Особая жестокость

– Ничего. Мы просто расследуем убийство одного его клиента.

– Ого. Но это точно не он.

– Почему вы так думаете? – из любопытства спросил Антон.

– Слишком простой парень. Такие не убивают. Он даже насекомых не давит, а ловит и выпускает в окно.

– Мы его и ни в чём не обвиняем. Просто говорят, он ссорился со своим клиентом.

– А! Помню. Он только с ним и поссорился за всё это время. Тот пнул лошадь. – Вот, кстати, и Вася.

На этот раз Антон достал удостоверение и сразу же фото.

– Знаете его?

– Да, я работал с ним неделю, потом отказался. Он ударил Мери. Мою гнедую так зовут. И генетика у гада сомнительная.

– А что с генетикой? – удивленно спросил майор.

– Отец убил на его глазах свою дочь, то есть родную сестру Петра.

Антон и Яна смутились. Они ещё не успели изучить биография жертвы как следует, а такие факты знать бы нужно.

– А с вами он драться не стал? – спросила Костромина, надеясь подтвердить для себя агрессивность их убитого.

– Нет, поорал и пошёл своей дорогой. Мне кажется, он был трусом. Хоть и нельзя о покойниках плохо.

– Почему вы так решили?

– Даже лошадь ударил сбоку и неожиданно, чтобы та не успела ему ответить. На меня он даже не думал бросаться.

Вася действительно мало у кого вызвал бы желание с ним связываться: высокий и широкоплечий парень с огромными кулаками. Этакий стереотипный образ русского богатыря. Если бы он жил в другое время, его бы определенно захотел пригласить в качестве натурщика Васнецов.

– Откуда знаете история с отцом Петра? Сам рассказывал?

– Нет, его жена. Она как-то приходила сюда. Уже после инцидента. Извинялась за него и оправдывала всё тяжёлым детством. Кажется, ему было шесть лет, когда у отца сорвало крышу. Сестре тогда только исполнилось десять, и вроде она всего лишь не вымыла посуду. Его предок достал грязный нож из раковины и воткнул в живот своей дочери. В этот момент Петр зашёл в кухню. Ужастик какой-то.

 Судя по простодушной реакции парня, детей у него не было. Он хоть и сочувствовал, но как-то неосознанно, что ли.

– Мать вроде винила его за то, что он не защитил сестру. А что мог сделать шестилетний мальчик?

– А жена жалела, – откликнулась Яна.

– Да, наверно, – согласился Василий.

Антон же молчал и думал о том, что нужно узнать, жива ли его мать и где сейчас отец. Хотя вероятность того, что такое дело мог провернуть пожилой человек, ничтожно мала, даже если предположить, что родители Кромкина ещё живы. Отец мог обрасти в тюрьме связями и попросить молодого сокамерника, например, расправится с сыном. Наверняка ведь Петр – главный свидетель того убийства, и, скорее всего, из-за него папка и присел надолго.

– Спасибо. Вы нам очень помогли, – произнёс вслух Антон.

Полицейские попрощались с тренерами и пошли к машине.

– Нужно изучить дело отца убитого, – сказала Яна, когда они отошли на метров пять от ипподрома.

– Читаешь мои мысли.

Как только они вернулись в отдел, Костромина пошла добывать дело. Майор пил кофе и нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Капитан же потерялась в архиве надолго. Наконец она появилась на пороге кабинета.

– Ну и что там?

– Я ещё не смотрела. Так сказать, обосновывала получение этого дела на руки.

– Не стой тогда в дверях. Я налью тебе кофе, а ты пока начинай изучать материалы.

– Свидетелем действительно был Пётр, – сообщила Яна. – Срок – пятнадцать лет, значит, уже должен был выйти.

– Позвоню в колонию. Костромина взяла трубку и продиктовала номер дела человеку на том конце провода.

– Давно? – спросила она.

Выслушала ответ и положила трубку.

– Умер через месяц заключения.

– Чёрт! Наверно, бессмысленно копать в этом направлении. Вряд ли какой-то его сокамерник стал бы мстить спустя столько лет.

– Ага, – сказала Яна и набрала другой номер. Никто не ответил.

– Кофе то пей, – сказал майор.

– Да, сейчас. В деле был домашний телефон. Подумала вдруг мать жива и возьмёт трубку.

– А позвони жене Кромкина и спроси у неё про свекровь.

Костромина отхлебнула кофе и набрала номер супруги убитого. После продолжительных гудков, женщина взяла трубку.

– Здравствуйте. Это капитан полиции. Подскажите нам, пожалуйста, как можно связаться с матерью Петра.

– Она спилась после смерти дочери, и в семь лет мой муж попал в детский дом.

– Понятно. Спасибо за информацию. Извините, что побеспокоила.

– Я слышал, – сообщил Антон, когда Яна положила трубку.

– Версия не подтвердилась, – с сожалением развела руками капитан. – Да уж, помотала жизнь этого Петра, я бы тоже ему сочувствовала, если бы синяк не увидела у его жены. А так вся жалость выветрилась.

– Плохой пример перед глазами.

– Ага. Интересно, жестокость передаётся генетически или это всё-таки действительно агрессия отца так сказалась на нём.

– Спроси у Ирины Михайловны.

– Да, я думаю, наука не нашла ещё ответов на этот вопрос.

Майор пожал плечами, а Яна пригубила уже холодный кофе. В воздухе повис вопрос: «В какую сторону двигаться дальше?» Изучение ближайших связей не дало никакого результата, а значит, раскрытия по горячим следам не будет.

– Брат жены! Забыли про него совсем! – заорала Яна.

– Точно! Ушли в сторону с этими лошадьми!

– Давай пробьём номер её родственника, неудобно опять беспокоить безутешную вдову.

Через десять минут Антон уже звонил Марату – брату жены Петра.

Тот нехотя согласился принять у себя полицейских, которые лишили его отдыха после работы. На улице уже стемнело, но оперативники не хотели сдаваться и ехать по домам.

– Добрый вечер. Извините, что поздно, – сказала Костромина.

– Здравствуйте. Проходите, – буркнул Марат. – Правда, у меня не прибрано.

– Вы знали, что покойный супруг вашей сестры ударил её незадолго до смерти, – с порога огорошил парня Антон.

– Нет, не знал, – удивленно сказал парень и злобно добавил – Иначе бы его убил я.

– Что вы делали ночью?

– В клубе тусил с друзьями. Мне сестра позвонила утром, я с похмелья даже не сразу понял, о чём она говорит.

– Можно контакты людей, с которыми гуляли.

– Да без проблем. Всех будете обзванивать? Нас двенадцать человек было.

Яна аккуратно записала все номера и с грустью взглянула на Антона. Они пошли к выходу. Майор споткнулся в коридоре о пустую бутылку из-под пива, и она со звоном полетела на пол. К счастью, не разбилась, а просто покатилась к двери, отражая в коричневом стекле лампочки на натяжном потолке.

– Завтра уточню его алиби, – сказала Костромина, когда они вышли из подъезда.

– Поехали домой. Голова уже совсем не работает. Возможно, за ночь придумаю новую версию.

– Маша и так тебя не видит с такой работой, а ты ещё и на домой дела тащишь.

– Я думаю, когда она уже спит.

– А сам когда отдыхаешь?

– Мне не положено, – с улыбкой произнёс майор. – Ты расслабляйся, слишком много свидетелей опрашивать придётся завтра. Завидую количеству друзей у Марата.

– Не друзья они, а собутыльники.

– Ну, зато они в кой то веке принесут пользу ему, а не вред его организму.

– Кстати, а у Петра было завещание? Он же человек не бедный, может, позаботился о своём имуществе.

– Смотри-ка, а у тебя ещё мозг работает. Запомни эту мысль и поезжай домой.

Майор добрался до своей квартиры. В коридоре горел свет, Мария стояла у тумбочки с кремами. Она что-то наносила на лицо, недовольно щурясь.

– Ещё не спишь? – спросил Антон.

– Ты же знаешь, что я поздно ложусь. Есть хочешь?

– Кофе попью.

– Я с тобой посижу? Как прошёл твой день?

– Устал от бесполезного труда. А ты как? По-моему, не в настроении.

– Ничего особенного. Просто поругалась с соседом. Он мусор выбросил в окно. Скорее бы найти работу, а то я превращусь в склочную бабу, которая отравляет всем жизнь.

– Вообще, ты же правильно сделала, что отругала его.

– Ну да. Он даже спустился и демонстративно бросил мусорный пакет в контейнер. Отбираю хлеб у местных старушек. Мария уже улыбалась.

– Ты у меня самая добрая и справедливая на свете, – сказал Антон и поцеловал девушку в щёку.

Он наотрез отказался от картошки с мясом, потому что плохо соображал на сытый желудок. Выпил чашку кофе и съел пирожок с печенью.

– Проблемы на работе? – поинтересовалась Лаврентьева. – У тебя озабоченный вид.

– Да, не можем вычислить убийцу, и пока идей нет. Не бери в голову.

Фадеев вдруг подумал, что у них же есть ещё вариант с завещанием. Завтра он им и займётся, а пока было бы неплохо уделить немного внимания своей девушке.

– Не хочу больше думать о работе. Давай я схожу в душ, посмотрим какую-нибудь комедию, а потом спать. Ну, или не спать…

Мария обняла своего возлюбленного и опустила голову ему на плечо.

– Договорились, – шепнула она.

Пока майор плескался в ванной, девушка выбрала романтический фильм, в описании к которому обещали, что будет много шуток, любви и симпатичных актёров. То, что нужно, чтобы поднять себе настроение.

На следующий день Антон пришёл на работу в нехарактерном для него, особенно с утра, отличном настроении.

– Ты раскрыл убийство, что ли? – поинтересовалась Яна, которая не могла похвастаться таким же воодушевлением.

– А что, моё настроение должно зависеть только от успехов на работе?

– Что ж тогда тебя так порадовало?

– Как раз отдых. Провёл время со своей девушкой, а не в мыслях об убийце. И это, признаюсь, гораздо приятнее.

– Не смей рассказывать грязные подробности своей одинокой коллеге. А то я от зависти подсыплю мышьяк в твой кофе.

Костромина провела вечер с сестрой, та рассказывала ей бесконечные сплетни о коллегах. Там были истории о курортных романах, интрижках на работе и немного о разводах. Капитан сейчас хлопала сонными глазами не от трескотни сестренки, а от того, что, в отличие от своего коллеги, думала об их деле всю ночь.

Она засыпала в свою кружку растворимый кофе прямо из пакета, не использую чайную ложку, и залила кипятком, с грустью глянула в сторону пустой сахарницы и сделала пару глотков. Её бодрый начальник даже не попросил сделать чашечку ему, хотя обычно они были одинаково утомлённые и не выспавшиеся. «Ухажера себе, что ли завести для тонуса», – подумала Яна.

На самом деле за ней постоянно увивались какие-то парни. На этой неделе ей многозначительно улыбался майор из наркоконтроля, а на прошлой сам генерал главного управления намекал на совместный поход в ресторан. Мало того, что оба были женаты, так генерал ещё и старше её на лет двадцать. В общем, сплошные бесперспективные женихи.

Сестра постоянно пыталась познакомить Яну с каким-нибудь парнем не из системы, но она не находила на это времени. А в последнее время все мужчины, которых она видела вне полицейского участка, были уже мертвы. Так себе история.

Начальник ещё нагнетает, демонстрируя своё довольное лицо. Как будто она недостойна счастья, единственная её задача на Земле – пахать, словно вьючный ослик. В последний раз, когда Костромина ходила на свидание, она, кажется, напугала бедного парня, потому что диалог напоминал допрос с пристрастием. Ну, привыкла она вести себя напористо. К тому же прекрасно понимала, что с робким и пугливым всё равно не уживётся. Она совсем не была похожа на свою милую, болтливую, вечно хихикающую сестренку. И не обладала той способностью, которую так ценят мужчины – категорически не умела прикидываться дурочкой.

Мать всегда говорила, что Янке нормального мужика не видать, а у Ксюши, может, и сложится. С ужасом представляла капитан, что придется впускать в свой дом мужчину, проходить ненавистный этап притирки, вести, пусть и незамысловатое в городе хозяйство.

У них с сестрой всё было решено: готовила чаще Ксюша, Яна только в свои малочисленные выходные дни. Капитан готова часами проводить на любимой работе, а все эти котлетки и супы – напрасная трата драгоценного времени. Важнее поймать преступника, чем изжарить десять куриц и сварить килограммы гречки. В её руках реальные человеческие жизни, не могла она мыслить так мелко, бытовые проблемы её угнетали. Если бы не забота сестры, она бы и вовсе обходилась кофе и бутербродами. Ксюша пугала Яну, твердила, что рано или поздно выйдет замуж, и тогда она обязательно заработает себе язву желудка.

– Я буду приезжать к вам на ужин, – отшучивалась капитан. Даже продукты привезу.

– Понятно, то есть ничто не способно избавить меня от старшей сестренки, даже замужество. – Тогда я и тебя выдам за кого-нибудь друга своего мужа.

– Ну, во-первых, пожалей парня. А во-вторых, друзья твоего супруга будут слишком молоды для меня.

– Не факт. Волею судьбы я люблю постарше, а ты, наоборот, молодых собираешь.

Её любовь к строгой, преимущественно чёрной одежде и холодный взгляд, который пронизывал до печёнки, особенно когда она злилась, пугал даже сестру. Если родня видела этот взгляд, то бочком и по стеночке отползала как можно дальше. Наверно, ей действительно нужен какой-нибудь генерал, но вдовствующий. Яна допила кофе и начала обзванивать друзей брата супруги убитого. Все как один подтвердили алиби парня. Антон тем временем опять обратился к жене Петра. Она сказала, что завещание есть и всё имущество достанется ей.

– А это мотивчик, – обратился он к Яне, когда положил трубку. Нужно пробить звоночки жены Петра. Может, она его заказала.

– Алиби брата подтвердили. Всё жене отходит?

– Ага.

– Сейчас запрошу распечатку у оператора связи.

Через пару часов пришёл ответ. Ничего подозрительного: салоны красоты, магазины одежды и один раз тот самый конный клуб.

– Странно. Даже никакой подруге не звонила, что ли?

– Нет. Только организации.

– Она же не работает. Должно быть много свободного времени, подружки для обсуждения платьев и сумочек.

– Опять тупик.

Раздался стук в дверь, и в кабинет заглянула Ирина Михайловна.

– Доброе утро. Как успехи?

– Идеи закончились. Послушайте, Ирина. А почему у жены жертвы нет других контактов, кроме как салоны красоты и магазины одежды.

– Это значит только одно: Петр Кромкин действительно тиран. Такие личности обычно стараются максимально ограничить круг общения того человека, на которого направлена их агрессия.

– То есть он запретил ей общаться с подружками?

– Вполне возможно. Спросите у неё.

– Мы, кажется, мы её уже достали. Звоним каждый день с новыми вопросами.

– Вы подготовьте сразу список, а потом набирайте номер, – с улыбкой сказала Ирина.

– Так условия меняются каждый день.

– Давайте я ей позвоню.

– Точно, вы же сможете понять, врёт она или нет, – откликнулась Яна.

Антон занялся бумажной работой, пока девушки разбирались с женой Петра.

Она ответила, что, естественно, ничего такого не было. Просто когда она вышла замуж, все подруги завидовали, и она перестала с ними общаться.

– Врёт? – спросила Яна.

– Вообще, вроде нет, но опять же, её в этой зависти подруг мог убедить покойный муж, – сказала Ирина Михайловна. – Если он действительно бил её, то наверняка хотел максимально изолировать от общества, чтобы было проще ей манипулировать и исключить трезвый взгляд со стороны. Проще говоря, чтобы подружки не убеждали его жену бежать, куда глаза глядят.

– У неё алиби, напомню, – сказал майор.

– Заказное убийство? – спросила психотерапевт.

– Да в том то и дело, что не похоже. Только если у киллеров появилась новая услуга – убийство с особой жестокостью, – откликнулась Яна.

– Давайте сделаем перерыв, а то я сейчас сойду с ума, – обратился к девушкам Антон.

– Предлагаю пообедать в кафе напротив. Ирина Михайловна, вы там не были, наверно. Пойдёте с нами?

– Конечно.

Заведение было довольно уютным: светлые занавески, небольшие прямоугольные деревянные столики, мягкие диванчики, обтянутые серым вельветом. Это всё мелочи, главное преимущество кафе – демократичные цены. Улыбчивая молоденькая официантка предложила им бизнес-ланч и с интересом уставилась на Антона. Гордиенко нивелировала неловкий момент и громко подтвердила, что они согласны на её предложение.

Через пятнадцать минут сотрудница кафе принесла им суп с курицей, картошку с мясом, чай и булочку со сгущенкой.

– Я столько не съем, – произнесла Яна, увидев размер порций.

– Наедайся, а то как сейчас придёт неожиданно работа и поесть будет некогда, – порекомендовал начальник Костроминой.

Когда все перешли к чаю, у Фадеева зазвонил телефон.

Запись 2.

Убивать оказалось тяжело. Хотелось бы, конечно, узнать, что чувствовали другие преступники в первый раз, но это слишком странный запрос для ассистента Google. Не буду травмировать его психику. Ну вот, черный юмор – кажется, признак защитной реакции. Хорошо хоть трупы приходилось видеть и раньше, поэтому меня не стошнило в процессе отпиливания конечностей от тела. Ещё в чёртовом супермаркете были только розовые перчатки, ненавижу этот цвет. Как диснеевская принцесса! Гадость! Наверно, во второй раз будет легче. Пора подыскивать новую жертву. К сожалению, их очень много даже в нашем городе. Безнаказанность порождает таких уродов, как они, впрочем, и таких уродов, как я тоже. Займусь делом завтра, а сейчас перерыв на кофе.

Глава 2. Интеллигентные люди

– Допивайте чай залпом, – сказал майор, повесив трубку. – Нам пора на новое место преступления.

 Костромина вздохнула и, посмотрев на слишком горячий напиток, оставила его нетронутым. Она встала из-за стола и направилась к выходу. Фадеев заплатил по счёту и побежал за ней. Через двадцать минут тойота майора притормозила в какой-то промышленной зоне. Наконец Яна и Антон нашли нужный им склад и увидели, что оперативная группа уже работает на месте.

– И когда я уже отдохну? – задал явно риторический вопрос Антон. – Личность убитого установлена?

– Алексей Иванович Краснов – простой школьный учитель. Преподавал русский язык и литературу в старших классах, женат, детей нет. Супруга профессор исторических наук в университете. Нашли труп здесь, на съёмном складе, оплачены одни сутки. На баннере возле помещения разместили рекламу, и полицейские уточнили у крайне вежливого оператора, кто вносил деньги за склад.

«Это был учитель», – сообщили коллеги вновь прибывшим.

– И зачем ему? Он же не бизнесмен, которому нужно где-то хранить продукцию,– вслух рассуждала Костромина.

– Кровищи то, – произнёс задумчиво Антон.

– Кастрировали. Умер от потери крови, но отключился раньше от болевого шока, – пояснили майору.

– Что у него на груди лежит? Книга?

– Да. «Преступление и наказание».

Яна попросила перчатки, натянула их на руки и пролистала явно оставленное преступником печатное издание.

– Что там выпало? – спросил Антон.

– Где? – не поняла капитан. – А всё вижу! Это бумажная икона. Кажется, Мария Магдалина.

– Это знаки какие-то или просто любимая книжка учителя? – обратился неизвестно к кому майор.

– Хм…Ну, блудницы.

– Ты о чём?

– Мария Магдалина – блудница и у Достоевского героиня Соня проституцией занималась.

– Ага. А причём здесь убийство мужика?

– Может, он совращал учениц.

– Или пользовался услугами проституток при живой жене. Нужно проверить звонки, а его мобильный телефон нашли?

– Да, вот он. Яна протянула Антону полиэтиленовый пакет с моюильным устройством.

– Я пробью номера. А ты давай по учебным заведениям: в школу и в университет к жене. Ей ещё не сообщали, кстати.

– Почему бы тебе ни отправится в школу?

– Я не лажу с детьми. Тем более с подростками. Бить их нельзя, а спокойно разговаривать с ними терпения не хватает.

– Какой нервный. Хорошо, что ты не педагог.

– И не говори…

Костроминой ничего не оставалось, как взять на себя общение с несовершеннолетними. В школе Яне рассказали, что Краснов был отличным учителем. Парни из одиннадцатого класса, курившие за углом, поведали, что он нормальный мужик. Девочки тоже ничего плохого не вспомнили, кроме того, что у него странная жена.

– А в чём странность? – спросила Яна у девочки с татуировкой в виде гроба на запястье и длинными зелёными ногтями.

– У неё юбка такая старомодная ниже колен. Ей вроде сорок, а одевается как старуха. Очки уродские. Сейчас же линзы есть. Ну, в крайнем случае, оправу можно подобрать красивую.

– А Алексей Иванович, значит, модный!

– Ну, такой. Среднестатистический. Рубашка, джинсы, туфли. У него есть свои видео-лекции на сайте школы. Мы советовали ему стать литературным блогером, а он над нами смеялся. А что? Заработная плата маленькая, дополнительный источник дохода не помешает.

Яна позвонила Антону.

– Что там у тебя с телефоном жертвы? – спросила она.

– Никаких проституток, но он часто звонил одной девушке. Точно не родственница, тридцать лет, работает в магазине одежды продавцом-консультантом. Поеду сейчас к ней. В школе как?

– Учителя и ученики отзываются положительно, а вот жена его деткам не нравилась. Не следит за модными трендами, – весело произнесла капитан.

– Это уголовно не наказуемо, но предлагаю тебе самостоятельно оценить размеры бедствия.

– Да, уже выезжаю в университет.

Яна удивилась, когда ректор указал на женщину в длинном коричневом платье. Она выглядела на пятьдесят лет. «Анна Андреевна, это к вам»!– крикнул мужчина.

– Здравствуйте, я из полиции. Давно видели своего мужа? – спросила капитан.

– Здравствуйте, сегодня утром. Он что-то натворил? – откликнулась профессор.

– Его убили, – произнесла Яна. Не любила она сообщать такие новости, да и не умела так, чтобы максимально безболезненно.

–Я понимаю, что сейчас неподходящее время, но нужно задать пару вопросов.

– Да, слушаю, – с отсутствующим взглядом промямлила женщина.

– У него были враги? Любовница? – объединила Яна два вопроса, чтобы скорее отстать от шокированной женщины.

– Он добрый и порядочный человек. Нет, не было никого. Всё мне рассказывал, врать не умел. Я бы знала.

– Мы нашли его мёртвым на складе. Зачем он снял это помещение?

– Странно. Не знаю.

Профессора явно удивила такая новость.

– Анна Андреевна, идите домой. Савелий Игнатьевич заменит вас на лекциях, – вмешался в разговор ректор.

– Хорошо. Я пойду домой. Или куда мне нужно? В морг? – растерянно посмотрела на Яну женщина.

– Поезжайте к себе. Мы вас вызовем, если будет необходимо.

– А вдруг это не он?

– Мне жаль, но вряд ли при нём был паспорт.

– Я должна его увидеть.

– Как хотите, но я бы не советовала.

Капитан пошла к выходу. Анна Андреевна задумалась и с опозданием крикнула.

– Почему?

Костромина не стала возвращаться и отвечать. Завтра они с майором приедут сюда и поговорят с её студентами.

Сегодня группа, у которой была лекция во время убийства, уже покинула университет. В отделе первым делом нужно было навестить Андрея, и Фадеев потащил за собой в морг вернувшуюся Яну.

– Господа, вот и новый труп, – торжественно произнёс судмедэкперт, как будто хотел продемонстрировать им шикарный свадебный торт, а не мертвеца.

– Мы ещё со старым не разобрались, – уныло произнёс Антон.

– Тоже жестокое убийство, – проигнорировал Рудов замечание майора.

– О! Нет! Неужели всё-таки серийник.

– Это сейчас прозвучит цинично, но зато есть шанс найти улики. А то по прошлому эпизоду версии закончились, если честно.

– Ага. Найдёшь ты улики. Ещё о паспорте помечтай.

– А что, в моей практике был такой случай. Жертва украла у своего убийцы кошелёк, а там и дебетовая карта, и водительское удостоверение. Он поздно заметил пропажу.

– Ну вот, теперь можно не мечтать о документах на месте преступления.

– Это ещё почему?

– Какова вероятность, что так повезти может два раза?

– Научитесь работать, что ли, а не на удачу надеяться.

– Такой скучный человек этот ваш судмедэксперт. Уже и помечтать нельзя.

– У него профессия не располагает к сказочным грёзам, – вклинилась в разговор Яна.

– Не защищай его. Он только что намекнул, что ты не умеешь работать. Смотри, наш житель морга. Она капитан, я майор. И у нас нет шикарных особняков. Как мы дослужились до таких званий, по-твоему? Исключительно тяжёлым, практически непосильным трудом. А вот ты, если бы больше старался, то был бы хирургом.

– Я и хотел работать в морге.

– Это уже какое-то отклонение. Мечтать, работать с трупами.

– А сами как будто экономические преступления расследуете.

– Ребята, да, похоже, мы все психи. Предлагаю дружными рядами в кабинет к Ирине Михайловне, – попыталась загасить назревающий конфликт Костромина.

– Плохая идея. Она увлекается исследованиями маньяков, – сообщил Рудов.

– Класс! Ни одного нормального человека! – воскликнул майор.