Приключения Даши и янтарных человечков древлинов

Даша в отчаянии окликнула маленькое создание:

– Тия… подожди.

Тия, не поворачиваясь, взмахнула зеркальцем и крикнула в ответ:

– Не волнуйся! Наслажуся своей красотой и верну…

Даша тут же радостно спохватилась.

– Вернешь?

– Ага!

– Значит, ты вернешься?

– Ух! – вспылила Тия и развернулась. – Вернуся, вернуся! – и чуть смягчившись добавила: – Куда же я денусь… ты только не забывай конфетки прятать… а то давно не было.

– Не забуду! – Даша от переполняющих ее чувств едва не расплакалась. – Значит, ты не обиделась?

– Чего? – Тия аж подпрыгнула на месте. – Не поняла я! Чего я?

– Ну, обиделась…– Даша ощутила себя в тупике, – как бы это объяснить…

– Зачем говорить слова, которые ты объяснить не можешь? – Тия лукаво подмигнула и поправила челку.

– Я могу… – запротестовала Даша, – обида это такое… это когда ты…

Даша чувствовала, как мысли и слова ускользают от нее. Она наморщила лоб и засопела от напряжения. И готова была даже расплакаться, но ей на помощь пришла босая девчушка.

–Уй, вот ещё… что такое обида, я знаю! Мне объяснять не надо! Я про другое спрашивала: что это за зверь такой – обида? И почему мне надо было обидеться?

Даша часто заморгала. Вопросы, которые сейчас задала Тия, были какие-то очень взрослые и Даша не знала, как ответить. Тия опять дыхнула на зеркало, протёрла рукавом и посмотрела на себя.

– Знаешь, как говорит моя бабушка? – любуясь собой заговорила Тия. – "Из обиды не сварить еды!" А знаешь, что говорит мой папа? "Я слишком дорожу своим временем, чтобы обижаться!" И часики свои при этом подкручивает. А дед частушку поет.

Тия принялась петь и пританцовывать, размахивая зеркальцем.

– Я обиду и беду засушу, как лебеду. Разотру их в порошок, пересыплю все в горшок, вылью радуги ведро, чтобы выросло добро.

Малышка крутанулась ещё разок и, притопнув пяткой, остановилась. Вид у нее был очень озорной и беззаботный.

– От нас обиды отскакивают! Ясно тебе? Некогда нам! Понятно тебе?

Тия щёлкнула пальцем свободной руки, и Даше показалось, что комната заполнилась янтарным свечением. Как тогда у бабушки, когда она подарила внучке янтарь Большой, как Солнце.

– Ясно! – расплылась в улыбке Даша. – Понятно!

– Ну, то-то же! А я пойду, а то чегой-то задержалася…

– Ты прости, что назвала вас инопланетянами! – произнесла Даша, прежде чем Тия собралась уходить, и добавила: – Вы такие… хорошие!

Малышка аж растаяла от удовольствия.

– Да чего уж… – Тия подмигнула. – Мы лучше всяких импапантентян! – и мнгновенно исчезла в темноте.

Растворилась как будто и не было. Как короткий сон среди знойного лета на берегу моря.

Даша долго смотрела как в забытьи туда, где раньше была гостья, пока снизу не позвали к ужину.

– Иду! – очнувшись, радостно ответила Даша и прежде, чем спуститься, решила серьезно поговорить с собой.

– Тебе же это не приснилось? – Даша больно ущипнула себя и вскрикнула. – Ой, не приснилось!

– Значит, все это было правдой! Но ты же не собираешься сейчас все рассказать родителям?

– Это надо хорошенько обдумать!

– А что тут думать? Это же не какие-то там инопланетяне-пришельцы!

– Да! Это гораздо лучше!

– И никто не поверит, пока сам их не увидит! Скажи мне об этих человечках еще сегодня утром, я бы никогда не поверила, если бы не увидела! Так что давай будем благоразумными и оставим до лучших времен. Дождемся подходящего случая.

– Ты права, Даша! Родителей надо беречь! Давай приведем себя в порядок и пойдем на ужин как ни в чем не бывало.

– И никому ни слова!

– Конечно!

Даша подошла к зеркалу у двери так же, как Тия, дыхнула на него и протерла рукавом образовавшийся туман. Ей открылось светящееся от счастья лицо. Оно подмигнуло и пожелало приятного аппетита.

Даша побежала на кухню, и голос ее становился тише и тише с каждой ступенькой.

– Я обиду-лебеду перемолю в муку… ой, как же там было… надо будет уточнить…

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ.

Откуда?

Еще совсем недавно школа рисования была самым любимым временем провождения для Даши. Здесь она чувствовала себя свободной. Здесь на крыльях воображения она уносилась в мир грез и фантазий. И всякий раз задерживалась дольше всех, так ей не хотелось возвращаться обратно в настоящий мир. Но сегодня Даша с трудом дождалась окончания занятий и под удивленные взгляды педагога и учеников первая собрала свои вещи и выбежала из класса.

– Даже рисунок не закончила… – проговорила Иринка, глядя на упавший набросок, сорванный с мольберта порывом ветра, после того как дверь с шумом захлопнулась за Дашей.

Девочка с бешено бьющимся сердечком пронеслась по саду, перепрыгнула пять ступеней на веранду и влетела в прихожую. Тут она быстро скинула кроссовки, повесила на крючок плащ, услышала, что на кухне опять громко о чем-то своем взрослом и важном разговаривают родители и прошмыгнула по коридору, не ответив на вопрос мамы:

– Дашенька, это ты? Так быстро?

Даша бежала по лестнице на второй этаж, слыша, как родители идут за ней.

– Дочка! Что-то случилось? – кричал папа снизу.

Даша вбежала в свою комнату и, закрыв дверь на щеколду, прижалась к ней спиной. Детское сердце яростным пони скакало по всему телу. Дыхание с шумом вырывалось из легких, словно внутри ребенка поселился маленький дракончик.

– Дашенька, с тобой все в порядке? – мама стояла за дверью.

– Что там? – подошел папа.

– Молчит… – ответила мама.

– Как молчит?

– Так… молчит. Как дети могут молчать?

– А ты стучала?

Раздался стук в дверь. Даша прижалась еще сильнее и продолжала с тревогой и надеждой осматривать пустую комнату. Неужели ей вчера показалась? Почудилось? Приснилось? Но это же было так явно! – думала Даша.

Стук повторился.

– Девочка моя, Дашенька, – говорила мама, – открой, пожалуйста…

– Ну, или ответь хотя бы, – вмешался папа.

Было ясно, что взрослые просто так не уйдут. И скорее всего их присутствие пугает новую знакомую Даши. Девочка уже немного отдышалась и собралась с духом.

– Со мной все в порядке… я переодеваюсь…

– Может, ты все-таки откроешь дверь? – встревоженно попросил отец.

– Мы волнуемся… – добавила мама.

– Уй! – подумала про себя Даша и приоткрыв дверь показалась в проеме.

– Вот я! – улыбнулась девочка родителям, – Все в прядке со мной! Чего вы так всполошились?

– Да, просто… как- то странно в нашем доме стало… – нехотя призналась мама.

– Странно? – насторожилась Даша.

– Вещи то пропадают, то появляются. – заговорил папа, – то, что надо не найти, а то, про что давно забыли, лежит прямо, можно сказать, под ногами.

И отец продемонстрировал свою старую электрическую бритву.

– Я уже и думать про нее забыл… А мама говорит, что у меня столько вещей…

– Что ты сам не помнишь куда и чего кладешь! – с азартом подхватила мама, – Всякие приборчики – инструментики… Одних телефонов – пятьсот штук.

– Всего пять… или десять… – защищался папа, – но, они же все старые… а приборчики – инструментики, – папа передразнил маму, – все нужные!

Мама звонко рассмеялась.

– Поэтому ты не знаешь, где что лежит!

– А я говорю, что эта бритва, – папа потряс ее перед лицом мамы, – должна быть где- то в гараже… наверное…

– Ну, вот, милый, ты сам не уверен… – мама погладила папу по плечу.

Папа беспомощно развел руками.

– Что- то с памятью моей стало… – печально проговорил он.

– Так вы об этом спорили?

Папа кивнул и пошел вниз. Мама подмигнула Даше и двинулась следом.

– Валя, да не расстраивайся ты так! У меня тоже вещи пропадают…

Родители снова начали спорить. Даша услышала, как чайник вмешался в беседу своим диким свистом.

– Сейчас папа возьмет свою большую кружку крепкого чая и выйдет в сад. – подумала Даша, прикрывая дверь.

Да, папа делает так всегда, чтобы перевести дух после жаркого спора. Но мама выскакивает следом. Она тоже всегда так делает. И они продолжают спорить на улице, чем очень забавляют соседей и отвлекают Дашу от выполнения домашнего задания. Поэтому Даша в эти моменты обычно надевала наушники, включала музыку и садилась за стол. А если ей не хотелось прямо сейчас решать скучные задачи, то она присаживалась на кровать, обнимала своего мишку и смотрела, как солнце медленно сползает по старой коричнево-рыжей черепице соседнего дома. Но так происходило обычно… А вот сегодня девочка задернула шторы и, развернувшись к центру комнаты, тихонько произнесла:

– Выходи… они ушли…

В ответ только розовый лучик, проросший сквозь дырочку в занавеске, беззвучно скользил по ковру к стене напротив.

– Пожалуйста, выходи! Тебя никто не тронет!

Лучик перебрался на стену и стал бледнеть. Комната погружалась в темноту. Даше становилось страшно.

– Прошу тебя, – чуть не плача, проговорила девочка, – я верю, что ты есть! Ты вчера была такая настоящая… Я верю…

Детская слеза блеснула розовой искоркой и исчезла в ворсинках ковра.

– Ну, вот еще… – раздался еле слышный голос, – только не надо нюни распускать… не люблю.

– Тия! Ты здесь! – радостно вскричала Даша и утерла вторую слезу, которая была уже готова сорваться вниз с подбородка.

– Здесь, здесь! А где мне еще быть?

Тихое кряхтение послышалось справа, со стороны письменного стола. Девочка принялась вглядываться в темноту. Но тут включилась настольная лампа, ударив светом по глазам, и Даша зажмурилась. В ответ раздался тихий смешок.

– Испугалася?

– Нет… – ответила Даша, медленно приоткрывая глаза.

– Испугалася! Испугалася! Бяка-бояка! – радовался тонкий голосок.

Наконец Даша привыкла к свету и уже совершенно ясно могла видеть маленькую девочку размером с ладонь, прыгающую со смехом на одной ножке вокруг лампы.

– Бяка-бояка! Бяка-бояка!

Даша не смогла удержаться и тоже засмеялась. Маленькое существо тут же перестало прыгать и обиженно проговорило:

– Ты чего? Про меня смеёшься? – и кроха по имени Тия обиженно надула губки.

– Не «про меня», а «надо мной»! – поправила Даша.

– Надо… мной? – переспросила Тия, насупив бровки. – Надо… чего надо? Кому надо?

– Не «надо»…– начала Даша.

– Значит, не надо? – взвилась Тия. – То надо, то не надо… Уй, непонятно у вас тут все!

И маленькое существо обиженно село на баночку с синей гуашью.

– Просто правильно говорить «смеешься надо мной», – сдержанно объяснила Даша.

– Надо мной, подо мной, – передразнила Тия, поправляя передничек, – не важно! Чего хотела?

– Поговорить! – обрадовалась Даша.

– И только-то? Я думала, надо чего! – от возмущения ноздри ее носа картошкой нервно задвигались.

– Ничего не надо, просто…

– Уй, не начинай опять «надо-не надо», только впустую такой путь проделала… А мне же лень! Ты понимаешь? Лень! – и девочка по-мальчишески сунула два пальца в рот и свистнула куда-то в вечернюю темноту, заполнившую комнату. – Симка, ко мне!

Воцарилось ожидание. Даша боялась нарушить тишину, а Тия возмущенно смотрела в тут сторону, куда был направлен ее свист, и демонстративно не двигалась. Потом начала нетерпеливо топать босыми пальцами левой ноги. Потом принялась шумно сопеть.

– Симка, ко мне! – крикнула Тия еще раз и принялась ходить, взад-вперед шлепая босыми ногами по столу.

– А кто там? – не смогла побороть своего любопытства Даша.

– Кто-кто! Конь… стремительный мой! – вспылила малышка. – Мой верный друг! Уй! Сейчас как примчится, как прискачет… И чего я сюда приперлася… – приговаривала Тия, вглядываясь в даль. В дали было темно и тихо. Тия поправила непокорную челку, которая свалилась на ее маленький лоб.

– А хочешь конфетку? – нашлась Даша, чтобы скрасить томительное ожидание скакуна.

– Подкупаешь, да? Подхалимничаешь – подлизываешься? – Тия прищурила хитрые глаза.

Даша, смутившись, пожала плечами.

– Давай! – недолго думая, ответила Тия. – Я знаю, у тебя в ящике есть такие вкусные…

– Марципановые?

– Да! Мацры… марпы… цманы… вамыные… Уй! Они самые!

Даша осторожно подошла к столу и тихонько выдвинула ящик. Тия неотрывно следила за каждым движением, словно котенок, ожидающий подвоха, и тут же не выдержала.

– Уй! Чего тянешь? Давай же! Они там под тетрадкой… – и сразу осеклась, – если остались еще…

– А я думаю: куда они пропадают…

– Куда-куда! Сюда! – и гостья погладила животик. – Вкуснявые такие.

– Вкуснявые! – засмеялась Даша и положила на стол маленькую шоколадку с марципановой начинкой. – Вот! Фисташковые…

– Мммм! Мои любимые! – девчушка схватила конфету и откусила большой кусок, набив полный рот. – А фифтафковые эт чефо? – с трудом шевеля губами, проговорила она.

– Дерево такое! – улыбнулась Даша. – Фисташковое!

К этому времени первый кусок был уже проглочен, и прежде, чем откусить следующий, Тия еще раз посмотрела туда, откуда ожидалось прибытие стремительного скакуна. Но, видать, верный конь был еще очень далеко, поэтому малышка вздохнула и перевела взгляд на Дашу.

– Ну, давай говорить… пока Симка домчится-доскачет… надо же чем-то заниматься… начинай! – и следующий кусок оказался во рту, отчего щеки гостьи заходили ходуном.

– Я хотела спросить…

– Мугу… – промычала в ответ Тия, смешно шевеля ушами.

– Я, конечно, взрослая…

– Мугу… – чавкала девчонка.

– Мне уже десять лет…

– Мугмугу… – Тия откусила шоколадку.

– И я не верю в сказки… уже…

– Мммм… – малышка, продолжая жевать, с интересом посмотрела на Дашу.

– Откуда вы появились? – выпалила Даша.

Жевательный процесс остановился, глаза гостьи расширились, на них навернулись слезы, девочка сделала несколько безуспешных глотательных движений и… закашлялась. Непережёванный кусочек шоколадки встал поперек маленького горлышка. Тия отчаянно била себя в грудь, пытаясь протолкнуть неподатливую конфету. Даша протянула руку, чтобы похлопать по крохотной спинке. Но малышка отскочила в сторону, как дикая кошка, с криком:

– Не тронь! Зашибешь!

И кусок тут же провалился. Тия откашлялась, встала руки в боки и, собрав всю свою обиду, выпалила:

– Ты не знаешь, откуда мы появились?

– Нет… – удивленно ответила Даша.

– Совсем-совсем не знаешь?

– Совсем-совсем…

– Совсем-совсем-совсемочки? – возмущалась Тия.

– Совсемочки… – Даша готова была обидеться.

– Во дела! Ну дела! Вот так дружишь с человеком, дружишь! А он про тебя ничего не знает! Ни кто ты, ни откуда!

– Ну, прости, пожалуйста…

– Во дела! – приговаривала малышка, расхаживая по столу босиком.

– Тия, не обижайся!

В этот момент на краю стола показалось то, чего Даша совсем не ожидала увидеть. Нет, она, конечно, ожидала увидеть все что угодно стремительное, которое может домчать-доскакать… Но только не это. По столу ползла черепашка. Обыкновенная по форме, но необыкновенная по размеру. Черепашка была под стать Тии – размером с ладонь взрослого человека.

– Ну, наконец-то! – закричала радостно гостья. – Сколько тебя ждать можно, Симка? Вот он, мой стремительный скакун!

Тия широким жестом представила своего питомца. А Симка тем временем продолжал молча, медленно и упорно двигаться по направлению к девочке.

– Ну, давай, давай! Шевели этими, как их… чего там у тебя шевелится? Сейчас как поскачем-помчимся! Только нас и видели!

– Тия, не уезжай, пожалуйста! – просила Даша.

– Нет, ну надо же такое! Слыхал, Симка? Она не знает, откуда мы! – возмущению не было предела.

– Не знаю… – оправдывалась Даша, – а ты скажи, и я буду знать, откуда вы!

– Откуда… – странно переспросила Тия, воздев руки к потолку.

– Да! Откуда? – пытала Даша.

– Вот именно! Откуда! Откуда… Откуда… – повторяла в отчаянии Тия.

– Так ты скажешь, откуда? – не отставала Даша, видя, что Симка уже совсем близко и малышка может в любой момент вскочить на нее и умчаться вдаль… если это, конечно, тот самый случай. – Скажешь, откуда?

– Я и говорю, откуда… Уй!.. откуда же я знаю, откуда… – и Тия принялась карабкаться на спину черепашки.

– То есть… подожди… – опешила Даша, – так ты, что же, сама не знаешь?

– То-то и оно, что нет! – Тия взгромоздилась верхом на Симку. – Разворачивай, мой верный конь! Но-о-о! Помчали до дому! – скомандовала малышка и приняла позу отчаянной наездницы.

Симка еще какое-то время продолжал двигаться по инерции в прежнем направлении. Тия гордо смотрела туда же, хотя ехать ей надо было в обратную сторону. Черепашка остановилась и начала медленно разворачиваться. Непроницаемая девчушка сидела гордо, не глядя по сторонам. Даша некоторое время терпеливо следила за происходящим и наконец- то решилась нарушит тишину, в которой происходило это затянувшиеся «помчимся-поскачем», которое с трудом можно было назвать стремительным.

– Так может быть, кто-то другой знает, откуда вы? – робко спросила девочка.

Симка завершила разворот и отправилась в обратный путь. Тия демонстративно сидела верхом, усиленно смотря только вперед. Даша решила пойти на хитрость. Она открыла ящик стола и запустила в него руку. Тия сидела не шелохнувшись, хотя было видно, как она сжимает упрямые губки.

– А может быть, есть какие-нибудь книги… – Даша, не спеша начала доставать руку из ящика.

Хитрый левый глаз наездницы скосился, следя за происходящим, хотя голову малышка все еще держала прямо.

– Может, кто-то из старших знает вашу историю… – вот показался кулачок, в котором явно было что-то зажато.

Тут уже и голова непокорной Тии начала разворачиваться, и послышалось учащенное сопение ее любопытного носика картошкой.

– Я бы его марципанкой угостила! – и Даша разжала ладошку, на которой лежала конфета, завернутая в красную блестящую фольгу.

– Не надо ему никаких конфет! – малышка резво соскочила с черепашки и в один прыжок оказалась рядом с рукой. – Он не ест сладкого!.. Не любит!.. Ему нельзя!

– Так ты сейчас кого-то позовешь? – проговорила Даша, немного отодвигая руку в сторону.

– Уй! Позову-позову! – взвилась девчушка, но сразу же укротила свой пыл и жалобно произнесла: – Можно мне конфетку?

– Ты позови, а я отдам! – Даша закрыла ладошку.

– Ты отдай, а я позову! – настойчивее произнесла Тия.

– Договорились…

Даша немного приоткрыла кулак и глазом не успела моргнуть, как конфета оказалась в руках строптивой девчушки.

– Ага! – Тия с конфетой бежала к черепашке, которая мирно спала, пригревшись в свете настольной лампы.

– Мы же договорились! – вскрикнула Даша.

– Да не бойся! Я сейчас… – девчушка открыла в панцире черепашки потайное окошко и спрятала туда добычу. – Вот! Теперь можно звать!

Тия сложила свои ручки-лютики рупором и осторожно проговорила в темноту комнаты:

– Деда-а-а-а! Дедушка! Дедуля-а-а-а! Ты не бойся, выходи!

Даша внимательно вглядывалась в ту сторону, куда звала малышка. Прошло несколько минут, но никто не появился.

– Ест, наверно… – констатировала Тия.

– Ужинает? – уточнила Даша.

– Ужинает, обедает, завтракает… Ест! И все тут! Он всегда ест… – хихикнула девчонка и снова проговорила в темноту, только чуть громче: – Деда-а-а-а! Дедушка! Дедуля-а-а-а! Ты не бойся…

Но не успела она договорить, как в глубине комнаты что-то или, скорее, кто-то зашевелился.

– Только про конфету не говори… – шепнула малышка Даше и проныла: – Пожаааалуйста!

Даша кивнула в ответ и собиралась что-то сказать, как вдруг в круг света настольной лампы вошел старичок ростом немного больше девчушки. Его маленькие глазки в пенсне щурились от яркого света. Он почесал седую окладистую бороду правой рукой и поправил пышные усы. В левой руке старичок держал недоеденную сушку, которую тут же отправил в рот.

– Чего тревожишь? Не вишь, я ем! – недовольно произнес он.

– Так ты завсегда… – хихикнула Тия.

– То-то и оно, – расплылся в доброй улыбке дедушка. – Так чего надоть?

– Тут вон чего… – произнесла внучка и указала на Дашу, которая, затаив дыхание, сидела у стола и смотрела неморгающими удивленными глазами.

Старичок проследил за рукой внучки и неожиданно для себя увидел Дашу.

– Мать честная! – вскрикнул он и отскочил назад.

Но не удержался на ногах и шлепнулся на спину. Сразу же сел и принялся потирать ушибленный затылок.

– Не боись, дедуль! – кинулась к старичку Тия. – Это Даша! Она хорошая!

– Откель я знаю! – с тревогой проговорил дедушка и взглянул на Дашу исподлобья с прищуром.

– Откель-откель! От меня! – успокаивала дедушку внучка, помогая ему подняться на ноги.

– Даша… – повторил старичок, вставая.

Затем он поправил очки, разгладил усы, привел в порядок расшитую чудным орнаментом жилетку, проверил манжеты на белой рубашке, отдернул зеленые в желтую полоску брюки, зауженные книзу и доходящие только до щиколоток, отчего розовые носки уж очень бросались в глаза, и, элегантно шаркнув коричневым потертым остроносым ботинком, который явно был велик, вежливо представился:

– Древлин Людвиг! Дедушка этой вот лентяйки-постреленуша Пигритии и глава небольшого, но очень дружного семейства.

– Прошу любить и жаловать! – подытожила Тия, хлопнув в ладоши и добавила, – Пигрития – это мое полное имя. Но меня никто так не зовет.

Даша оторопело переводила взгляд с Тии на Людвига и обратно. Она не знала, что ответить, и в растерянности произнесла:

– Древлин…

– Именно так, милое дитя! – подтвердил старичок.

– А кто это? – Даша начала понемногу приходить в себя.

– Как это, кто? – удивился Людвиг. – Это мы! Древлины!

– Такие человеки! – вмешалась Тия.

– Вот ты… будет тебе городить! – возмутился дедушка. – Человеки… тьфу ты… люди – это люди! А древлины – это древлины.

Людвиг взглянул в непонимающие глаза Даши и, опередив лишние вопросы, уточнил.

– Есть домовые, банные, печные, гномы, привидения там всякие разные. А мы – древлины! Дом-ли-ны! Живем рядом с людьми и там, где есть янтарь! Янтарь – это обязательное условие! Должно быть! Нет янтаря – и нас нет! Теперь понятно?

– Теперь понятно! – кивнула Даша.

– Вот и славно! Так, а чего звали-то? От дел отрывали! Я думал, вкусного чего нашли.

Даша только открыла рот, но тут же вмешалась Тия.

– Вкусного – ничего! Вопрос тут возник! Мне аж самой интересно стало!

– Тебе? Интересно? – засмеялся старичок. – Тебе же лень всегда!

– Да! Лень! Я и не спрашивала, потому что лень! Слушать лень и лень спрашивать! А тут не я спросила, и мне интересно самой стало! Даже сама удивилась, как это мне, Тие, не лень интересоваться! А вот поди ж ты…

Наверно, Тия еще долго могла бы тараторить, если бы Людвиг ее не перебил:

– Так и что же вам интересно стало?

Тия зевнула и посмотрела на Дашу.

– Говори ты, а то мне лень!

Даша собралась с духом и спросила, четко разделяя каждое слово.

– Мне… очень… хочется… узнать… откуда… вы… появились? Вот!

– Как откуда? – тут же ответил Людвиг. – Вот оттуда!

И дедушка махнул рукой куда-то в темноту за спиной.

– Нет, – осмелев, сказала Даша, – я имею в виду не сейчас, а вообще! Как вы появились?

Дед Людвиг непонимающе заморгал маленькими глазками так, что пенсне смешно запрыгало на его носу.

– Да, деда! Как мы появились? Живем вот, живем, а откуда мы и как, я и не знаю!

– То есть как это «как»? – залепетал дедушка от возмущения. – Тия, ты не знаешь?

– Да откуда же я могу знать, если мне лень узнавать! – защищалась малышка. – А ты сам не рассказывал!

Дед почесал блестящий под лампой затылок.

– И то правда… ведь не рассказывал… матери твоей рассказывал… отцу твоему рассказывал… брату твоему рассказывал… а тебе нет! Вот старость не радость! Упущение!

– Да уж! – поддержала Тия. – Вот может потому я и ленивая такая, что истории своей не знаю!

– Брось ты городить! Ленивая ты такая оттого, что из такого янтаря появилась! На роду так тебе написано! Черта характера, как у людей говорится! А по-нашему – такая душа от янтаря досталась!

– А если она вырастет? – включилась в разговор Даша.

– Не вырастет! – отрезал дедушка.

– Как это? – не унималась девочка.

– Так это! – отпарировал Людвиг.

– Как это «так это»? – вступила Тия.

– А вот так это «так это»! Не вырастет и все тут!

– Да почему же это я не вырасту? – капризничала малышка.

– Да потому что! – выпалил вдруг старичок. – Мы так медленно растем, что не заметно совсем. Какими появляемся, такими и живем! Один день у нас – как сотни лет у людей! Древлины, одним словом!

– Древлины… – задумчиво произнесла Тия, – так вон оно чего… А то я смотрю, они вот, – и она указала на Дашу, – каждый день меняются, а мы – нет… Во дела!

– То-то и оно!.. Ума разума мы, конечно, набираемся! Опыта там всякого! А вот так чтобы, как это у людей называется – стареть, так это ну, очень медленно. Прям почти никак!