Экспрессивные ресурсы публицистики

Характеризуя газетно-публицистический стиль 60-х—середины 80-х годов ХХ века, специалисты отмечают, что данный функциональный стиль «…оказывается особенно сложным и разветвленным, с многочисленными переходными, межстилевыми явлениями» (Кожина, 1983:72). Ему свойственна «материальная неоднородность, заданная гетерогенностью, стилистическая антигомогенность» (Костомаров, 1971:256).

Важной чертой газетно-публицистического стиля Г.Я.Солганик назвал коммуникативную общезначимость. «Специфика адресата газетно-публицистической речи, ее социально-оценочный характер обусловливают и такую важную ее особенность, как коммуникативная общезначимость, общедоступность – передаваемое в ходе массовой коммуникации содержание доступно всем членам человеческого общества без каких-либо ограничений» (Солганик, 1981:12). Из этого следует, что установка на общепонятность и общедоступность употребления языковых средств в газете является обязательным условием речетворческой деятельности журналиста. Прагматическая установка любой газеты на общедоступность текста отличает газетно-публицистический стиль от других функциональных стилей.

В соединении экспрессии и стандарта заложен конфликт (Костомаров, 1971:57). Он обусловлен двойственностью той функции, которую выполняет газетная публицистика: информационно-содержательная функция и функция убеждения, воздействия. Обслуживание информационной функции связано с тенденцией к стандартизованности, а выполнение функции убеждения, воздействия, сопряженной с эмоциональными элементами, неизбежно порождает другую ориентацию – тенденцию к экспрессии (Костомаров 1971:57).

Тенденция к экспрессии и стандарту как конструктивный принцип составляет композиционную и языковую сущность газетно-публицистического стиля независимо от его жанрово-стилевой дифференциации (Костомаров, 1971).

Функция воздействия определяет такие черты публицистического стиля, как призывность, лозунговость, простоту, доступность, речевую выразительность, ориентированность на большую и неоднородную по составу аудиторию.

Информационную функцию определяют такие черты публицистического стиля, как точность, сдержанность, официальность, аргументированность, обобщенность и доступность изложения как результат аналитичности и фактографичности. Языковое выражение они получают в насыщенности речи терминами, употреблении специальной стилистически маркированной лексики, клише, ограниченности метафоризации текста и т. п.

Информационная функция, присущая газетно-публицистическому стилю, реализуется через деспециализацию, популяризацию, смысловую модификацию терминов, актуальность, стандартизацию и краткость. Функция воздействия – через оценочность и эмотивность. Газетный текст интригует, оценивает, убеждает, он прагматически насыщен, эффективен. Это проявляется в его активной открытой оценочно-воздействующей направленности, усилении личностного начала, смысловой многослойности, полиадресности, полистилизме, что в итоге делает современный газетный текст прагматически интенсивным.

Например, предвыборная статья «Россия: курс – развитие», опубликованная в региональной газете «Полярная правда», обращена не к сторонникам какой-то конкретной политической партии, не к политическим противникам, а к населению Мурманской области, к широким народным массам. Отрывок из нее демонстрирует стремление без прямых политических лозунгов влиять на потенциального избирателя, чтобы он в день выборов мог сделать осознанный выбор в пользу стабильности.

«Наша страна сейчас, как атомный ледокол в суровых условиях Арктики, со всех сторон окружена льдами недружественных намерений. Впереди громоздятся торосы экономических и политических потрясений, а к спокойной гавани ведет сложный фарватер, без досконального знания которого легко посадить государственный корабль на мель, а то и вовсе утопить» (ПП, 28.02.2012).

В исследованиях газетного языка перестроечного периода ХХ века отмечается, что принцип «сопряжения экспрессии и стандарта» и обусловленные этим стилевые черты, свойственные газете в доперестроечный период, остались. Меняется лишь состав языковых единиц, некоторые особенности использования языка, тех или иных стилистических приемов. Но принципиальных изменений не происходит (Кожина, 1993:199).

Каково соотношение этих двух главных составляющих газетно-публицистического стиля в ХХI веке, теоретически не определено. Для этого необходимы исследования конкретного языкового материала, в том числе регионального.

1.2. Категории экспрессивности и оценочности в языке газет

В исследованиях последних лет значительное внимание уделяется экспрессии газетных текстов, прагматическому потенциалу отраженного в газетных материалах политического дискурса (О. Н. Паршина, Е. В. Денисюк и другие). Оценочность политического дискурса и способы выражения прямой и косвенной оценки в его рамках (в том числе в СМИ) рассматриваются в работах А. Н. Баранова, Т. В. Грушевской, Е. В. Гудкова, М. Р. Желтухиной, В. И. Карасика, Н. Н. Мироновой, А. П. Чудинова, Е. И. Шейгал, Т. В. Чернышовой, Е.С.Кара-Мурзы.

В теоретических работах по лингвостилистике определены языковые средства создания экспрессии. Установлено, что экспрессия в газетных текстах реализуется посредством синтаксических конструкций (употребления новых типов словосочетаний), словообразовательных приемов (специфических словообразовательных моделей, особенно в связи с пополнением лексики аббревиатурами, нетипичными для русского человека построениями основ), лексических средств, в том числе заимствований, семантических преобразований, использования специальных выразительных средств, неологизмов, классических тропов (Костомаров, 1971:58). Среди всех средств создания экспрессии приоритет принадлежит лексическим и лексико-семантическим средствам.

Наиболее ярким в отношении экспрессии является текст, в основе которого лежит конкретная психологическая установка. Целевых установок речи множество, так как они связаны с потребностями человека в коммуникативном воздействии на других людей: желании убедить в чем-либо, заставить совершить определенный поступок, вызвать конкретную эмоцию. Каждая из этих целевых установок имеет свои лингвистические и экстралингвистические средства выражения (от структуры построения текста до выбора лексических и синтаксических средств). И здесь логично исходить из коммуникативно-прагматического подхода, представляющего собой целенаправленное использование всех уровней языка в зависимости от коммуникативно-прагматических интенций говорящего. Иначе говоря, рассмотрение газетного дискурса в русле социально-политической коммуникации заставляет рассматривать основной его компонент (газетный текст) не только с лингвистической, но и с психологической точки зрения.

Экспрессивность в качестве одной из отличительных черт газетной публицистики выделяет и Г.Я.Солганик. Одним из средств создания экспрессии он называет разговорную лексику: «Широкие возможности разговорной лексики объясняются тем, что в газетно-публицистическом стиле, книжно-письменном по своей природе, она выступает как маркированная. И поэтому любое разговорное слово в газетной речи экспрессивно, обладает известным потенциалом выразительности. Многообразие использования элементов разговорной речи в публицистике объясняется также общей демократической окраской, простотой, доступностью разговорной речи – качествами, важными для языка средств массовой информации» (Солганик, 1981:99).

В определении экспрессивности мы исходим из толкования этой категории О.С.Ахмановой, которая под экспрессивностью понимает такие качества речи, которые отличают ее «от обычной или стилистически нейтральной и придают ей образность и эмоциональную окрашенность» (Ахманова, 1966:523—524). Экспрессивность в данной работе понимается как коммуникативное качество речи и как семантическая категория, формируемая совокупностью семантико-стилистических признаков единиц языка, обеспечивающих способность языковых структур выступать в коммуникативном акте как средство выражения субъективного отношения говорящего к содержанию или адресату речи и придающих речи выразительность.

Экспрессия газетной речи обусловлена эмоциональностью, оценочностью, интенсивностью и образностью, по-разному (количественно и качественно) представленных в разных жанровых, индивидуально-авторских контекстах. «Свойство придавать высказыванию оценочный характер, выступающий конструктивно-языковой чертой в противопоставленности стандартизированным единицам» (Костомаров, 1971:58) специалисты называют основой газетной экспрессии.

Оценочность характеризуется исследователями как соотнесенность слова с оценкой, как особая языковая категория, выражающая в речи эмоциональное отношение, вызванное сложившимся мнением о предмете высказывания, и связанная не только с психикой, но и с мыслительной деятельностью человека. «Она не погружена полностью в поток происходящего. Ее роль состоит в том, чтобы соотнести предметы и события с идеализированной, то есть нормативной картиной мира. Ее пафос состоит в отделении нормы от аномалий» (Арутюнова,1988: 8).

Являясь «собственно человеческой» категорией, оценка позволяет говорящему выразить отношение к любому жизненному факту, событию, лицу и характеризует самого говорящего, что делает оценку «важнейшим средством выражения доминанты» (Дегтева, Ягубова: 192) речевого воздействия в сфере массовой коммуникации в целом. Соотнесенность оценки с конкретной коммуникативно-речевой ситуацией порождает особый тип высказывания – оценочное высказывание, построенное на базе оценочного суждения.

Наряду с особым видом газетной экспрессии Г.Я.Солганик выделил социальную оценочность как главную специфическую черту газетно-публицистического стиля, а так как вопросы, освещаемые газетой, имеют политическое содержание, политическую окраску, то и выбор языковых средств, обусловленных во многом их социально-оценочными качествами и возможностями, с точки зрения эффективного и целеустремленного воздействия на массовую аудиторию, носит осознанный характер.

Оценочности в газетной публицистике принадлежит решающее значение. Это выражается в отборе и трансформации языковых средств, а также структуре речи. Иначе говоря, использование языковых средств определяется во многом их социально-оценочными качествами и возможностями с точки зрения эффективности и целеустремленного воздействия на аудиторию. Убеждение выступает как главная функция газетно-публицистического стиля и имеет открытый характер.

«Оценочность выражается прежде всего в лексике: в сравнительно большой частотности качественно-оценочных по семантике прилагательных и существительных, элятивов, в характере метафоризации; в отборе фразеологии; в особенностях использования синтаксических средств. Именно открытой оценочностью, явным выражением партийной, общественной или иной позиции автора публицистический стиль отличается от художественного, и именно в этой черте видится важная примета и свойство публицистического стиля» (Кожина, 1993:185).

Под категорией оценочности применительно к лексике понимается часть лексического значения, выражающая оценку предмета или понятия. В выражении отношения говорящего к предмету высказывания, а опосредованно – и к языковым знакам, обозначающим этот предмет, обнаруживается социально-прагматическая роль категории оценочности (Солганик, 1981:9).

Слова, связанные с выражением идеологических понятий, испытывают на себе влияние социальных групп, политических партий, общественных организаций и т.п., поскольку различные оценки могут сопровождать одну и ту же информацию, различное содержание может быть выражено посредством одних и тех же слов. В результате регулярного употребления слово претерпевает изменения: социальная оценочность получает выражение в самом слове, в характере его употребления, семантической структуре. То есть за определенными словами закрепляются определенные эмоционально-экспрессивные и стилистические окраски, определенные речевые ситуации и постоянный характер оценочности (положительная или отрицательная). Таким образом, на лексическом уровне социальная оценочность сказывается в первую очередь в избирательности, предпочтении, преимущественности выбора определенных лексических единиц, их образовании, преобразовании, переосмыслении.

В нашей работе используются термины скрытая /явная оценочность. Под явной оценочностью нами понимается часть лексического значения, содержащая «субъективное отношение говорящего к содержанию или адресату речи» (ЛЭС, 1990:591). Например: явную оценочность эксплицируют следующие примеры из региональных газет: «Нашелся человек, который обозвал жен погибших моряков проститутками, зарабатывающими деньги на гибели мужей»; «Как вошь на собаке въедет в думу по партийным спискам»; «Я вполуха послушал речуги ВИПов…»; «И падали разной вокруг меньше будет».

Под скрытой оценочностью нами понимается коннотативное значение слова, репрезентируемое в контексте. Например:

«В остальном Жириновский не предлагает ничего экзотического. Разве только отменить вступительные экзамены в вузы. Приходи и учись. Надоело – сходи еще куда-нибудь поучись. Отличные специалисты получатся при таком подходе!» (ПП, 28.02.2012);

«Сегодняшний Зюганов солидный… Сам он свой барский вид объясняет тем, что нужно меняться, выглядеть в духе времени»; «Красный барин» (ПП, 28.02.2012).

Ироническая подача информации о политических деятелях придает эмоциональную окраску сообщениям, апеллирует скорее к чувствам, чем к разуму читателей.

Вопрос о соотношении категорий экспрессивности и оценочности решается по-разному: оценочность – родовое понятие, а экспрессивность – видовое (Солганик, 1981:9), многие исследователи их не противопоставляют (Кожина, 1983, Желтухина, 2000, Паршина, 2004). На наш взгляд, эти понятия различны и не всегда совпадают в одной языковой единице, хотя в газетной публицистике чаще экспрессивность и оценочность могут быть соотнесены и характеризуют одновременно одно и то же языковое средство.

Двухчастная структура лексического значения (денотативный и коннотативный компоненты) – условие существования экспрессива, его обязательный признак. Они взаимосвязаны и взаимоопределяют друг друга. Семантический «центр тяжести» падает в экспрессивном слове на коннотативную часть, и это не может не сказываться на денотативном значении экспрессива» (Матвеева, 1986:8). К моменту введения экспрессивной единицы партнерам по речи уже известно, о каком объективном явлении идет речь, так что характеристику получает не абстрактная величина (денотат), а вполне конкретные предмет, действие, признак. Коннотативная часть лексического значения экспрессива содержит квалификацию означаемого с позиций субъекта речи. Субъект речи, а точнее, субъект квалификации – это творящий слово человек, глазами которого мы смотрим на обозначаемое (Матвеева, 1986:11). Роль его велика: «Человек – автор событий, по крайней мере, событий, заключающихся в говорении» (Степанов, 1981:332).

Лексическая экспрессивность представляет собой семантическую категорию, составляемую компонентами двух типов. Это компоненты параметрической оценки и эмоциональной оценки. Вместе они составляют коннотативную часть лексического значения, в котором сосредоточено субъективно-оценочное содержание экспрессивного слова (Матвеева, 1986:8).

Природа этих компонентов различна. Параметрически-оценочные компоненты понятийны, как и денотативное значение, это оценка-мысль. Эмоционально-оценочные компоненты – это оценка-чувство.

Наиболее типичное проявление экспрессивной семантики заключается в сочетании обоих компонентов, причем параметрическая оценка составляет базу эмоциональной. В более редких случаях коннотация исчерпывается одним эмоционально-оценочным компонентом. Доминантная роль в лексическом значении экспрессива принадлежит эмоционально-оценочному компоненту.

Одним из мощных факторов повышения экспрессивного и эмоционально-оценочного потенциала лексики является образность. Это ресурс, источник экспрессивности как качественной (в содружестве с оценочностью), так и количественной (в единстве с интенсивностью). Экспрессивность, оценочность, эмоциональность, интенсивность – являются строго синхронными, горизонтальными, монофункциональными свойствами лексики и фразеологии.

Оценка может быть рациональной (интеллектуальной) или эмоциональной (связанной с чувствами). В лексикологии исследована рациональная оценка и эмотивная (В.Н.Телия, В.И.Шаховский, Е.А.Лукьянова, Н.Д.Арутюнова). Рациональная оценка соотносит мнение говорящего с ценностной картиной мира, эмоциональная – с психоэмоциональным состоянием.

В современной лингвистической науке четко обозначилась тенденция исследования языка в плане реализации языковыми единицами семантической и прагматической информации в различных условиях коммуникации. Необходимость изучения механизмов вербальной коммуникации обусловлена природой социума как иерархически выстроенной саморегулируемой системы коммуникантов. Проблемы, связанные с вербальным воздействием на индивидуальное и общественное сознание, могут изучаться на материале политической пропаганды, выступающей в качестве вербальной магии (Васильев, 2000:3) Слово анализируется как единица языка / речи в ее системных (парадигматических и синтагматических) связях, а также в процессе ее функционирования в определенном узком и широком контекстах с целью реализации номинативной, эмотивной, коннотативной и когнитивной функций языка. Семантика газетных слов неразрывно связана с прагматикой, представляющей собой закрепленное в языковой практике отношение говорящих к действительности, содержанию сообщения, адресату.

Особенности функционирования лексики в газетно-публицистическом стиле во многом обусловлены параметрами политического дискурса: интенция борьбы за власть, диалогичность, оценочность / эмоциональность, инсценированность (Желтухина, 2000:30) Кроме того, это преобладание массового адресата; доминирующая роль фактора эмоциональности и значительный удельный вес фатического общения; смысловая неопределенность, связанная с фантомностью ряда денотатов и фидеистичностью; эзотеричность как результат манипулятивных стратегий, важнейшими из которых являются эвфемизация, намеренная уклончивость, намек и ссылки на слухи, опосредованность политической коммуникации фактором масс-медиа; театральность, необходимость работать на публику, привлекая ее своим имиджем; динамичность языка политики, обусловленная злободневностью отражаемых реалий и изменчивостью политической ситуации (Шейгал, 2000: 5—6).

Таким образом, оценочность обязательно включается в параметры политического дискурса. Оценка относится к основным (базовым) функциям политического дискурса, а также может играть вспомогательную роль. Актуальность и частотность оценки обусловлены фактором политической борьбы: пейоративная оценка есть средство политической дискредитации противника (соперника), мелиоративная оценка есть способ аргументации собственной политической платформы, политических действий. Оценка помогает реализации основных, базовых функций политического дискурса: персуазивной, информативной, аргументативной, персуазивно-функциональной, делимитативной, групповыделительной (Желтухина, 2000:45); интеграции и дифференциации агентов политики, развитию конфликта и установлению консенсуса, осуществлению вербальных политдействий, информированию о них, созданию языковой реальности поля политики и ее интерпретации, манипулированию сознанием и контролю за действием политиков и электората (Шейгал, 2000: 5).

Оценочность политического дискурса и способы выражения прямой и косвенной оценки в его рамках рассматривалась в работах А. Н. Баранова, Т. В. Грушевской, Е. В. Гудкова, М. Р. Желтухиной, В. И. Карасика, Н. Н. Мироновой, А. П. Чудинова, Е. И. Шейгал и др. Оценка рассматривается как цель и свойство любого политического текста. «Реализация любого информационного политсообщения имеет в своей основе пять основных целей: информационную, аналитическую, регулятивную, оценочную, пропагандистскую» (Грушевская, 2002: 9).

Некоторые исследователи относят тексты политического дискурса к суггестивным текстам, апеллирующим к образному мышлению адресата (Гудков 2003:165). Адресант («вождь», «коллективный организатор») выступает в позиции субъекта прагматически обусловленной оценки, т.е. его целью является не столько аксиологическая категоризация действительности, сколько передача аксиологически нагруженной информации адресату и реконструкция его аксиологического поля (в основном – поля социально-политической оценки).

1.3. Динамические процессы в СМИ новейшего времени

Динамические процессы в СМИ, обусловленные ролью прессы в жизни общества, описываются лингвистами с конца 20-х годов ХХ века. Публицистический стиль советской эпохи периода ее становления был объектом научных изысканий Г.О.Винокура. Ему принадлежат основополагающие труды в области публицистической лингвостилистики.

В изучении газетно-публицистического стиля нами установлены три этапа: 20-30-е гг. – начало 80-х годов ХХ века; 80-е – конец 90-х гг. ХХ века и новейший – начало ХХI века.

На первом этапе становления и развития советской прессы (20-30-е – середина 60-х гг. ХХ века) газеты были инструментом информирования и пропаганды, осуществляемых в интересах одной партии. В 20-30-е годы корреспонденты газет – преимущественно рабочие и крестьяне – обладали разным уровнем языковой подготовки. Отсюда и необходимость выработки единообразия, стандарта, который сделает передачу информации оперативной и эффективной. Это и обусловило, возможно, появление работ Г.О.Винокура, решавшего вопрос в пользу стандарта, а не экспрессии. В монографиях и статьях Г.О.Винокура представлена характеристика газетно-публицистического стиля 20—30 годов ХХ века.

В 60-70-е годы ХХ века в исследованиях В.Г.Костомарова, Ю.А.Бельчикова, А.П.Горбунова, В.И.Чернышева функция воздействия и связанная с ней экспрессивность публицистического текста признаются наравне с информирующей функцией и стандартизованностью газетного языка. В этот период пресса выполняет роль пропагандиста. Наличие цензуры порождает засилье штампов и эзопов язык.

Нормы языкового отбора и сочетаемости слов в газете были проанализированы В.Г.Костомаровым (Костомаров, 1967, 1971, 1974, 1994). По его мнению, в газетном языке есть «функционально-стилевая системность», моделирующая в плане языкового выражения специфику газеты как общественного явления. Системность эта предстает в виде диалектически противоречивого единства, целостность которого обеспечивается наличием общих и обязательных ориентаций. Общие и обязательные ориентации представляют собой экстралингвистические факторы, важные для газеты, к которым Костомаров относит наличие в текстах обязательного соотношения новостей и мнений, расчет газеты на массовую и неоднородную аудиторию, высокие темпы производства и потребления газетной информации, актуальность удержания аудитории и др.

Проведя анализ газетной экстралингвистики как системы, совокупно отражаемой и выражаемой газетным языком, ученый показал, что она формируется вокруг единства организующе-воздействующей функции убеждения и информационно-содержательной функции сообщения. В моделировании этого основного соотношения, сопряженного со взаимодействием интеллектуального и эмоционального начал и условиями существования газеты, и следует искать конструктивный принцип, создающий газетный язык как функционально-стилевое единство употреблений литературного языка или совокупности языковых приемов и средств, традиционно обслуживающих данную сферу общения. Воплощением этого принципа в тексте является чередование стандартизованных и экспрессивных конструкций (Костомаров, 1971).

После 1985 года в исследованиях В.Г.Костомарова, Г.Я.Солганика, О.П.Ермаковой, М.В.Панова, А.Д.Васильева и других отмечается демократизация языка «перестроечной» прессы, вызванная изменившимися общественно-политическими условиями.

Поскольку стилистика и сама сущность стиля непосредственно связаны с коммуникативным аспектом языка и с проблемами его употребления, языковой спецификой газеты в большей степени занимается стилистика. В последние годы большой вклад в изучение публицистической речи сделали В.Г.Костомаров, Г.Я.Солганик, А.Д.Васильев, А.П.Сковородников, А.Н.Чудинов и другие.

Наблюдая за стилем современной периодики, специалисты отмечают: диалогичность; усиление личностного начала; стилистический динамизм; феномен «переименования»; сочетания резко контрастных стилистических элементов не только в пределах текста, но и в пределах словосочетания (словосочетания строятся как семантические контрасты, что сдвигает, изменяет значение слова). Слово становится «метафорическим, метонимическим, сужает или расширяет свое значение» (Панов, 1988:50).