Город Бабра

Правда в последнее время у меня создалось ощущение, что этот невероятный период наблюдений скоро прервется. К сожалению, государство не слишком заинтересовано в исследовании природы и дальнейшее финансирование проекта под большим вопросом. Очень жаль…

Я шел вдоль берега, любовался спокойной озерной гладью и понимал, что не зря взялся за изучение этого чуда природы. Из 1200 видов его обитателей целых 800 являются эндемиками, то есть не встречаются вообще нигде больше в этом мире, и весь механизм работы озера делает его воду невероятно чистой. Многие считают, что все дело в эпишуре – маленьком рачке, который фильтрует воду. Но это не совсем так, все намного, намного сложнее!

Даст ли мне изучение Байкала ответ на мой вопрос? Смогу ли я перенести механизмы очистки воды в этом озере на другие водоемы?

Мы учимся у животных. Кошачий глаз помог нам изобрести фотоаппарат с диафрагмой и светоотражающие дорожные знаки. Перья совы помогли придумать шумоизоляцию. Идею гидролокации мы подсмотрели у китов и дельфинов, а птицы подарили самолетам закрылки.

Даже застежка-липучка – это не наше изобретение! Натуралист и инженер по фамилии Мистраль однажды чистил от репейника свою собаку после прогулки в горах и задумался: отчего так трудно отлеплять эти растения от шерсти? И стал автором отличной застежки для одежды и обуви.

Смогу ли я так же научиться у Байкала очищать воду? Было бы здорово, конечно. Наша фантазия ограничена природой. Счастье, что фантазия самой природы безгранична.

Я спустился по лестнице с асфальтированной набережной на прибрежную гальку и пошел вдоль берега, у которого были пришвартованы большие стальные катера – «Ярославцы». Глашатай высоким мелодичным голосом, усиленным микрофоном и звучащий из колонок, зазывал на экскурсию:

– Прогулка по Байкалу на комфортабельном катере, выходим через десять минут, успевайте занять места!

Я прикинул свои финансы и уточнил:

– Куда идти, куда платить?

Мужчина указал на бело-синий стальной моторный катер типа «Ярославец» с надписью «Гроза» на боку. Подумалось: а не страшно ли им ходить на катере с таким названием? Не боятся привлечь реальную грозу? И тут же себя одернул: что за мистическое мышление! Фу, брысь из моей головы!

Вообще, я ходил уже на таких катерах раньше: институт время от времени устраивал экскурсии для иностранных профессоров и студентов, и я с удовольствием катался вместе с ними. Первое время мне было страшно, меня охватывал ужас перед глубиной озера, воспоминания о гибели мамы вызывали панику, и я держался за перила, сжимая руки до спазма в запястьях. Потом, со временем, привык, расслабился. Нырять с пристани или плавать на глубине по-прежнему было сложно, но привычная железная махина катера стала для меня островком безопасности.

Так может поэтому мне туда так хочется? Наверное, это ужасно глупо – платить за то, что мне всегда доставалось бесплатно, но Аркабалена сказала, что исполнение мимолетных желаний поправит мое настроение, так что…

Гулять так гулять!

Я смело направился к берегу. Похоже, что близость Байкала действительно дает мне силы. Нос катера врезался в береговую линию, и с него был спущен трап – лестница с узкими металлическими перекладинами. Под перекладинами были приколочены листы ДСП, чтобы пассажиры могли безопаснее подниматься или спускаться. Правда, толку от них было мало: сохранять равновесие на этой лесенке оставалось непростой задачей, особенно учитывая, что вместо перил там был только довольно тонкий металлический трос, больно врезавшийся в руку.

Я взобрался на борт катера и с удовольствием огляделся. Все катера этого типа были очень похожи друг на друга, так что я почувствовал себя почти как дома. Нам выдали спасательные жилеты. Формальность, учитывая, что «Ярославцы» идут очень ровно, и нужно сильно постараться, чтобы свалиться за борт. Я не стал проходить дальше, так и остался стоять на носу корабля. Глухо заурчал мотор, и мы стали отходить от берега.

Другие люди на катере обсуждали виды, делали селфи, в общем, вели себя, как порядочные туристы, а я самым непорядочным образом уселся прямо на сложенный трап и стал любоваться горами. Хребет Хамар-Дабан был отлично виден, казалось, что он совсем близко. Сложно было поверить, что нас разделяет целых сорок километров водной глади огромного озера, а вершины достигают высоты более двух тысяч метров. Я протянул руку и погладил горы.

Я играл так иногда: гладил мир. Проводил рукой по воздуху, мысленно приближая далекие объекты, делая их своими, маленькими, ручными. Прирученными.

Меня отвлек крик ребенка позади:

– Мам, смотри! Там нерпа!

Я встрепенулся и оглянулся. И правда, над водной гладью промелькнула серая в пятнышках спинка. Все пассажиры кинулись к перилам, а мне с моей высокой точки было и так видно. Из воды показалась смешная мордочка с огромными черными глазами. Нерпа фыркала, раздувая ноздри, набирая воздух в свои огромные легкие, чтобы на целых полчаса уйти под воду.

Уникальный представитель тюленевых, для ученых до сих пор загадка, как этот вид вообще попал в озеро посреди материка. Мне безумно нравятся эти умные и красивые зверьки. А вот местные рыбаки их недолюбливают: нерпа вполне может увязаться за судном, опустошить рыбацкие сети, оставляя в них только дыры и недоеденные рыбьи головы.

Нерпы в свою очередь рыбаков тоже не жалуют: их пугает плеск воды, похожий на удар весла. И даже этот устрашающий звук некоторые особо одаренные особи научились использовать в своих целях: они бьют хвостом по воде, чтобы испугать своих сородичей, греющихся на камнях, и занять их место.

Я видел такую картину издалека, когда наш университетский корабль проходил мимо Ушканьих островов, так полюбившихся этим милым созданиям.

Забавно, что острова эти и были названы в честь нерпы, хотя, казалось бы, откуда уши у байкальского тюленя? А дело вовсе не в ушах, а в том, что раньше байкальские рыбаки сравнивали нерп за их быстроту и ловкость с ушканами, то есть зайцами, как их называли в старину в Сибири.

Нерпа скрылась под водой, а наш катер стал разворачиваться к берегу. Я удивленно оглядывался. Так быстро? Время пролетело совсем незаметно. А я, когда покупал билет, был настолько занят своими внутренними переживаниями, что даже не поинтересовался, до какой точки ходит катер. Мне казалось логичным дойти хотя бы до Больших Котов. Но, очевидно, я ошибся.

Капитан вел корабль к маленькой бухточке, которая слегка вдавалась в береговую линию. И бухтой-то не назвать, так, небольшой изгиб. Совсем тоненькая полоска каменистого пляжа и нависающий над ней обрыв.

Сквозь толщу воды было прекрасно видно разноцветные камни на дне озера. Краем уха я услышал, как переговариваются пассажиры. Ребенок заявил: