Факультет звездокрылов. Книга 1

Я в шоке таращилась на дверь палаты, куда пару минут назад декан факультета помощи и возвращения увел Глена. Арктанхау ухмылялся с видом «может, одумаешься и примешь мою помощь».

Тихо скрипнув, дверь в палату распахнулась. Напевая себе под нос прилипчивый мотивчик, в коридор вышел весь из себя довольный некронавт.

– Этот готов. Кто следующий? – Господин Горячий уставился на меня, на заляпанный кровью пол, кашлянул. – А вам, голубушка, прямая дорога в…

Искренне надеюсь, что не в морг, ибо кто ж этих некронавтов поймет!

– В пятую процедурную к адептке Знающей. Она у нас самая талантливая, – обрадовал господин Горячий и только тут заметил Арктанхау. – А, Кристен! Спасибо, что пришел. Там немного, всего пара шкафов. Вы с Аметрин быстро управитесь.

Старичок бодро пошаркал к северянину, а я встала на подкашивающиеся от страха ноги, дошла до пятой процедурной, робко поскреблась и заглянула внутрь.

– Да-да, заходите, – откликнулась лекарка в сером фартуке и белой блузке, подняла голову и мгновенно меня узнала. – Ты?!

Не менее шокированная, я застыла на пороге процедурной и во все глаза таращилась на ту самую блондиночку, что спорила на лестнице.

– Это ты адептка Знающая? – уточнила я, в надежде на маленькое чудо, но увы.

– Я! – с вызовом и угрозой ответила девушка, готовая чуть ли не драться. – Шантажировать пришла?

– Ты за кого меня принимаешь! – возмутилась я.

В коридоре послышались шаги и характерный стук переносимой мебели обо все выступающие поверхности.

– Касатики, несите вот эту этажерку в травматологию, потом тот шкаф в лаборантскую, а все остальное в пятую процедурную! – крикнул господин Горячий где-то совсем близко.

Лекарка тоже услышала эту фразу и поменялась в лице, из чего я сделала вывод: она явно знала про помощь Арктанхау и, видимо, не просто так сидела в засаде именно в этой процедурной.

С блондинки мигом слетела вся ее враждебность. Она решительно вскочила и подбежала ко мне.

– Про спор никому ни слова! – прошептала Знающая, молитвенно складывая руки перед собой.

– Само собой, – кивнула я и протянула все еще кровоточащую ладонь. – Сделай что-нибудь, а?

Лекарка охнула и поскорее усадила меня на кушетку. Зачем-то сунула ватку с нашатырем, подкатила металлический столик и принялась за рану. Промыла, стянула края специальными скобами, заменявшими лекарям возню с иголкой и нитками, а потом закрыла порез марлевой салфеткой, пропитанной какой-то гадостью. Гадость по цвету напоминала заросшее ряской болото и воняла так, что нашатырь казался изысканным парфюмом.

– Это что? – насторожилась я.

Кто знает, на какую подлость способен ближний. Чужая душа – потемки. Женская душа – потемки, в которых пылают котлы и пританцовывают гормоны.

– Специальный состав для перевязки. Способствует заживлению, регенерации и безболезненной смене повязки. Бинты и вата обычно присыхают, приходится дергать и тревожить уже подсохшую рану, а этот состав отходит на раз-два… – заученно выдала Знающая, явно думая о чем-то своем.

Вероятнее всего, об Арктанхау, который как раз нагрянул в пятую процедурную в компании шкафа и здоровенного тролля, поддерживающего другой конец. Лекарка поспешно щелкнула ножницами и спрятала конец бинта под повязку.

– Все. Готово, – быстро проговорила она. – Завтра подойди, проверю состояние. И если все хорошо, то выдам бинты и антисептик, будешь сама следить за раной.

Я повертела перебинтованной рукой, опустила рукав комбинезона и заговорщически улыбнулась Знающей.

– Удачи. С этим парнем она тебе точно пригодится.

Арктанхау словно почувствовал, что говорят о нем, повернул голову. Блондиночка отчего-то сильно смутилась, бросилась собирать инструменты и освобождать столик. Поэтому насмешливо-ледяная улыбка досталась мне одной.

Интересно, и как лекарка рассчитывает очаровать этот айсберг?

Лекция третья

О братской любви и прочих гадостях

Я редко хвастаюсь способностью вставать по звонку будильника, но после таких бессонных ночей, как минувшая, начинаю думать, что у меня ее вовсе нет.

Отчаянно молясь, чтобы преподаватель зоопсихологии еще не пришел на собственную лекцию, я вихрем пронеслась по коридору, заспанным дятлом пару раз стукнула в двустворчатые двери и влетела в потоковую аудиторию.

– Простите за опоздание! Я…

Что я, проспавшая бестолочь, договорить не успела. Мысль срезало понимание, что большая аудитория сегодня под завязку набита людьми. Причем помимо знакомой черной формы здесь сидели адепты в сине-желтой форме факультета ядожалов и снежно-белой небовзоров.

Но что самое ужасное, в проходе между рядами будущих стражей возвышался отнюдь не молодой и общительный преподаватель зоопсихологии. О нет!

Заложив руки за спину, на меня недовольно хмурился хорошо знакомый демон. И, чтоб вы понимали, не абы какой демон.

Фаора, где я родилась и росла, граничила с их землями. Да что там! У нас даже имелось два общих праздника, которые праздновали все вместе ради, так сказать, дружбы народов и извечного «о грозные соседи, не убивайте нас, пожалуйста».

Будь это рядовой житель Даркшторна, я бы и бровью не повела, но этот… этот… этот!

– Риана? – судя по легкой хрипотце в голосе, меня тоже узнали.

– Здравствуйте, – сорвался с губ испуганный шепот.

Адепты тоже почуяли неладное: девчонки зашушукались, строя догадки, парни обменялись сальными улыбочками, и только преподаватель стоял разгневанным памятником самому себе и медленно отходил от шока.

Обычно демоны ходили в традиционных для Даркшторна одеждах, но в академии Хет-Танаш решил подчиниться правилам и надел положенный всем преподавателям черный форменный костюм с голографической эмблемой своего факультета.

– Еще раз простите за опоздание. Можно сесть? – промямлила я, чувствуя себя крайне неуютно перед толпой зрителей.

Просто наши с конкретно этим демоном отношения – совсем не то, во что мне хотелось бы посвящать такую болтливую общественность, как адепты.

Демон перестал изображать каменное изваяние и нарочито небрежно кивнул в сторону аудитории, разрешая сесть.

– Повторяю для проспавших, – заговорил он, пристально наблюдая за тем, как я крадусь между рядами в поисках свободного места. – На территории академии обнаружена крайне редкая пространственная аномалия БПП первого типа, или бесконтрольный поток перемещений. По этой причине вчера исчез целый этаж. К счастью, никто из адептов и персонала академии не пострадал. Важно знать: феномен БПП редкий, еще до конца не изучен магическим сообществом, но мы точно знаем, что он спровоцирован…

Преподаватель запнулся и неожиданно рявкнул:

– Адептка, да сядьте вы уже куда-нибудь!

И такая неприкрытая злость прозвучала в его голосе, будто это именно я провоцирую все редкие явления и пространственные потоки.

Стало обидно, а еще очень некомфортно. Мой взгляд заметался между рядами, ища, куда бы пристроить пятую точку, но паника – плохой помощник. Как бы отчаянно я ни крутила головой, отыскать зазор среди плотных рядов адептов не удавалось.

– Эй, звездокрылая, – громким шепотом позвали с верхнего ряда. – Иди к нам.

Но я даже не успела повернуться в направлении доброжелателя, как сидевший с краю парень в сине-желтой форме ядожалов встал, загородив проход, и скомандовал:

– Пролезай.

Испытав волну благодарности, я с облегчением села на лавку, продвинулась дальше и только тут обнаружила, что сосед моего благородного спасителя – это не кто иной, как Кристен Арктанхау собственной неповторимой персоной.

И не сочтите меня неблагодарной, но благородство юноши, так кстати предложившего место, резко сошло на нет.

– Наконец-то, – проворчал преподаватель и вернулся к лекции. – Бесконтрольный поток перемещений провоцируют три элемента: магическая буря в верхних слоях атмосферы, длительный контакт одноименных артефактов и многочисленное скопление молодых магов с нестабильными дарами. Мы предполагаем, что именно последнее и послужило причиной возникновения феномена…

– Двинься, а то я на самом краю, – прошептал ядожал, пустивший в их ряд. И для пущей убедительности сам подпихнул в бок, практически впечатав меня в Арктанхау.

Ощущая непередаваемую гамму эмоций: слева – северянин, к которому я прижимаюсь бедром и плечом, справа – незнакомый парень, спереди пугает черными глазами сердитый демон, я положила перед собой тетрадь и попыталась сосредоточиться на лекции.

– Обычно бесконтрольный поток перемещений имеет небольшой радиус и захват предметов, но в нашем случае он несколько больше, чем хотелось бы. Вот почему ректор попросил меня перенести пары и объяснить процесс работы ваших браслетов. Прошу всех закатать рукава.

Я уставилась на собственные руки с чувством полнейшей безнадеги.

После насыщенной ночной практики и не менее увлекательного времяпрепровождения в крыле факультета помощи и возвращения, сил на то, чтобы застирать кровь на комбинезоне, уже не осталось. А утром я так основательно проспала все на свете, что не стала заморачиваться. Влезла в форменное платье, которое вообще-то не планировала снимать с вешалки, и понеслась на занятия.

Нет, платье было красивое: черное, с летящей юбкой до колена и серебряными искрами на рукавах. Под него даже идеально подходили полусапожки от комбинезона. Беда в другом: пуговки на манжетах были такими крошечными и хрупкими, что дотронуться страшно.

Как я, криворукая левша по жизни, буду воевать с застежкой правой, да к тому же больной рукой?

Над преподавательским столом вспыхнуло черное пламя. Из портала вывалился сложенный лист бумаги и спланировал вниз. Демон быстро подхватил его, не дав упасть, пробежал глазами написанное.

– М-да… Дариан, ты как всегда вовремя, – кисло заключил он, сминая записку.

И практически тут же черное пламя портала полыхнуло повторно, но уже над моим столом.

«От ужина ты отказалась. Завтрак проспала. Риана, я начинаю думать, что ты меня избегаешь», – негодовал брат.

И все бы ничего, но… Но записка была на гербовой бумаге академии, которой пользовался только преподавательский состав, а Кристен как раз посмотрел в мою сторону. А раз посмотрел, то и прочитать, и выводы сделать успел.

Быстро спрятав записку между страницами тетради, я принялась торопливо дергать пуговицу на манжете. Если и оторву, то фиг с ней! Все равно в мои планы не входило носить это платье.

Увы, но пуговица оказалась обманчиво хрупкой и намертво держала позицию. Пальцы же на правой руке, наоборот, опухли и больше походили на пять непослушных сарделек. Я кусала губы, сердито пыхтела, а демон продолжал лекцию.

– Переверните ваши руки ладонью вверх и проверьте крепление. Будьте очень внимательны: все три ремешка должны быть подогнаны точно под ваш размер. Браслет не должен болтаться и скользить по коже… Переворачиваем руку и смотрим на символы…

Какие там символы, я все еще никак не могла совладать с упрямой пуговкой. Хоть бери и зубами грызи!

– Дай сюда, – потерял терпение Арктанхау, следивший за моими потугами освободиться от одежды.

Отказаться я просто не успела. Северянин потянул мою левую руку на себя, одним быстрым движением расстегнул рукав платья и закатал до сгиба на локте. И замер.

Чувствуя себя максимально не в своей тарелке, я попыталась высвободить руку и… в общем, ничего не вышло. Северянин держал крепко. Сжал мои пальцы и подушечкой большого пальца провел от сгиба до ямки в ладони, а потом с силой нажал.

Я тихо охнула от резкой боли, дернулась и была моментально отпущена.

– Арктанхау, угомонись. Мешаете же! – прошипел мой сосед справа.

Кристен пожал плечами, еще и сделал вид, будто вообще ничего не случилось. А я сидела, прижимая руку к груди, где бешено колотилось сердце, и пыталась прийти в себя.

Очень хотелось бы знать: это что сейчас такое было?

* * *

– Вот три символа: вызов лекарей, запуск спасательного маячка и одноразовый щит – советую заучить, как свое имя, – втолковывал адептам демон. – И практикуйтесь зажигать эти символы, не глядя на манжету. Пусть помнит не ваша голова. И не ваши глаза. Пусть помнят ваши пальцы. Поверьте, в экстремальной ситуации спасает быстрота реакции. Неприятности имеют один ужасный недостаток: они не ждут, когда вы будете к ним готовы.

С последним утверждением я была согласна, как никогда.

– Знаю, у вас другая специализация, поэтому о магической механике вы имеете слабое представление, но, раз уж так совпало, что времени у нас в избытке, предлагаю немного пробежаться по теории.

Но вместо обещанной теории демон пробежал взглядом по аудитории и выбрал меня агнцем на алтарь знаний. Кто-то сомневался в его выборе? Я – нет.

– Адептка?..

– Нэш, – подсказала, с неохотой поднимаясь. – Адриана Нэш, факультет звездокрылов.

– Да, конечно, адептка Нэш, – кивнул демон, опираясь пятой точкой на край преподавательского стола. – А скажите-ка мне, дорогая адептка, в чем смысл выданных вам браслетов?

– Браслет – это студенческий матрикул и счетчик посещаемости. Плюс пропуск в столовую и комнаты общежития.

– А если подумать, адептка Нэш?

А если подумать, то все очень плохо. Прям катастрофически!

Если братец по старой дружбе сманил своего лучшего друга в преподаватели магмеха – это одно. Но если браслетами занимался лично демон из правящей ветви, то всем адептам хана. А мне так вообще можно заворачиваться в саван и проситься к некронавтам. Ибо не помереть от страха перед лицом теперь уже двух разгневанных демонов способна только нежить.

И снова все плохо. М-да.

Я опустила голову, еще раз посмотрела на артефакт, закрепленный на руке, а после решительно озвучила все свои подозрения на сей счет.

– А если подумать, господин Хет-Танаш… – Я не стала делать вид, что не знаю, кто передо мной. – Если подумать, то становится ясно, что при поступлении адептов обманули. То, что все мы дружно носим на руках, – это никакие не браслеты.

В аудитории наступила заинтересованная тишина. На меня откровенно таращились первые ряды и жгли спину пытливыми взглядами задние. Арктанхау так вообще развернулся всем корпусом и уставился с нечитаемым выражением на лице.

– Поясните вашу мысль, адептка, – попросил демон с ласковой улыбкой конченого психопата.

Я тяжело вздохнула:

– Это не похоже на браслет даже с точки зрения внешнего вида. Да, они бывают разными, начиная от материала изготовления и заканчивая способом соединения. Но для браслета – неважно, сделан он из металла или кожи, – характерен один виток. Несколько витков вокруг запястья – это уже намотка. Ширина же наших от запястья до сгиба локтя, к тому же здесь есть аж три застежки. И…

И на языке вертелась еще парочка аргументов. Например, что ширина для трех простеньких символов и кодировки-пропуска неоправданно большая. Что потенциал обсуждаемой вещи гораздо больше, чем заявленные три символа, о которых рассказывал демон. Что будь я на месте магмеха, создавшего это, расширила бы функционал и сделала бы его индивидуальным для каждого адепта. Что лучше…

В общем, в голове пронеслось огромное количество догадок, которые я посчитала нужным придержать, и просто подытожила главное:

– Нет, это меньше всего похоже на браслет.

Но крайне сдержанный ответ не удовлетворил преподавателя.

– И что же, по-вашему, подсунули адептам под видом безобидного пропуска-зачетки? – клещами тащил из меня правду демон.

Я задержала дыхание. Задумалась: а стоит ли говорить то, что знаю?

Пока я терзалась в сомнениях, Арктанхау поднял руку, дождался преподавательского кивка и четко ответил:

– Это боевая манжета демонов Даркшторна.

И если раньше тишина в аудитории была просто заинтересованной, то после слов северянина стала звенящей.

– Б-б-боевая манжета? – заикаясь, переспросил кто-то из снежно-белой группы небовзоров. – Но п-п-после покушения и убийства п-п-последнего наследника к-к-королевского рода боевые манжеты запрещены к использованию на территории Триединого союза!

Причем не только на территории Триединого союза. У нас, в Фаоре, просто за хранение чего-то подобного можно загреметь на пару лет.

И, словно в ответ на эту мою мрачную мысль, кто-то из студентов громогласно заметил:

– В Лесном за такую игрушку впаяют солидный штраф!

– А в Крутогорье отправят на общественные работы, – поддержал другой.

Адепты взволнованно зашумели, а одна особо впечатлительная девушка из Озерного, входящего в состав Союза, даже попыталась содрать с себя манжету.

Демона же не смутили ни массовый испуг, ни крики возмущения. Он с ленивой грацией опасного хищника оттолкнулся от края стола, на который опирался, встал ровно и усмехнулся.

– Дорогие адепты, вы учитесь в академии на острове, который взят в пожизненную аренду у мертвых. Здесь преподают демон, дорал-кай и квезал, финансами заведует говорливая ринейка, а за порядком следит магистр темной магии. Здесь живут три вида завров, один из которых ядовит, второй плюется гадостью, которая воспламеняется на воздухе, а третий обожает обнимашки…

Господин Хет-Танаш позволил себе небольшую паузу и спросил:

– Вы действительно думаете, что штраф за манжету – это ваша самая большая проблема на сегодня?

Оглушительную тишину разбил звонок. В академии не было привычного для других учебных заведений расписания занятий. Каждый преподаватель вел свою дисциплину так, как хотел и считал нужным.

Звонки же оповещали не о конце или начале пар, а звали голодных адептов и увлеченных преподавателей в столовую подкрепиться и сделать небольшую паузу. Но сейчас адепты сидели, не в силах переварить полученные знания.

Демон изобразил одну из своих любимых улыбочек:

– Напомню, что все ваши жалобы на жизнь и вселенскую несправедливость принимаются в письменном виде улыбчивыми сотрудниками, засевшими в тринадцатом кабинете Синего сектора. Спасибо за ваше внимание. Все свободны.

Слова Хет-Танаша разрушили массовое оцепенение. Адепты с шумом начали вставать и выходить из аудитории.

Я тоже вскочила в числе первых. Так спешила, что случайно задела бицепс Арктанхау, оттоптала ногу соседу и едва не сбила девушку в снежно-белой форме небовзоров. Торопилась с расчетом затеряться в первой волне голодных и возмущенных, незаметно проскользнуть мимо преподавательского стола и больше никогда не пересекаться с Хет-Танашем, но демон учел и это:

– Адептка Нэш, подойдите.

Замерев, я подняла глаза к потолку полюбовалась свежей побелкой, вздохнула и с неохотой поплелась обратно.

– Да?

Демон из правящей ветви и лучший друг моего старшего брата жадно, не скрываясь, разглядывал меня. Какой он видел Адриану Нэш теперь? Все той же нескладной девочкой-подростком? Юной девушкой с его любимыми зелеными глазами? Растрепанной адепткой, проспавшей все на свете? В принципе это и неважно. Главное, что видела я сама.

А я видела все того же невыносимого демона, с которым попрощалась когда-то очень давно в Даркшторне.

– Мне импонируют ваши глубокие познания, адептка Нэш, – хищно улыбнулся Хет-Танаш, продолжая играть роль преподавателя. – Не думали перевестись на магмех? Нам нужны такие толковые барышни, как вы. К тому же я уже успел погорячиться и отчислить несколько невежд. Теперь у нас дикий недобор талантливых адептов.

Хет-Танаш подался вперед, сделал паузу и вкрадчиво уточнил:

– Что скажете, адептка? Мне похлопотать о переводе?

Я попятилась, рассчитав все так, чтобы оказаться в потоке других адептов.

– Скажу, что меня полностью устраивает факультет звездокрылов! – крикнула я, разворачиваясь к выходу.

– Что ж… ладно, – задумчиво протянул демон, и моя внутренняя чуйка подсказала: этот сделает все, чтобы забрать меня себе.

Лекция четвертая

О драконьей чувствительности и мужском внимании

Я редко горюю о том, что окружена чрезмерной опекой и заботой, но в дни, подобные этому, хочу сбежать на необитаемый остров.

На обед был куриный суп с тонкой лапшой, отбивные с картофельным пюре и нагоняй от повара. К счастью, гоняли не адептов.

– Бестия, фу! Выплюнь, выплюнь сейчас же! Вот ведь зараза малолетняя…

Но какое там «фу».

Драконенок ловко драпал от бесконечно румяного и не менее мертвого повара, не желая сдаваться на милость вредного победителя, зажавшего для маленького растущего драконьего организма махонькую дыньку. Знаменем протеста выступали зажатые в пасти мужские семейные трусы пикантного розового цвета с голубыми перчиками. Перчики ухмылялись, драконенок улепетывал, господин повар лютовал.

– Адриана, – позвал сотрапезник, – какой твой любимый химический элемент периодической таблицы?

Я отвлеклась от художественного размазывания картофельного пюре по дну тарелки и подняла на Глена взгляд.

– Напомни, там есть элементы «устадий» или «засыпадий»?

– Я спросил про любимый, а не про тот, с которым ты себя ассоциируешь, – благодушно пробасил парень, неловко орудуя ложкой в супе.

Будучи первыми жертвами ночной практики и произвола лекарей, мы, не сговариваясь, сели за обеденный стол вместе. Помимо неизгладимых впечатлений и пострадавших конечностей, нас с Гленом связывали дурацкие браслеты, которые, как выяснилось, и вовсе не браслеты, а целые боевые манжеты демонов (чтоб кое-кому злому и хвостатому икалось до ночи). Если быть совсем уж точной, то роднили нас закатанные рукава, которые мы оба не смогли раскатать обратно и из-за которых теперь выделялись на общем фоне.

– Ну, отдай! Отдай! БЕСТИЯ!!! – Повар продолжал преследование, гоняя проказливого дракончика между столиками с обедающими адептами. Хотя… тут еще стоит трижды подумать, кто кого гонял.

Специальная разметка на полу делила огромное помещение столовой на отдельные зоны: для преподавателей и администрации академии и для пяти факультетов (ядожалов, звездокрылов, небовзоров, помощи и возвращения, магической механики).

Сейчас шкодливый дракончик с трусами в зубах весело скакал между столами адептов с факультета небовзоров, давая тем возможность насладиться представлением «Погоня» из первых рядов.

– Ребята, хоть кто-то знает, почему у всех звездокрылов такие жуткие имена? – спросила девушка из нашей группы и принялась перечислять: – Бестия, Кракен, а еще я видела таблички с Потрошителем и Мясником. Жуть, правда?

– Готов спорить на первую стипендию, что дракон с именем «Жуть» тоже где-то в ангарах, – хохотнул ее сосед по столику.

– Но знаете, конкретно этой прозвище Бестия подходит идеально, – подключилась к беседе еще одна девушка. Вроде бы та самая, что так остро отреагировала на «господа смертники» во время ночной практики.

И в принципе я даже была согласна с ее высказыванием, но… Но сил на то, чтобы поддержать эту умную мысль, не нашлось. Аппетита, впрочем, тоже.

Мало мне того, что тупая пульсирующая боль в пострадавшей руке усиливалась, так вдобавок ко всему я спиной чувствовала внимание демона, а стоило поднять голову – ловила полный задумчивости взгляд серых глаз северянина.

– Эй, ты как? – спросил Глен.

«Как между двух огней», – подумалось мне. Но вслух я сказала другое:

– Фигово, если честно… Спать охота, рука болит так, словно вот-вот взорвется.

– Не хочу лезть в профессиональную компетенцию лекарей, но… – Тут Глен отложил ложку, перегнулся через стол и коснулся моего лба. – Ты вся горишь!

– Шла бы ты, Адриана, к лекарям, – посоветовал Фару, староста нашей группы. – Пусть тебя посмотрят.

Я согласно кивнула, поднялась, и тут весело гарцующий с розовой добычей в зубах драконенок завернул в наш ряд. Увидел внезапное препятствие в виде меня, попытался затормозить, смешно размахивая крыльями с серебристыми звездами-чешуйками, но от лобовой атаки нас это не уберегло.

Бестия на всем скаку врезалась в меня. Мы дружно охнули от удара и повалились на пол.

– Попалась! – в восторг от случившегося пришел лишь повар.

Ребята зашумели, бросились на помощь, чьи-то руки заботливо помогли мне подняться и даже отряхнули. Бестия же с отвращением выплюнула мужское нижнее белье экстравагантной расцветки и зачем-то ткнулась носом в мою перевязанную ладонь. Я почувствовала теплое дыхание, исходящую от существа силу и попыталась погладить озорную милашку, но Бестия резко отпрянула.

И не просто отпрянула, она попятилась, тесня адептов. По-собачьи плюхнулась на пятую точку, подняла голову вверх и взвыла не хуже пожарной сирены. Это был тревожный вой маленького перепуганного существа, пробравший всех до глубины души.

– Бестия, ты чего?! – удивился повар.

– Все отошли в сторону! – грозно прикрикнула Эрика Магни, и толпа адептов расступилась, как море перед пророком, уступая место драконьему матриарху.

Декан посмотрела на меня, на повара, тишком пытающегося затолкать розовое исподнее в карман фартука, нахмурилась. Приблизилась к голосящей Бестии и провела ладонью по кончику черного носа. Малышка прижалась к женщине всем телом и заскулила, то и дело порыкивая. Жаловалась.