инициативника». Впоследствии советская разведка поняла степень допущенной ошибки и с Олдхэмом было решено восстановить контакт. При первой встрече сотрудник советской разведки передал ему конверт с суммой эквивалентной 400$ – это была плата за шифр и компенсация за проявленное к англичанину неуважение. Зарплата шифровальщика в пересчёте на американскую валюту составляла тогда немногим более 2$ в неделю. Всего же Олдхэм за 4 года работы на Советский Союз получил 10 тыс.$, что, правда, не сделало его счастливым: в сентябре 1933 г. он покончил с собою, отравившись газом. Нас в данном случае интересует порядок денежных сумм, фигурирующих в печальной истории английского агента – сотрудник внешнеполитического ведомства, пусть и в маленьком чине, служил на ответственном посту за менее чем 10$ в месяц!